Текст книги "Любовь и ненависть Астрала (СИ)"
Автор книги: Аделина Камински
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
В комнате с односпальной кроватью, шкафом и компьютерным столом, подумать только, было еще одно окно от пола и до потолка. Разумеется, не настолько большое, но вид из него открывался такой же красивый.
Однако мысли о незнакомце с космодрома одолевали меня до тех пор, пока я не провалилась в сон.
С раннего утра Джис уже порхал по кухне как бабочка и пек обалденные блины. И кто сказал, что мужчина у плиты – это не сексуально? Очень даже. И вкусно вдобавок.
Аппетитно позавтракав и составив план на день, мы вдвоем отправились покорять Астральный город. Смотреть на местные достопримечательности и закупать все необходимое к учебному году: планшеты, книги с гало-картами, 3D ручки для моделирования.
– Они же некачественные, – осудил парень мой выбор одного из самых дешевых наборов ручек. – Рисуют урывками, не плавные. Неудобно будет.
– Жить надо по средствам, – просто ответила я, косясь на дорогущий набор «Графохроник» в его руках. Пять цветовых режимов, подсветка, стильный дизайн... В общем, зашкаливающий уровень пафоса.
Весь оставшийся день мы гуляли да дегустировали сладости в кафешках. Объелась так, что зубы заболели. Галограмщика зубная боль не беспокоила нисколько. Пирожные и мороженое исчезали в его рту стремительно и беспощадно, как в черной дыре.
Только к вечеру я вспомнила о местечке в эконом-гостинице. Разумеется, к тому моменту как спохватилась, номер уже оказался занят. Вот так судьба-чертовка сводит людей. Тем не менее, я почти не расстроилась. Джис не расстроился еще сильнее. К тому же, оставалось всего пара дней до заселения в общежитие. Надеялась, что сильно я парня не стесню.
В день Икс мы подали общее заявление на комнату. Лучше уж человек, в котором я хоть сколько-то уверена, чем какой-нибудь извращенец. Но третьим к нам подселили некоего Эдо Хэйза, о котором мы не знали ничего, пока. Пока Джис не нашел его аккаунт в Галограме.
Имя: Эдо Хэйз Возраст: 21 год
Место жительства: Каптейн, Нордсэб Подписчики: 12 тыс Подписки: 71
На аватарке – бледный худенький брюнет с острыми скулами, тонкими губами и серыми миндалевидными глазами. В камеру парень не смотрел, выражение лица – максимально серьезное. Будто на паспорт фотографировался, а не для социальной сети.
– Ноунейм какой-то, – сделал вывод Джис, полистав его страничку всего около минуты. -Почти все подписчики – рекламные спамеры. Сам подписан только на какие-то книжные и музыкальные паблики... дурацкие. Может, поменять можно на другого?
– А по-моему, вы как инь и ян, – подметила я. – Даже интересно, как мы все уживаться будем.
Съехали мы из отеля в тот же вечер и уже через полчаса обживали комнату в студенческом общежитии.
Здание общежития по своему экстерьеру и интерьеру мало чем отличалось от главного корпуса «Астрала».
На лифте поднялись на третий этаж, а комната ожидала своих хозяев в конце правого коридора. С пакетами и сумками наперевес направились туда. Ключ-карта весело запищала, а Джис совсем невесело запыхтел, зажав в зубах ручки от пары пакетов, чтобы освободить одну руку. Я включила свет, и только когда мы устало плюхнулись на собственные сумки у двери, я могла осмотреться как следует.
Это была комната студийного типа, с небольшой кухней. Стены белые, пол выложен трехцветной плиткой: коричневой, рыжей и бежевой. Общая комната сочетала в себе элементы и гостиной, и спальни. Но обо всем по порядку. Кухня хоть и была меленькая, но аккуратная и со всем необходимым. Тут тебе и шкафчики нижние, верхние, и холодильник, и электрическая плита. Своеобразным разделителем территории служил круглый стеклянный стол с четырьмя стульями. Располагалась кухня слева. Вдоль дальней стены общей комнаты примостились три полутораспальных кровати. В центре -длинный белый диван, два кресла из того же набора, стеклянный кофейный столик, а напротив – двухсторонняя плазменная панель, висевшая в овальном корпусе. Чтобы и с кухни можно было телевизор смотреть, и с кроватей, да еще и поворачивать в ту сторону, в которую хочешь. Полочки разной длины висели между двух больших окон. Не панорамных, но с широкими подоконниками, на которые можно было усесться с кружкой чая холодными вечерами и думать о чем-нибудь... или о ком-нибудь.
