Текст книги "Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию (c гравюрами)"

Автор книги: Адам Олеарий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 44 страниц)

Глава LVIII

(Книга III, глава 26)

О крестном знамении русских, о том, как они себя благословляют, и об иконах святых, перед которыми они кладут поклоны

Слушая чтение некоторых глав из Библии, русские одновременно стоят с обнаженными головами перед своими иконами (как ведь и вообще никто, ни даже сам великий князь, не смеет находиться в церкви с покрытою головою, кроме лишь священника, сохраняющего на голове свою «скуфью», или шапочку, в которой он посвящался), очень часто кладут поклоны и благословляют себя, как это описано Герберштейном: для этой цели они пользуются первыми тремя пальцами правой руки, касаясь ими сначала лба, потом груди, затем проводя справа налево и приговаривая каждый раз: «Господи, помилуй».

Петр Микляев, недавний русский посол в Голштинии, дал мне объяснение крестного знамения и того, о чем разумные люди при этом вспоминают: три пальца знаменуют собою Св. Троицу, поднятие руки ко лбу – Вознесение Христа, приуготовляющего нам место на небе, прикосновение к груди указывает на сердце и на заключение в нем слова божия; движение же справа налево [указывает] на свойство Страшного Суда, когда благочестивые будут поставлены направо, а злые налево, первые будут вознесены к блаженству, а вторые низвергнуты в ад.

Подобного рода крестное знамение применяют они при всех своих начинаниях, и в светских и в домашних делах так же, как и в духовных; без него они не берутся ни за еду, ни за питье, ни вообще за какое-либо дело.

Что касается почитания икон, то нет указаний на то, чтобы оно было обычно в церкви в течение первых трехсот лет до времен императора Константина Великого, хотя, вероятно, как видно из Тертуллиана, и изображались живописью или резцом духовного содержания картины, притчи и истории, тем не менее эти изображения не почитали как святых, и не молились им, как это делают русские. Русские говорят, что научились этому от Дамаскина; я, однако, думаю, что они приняли и это из греческой церкви. Они не признают резных изображений, говоря, что Бог воспретил приготовлять резные, а не живописные изображения, и поклоняться им. Поэтому приходится удивляться, что они так высоко почитают резное изображение Николы Чудотворца в Москве – может быть, потому, что он, кажется, не из древних, а из новых святых у них. В прочих случаях у них употребляются исключительно живописные картины, которые без особого искусства и изящества коричнево-желтой краскою написаны на досках, обыкновенно длиною в 1/4 или 1/2 локтя и несколько более узких.

Они не почитают и не уважают икон, помимо тех, которые написаны русскими или греками, как бы другие нации ни приготовляли их прекрасно и искусно. Как будто религия мастера могла бы передаться и иконе!

У них в Москве имеются особые рынок и лавки, где они продают подобные иконы, или, как они это говорят, «выменивают на деньги и серебро», так как ведь было бы неприлично покупать богов.

Они никогда также не оставляют икон на попечении людей, которые не их религии, опасаясь, что с ними не будут обращаться с должным почетом.

Когда несколько лет тому назад немецкий купец Кароль Мёллин купил у русского каменный дом, русские начисто выскребли все иконы, написанные на стенах, на штукатурке, и пыль от них унесли с собою. Они сильно нас бранят за то, что мы духовного содержания картины, особенно же распятие Христа, изображаем на печках и становимся к ним заднею частью тела.

Крестьяне в деревнях не желали допустить, чтобы мы касались руками их икон или, лежа на лавках, обращались к ним ногами. У некоторых из них, после нашего постоя, должен был являться поп с кадилом и вновь освящать иконы, точно они были нами загрязнены.

