Текст книги "Любовь и ненависть Астрала (СИ)"
Автор книги: Аделина Камински
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Интерлюдия. Гурен и Карэт
Уже который день я пытался найти причину. Копал и копал, да все бестолку. Виновен. Я сам был свидетелем их разговора. Видел его, выбегавшим из системной, уже два раза. Мог бы поставить на его лицо сотню оттисков со словом «виновен», но я не верил. Я все еще не верил в то, что он способен на такие вещи. Да я же знаю его, как облупленного. Карэт не дурак, но и не убийца.
Отложил планшет в сторону, откинулся на спинку кресла и прикрыл уставшие глаза.
Виновен. Или нет? Виновен. Или нет? Почему я до сих пор не могу посмотреть правде в глаза и начать собирать доказательства?
Процедил воздух через стиснутые зубы, наощупь нашел на столе смарт, приподнял над головой, так же наощупь ввел пароль и открыл глаза.
гоуаеуЫт: Привет.
гоуаеуЫг: Как продвигается дело?
гоуа еуЫг: Инспектор Скайнер. :)
гоуа еуЫг: Наверное, сильно занят. Не буду мешать.
А то пиликаю сообщениями, достаю тебя.
іоуа_еуІег:
гоуаеуІет:
гоуаеуІет:
гоуаеуІет:
гоуаеуІет:
гоуаеуІет:
гоуаеуІет:
гоуаеуІет:
гоуаеуІет:
Привет. Даже не здороваешься. Я обиделась.
Ты хотя бы читаешь мои сообщения?
Я больше не буду ничего писать.
Привет.
Как только Эдо вернется, надеюсь, мы наконец-то поговорим. А не читать сообщения не вежливо.
Я вижу, что ты в сети. Почему не читаешь? ):
Чувствую себя Карэтом.):
Усмехнулся, пролистав все.
Нет. Ответить – все равно что наживку закинуть. Пусть знает, что человек при исполнении к милым личикам равнодушен. Девчонка-то и впрямь ничего, но после выполнения задания с Кеплером меня уже ничего связывать не будет. Может, и с человеческими системами тоже. Забросят в другие. А разбивать хрупкие девичьи сердца в мои планы не входило.
«Нет» привязанностям, «нет» семье, «нет» личной жизни. Тройное «нет». Против одного единственного «хочу ответить на чертово сообщение».
– Ты куда? – обернулся я на шебуршание перед входной дверью.
– Пройдусь.
Карэт уже накидывал куртку, стоя перед зеркалом.
Куда его вечером нелегкая понесла-то? Нет, сегодня пасти его отказываюсь. Нужно прилечь и дать гудящей голове отдохнуть.
Поэтому, когда дверь захлопнулась, встал из-за стола, улегся на кровать прямо в одежде. Еще некоторое время полистал фотки со страницы Тейли, где на половине из них неловко улыбалась землянка-надоеда, которую явно насильно втащили в кадр, и...
Нет, вы только посмотрите на это. Что творится в голове у этой девки? То готова запрыгнуть на меня прямо в кафе, то снова добавляет в ЧС. Как часто у нее эти дни наступают? Какой у тебя цикл, женщина?!
А самое тупое в этой истории то, что мне нравится. Мне нравится, черт возьми, детка, когда ты строишь из себя непорочную малолетнюю школьницу, которая не знает, с какой целью мужчины и женщины делятся по половому признаку. Да-а-а.
Резко выдохнул и облизнулся.
Но долго-то она бегать не будет. Природа свое возьмет. Если только радужный мальчик не завалит ее первым. Эх. Как жаль, что он оказался нормальной ориентации. Соперник. Хотя, может, и нетрадиционщиков в стриптиз берут? А какая, к чертям, разница? Я первый!
На дверном звонке черный список не настроить, красотка, вот с чем ты прогадала. А сегодня я готов к встрече с интересным продолжением как нельзя кстати. Непорочный цветочек раскроет свои лепестки. Почему? Потому что я хочу. А если я чего-то очень сильно захотел, то своего все равно добьюсь.
Двери отворились, и радужный мальчик встретил меня на пороге с поварешкой в руках. Может, он все-таки не натурал?..
– Чё?
По старой традиции мы никогда не начинали наш диалог с приветствия. Традиции надо чтить.