Разулась, опустила ноги на пол. Теплый.
– Крутецки, – высказал свое мнение Джис, стреляя взглядом по сторонам. – Маловато, правда, для троих, но в тесноте да не в обиде.
Глава 4. В тесноте и в обиде
Мы уже начали разбирать вещи и шутливо ссориться за обладание полками в том или ином шкафу, когда услышали писк ключ-карты.
Когда я повернула голову к двери, на пороге стоял худенький парень с одинокой дорожной сумкой в руках. В действительности сосед выглядел еще болезненнее, чем на аватарке. Горловина черной водолазки была натянута до самого подбородка, на ногах -потертые джинсы и грязные серые кроссовки.
Пара коротких шагов, и он вошел. Дверь закрылась, и мы уставились друг на друга, хлопая ресницами.
Продолжалось это ровно до тех пор, пока парень не приоткрыл рот и не выдавил из себя тихое:
– Привет.
Он был похож на Спящую красавицу из древних сказок, которая, едва очнувшись от поцелуя прекрасного принца, снова мечтает коснуться подушки головой. Но голос у Спящей красавицы был низким, глубоким и мягким как бархат.
Что-то подсказывало мне, что часто открывать рот Эдо не будет, в отличие от Джиса, заткнуть которого невозможно, если разойдется.
– Привет, – поспешно отозвалась я, сидя на полу в обнимку с раскрытой сумкой, и улыбнулась.
Брюнет улыбнулся мне в ответ краешками губ, и я поняла, что маньяки-извращенцы все-таки обошли меня стороной, а к сожительству с этими двумя я уж как-нибудь приспособлюсь.
Он разулся. Подошел ближе.
– О-о-о, соседушка... – громко протянул Джис, ловко вскочил с пола, закинул новоприбывшему руку на плечо и повел к дивану. – Меня зовут Джис, а там Зоя, чувак.
– Эдо.
Снова ласкающий слух голос, пробирающий до самых мурашек.
– И как часто сидишь в Галограме? – полюбопытствовал мой чудаковатый приятель, и я закатила глаза. Хотя мне и самой хотелось вывести каптейнианина на связный, осмысленный разговор.
Увы, любое слово из него удавалось вытягивать практически клещами. Будто он за каждое слово обязан был платить кому-то сверху, и у него был определенный лимит на день. Сначала я была такая же, но заверила себя в том, что Джис разговорит и его. Что совсем скоро они найдут общий язык, и комната наполнится звоном с бархатными переливами.
Тщетно. Беседу парней я слушала краем уха, перебирая свои вещи и раскладывая по полочкам. На каждую сотню слов проксимианина каптейнианин отвечал. одно. Или два, если очень повезет. Однако казалось, что Джису совсем не обязательно, чтобы ему отвечали. Главное, чтобы слушали, а потому многого разноцветный не терял.
Из того скудного набора фраз, которыми вознаградил нас Эдо, понять удалось на удивление многое.
Парень этот жил в северной части планеты, где температура доходит аж до минус пятидесяти градусов. Родители у него – ученые, невостребованные от слова «совсем». Стоило его отцу или матери что-либо изобрести или усовершенствовать, как в патентном бюро они узнавали, что день-два назад некто такой-то уже запатентовал этот аппарат. Перебивались написанием научных работ. Именно наблюдая за потугами родителей выжить в среде дикой научной конкуренции, Эдо решил, что по стопам их не пойдет, а выучится на пилота и будет пилотировать пассажирские корабли. Хороших пилотов всегда не хватает, зато хороших ученых хоть отбавляй, и писать научные работы он больше не имел никакого желания.
