Текст книги "Назад в СССР 2 (СИ)"

Автор книги: Адам Хлебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

У меня было достаточно времени подумать и еще раз проанализировать всю картину.

Солдатенко бросил мне вызов, я его принял. Он уже сделал целых три хода. Убрал станцию, Николая Ивановича, послал Медякова на рейдовый водолазный катер. Он пока не знает, что я коплю силы на ответный удар.

Надеюсь, что ему мало не покажется. А если я правильно и тщательно подготовлюсь, и еще, к этому вдобавок, удача будет на моей стороне, то я сумею его опрокинуть. А может быть и навсегда вывести из игры.

Мы сошли на берег утром четвертого дня, тепло попрощавшись с экипажем нашего катера.

Нас посадили в тот же ПАЗик, чтобы развести по домам.

Где-то через час пути, я заметил слежку. За автобусом на некотором отдалении неизменно ехала черная Волга.

Я понял это потому что не все ребята были из нашего города, и ПАЗик заезжал в достаточно отдаленные села, которые считались по местным меркам глухоманью. А двадцать четверка всюду следовала за нами.

Я не был уверен в том, что Волга мотается везде с автобусом по мою душу и через некоторое время мне надоело за ней наблюдать.

Но интуиция все же заставляла быть внимательным и собранным. Выходя на остановке, на противоположной стороне от дома я попрощался со всеми, договорился завтра встретится с двумя Серёгами и поблагодарил водителя.

ПАЗик уехал.

Сойдя на тротуар, я огляделся по сторонам и стал переходить дорогу по совершенной пустынной улице.

Когда я пересек середину, то до моего слуха донесся звук взревевшего мотора Волги. Черный, как смоль капот автомобиля хищно летел прямо на меня.

Глава 19

Когда я пересек середину, то до моего слуха донесся звук взревевшего мотора Волги. Черный, как смоль капот автомобиля хищно летел прямо на меня.

Та же самая черная двадцать четверка на ставропольских номерах. Я успел заметить и записать цифры и буквы в блокнот ещё в автобусе.

За рулем сидел неизвестный губастый мужик в очках, с большими линзами, похожий на Сергея Мавроди.

Я прыгнул вперед и в сторону перед самым ударом, перекувыркнулся через плечо и встал на одно колено.

Машина пронеслась мимо не сбавляя ход.

Страха не ощутил, хотя организм среагировал, впрыснув в кровь чудовищную дозу адреналина.

Просто стало очень неприятно. Сложное чувство типа брезгливости охватило меня. Плохие парни взялись за меня всерьез.

Но две неудачные попытки грохнуть меня за неделю говорили о том, что Солдатенко заматерел в бизнесе, но пока еще не преуспел на киллерском поприще.

«Это хорошо, что я не даю тебе покоя, Солдатенко. Лучше остановить тебя сейчас, в самом начале твоего грязного пути, пока ты не стал чудовищем в девяностых», – подумалось мне.

Я не знал, как именно развалили Союз. Когда я в прошлой жизни думал об этом, то мне часто казалось, что главной причиной оказались подожженные извне межнациональные конфликты.

Ведь не было ничего проще бросить спичку между соседствующими народами, так или иначе имеющие многовековые мелкие и не мелкие противоречия и разногласия. Элиты были вынуждены идти в строю с националистами иначе им грозило клеймо предателей своего народа.

Теперь же, я понимал, что наряду с этим, не меньшую роль сыграл страх вороватых бюрократов ответить за свои дела и потерять наворованные деньги и захваченную власть.

Их испугали громкие расследования в Средней Азии, где разоблачили местную партийную верхушку, ведущую себя, как наследницу худших байских традиций.

А по факту нечистые на руку партийцы и гос.аппаратчики все вели себя, как баи.

Это не отменяло того факта, что во власти были чистые честные, которые всю жизнь положили на службу людям и стране. Но они проиграли баям с разгромным счетом. Потому что не верили собственным глазам и часто не сопротивлялись злу.