– Через плечо, – ухмыльнулся я.
Попытался сделать шаг в комнату, но мне перегородили дорогу ногой.
– Это насколько обдолбанным надо быть, чтобы продолжать сюда приходить? – процедил Тейли сквозь зубы.
А проксимианин сегодня в ударе. Не обломал ли я ему чего? Если обломал, значит, точно не зря пришел. Не думаешь ли ты нагнуть землянку быстрее меня, радужный? Обломинго. Счет, пожалуйста!
– Насколько нужно быть обдо-о-олбанным, чтобы думать, что у меня ничего не получится?
– усмехнулся я. – Я – охотник. И я охочусь на свою добычу. – Щелкнул языком и прикусил губу.
– Добыча – это те вялые глизелианки, которых тебе удалось завалить, напоив до потери сознания? Здесь таких нет. Разворачивайся и на космодром. На Глизе. Удачи.
– А если я останусь? – приблизился к самому его лицу, состроив грустную мину. -Затанцуешь меня до смерти? Голышом? Не простудишься?
– Я могу просто закрыть эту дверь, ушлепок, – гаркнули мне, толкнули в грудь (надо же, сколько силы у пацана!).
Металлические створки дверей съехались, щелкнула блокировка.
– Тейли, урод! – забарабанил я кулаками в створки, но открывать мне снова никто не спешил.
Выместил свой гнев на стене, ударив по той до боли в костяшках, скатился по ней вниз и прикрыл лицо руками.
Пока не заберу эту землянку себе, даже о работе думать не хочется. А надо. Но не хочется. Интересно, как отреагировал бы наш идеальный мальчик Гурен на то, что я вступил в ряды доблестной глизелианской полиции и охочусь на Рида Тойнера под прикрытием, а? А? А?! И это даже до совершеннолетия!
Думаешь, я не знаю, как ты смотришь на Гурена, Зоя-я-я? В конце-то концов, только придурок не поймет того, что земляночка-недотрога попала в лапы этого вышколенного щенка. Почему? Почему?!
– Арщ-щ-щ!
Да что в нем особенного? А в ней что особенного?! Скажите мне, с каких это пор такой красавчик, как я, должен терпеть отказ за отказом, а? А? А?!
Может, придурок – это я?..
Интерлюдия. Джис и Эдо
– Ублюдок, – прошипел я, сжимая поварешку в руках.
Раз уж обещал Зое, что больше не буду кулаками махать, то обещание сдержу. Но как же это, мать твою, сложно! И не укусишь же. Может, заразный.
В кармане штанов пиликнул смарт.
О, каждый раз бы так. Чтобы только вспомнил – и она тут как тут. Моя милая пунктуальная девочка.
ІоШа_каІєпіа: хочешь интересную фоточку? :3
Опс, обознался. Бывает. Главное – вовремя перекрыть поток.
js_teile: я первый
ІоШа_каІєпіа: давай, давай!
Отправил ей последнюю совместную фотографию с Зоей. Девушка здесь особенно мило получилась. Улыбка почти не натянутая (редкость!), волосы немного взъерошены, но эта легкая небрежность с утра всегда украшала чересчур правильную мышку, обычно собиравшую волосы в аккуратный хвостик.
1оШа_ка1еШа: :(
ІоШа каїепіа: издеваешься?
Это ты издеваешься, побывав в постели у каждого второго стриптизера «Ночных дьяволов», и возмущаясь потом, с какой это стати мы расстались? Действительно, что мне до этих венерических заболеваний, когда современная медицина творит чудеса? Однако дело совсем в другом.
js_teile: нет
js_teile: мы встречаемся
js_teile: а сиськи можешь отправить моему брату, чтобы не пропадали зазря
Если бы Зоя знала, что для всех мы состоим в отношениях, то, наверное, ударила бы меня. Больно. Но это для ее же блага!
Почему я до сих пор не предложил ей встречаться? Да потому что она не согласится. Я знал это. А отношения наши испорчу и разрушу мост к ее сердцу, который с таким трудом строю едва ли не с первых дней знакомства. Карэт, конечно, сильно подпортил мне репутацию в ее глазах. И не столько из-за моего прошлого, сколько из-за того, что я скрывал информацию такого характера.
