Текст книги "Властелин мира"

Автор книги: Адольф Мютцельбург

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 40 страниц)

XIII. ПРЕФЕКТ, МИНИСТР И КОРОЛЬ

Не прошло и пяти минут, как дверь отворилась и вошел некий господин. Угадать род его занятий было нелегко, ибо он носил гражданское платье, а его манера держать себя мало что говорила. Его можно было принять за образованного и состоятельного парижанина, каких немало в столице. Правда, здесь, в префектуре, трудно было не заподозрить в нем высокопоставленного полицейского чиновника.

– К вашим услугам, сударь! – начал вошедший. – Извините, что заставил вас ждать!

С этими словами он слегка поклонился и, казалось, ожидал подобного же приветствия от графа.

Между тем в позе графа было столько спокойствия и уверенности, а взгляд его был таким проницательным, таким гордым и открытым, что чиновник вначале удивился, а потом почувствовал смущение. Чтобы скрыть замешательство, он вытащил носовой платок и принялся протирать стекла очков.

Лишь теперь граф учтиво поклонился.

– С кем имею честь, сударь?

– С заместителем префекта парижской полиции, сударь! Самого господина префекта в городе сейчас нет, – пояснил чиновник.

– Мое имя – Эдмон Дантес, граф Монте-Крисго.

В его словах чувствовалось столько достоинства, что префект вновь смутился и, пытаясь взять себя в руки, начал надевать очки.

– Садитесь, прошу вас, – сказал он наконец. – Монте-Кристо, граф Монте-Кристо… Среди французского дворянства, к которому я имею честь принадлежать, это имя мне до сих пор не встречалось. По звучанию оно напоминает, скорее, итальянское.

– Вы не ошиблись, – подтвердил граф. – Когда я покупал у города Тосканы остров Монте-Кристо, одновременно я приобрел для себя и графский титул. Во Франции я с не меньшей гордостью ношу имя Эдмон Дантес, ибо по рождению я француз.

– Ну хорошо, господин граф, перейдем к нашему делу, – начал префект. – Вам уже известно, почему я не мог лишить себя удовольствия поближе познакомиться с вами.

– Простите, сударь! – сказал граф. – Я решительно не представляю себе этого, а поскольку обстоятельства, призывающие меня в Париж, чрезвычайно важны, у меня к вам всего одна просьба: как можно быстрее объясните мне, почему я здесь нахожусь.

– Если вам, господин граф, действительно не терпится уладить это дело, есть простое средство быстро покончить с ним, – ответил префект. – Вы должны лишь откровенно отвечать на вопросы, которые я стану задавать.

– В таком случае, прошу вас, спрашивайте! – сказал граф. – За ответами дело не станет.

– Прекрасно! Каковы ваши политические убеждения, господин граф?

– Это убеждения доброго христианина.

– Что касается религии – согласен, но я имею в виду политику!

– Я не знаю никакой иной политики, – ответил граф. – Политика и религия для меня едины.

– И тем не менее вы стали на сторону определенного политического направления! – возразил префект.

– А я и не знал! – ответил Монте-Кристо, слегка покачав головой.

– Ну, там будет видно! Вы знаете капитана Морреля?

– Разумеется. Я люблю его как собственного сына.

– Этот Моррель признался, что вы склоняли его присоединиться к партии Луи Наполеона.

– Он сказал правду.

– В таком случае вы, должно быть, питаете пристрастие к потомкам Наполеона?

– В этом меня можно было бы заподозрить, но это не так, – сказал граф. – Я убедился, что самое лучшее для Морреля – последовать своим симпатиям и примкнуть к Луи Наполеону. Поэтому и дал ему такой совет.

– Но тот же капитан Моррель заявил, что ему было поручено передать одному из сторонников Луи Наполеона значительную сумму денег от вашего имени.

– И это чистая правда, – согласился граф. – Однако, на мой взгляд, слишком смело – утверждать, что эта сумма предназначалась для осуществления политических целей принца.

– Согласитесь, господин граф, иное предположить трудно, – заметил префект.

– Объясняю вам, что эти деньги я предоставил в распоряжение одного из друзей принца, но не его самого. Знать, для каких целей они будут истрачены, я не мог.

– Так назовите мне имя этого человека, этого друга принца!

– Это было бы нескромно, ведь речь идет о денежных делах!

– Итак, вы отказываетесь дать такие сведения? – официальным тоном быстро спросил префект.