Конечно, история каптейнианина оказалась мне куда ближе к сердцу, чем туманный Альбион прошлой жизни Джиса, от которого я видела лишь золотую карту и умение потрясающе двигать телом.
– Сколько полок заберешь? – кивнул цветной в сторону шкафа, возле которого я до сих пор суетилась.
Брюнет перевел взгляд на сумку в руках, потом на шкаф, на меня, снова на сумку.
– Одну.
– Одну? – искренне удивился Джис. – У тебя там стопка таких же водолазок, что ли?
Эдо потупил взгляд. Я была просто обязанной взять его под крыло и уберечь от обидных шуток со стороны проксимианина, пусть чудной и не считал их обидными, и вообще, судя по всему, полагал, что поднимает соседу настроение.
– У Джиса будет забит целый шкаф, – подала я голос с пола, обратив взгляд к брюнету. -А один мы с тобой можем поделить.
Каптейнианин одарил меня благодарным взглядом, и на этом тема была закрыта.
Через несколько минут мы суетились у шкафов уже втроем, а новоприбывший заметно повеселел. Если его легкую улыбку можно считать показателем хорошего настроения.
– Джис! Верни! Отдай! Отдай, кому говорю?!
Но парень схватил мои синие кружевные трусы, натянул себе на голову и побежал. Я за ним. Так мы и наворачивали круги по комнате. Я, красная как рак, и танцор, хохотавший во все горло и ловко перепрыгивавший на ходу кресла, а потому добраться до него было невозможно.
Тогда я впервые услышала смех Эдо. Такая роскошь, что тут же простила Джису его наглую выходку.
– А нельзя потише сделать?
– Разве это громко? Для ботанов может быть, – отмахнулся от меня чудной, не вняв моим просьбам.
Музыкальный проксимианский канал орал на всю комнату, девки на экране трясли всеми своими прелестями на фоне золотистых песков и синего моря. Да пускай себе трясут, но только не тогда, когда я пытаюсь сосредоточиться на чтении. Пара страниц оставалась, чтобы дочитать про великие изобретения каптейниан, но раз за разом приходилось перечитывать один и тот же абзац. Когда количество перепрочтений достигло тридцати, книгу я захлопнула. А мама ведь говорила, что общежитие – страшное место. Шумное, расхлебанное, а еще здесь воруют постоянно. Коснулось меня пока только первое предупреждение, но кто знает, что будет дальше? Еще даже учеба не началась.
Эдо тоже читал, сидя на своей кровати в самом углу, но читал максимально сосредоточенно. Казалось, оравший телевизор нисколько не отвлекал его внимание. Невольно я восхитилась его усердием. А что он там такое интересное читает?..
Любопытство взяло верх, и, отложив свою книгу, я подползла к краешку кровати, чтобы разглядеть обложку. В наш век только настоящие ценители читают книги на бумаге, а не на планшетах и смартах.
В руках у парня оказалась «Через тернии к созвездию Лебедя» Галана Канша. Про эту книгу я слышала, но никогда её не читала. Философские трактаты нового толка – тяжелая литература. Особенно если это трактаты на политические темы от авторов-глизелиан. Именно такой и была «Через тернии...».
– Эдо, – позвала я соседа. Тот не отреагировал. – Эдо.
Пришлось потрясти брюнета за плечо, чтобы невежливо оторвать от чтения, но контакт нужно было налаживать.
Каптейнианин резко поднял на меня взгляд бездонных серых глаз, почесал горло большим пальцем и только потом поспешно натянул легкую улыбку. Брови вскинул, мол, в чем дело?
– Интересно? – кивнула я в сторону книги в его руках.
– Люблю литературу, над которой можно поломать голову, – грудным голосом ответил мне Эдо.
Пожалуй, это была самая длинная произнесенная им фраза за все время нашего знакомства.
– Поломать голову можно, а что насчет содержания? – не унималась я. – Насколько я знаю, Галан Канш – экстремист и националист.
– Я тоже знаю. Но от этого его книги не становятся менее интересными. Я его не поддерживаю. Мне нравится то, как он излагает свои мысли.