Но рано или поздно своего я добьюсь. Это того стоило, потому что Зоя – полная противоположность легкомысленным проксимианским девицам. Скромная, тихая, романтичная. Когда такие влюбляются, у них бабочки в животе порхают. И хочется быть тем, ради кого они порхают. Хочется настоящего, а не поддельного. Любить и быть любимым. Что же в этом плохого?
ІоШа_каІеШа: Джис, давай без шуток ІоШа_каІеШа: я же извинилась ІоШа_каІепіа: мы все совершаем ошибки
Вздохнул, усевшись за стол, и отложив поварешку в сторону.
Зачем я постоянно у плиты стою? Ах да, чтобы создать видимость перед Зоей, что я хозяйственный. Землянки любят хозяйственных мужчин, я читал.
js_teile: тогда больше не совершай их js_teile: в других отношениях
И закончим на этом. Вовремя, потому что дверь в комнату открылась.
– Оп, соседушка! – тут же вскочил Джис из-за стола, как только мы с Зоей переступили порог комнаты.
Да, приятель, верю, что переживал. Ты слишком искренен даже для проксимианина с темным прошлым.
Но долго отвечать на приветствия я не мог. Недуг снова дал о себе знать, и я поспешил в ванную комнату. Должно быть, замок снова размагнитился. Меня долго не было, а Джис не в состоянии починить даже калькулятор. Но я надеялся, что меня все-таки оставят на некоторое время одного.
Как только склонился над раковиной, пара капель пота скатилась со лба и упала на металлическую поверхность.
Пусть дорогих соседей отвлекают мысли о том, что я глухонемой, чем о том, с какой целью я провел на Каптейне дополнительную неделю.
Да, доктор, у меня появились новые симптомы. Обследование? Хорошо, только недолго, а то у меня учеба. Не могу учиться? О чем это вы? Болезнь Луи Герига? Откуда она могла взяться? А что она собой представляет? Постепенную атрофию мышц? Нет, простите, придется обойтись без операции. Она еще дороже, чем избавление от глухоты и немоты. Всего вам хорошего.
Обследование показало, что добить меня окончательно организм способен в кратчайшие сроки. За что же меня так жизнь ненавидит? Что я ей сделал?!
Вытянул руку перед собой. Сжал пальцы, разжал. Сжал, разжал. А сжать снова уже не смог. Теперь нужно было подождать несколько минут прежде, чем спазм прекратится. Сначала руки, потом ноги, а затем атрофия дыхательных путей и... всё.
Что толку в том, что ты красивый и умный парень, если этот парень – я? А как же нормальные человеческие отношения? Свидания, поцелуи, жена, дети. работа? Кто-то проклинает каждый свой день, когда у него есть все это и даже больше. А кто-то живет с мыслью о том, что ему никогда так крупно не повезет. Все потому, что люди редко ценят то, что имеют.
Подняв глаза, увидел в зеркале свое болезненное отражение с влажными дорожками слез на щеках.
Все-таки у каждого свой мир. И уже в этом мире свои проблемы, желания, страхи. Кто ж я такой, чтобы требовать невозможного от других, если собственный мир ограничен? Что я могу дать взамен на крупицу счастья?
Я боялся. Того, что если расскажу обо всем Зое, она действительно согласится встречаться со мной. Из жалости. Будет идти со мной под руку, а вслед смотреть другим, пока я не сдохну, и она не отмучается.
Палец на застывшей руке наконец-то дернулся. Потом еще один. Вскоре я снова смог сжать их все. Жаль, что следующий приступ не заставит себя долго ждать.
Сжав руку в кулак, закусил пальцы, чтобы почувствовать боль, говорившую о том, что тело пока еще функционировало, пусть и с перебоями. А еще для того, чтобы сдержать подступавшие к горлу рыдания.
И все-таки... имею ли я тоже право на счастье?
Глава 16. Расколдовать Спящего красавца
– А-а-а! – руками я пыталась прикрыть как можно больше, но чувствовала, как щеки мои вспыхнули. – Отойди! Отойди от двери! Джи-и-ис!
– У меня четыре сестры! Чего я там не видел?! – всплеснул парень руками, но отошел.
Двери в ванную комнату съехались, а я, прижав мочалку к груди и прикрыв глаза, облокотилась на прохладную плитку позади меня.
