Текст книги "Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком» (СИ)"

Автор книги: Адриана Дари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 31

Этот гад впечатывает меня в стену и прижимает чуть ли не всем весом. Я даже не могу вывернуться так, чтобы врезать ему коленом промеж ног. Точно гад!

– Мне господин дракон запретил разговаривать с вами, – усмехаюсь, стараясь не дать понять, что на самом деле до чертиков напугана таким явлением.

– Да? Ну мне-то он не запрещал разговаривать с тобой, – слишком напористо произносит мэр.

Близость Гриндорка пахнет немытым телом и плохо прополосканным щелоком. Не удивлюсь, если на его коже есть раздражение – еще бы, при постоянном контакте-то.

– Тогда говорите сколько хотите, а я помолчу, – цежу я, пытаясь вывернуться из его хватки. Вроде рыхлый с виду, но цепкий, зараза.

На лица мэра появляется оскал, а в глазах вспыхивает нездоровый и очень мрачный блеск.

– Нет, Марика, и не надейся, не для того ты здесь, – произносит он. – И можешь не надеяться, дракона дома нет.

Я нервно сглатываю. Черт, а ведь я как-то неожиданно привыкла к ощущению… безопасности рядом с Роувардом. Удивительно: тот, кем пугали с детства Марику и тот, кто одним видом должен внушать ужас, сейчас кажется мне самой надежной защитой. Он единственный, кому от меня ничего не нужно.

Да, мать… Поплыла ты. А всего лишь надо было согреть и приодеть…

– Не боитесь, что в любой момент кто-то зайдет. Или дракон вернется?

Я провоцирую его, пытаясь понять, с чего он ведет себя настолько нагло. И стоит ли мне надеяться только на себя?

– Ты думаешь, я такой идиот, что припрусь сюда, когда он может заявиться?

Честно говоря, да. Но, жаль, я ошиблась.

Выдавливаю из себя ехидную улыбку и чуть расслабляюсь, чтобы усыпить его бдительность.

– Дракон в торговой гильдии, а бабы ушли в храм на первую службу в преддверии праздника, – для убедительности говорит мэр и чуть-чуть ослабляет хватку.

– Что вам надо?

В принципе, я знаю, что ему надо: все о том, чем живет, о чем думает, чем интересуется Роувард. Но я пока не увидела ничего, ради чего стоило бы вообще что-то рассказывать.

– Как близко ты к нему смогла подобраться? Он уже доверил тебе имя своего дракона? Предложил показать его?

На этом вопросе я осекаюсь. Как Гриндорк себе это представляет? “Хочешь, я покажу тебе своего дракона?” Тьфу! Одни пошлости в голову лезут.

– Нет, – отвечаю я.

– Ты пробовала уже на него воздействовать? Нашла самое уязвимое время? Может, как раз после…

– Не пробовала, – обрываю я. – Дракон не подпускает и держится отстраненно.

В принципе, я не вру. Правда, воспоминания подкидывают мне моменты, когда казалось, что Роувард снимал с себя непроницаемую ледяную маску, под которой он настоящий.

– Значит, плохо работаешь! – огрызается Гриндорк. – Из тебя даже шлюха никакая. Где он был вчера ночью?

“Сам ты шлюха”, – едва не срывается с моих губ. Почему-то мне кажется, что он не на себя работает и не на свои выгоды, а за шкуру свою переживает.

– В моей кровати, – отвечаю, подтверждая убежденность мэра.

– Ты уверена?

Его глаза сужаются, превращаясь в две узкие щелочки, как будто он хочет залезть ко мне в голову и проверить.

– Как я могу быть не уверена, когда заснула рядом с ним и проснулась на его груди? – произношу я краснея.

И не буду я уточнять, что перед этим он куда-то успел смотаться, получить ранение, и мне пришлось его лечить.

– И ничего необычного не произошло?

– Разве что поцелуи были более…

– Хватит, – морщится мэр.

Ну что он? Сам первый начал.

Значит, Роувард влез куда-то, куда Гриндорк явно не хотел бы его пускать. Но мэр не уверен, был ли это дракон, или кто-то другой. А не проверкой ли было вчерашнее мое падение? Посмотреть, как обо мне печется Роувард, а заодно удостовериться, что дракон не ранен.

Но… ведь на драконах все быстро заживает, на что он надеялся? Или там все не так просто?

– Игры закончились, Марика, – произносит жестко Гриндорк. – Дракон слишком любопытен и несговорчив. Пора применять твою магию.