Мы поговорили бы подольше, если бы не портивший интимность нашего общения Джис, гарцевавший по комнате под припев песни из очередного клипа, звучавшей совсем незамысловато:
О, фаралла! О, кампалла! Нам с тобою в этом мире Очень жить несладко!
О, кампалла! О, фаралла! Каждый-каждый день мне тебя Очень-очень мало!
Атмосфера в комнате уже превратилась в гремучую смесь. По крайней мере, для меня. Все-таки я всегда предпочитала тишину и полумрак. Может, со временем я и привыкну к закидонам Джиса и скорбному виду Эдо, но сейчас на меня давило с двух сторон. Где же гармония? Где фен-шуй?
– Ты куда? – стараясь перекричать музыку, окликнул меня танцор.
– Подышать свежим воздухом, – буркнула я в ответ, уже обуваясь у порога.
– Куртку мою накинь! О, фаралла!.. кампалла, фаралла...
Я схватила с вешалки черную куртку с цветастыми нашивками и вышла из комнаты. Дверь захлопнулась и... о чудо, воцарилась благоговейная тишина. Замечательная, однако, звукоизоляция в общежитии. Но для нас с Эдо это скорее плохо, нежели хорошо. Никто не придет спасать нас с жалобами на шум.
Застегнула молнию на ароматной куртке и пошла по коридору к лифту, а потом на улицу, чтобы немного прийти в себя. Как там советуют психологи? Закрыть глаза, глубоко повдыхать и повыдыхать раз десять. Если не помогло, то раз сто. Жаль, что в номере отеля «Санкир» не было телевизора. Заранее бы знала, что время от времени Джиса в задницу клюет танцующий петух.
Холодный вечерний воздух Кеплера коснулся горячих щек, и я тут же зябко поежилась. Надо бы не забыть хотя бы завтра теплую куртку прикупить. Не до первой стипендии же мне у соседа по комнате верхнюю одежду одалживать.
Яркие огни вдоль дорожек от общежития к главному корпусу и воротам не давали заплутать на территории кампуса и светили достаточно ярко для того, чтобы. увидеть на углу общежития того самого парня с космодрома!
Что делать-то? Туда? Сюда? Назад?
Но блондин меня, казалось, не заметил вовсе. Он увлеченно разговаривал о чем -то с красноволосым парнем, стоявшим в одной черной майке на такой холодине. В штанах, конечно, но без куртки-то как? На плечи незнакомца с космодрома была накинута белая парка. Видать, металлические руки не позволяли ему всунуть руки в рукава.
Несмотря на свое щекотливое положение, я превратилась в слух.
– Нет, не хочу, – низкий голос с легкой хрипотцой.
– Да брось ты-ы-ы. Почему не-е-ет? – голос чуть повыше. У хозяина его явно была манера томно растягивать слова.
– У меня другие планы, – снова низкий. – Ты со своими игрушками в них не вписываешься.
– Ну Гуре-е-ен, хотя бы попробуй.
– Нет.
На этом разговор обоих был окончен потому, что блондин размеренными шагами вышел на дорожку, а красноволосый, сунув руки в карманы серых спортивных штанов и переступив с ноги на ногу, пошел за ним.
Направлялись парни к крыльцу общежития. Туда, где зависла я. Нет, я могла еще скрыться за дверью, будто и не было меня здесь, и вообще ни слова из их разговора не слышала, но. Мне хотелось еще хоть одним глазком заглянуть в лицо незнакомца. Если спросит, что я здесь делаю, то отвечу, что воздухом вышла подышать. Спросит, расслышала ли что-нибудь, отвечу, что совсем ничего.
Но сколько бы я ни готовилась, ни допросом с пристрастием, ни единым словом блондин меня не удостоил. Скользнул по мне взглядом и вошел в общежитие. Всё. Пустое место я, что ли?
А красноволосый мне подмигнул. Осклабился, обнажив зубы с подточенными клыками, и прежде чем скрылся за дверью, бросил:
– Не простудись, красотка.
Поджала губы. Вот уж кто здесь если и простудится, так это ты в одной майке на холоде.