Рано или поздно это должно было случиться. Вот только Эдо уверял, что починил чертову дверь. Что это за приколы такие с утра пораньше? Ох, зла не хватает!..
Вышла я из ванной, поджав губы, все еще красная, будто не под душем стояла, а в кастрюле варилась. Проксимианский музыкальный канал уже гремел на всю комнату. Но в этот раз я не попросила убавить громкость. Даже села поближе.
Джис быстро заметил резкую перемену во мне.
– Кто-то знакомый?
Я вгляделась в экран. Шестеро парней из прокс-поп группы отплясывали на залитой светом софитов танцплощадке. Каждый пел по несколько строк одной из самых любимых моих песен. Как же я могла это проигнорировать?
Я ревную! Детка, я ревную! Весь горю, когда он смотрит На тебя, мою родную!
Я ревную! Да-да, я ревную!
Обниму и зацелую! Только не он!
Да, кому-то строки могут показаться банальными, но в шестнадцать лет... в шестнадцать лет девочки любят, когда красивых мальчиков от чувств выворачивает. Даже если они певцы и не подозревают о твоем существовании.
Джис подошел и встал напротив телевизора, поставив руки в боки. Приходилось очень постараться, чтобы что-либо разглядеть из-за широкой спины соседа.
– «Белые драконы взлетают»? Серьезно? Пф-ф-ф. – фыркнул проксимианин. – И они тебе нравятся?
– Нет, совсем нет, – замотала я головой. – Просто.
– Зоя! Только ремонт сделали, имей совесть! – встала мама в дверях, наблюдая за тем, как я обклеиваю новые обои пестрыми плакатами. – Клеит тут своих петухов!
Я резко обернулась, нахмурив брови, с кусочками скотча на щеках.
– Это же «Белые драконы взлетают»! – запротестовала я. – Это не петухи!
– Даже этот? – кивнула она на плакат с ведущим темноволосым вокалистом. Густая челка, подведенные черным карандашом глаза, очаровательное металлическое колечко в нижней губе, томный взгляд, сексуально приоткрытый рот.
– А это – Кан! – кинулась я на защиту, а затем расплылась в нежной улыбке. – Мой будущий муж.
– .просто песня понравилась, – не моргнув, ответила я Джису.
Поджала губы, выдержала долгий зрительный контакт, а потом началась сольная партия Кана.
Да, уже я весь полыхаю внутри!
Улыбку свою ты сотри, мой соперник,
Ты теперь смертник, и казнью твоею заведую я! Ох, как же я зол, ее взгляд на тебя, как укол
Экран потух.
– Джи-и-ис! – крикнула я, но он обернулся ко мне, высоко задрав подбородок и выпятив грудь. Хмыкнул, снова фыркнул и бодреньким шагом прошел на кухню.
– Ревнует, что ли? – проворчала я под нос, сверля взглядом выключенный телевизор.
А потом на кухне раздался громкий звон.
– Это не я! – грянул голос галограмера сразу же после звона. – Это Эдо!
Да-да, наш максимально педантичный и аккуратный скромняга-сосед измывается над посудой.
Но когда я прошла на кухню, то увидела, как брюнет ползает по полу, собирая осколки, а Джис наворачивает пышные блины, сидя за столом.
– Рука дрогнула, – пояснил каптейнианин, подняв на меня глаза.
– Ничего страшного, – улыбнулась в ответ.
– Смотри, чтобы Неончик не поранился, – предупредил разноцветный, уже осматриваясь в поисках синего котенка.
– Неончик, блин, – буркнула я. Нагнулась, чтобы помочь, потому что Джис, судя по всему, встал сегодня не с той ноги.
– Осторожно, не поранься, – шепнул мне Эдо, и я шутливо толкнула его в плечо. Да пусть хоть все чашки в комнате перебьет. Зато рядом, а не где-то там на Каптейне.
– Знаешь, я же не один раз пил с этими «Белыми Драконами», – теперь причина плохого настроения Джиса была ясна на сто процентов. – Они мне про своих фанаток рассказывали. Знаешь, что? Знаешь? Что они их терпеть не могут.
– Я не фанатка, – отрезала я.
– А смотрела как фанатка! – не унимался галограмер, размахивая блином. – У меня, между прочим, четвертая категория звездности. И фанатки есть тоже.