Черт. Как же ты…

– Но вы же сами говорите, что…

– А мне плевать, – мэр снова сильнее сжимает мое плечо.

Я пользуюсь моментом, бью его под коленом и коленом в живот, когда он сгибается пополам. Он выпускает меня, а мне удается выскользнуть из его рук.

– Стой, стерва! – рычит он, собираясь снова схватить меня.

– Как думаете, что сделает дракон, если увидит синяки на моем теле? Особенно если я скажу, кто их оставил?

В первую очередь я не хочу, чтобы он приближался, а во вторую – чтобы убрался поскорее.

– Не в твоих интересах, девчонка, – цедит Гриндорк. – Твоя сестра у нас. Ты же хочешь ей хорошего будущего? Если тебе плевать на себя и быть драконьей подстилкой тебя устраивает, то лучше подумай о ней. Тебя дракон утащит, а она останется тут. Что ее ждет, как думаешь?

Неужели они правда ее забрали из приюта, чтобы шантажировать меня Марику? Скоты.

– Что вам нужно? – я возвращаюсь к началу разговора.

– На прием к нам в дом ты должна прийти с драконом. И показать, что он тебя слушает.

Несколько ругательств проносятся в моей голове.

– Каким образом?

– А вот это ты узнаешь уже там. Мне нужен чистый эксперимент, – на лице Гриндорка отпечатывается презрение. – И не вздумай рассказывать о моем визите дракону. Я узнаю, и тебе не понравится.

Мэр одергивает камзол, поправляет плащ и покидает дом. В холле на деревянном полу остаются только грязные лужи от его обуви и злость из-за какой-то дурацкой беспомощности в моей груди.

Глава 32

Хоть визит в торговую гильдию был вопросом времени, мне было совершенно непонятно, почему они решили назначить встречу именно сегодня и в такую рань. Обычно аристократы в это время только встают, даже не завтракают. А тут уже переговоры.

Уходя из дома, я удивился странной тишине в доме. Завтрак мне обычно всегда сервировали значительно позже, но в этот раз он уже был готов, как будто экономка и горничная знали, что мне нужно рано на встречу.

Уже позже я понял, что заработался, потерял счет дням и забыл, что сегодня начинаются приготовления к празднику с первой, “женской”, службы в местном храме. Она одна из самых важных в году, поэтому не удивительно, что вся прислуга туда отправилась.

Получается, только Марика осталась дома, ведь я ей запретил без моего согласия куда-то выходить. По моей вине она пропустит важное событие… Хотя я даже не знаю, строго ли она следует ритуалам и традициям, ведь она из приюта. Я слышал, там были свои правила и законы.

Почему-то мысль, что Марика осталась одна, немного царапает, как будто это неправильно. Но я временно откладываю ее на полочку, поскольку она будет мешать сосредоточиться на переговорах, которые не обещают быть легкими.

Трехэтажное каменное здание гильдии на главной площади, пожалуй, второе по монументальности после ратуши. Впрочем, гильдия вполне успешно делит его с банком, поэтому все вполне объяснимо.

Меня встречают с поклонами и расшаркиваниями у самого крыльца, а потом сопровождают в зал для переговоров. На мой взгляд, он мрачноват и угрюм из-за массивной мебели из темного дерева, узких окон и темно-бордовых портьер.

– Благодарим, ваше величие, что вы согласились на встречу в столь ранний час, – поднявшись со своего места, говорит невысокий толстоватый советник, с красным лицом и массивными перстнями на пухлых пальцах. – Но мы заинтересованы провести переговоры как можно скорее…

Да. Именно поэтому вы пригласили меня не в первый и даже не во второй день моего присутствия в городе. Даже без силы эмпата ощущаю тухловатый привкус блефа. Даже мутить начинает.

Окидываю взглядом стол, за которым все разместились. Пятеро из шести. Свободны два кресла: для меня и еще для…

– Мэр Гриндорк просил извиниться за него, – заметив мой пристальный взгляд, поясняет советник. – У него появились неотложные дела.

У него дела, а у меня… Неприятное, зудящее чувство где-то в солнечном сплетении. Что за дела могут быть, чтобы Гриндорк пропустил переговоры, столь значимые для заключения соглашения между Эльвариамом и Скольахией?

– Прошу, садитесь, – подает голос другой советник, старейший из них, с аккуратно подстриженной седой бородой и цепким взглядом темных глаз.

По моим сведениям, минимум половину торговых связей обеспечивает именно он. И по нему заметно: взгляд цепкий, а поза показывает, что он уверен в своей значимости.

