Текст книги "Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком» (СИ)"

Автор книги: Адриана Дари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 24

Когда этот, только что лежащий в беспамятстве драконище, вдруг распахивает глаза, а потом совершенно бесстыдно целует меня, дыхание перехватывает. А, может, просто перехватывает от того, как он это делает.

Напористо, жадно, так, словно от этого зависит вся его жизнь и его будущее. И в то же время безумно сладко и нежно. Как у него удается это сочетать?

Чувствую прикосновения его суховатых губ, то, как он ласкает ими, лишая меня дыхания и запуская табун мурашек по спине. Как будто я впервые целуюсь, честное слово! Потому что я никогда не испытывала таких ощущений. Муж? Не помню никакого мужа.

Цепочка электрических импульсов пронизывает все мое тело и заставляет ахнуть от удивления, чем Роувард благополучно пользуется и углубляет поцелуй, добавляя к тому, что я уже испытывала еще и страстную нежность от прикосновения языка.

Кажется, я на эти долгие мгновения просто забываю, кто я, где я и с какой стати дракон лежит на полу в моей комнате. Но единственного прикосновения к его груди хватает, чтобы резко все вспомнить.

Пальцы касаются насквозь пропитанной кровью рубашки Роуварда, и я тут же прихожу в себя. Отстраняюсь, опираясь рукой на пол, чтобы не навредить ему еще больше. Он не сразу отпускает меня, но я прилагаю чуть больше усилий.

– Ригель, – слабо произносит Роувард и снова уходит в беспамятство.

Ригель? Это какое-то заклинание? Или иностранное слово?

Свеча все еще горит, я ее даже не выпустила, когда дракон прижимал меня к себе и, на мое счастье, ничего не подожгла. Подношу ее ближе к груди Роуварда, распускаю завязки и чуть-чуть надрываю тонкую и, видимо, дорогую ткань рубашки. Ничего, дракон себе сможет позволить и еще одну.

В слабом свете трепещущего пламени пытаюсь рассмотреть рану. Она свежая, но… Не настолько глубокая, чтобы из нее вытекло столько крови. Ничего не понимаю.

В любом случае я, кряхтя и ругая маленьким язычком Роуварда, снимаю с него плащ и сапоги и затаскиваю его на кровать (ну не на полу же ему в самом деле валяться). После этого спускаюсь в кухню, радуясь, что Марта ушла поздно, а котелок с водой оставила в печи. Теплой водичкой промывать как-то сподручнее.

Тряпицу отрываю от чистой простыни, что нахожу в комоде, и обмываю края раны. Мне не показалось: она действительно почти пустяковая, так чего тогда дракон без сознания? А его состояние мне не нравится.

Да, рана, будто на глазах, затягивается, но дыхание Роуварда становится только тяжелее, черты лица заостряются, а на лбу появляется пот. Что-то явно не так! А мне и спросить не у кого!

Впрочем, некогда думать и играть в растерянную дурочку. Логично предполагаю, что баночку с мазью дракон не просто так с собой носил. И ее я так и не отдала. У меня вариантов нет, только пробовать: если к утру Роуварду лучше не станет, а найдут его у меня в комнате, на кого все шишки полетят?

Вот. А я не хочу, как мишка из детской песенки, шишкой в лоб. Поэтому надо пробовать.

Откупориваю и аккуратно смазываю рану Роуварда, наблюдая за его реакцией. Брови сходятся на переносице, а с губ срывается тихий стон.

– Терпи, казак, атаманом станешь, – повторяю я любимую присказку моей бабушки. – И вообще, я же вытерпела, да еще и под твои рычания. Взял, платье мне испортил. А потом еще и подумали обо мне все бог весть что.