– Не сомневаюсь, – усмехнулась я. Но взгляд зацепился за дрожавшую руку Эдо, нависшую над очередным осколком. Перевела взгляд на лицо брюнета. Тот закусил губу, а свой взгляд устремил куда-то в пол. – Что такое?
– А? – опомнился он. – Все нормально, нормально.
Похоже, не с той ноги встал сегодня не только Джис. Оставалось надеяться на то, что и у Карэта настроение не особо хорошее. Тогда никаких поползновений с его стороны не
возникнет. А вот что касалось Гурена... по нему сложно было понять, хорошее у него настроение или нет. Он всегда вел себя одинаково безразлично к происходившему.
Может, сегодня мы наконец-то сможем поговорить? Я дала ему достаточно времени для того, чтобы он разобрался со своими делами в одиночку.
– Чувак, ты случайно на душу не принял с утреца? – выудил меня из мыслей голос Джиса.
Мы уже шли к главному корпусу, а я все еще сочиняла варианты возможных исходов нашего сегодняшнего разговора с Гуреном, если он все-таки состоится.
Однако обеспокоенный голос проксимианина заставил меня повернуться к соседям и окинуть брюнета внимательным взглядом.
– Смена атмосфер. Акклиматизация, – лаконично ответил Эдо разноцветному, но тот в ответ нахмурился.
Потом Джис немного замедлился, заодно дернул за плечо меня, пока брюнет продолжал путь в гордом одиночестве, и кивнул в его сторону.
Вот сейчас я увидела, что так насторожило танцора. Да, именно танцора, потому что профессиональная деформация стороной его не обошла.
Походка. Ни в жизнь не обратила бы внимания, если бы Джис его не привлек. С виду ничего необычного, но если присмотреться, ноги Эдо сворачивали то немного влево, то немного вправо, хоть и шел он вперед. Парень быстро поворачивал ступни на место, но они то и дело меняли направление. Легкая пьяная походка. Серьезно принял на душу, что ли? Нет -нет, только не Эдо.
Мы с Джисом переглянулись, одновременно пожали плечами. Но на этом странности с соседом не закончились.
После первого же занятия галограмер, как обычно, взял у каптейнианина планшет с конспектами, пробежался глазами по строчкам и снова ткнул меня в плечо, пытаясь обратить мое внимание. Обратить мое внимание на то, что между некоторыми абзацами зияют белоснежные пропуски. О чем таком интересном задумался наш ботаник, что впервые за все время учебы конспект не дописал?
– Может, настроение плохое, – предположила я. – Или правда акклиматизация. Тебе не в «Астрал» поступать нужно было, а на инспектора, как Гурен.
– Тш! – шикнул на меня Джис, и я тут же зажала рот ладошками. – Раскричалась тут. Но ты знай, что у меня. этот самый. третий глаз! Всевидящее око.
– На заднице? – подошел к нашей компании Карэт с руками в карманах брюк.
Ну тебя еще не хватало. Делов натворил, а досталось за всё это Джису. Конечно, папаша-ректор, что ж взять с его сыночка?
– Не твое дело, где, – огрызнулся на него проксимианин.
Зрительный контакт. Опасный. Чуть ли не молнии мелькали. Того и гляди снова сцепятся. Пришлось дернуть Джиса за рукав и потащить в сторону выхода из аудитории. Новые проблемы ему точно ни к чему.
– Я тут это, – повысил голос клыкастый. – Изволил подойти извиниться.
– Ну и самомнение, – не выдержала уже я, остановившись и обернувшись. – Изволил? Изволь теперь пойти прочь.
Красноволосый усмехнулся, а наша троица все-таки вышла из аудитории.
Но на следующем занятии нас постигла еще одна напасть.
– Эдо Хэйз, – вошла в аудиторию та самая женщина в строгом костюмчике из приемной комиссии, которая встретила меня в кабинете администрации при зачислении. – Пройдемте, пожалуйста, за мной.
Мы с Джисом в очередной раз за день переглянулись и пожали плечами.
– Что творится-то? – спросил он у поднявшегося с места раздраженного брюнета, но тот мотнул головой, взял сумку и молча... ушел.
– Банк он на Каптейне ограбил, что ли? – нервно взъерошил проксимианин шевелюру.
– Не знаю. – пробубнила я.
– Вроде как новый прибор, двухнедельный отдых, все дела. Ай, пойдем за ним. Задолбало уже.