– Давайте не будем откладывать, господа, и сразу перейдем к вопросам по существу, – заняв кресло во главе стола, сказал я.

Советники переглядываются, а тот, что говорил первым, как-то нервно поджимает губы. Очередной раз я жалею о том, что Ригеля со мной нет, как и его дара. Но язык тела никто не отменял, поэтому мне нужно быть просто внимательнее.

– Как скажете, ваше величие, – соглашается еще один советник.

Он явно нервничает больше других. Его длинные пальцы либо отбивают какой-то ритм по крышке стола, либо теребят шелковую манжету, либо дергают цепочку на шее. Вот к нему и присмотрюсь в первую очередь.

– Город переживает непростые времена, – начинает седовласый советник. – Несколько кораблей, что шли к нам с запада, попали в серьезный шторм. В результате чего Хельфьорд оказался ограничен в возможностях торговли.

– Мы привыкли получать зерно и многие другие необходимые нам товары морским путем, – подхватывает полноватый советник. – И сбывать им свои артефакты. Но в этом году… Город оказался в очень затруднительном положении. Даже если взять, к примеру, воск. К настоящему моменту не осталось никаких запасов.

Да, я помню тот шторм. Наши корабли задержались в порту из-за бумажной волокиты, и потому не пострадали.

– Но море же не единственная возможность для торговли, – возражаю я, пристально глядя за моими собеседниками. – Есть же и другие пути.

Двое из моих собеседников стараются держаться как будто в тени. Солнечная полоса словно разрезает столешницу пополам, освещая меня, но оставляя советников по бокам от меня в полумраке.

– Да, но… – разводит руками, а потом нервно поправляет рукава третий говорящий. – Обычно именно к нам стекаются все товары, а потом мы же их перепродаем вглубь страны. В этот раз Хельфьорд, наоборот, вынужден закупать многое у тех, кто живет на материковой части Скольахии. И это… недешево. Цены даже на хлеб взлетели.

Я молча жду подробностей, потому как меня не устраивает хождение вокруг да около. Только трата времени. Внутри все сильнее жжет нетерпение и потребность скорее вернуться домой. К Марике.

Удивительно, как же быстро я перешел от “не попадайся мне на глаза” к беспокойству, что я ее еще не видел сегодня. Особенно после того, как она помогла с раной и даже не стала задавать никаких вопросов.

– Сейчас основной источник дохода города – это наша артефакторная мануфактура, – продолжает седой советник. – И, сами понимаете, из-за сезона мы торгуем не с другими странами, а с соседними провинциями, где спрос на нашу продукцию не так высок. Нам часто приходится продавать артефакты за бесценок.

– Что вы хотите от меня, – резко прерываю я.

– Мэр Гриндорк уже должен был ознакомить вас с нашими просьбами и предложениями. Нам нужно больше руды и… по сниженным ценам.

А они наглецы. Или меня считают олухом, или сами олухи. В их предложении, озвученном Гриндорком, нет ничего, что могло бы заинтересовать Эльвариам. Все, что они могли бы предложить – артефакты. Но последние поставки руды и так были произведены в долг.

Часть материала должна была быть оплачена высококачественными сложными артефактами, которые в Эльвариаме пока не создаются. Однако когда я был на мануфактуре, я не увидел, чтобы их вообще создавали.

Зато там производят что-то другое. Что они хотят скрыть. И, я подозреваю, это именно то, что эффективно против драконов. Или нечто мощнее.

При мысли об этом ярость и желание мести за то, что они уже успели сделать, начинает расползаться по телу, грозя проявиться на лице.

– Насколько я осведомлен, – замечаю я. – Последняя поставка руды была почти в два раза больше обычной. Чтобы ее охватить за этот промежуток времени, вам нужно было расширить производство. Однако, когда я был на мануфактуре, я не заметил ни новых корпусов, ни дополнительной рабочей силы.

Ну ведь правда же, в официальный визит я ничего этого не видел. А вот ночное посещение продемонстрировало мне гораздо больше.

По лицам собравшихся пробегает тень. Нервный советник даже громко закашливается.

– Действительно, – поспешно согласился первый советник, – но качество руды…

– Вы еще хотите обвинить Эльвариам в том, что они поставляют некачественную руду?

Позволяю себе усмешку, потому что разговор идет явно не по тому пути, по которому рассчитывали советники. Однако они не останавливаются, и наш разговор начинает идти по кругу.