Бормочу что-то под нос, кажется, больше успокаивая и отвлекая себя, чем пытаясь донести какую-то связную мысль. Я переживаю. Мне действительно важно, чтобы дракон был жив и здоров. И вовсе не потому, что у меня его метка, хотя…

Интересно, а что будет с меткой и моей привязкой к Роуварду, если он действительно?.. Видимо, тут два варианта: либо я отдам концы вместе с ним, либо я стану свободной. Но проверять сейчас что-то не хочется.

Постепенно дыхание дракона выравнивается, широкая, красивая грудь, на которой теперь красуется всего лишь красный след от раны, неторопливо и плавно поднимается и опускается, а складка меж густых темных бровей Роуварда разглаживается. Кажется, теперь дракон погружается в спокойный сон.

Я тоже выдыхаю с облегчением. Ковер, который Роувард успел испачкать кровью, кажется безнадежно испорченным, но я решаюсь снова использовать свою магию: отделяю все частички крови от ворсинок и аккуратно собираю чистой тряпицей.

А не такая уж и бесполезная магия! Вон, Марте могу помогать со сливками и сметаной, Ульке с уборкой, а себе… Точно! Если все пойдет по плану, то моя магия окажется очень полезной при изготовлении стеарина. Осталось только, чтобы все пошло по плану.

Убираю все за собой так, чтобы не было заметно, что ночью произошло что-то не то, ведь Клотя же везде сунет свой нос. Пару раз засыпаю прямо сидя в кресле, но сон выходит тяжелый, неглубокий и очень тревожный.

Просыпаясь, я подхожу к дракону, проверяя, все ли хорошо. Как будто меня все время кто-то будит, подталкивает быть ближе к Роуварду. А на рассвете я не выдерживаю и засыпаю, присев на кровать рядом с драконом.

Зато уж как проваливаюсь в сон, так проваливаюсь! И мне сразу становится так тепло, уютно и… безопасно. Кажется, где-то на краю сознания я слышу чей-то разговор, как будто встретились старые знакомые, которые не виделись не то, что долго, а целую вечность. И теперь не могут наговориться.

Открываю глаза, когда солнце уже пронзает комнату своими лучами сквозь тонкую щелку между портьерами. И первое, что мне удается разглядеть – это мужественный подбородок, покрытый темной щетиной. Черт! Как я?..

Но додумать мысль не успеваю, потому что дракон, рядом с которым я, оказывается, прикорнула, делает одно ловкое движение, и я оказываюсь прижата к матрасу массивным телом Роуварда:

– Что ты здесь делаешь? – мрачно глядя на меня, спрашивает дракон.

Глава 25

У меня, честно говоря, пропадает дар речи. Я тешу себя надеждой, что не из-за того, как близко сейчас ко мне это дракон, взгляд которого съезжает на мои губы. Я даже в какой-то момент думаю, что он меня опять поцелует. Но тогда уж точно не буду сдерживаться и найду способ влепить пощечину!

– Может, это вас надо спросить, что вы тут делаете? – все же заставляю себя произнести я.

Дракон еще больше хмурится, но все же отводит взгляд и осматривается. При этом его лицо меняется от недовольного, даже немного злого, до недоуменного. Особенно когда он замечает свой плащ, аккуратно сложенный на стуле, и сапоги рядом.

– Убедились? – хмыкаю я. – Может, тогда уже слезете с меня? Мне… тяжеловато, вообще-то.

Роувард перекатывается на спину и трет лоб, а я наконец-то вздыхаю с облегчением.

– Что случилось ночью? – глядя в потолок, спрашивает дракон.

Что?! Он еще и не помнит ничего? Ну замечательно. Кажется, я начинаю верить рассказам о том, что драконы восстанавливаются за счет невинных девушек. Может, и Роувард пришел сюда за этим самым восстановлением. А я тут не дала, мазями всякими мазала.

– Наверное, вы комнаты перепутали, – я встаю с кровати и отхожу подальше, к комоду с зеркалом на нем.

– Это не важно, – говорит дракон, поднимаясь и осматривая свою рубашку. – Что ты видела и что делала?