Я замерла. Идти узнавать, что творится с нашим приятелем, и, возможно, лишиться стипендии за побег с занятия, или же остаться и?..
– Могу один сходить, – уже поднялся разноцветный с места. – Эй, – окликнул он куратора. Как назло, сейчас было занятие именно по авиакосмической безопасности. – Мне это, хреново, короче, я пошел.
Мой кроткий взгляд на Зейна Кроули, потом – на удалявшегося вдоль ряда Джиса, затем снова на Кроули.
Я прилетела сюда учиться. Учиться. Грызть гранит науки, чтобы получить хорошее образование и обеспечить себя работой по специальности до конца жизни. У-чить-ся! Но.
Встала, тихонечко собрала вещи и вышла.
Это же Эдо. Как я могла его бросить с нерешенными проблемами? А они явно были. Он, действительно, сам на себя не был похож. Излишне задумчивый и молчаливый, неуклюжий, и будто все это время находится не здесь, а где-то там. в мыслях витает. Причем не в самых светлых, судя по всему.
Галограмера я догнала, и путь мы продолжили уже вместе, скорым шагом. В напряженном молчании спустились на лифте, прошли к комнате отдыха, но тут же спрятались за стеной, потому что перед кабинетом администрации разворачивалась самая настоящая драма.
Участников было несколько: тетка из администрации, Эдо и незнакомые мне мужчина с женщиной. Высокие, бледнокожие, худощавые и черноволосые.
– Один день, и всё будет готово, – уверяла та, что из администрации. – Не переживайте.
– Я никуда не полечу, – отрезал Эдо, скрестив руки на груди.
– Прошу прощения, конечно, но решение этого вопроса не в вашей компетенции, -деликатно ответила ему тетка. – Медицинские справки у нас на руках, а пилотировать с вашей болезнью невозможно.
– С каждым днем будет хуже и хуже, – едва не плача, повисла на плече нашего соседа черноволосая женщина. – Тебе нужно вернуться на Каптейн.
– Нет! – одновременно выкрикнули и Эдо, и Джис.
Взгляды всех собравшихся обратились в нашу сторону, и мы с проксимианином оба вышли из импровизированного укрытия.
Что значит... хуже и хуже? Что же ты еще от нас скрыл, наш тихий и скромный сосед?
– Если нас он не желает слушать, то пусть послушает хотя бы вас, – быстро нашлась черноволосая. – Пусть улетает. Туда, где ему могут помочь.
– Помочь с чем? – все еще оставался в «непонятках» Джис. – У него все на месте. Руки, ноги, голова.
– Джис. – одернула я галограмера, уже догадываясь, что у соседа случилось нечто серьезнее, чем все прошлые проблемы. Хоть и они были не из легких.
Меня даже затошнило от ужасных догадок одна хуже другой. Отстранять от учебы на столь толерантном, благодаря усилиям ЕГС, Кеплере.
Лицо Эдо не выражало ни единой эмоции. Сейчас он очень походил на Гурена. Взрослый, серьезный, хладнокровный. Но я чувствовала, что в душе его сейчас – дикая буря. Иначе голос не дрожал бы. Иначе руки не тряслись бы.
– У меня болезнь Луи Герига, – внезапно произнес сосед, бросив на Джиса опустошенный взгляд.
– Это что? – навострил уши проксимианин.
– Знаешь знаменитого землянина по имени Стивен Хокинг? Ученого, – решил изъясняться Эдо на понятном галограмеру языку.
– Ну-у-у, что-то такое слышал, допустим, – протянул разноцветный в ответ.
– И о том, что он большую часть жизни провел в инвалидном кресле с парализованным телом?
Когда на лицо Джиса легла наконец тень понимания, ему было уже не до выкриков и выпендрежа.
А я совсем потерялась в тревоге и страхе. Будто бы в омут темный нырнула с головой. Я и прежде думала: «Разве может быть что-то хуже потери двух из самых важных чувств?», изнывая от жалости к другу. Теперь понимала – может. И это было невыносимо страшно.
– У него есть и другие проблемы с мозгом, – вставила женщина, вновь ухватившись за плечо нашего соседа. Может... это его мать? Скорее всего, так и есть. – Поэтому болезнь крайне быстро прогрессирует. Он в инвалидное кресло не через пару лет угодит, а через пару недель.