А иногда боролись, но совершенно не с тем, что нужно. Когда-то читал протокол о том как одесское КГБ боролось с исполнением «Семь Сорок» в ресторанах города. И такое тоже было.

Люди видели многое, но были бессильны, как бессильны были граждане новой России перед лицом таких же взяточников мэров и губернаторов. проводящих среди своих тендеры по пятой, за последние пять лет, замене бордюров, переукладке дорожного полотна и тому подобного.

Мой персональный враг – Солдатенко был, как раз, из первых. Он вел себя как бай, чувствовал себя как бай и выглядел как бай. Сделаем нашему баю «бай-бай» пока он не превратился в крупного мафиози.

* * *

В течении последующих дней Солдатенко никак себя не проявлял, хотя я вел свой обычный образ жизни. Ходил на пробежки утром, учился, появлялся в нашем ДОСААФ, часть имущества и скарба ОСОВОД мы временно оставили у них на хранении. Занимался спортом. Встречался с друзьями.

Через неделю у меня был выходной и я позвонил в Москву напомнить о себе.

– Максим, Бодров! – почти прокричал в трубку Филатов, – просто отлично, что ты мне сегодня позвонил!

Его возбужденный голос не звучал, а грохотал в телефонной трубке.

– Во-первых, завтра Николая Ивановича отпускает. Встречайте его! Всё у него оказалось в порядке с бухгалтерией. Но если бы не ты, то он, горемыка, пробыл бы там ещё несколько месяцев. Как слышно?

– Вас слышно хорошо, Геннадий Андреевич.

– А то, что-то слышу ты затих.

– Слушаю вас, затаив дыхание, – я улыбнулся в трубку.

– Во-вторых, исполняющий обязанности Семенцов переводится на другую работу в связи с возвращением Николая Ивановича. В-третьих, мы тут покумекали с профессором и его друзьями академиками, ваша основная спасательная станция переводится на территорию НИИ Гидрологии под крылышко Академии Наук. Там никакой Горисполком вас не достанет!

– Отлично!

– Ну что, юноша, доволен? Всё получилось так, как ты хотел? Глаза боятся, а руки делают?

– Так точно!

– Тогда с тебя магарыч, Бодров. Шучу. Лучший магарыч это хорошая работа и отсутствие утонувших, по поводу базы, я с Николаем Ивановичем на неделе свяжусь.

Филатов сам был доволен результатом. Моё сердце бешено стучало от радости. Я знал, что добьюсь освобождения Николая Ивановича, но не ожидал что это произойдет так быстро.

И что параллельно с этим решится вопрос с помещением для спасательной станции.

«А ты крут бродяга, Бодров!», – я похвалил сам себя. Всё это должно было немного отвлечь моего бая, от основного дела.

Освобождение я рассматривал, как подготовку своих тылов к окончательной схватке с Солдатенко.

А пока мне нужно было досконально изучить всю схему поставок Солдатенко. Со складами, транспортом, промежуточными звеньями.

На стене, на большом чертежном ватмане висела блок-схема с уже известными деталями бизнеса моего врага. Теперь мне нужно было отследить его товарные потоки.

Я уже созвонился с Костей, который всем опер.отрядом вычислил, что больший объем видеотехники, аудиотехники и других товаров на продажу отправляется прямиком из Березки в багажных отделениях поездов. Или в двухтонных контейнерах, используемых для перевозки личных вещей.

С последним средством возникали определенные трудности потому что они шли долго и могли потеряться по дороге. Несмотря на то, что на железной дороге многие сотрудники были если не куплены, то здорово прикромлены.

Корольков входил на грузовые терминалы как к себе домой, открывая дверь ногой.

Ближайший груженый почтово-багажный вагон из Москвы прибывал завтра и отследить, кто приедет за товаром не составляло особого труда.

Сложнее было узнать куда повезут груз. Но на этот случай Тема одолжил мопед у своего однокурсника и по моему сигналу должен был следовать за на безопасном расстоянии за машиной которую я выявлю и укажу.

