Текст книги "Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком» (СИ)"

Автор книги: Адриана Дари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 14

Кажется, я даже дышать перестаю в надежде, что это поможет, и шаги прошагают мимо. Но нет, мне так не везет, дверь начинает приоткрываться.

Следующий этап надежды – что это Улька. Но она бы вошла совсем иначе. Поэтому этот этап очень короткий, и я начинаю думать о том, как мне спрятать Руди. К сожалению, этот мир не одарил меня какой-то классной магией. Хоть магию иллюзий подкинул бы, но нет!

Магия сепарации! Вот повезло бы.

Так… Если вспомнить о том, что свет имеет корпускулярно-волновую природу, то… В какой-то степени это частицы, которые можно чисто теоретически (то есть если мне повезет) отграничить. То есть сделать так, чтобы в углу была кромешная тьма, и сова не было видно.

Напрягаюсь так, что в груди начинает гореть, но свет действительно начинает отходить от угла, а вокруг меня появляется концентрированное яркое пятно. Кто бы мог подумать, что знания по физике я буду использовать ТАК.

– Что ты здесь делаешь? – раздается недовольный голос Клоти.

– Меня… Меня Улька попросила посмотреть, может, где еще завалялись свечи… – говорю я.

Надеюсь, она не побежит сейчас к горничной уточнять, правда ли это. Или Улька догадается меня прикрыть. Хотя вот это вряд ли – ей сообразительности и хитрости на это не хватит.

– Нечего здесь шастать, – произносит Клотя, не глядя на меня.

Она усиленно сканирует взглядом помещение и вглядывается в темноту за мной. Ничего там не видно, и это радует. Не радует то, что в груди печет все больше.

Судя по воспоминаниям Марика, именно там находится главный, базовый центр магии. Еще один есть в горле и в животе, но у тех, кто посильнее, чем я. А у драконов их вообще пять. Меня бы зависть заела, если бы я была из этого мира, наверное. Но учитывая, что по мне магия – это вообще роскошь, я довольна и тем, что есть.

– А если хочешь этой бездельнице помочь, иди, вон, с ней в город сходи, – распоряжается экономка, понимая, что ничего она тут не увидит больше. – Да не стой ты столбом! Шевелись уже!

Мысленно показываю Клоте язык и поспешно выхожу из чулана, потому что горячо в груди настолько, что аж дышать тяжело становится. К моему счастью, Клотильда тоже не задерживается и идет за мной. Наверное, чтобы проверить, действительно ли я пойду к Ульке или решу “откосить”.

Горничная находится в кухне, но туда Клотильда уже не спускается. Похоже, с Мартой у них есть взаимная неприязнь, однако влияние экономки не особо на нее распространяется. И это радует.

– Я с тобой в город, – говорю я Ульке, присаживаясь на краешек скамьи и пытаясь отдышаться.

– Ой, а тебе туда можно? – в глазах девушки появляется надежда: похоже, ей не особо хотелось одной туда идти.

– А почему нельзя? Это же не так уж и далеко от дракона, чтобы метка сработала. Ездил же он вчера на мануфактуру без меня. А ходить он мне никуда не запрещал, даже, наоборот, сказал на глаза не попадаться, – рассуждаю я.

– И то правда. Он-то сам как заперся с утра в кабинете, так и не выходит, – произносит Улька, а потом восторженно добавляет: – Как здорово! Вместе хоть не скучно!

– Есть только одна проблема: у меня ж одежды совсем нет, – я вспоминаю, что сюда-то я почти голышом пришла.

– Это ничего! Сейчас что-нибудь придумаю, – девушка тут же вскакивает с лавки. – Я тут недалече живу!

Улька словно испаряется из кухни.

– Вот уж как ей в город-то одной не хочется, – качает головой Марта, которая все это время только молча слушала нас.

– А что там? – тут же напрягаюсь я.

– Да ничего. Говорят, сын мясника, тот, который кривой, очень уж Ульку замуж за себя хочет, – делится сплетнями Марта. – А что бы нет: девка ладная, работящая, семья не совсем побирается. И не удивительно.

– Улька не хочет?