Я смотрю через зеркало на то, как он поднимается, снимает с себя через голову порванную окровавленную рубашку и, подойдя к камину, закидывает ее туда. А потом открывает шторы, впуская в комнату яркий солнечный свет.

– Видела, что вы были ранены, – отвечаю я, стараясь слишком долго не задерживаться взглядом на груди дракона. – Вам было плохо. Я использовала ту вашу мазь…

– Значит, это было лучшее решение – оставить ее у тебя, – равнодушно заявляет он, подходя ко мне и рассматривая рану в зеркале.

От нее действительно остался лишь розовый след на красивой, бронзовой коже. Нет, все же мне не удается отвести взгляд: развитые мышцы груди, плеч, рук и, конечно, подтянутый рельефный пресс просто притягивают к себе внимание.

Они не как у культуриста, который часами работает над “красотой” тела. А как у человека, который просто не пренебрегает физическими нагрузками.

Все очень… естественное. Только вот загар такой, словно передо мной не аристократ (а драконы все с титулом и статусом, насколько помнит Марика), а обычный работяга, который провел лето под палящим солнцем.

– Теперь вы можете ее забрать, – произношу я, с трудом выдавливая из себя слова.

Аккуратно пальчиком двигаю баночку ближе к дракону, а сама опять отворачиваюсь. Лишь бы только не смотреть на него: никогда не замечала в себе тяги к рассматриванию мужских торсов. Ну или, как минимум, они не были такими шикарными.

– Пусть останется у тебя, – дракон подходит к стулу, забирает свой плащ и надевает сапоги. – Кстати, я ничего не говорил, пока был без сознания?

В этот момент наши взгляды пересекаются. Эта синева, в глубине которой светится удивительная сила и мудрость, завораживает, а еще дает понять: врать не стоит.

– Вы сказали “Ригель”, если я правильно разобрала, – отвечаю я, а выражение лица Роуварда мгновенно меняется.

На нем появляется жесткость, которую я видела у него только в самый первый день. Дракон прищуривается и сжимает челюсти.

– Рубашку сожжешь, – приказывает он. – Раны не было, а слово ты забудешь и больше никогда не будешь произносить вслух. Ты поняла меня?

Я киваю, оторопев от внезапного изменения настроения. Какого черта?

Роувард перекидывает плащ через плечо так, чтобы полностью закрыть рану, распахивает дверь и выходит. Естественно, не могло так случиться, чтобы его никто не заметил! Ну не могло мне так повезти.

Я сталкиваюсь взглядом с Клотей, которая с презрением и явной озлобленностью разглядывает меня. Впрочем, она еще с того случая в столовой уверена, что между мной и Роувардом отношения совсем иного уровня. Так что для меня не сильно что-то меняется.

И даже к счастью, что дракон не помнит ночного поцелуя. Главное, теперь и мне о нем не думать.

Подкидываю дрова в камин и поджигаю их вместе с окровавленной рубашкой. Понятия не имею, почему нельзя было ее просто зашить и постирать, но сказано – сделано.

Наспех привожу себя в порядок, забираю волосы в высокий пучок и поднимаюсь на чердак. Не буду просить Ульку встречаться с Аурикой, это может быть опасно: я не могу быть уверена, что сестра Марики написала это письмо не под давлением. Сначала надо проверить, а потом уже делать выводы.

– Руди, – зову я сова, который, нахохлившись, дремлет на балке под самой крышей. – Руди…

Он открывает сначала один глаз, потом второй, и недовольно зевает.

“С вами не выспишься”, – бурчит он, но все же перелетает на один из ящиков на полу.

– Мне нужна твоя помощь, – признаюсь сразу я и опускаюсь рядом с ним на корточки, чтобы погладить.

“Вот и дракон твой то же самое: Руди, нужна помощь”, – передразнивает Роуварда сов.