К приходу поезда мы были наготове, иногда вагон разгружали прямо на перроне, а в других случаях на запасных путях. По моему предположению за товаром должны были прийти в самом конце, когда все уже будет выгружено, чтобы не привлекать внимания.

По описанию Кости, это были деревянные решетчатые ящики, внутри которых находились коробки с товаром. Эти товары были дополнительно обернуты в вощеную влагонепроницаемую бумагу.

С упаковкой, в том смысле, к которому я привык в прошлой жизни, в Союзе было пока туго. Ни полиэтиленовых пакетов, ни пластиковых контейнеров. Только-только стала более менее широко применяться гофротара.

Мы с Темой заняли в конце перрона, там где обычно находится багажный вагон. делая вид, что встречаем пассажира.

Моему удивлению не было границ, когда я увидел, как к сразу по прибытию поезда грузовому вагону подкатил цельнометаллический пятьдесят третий ГАЗон. На борту красовалась надпись «Мебель».

Водила, видимо, прожженный урка, с кепкой и с золотой фиксой в зубах, соскочил с подножки, припарковав машину задом к боковой двери почтового вагона.

Он сплюнул, сквозь зубы, как это делают в самых низших и необразованных слоях народа, закусил фильтр, закурил и подошел к проводнику.

Они о чем-то тихо переговорили. В вагону спешили два грузчика. Тема едва заметно толкнул меня в плечо указывая на них кивком.

– Вижу. Не дергайся, – мы продолжали делать вид, что встречаем кого-то.

Тем временем грузчики поднялись в багажный вагон и стали перегружать ящики в фургон.

Я был уверен, что это «наш товар». Все ящики совпадали с описанием Кости.

Они перегружали товар не скрываясь. Ничего не боялись. Лио подкупленный местный ОБХСС закрывающий глаза, либо они исповедовали дерзкий принцип: хочешь что-то спрятать – положи на самое видное место.

Хорошая тактика. Если они все делают на виду, значит и скрывать нечего. Никто не заподозрит.

Из первого пассажирского вагона напротив нас вышла молодая девушка с чемоданом в руке. Я подскочил к ней и обратился по заранее оговоренному с Темой сценарию:

– Здравствуйте, можно с вам сфотографироватья? – я подскочил к ней и встал рядом, развернувшись спиной к загружаемому ГАЗону

Тема выхватил фотоаппарат висящий у него на груди, он открыл объектив и приставил окуляр к своему глазу.

– Ребят, вы меня с кем-то спутали, – улыбалась слегка сбитая с толку пассажирка.

– Ну, вот. Только встретил любимую актрису, как тебе даже в фото отказывают. Неужели так можно с поклонниками обходиться? Всего лишь одно фото?

– Не отказывайте нам, пожалуйста, – подхватил инициативу Тема. Он уже успел сделать несколько снимков.

– Не знаю за кого вы меня принимаете, но так и быть. Одно фото, – она улыбалась, а проходящие мимо пассажиры и встречающие оглядывались на нас.

Даже если внимание водителя мебельного фургона привлекла бы эта маленькая встреча, то все равно он не сумел бы разглядеть наши лица и запомнить нас. Я с девушкой стояли к нему спиной, а тема прикрывался фотоаппаратом.

Но судя по выражению лица Темы, с этим всё было в порядке, водитель совсем нами не интересовался.

– Получилось? – спросил я моего друга, тот довольно кивнул, а я обратился к девушке:

– Адрес оставите? Куда фото отправить?

Она улыбнулась, но твердо ответила отказом.

– Нет, спасибо у меня жених есть.

– А жаль, спасибо большое за фото.

Я услышал за спиной звук заводящегося мотора мебельного фургона. Он выезжал. Мимо нас прошествовали довольные грузчики.

– Представляешь, он им по червонцу отстегнул. Каждому. Пошли на выход быстрее, мы его сейчас на Мира перехватим.