В их церквах висит на стенах большое количество икон, из которых самые многочисленные и самые знаменитые должны представлять Господа Христа, Св. Деву Марию и Николая, главного их патрона. У каждого здесь имеется свой святой или своя икона, перед которою он молится. Если кто-либо совершит грубое преступление, достойное отлучения, то его святой [его икона] удаляется из церкви; этой иконою он может после этого пользоваться дома, так как отлученный не смеет более входить в церковь. Те, у кого есть средства, убирают и украшают свои иконы великолепнейшим образом жемчугом и драгоценными камнями. Икона непременно требуется для молитвы; поэтому они должны у них быть не только в церквах и во время публичных процессий, но и у каждого в его доме, комнате и каморке, чтобы во время молитвы иметь ее перед глазами. Когда они собираются молиться, они зажигают одну или две восковые свечи и прикрепляют их перед иконою; от этой причины часто, когда они забудут потушить свечу, происходят пожары. До сих пор и немцам приходилось, ради русских, держать такие иконы в своих домах, так как иначе русские неохотно с ними сносились, да и нельзя было получить русской прислуги без этого. Теперь же патриарх не желает допускать, чтобы их иконы еще встречались в немецких комнатах, по его мнению, недостойных этой чести. Когда русский отправляется к другому в дом или комнату, он сначала воздает честь Богу и произносит свое «Господи». Только после этого он начинает говорить с людьми. В дом он входит как немой, ни на кого не обращая внимания, хотя бы даже 10 и более человек находились в помещении. Лишь только войдя в комнату, он, прежде всего, обращается к иконе, которая обыкновенно поставлена за столом в углу; если ее ему не видно, он спрашивает: «Есть ли Бог?». Лишь только заметив ее, он, с поклонами перед нею, трижды совершает крестное знамение. Затем он оборачивается к людям, здоровается с ними и справляет свое дело.

Они приписывают иконам весьма большую силу, будто они совершенно особым образом могут помогать в делах. Неоднократно уже упоминавшийся датский дворянин Иаков говорит, что они в его время икону на палке держали в пиве во время пивоварения, надеясь, что тогда пиво лучше сварится. Они их как-то боятся и страшатся, точно в них действительно имеется какая-то божественная сущность. Когда они желают при иконах заняться плотскою утехою, то они завешивают их платком. Иногда они ими наводят страх на людей. В 1643 г. по Р. X., в июне месяце, случилось как-то, что одна из их икон начала казаться в лице своем краснее обыкновенного. Попы сообщили об этом патриарху и великому князю, подняли из-за этого целую историю, точно это обстоятельство знаменовало собою что-то великое; говорили, что следует объявить дни покаяния и поста, дабы отстранить грозящее наказание. Великий князь, как государь благочестивый и богобоязненный, принял это близко к сердцу, призвал русских живописцев и под крестным целованием спрашивал их, произошло ли это от естественных причин или нет. Живописцы, хорошенько осмотрев икону, сказали: «Здесь нет чуда, так как краска с лица от времени сходит, и поэтому просвечивает красный грунт». После этого страхи прекратились.

Временами и попы, помощью вымышленных и написанных на иконах знамений, пугают людей, так что те должны поститься и молиться, жертвовать попам и давать милостыню, которую простецы из народа из благоговения и дают в больших количествах. Нечто подобное, говорит, произошло в Архангельске несколько лет тому назад. Два попа, с помощью обмана, собрали много денежных пожертвований, но при дележе поспорили, вступили в драку и донесли друг на друга относительно обмана. После этого и кнуту пришлось показать свое знамение.

Что простой неразумный народ приписывает иконам большую силу, видно из следующего. Когда в 1611 году шведский полководец Иаков дела-Гарди занял Великий Новгород и при этом произошел пожар, некий русский стал держать против огня свою икону св. Николая и молился, чтобы она помогла погасить огонь. Когда, однако, помощи не последовало, а напротив, огонь все более и более стал распространяться, он в нетерпении бросил свою икону в огонь и сказал: «Если ты нам не желаешь помочь, то помоги себе сам и туши».

К нему можно бы было обратиться со словами Лактанция: «Quae vanitas aliqua[m] ab his sperare tutelam, quae tueri semetipsanon possunt», т. е. «Разве ты не видишь, что безумно ждать помощи от тех, кто сами себе не могут помочь». В то время солдаты, не найдя в домах много такого, чем бы могли воспользоваться, взяли с собою иконы, но русские побежали за ними и за дорогую цену выкупили эти иконы.

Простонародье, особенно вне городов и в деревнях, желая приучить детей к богобоязни, ставит их перед иконами, чтобы они перед ними в глубоком смирении и почтительности клали поклоны, крестились и говорили «Господи». Им при этом не говорится, что все это значит, так что с нежного детства всякий привыкает к мысли, что иконы – боги, как, впрочем, старшие их и называют. В Ладоге моя хозяйка не хотела дать своему ребенку, едва говорившему и стоявшему, поесть, пока тот подобным образом девять раз подряд не воздал, как она говорила, славы своему Богу.

Однако некоторые знатные люди и лица, живущие в городах близ церквей, имеют несколько лучшие – а умнейшие из них и совершенно иные мысли об иконах.