Солнце смещается, выхватывая теперь своими лучами угол за моей спиной и показывая, что время идет. А неприятное скребущее сердце ощущение все усиливается.

– Господа, – я резко обрываю советников и поднимаюсь, прерывая очередной виток пустых разговоров, – продолжим в другой раз.

– Но мы даже не обсудили... – начинает было седой советник.

– В другой раз, – твердо повторяю я. – И советую подготовить более точные данные о производстве. Будьте более убедительны.

Надо же, я практически физически ощущаю их недовольство. Думал, что без дара это невозможно, однако же, вот оно, терпкое чувство, вязкой горечью оседающее на языке. Противно. Но это их проблемы.

– Ваше величие, – первый советник снова поднимается, – спасибо вам за ваше время. И… позвольте пригласить на праздничное гуляние на главной площади. Увы, в этом году оно будет гораздо скромнее, но вы непременно должны посетить…

– Я подумаю об этом, – снова перебиваю я, потому что внутри все подстегивает спешить домой. – Если вы сможете быть убедительны в плане договора.

… и я не найду ничего до этого времени. А я очень надеюсь, что смогу это сделать и поскорее покинуть это прогнившее место.

Выхожу из здания гильдии сам, без провожатых. Не прощаясь ни с кем, подгоняемый тревогой и подозрением. Непонятным, необъяснимым, но очень острым, похожим на тысячи мелких иголочек, впивающихся до раздражения.

Я привык доверять интуиции: она меня еще никогда не подводила. Даже тогда, когда, кажется, тысячу лет назад, вместо того, чтобы лететь напрямую к границе, где меня ждал с армией давний товарищ, тоже дракон, генерал Нортон, я свернул к западу.

Свернул, чтобы наткнуться на капище орков в самый разгар темного ритуала. Мне хватило сил и ума, чтобы всех своих людей отправить к Нортону. А вот сам я вмешался, ввязался в магический поединок даже не с орками, а с темной магией, что они призывали в том отравленном месте.

До сих пор подташнивает от воспоминания о том сражении, обо всех эмоциях, которые источал жрец и окружающие его орки. Капище я разрушил, но это стоило мне жизни Ригеля и всей моей магии.

Я тогда едва отполз в какую-то пещеру и очнулся спустя несколько суток. Одно понял точно: помочь Нортону я смог. И это было правильно. Как и исчезнуть после этого.

На подходе к дому я старательно отгоняю все мысли о прошлом. Они хоть и бередят душу порой, но чаще все же видятся как мутные очертания сквозь старое поцарапанное стекло. Я смирился, и это главное.

Больше важно то, что ждет меня в доме. Или кто. Я до сих пор удивляюсь этой девушке: дрожала как лист на осеннем ветру в самом начале знакомства, зато умудрилась стойко выдержать появление окровавленного мужика на последнем издыхании в своей комнате. Да еще и не растерялась, обработала рану.

Стойкая и упрямая. Восхитительная и душой, и телом.

Воображение с легкостью воспроизводит ее такой, какой я видел ее за ширмой в модном салоне. Был бы Ригель со мной, я уверен, что он бы одобрительно зарычал при мысли о том, какие желания пробуждает Марика во мне.

И оттого она еще опасней. С ней легко потерять бдительность, а ведь недаром Тарден предупреждал меня о ее ментальной магии. Значит, ее выбрали и подослали намеренно, рассчитывая на мою драконью ипостась. Какую же игру ведет эта девушка?

И… какой наряд из вчерашних выберет она?

Рывком открываю дверь и уже с порога чувствую запах. Он был здесь. Мои предположения оказываются верными: Гриндорк либо все устроил, либо ловко воспользовался ситуацией.

– Марика! – зову я девушку, но в ответ получаю тишину.

Сердце начинает колотиться быстрее, разгоняя жар волнения по всему телу.

– Марика! – повторяю я, пытаясь понять, где она может быть.

Зрение становится размазанным, выхватывает из окружающего только главные детали: в столовой все осталось так, как я ее покинул. Дверь в кабинет не тронута. Из флигеля не доносится ни звука, как и из кухни снизу.

Через ступеньку поднимаюсь в комнату Марики… Камин прогорел, кажется, еще вчера, ни одного уголечка теплого. Она не ночевала в комнате?

Бездна! Да где она?

– Марика! – практически рычу я, распахивая дверь на чердак и готовясь уже отправить Руди на поиски моей пропажи.