– Во-первых, он не мой, а во-вторых… – думаю напомнить, кто именно его спас, а потом решаю, что это малодушно. – Неважно. Мне просто очень-очень нужна твоя помощь.

Чешу его так же, как вечером это делал Роувард, а Руди в ответ трется клювом о мой палец.

“Так и быть. Выкладывай, что тебе нужно”, – снисходит до ответа он.

Но я чувствую, что это больше напускное, попытка сделать вид, что это всего лишь одолжение мне. На самом деле Руди трад помочь.

– Моя сестра прислала странное письмо, – рассказываю я. – Она просит встретиться с ней в полдень за ратушей, но… Я не уверена, что это именно она. К тому же Роувард запретил мне выходить из дома.

“Как я пойму, что это она?” – деловито уточняет Руди.

Я кратко описываю ему Аурику, прошу постараться сделать так, чтобы его не заметили, и сов ухает и вылетает в окно. Судя по тому, как высоко солнце, время уже близится к полудню.

Решаю, что письмо с извинениями я напишу потом. Мне сейчас писать негде и не на чем, да и не успею. Хорошо хоть Марика не прогуливала занятия, как большинство тех, с кем училась.

Зябко растирая ладони и ежась от холода, который просочился прямо под кожу, пока я разговаривала с Руди, спускаюсь на первый этаж и замираю. Потому что именно в этот момент Клотильда со всего размаха влепляет Ульке пощечину:

– Дрянь ты такая! Уволена!

Глава 26

У меня от возмущения дыхание перехватывает. Да какого лешего эта грымза себе позволяет? Когда она замахивается, чтобы второй раз ударить Ульку, я сама не понимаю, как оказываюсь рядом и перехватываю руку.

– Перестаньте!

Я с силой сжимаю предплечье Клотильды, а она смотрит на меня своими выпученными глазами, обильно подведенными сурьмой. Интересно, если ей сказать, что ее макияж делает ее старше лет на десять, а цвет помады вообще не подходит, она взорвется?

– Ты… – шипит Клотя и оглядывается на дверь в кабинет дракона.

Продолжая стискивать пальцами руку экономки, я усмехаюсь и поднимаю одну бровь. В прошлый раз Роувард встал на мою сторону. Ну, или мне так показалось, поэтому Клотильда не будет рисковать и в открытую идти против меня.

Скорее, надо ждать какой-то другой подставы. Но сейчас я в выигрышном положении.

– Ты уволена, – повторяет Клотя, вырывая из моей хватки руку и глядя на горничную. – Прочь отсюда!

Девушку испуганно всхлипывает, прижимая ладонь к краснеющей щеке, и делает шаг назад. В ее взгляде плещется испуг и обида. В чем же здесь весь сыр-бор?

– Я думаю, что стоит спросить мнение его величия, – загораживаю собой Ульку и стараюсь придать взгляду высокомерие.

– Ты что, думаешь, спишь с драконом, и тебе позволено все? – Клотя понижает голос так, чтобы слышала только я.

– А разве вы не знали? Кто с королем в постели, тот и правит на деле, – усмехаюсь я. – И, кажется, это не про вас.

Кажется, будь Клотя чайничком, ее крышечка сейчас бы подпрыгивала. Она бросает еще один угрожающий взгляд на Ульку:

– С тобой я еще разберусь. Все его величию расскажу. Вылетишь отсюда, вообще работы не найдешь!

В этот раз экономка отступает, но, черт возьми, я уверена, что мне нужно оглядываться, перемещаясь по дому. Неизвестно, что эта ненормальная придумает.

– Улька, ты хоть расскажи мне, что случилось? Что Клотильда так себя ведет?

Горничная еще раз всхлипывает и начинает плакать. Между ее причитаниями, скомканными объяснениями и бормотанием я разбираю, что ее младшая сестра работает в доме мэра. И мэру приспичило для званого вечера достать восковые свечи.