В русской Нарве жил знатный богатый купец, еще и теперь здравствующий; звали его Филиппом N.; это был словоохотливый любезный мужчина, который иногда приходил к столу к нашим послам и о том или другом давал хорошие сведения. Однажды – это было 30 января 1634 г., с нашим медиком г. Гартманом Граманом, по его просьбе, зашел я к нему в гости. Когда мы вступили с ним в беседу о их религии, особенно об иконах, он при нас произнес исповедание веры, из которого мы могли усмотреть истинного христианина. Он сказал, между прочим: он никакого значения не придает иконам, взял свой носовой платок и провел им по иконе, говоря: «Так я могу стереть краску и потом сжечь дерево; в этом ли искать мне спасение?» Он показал мне библию на славянском языке, в которой был очень начитан, открывал в нескольких местах и переводил, говоря: «Вот здесь я должен искать волю Божию и держаться ее». Постов, которые соблюдаются большинством русских, он не признавал; он говорил; «Что в том, что я не ем мяса, но имею зато в своем распоряжении великолепнейшие рыбы и напиваюсь водки и меду; истинный пост заключается в том, что Богом указано чрез пророка Иоиля в первой и второй главе. Так я пощусь, если я не принимаю ничего, кроме воды и хлеба, и усердно молюсь». Он жаловался при этом, что очень многие из его земляков не имеют таких познаний в религиозных делах и в совершении христианского долга. Когда мы возразили, почему он, будучи так просвещен Богом, не постарается научить своих собратий лучшему, он ответил: у него нет на это призвания; кроме того, ему бы не поверили, но сочли бы его даже за еретика; если же он все-таки держит иконы у себя, то это делается ради памяти о Боге и святых. После этого он вынес из комнаты изображение шведского короля Густава, напечатанное на золоченной коже, и сказал: «Ведь подобный портрет, изображающий столь храброго героя, совершившего так много великих дел, мы бы охотно, в честь его памяти, держали в наших комнатах; почему же ему не держать у себя для памяти изображения святых, бывших столь великими чудотворцами в духовных делах?» Разумные русские вообще чтут свои иконы святых и молятся им по своей религии, однако не ради материи или потому, чтобы приравнивали их изображению Божию, но из любви и почтения к святым, находящимся на небе. Та честь, которая оказывается иконе, ощущается и тем, кого иконы изображают. Именно это-то и постановили греки в 787 г. на константинопольском соборе против икономахов или иконоборцев, при участии 850 епископов, и ввели в своих церквах, в то время, когда патриархами были в Константинополе Тарасий, в Александрии Политиан, в Антиохии Феодорит и в Иерусалиме – Илия? Это постановление, однако, было отвергнуто на франкфуртском соборе, который в 794 г. был собран императором Карлом Великим, как о том сказано в каноне втором: «Возбужден был вопрос о новом соборе, который греки собрали в Константинополе относительно почитания икон. На этом соборе было постановлено, что те, кто не будут оказывать изображениям святых того же служения и обожания, как Божественной Троице, присуждаются анафеме. Святейшие отцы наши, отрицая всякое обожание и служение, отвергли и единогласно осудили это учение», «Concilia magna», t. XX, р. 145.

В недавнее время «казанский протопоп» Иван Неронов выступил в Москве и решился говорить против иконопочитания в следующих словах: «Не следует честь, полагающуюся Богу, воздавать иконам, которые руками сделаны из дерева и красок, хотя бы они даже и должны были представлять изображение Бога и святых; не следует ли, в этом рассуждении, скорее почитать людей и молиться им, так как они созданы по образу и подобию Божию и сами сделали эти иконы?» Ведь именно то же говорил Сенека: «Изображения богов почитают, молятся пред ними, склонив колени, обожают их, сидят или стоят пред ними целыми днями, а мастеров, их изготовивших, презирают». Или же как Лактанций говорит: «Насколько справедливее и правильнее было бы почитать живые изображения Бога, чтобы услужить живому». И также: «Несообразная и нелепая вещь, что изображение человека обожается изображением Божиим». Однако добрый священник тотчас, когда патриарх об этом узнал, был лишен своей священнической шапки и сослан с суровыми угрозами в Каменный монастырь на Волге <sup>[159]159
  Каменный монастырь Спасокаменный монастырь не на Волге, а на Кубенском озере.