– А операция? – встрепенулся проксимианин.
– У нас нет таких денег! – выкрикнула женщина в ответ, и я заметила, как лицо Эдо скривилось от отвращения. К себе? К матери? К ситуации в целом?
– Сколько нужно? – галограмер не отступал, а брюнет уже нервно топал ногой и покусывал нижнюю губу.
– Семьсот тысяч!
– Я дам эти деньги!
– Да заткнитесь вы! Все! – взорвался, наконец, Эдо. – И ты! – стрельнул взглядом в мать, снова отшатнувшись от нее. – И ты! – тот же взгляд, полный высвобожденного из недр души гнева, окатил Джиса с ног до головы.
Быстрым широким шагом брюнет сократил расстояние между нами, резко схватил меня за руку и направился к выходу. Мне едва удавалось перебирать ногами, чтобы случайно не запнуться. Да и сам Эдо, казалось, насилует свой организм на полную катушку, если брать во внимание его неуклюжую утреннюю походку. Стиснул зубы, сощурился. Руку мою сдавил больно, но я терпела. И была уже морально готова ко всему, что произойдет дальше.
Мы вышли на улицу. Яркий свет световых колец ударил в лицо, но меня потащили дальше. По крыльцу, через ворота. Я уже догадывалась, что мы направлялись к тому самому парку и той самой скамейке, которые уже стали нашими памятными местами.
Да, так и оказалось. Спустя несколько минут мы сидели на той лавочке в глубине парка, на которой только вчера вечером у нас состоялся непростой разговор о прошлом моего скромного соседа.
Но в этот раз Эдо не отворачивался от меня, застенчиво пряча взгляд. Не отрывая глаз от моего лица, парень взял меня за руки. Сжал их.
– Жалко меня? – внезапно спросил он. Зрачки его так расширились, что стало немного... не по себе. – Жалко ведь, да?
Брюнет шумно сглотнул, закрыл глаза, и только после этого я набралась сил для ответа.
– Нет. Ты эгоист и циник. Мне тебя не жалко.
Каптейнианин даже глаза удивленно распахнул и рот приоткрыл, но я знала, что говорю. И всю серьезность ситуации осознавала тоже. Трудна работа – из болота тащить бегемота.
– Ты своим выпендрежем добьешься только того, что тебя скрутит окончательно, – серьезно продолжала я, но сердце мое в этот момент обливалось кровью. Чтобы не разреветься, приходилось прикладывать неимоверные усилия. Одно растерянное лицо Эдо чего стоило... – Тебе представилась прекрасная возможность провести операцию, а деньги вернуть потом, еще и без процентов. В рассрочку. А ты предпочтешь инвалидное кресло. из гордости?
– Зоя. – кинулся парень мне на шею, и я машинально прижала его к себе.
Сейчас он уже не казался таким крутым индюком, как у кабинета администрации. Сейчас Эдо был потерянным, несчастным и слабым ребенком, поддержка для которого – самое великое сокровище.
Я почувствовала, что плечо мое увлажнилось от его слез. Пришлось поджать губы и максимально сосредоточиться, чтобы не показать свою слабость.
– Джис ведь от всей души тебе помочь хочет. Как и твои родители. И я.
– Я улечу, – оторвался он от моего плеча, и лица наши оказались довольно близко и на одном уровне. – Если ты этого так хочешь, я улечу. Но у меня будет последнее желание. Можно?
– М-можно. – недолго думая, слабо кивнула я.
– Точно можно?
– Можно.
– Можно мне поцеловать тебя?
И пока брови мои медленно ползли вверх, каптейнианин мягко коснулся моих губ своими. Буквально на пару секунд. Потом оторвался, коснулся лбом моего лба и с усмешкой прошептал:
– Еще никогда не чувствовал себя таким мусором, как сейчас.
Только я открыла рот, чтобы возразить, парень снова впился в мои губы. Его руки сжали мои плечи, ткань студенческого мундира затрещала под его пальцами. А насколько нежным и чувственным был этот поцелуй. Словно все чувства, которые Эдо не мог выразить все это время словами, он выразил этим поцелуем.
– Теперь можно и в кресло, – произнес брюнет, когда сладкая пытка закончилась.