Сообщил мне Тема после того, как машина свернула мимо путей, к выезду из привокзальной территории, а грузчики отошли на такое расстояние, что не смогли бы нас услышать.

– Я все заснял. Они и бумаги на перевозку имеют. Проводник тоже замазан. Он водиле накладные выдал. А тот ему денег отстегнул. Жалко далеко, на снимках текст не разглядеть.

– И деньги есть на пленке? – спросил я Тему с надеждой.

– Все есть и деньги, и накладные, и сам товар, и процесс перегрузки, и рожи всех четверых, и номера машины. Теперь главное с товаром не обосраться. Если там не видеотехника и не мафоны*(кассетные магнитофоны для прослушивания музыки), то всё коту под хвост.

– Не должны обосраться, не переживай, – меня позабавили Тёмины переживания. Он быстро входил в азарт.

– Ну посмотрим,

– Насколько я смог рассмотреть деревянные ящики – это они. Точь в точь. Всё, как москвичи по телефону рассказали, они про одиннадцать ящиков рассказали, ты не считал?

– Я сфоткал каждый, но снимков не считал, сча погоди.

Он посмотрел на счетчик.

– Двадцать девять всего. Может и одиннадцать. Не. Не вспомню, хрен его знает сколько кадров.

– Эх, ты! Шерлок Холмс! Тренируй память. Дьявол кроется в деталях.

– Отвали, умник. И держи фотик.

Мы добежали до стоянки с нашим мопедом.

Он снял через голову ремешок с плеча и передал его мне

– Нужно пленку менять. Сможешь на ходу?

Я удивился.

– Зачем? Тут же еще целых семь кадров есть.

В катушках которые продавались обычно было по тридцать шесть кадров. Реже по двадцать четыре и двенадцать.

– Зеленый ты ещё, Бодров! Вдруг снова что-то интересное снимать придется, а у нас пленка кончится. Хрен с ними, с этими семью кадрами. Меняй!

Он вытащил из кармана новую пленку и перебросил мне. Поймав ее на лету я уселся сзади.

Мы завелись и тронулись.

Тема задал задачку не из легких, но я почти мгновенно заменил пленку на первом же светофоре, и не зря.

ГАЗон ехал впереди и Тема держался от него на достаточном расстоянии, чтобы оставаться незамеченным.

Дороги города не сильно загружены транспортом, но и нельзя было сказать, что машин совсем нет.

Проехав два квартала и свернув налево в сторону центра, мебельный фургон припарковался у магазина с вывеской «Пиво-Воды».

Тема остановился поодаль.

– Пошли. Ты поменял пленку?

– Куда? – удивился я

– Ящики считать. Он а пивом пошел.

– А кузов разве не заперт?

– Не он просто на запор поставил, без пломбы прикрыл

– А если водила выйдет?

– Не выйдет, ты видел, какая всегда очередь перед обедом за пивом собирается? Встань за углом и фоткай. Если что – беги заводить мопед.

Тема передал мне ключи. Я молча взял. Мой друг подошел к грузовой машине, по деловому взялся за запорные рычаги штанги и быстро отпер дверь. В проемы стали видны ящики.

Я начал быстро фотографировать. Тема оглянулся и после того, как увидел мой большой палец поднятый вверх закрыл задние двери фургона и запер рычаги.

Потом, он достал носовой платок из кармана и предусмотрительно протер всё, к чему прикасался.

– Одиннадцать, как в аптеке. Теперь нужно дождаться, когда он вернется, чтобы понять куда он повезет. Ты сфоткал?

Я кивнул в ответ. Я надеялся, что снимки получатся хорошими.

Водитель появился минут через десять, держа в широченных ладонях между пальцами по три бутылки пива.

Только сейчас, глядя на бутылки и его руки, я заметил, что пиджак скрывает его крупное телосложение. Его толстые словно сардельки пальцы, позволили ему открыть дверь ГАЗона не перекладывая бутылки.

Он продолжал держать их между пальцами всё это время

Он забрался в кабину, сел за руль, не испытывая ни малейшего беспокойства, и не проверяя двери кузова, как ни в чем не бывало завел двигатель.