– Вы употребили такие выражения, как «сведения» и «отказываетесь», – невозмутимо констатировал Монте-Кристо. – Вы, кажется, принимаете меня за арестованного, господин префект. До сих пор я считал, что с моей помощью правительство намерено выяснить некоторые факты, и последовал за чиновником, который доставил меня сюда, ибо поездка в Париж и без того входила в мои планы. Теперь вы разговариваете со мной в таком тоне, будто я заключенный. Так вот, я отказываюсь давать вам какие бы то ни было сведения! – Сделав акцент на последних словах, граф встал, словно собираясь уйти.

– Прошу простить меня, господин граф, – обескураженно проговорил префект. – Но в некотором смысле вы уже не вправе полностью распоряжаться собой.

– А по какому праву меня собираются здесь задерживать? – вскричал Монте-Кристо.

– Надеюсь, вы не откажете правительству Франции в праве арестовывать и допрашивать лиц, которые наносят ущерб безопасности государства?

– Разумеется, если эти лица – французы, если они действуют во Франции! – ответил Монте-Кристо. – Но если, предположим, я и был косвенно причастен к Булон-скому делу, я же не француз: вследствие длительного отсутствия я утратил права француза и никогда не собирался вновь претендовать на них. С таким же успехом меня можно считать тосканцем, англичанином и мексиканцем. Пусть французское правительство обращается к правительству Мексики, потому что в последнее время я жил в Калифорнии.

– Оставим этот вопрос! – сказал префект. – Есть еще. причина, по которой я осмелился затребовать вас в Париж. Дело в том, что ваша личность окружена тайной. Правительству Франции не безразлично, кто вы – друг или враг. Ведь вы слывете сказочным богачом! Зачем вы напускаете на себя столько таинственности?

– Я живу так, как считаю нужным. А что касается тайны, которая якобы меня окружает, я не знаю, что вы имеете в виду. Я не любитель заводить обширные знакомства, поэтому избегаю великосветского общества. Создавать вокруг себя ореол таинственности подобает важной особе, каковой я себя не считаю. Хотя я достаточно богат, не в моих правилах поднимать вокруг этого шум.

– Однако вы принимаете различные имена! – запальчиво заметил префект. – Простите, господин граф, к лицам, которые меняют имена, обычно относятся с предубеждением.

– Возможно! Что касается меня, свои имена я носил по праву и менял их по собственной воле, смотря по тому, в качестве кого – графа или лорда – собирался действовать. Правда, имя аббата Брони я в некоторых случаях присваивал самовольно, но полагаю, это не преступление.

– Так вы утверждаете, что и другие свои имена носили на законных основаниях? – спросил префект.

– Безусловно. Вначале меня звали Эдмон Дантес – это имя я получил при крещении, в Марселе. Позже я приобрел титул граф Монте-Кристо. В Индии я познакомился с лордом Уилмором. Он был стар, не имел детей, поэтому усыновил меня и оставил свое состояние. Подобный же случай произошел с титулом лорда Хоупа. Этот лорд, последний из рода Хоупов, джентльмен преклонных лет, свел знакомство со мной в Мехико, ожидая неизбежного конца своего жизненного пути. Лорд очень сокрушался, что с его смертью исчезнет и его фамилия. Он добился разрешения усыновить меня. Кроме того, я получил право прибавить к титулу лорда Уилмора титул лорда Хоупа. Ну, господин префект, теперь я, наверное, могу быть свободным?

– Простите, господин граф! По некоторым пунктам, которые меня интересовали, вы и в самом деле любезно пошли мне навстречу. Однако я не уверен, удовлетворят ли ваши ответы мое начальство.

– Ваше начальство? Раз вы замещаете префекта, вы сейчас высшая полицейская власть в Париже, – заметил Монте-Кристо. – Вы не ответственны ни перед кем.

– Увы! – возразил чиновник. – Прежде всего – перед министром, а затем – перед Его Величеством королем Франции!

– Не думаю, однако, чтобы Его Величество интересовался моей персоной! – уверенно сказал Монте-Кристо.

– Вы ошибаетесь! Мне поручено представить доклад об этом деле лично королю. Так что, простите, я ненадолго оставлю вас!

– Хорошо, я подожду, – ответил граф. – Но прошу вас, не заставляйте меня ждать слишком долго! Мне дороги каждый час, каждая минута.

Спустя десять минут префект вернулся.

– Господин граф, – обратился он к Монте-Кристо, – с вами желает говорить министр. Могу я просить вас следовать за мной?

– С удовольствием последую! – заверил Монте-Кристо. – Но какого из министров вы имеете в виду?

– Министра иностранных дел, господина Адольфа Тьера, – ответил префект. – Простите, я вынужден пройти вперед! Я только хочу показать вам дорогу!

Он направился по галерее, граф – следом за ним. Затем они миновали несколько комнат. Префект продолжал идти впереди графа, но потом, открыв какую-то дверь, остановился.

– Прошу вас, господин граф! – сказал он. – Господин министр ждет вас!

Монте– Кристо шагнул в кабинет и очутился перед человеком небольшого роста, который стоял посреди комнаты, заложив руки за спину. Судя по его позе, он мнил себя чем-то вроде императора Наполеона, а графа считал безродным капралом, которому собирался дать особое поручение.

Обменявшись довольно небрежными приветствиями, хозяин кабинета и посетитель принялись внимательно разглядывать друг друга. Министр казался явно удивленным невозмутимостью графа и его импозантной внешностью.

– Поговорим начистоту, сударь! – начал Тьер. – Вы отказались дать префекту сведения, которые нам необходимы. Вы умолчали, в каких вы отношениях с Луи Наполеоном и для чего прибыли в Париж. Нас это удовлетворить не может. Когда иностранец, подобный вам, которого считают сказочно богатым и подозревают в причастности к политическим спекуляциям, направляется во Францию, мы должны доподлинно знать, что он собой представляет.

Закончив это довольно сумбурное вступление, министр умолк, ожидая, по всей вероятности, что граф незамедлительно даст ему ответ. Однако Монте-Кристо продолжал хранить полнейшее спокойствие, не испытывая, видимо, ни малейшего желания отвечать.

– Поэтому, сударь, – продолжал Тьер, – я вынужден просить вас дать более подробные сведения о себе. Вам известно, кто перед вами. В этом случае уже не приходится опасаться скомпрометировать себя в глазах каких-то чиновников. Можете говорить все без утайки. Что бы вы ни совершили, наказание вам не грозит. Процесс Луи Наполеона закончен, и никому не придет в голову возобновлять его. Итак, скажите мне откровенно: кто вы? чем вы занимаетесь? в каких отношениях вы с Луи Наполеоном и вообще с политикой? и действительно ли вы так богаты, как утверждают?

– Я – граф Монте-Кристо, – ответил его собеседник почти с иронией, – занимаюсь я только тем, что доставляет мне удовольствие, никаких отношений с Луи Наполеоном я не поддерживаю, политика меня не интересует, а богат я и в самом деле как мало кто из смертных – по крайней мере так я думаю.

– Такой ответ я не могу расценить иначе чем шутку! – вскричал премьер-министр. – Он не может устроить меня ни в малейшей степени. С какой целью вы прибыли в Париж?

– Я намеревался выяснить судьбу капитана Морреля, которая меня очень беспокоит. Ходят слухи, что он сошел с ума!

– Послушайте, сударь! Уж не хотите ли вы убедить меня, что покинули Америку и приехали в Париж из-за подобной безделицы?! Меня не так легко обмануть.

– Позвольте, сударь, – холодно возразил граф. – Вы употребили слово «обмануть». Тем самым вы вынуждаете меня умолкнуть. Я сказал вам правду, даю слово, и больше вы от меня ничего не услышите.

– Полно вам, сударь! – Министр поправил очки и обеспокоенно прошелся по кабинету. – Известно ли вам, что, разговаривая со мной в подобном тоне, вы подвергаете себя немалому риску? Мое слово, смею надеяться, кое-что значит в этой стране!

– Имей оно даже вес далеко за пределами Франции, – заметил Монте-Кристо, – я разговаривал бы с вами точно так же, в особенности если бы вы продолжали беседовать со мной в том же духе. Я знаю, что вы – премьер-министр Франции. Но поверьте, сударь, появись у меня желание вмешаться в судьбу этой страны, мне потребовалось бы не более двух недель, чтобы занять ваше место. А вам пришлось бы снова довольствоваться ролью члена оппозиции в парламенте – ролью, которую вы играли прежде!

Министр побледнел от ярости. Такого он никак не ожидал.

– Я прикажу немедленно отправить вас в тюрьму или в сумасшедший дом! – воскликнул он дрожащим голосом.

Он поспешил к звонку, но стук в дверь кабинета опередил его. Министр отворил дверь и получил депешу, которую без промедления прочитал.

– Нет! Нет! Решиться на такое я не могу! – вскричал он. – Я не имею права допустить, чтобы король давал аудиенцию безумцу! Нет, никогда!

Депеша выскользнула у него из рук, и министр снова принялся мерить шагами свой кабинет. Он пребывал в нерешительности, борясь то с душившим его гневом, то с приливом робости.

Тем временем Монте-Кристо поднял упавшую депешу и пробежал ее глазами. В ней содержалось повеление короля немедленно доставить к нему в Тюильри так называемого графа Монте-Кристо.

– Сударь! – сказал граф, обращаясь к хозяину кабинета со всей властностью и холодностью, на какую только был способен. – Вы не осмелитесь противиться совершенно очевидному желанию Его Величества. Я не ожидал, что удостоюсь чести видеть Его Величество, да и не жаждал этого, ибо чрезвычайно ограничен временем. Однако я понимаю, что эта аудиенция станет, возможно, лучшим средством избежать всех этих обременительных расспросов и выяснений.

– Что ж, отправляйтесь! – злобно воскликнул Тьер. – Сначала – в Тюильри, потом – в дом для умалишенных! Что за дурацкая история! Впрочем, пусть будет так!

Не обращая внимания на графа, министр быстро вышел из кабинета. Во дворе префектуры стояла карета премьер-министра. Никаких других экипажей не было.

– Мне ехать с вами?! Это невозможно! – сказал Тьер.

– Тогда я отправлюсь в вашей карете один, а в ваше распоряжение предоставлю свою! – ответил граф, занимая место в экипаже премьера. – Правда, это всего лишь скромная дорожная карета, но…

Между тем министр уже последовал примеру графа. Монте-Кристо распорядился, чтобы его экипаж также ехал в Тюильри. Карета Тьера тронулась первой. Министр сидел, забившись в угол и глядя прямо перед собой. Монте-Кристо через окно кареты любовался проплывающими мимо улицами и площадями.

Поездка не заняла много времени. Вскоре карета въехала во двор Тюильри и остановилась у небольшой двери, предназначенной только для тех, кто имел право доступа прямо в покои короля.

Перед премьер-министром открылись, естественно, все двери, равно как и перед его спутником, который уже одной только манерой держать себя способен был вызвать уважение у любого камердинера. Потом они очутились в просторной приемной.

– Подождите здесь, я доложу о вас! – бросил Тьер и вошел в кабинет короля.

Не прошло и минуты, как он вновь появился в дверях с недовольной миной.

– Его Величеству угодно говорить с вами наедине! – угрюмо сообщил он.

– Тем лучше! – улыбнулся граф и прошел к королю.

Король, облаченный в черный костюм, ожидал его, сидя за письменным столом.

Когда Монте-Кристо вошел, держась по своему обыкновению просто и уверенно, когда поклонился с непринужденностью придворного и достоинством принца крови, король внимательно вглядывался в него. Он отложил бумаги, которые держал в руках, вышел из-за стола и приблизился к графу.

– Рад видеть вас, мой дорогой Монте-Кристо! – сказал Луи Филипп. – Я немало наслышан о вас. Почему вы, столь, интересный, столь состоятельный человек, лишаете наше отечество своего присутствия?

– До сих пор обстоятельства не позволяли мне надолго обосноваться во Франции, Ваше Величество, – ответил граф. – Если же я вообще надумаю поселиться где-нибудь на длительный срок – непременно остановлю свой выбор на родных местах.

– Это приятно слышать! – благосклонно заметил «король-буржуа». – Мне доложили, что в юности вам пришлось вынести много страданий, отчасти по вине чиновника, который стремился сохранить некую тайну. В какой-то степени он сделал это в интересах семейства, к которому я принадлежу. Однако надеюсь, мой дорогой Монте-Кристо, вы не поставите в вину моим родным те несчастья, которые принес вам в то время этот чиновник?

– О, сир, я далек от подобной мысли! – воскликнул граф. – Я давно обо всем этом забыл и все простил – правда, после того как восстановил свое попранное достоинство и отомстил за себя.

– Это меня радует! И все же говорят, что граф Монте-Кристо покровительствует одному претенденту, который питает ко мне отнюдь не дружеские чувства.

– Те, кто так говорит, имеют в виду принца Луи Наполеона, – сказал Монте-Кристо. – Что ж, сир, не смею обманывать вас. Я ссудил одному из друзей принца значительную сумму. Для каких целей она предназначалась, мне неизвестно.

– Не будем больше об этом, – весело сказал король. – Мне довольно знать, что лично вы ничего против меня не имеете. Поверьте, я очень хотел познакомиться с вами. Мне немало рассказывали о вас, о вашей загадочной личности, о вашем богатстве, и, скажу откровенно, вы произвели на меня весьма благоприятное впечатление. Не понимаю только, зачем такому человеку окружать себя тайной. Никто не знает, каким образом вы приобрели богатство, где находятся ваши владения.

– Тем не менее я никогда не делал из этого тайны от своих друзей, – ответил граф. – Во время моего заточения я познакомился с несчастным аббатом, которого считали сумасшедшим. Он и рассказал мне, что в известном месте спрятаны большие сокровища. Потом он умер, а когда мне удалось вырваться на свободу, я убедился, что старик сказал правду. Вот где источник моего богатства.

– Хм, где же находятся эти сокровища, в каких землях?

– Увы, не во французских, – с ледяным спокойствием ответил Монте-Кристо.

Лицо короля на миг утратило дружелюбное выражение.

– Монте-Кристо, – сказал он, беря себя в руки и грозя графу пальцем, – у меня есть серьезное подозрение в отношении вас. Я уверен, что вы умеете делать золото.

– Делать золото, сир? – спросил граф. – Я, право, не знаю…

– Да, да, я имел в виду именно то, что сказал, – ответил король. – Совсем недавно я говорил об этом с одним из наших первых химиков, и он сказал мне, что с тех пор, как обнаружили возможность разложения золота на различные составные части, в этом нет ничего невозможного. Я подозреваю, что вы проникли в эту тайну. Ведь, положа руку на сердце, ваш рассказ о найденных сокровищах звучит довольно неправдоподобно, дорогой граф.

– Может быть, – твердо и невозмутимо ответил граф. – Но это чистая правда!

– Это было бы очень грустно! – улыбнулся король. – Нам во Франции чрезвычайно нужен такой специалист, и с вашей стороны, дорогой граф, было бы несправедливо отказывать своему отечеству в услуге, которая могла бы принести ему огромную пользу.

– Владей я этим искусством, Ваше Величество, вы были бы совершенно правы, – сказал Монте-Кристо. – К сожалению, я вынужден настаивать на своем первом объяснении, ибо не знаю никакого другого. Тайна изготовления золота мне совершенно неизвестна.

– Каковы же размеры вашего богатства? – несколько поспешно спросил король.

– Назвать точную сумму я сейчас не могу, – сказал Монте-Кристо. – Но полагаю, что ваш покорный слуга – один из самых богатых людей на земле.

– Ваше состояние не уступает состоянию братьев Ротшильд?

– Думаю, что даже превосходит его, – ответил Монте-Кристо. – Впрочем, истинные размеры их состояния мне неведомы.

– Как? И вы, владея такими богатствами, уединяетесь в пустыне и на каких-то необитаемых островах? – вскричал король. – Это непростительно, Монте-Кристо! Это, пожалуй, заслуживает наказания! Ей-Богу! Будь вы моим противником, вы были бы опасным противником!

Эти слова были сказаны, несомненно, в шутку, но в них прозвучало нечто совсем нешуточное, и Монте-Кристо почувствовал это.

– Я никогда не буду противником конкретной личности, – сказал он.

– Может быть, однако личности королей олицетворяют и вполне определенные принципы, – возразил король. – Так что если вас не устраивают принципы, которыми руководствуется мое правительство…

– Простите, сир, что я не даю вам довести свою мысль до конца, – прервал Монте-Кристо. – Дело в том, что я не занимаюсь политикой.

– Даже когда поддерживаете бонапартизм! – вспылил король.

– Ваше Величество не верит моим словам, – сказал Монте-Кристо. – Я глубоко сожалею, но могу повторить только то, что сказал раньше.

– Выходит, вы намерены продолжать свои тайные интриги и действовать исподтишка! Нет, сударь, во Франции этому не бывать, мы хотим знать, на что тратит свои деньги состоятельный человек.

– Я трачу их на благо человечества, сир. И как бы мне ни было жаль, если подобный ответ не удовлетворит Ваше Величество, другого я дать не могу. Да и что за причина заставляет правительство Франции вторгаться в частную жизнь простого человека?