[Закрыть]</sup>; [это было сделано], чтобы учение его не распространилось еще более и иконы могли сохранить обычное к ним почитание.

Когда их иконы становятся старыми, так что моль их поедает и они распадаются, они их не выбрасывают и не сжигают их, но или опускают их в текущую воду, давая им плыть, куда им угодно, или же на кладбище или в древесном саду закапывают их глубоко в землю, причем стараются не допустить каких-либо нечистот в этом месте.

Глава LIX

(Книга III, глава 27)

О предполагаемых у русских святых, которые имеются у них в стране и к которым они совершают паломничества

Как справедливо пишет Антоний Поссевин, у русских имеется несколько тел их предполагаемых святых, о которых они, баснословя, рассказывают, будто они еще и теперь совершают великие чудеса и могут исцелять больных. Несколько таких святых находятся в Москве. Два года тому назад, а именно в 1653 году, они получили сюда нового святого, которого весьма сильно почитают. Он именуется «чудотворец Филипп митрополит». Происходит он из древнего дворянского рода Колычевых в Москве, жил во времена тирана Ивана Васильевича в Москве и неоднократно говорил этому тирану правду по поводу странностей его управления и жестокого, нехристианского и даже бесчеловечного образа жизни; поэтому тиран рассердился на него и в немилости сослал его в дальний монастырь. Так как, однако, он, тем не менее, иногда увещевал его письмами и остротою пера своего вновь вскрывал старые раны, то тиран в гневе послал одного из слуг своих в монастырь, чтобы удавить его веревкою. Колычев, готовый умереть, беспрекословно отдался на волю убийцы и просил лишь, чтобы тот не веревкою, а ножом, отнял у него жизнь; тот так и сделал, и вонзил ему нож <sup>[160]160
  вонзил ему нож. Св. Филипп был задушен, а не зарезан.


[Закрыть]</sup> под сердцем в тело. Братия этого монастыря объявила его мучеником, отвезла [тело] на остров в Белом море за Архангельском и там погребла в часовне. Этот остров называется Соловками; его можно найти выше на морской карте при описании Архангельска.

Нынешний патриарх <sup>[161]161
  Нынешний патриарх – Никон. Он был в 1651 г. митрополитом новгородским.


[Закрыть]</sup>, будучи еще митрополитом ростовским и ярославским, стал говорить, что он слышал от некоторых людей, как многие увечные люди, лишь помолившись перед все еще нетленным телом этого святого, получали исцеление. Он уговорил поэтому его царское величество доставить вышесказанное мертвое тело оттуда и перевезти его в Москву.

Чтобы перевезти его, отрядили господина Михаила Левонтьевича <sup>[162]162
  Михаила Левонтьевича. Рассказ о доставке мощей в Москву и о лицах, для этой цели отряженных, весьма неточен. Погиб из членов посольства дьяк Гаврила Леонтьев.


[Закрыть]</sup> с дьяком; наряду с другим народом он взял с собою и двух сыновей своих. Они на двух ладьях или больших открытых лодках направились к острову. Посол прибыл благополучно, но дьяк с двумя сыновьями посла и с народом, ехавшим в другой ладье, потерялись и уже более не нашлись.

Когда тело святого Колычева доставлено было на милю от Москвы, его царское величество со всем своим придворным штатом, а также патриарх с клиром вышли к нему навстречу. При этом ростовский и ярославский митрополит <sup>[163]163
  ростовский и ярославский митрополит… Варлаам Варлаам ум. 9 июля 1652 г. В этот же день доставлены в Москву мощи св. Филиппа. Олеарий, вообще допускавший веру в сверхъестественное, относился, как видно из текста, весьма недоверчиво к чудесам русских святых.


[Закрыть]</sup>, по имени Варлаам, человек лет более 70, весьма толстого телосложения, упал, находясь недалеко от святого, и остался лежать мертвым. Святого же ввезли в город с большим великолепием и поместили в Кремле в соборе, или важнейшей церкви. Тут он совершил много чудес над больными, приходившими сюда с молитвами, и многие, не бывшие раньше слепыми, хромыми, глухими и немыми, под прилежным наблюдением патриарха, стали опять зрячими, стали ходить, слышать и говорить. Когда происходило подобное чудо, всякий раз звонили в большой колокол, причем в начале недели этот звон слышался раза четыре или пять. Теперь больше не слышно о таком количестве чудес от него, так как, по их словам, люди, при прибытии его бывшие благочестивыми, снова стали безбожными и уже не приходят к нему со столь сильною верою. Они говорят, что он лежит нетленным и теперь еще, под покрывалом, которое, однако, никто не смеет поднять.