Но… она оказывается тут. Сидит с растерянным видом на сундуке, кутается в плащ и гладит сову по бело-пестрой головке. Марика испуганно вздрагивает, словно я вывел ее из каких-то глубоких размышлений, и вскидывает на меня потерянный взгляд. Плащ распахивается, и из-под него выглядывает старое платье.

– Я не знал, что тебе настолько не понравились вчерашние покупки, – внезапно вырывается у меня.

Глава 33

– И вот что мне делать, Руди? Ума не приложу.

Не люблю жаловаться. Никогда не любила. Мать учила меня, что все свои проблемы надо решать самой, а не перекладывать на чужие плечи. Так я и тащила всю семью, пока муж занимался наукой и… не только наукой, пока сама пыталась сохранить ребенка, пока…

Да какая уже в сущности разница-то? Все это было в прошлой жизни. А в этой-то и вовсе проблемы не мои, а доставшиеся от предыдущей хозяйки.

Больше всего хочется сказать: “А пошло оно все лесом, пусть сами разбираются!” А потом я вижу мольбу в глазах Ульки или читаю жалостливое письмо от Аурики. И не могу пересилить себя и остаться в стороне, в результате вляпываясь в очередные проблемы.

И это притом, что проблему с драконом и требованием мэра я так и не решила. Дракон по-прежнему может распоряжаться мной, учитывая, что метка все еще на моей спине. А мэр… все еще намекает, что может избавить меня от метки, если я буду хорошей девочкой или испоганит жизнь Аурики, если буду вести себя плохо.

До библиотеки я так и не добралась, по поводу сестры ничего не узнала, а еще это “испытание” на магию, которой у меня и в помине нет. Как-то не радует это все.

– Я не знал, что тебе настолько не понравились вчерашние покупки, – раздается знакомый, запускающий мурашки голос.

Моя рука зависает над головой сова, а он забавно вытягивает шею, глядя на резко распахнувшего дверь Роуварда.

Сначала пытаюсь осознать то, о чем меня спрашивает дракон, а потом понимаю, что все еще одета в старое платье, которое натянула на себя, чтобы работать в мастерской. После того как Гриндорк ушел, я не смогла перебороть себя, и, накинув плащ, поднялась на чердак, чтобы проветрить мозги и подумать.

Ну, может, немного пожалеть себя, раз уж больше никто меня не жалеет.

– Я… Решила не пачкать обновки, – объясняю я почти правду. Ведь такова на самом деле и была моя мотивация, и я просто не уточняю когда. Чтобы не врать.

Но по глазам Роуварда вижу, что он не удовлетворен ответом. Все больше убеждаюсь, что у меня не выйдет ему соврать, поэтому надо подбирать слова, чтобы не потерять ту толику его доверия, которая у меня уже есть.

– Одежда нужна для того, чтобы ее носить, а не держать красивую в комоде, – говорит дракон. – Чтобы чувствовать себя в ней красивой, чтобы радовать глаз другим.

А вот при этом я заливаюсь краской как помидор, потому что я сразу вспоминаю его взгляд, отражающийся в зеркале. Взгляд мужчины, который хочет женщину. И, увы, это откликается и в моем теле. Хотя, если быть честной по отношению к себе, не только в теле.

– Кто приходил? – Роувард становится серьезным в одно мгновение.

Проверка. По глазам вижу, что он знает, кто приходил. Или догадывается, как минимум.

– Мэр Гриндорк, – отвечаю я.

Роувард кивает, а потом делает шаг, отходя от двери:

– Марика, иди переоденься. Встретимся на кухне, – твердо говорит он. – Марта еще нескоро придет, а тебе не мешало бы согреться, тут не жарко.

Я прячу свои покрасневшие от холода руки под плащ, но понимаю, что он заметил все: и их, и хлюпающий нос, и тонкие домашние ботиночки, в которых ноги окоченели.

– Не стоит, я принесу вам чай в столовую, – поднимаясь, говорю я.

– С какой это стати? Тебе кто-то сказал, что ты моя прислуга? – хмыкает он. – Если уж ты мой подарок, то, знаешь ли, к подаркам я отношусь бережно.

Ага. Пока они не мешают и с ними интересно играть?

Сдерживаюсь от комментария и спускаюсь в свою комнату. Выбираю темно-зеленое платье, забираю волосы в свободную косу и бегом спускаюсь в кухню, чтобы успеть поставить чайник. Но это оказывается совсем не нужно: Роувард уже ждет меня с двумя чашками, над которыми вьется тонкий, призрачный пар.