И вдруг в голове что-то щелкнуло. Искра вспыхнула, снова включая мыслительный процесс на максимум. Быстро вынув из кармана смарт, залезла в Галограм, в котором, стараниями небезызвестного проксимианина, подписчиков у меня перевалило за пятьсот тысяч, и забила в поиске имя, которое услышала при разговоре. Произносил это имя красноволосый, а значит, принадлежит оно герою с космодрома.
Вбила имя, средний возраст поступающих на первый курс и учебное заведение. Никого. Убрала возраст, но добавила Глизе в графу места жительства.
Он выскочил первым в списке. Даже глаза увлажнились от взгляда на его фотографию. В кожанке-безрукавке Гурен вызывающе смотрел в камеру, приподнимая металлическими пальцами воротник.
Имя: Гурен Скайнер Возраст: 25 лет Место проживания: Глизе Подписчики: 703 млн Подписки: 1
Понятно, почему со средним возрастом не нашла. Возможно, не первокурсник. Или же поступил не сразу же после колледжа. И... всего одна подписка?
Пожала плечами, кликнула.
На аватарке тот самый красноволосый парень с акульей улыбкой и тягучим, как деготь, голосом. Информация на главной странице его профиля гласила:
Имя: Карэт Нурма
Возраст: 23 года
Место жительства: Глизе, Пшицыг
Подписчики: 483 млн Подписки: 1 млрд 757млн
В очередной раз удивилась тому, как много можно узнать о человеке, взглянув лишь на его профиль в социальной сети.
Подписываться на Гурена не буду. Стыдно мне почему-то на него подписываться. Выждала некоторое время, чтобы эти двое наверняка уехали на лифте, и зашла внутрь.
Когда открыла дверь комнаты, музыка уже не вопила. Телевизор был выключен. Может, Джис смекнул, по какой именно причине я решила подышать свежим воздухом?
Эдо дремал с книжкой в руках, проксимианина нигде не было видно. Видимо, отошел куда-то. За новой пачкой «Неоновой коровы»? Как же мы разминулись, если все это время я стояла у порога? А, не важно. Важно то, что все преграды на пути к ванной комнате устранены, и душ можно принять со спокойной душой.
Выудила из шкафа чистое нижнее белье, из-под подушки – пижаму (занять я решила среднюю кровать) и направилась к ванной комнате с улыбкой на губах.
Но улыбка с моего лица испарилась, когда раздвижная металлическая дверь с пиликаньем отворилась.
В душе намывался Джис. Ну да, кто бы это еще мог быть? Напевая какую-то зажигательную песню, он в ритм мелодии орудовал мочалкой по голому... голому...
– Джи-и-ис! – вскрикнула я и резко отвернулась.
Он быстро сообразил, в чем дело, и так же быстро ответил, перекрикивая шум воды:
– А чего так орать? Я что, настолько некрасивый?
Дверь захлопнулась, и ответить на вопросы я не успела. Да и не хотела особо. Приложила ладошки к горячим щекам. А мы же все только съехались! Еще целых три года по сто тридцать дней! Не свихнусь ли я в обществе двух парней, если подобные ситуации. если подобные ситуации будут повторяться день изо дня?
Танцор и певец в одном лице вышел из ванной минут через десять, цветущий и благоухающий, как майская роза ясным теплым днем. Кажется, возникшая неприятная ситуация его нисколько не смутила. Я кинула него раздраженный взгляд исподлобья.
Мозг упорно отказывался воспринимать футболку на его теле. Надеюсь, ненадолго.
– Дверь хотя бы научить блокировать, – буркнула я.
– Я блокировал! – в голосе сквозили нотки обиды. – Может, замок размагнитился. Думаешь, я специально, что ли?
– Как это размагнитился? – сердце рухнуло вниз.
– Не знаю. Иди проверь. И вообще, я на тебя обиделся.
Встала с кровати и пошла проверять. Действительно, сколько бы я эту гадину железную ни блокировала, дверь все равно распахивалась, стоило подойти. Прекрасно.
Великолепно. Вот так вот, значит, уважаемые члены приемной комиссии и ЕГС в придачу. Толерантность и равноправие.
Я аж вздрогнула, когда ко мне подошел Эдо. Как призрак, страшно и бесшумно, с набором инструментов в руках. Он их с собой привез?