– Она все по конюху мэра вздыхает, – отмахивается кухарка. – Только тот по осень женился, да и рад.

Уф… Ну почти Санта-Барбара. Хотя это, наверное, нормально для небольшого городка, где все друг друга знают.

– Слушай, Марика, а купи мне еще кориандра и гвоздики в лавке старого Петруса, – просит Марта. – Кончились совсем. Только посмотри, чтоб в них жуков не было. А то в последний раз Улька мне такого там принесла…

Спустя полчаса мы с горничной уже идем по центральной улице городка к площади, на которой располагаются лавки разных торговцев. Считается, что именно там самые лучшие, отборные товары, а именно такие и надо покупать для дракона, а как же иначе?

– Смотри, зелень мы купим в самую последнюю очередь, а то на морозе она подпортится, а значит, сначала идем за мясом, потом за молочными продуктами, а потом за овощами…

Я ловлю на ладонь огромные пушистые хлопья снега, слушаю ее щебет и присматриваюсь к городку. Узкая улочка вымощена неровным камнем и петляет между двух-трехэтажными домиками, которые жмутся друг к другу, будто могут так согреться. Из труб вверх ровным столбом поднимается дым, а кое-где между домами натянуты веревки, с которых свешивается задубевшее белье.

На площади действительно шумит рынок, несмотря на холод. Торговцы кутаются в меховые накидки, потирают замерзшие руки. От рыбных рядов тянет солью и копченостями, пахнет свежим хлебом из пекарни. Возле колодца в центре площади судачат женщины, набирающие воду.

– Идем, – Улька тянет меня к мясной лавке и внимательно смотрит, чтобы я никуда от нее не ушла.

Она ловко выторговывает красивый кусок мяса, постоянно поглядывая внутрь лавки, но в последний момент оттуда все же выходит тот, о ком говорила Марта. Действительно кривой (похоже, из-за пораженного лицевого нерва), высокий, но очень нескладный.

– Только за полную цену, – говорит он так, что молодая торговка, похоже, не знавшая про “высокие” отношения хозяина с Улькой, подпрыгивает. – Иди в лавку, там надо мясо отсортировать.

– С какой это стати? – хмурится Улька.

– А с такой, что всяким недалеким девкам…

– Погодите, – вступаюсь я. – Кто вам позволил так разговаривать с девушкой?

Он переводит взгляд на меня, и я понимаю, что зря влезла. Но разве меня это остановит?

– А кто мне запретит? Ты, что ли, драконья подстилка? – усмехается он.

Ярость клокочет внутри меня, но я давлю ее, а сама улыбаюсь и подхожу ближе. Так, чтобы с улицы нас было почти не видно.

– Может, я, – говорю медленно, приглушенно. – А, может, дракон, которому я пожалуюсь, что ты ко мне приставал. Как думаешь, как поступит его величие с тем, кто позарится на его?

Парень бледнеет и, кажется, кривеет еще больше.

– Тебе не поверят!

– Мне? Поверит. А Улька подтвердит, – говорю я. – А я для пущей правдоподобности еще и закричу. Хочешь?

Он оглядывается по сторонам, уже жалея, что прогнал торговку.

– Н-не н-надо, – заикается он.

– Тогда мы берем мясо по сторгованной цене и… ты больше не позволяешь себе ничего личного в отношении Ульки.

Поднимаю бровь, пытаясь понять, дошло ли до него. Он кивает – дошло.

– А узнаю, что ты продолжаешь – можешь предположить, что будет.

Мы забираем мясо и идем к следующей лавке. Конечно, я взяла парня на слабо только из-за того, что ему ума не хватает. С кем-то другим бы это не получилось бы, но Улька осталась очень воодушевлена и очень благодарна.

– Ты главное, больше таких “женихов” себе не лови, – говорю я. – Да и по женатому переставай вздыхать. Нехорошо это.

Она кивает, грустно всхлипывает, но не спорит – знает, что я права.

Дальше мы с ней разделяемся: она идет в лавку молочника, а я иду к “старому Петрусу” за приправами.