Естественно, поручили это прислуге, и почему-то выбор пал именно на сестру Ульки. Когда она первый раз не смогла достать, ее выпороли. И во второй раз Улька уже не выдержала, стащила свечи из нашего дома.

Виню ли я ее? Нет. А вот себя – да. Надо быстрее разворачиваться со стеарином, а то Клотя Ульку же со свету сживет!

– Сегодня все купить получилось? – спрашиваю я.

– Да-да! Я даже пошла к другому мяснику, – Улька потихоньку успокаивается, и мы спускаемся к Марте. – Он, как услышал, что в дом дракона, так сразу был согласен хоть все отдать! Ну правильно, цену-то сбивать никто не будет…

Н-да… Ну, будем надеяться, что мы дракона не обанкротим.

Марта, как обычно, радушно принимает меня и пытается откормить. Если честно, мне кажется, за эти несколько дней ей вполне это удается, потому как мне кажется, что тщедушное тело Марики начинает округляться.

Улька наспех пьет чай и убегает делать какие-то дела. А мы с Мартой приступаем к первичной обработке сала. Ей на смалец, а мне – на эксперименты, которые, я надеюсь, будут успешными.

Марта раскладывает на столе куски свиного сала и ножи, по которым даже невооруженным взглядом заметно, насколько они острые.

– Сначала срезаем шкурку тонко-тонко, чтобы не оставалось на ней лишнего жира, – говорит Марта, показывая, как правильно делать. – Потом режем сало на небольшие кубики: чем мельче, тем быстрее растопится и меньше останется шкварок.

И это логично: чем больше поверхность соприкосновения, тем быстрее и эффективнее процесс. Только теоретически знать и понимать – это одно, а вот уметь так сделать – совсем другое. Аккуратно повторить за Мартой с первого раза у меня не выходит.

Кухарка очень терпеливо за мной наблюдает и одобрительно кивает:

– Вот так, – говорит она, рассматривая полученные кусочки. – А теперь нужно внимательно осмотреть все. Видишь вот эти красноватые прожилки? Их лучше срезать: они могут дать горечь. И вот эти темные пятнышки тоже убираем.

Ну если с прожилками и так все ясно, то темные пятна, вероятно, содержат продукты окисления липидов, они могут привести к порче жира. А мне это точно не надо.

Работа небыстрая, требующая внимательности, но при этом и достаточно рутинная. Поэтому Марта, чтобы занять себя, рассказывает какие-то забавные истории из детства. Только вот я никак не могу понять по ее рассказу, откуда она. Выходит так, что не совсем местная.

– Во-о-о-от, – тянет она, разминая затекшую спину. – А теперь пора и отправлять жир в топку. Подай мне вон там чугунный котелок. Только смотри, не медный! Знаешь почему?

– Ионы меди катализируют окисление жирных кислот, – на автомате отвечаю я, но, заметив ее удивленный взгляд, быстро добавляю: – То есть... наверное, жир может испортиться?

Она одобрительно кивает, перекладывает все сало в котел, накрывает крышкой и относит в подпол.

– Завтра будем топить, – говорит Марта. – А сейчас беги. Улька говорила, ты книжки любишь. Почитай, может, что потом расскажешь.

В ее голосе звучит какая-то тоска. Тоже любит, но некогда? Или… Любит истории, да не умеет читать? Надо будет принести сюда что-то и почитать ей вслух.

Но моим мечтам о том, что я спокойно пойду в комнату и сяду там с книгой, сбыться не суждено. В холле меня перехватывает Клотя:

– Где ты шатаешься? Тебе как одежду выбирать? На кого?

Я опешиваю от такого напора.

– Иди в столовую, тебя уже ждет портной, – она буквально тащит меня к входу в столовую. – Какая же наглость, так тратить чужое время!

Стол, который обычно занимает центральное место в столовой, сейчас сдвинут к стене, как и стулья, где сейчас разложены платья разных цветов и фасонов. А между окнами стоит большое напольное зеркало.