В воздухе стоит аромат мелиссы и чабреца, а на столе соблазнительно блестит бочком пухлый пирожок.

– Сегодня с яблоком, – говорит дракон, кивая на угощение. – Я утром уже попробовал. Марта готовит с душой, что редко бывает у наемных работников.

– Она ко всему подходит с душой, – замечаю я, устраиваясь на скамейку напротив Роуварда. – Мне иногда кажется, что это она дом согревает, а не печка.

Дракон улыбается моему предположению, но потом снова становится серьезным. И это пугает, холодком забираясь под кожу и не давая согреться даже горячим чаем.

– Ты же знаешь, о чем я хочу поговорить, – говорит Роувард.

Это происходит как раз в момент, когда я откусила пирожок и запила его чаем. Он специально это сделал? Чтобы я его не перебивала?

– У меня несколько вопросов, и я, Марика, хочу услышать правду. Потому что я терпеть не могу совпадения и не верю в них. Итак, первый вопрос: ты разговаривала с мэром?

Я помню о запрете. Но раз метка позволила мне поговорить, это был не магический приказ, как, например, с выходом из дома. Это была настойчивая просьба.

– Да, – отвечаю я. – Он не оставил мне выбора.

Кулаки Роуварда сжимаются, а потом он с силой распрямляет пальцы.

– Он причинил тебе вред?

– Нет. Но вынудил поговорить, – не скрываю правды и тут.

Это не касается напрямую дракона, но характеризует Гриндорка. Впрочем, как я понимаю, Роувард тоже не особо хорошего мнения о нем.

– Тогда почему у тебя был настолько потерянный вид? Что случилось?

Никогда не думала, что формулировка вопроса имеет значение. Как и фокус внимания. Если бы дракон спросил, чего хотел мэр… Мне пришлось бы осознанно врать, он наверняка бы это заметил, и тогда вряд ли смотрел бы на меня с таким беспокойством. Скорее, в его синих глазах бы было раздражение или, может, даже гнев.

А говорить правду я бы побоялась. Да, у меня есть подозрения насчет Аурики, но нет никаких доказательств. Если она совсем ни при чем, а я расскажу все Роуварду, мэр узнает и решит наказать меня через нее… Честно, я понимаю, что не смогу простить себя.

Именно это понимание, сомнение оседает во мне противным склизким червяком, который возится, размазывая свою слизь вокруг себя. С одной стороны дракон, которого я не знаю, но который пока что не сделал мне ничего плохого (если не считать поцелуй, про который он забыл, наглец!). А с другой – Аурика, сестра Марики, но сейчас, по сути, моя. Да, она очень нехорошо повела себя со мной в городе, но вдруг она написала правду?

– Я беспокоюсь за сестру, Роувард, – отвечаю я. – Она у меня единственная осталась… Да еще и младшая.

– А есть повод беспокоиться? – хмурится дракон.

– Мне кажется… Мне кажется, что ее забрали из приюта вместе со мной, и сейчас держат где-то в городе. И я не знаю, что они могут с ней сделать.

– И мэр тебя ею шантажирует?

И снова Роувард не задает тот вопрос, который заставил бы меня рисковать.

Киваю. Отставляю чашку. Смотрю ему в глаза.

– Он хочет играть? Значит, поиграем, – кивает дракон. – Вопрос в том, кто устанавливает правила.

– То есть вы понимаете, что он против вас?

– Есть ли в этом городке хоть кто-то, кто бы поддерживал меня? – усмехается Роувард.

Мне хочется сказать, что я. Но я уверена, что слишком многого не знаю, чтобы точно сказать, на чьей я стороне. Дракон мне ничего не рассказывает о своей настоящей цели в городе. Могу ли я быть уверена, что он не преследует какие-то гнусные цели?

Бред, конечно. Или нет?

– Но вы… как будто вы ничего не боитесь? Неужели драконы настолько непобедимы?

– У всех живых существ есть слабые места, Марика. Иначе это не живое существо, – усмехается Роувард. – Да, у драконов их не так много. Ты же видела меня раненым?

Снова киваю. Видела. И еще удивилась его невероятной регенерации, если не считать того, что все равно с этой раной что-то было не так.

– Вот. И если я правильно понимаю, то из всех возможных опасностей меня сейчас должны беспокоить только маги-менталисты, – он впивается в меня взглядом. – Говорят, что именно в Скольахии сохранились потомки их рода. Но… – в синих глазах дракона появляется угрожающий блеск. – У драконов есть правило: заметил менталиста – убей.