Имеется у них еще и другой святой в Троицком монастыре, находящемся в 12 милях от Москвы к западу. Он именуется Сергий. С ним дело было так. Говорят, это был большой дородный человек и что сначала был он храбрым солдатом. Потом он отказался от мирской жизни, стал отшельником и наконец отправился в Троицкий монастырь, чтобы там провести остатки своей жизни в качестве монаха. По своей весьма благочестивой и богобоязненной жизни он избран был в игумены; говорят, молитвою своею он помог многим людям и совершал чудеса. Он принял ученика, по имени Никона, который наследовал от учителя своего те же добродетели. Сергий скончался в 1563 году. <sup>[164]164
  скончался в 1563 г. Это грубая ошибка. О. М. Бодянский предполагает здесь описку, вместо 1393.


[Закрыть]</sup> После смерти оба они были канонизованы и записаны в число святых, они и лежат погребенные в том же монастыре. Говорят, что до сих пор они могут показывать череп одного из них с нетленным еще мозгом. Поляки, как рассказывают, неоднократно нападали на этот монастырь и хотели его брать штурмом, но когда братия монастыря противоставляла неприятелям череп с мозгом Сергия, то не только они оказывались не в состоянии что-либо сделать монастырю, но и вступали в распрю друг с другом и обращали мечи свои друг на друга. Хотя Петрей и говорит о тщетной осаде, веденной польским полковником Яном Сапегою, но [по его словам], Сапега отогнан был шведским войском. Монастырь получил наименование от Сергия и именуется Сергиевскою Троицею и просто монастырем св. Троицы.

Что касается упоминаемого Герберштейном в названном месте медного горшка, будто бы находящегося там, то нынешние русские ничего подобного не знают. [Про этот горшок передавали], будто при варке в нем известных кушаний, в особенности капусты [щей], он никогда не делался пустым: сколько бы из него ни черпали для угощения братии, все-таки в нем будто бы никогда не было ни лишка, ни недостатка. Известно, во всяком случае, что в монастыре этом более 300 человек братии и что он имеет столь богатые доходы, как ни один во всей стране, так как великие князья и богатые вельможи завещали и еще продолжают сюда завещать большие суммы. И проезжающие мимо него господа и купцы, если они богаты, кладут сюда богатые милостыни, чтобы молились о их душах, и дарована была защита им от всякого несчастия.

В этот монастырь великий князь со знатнейшими своими господами ездит два раза в год на паломничество, а именно на Троицу и около Михайлова дня [день преп. Сергия 26 сентября]. Не доехав полумили от монастыря, он оставляет лошадей и идет со всей своею свитой пешком до своей цели; здесь он остается несколько дней для молитвы, причем, в течение этого времени, игумен обязан доставлять великому князю и всем его провожатым бесплатно провиант и корм для лошадей. Так как здесь местность чрезвычайно красивая и хорошие заповедные места для дичи, то великий князь обыкновенно и забавляется здесь охотою.

В Казани много лет тому назад, когда, однако, русские уже владели этим городом, найдена была в земле икона Девы Марии и выставлена в этом городе. Копия еедоставлена была в Москву, где в память ее построена церковь в конце большой рыночной площади, где стоят ножевые лавки; она называется церковью Пречистой Казанской. В церковь эту около указанного времени совершают паломничества и многие приезжие из других местностей.

Точно так же и в Великом Новгороде, как уже выше сказано, ежегодно совершается большое паломничество, и в Новгород из разных мест собирается очень много народу, которые идут из города к монастырю Хутынскому за добрых 7 верст. В это время в городе, особенно перед Никольскими воротами, обращенными в сторону монастыря, где кабатчики устраивают свои палатки, происходят сильное пьянство и разные бесстыдные деяния. Этот праздник и паломничество они зовут «Праздник Варлама Хутынского» <sup>[165]165
  Варлама Хутынского. Св. Варлаам ум. 6 ноября 1193 г. Он первый игумен Спасо-Варлаамиева Хутынского монастыря.


[Закрыть]</sup>, родившегося в Новгороде и погребенного в монастыре Хутынском. Как говорят, и он совершал много чудес, исцеляя больных. Подобных предполагаемых святых здесь и там в стране находится довольно много.