Около него суетится мужчина… Я его узнаю: это тот самый парень, что налетел на меня на площади!

– О, это вы, прелестная дама, – он низко кланяется, и теперь я могу его рассмотреть.

Подтянутый, я бы даже сказала стройный, в идеальном камзоле, с уложенными волной волосами и слишком смазливым лицом. Не люблю таких, они всегда мне напоминали маменькиных сынков.

– Его величие распорядился подобрать наряды для Марики, – говорит Клотильда, отпуская меня, наконец. – Не буду вам мешать.

Она успевает сбежать невероятно быстро, я только успеваю услышать, как захлопывается за моей спиной дверь. И что мне теперь?

– О, вас смущает то, что я мужчина? – портной по-своему трактует мою реакцию. Впрочем, он недалек от истины. – Не переживайте. У нас говорят, портной не имеет пола. Раздевайтесь.

– Мне нужна ширма, – твердо говорю я, а его лицо ненадолго вытягивается от удивления.

– Ах да! Конечно, – в голосе слышится разочарование.

Ну неужели он серьезно думал, что я буду переодеваться при нем? Да будь он хоть кем. Я даже к гинекологам-мужчинам не ходила, даром что врачи.

Он раскладывает ширму, которую, похоже, принес с собой, и протягивает мне первое платье. Оранжевое. С диким количеством оборок и глубоким декольте. Да, оно намного дороже того, в котором я ходила, но совершенно безвкусное.

Выхожу к зеркалу только для того, чтобы убедиться, насколько убого оно выглядит. Но на лице портного сияет улыбка. Он подходит сзади и, как бы обнимая, пытается расправить на моей груди рюшечки. При этом он слишком близко прижимается к моей спине, я даже чувствую его дыхание у самого уха.

– Мне не нравится, – я пытаюсь отстраниться, но портной как рыба-прилипала.

– Вот, смотрите, ну прекрасно же, – он чуть дольше задерживает руку у одной из рюшек.

Я уже готова возмутиться, но тут дверь открывается, и на пороге возникает дракон. А я слишком поздно понимаю, как положение портного сейчас выглядит со стороны.

– Ты еще кто? – с рычащими нотками в голосе спрашивает Роувард.

Я, наверное, грубовато отталкиваю от себя портного, но он ничуть не смущается и с поклоном отвечает:

– Я Эр, ваше величие…

Глава 27

Думала же, что не бывает таких совпадений. И что, дура, отмахнулась? Вот говорила мне мама: “Слушай свою интуицию, она умные вещи подсказывает”. А я что? Прямо как сейчас: это слишком тупое совпадение. Это не совпадение тупое, а я.

– Эр? – повторяет имя дракон, но его “р” звучит так раскатисто и глубоко, что я чуть не прошу его снова произнести это, хотя сердце все равно уходит в пятки.

Роувард делает шаг вперед и даже не закрывает за собой дверь.

– И что же ты, Эр, здесь делаешь? – он прожигает взглядом портного, с которого быстро сходит бравада и наглость.

– Я… эм… подбираю платья вашей…

Дракон выгибает бровь, ожидая окончания фразы:

– Моей?.. Ну что же вы, договаривайте. Что там ходит по городу? Мне же даже интересно.

– Вашей, – теперь Эр уже с опаской косится на меня и нервно сглатывает, пытаясь подобрать слово так, чтобы не соврать и не оскорбить, – гостье.

– Так это у вас так называется? – усмехается Роувард. – А мне это преподнесли как “дар” и “ночной досуг”.

Портной окончательно теряет лицо и, кажется, вот-вот начнет хныкать. Вот думала же, что маменькин сынок.

– Как пожелаете, ваше величие… – блея, произносит он.

– Я пожелаю, чтобы ты сейчас собрал все эти безвкусные тряпки и убрался из этого дома, – прищурившись, приказывает дракон.

– Но госпожа Клотильда… – начинает бубнить Эр.