– Сейчас посмотрим, – произнес парень.
Посмотрел, покопался, принялся что-то ковырять, пока я стояла рядом, привалившись к стене.
Все ли проксимиане танцуют, каптейниане разбираются в технике, а глизелиане -интриганы? С другими инопланетниками я была пока незнакома, но что -то мне подсказывало: в каждом стереотипе есть доля правды. По-детски дующийся Джис, демонстративно от меня отвернувшийся. Эдо, мастерски орудующий нано-паяльником в лесу мелких микросхем дверного замка. Гурен с саблезубым Карэтом где-то в этом здании, обсуждающие свои... планы. Веселая же учеба в стенах «Астрала» меня ожидает.
– Готово, – захлопнул мастер на все руки крышку своего набора инструментов. – Можешь принимать душ.
– Спасибо, – растерянно поблагодарила я. – А что с замком было?
– Контакт отошел. Может отойти снова, но не сразу.
– Значит, если что, обращаться к тебе?
Парень задержал взгляд на моем лице.
– Да, – тихо ответил он после небольшой паузы. – Обращайся.
Как же хорошо, что в мире существуют нормальные мужики!
Глава 5. Как стать врагом глизелианина за пять секунд
Неделя пролетела незаметно. Я успела получше узнать своих соседей по комнате, уговорить Джиса, чтобы тот включал свои танцы-шманцы в определенное время и не настолько громко, а еще купила себе куртку. Не особо модную, но зато достаточно теплую. Возможно, после стипендии. да тьфу с ней, с этой стипендией! Как повторял мой дед: «Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь». Последую его совету.
Ни с Гуреном, ни с его дружком больше не пересекалась, зато не могла уснуть, пока не натаращусь досыта на аватарку своего спасителя в Галограме. У него была всего одна фотография, но число подписчиков росло отчего -то в геометрической прогрессии. Я и не сомневалась, что такой мужчина понравится не мне одной, и кроме того успела его идеализировать, как любая влюбленная девушка. Самый сильный, самый умный, самый добрый... самый-самый. Короче говоря, по уши.
Хоть я еще только привыкала делить личное пространство с кем-то, первого июня мы с парнями собирались на учебу довольно весело.
Разбудил меня отчетливый запах гари. Как оказалось, ранняя пташка Джис совсем забегался с приготовлениями к знаменательному дню и спалил блины. Потом замок на двери ванной комнаты снова забыл о своем предназначении, и сонному каптейнианину пришлось помочь ему вспомнить всё с помощью нано-паяльника. Во время завтрака разноцветный щедро махнул рукой, опрокинув на водолазку Эдо содержимое стакана с соком. Отмывания и переодевания заняли еще немного времени. Хорошо, что Эдо к тому моменту еще форму не надел.
Форма, кстати, была потрясающая. Черный пиджак с высоким воротником и золотыми пуговицами, на подобии мундира. У студентов – черные брюки, у студенток – черные юбки-карандаши выше колена. Потому еще пару минут я провела, крутясь перед ростовым зеркалом в гардеробе.
В итоге на общее собрание пришли с опозданием. Ректор с длинными красными волосами, затянутыми в хвост на затылке, в очках и строгом костюме уже держал речь, когда мы заняли свободные места в актовом зале.
– .но наша образовательная программа, рассчитанная всего на триста девяносто дней, обязывает нас проводить практические занятия как можно чаще, – вещал мужчина с трибуны. – Образовательный процесс строится у нас по следующей схеме: теоретический материал, зачет, практическое занятие. По итогам двух недель обучения начисляется стипендия. Для каждого студента она будет рассчитываться системой индивидуально.
Индивидуально? То есть если я буду пахать как проклятая, то смогу получать максимальную?.. Никаких глизелиан! Учеба, учеба и еще раз учеба.
– Теперь о специализациях, – продолжал ректор. – Их у нас три, как вы уже могли ознакомиться при поступлении: пилотирование космических кораблей, аэрокосмическая техника и навигация. На отдельные факультеты вас распределять не будут. Вместо этого каждый будет посещать дополнительные дисциплины, соответствующие его специальности, помимо общих.