– Может, он так «проверялся», может и вправду он меня видел? – спросил Тема

– Давай за ним, там посмотрим.

Фургон поехал по берегу реки, через мост, потом съехал на противоположную сторону и опять покатился вдоль берега. Тема не спешил, не делал рывков, не стараясь держаться слишком близко.

– По-моему он в центр, на набережную едет

Но ГАЗон стал обходить центр города, свернув на Коммунистический проезд, пустынный, узкий и извилистый. Это означало только одно. Машина ехала на выгрузку в Универмаг, в котором работала директрисой жена Солдатенко.

Неожиданно грузовик, не включая поворотник, принял вправо к тротуару и остановился. Водила наклонился вперед и внимательно смотрел в большое зеркало заднего вида. Он, словно пропускал нас вперед.

– Черт! Неужели он нас заметил, вот черт! – пробурчал Тема и был вынужден проехать мимо.

– Не дергайся езжай прямо не останавливаясь, на перекрестке, как повернешь за крайний дом, высади меня. Я добегу до Универмага пешком. Встретимся у платана на набережной. Сам не суйся, к универмагу, Тём

Мебельный фургон снова начал движение у нас за спиной.

Тема уверенно довел мопед и поступил так, как я ему велел.

Я соскочил и рванул к месту, где по моим предположениям ГАЗон должен был встать под погрузку. У водилы было преимущество во времени, я не мог бежать перед ним по улице.

Он тут же меня срисовал бы. Поэтому мне пришлось делать крюк, занявший у меня лишних пять минут.

Когда я выскочил на заднюю погрузочную Универмага, машина уже стоял у пандуса. В кабине никого не было. Я поискал глазами точку для съемки и пройдя пятнадцать метров зашел в ближайшую подворотню.

Оттуда я видел, как выгружают «наши» ящики, как на ладони. Отступив два шага назад в тень, так чтобы с пандуса не было видно отблесков объектива, я достал Зенит и начал фоткать.

Я уже сделал снимков десять, как почувствовал, что сзади на моё плечо опустилась рука. Хриплый мужской голос спросил:

– Закурить не найдется?

Глава 20

Оттуда я видел, как выгружают «наши» ящики, как на ладони. Отступив два шага назад в тень, так чтобы с пандуса не было видно отблесков объектива, я достал Зенит и начал фоткать.

Я уже сделал снимков десять, как почувствовал, что сзади на моё плечо опустилась рука.

– Закурить не найдется?

* * *

В это же время в правую почку уперлось что-то твердое. Похоже, что нож.

– Не дергайся, гадён…

Водила мебельного фургона не успел договорить.

Тело сделало всё само. Я перехватил левой ремешок камеры.

Мгновенный отшаг вперед и влево.

Сайдстеп с заносом правого плеча назад.

Удар фотоаппаратом в область головы с глухим звуком.

Моя атака пришлась на череп чуть выше уха в область за виском. Противник совершенно не ожидал моей молниеносной реакции и принял удар молча.

Не зря я тренировался. Я не стал испытывать судьбу и отскочил назад на два шага. Надо было выбить нож, который всё ещё находился в руке нападавшего.

Я посмотрел на водилу, который стоял на одном колене, опустив взгляд в землю и прижимая ладонью кровоточащую рану.

Я рассек уркагану кожу до кости кромкой объектива. Удивительно, что он не сломался и не отлетел, и фотоаппарат не раскрылся, а этого я боялся больше всего, потому что не хотел терять ценные кадры разгрузки ящиков с «нашим товаром».

Водила не испытывал никакого желания догонять меня. Он был из тех, кто получив ответку по тыкве, остывал и быстро признавал бесперспективность дальнейшего столкновения.

Он оторвал массивные пальцы от раны и посмотрел на кровь испачкавшую его ладонь.

– Сука, – произнес он совершенно не злобно, а скорее разочарованно.