Клотя как раз появляется на пороге столовой и резко тормозит в дверях, явно ожидая увидеть совершенно другую пьесу. Но… Похоже, все же кому-то совершенно не везет с выбором актеров.

– А вот и госпожа Клотильда, – усмехается дракон, поворачиваясь к экономке. – Кажется, у вас не хватает профессионализма для подбора подходящих людей. Даже у Марики и то, кажется, чутье лучше. Так что с этого момента только я буду решать, кто будет работать в этом доме. Или выполнять заказы. Вы меня хорошо поняли?

У меня чуть челюсть не падает. То ли мне обидеться на то, что “даже” у меня. То ли радоваться: получается, он все слышал и оказался на моей стороне. То ли вообще злиться: он же не остановил самоуправство Клоти!

– Ты все еще здесь?

Эр, безумно пялясь на происходящее, даже не сдвинулся с места. А потом на его лица появляется оскорбленное выражение, он поджимает губы и вскидывает подбородок.

– Да на такой… тощей даже оборки не спасут. Даже посмотреть не на что, не девка, а бревно! – восклицает он.

Но не учитывает, что я оказываюсь слишком близко к нему. Не выдерживаю всплеска возмущения и со всей силы наступаю туфелькой ему на ногу. Портной издает обиженный вой, хватается за ногу и начинает забавно прыгать на одной ноге.

– А от отсутствия вкуса не спасут никакие профессиональные умения! – вспылив, отвечаю ему я.

Повисает тишина. Клотя смотрит на всех, с одной стороны, раздраженно: естественно, все пошло не по плану, а с другой – испуганно, потому что непонятно, чем это обернется для нее. Тем более, если Эр расскажет, что это она надоумила его подставить меня с письмом и встречей на площади.

Сам портной даже перестает прыгать, только возмущенно краснеет. А Роувард… медленно расплывается в улыбке, которую явно хочет сдержать. Зря. Она ему идет.

– Вон, – тихо произносит он, но в тишине она звучит как гром.

Эр собирается еще что-то сказать, но передумывает, собирает ворох платьев, лент, подъюбников и прочей ерунды, спотыкается около меня (и неважно, что я этому способствую) и разноцветной кучей вылетает в холл.

– Клотильда, – произносит дракон так, что экономка вздрагивает. – Заплати ему за это безобразие, – Роувард указывает на меня, – а потом удостоверься, что его сожгут.

Клотя как-то странно на меня смотрит, будто не понимает, о чем говорит дракон. Или хочет думать, что он имеет в виду что-то другое, но потом принимает действительность и выходит, прикрывая за собой дверь.

– Надеюсь, вы, ваше величие, сейчас не меня имели в виду, – неловко шучу я, краем глаза посматривая на себя в зеркало.

– Нет, – усмехается. – Только то, что на тебе.

Он делает неожиданный шаг вперед, а я замираю, завороженная какой-то новой эмоцией, промелькнувшей в его глазах. Взгляд дракона пробегается по мне от головы до подола и обратно, а потом останавливается на моих губах. Их начинается покалывать от воспоминаний о том, как жадно этой ночью Роувард целовал меня.

Между нами словно натягивается невидимая тонкая нить.

Мгновение… И эта нить рвется, не оставляя после себя даже ошметков.

– Сними это безобразие, пока… – дракон усмехается. – Пока я не сделал это сам.

Я вспыхиваю до самых кончиков ушей, подхватываю длинную отвратительную юбку платья и скрываюсь за ширмой, чтобы переодеться в привычное платье. Хлопает дверь. Роувард ушел? Мне бы вздохнуть с облегчением, но… я почему-то ощущаю неприятное разочарование.

Оставив в столовой все как есть, иду на чердак дожидаться Руди. Хотя, если быть честной перед собой, это уж больно напоминает побег, потому что мне кажется, что только здесь я гарантированно не встречу дракона. Но тут тоже от него сильно не спрячешься.