Но не успеваю я дойти до его лавки, как вижу знакомое лицо. Не сразу понимаю, кто это, но в груди растекается тепло и нежность. Наверное, это реакция тела, потому что только спустя пару мгновений я понимаю, что это Аурика – сестра Марики.

Она чуть младше Марики, но очень на нее, то есть на меня, похожа: те же белокурые волосы, те же большие голубые глаза, но, помимо всего прочего, есть в ней какая-то кукольность. Такая абсолютная миловидность, придающая ее внешность невинное выражение, возведенное в куб.

Она замечает меня, я на автомате делаю несколько шагов к ней, чтобы поприветствовать. Сестра замедляется, а я спрашиваю:

– Аурика? Как ты? Я переживала, – хочу обнять ее, но она выставляет руку вперед.

– Вы о чем? – Аурика отшатывается от меня, как от прокаженной, и оглядывается по сторонам, как бы удостоверяясь, что никто этого не видел.

– Я… Я твоя сестра… – уже с меньшей уверенностью, но большим беспокойством говорю я.

– Не знаю вас. У меня нет сестры, – хмурится она. – У меня больше нет сестры! _________________________

Глава 15

Все слова, которые хотелось сказать, просто застревают в горле. Обидно не за себя: эта кукольная девочка мне никто, все мои реакции – просто рефлексы тела. Мне обидно за Марику, которая пошла на такие жертвы ради своего самого близкого и любимого человека. А в ответ получила…

– Да? – усмехаюсь, делая шаг назад. – Наверное, я тогда обозналась. Моя сестра никогда бы так не сказала, вы правы.

Я отворачиваюсь, демонстративно иду к лавке специй, а сама краем глаза наблюдаю за Аурикой. Она какое-то время смотрит мне вслед, а потом подходит к какому-то мужчине, которого я не узнаю, и они скрываются за углом одной из улиц, отходящих от площади.

В груди борются два чувства: надежда, что на самом деле все не так, как кажется на первый взгляд, и обида. Как удар под дых: дышать сложно и собраться не получается.

– Вы заходите? – выдергивает меня из раздумий голос какой-то женщины.

Я понимаю, что стою прямо перед дверью в лавку и не даю никому пройти.

– Да-да, конечно, – поворачиваюсь я.

Но как только эта дама видит мое лицо, оно искривляется презрительной усмешкой.

– И не стыдно же ходить туда, куда ходят приличные люди, – бухтит она, стараясь держаться от меня подальше. – Постыдилась бы показываться в городе.

– Да что я вам сделала-то? – не выдерживаю я. – Как будто было много желающих пойти в дар дракону.

– Какая разница! – вздергивает голову эта неуважаемая леди. – Сама согласилась быть для него шлюхой, лишь бы не работать, как все на мануфактуре. Конечно! Зачем гробить здоровье и силы, когда можно жить в тепле и сытости!

Отсчитываю до десяти. Но медленно это сделать не выходит, как и успокоиться. Женщина стоит и смотрит на меня, ожидая, что я раскланяюсь и уступлю ей дорогу. Позади нее переминается с ноги на ногу девушка примерно моего возраста. Дочь?

– Вот как? Наверное, вы правы, да, – усмехаюсь я, не думая отходить от двери. – Мне стоило пойти на мануфактуру. Что это я занимаю такое прекрасное место. Надо было его вашей дочери оставить, да?

Дама багровеет, оглядывается на девушку: значит, я правильно угадала. Хорошо, что из ушей пар не валит:

– Да как ты смеешь! Моя дочка приличная, она бы на такое никогда не согласилась!

– О… Значит, она была бы готова обречь город на гнев дракона? Плевать на всех, лишь бы свою шкуру спасти?

Не знаю, почему, но меня колотит от возмущения, особенно после реакции Аурики.

Дама не находит что ответить, и, покрываясь бордовыми пятнами, берет под руки свою дочь и поспешно уходит. А я открываю дверь в лавку.

Здесь пахнет сразу всем: корицей, ванилью, перцем, мускатным орехом…Смесь такая, что хочется чихать! Везде, куда дотягивается взгляд, стоят баночки, коробочки, корзиночки, лежат пучки засушенных трав.

Петрус, старичок с блестящей лысиной и длинной седой бородой, смотрит на меня поверх треснувших очков.

– Драконья дева? – спрашивает он. – Вот уж кого не ожидал увидеть в своей лавке.

Надо же, даже не оскорбил. Уже можно записать в плюсы этой лавки.

– Марта попросила купить кориандр и гвоздику, – говорю я.

Он хмыкает и достает из-под прилавка две коробки. А вот теперь можно ставить минус: обе они заметно отсырели, да и дырки в стенках не обнадеживают. Какой толк в испорченных специях?

Я подхожу к прилавку и заглядываю внутрь, достаю пару потемневших коричневых зерен кориандра и совершенно плоские, сыпучие головки гвоздики.

– Вы правда хотите, чтобы эти специи добавляли в еду дракона? Неужели настолько репутация лавки не важна? Тут же больше плесени и насекомых.

Петрус расплывается в улыбке:

– Врут же, а? – он сразу же убирает коробки и достает с верхней полки две банки с нужными мне специями. – Говорят, что ты совсем глупышка и все, на что способна, только греть дракону постель. Но не-е-ет! Я знал, что им не стоит верить.

Так это была проверка?

Заглядываю в баночки. Вот! А это уже то, что надо. Семена кориандра светло-коричневые, целые, красивые. Беру одно семечко и растираю между пальцами: аромат насыщенный, но без кислинки и примеси “клопового” запаха. Значит, спелые.

Гвоздика тоже что надо! Головки свежие, кругленькие, маслянистые.

Старик подмигивает мне и заворачивает специи в вощеную бумагу.

– Держи, – протягивает он мне два кулька. – И заходи как-нибудь на чай. Только днем, пока светло. А то в темноте-то не больно насидишься.

Прощаюсь с Петрусом, не обещая вернуться, но втайне надеясь на это.

Я еще некоторое время гуляю по площади, пока в один момент на меня не налетает какой-то парень, из-за которого я чуть не падаю. Но он успевает поймать меня, отпускает шуточку про то, что от него часто женщины падают без чувств, и скрывается в толпе покупателей.

– Марика, ты все купила? – окликает меня Улька. – Нам пора!

Время стремительно приближается к закату, после которого на город быстро опустится темнота.

– Ох, Марика, – вздыхает на обратном пути Улька. – Оказывается, мне еще повезло, что несколько свечей в доме завалялось. Вон несколько слуг в мэрском доме высекли… и ведь знают же, что неоткуда взять. А все равно…

Девушка говорит с испуганным выражением лица: то, что мы свечи нашли – это не решение проблемы, а только откладывание ее на потом. Но учитывая то, сколько дракон просиживает в кабинете, это “потом” наступит очень быстро.

И чем это грозит Ульке, неизвестно. Конечно, сейчас, после того как дракон оставил мазь, я уже не готова однозначно сказать, что он сделает. Но у Клоти-то точно будет одно решение. И оно мне не нравится.

Странно тут все в этом городе. И кое-что в словах той хамки у лавки Петруса меня напрягает.

“Гробить здоровье на мануфактуре”, – вот как она описывает работу на “градообразующем предприятии”. А в памяти Марики отметилось то, что работа там – практически рай на земле. Тепло, сухо, чисто, уютно. Что-то тут…не клеится.

Да и то, что сын свечного мастера пропал там, тоже не добавляет ясности.

Когда мы переступаем порог дома, на улице уже царит темнота и пробирающийся под тулупчик холод. Тем уютнее кажется в доме, даже несмотря на темноту, которую разгоняет лишь свет от сальной свечи Клоти, ожидающей нас у порога.

– Пришли наконец-то! – фыркает она. – А я уж начала подумывать, может, вас по дороге где-то занесло.

Ее взгляд перемещается на меня, и на лице появляется улыбка, которая в отсветах от пламени свечи снизу, выглядит весьма зловеще.

– Ты, – Клотя смотрит на меня. – Никакой совести у тебя нет. Впрочем, я не удивлена. Тебя ждет его величие. В кабинете.

И почему-то предвкушение, мелькнувшее во взгляде экономки, мне уже не нравится. Что-то она или сделала, или задумала.

– Вам ли говорить про совесть? – усмехаюсь я и направляюсь в кабинет, из-под двери которого горит тоненькая полоска света.

Слышу, как за спиной Клотя что-то недовольно выговаривает Ульке, но, думаю, горничная сама справится. Стук в дверь звонко разносится по почти пустому холлу, а из-за двери доносится глухое “Войдите”.

Дракон не сидит за столом, как я предполагала. Он стоит у камина, и именно от его пламени я видела свет. Я в очередной раз не могу не полюбоваться очертаниями мужественной фигуры Роуварда. Только в этот раз мышцы плеч и спины напряжены, как у хищника, готового прыгнуть на жертву.

– Вызывали, ваше величие? – я склоняю голову, отмечая, что чуть ли не первый раз нормально приветствую своего хозяина.

– У меня к тебе есть вопрос, – говорит он, подходя к столу и поднимая оттуда небольшую коробочку. – Как ты можешь это объяснить?

Если бы я еще знала, что объяснять. Приоткрываю крышку, обнаруживая там засушенный бутон розы и письмо. Вскрытое уже, конечно же. Иначе бы, наверное, вопросов ко мне не было.

“Моя милая Марика,

Благодарю тебя за те недолгие мгновения, что ты подарила мне сегодня. Жду новой встречи. Мои чувства к тебе не погасит никакой дракон.

Твой Эр”.

Глава 16

Эр? Какой еще Эр? Память Марики тоже не помогает.

Смотрю на эту странную записку и понимаю, что ничего не понимаю. Хотя… кое-что мне становится очевидным: причина ехидной предвкушающей улыбки Клотильды. Она серьезно думает, что вот из-за этой писульки дракон разозлится?

Однако, подняв голову, я понимаю, что, возможно, Клотя была права. В глазах Роуварда метель! И я будто чувствую, как маленькие колючие снежинки впиваются в меня.

– Я слушаю, Марика, – взгляд дракона пронзает меня, а от тона по коже бегут мурашки. – Ты не находишь такие послания странными для… твоего положения.

А вот про положение мог бы и не напоминать, и так меня через одного в него тычут носом.

– Нахожу странным, – отвечаю я честно. – А еще могу однозначно заявить, что не имею ни к этому посланию, ни к некоему Эру никакого отношения.

Я протягиваю коробочку обратно раздраженному дракону, но всем видом показываю, что не сомневаюсь в своих словах.

– Тогда откуда на тебе мужской запах? – Роувард делает шаг ко мне. – Его не перебивают даже ароматы специй, которыми от тебя несет за десять шагов, будто ты в них искупалась.

– Ваше величие, – очень хочется отступить, чтобы оказаться подальше от дракона, но это будет проявление слабости, – вы можете поверить мне. А можете… тому, кто решил меня подставить. Меня чуть не сбил с ног какой-то неизвестный мне мужчина, однако никаких “недолгих мгновений” я ему не дарила. И уж точно не собираюсь встречаться с ним снова.

– И почему я должен тебе верить, Марика?

Еще один шаг ко мне.

– А почему не должны?

Вопрос вырвался сам. И учитывая предложения мэра и то, для чего выбирали Марику, действительно не должен. Но… Я-то не она. И меня все манипуляции мэра не трогают…

– Потому что я не верю никому в этом городишке, – усмехается Роувард.

– Меня подарили вам невинной, вы меня не касались… Если я говорю правду, то я таковой и осталась. Хотите проверить?

Провоцирую. Глупо нарываюсь, но если я хоть немного поняла этого дракона, то он не будет этого делать.

Глаза Роуварда вспыхивают, а потом резко темнеют, когда он пробегается взглядом по моей фигуре. Меня бросает в жар, и я даже успеваю пожалеть о своих словах. Но дракон метким движением зашвыривает коробочку в камин, где она сразу же ярко вспыхивает, превращаясь в пепел.

Роувард не просто так делает это – он следит за моей реакцией. И, похоже, она его устраивает, потому что, усмехнувшись, дракон отходит и садится за стол.

– Я запрещаю тебе выходить из дома без моего личного позволения, – говорит он. – Кто бы и что бы тебе ни сказал, ты должна услышать разрешение лично от меня, поняла?

Место метки обжигает: так вот, как оно действует. Мне приказали, метка “записала”. И что теперь? Я теперь и шагу из дома действительно ступить не смогу? Вот засада…

– Поняла, ваше величие, – отвечаю я. – Могу идти?

– Как твой ожог? – внезапно спрашивает он.

Почему? Потому что понял про метку или… из-за мази? Черт. Надо было ему сразу отдать.

– Он уже… Не болит.

– И сейчас?

Дракон знает. Снова проверяет?

– Ваш приказ напомнил мне о метке, хотя я почти забыла о ней, – честно отвечаю я. – Если, конечно, не считать того, что мне несколько раз в городе указали на ее существование.

Сжимаю кулаки и отвожу взгляд.

– Только глупцы могут ставить в вину то, к чему сами имеют непосредственное отношение, Марика, – спокойно говорит Роувард. – Едва ли из-за глупцов стоит расстраиваться. Иди.

Хорошего же он мнения о городе. Впрочем, в этом мы с ним сходимся. Хоть одна точка соприкосновения есть, уже радует.

Я покидаю кабинет, сталкиваясь на пороге с недовольной Клотильдой, которая не иначе как подслушивала. Подмигиваю ей и спускаюсь к Марте, которая как раз заканчивает приготовления к ужину.

Улька собирает несколько тарелок на поднос:

– Его величие сегодня решил поужинать у себя в кабинете, а ты не хочешь вместе с нами?

Конечно, я соглашаюсь, и вместе наслаждаемся ароматным и сытным овощным рагу, а потом вместе разбираем все покупки, что принесли из города. Марта нахваливает специи и из-под полы дает мне кусочек мяса для Руди.

Поэтому, когда все расходятся по домам, я иду к сову. Утром нехорошо его оставила: и перевязать не смогла, и Клотю побыстрее увести надо было. Поэтому чувствую за собой небольшую вину.

Однако Руди встречает меня вполне довольным и счастливым. Он даже, кажется, пушистее стал, чем был: значит, идет на поправку.

– Ты как? Все еще дуешься на меня? – я подхожу ближе и ставлю свечу на полку.

“Спина не болит и крыло поднимается”, – как-то по-своему отвечает на вопрос Руди.

– Это значит “нет”? – улыбаюсь я.

“Нет”, – говорит сов и издает урчащий звук.

– Ну и прекрасно. А это для выздоравливающих, – я отдаю кусок мяса Руди.

“Если взлечу – сам искать еду буду”, – гордо заявляет мне сов.

– Только не в доме, прошу тебя, – севшим голосом говорю я. – Дракон не должен о тебе знать… Вот долечишься – и полетишь на свободу.

“Еще я драконов не боялся”.

Руди бросает на меня недовольный взгляд, как будто говорящий: “Так просто ты от меня не отделаешься”. Надеюсь, я его неправильно поняла. Потому что он-то дракона может и не бояться, а вот я…

Ранка на спине птицы действительно почти затянулась, и когда я мазала второй раз, Руди даже не дернулся. Наверное, больше и не потребуется.

Еще некоторое время болтаю с совой, а потом поднимаюсь к себе. На удивление не замечаю полоски света из-под двери кабинета: неужели дракон уже ушел спать? А я-то думала, ему вообще сон не нужен.

Я думала, он как в старом стишке работу: “От работы дохнут кони, ну а я бессмертный пони”. Только, конечно, Роувард совсем не пони. Точно не с его размерами.

И вообще, он все больше вызывает у меня вопросов. Даже то, что он, получается, мне поверил сегодня? А если я ему расскажу о своих подозрениях по поводу того, кто устроил весь этот спектакль? Прислушается ли?

В задумчивости поднимаюсь к выделенной мне комнате, освещая путь сильно коптящей свечкой.

А ведь мне же даже почти оправдываться не пришлось, доказывать что-то. Самой смешно от того, как я ляпнула про проверку на предмет невинности. Вот отчаянная! А если бы он и правда…

– До сих пор не спится, Марика? – раздается позади меня низкий, отдающий вибрацией в груди голос Роуварда.