Прекрасно. Но надо сваливать. Я развернулся и быстрым шагом вышел из подворотни.

Не понятно, когда водила успел меня срисовать. Может даже он раскрыл нас с Тёмкой вдвоем, пока мы вели слежку. Но он мог оказаться у меня за спиной случайно.

– Чего этот грубиян Федька хотел от тебя?

Вот так встреча. Что не день, то сюрприз. Я поднял взгдяд на вредную тётку мороженщицу, дежурившую как обычно на площади около своего прилавка с мороженым на колесиках.

Та самая, которая хотела прикарманить сдачу перед выпускным. Она узнала меня, но ещё интереснее было то, что она узнала его – водилу мебельного фургона.

– Вы его знаете? Кто он?

– Конечно знаю, вон его машина стоит. Это Федька, он живет в одном доме с моей кумой. Скажу тебе очень неприятный тип. Я стою тут, смена к концу идет и я ему как-то ласково так – «Федечка, купи мороженого, выручи, у меня план горит», а он мне знаешь, как ответил?

Я отрицательно покачал головой.

– Как?

– Засунь себе свое мороженное в жопу, говорит. Разве взрослой женщине так отвечают? – она укоризненно смотрела в сторону подворотни

– Да, это перебор.

– А я ему – что же ты Федечка такой грубый? Мы с тобой почти соседи, ты одном доме с моей Кумой живешь. Разве так можно? А он мне в ответ пуще прежнего – иди ты на хер вместе со своей кумой, бабка, говорит. Вот так.

– И правда урод, какой-то. Федька-то в Универмаге работает? Часто он сюда приезжает?

– А он тут и не работает вовсе. Не видишь разве – у него на машине «Мебель» написано?

Она зыркнула по сторонам, наклонилась в мою сторону, чтобы нас никто не услышал, и напрягая голосовые связки, заговорщицки мне прошептала.

– Они с директрисой Универмага товар налево мутят.

– Что правда? – я делано продемонстрировал удивление.

– Вот тебе и правда. Только не болтай никому. Ещё свернут нам с тобой шею за такие разговоры. Федька-то пять лет отмотал по зонам.

Так, теперь она считала, что мы с ней команда. Меня осенила идея. А что, если мне заиметь собственного осведомителя в её лице? Я уже успел убрать камеру в футляр и повернулся к ней

– Сколько там эскимо стоило?

Тем временем водила Федор вышел из подворотни направился в сторону своего фургона, не глядя по сторонам.

Через пять минут я знал всё о графике его приездов. О грузе в деревянных ящиках который всегда выглядит одинаково. О том, что Федор отдает кладовщику документы, но никогда не поучает обратно подписанные.

«Да-а-а, зря ты Федюшка, эту мороженщицу на хер послал. Ещё и с кумой вместе. Ой зря! С женщинами надо деликатно, обходительно. Особенно, если ходишь у них на глазах на дело»: думал я про себя, провожая взглядом разгруженный мебельный фургон.

Мы встретились с Тёмой у большого платана спустя десять минут.

– Вообщем он меня засёк, но я успел пофотографировать разгрузку. Правда фотику – конец. Разбил я аппарат. Покосился весь.

Я достал Зенит и разглядывая повреждения на объективе и подробно рассказал Тёме про стычку в подворотне.

– Дай-ка, сюда, – Тёма протянул руку к поврежденной фотокамере, – да нет, тебе повезло. У тебя тут фильтр стоит только ободок погнулся и треснула линза самого фильтра. Это же наша советская техника, лучшая в мире, надежная как танк Т-тридцать четыре!

– Самое интересное, что я сдружился с мороженщицей. Она его знает и многое про него рассказала. У них завоз дважды в неделю в одно и то же время. Видимо по накатанной идет, он после поезда приезжает.

– Макс, я тебе не перестаю удивляться. Как тебе это всё время удается. Охмурил мороженщицу. Ты из камня воду выжмешь.

– Нам надо в Универмаг попасть и сфоткать товар на складе. