Текст книги "Любовь и ненависть Астрала (СИ)"

Автор книги: Аделина Камински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава 27. Взмах крыльев бабочки, ломающий время

Не помню, сколько еще я валялась в накатившем на меня приступе. Минуту? Пять? Десять? Пора было взять себя в руки и начать собственную операцию по спасению Джиса. Чтобы машина времени не была создана, мне ведь нужно переместиться в прошлое и убить. убить Эдо. До того, как он создаст ее. Однако. поднимется ли у меня рука?

Кинула взгляд на распластанного на полу мужчину без сознания.

Нет. Даже сейчас я внутренне содрогалась от того, что творила. Должен быть другой выход. Так какой же? Какое событие можно исправить или предотвратить для того, чтобы выйти из дикого круга перемещений? Чтобы Эдо не был таким, каков он есть сейчас. Думай, думай, думай. У тебя было десять лет на то, чтобы придумать способ, но всё это время ты потратила на слепую ненависть. С чем была связана его одержимость? Почему он ухватился за меня, как за спасательный круг?

«Ты – мусор. Зачем мне подбирать мусор?» – врезался в сознание текст сообщения, отправленного мне Эдо еще во время нашей учебы в «Астрале».

Действительно... И сколько раз он еще рассказывал мне об этом случае. Даже день называл, в который его отвергли. Именно этот день и был мне сейчас нужен! Да-да-да. Если бы я переместилась именно в тот самый день и предотвратила его психическую травму. Поговорила бы с ним, поддержала, не позволила ему проиграть своим душевным терзаниям, тогда он травму бы эту не приобрел. Он стал бы обыкновенным человеком, адекватно оценивающим свои шансы, и самооценка бы его не опустилась ниже плинтуса. Он не завидовал бы Джису черной завистью, не начал бы игры со временем ради достижения корыстных целей.

Кто бы мог подумать, что террорист Тойнер на фоне Эдо теперь выглядит карликовой звездочкой во Вселенной? А ведь это он изначально был главной угрозой. Что за шутки судьбы?..

– Жизнь меня к такому не готовила, Эдо, – пошатываясь, поднялась я, накинула серебристый пуховик, повешенный перед входом в лабораторию, и на нетвердых ногах направилась к капсуле для перемещения. – Почему всё так сложно? Почему всё так запутано?..

И, пока мужчина не пришел в себя, забралась внутрь, уселась в кресло, набрала требующуюся мне дату, закрепила ремень безопасности. Также установила временной период нахождения в будущем и дату обратного перемещения. Аккурат на день возвращения из больницы после случая с взрывоопасной флешкой. Если всё получится, то в тот день на пороге нашей комнаты не окажутся наши с каптейнианином личности из будущего. Запустила машину, двинула все рычаги.

Лишь бы всё получилось.

Меня тут же вдавило в спинку кресла. Глаза прослезились, а вокруг уже расцветало сочное марево. Опора под ногами исчезла, тело стало необычайно легким, сердце замерло, а живот скрутило.

А это куда ужаснее, чем любой полет на космолете!

Несколько минут кошмара и меня выплюнуло на холодный пол. Запахи вокруг изменились. Вместо металла и химикатов теперь я ощущала тяжелый запах пыли и сырости. Да, еще десять лет назад на месте Центра изучения времени располагался склад. Причем, судя по всему, забытый всем миром. Вкус пыли и грязи ощущался даже во рту.

Нет, не время сейчас разлеживаться. У меня было двенадцать часов на осуществление своего замысла, и минуты уже начали коварно тикать. Бери себя в руки и действуй. Давай же, давай же, Зоя!

Поднялась, отряхнула налипшие на пуховик комки, осмотрелась. Стеллажи, коробки, железки. Не склад, а помойка самая настоящая.

– Ох.

Голова кружилась, тело ослабло, но я сделала над собой усилие и направилась к выходу из здания.

Старшая школа, в которой в настоящий момент обучался Эдо, располагалась в паре километров. Всё, что от меня сейчас требовалось – прийти туда, дождаться начала занятий и наблюдать во все глаза, когда же наступит тот самый переломный момент. Когда же мальчишка решит признаться этой эгоистичной мымре, и она его отвергнет – начинался мой выход. Я докажу ему, что слова ее пусты и что на самом деле комплексовать по этому поводу не стоит. Моя задумка лишь казалась несущественной, а на деле – была очередным взмахом крыльев бабочки, порождающим бурю.

Окраина Нордсеба. Дверь на склад захлопнулась за моей спиной, когда я вышла на утренний мороз. Однако за всё время своего проживания здесь, я уже привыкла к холоду. И одновременно ненавидела Каптейн всей душой. Худшей планеты для проживания и придумать было нельзя. Даже Проксима Центавра теперь не казалась мне такой ужасной, какой показалась при первом визите. Ледяной ветер, обжигающий легкие, разжигал во мне еще большую ярость, а сугробы, в которых ноги утопали по щиколотку, ощущались железными кандалами.

Хватит. Пора. Действуй. Сейчас в твоих руках больше власти, чем в руках Эдо Хэйза и Рида Тойнера вместе взятых.

К началу занятий я уже стояла у порога старшей школы Нордсеба. Ученики, у которых никогда не было детства в понимании землян, делясь на небольшие группы и переговариваясь между собой, проходили мимо меня.

Эдо рассказывал мне, что собой представляет каптейнское образование. Выпустившись из младшего лицея, ты уже обязан был разбираться в математическом анализе, физике и химии. Без этого просто не пройдешь школьное собеседование. Вся жизнь этих детей – одна сплошная зубрежка с утра до ночи. Любое развлечение – только развивающее ум, а потому вряд ли их, действительно, можно назвать развлечениями. Холодная планета, холодные люди.

Как же среди них смог появиться такой уникум, как Эдо? Человек, который силен не только своим умом, но и чувствительный до глубины души. Настолько чувствительный, что тронулся этим же умом после первого отказа. Задумываясь об этом сейчас, я понимаю, что вся моя накопленная к этому парню ненависть постепенно тает. С той же скоростью, с которой оттаивает мое замерзшее за десять лет сердце.

– Ты будешь участвовать в соревновании, да? Сегодня после обеда.

– Да, я уже записался, – раздался до боли знакомый голос за спиной. Более высокий, чем тот, к которому я привыкла, но такой же бархатистый и ласкающий слух.

Обернулась. Уверена, на лице моем отразились сейчас растерянность и тоска. Причем настолько глубокие, что мимо проходящие школьники начали поглядывать на меня с удивлением и опаской.

И Эдо на меня взглянул.

В этом времени ему было всего пятнадцать лет. Но его симпатичное лицо было озарено теплой улыбкой. Щеки покраснели от мороза, отросшая челка откинута в сторону, но так и норовит упасть обратно на лоб.

– Думаешь, займешь какое-нибудь место? – поинтересовался у него всё тот же ученик.

– Конечно! Я точно займу призовое! – с энтузиазмом заявил брюнет, отвлекшись от меня, и звонко рассмеялся.

Никогда он не будет смеяться так в будущем. Это был смех человека, не обреченного на душевные терзания. Сильного духом и сердцем, веселого и смотрящего любой проблеме в лицо и с улыбкой. Этот Эдо был совсем другой.

Прослезившись, я отвернулась и оттерла проступившие слезы пальцами.

Вот, почему он завидовал Джису. Потому что сам когда-то был таким же, но так и не смог получить того же, что получил его друг.

Однако сейчас было не время сокрушаться. Я прибыла сюда с определенной целью и цели этой необходимо добиться. Уже не ради себя самой. А ради того, чтобы Эдо не страдал.

Поэтому, как только два парня скрылись за дверями школы, я поспешила внутрь. На входе сообщила, что хотела бы устроиться на работу, меня пропустили. Охранники на планете интеллектуалов всегда были неахти какие. А после отправилась следом за Эдо до самого его класса. Теперь следовало притаиться поблизости и дождаться той самой перемены, на которой парень откроет свою душу одной из учениц, чтобы ему в эту душу сполна наплевали.

Время тянулось безумно медленно. Возможно, потому, что с каждой минутой я переживала всё сильнее. Одно дело – когда ты слышишь эту историю из уст человека, другое – когда становишься свидетелем. Тут ведь можно даже из под контроля выйти, и девке этой надавать. Именно об этом я и подумала, когда в первый раз, тогда в парке...

Ноги уже затекли, но я стояла в коридоре перед его классом, привалившись к подоконнику, и нервно барабанила по тому же подоконнику пальцами. Всё должно было произойти здесь.

Перемена после первого урока прошла без приключений. После второй Эдо, судя по всему, должен был отправиться на соревнование. Должно быть, опять какое-нибудь математическое. С математикой у моего мужа. то есть, у Эдо проблем никогда не было. Значит, на второй перемене? Прямо перед соревнованием?

Да, именно в начале второй перемены напротив класса расположилась девчачья группка, хихикающая на весь коридор. Скорее всего, одной из этих девушек каптейнианин и признается.

Вот, он выходит из класса, заметно покраснеет, заходит в класс снова, опять выходит, подходит к этой визгливой хихикающей группке, всё такой же красный и неловко улыбающийся.

Сердце мое заныло. Он так переживал, так готовился. Надеялся на удачу, а что в итоге?

– Кира, привет, – поздоровался Эдо с самой громкой девчонкой из их компании.

Да, птицу высокого полета ты выбрал. Вкус у тебя, конечно, есть, но такие девушки обычно всем отказывают. Упругие локоны, аккуратный макияж, заносчивое выражение лица, высоко задраный подбородок. Ой, дура-а-ак.

– Привет-привет, – махнула она рукой. Хотя скорее отмахнулась, как от назойливого комара.

Посмотри, там есть много других красивых девушек. И которые смотрят на тебя с огоньком в глазах. Ты же не слепой. Однако любовь, конечно, ослепляет. Есть у нее такое качество.

Следующие слова Эдо я не расслышала. Слишком тихо он их произнес. Скорее, это и было признание. Так отвел бы ее куда-нибудь в уголок, там бы и сказал. Что ж ты так, мачо, у всех на виду?.. Хотел выглядеть храбрым, а получилось, как всегда, да?

– Что? – громко воскликнула заносчивая барышня. Лицо ее перекосило от пренебрежения и отвращения, а я сжала руки в кулаки. – Ты – мусор! Так зачем же... зачем мне подбирать мусор?

А пока парень растерянно хлопал глазами с приоткрытым ртом, школьница подцепила его к себе за иБУ-Х, как собаку за ошейник, поглядела на плоды своих слов, усмехнулась в лицо и резко отпустила.

Вот же. вот же мелкая дрянь!

А отвергнутый парень, внезапно выйдя из оцепенения, кинулся прочь по коридору. Расталкивая всех учеников на своем пути.

Как же мне хотелось подойти и врезать этой самодовольной. За волосы оттаскать, парочку раз приложить об подоконник, чтобы подумала над своим поведением. Но у меня не было времени на такие вещи. Да и руки марать не хотелось. Теперь настал мой выход. Я должна найти Эдо и утешить, чтобы он снова не накрутил себе в голове невесть что. Чтобы он пережил это событие и не получил ту самую психологическую травму, из-за которой раскрутилась временная карусель.

И с этими мыслями я побежала по коридору, надеясь нагнать его. Нагнать так же, как я это делала обычно. Когда перед глазами моими мелькала его спина, через мгновение скрывавшаяся за углом.

Оказавшись на улице, я поняла, что потеряла мальчишку из виду. Спустилась с крыльца, посмотрела вправо, влево – пусто. Ни одного ученика в радиусе обзора. Куда же Эдо мог убежать? Домой? Он никогда не говорил мне, что произошло после отказа. Но если я потеряю его сейчас, то потеряю и возможность разорвать круг перемещений.

Решила взять себя в руки. Снова. А также обойти школу. Не мог же он далеко уйти. Да и ветер такой сильный. Притаился где-нибудь и страдает в одиночестве. Почему же ты такой чувствительный? Почему не смог просто смириться или сказать что-нибудь в ответку? Желательно в ее же стиле, чтобы мозги хотя бы на время на место встали.

Но сокрушалась я не долго. Потому что нашла, нашла подростка с разбитым сердцем буквально через несколько минут поисков. Эдо сидел на скамейке, покрытой снегом, на заднем дворе школы. Опустив голову и глядя себе под ноги. В одной черной школьной форме, без верхней одежды, одинокий и потерянный. Еще никогда мне не было его настолько жалко, как сейчас.

Прислонилась спиной к стене, всхлипнула и прикрыла рот рукой. Имею ли я право сейчас подойти к нему? Имею ли я право что-то ему доказать? Вмешаться в его жизнь так нагло и не чувствовать себя при этом виноватой? На словах всё казалось таким простым, ну а сейчас... а сейчас я боюсь даже шаг сделать в его сторону. Казалось бы, это всего лишь взмах крыльев бабочки, легкий и невесомый, но кто знает, насколько сильная буря из -за этого взмаха начнется на другом краю времени?

Ладно. Для этого разговора я сюда и пришла. Времени не так много и момент можно упустить из-за собственных терзаний. И из-за борьбы с совестью. Я не кто-нибудь, а, возможно, единственный человек, который может исправить жизнь Эдо и перевести его на иной путь. И я это сделаю.

Шаг. Еще шаг. Давай же. Просто подойди, а нужные слова сами придут в голову.

– Так вот, кто это был, – раздался слева от меня голос, тут же пригвоздивший меня к месту.

– Вот, кто сломал время. Это была ты, Зоя.

Медленно повернула голову в сторону нравоучительного источника. Эдо. Но только не подросток, а тот самый, голову которого я пробила перед перемещением. Даже кровь запекшуюся видно на виске. Неужели, он переместился следом за мной, чтобы помешать мне?

– Сломала время? – переспросила я, не смея сдвинуться с места. – О чем это ты?

– Я догадался об этом только сейчас. Увидев всё собственными глазами, – тихо произнес мужчина и усмехнулся. – Как думаешь, сколько раз ты уже перемещалась сюда и помогала мне справляться с моей болью? Сколько раз я вырастал, видя перед глазами твой образ, и влюблялся, встречая тебя в «Астрале»? Скольким я пожертвовал, пытаясь удержать рядом с собой женщину, которая была точной копией той, что помогла мне в самый трудный период моей жизни?

– Всё еще не понимаю, к чему ты клонишь, – с опаской ответила я и на всякий случай сделала шаг в сторону. Однако понимание всего происходящего медленно, но верно уже постепенно приходило ко мне.

– Вот и сейчас ты запускаешь этот круг, – продолжал Эдо, делая шаг ко мне. – Ведь всё началось именно с этого. В истинном времени я никогда не встречал тебя здесь и спокойно отпустил позже. Но ты. ты, Зоя, меня не отпустила. Как только я построил машину, тебе захотелось сделать мою жизнь счастливее. Чувство вины? Может быть. Ты переместилась сюда, успокоила меня, утешила, помогла справиться с болью. Но я всегда помнил ту женщину. Ту женщину, которая появилась будто из ниоткуда, была мила со мной и приветлива. Которая действительно беспокоилась обо мне, хоть и была абсолютно чужой. Почему я стал таким одержимым? Потому что ты была ей! Потому что я уже не мог позволить тебе исчезнуть из моей жизни!

Так это. всё это начала. я? Как. как же так? Эдо и в истинном времени был настолько важен для меня, что я решилась на подобное вмешательство в его жизнь? Но я не помню. Я ничего не помню!

– Круг запустился, – мужчина уже нервно расхаживал передо мной взад-вперед, сложив руки на спиной. – Ты вмешиваешься в мою жизнь, я не могу отпустить тебя, мы живем вместе в несчастье, потому что я избавляюсь от всех соперников на своем пути. Затем мы перемещаемся в прошлое, чтобы якобы предотвратить смерть Джиса. Тогда же ты видишь это убийство, с помощью той же машины отправляешь сообщение себе прошлой с просьбой не пить таблетки ретроградной амнезии, живешь с ненавистью ко мне еще десять лет, а затем снова... снова перемещаешься сюда и начинаешь круг заново. Но именно сейчас до меня дошло. Дошло переместиться за тобой и посмотреть, что же это за женщина, которая оказалась так похожа на тебя. И встретил здесь. тебя же. Вот это совпадение. Ты снова пришла утолить мою боль, Зоя?

Я даже заплакать не могла. Выпала на время из реальности, глядя в невидимую точку перед собой.

– Но это и моя вина, – признался Эдо, приложив ладонь к сердцу. – И я не могу отрицать ее. Даже если сейчас я остановлю тебя от запуска круга, то все равно построю машину времени. Мы всё равно познакомимся, я расскажу тебе отвратительную школьную историю, и ты опять же попытаешься облегчить мою душевную боль, переместившись сюда. Круг снова запустится, как случилось это в истинном времени.

– Что же?.. Что же тогда делать? – подняла я на каптейнианина испуганные глаза. А затем перевела взгляд на сгорбившегося на скамье подростка, с которым уже должна была начать роковой разговор.

– Я не думал, что до этого дойдет. Но увидев здесь тебя, понял, что не миновать. Я просто не должен строить машину времени. Главным злодеем этой истории должен быть Рид Тойнер, а не. а не я. Я оказался лишним героем, вот и всё.

– Лишним героем? – переспросила я. Уже наблюдая за тем, как мужчина достает из-за пазухи тот самый белый пистолет, из которого, похоже, в свое время был застрелен Джис.

– Именно. С Джисом и Гуреном у тебя ведь не возникало столько проблем, сколько их возникло со мной, верно? Так что. думаю, это самый верный. нет, единственный выход из сложившейся ситуации.

С этими словами он медленно направил пистолет на мальчишку, который до сих пор сидел, опустив голову и периодически подрагивая от сдерживаемых слез.

– Нет. не надо, – протянула я руку к мужчине в нелепой надежде, что он, недолго думая, отдаст смертельное оружие мне.

– Не переживай, Зоя. Ты даже не узнаешь, что я когда-то существовал.

Звук выстрела разорвал пространство.

Глава 28. Будущее, которое создали мы

– Нет!!!

Этой был мой голос. Мой. Но раздался он будто откуда-то со стороны. Тело само двинулось в сторону. Я и не думала, что способна на подобную самоотверженность, но в тот момент мне было всё равно. Просто хотелось сделать хоть что-нибудь. Хоть что-нибудь! И ничего лучше, чем кинуться пули навстречу, я не придумала.

Зажмурилась. Сильная боль в плече заставила меня осесть на снежное покрывало. И инстинктивно зажать ранение рукой. Чтобы ощутить боль еще полнее, ярче и прикусить губу от сдерживаемого крика.

– Зачем?! – над моей головой раздался голос Эдо, а я, уже превозмогая боль, обернулась.

Эдо из этого времени тоже зажал свое плечо рукой и быстро закрутил головой, дабы найти источник выстрела. Он же теперь не умрет? Не умрет, да?

– Дура... дура... глаза не закрывай. Глаза закрывать не смей!

Но голос мужчины становился всё тише и тише, затем погрузился в шум и стал совсем неразличимым.

Последнее, что я почувствовала – как меня вытащили из сугроба и подняли на руки. Жар, холод, жар.

Я просто хотела выучиться. Хотела получить качественное образование, диплом. Стать взрослой и независимой женщиной. Не мешать маме строить ее личную жизнь, потому что я так и не успела увидеть ее хоть с каким-то мужчиной. Я хотела любить и быть любимой. Чтобы взаимно, нежно, заботливо, как в кино и в книгах. И не обязательно быть для кого -то целым миром. Можно быть и частью мира, но одной из важных его частей.

Карэт. Периодически сходящий с катушек и считающий, что все должны прогибаться под такого наглого и самовлюбленного эстета, как он. Модно одевающийся, пафосно растягивающий слова, великодушно позволяющий проводить время подле него. Но обреченный влачить жалкое существование отброса глизелианского общества.

Гурен. Связаный работой по рукам и ногам, но вполне удовлетворенный этим обстоятельством. Он всегда добьется своего, даже если ради этого придется пожертвовать личной жизнью. Холодный, терпеливый, непробиваемый. Но не способный почувствовать жизнь на вкус. Не способный искренне любить, радоваться и даже улыбаться.

Джис. Яркое теплое солнышко. Именно благодаря ему я осознала, что радоваться в этой жизни можно чему угодно. Даже подгоревшим блинам с утра. Никогда не унывающий, способный отдать тебе последнюю рубашку и разделить с тобой последний черствый кусочек хлеба. Но прошлое до сих давит на него, заставляя страдать и теряться в догадках, действительно ли он достойный человек, а не карикатура на самого себя.

Эдо. Со стороны может показаться, что он скромно живет в своем маленьком мирке, ничем не обремененный. Флегматичный парень, которому почти ни до чего нет дела. Смотрящий на других несколько свысока, редко проявляющий свой характер. Однако если заглянуть в самые глубины его души, то можно попасть в самую настоящую бурю. Бешеную, разрушающую, выкорчевывающую деревья с корнями. Бурю, которая захватила и меня. И которая, похоже, не хотела меня отпускать.

Все они стали частью моего мира. Каждый из них заслуживает счастья. Каждого хочется обогреть, каждому хочется помочь.

Кто же теперь это сделает?..

– Эдо. – одними губами произнесла я. – Давай попробуем. давай попробуем еще раз. сделай так, чтобы. чтобы еще раз.

– Джи-и-ис, выруби, ну... – перевернулась я на другой бок, а для пущей верности еще и нырнула головой под подушку. – Выходной же-е-е...

Канал с проксимианскими клипами орал даже громче, чем обычно. По барабанным перепонкам били современные мотивы со словами, повторяющимися из песни в песню. Бесполезными, пошловатыми. и вообще бесячими до крайности! Кто вообще сочиняет всю эту ерундистику?

– Подъем! – проорали где-то над подушкой. – Выпускной, бестолочь! Выпускн!..

Вынырнув, голову я подняла так резко, что Джис тут же отскочил в сторону, потирая ушибленный подбородок. А я схватилась за свою гудящую макушку.

А вот про выпускной я совсем забыла! Как же так?! Мне же это. форму погладить надо, накраситься, волосы закрутить красивенько.

– Давай быстрее, пока соседушка блины точит, – прихлопнул меня Джис по заднице, пока я по-быстрому заправляла кровать. – И так проспала.

– Да не гони ты ее, – неспешно вошел в комнату Гурен со сложенным треугольником блином в руке и присел на подлокотник дивана. – Она ведь женщина. Ей же там накраситься, волосы закрутить .

– Спасибо, – искренне поблагодарила я глизелианина и ускакала в ванную на первой световой скорости.

Кто-то скажет, что жить в одной комнате с двумя красавцами-мужчинами целых три кеплерских года – это сильнейшее сексуальное давление. Однако ничего такого, когда ты воспринимаешь их только в качестве друзей.

Но есть такие мужчины, жить с которыми в одной комнате казалось бы невозможным.

Выплюнув зубную пасту и прополоскав рот, взглянула в зеркало на свое опухшее от недолгого сна лицо и яростно потыкала пальцами в темные круги под глазами, будто бы они сразу же исчезнут. Зря надеешься, Зоя. Зря надеешься.

Такие мужчины, как Эдо Хэйз из параллели, никогда не посмотрят на такую затёкшую физиономию. Умные, собранные, спокойные и при этом с лицом, как у ангела. В общем, такие, что за все три года обучения я не посмела с ним даже заговорить.

Может, сегодня получится?

– Сразу скажу, что выпускные речи мне даются довольно тяжело, – усмехнулся ректор, но окинул актовый зал уверенным взглядом. – Должность свою я занимаю недолго, и всё еще не привык к тому, что первокурсники, которые, казалось бы, только вчера ступили на порог академии «Астрал», получают свои заслуженные дипломы и покидают эти стены. Для меня это событие каждый раз и радостное, и грустное.

– Джис, ты плачешь, что ли? – коснулась я руки соседа, плотно стиснувшего губы и быстро моргавшего.

– Нет-нет, – быстро ответил он. – Просто выпускной в глаз попал.

– Но смахнем скупые слезы! – продолжал Шогат Нурма. – Впереди вас всех ожидает необъятная Вселенная во всей своей красе. Действительно ли вы собираетесь работать по своей специальности – ваше личное дело, но я очень надеюсь, что эти три коротких кеплерских учебных года вы будете вспоминать с особой теплотой.

– Обязательно! – дал клятву Джис, стивнув кулак перед собой. – Кстати, Зоя... – повернулся парень ко мне. – Что ты собираешься делать дальше? Ты ведь так и не ответила.

– Я.

А чем бы мне хотелось заняться дальше? Эти три года были для меня такими насыщенными, интересными и странными, что я, действительно, совершенно забыла, а ради чего же я здесь? Ради того, чтобы получить качественное образование и работать по специальности. Навигатором на космолете. Правда ли это то самое, чего бы я хотела?

– Думаю, сначала некоторое время поживу на Земле, – тихо произнесла я. Так, что слышал меня, должно быть, только проксимианин. – Хочу хотя бы некоторое время побыть с братьями.

– А, это те шалопаи рыжие? Я у них в Галограме спрашивал, как к тебе подкатить.

– Джи-и-ис! – толкнула я его плечом, и он звонко рассмеялся в ответ.

Я, в самом деле, слишком мало времени уделяла своей семье. Погруженная в учебный процесс с головой сначала в школе, затем в колледже, после – в «Астрале». К сожалению, у меня так и не было возможности как следует узнать своего новоиспеченного отца, о существовании которого мама рассказала мне только в пятнадцать лет. Даже с учетом того, что он переехал к нам на Землю с Проксимы Центавра, почему-то мне было неловко общаться с ним. Проксимиане вообще очень странные люди. Поэтому для них такие, как я,

– серые мышки. А они для нас – немного безумные и чересчур открытые.

Чего не скажешь о каптейнианах. Особенно об одном из них – сыне маминого друга, с которым я познакомилась всё тогда же, когда мне было пятнадцать. Тогда, когда мы с мамой навещали его на Каптейне после происшествия со стрельбой в старшей Нордсебской школе. Сколько шуму тогда было на всех телеканалах. Вот и мы туда прилетели. И мой отец, которого я увидела тогда в первый раз, и Рид Тойнер – еще один мамин друг со студенческой скамьи.

В тот день милый фарфоровый мальчик по имени Эдо Хэйз, отчаянно борющийся за жизнь, заставил мое сердце биться чаще. А когда я узнала, что он поступает туда же, куда и я, то решила во что бы то ни стало наладить с ним контакт. К сожалению, безрезультатно. Виной этому – стеснение, а еще. почему-то мне казалось, что в чем-то я ему сильно насолила. В чем – не знаю, но чувство это не покинуло меня до сих пор.

– А ты не хотела бы со мной. ну, на Проксиму? – удивил меня Джис внезапным предложением. – Как только насидишься со своей мелочью, почему бы не?..

– Когда же ты заткнешься наконец? – раздался с заднего ряда бархатистый голос.

Я бы его из тысяч узнала. Это голос Эдо, каждый раз заставляющий меня трепетать.

Обернулась и встретилась с взглядом глубоких серых глаз. Точеное лицо, сдвинутые брови, плотно сжатые губы. Резко отвернулась, потому что почувствовала, как щеки мои залились ярким румянцем.

– Слыш, бледный... – начал Джис свой фирменный наезд в бандитской манере, но я тут же заткнула ему рот ладошкой.

– .и пусть каждый из вас найдет свое место в необъятной и непостижимой Вселенной! -завершил свою речь харизматичный ректор. – Ах да. Для будущих второкурсников и третьекурсников сообщаю, что со следующего учебного года по всем административным вопросам вы можете обращаться к моему новому помощнику – Карэту Нурме.

Карэт?.. Буквально на секунду мне показалось, что где-то я уже слышала это имя. Но в следующий момент решила не придавать этому особое значение.

– Теперь со спокойной душой отпускаю вас в свободный полет, – коротко поклонился Шогат, и зал разразился апплодисментами сотни студентов.

Затем все направились к выходу, а я встала как вкопанная. Ведь сейчас, возможно, последний шанс, когда я могу подойти к Эдо и сообщить ему о своих чувствах. Последний. Ведь мы все отправимся в общежитие на выселение, а уже завтра разлетимся кто куда. Пора, Зоя, пора, давай же.

– Я вас догоню, – бросила я Джису и Г урену, отправившись наперерез каптейнианину.

Задние ряды смешались. Тщетно я пыталась найти макушку Эдо в толпе, но не унывала и шла вперед, протискиваясь и аккуратно расталкивая людей.

Вот он! Вот он!

Уже скрылся за дверями в актовый зал, а потому я прибавила скорости и наглости. Вылезла из зала, посмотрела по сторонам. Попыталась выкинуть из головы чувство охватившего меня де’жавю, увидев мелькнувшую за углом коридора спину и густую черную шевелюру.

Почему? Почему же сердце стало биться еще чаще? Здесь столько учеников, а я поняла, поняла, что он это. Он.

– Эдо, подожди, пожалуйста! – побежала я вдогонку, но разве он услышит? И тем не менее.

Парень сделал шаг назад, вновь появившись в зоне моей видимости. Тяжело дыша, я остановилась напротив него. Зрительный контакт.

– Чего тебе? – холодно поинтересовался он, готовый в любой момент развернуться и отправиться туда же, куда шел. – Пялишься на меня и пялишься. Теперь еще и преследуешь. Не лучшая рекомендация для того, чтобы завести более близкое знакомство, не думаешь?

Так он всё видел! Вот стыдобища-то... И как я на него в столовой поглядывала, и при пересечении в коридорах, и даже сегодня. Ах, печаль-беда. Но уже не время отступать. Хоть под землю от стыда провалюсь.

– Тогда давай. – неловко произнесла я, заглядывая в непроницаемые глаза, – .давай попробуем. давай попробуем еще раз.

Давай попробуем еще раз.

Голова загудела и закипела, будто поставленная на раскаленную плиту. Шум в ушах оглушил меня, а Эдо. Эдо вдруг изменился в лице. Глаза его расширились, брови подскочили вверх, рот приоткрылся в немом вопросе.

«Ноунейм какой-то. Почти все подписчики – рекламные спамеры. Сам подписан только на какие-то книжные и музыкальные паблики... дурацкие. Может, поменять можно на другого?» – раздался в голове отчетливый насмешливый голос Джиса. «А по-моему, вы как инь и янь. Даже интересно, как мы все уживаться будем», – спокойно ответила я ему.

«Привет», «привет», – обменялись мы с Эдо короткими приветствиями в комнате общежития.

«Контакт отошел. Может отойти снова, но не сразу», – возник перед глазами образ каптейнианина перед ванной комнатой с набором инструментов рядышком. «Значит, если что, обращаться к тебе?», – улыбнувшись, осмотрела я результаты его работы. «Да. Обращайся».

«Он же пилот. Работа по атласам только на специальных занятиях», – важно подметил каптейнианин, обернувшись к нам с Джисом в одной из аудиторий. – Я помогу тебе. Вместе быстрее получится». «Нет, я сама», – мотнула я головой в ответ.

«Ты пел ту колыбельную перед тем, как я вырубилась?» – пытливо поинтересовалась я у брюнета в библиотеке. «Предположим», – присел Эдо на краешек стола.

«Джеймс Макэвой», – громко прошептал Эдо в микрофон, стоя на сцене. – «Если».

«Спасибо. Обязательно буду приходить и слушать» – прилегла я на плечо каптейнианина. «Постараюсь не разочаровать» – отстраненно ответил он.

«Эдо, что происходит? Тебе больно? Что делает этот ошейник? Пожалуйста, Эдо, скажи, что он делает?» Молчание. Железный самолетик на дереве. Шокированная я, осевшая на землю от прочитанного в оставленной записке.

Вечер, лавочка в парке. Плачущая я, уткнувшаяся в плечо брюнета. «Я хотел попросить прощения, но сделал только хуже, да?» – разорвал тишину бархатный голос.

«У меня болезнь Луи Герига», – обреченно заявил Эдо в комнате отдыха перед кабинетом администрации, глядя на нас с Джисом.