– Общие занятия? Крутецки. Буду у вас списывать, – заверил Джис.
– Так спокойно об этом говоришь, – сдвинув брови, осадила его я.
– А чего юлить? Прямо сегодня и начну.
– Джи-и-ис.
А я ведь до сих пор не поинтересовалась, на какую специальность он собирается идти. Если планирует списывать только на общих, значит.
– Ты что, разбираешься в технике?
– Да не особо, – пожал парень плечами. – Но топографический кретинизм не лечится, а на корабль, который мне доверили бы пилотировать, я не сел бы.
– Я бы тоже на него не сел, – тихо сообщил Эдо. – Жизнь – самое дорогое, что у нас есть.
– .. .и не забудьте свериться с кеплерским календарем, который висит на доске объявлений на первом этаже, – предупредил ректор. – Смена времен года и количество месяцев отличаются от тех, к которым вы привыкли на родных планетах. Что ж, на этом я закончу и передам слово моему заместителю по воспитательной работе.
Далее речь пошла о расизме в стенах академии. Стычки между студентами на почве истового патриотизма происходили часто. Глизелиане так и вообще принимали участие почти в каждом межрасовом конфликте, силой защищая свои аргументы.
– Ничем другим и не способны, – развел проксимианин руками. – У них нет нашего обаяния и каптейнианского ума.
– А у землян тогда что? – полюбопытствовала я.
– У землян. ну. у землян. – замялся парень. – У тебя лично или у землян вообще? Закатила глаза.
Да, земляне, кажется, вообще ничем из толпы не выделяются. Пусть Кеплер и был колонией Земли, но выпендривались и показывали свой характер здесь в основном инопланетники, менталитет которых, насколько я слышала, а теперь могла судить и по собственному опыту, сильно отличался от нашего.
Затем всем студентам пожелали приятной и продуктивной учебы и распределили по кураторам. Нам с соседями по комнате удалось попасть в одну группу – «1С». Как оказалось, Гурену тоже. Его студенческий мундир не имел рукавов, поэтому сначала я обратила внимание на металлические мускулы, а только потом перевела взгляд на лицо мужчины.
Я даже понять не могла, радоваться мне или нет. С одной стороны, красавчик-глизелианин частенько будет у меня на виду. Личное присутствие по сравнению с одинокой фотографией в Галограме – намного лучше. Но с другой стороны, разве смогу я сосредоточиться на учебе как следует при подобном раскладе?
Пока я терзалась, покусывая губы и пропуская мимо ушей замечания Джиса обо всем, что попадалось тому на глаза, группа наша уже дошла до аудитории. Первое занятие, первые отметки в электронном журнале. Следовало сосредоточиться, потому что первые месяцы учебы всегда самые сложные. Сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя. И в школе, и в колледже благодаря этому принципу я сдавала все экзамены с блеском, даже если чего-то не понимала. В колледже вообще за половину дисциплин получила отметки автоматом.
А еще Джис плюхнулся за одну парту со мной. Это означало двойной натиск: от соседа и от глизелианина, усевшегося за последнюю парту через ряд от меня. Не так уж и далеко, чтобы мешать моему сердцу бешено колотиться о стенки грудной клетки. Эдо тенью скользнул на первую парту прямо перед нашей.
– Очень удачно ты сел, – похлопал Джис его по плечу. – Ты только корпус немного в сторону отклоняй, когда попрошу, планшет пододвигай ближе к краю стола, и все будет чики-пики.
Каптейнианин медленно обернулся, задержал ничего не выражавший взгляд на разноцветном и спокойно ответил:
– Нет.
– Да брось, дружище. Ты просто хочешь казаться хладнокровным, но я-то знаю, что у тебя доброе сердце.
Парень замахал длинными пушистыми ресницами как веерами. Брюнет продолжал смотреть на него с тем же непроницаемым выражением лица, а я не сдержалась и захихикала в кулачок. Как же мило эти двое смотрятся вместе.
Непроизвольно обернулась на Гурена. Тот сидел уже в целой компании одногруппников, в числе которых я заприметила и красноволосого Карэта. Наверное, таращилась я слишком долго, потому что блондин все-таки мазнул по мне взглядом. Опять только мимолетный взгляд, но я все равно покраснела и резко отвернулась.