Вскоре и наша троица, и родители Эдо уже сидели в нашей комнате и решали, что делать дальше. Удивительно, но за стипендию я сейчас переживала меньше всего, и даже мысли о Г урене отошли на второй план.
– Доступ к своим деньгам я получу только на Проксиме.
К Джису быстро вернулся прежний оптимизм. Несмотря на то, что все остальные присутствующие сидели с каменными лицами, в том числе я, галограмер цвел фантастическим цветком.
– Но через две недели – двухнедельные каникулы, – поднял Джис указательный палец и продирижировал им в воздухе. – И мы с Зоей полетим эти деньги добывать!
– Мы?! – искренне удивилась я.
Волна непонятного страха накатила на меня от одной только мысли, что я так скоро могу оказаться на чужой планете, совершенно не похожей ни на Землю, ни на Кеплер. Другая культура, другой менталитет... Не сойду ли я с ума от переизбытка информации и тревоги уже на космодроме?
– Одному скучно. А так я тебе и столицу нашу покажу, и с сестрами своими познакомлю.
Проксимианин смешно заиграл бровями. Такой уж у жителей Проксимы Центавра менталитет. Г оворила же, что в любом стереотипе есть доля правды. А молодые землянки так вообще с ума сходили по харизматичным мальчишкам с планеты развлечений.
Во мне же их яркого огонька отродясь не водилось. Хоть я и не знаю, кто мой отец, но ни капли не сомневаюсь в том, что моя педантичная и серьезная мама не позарилась бы на этих вечных детей.
– Надеюсь, много времени на то, чтобы разблокировать карту, не уйдет. С документами побегать там-сям. А после этого через пару дней будем уже на Каптейне.
– На Каптейне?! – снова воскликнула я.
– Но мы ведь должны поддержать нашего соседушку во время операции, – посмотрел на меня Джис с таким укором, будто я только что сказала что -то дико неприличное.
Перевела взгляд на понурого Эдо, сидевшего на самом уголке белого дивана и не отрывавшего глаза от пола под ногами. Представляю, что он чувствует сейчас, находясь в центре внимания и при этом предпочитая одиночество и тишину. Еще и Джис со своей щедростью и деньгами, о которых простые люди, как мы с Эдо, могут только мечтать. Конечно, с высокой вероятностью сработает психологическая защита.
Вдруг каптейнианин поднял глаза на меня, а мне взгляд пришлось отвести. Щеки уже покрылись легким румянцем, я чувствовала. А губы защекотало.
– Когда мы должны будем вернуть вам деньги? – подал голос отец Эдо. Мужчина, открывавший рот крайне редко и по делу. Его я ни в коем случае не стала бы винить в неудачах семьи Хэйз. Скорее действительно элементарное невезение.
– Вам ничего возвращать не нужно, – великодушно махнул рукой проксимианин, откинулся на спинку кресла и скрестил ноги. За считанные секунды он из человека сахарной ваты превратился в Джисамина Лексгана – четырехзвездного сына вальеттского богача. – Мне все вернет сам Эдо, когда выучится и заработает. В любое время. Я планирую прожить долгую и насыщенную жизнь. Он, надеюсь, тоже. Так куда спешить? Может, эта непредсказуемая и полная всяческих испытаний жизнь доведет меня однажды до одних трусов на холодной улице. А поможет мне, сжалится надо мной мой старый благородный друг по имени Эдо Хэйз. Кто знает, кто знает?.. Да! Ты улыбаешься! Я смог.
Наш сосед действительно улыбнулся краешками губ, но и этого было достаточно, чтобы у меня камень с души свалился. Значит, его обида из-за вмешательства друга в вопросы собственного здоровья не такая уж и страшная.
Родители брюнета тоже сдержанно улыбались, ну а Джис в очередной раз сильно вырос в моих глазах. Казалось бы, танцуй себе и пой, проксимианин. Это у тебя в крови. Пей, гуляй, танцуй. У тебя есть слава, у тебя есть деньги, у тебя есть всё. Но нет. Джису этого «всего» было мало. Он пошел дальше и стал обеспечивать этим «всем» остальных. В самом ли деле он такой... добрый и справедливый? Хочет досадить богатенькому и влиятельному отцу? Или есть какие-то другие мотивы? Честно, я не знала. Но действия. Я видела действия, и мне было достаточно.