– Это еще вопрос, действительно ли вы – частное лицо! – с явным раздражением вскричал король. – Утверждают, что вы – авантюрист, политический агент, Бог знает кто!

– Домыслы и предположения людей по поводу моей жизни уже давно стали мне безразличны и останутся таковыми впредь. Теперь я понимаю, что Ваше Величество введены в заблуждение относительно важности моей персоны. Не моя вина, что я не являюсь важной фигурой и не владею искусством делать золото, обманув тем самым ожидания Вашего Величества.

– Послушайте, друг мой, вы, кажется, решили прочесть мне нотацию? – с горечью сказал король. – Вы забываете, что находитесь в обществе, в котором еще никогда не бывали. Вы забываете, что богатство как таковое, сколь бы велико оно ни было, еще не гарантирует доступа в этот дворец.

– Я отнюдь не стремился попасть сюда, – ответил Монте-Кристо, и лицо его осталось таким же непроницаемым, холодным и спокойным, как и при входе в кабинет короля.

– Вы хотите сказать, что пребывание здесь оставляет вас равнодушным? – вскричал король почти с яростью. – Может быть, вы хотите подчеркнуть, что оказанная честь вам безразлична?

– О нет, сир, я ценю честь, которую вы мне оказали! – ответил граф. – Я только сожалею, что обязан этой честью всего лишь любознательности Вашего Величества!

– О, да вы, кажется, якобинец, сударь?

– Одному Богу известно, кто я! – спокойно и почти торжественно произнес Монте-Кристо.

Мгновение король медлил, потом позвонил. В кабинет вошел Тьер.

– Не знаю, как поступить с этим человеком, – обратился к министру король. – Отвечать он отказывается, похоже, он даже вознамерился перечить мне. Что будем делать?

– Я мог бы наперед сказать об этом Вашему Величеству, – ответил Тьер. – Что будем с ним делать? Думаю, его надо выслать туда, откуда он прибыл.

– Выслать из пределов Франции, ничего не узнав? – спросил Луи Филипп.

Говоря эти слова, он немного запнулся, и по лицу Монте-Кристо пробежала улыбка. Он догадывался, чтб именно хотел сказать король: не узнав тайну изготовления золота!

– С таким же успехом мы можем прибегнуть к принудительным мерам! – предложил министр. – Не исключено, что этот граф приобрел свои богатства незаконным путем. Возможно, он обнаружил пропавшую армейскую казну или нашел клад, половина которого принадлежит государству.

– Верно, – согласился король. – Я уже думал об этом. Значит, половина его состояния! А что известно нашей полиции а размерах всего состояния?

– Точно установить не удалось. Приблизительно пятьдесят миллионов франков.

– Что же, неплохая сумма! Однако прежде нам необходимо выяснить правду, всю правду! Государство не имеет права обогащаться так, как это может позволить себе частное лицо.

– Итак, Вашему Величеству угодно, чтобы было начато следствие по делу так называемого графа Монте-Кристо? – спросил министр.

– Ну да, пожалуй, если он продолжает упорствовать! Видите, Монте-Кристо, мы не позволим водить себя за нос! Так что будьте благоразумны!

– Ваше Величество! – вскричал Монте-Кристо. – Я не ваш подданный, я не ваш враг, я не обвиняемый! Я требую, чтобы мне предоставили свободу! Пусть полиция следит за каждым моим шагом. Через три дня я уеду из Парижа, а не позже чем через неделю вообще покину пределы Франции. Но три дня я должен пробыть здесь!

Король повернулся к нему спиной и вышел из кабинета.

Спустя четверть часа граф, сопровождаемый полицейским чиновником довольно высокого ранга, уже находился в своей карете, на козлах которой рядом с кучером вновь восседал Али. Монте-Кристо успел обменяться с Али какими-то знаками и сказать ему несколько слов по-арабски. Затем карета тронулась.

Вдруг граф распахнул дверцу и, прежде чем полицейский чин успел его задержать, исчез. Чиновник велел кучеру остановиться, но тот продолжал погонять лошадей, не жалея кнута. Когда карета наконец остановилась и полицейский выбрался из нее, он обнаружил, что Али тоже исчез. Чемодан графа загадочным образом пропал еще раньше, когда карета стояла перед дворцом Тюильри, и полицейский чин даже не мог сорвать досаду на кучере, потому что перед тем, как соскочить с козел, Али знаками приказал ехать как можно быстрее.

На этот раз граф был свободен.