Тем временем куратор закончил копаться в своем планшете, отложил его в сторону, подошел ближе к нам и присел на угол преподавательского стола.
– Если в аудитории после щелчка моих пальцев не воцарится тишина... – начал мужчина.
Удивительно, но тишина воцарилась еще до щелчка его пальцев. Может, потому что выглядел куратор. устрашающе? Зализанные назад серебристые волосы, орлиный нос, тонкая линия губ и холодные голубые глаза. Довольно молодой, лет тридцать пять, но на черном мундире уже поблескивали наградные значки.
– .то я. – обвел он аудиторию ледяным взглядом, начиная от нас и заканчивая Гуреном,
– .сыграю вам на укулеле.
Что? Мне послышалось? Уку.леле? Маленькая гавайская гитара?
– А сыграйте, – расплылись губы Джиса в лукавой улыбке. – Очень интересно было бы послушать.
– На занятии по авиакосмической безопасности? – вопросительно выгнул бровь мужчина.
– Почему бы нет?
– Ваше имя?
– Джис. Джисамин Тейли.
– Тейли, значит.
Куратор взял в руки планшет, скользнул по экрану длинным пальцем.
– Поведение «неудовлетворительно», – безапелляционное утверждение.
– Э... это еще почему? – возмутился чудной, вскочив с места и уперевшись ладонями в стол.
– Потому что мои студенты, Тейли, отметки за поведение получают, верно отвечая на провокационные вопросы. В конце недели отметку получит каждый, а какую, зависит только от вас самих.
– Сядь, – шикнула я на отличившегося и дернула его за рукав. – А то совсем без стипендии останешься.
Парень плюхнулся обратно. Насупился.
– Я ее и так не получаю. Я на платном учусь.
– Чего ж ты тогда петушишься?
– Из-за несправедливости.
За жизнелюбивого проксимианина, конечно, стало обидно. Какой нормальный преподаватель сходу начнет бросаться неудовлетворительными оценками по причине неудачной шутки? Еще один повод выкинуть из головы все лишнее и серьезно взяться за наработку репутации круглой отличницы.
– Приступим, – не стал терять времени куратор. – Мое имя – Зейн Кроули. И кратко я еще раз поведаю вам о внутренних правилах академии.
Как оказалось, в навигационном колледже нам в таких подробностях авиакосмическую безопасность не преподавали, а потому возможность блеснуть знаниями сегодня не представилась. Тем не менее работала я в поте лица, пока Джис зажимал между верхней губой и носом ручку, представляя, будто у него усы. Тяжело ему придется в «Астрале», и потому я надеялась, что моих стараний хватит на нас обоих.
Но следующее занятие как раз оказалось специальным, и нам троим пришлось разойтись по трем разным аудиториям. «Навигационная геометрия» – стояло в моем расписании.
Что там следующее у Джиса, так и не посмотрела. Пусть хотя бы вид сделает, что заинтересован предметом и конспекты пишет.
До начала занятия предварительно просканировала внимательным взглядом аудиторию на присутствие в ней Гурена, но ни блондина, ни его закадычного друга здесь не оказалось. Значит, либо пилоты, либо инженеры. Больше порадовалась, чем расстроилась. Уроки-передышки были мне необходимы, я чувствовала это.
Преподавательница по геометрии оказалась ничем не лучше нашего куратора. Высокая тетка, Гиентина Триугла, тощая, как палка, с мелкими черными кудряшками. Никто из студентов так и не решил, какое прозвище дать ей за глаза. Мнения разделились. Гильотина или Треугольник? В общий спор я включаться не стала, но упорно тянула руку на все вопросы, которые Гильотина задавала. Отметка «отлично» в журнале, и я уже была довольна сегодняшним днем.
Троица наша вновь воссоединилась во время большого перерыва на обед. Джис и Эдо уже ждали меня возле дверей в столовую. И как же ужасно я по ним соскучилась за какие -то полтора часа. Вот что значит проводить столько времени вместе в одной комнате.