По моим прикидкам сов должен скоро вернуться с рассказом о том, ждала ли меня Аурика. И что делала.

В этот раз я догадалась захватить с собой теплый плащ, в который теперь кутаюсь, и на всякий случай – книжку, точнее, все тот же дневник сына свечного мастера. Потому как моя интуиция подсказывает, что не все там просто. Читаю почти как детектив!

В новой записи Играх рассказывает о том, как больше всего боится, что секрет воска его отца будет потерян. Старый мастер когда-то модифицировал воск так, что он хорошо впитывал магию. Это позволяло ему делать особенные свечи: некоторые помогали от бессонницы, некоторые от головной боли, а порой даже снимали проклятие, но это было больше на уровне слухов.

Интересно… Но после ссоры с Играхом старик наотрез отказался делиться секретом. Особенно когда Играх как-то раз выкрал кусок особенного воска.

“Ждешь?” – своим появлением Руди пугает меня так, что дневник в моих руках подпрыгивает, делает кульбит и шлепается на пол, поднимая пыль.

– Жду. Ты ее видел?

Едва сдерживаюсь от того, чтобы чихнуть, и поднимаю книгу.

“Видел. Ждала. Руки заламывала. Оглядывалась. Что-то в руках крутила”, – отчитывается Руди, перетаптываясь на подоконнике.

– Одна?

“Сначала одна. Потом пошла, на крыльце ратуши встретила какого-то мужчину в черном плаще”, – продолжает сов.

– И это все?

“А что я еще могу? С ней же, как с тобой, не поговоришь, – ухает Руди. – Мужчина сильно размахивал руками, но я не смог услышать, что он говорил – в толпе шумно”.

Так… Проще не стало. Что хотела сестра? Что было в ее руках? И кто… этот мужчина? Тот же, что и в прошлый раз?

“Они сначала шли в сторону приюта, но в одном из кварталов зашли в дверь доходного дома”.

Доходный… дом? В этом городишке? Я бы даже посмотрела. И посмотрю, только бы в город выбраться.

– Спасибо, – подхожу с Руди и глажу его по головке. – Чем я тебя могу отблагодарить?

“Ты уже. Ты меня на крыло поставила. А вкуснее полевок все равно ничего нет”, – он издает очень забавные звуки и забавно прикрывает глаза, так что создается ощущение, что он улыбается.

Поблагодарив Руди, я отношу дневник Играха на место и спускаюсь в холл, чтобы вернуть на место свой плащ. А еще, чтобы раздобыть то, чем могу написать письмо сестре. Надо же объясниться.

Останавливаюсь перед дверью в кабинет дракона, для чего-то проверяю свои волосы, даже заправляю одну из прядей, больно ткнув себя шпилькой. Вытираю вспотевшие ладони о юбку…

– Марика, хватит уже там мяться. Заходи давай, – доносится до меня голос Роуварда.

Ну вот… Все-то он слышит.

Толкаю дверь и делаю шаг внутрь. Тут чуть прохладнее, чем во всем доме, потому что, видимо, огонь в камине давно уже не горит. Дракон сидит за письменным столом, а перед ним большой лист с какой-то схемой и пометками на ней.

– Ваше величие… – начинаю я, рассматривая стол и надеясь, что хоть письменные принадлежности в этом гребаном городке не являются дефицитом.

– Роувард, – мягким глубоким голосом перебивает меня хозяин кабинета. – Мы с тобой договорились.

Точно. Ночью. Как раз незадолго до того, как он…

– Роувард, дело в том, что мне нужно… мне нужно немного бумаги и, – скольжу взглядом по столешнице, чтобы понять, чем они тут пишут, – перо с чернилами. Я хотела бы написать письмо сестре.

Он долго всматривается в меня, а кажется, будто хочет вскрыть мне голову и прочитать мысли.

– Поговорим об этом позже. Сейчас собирайся, мы идем с тобой в город.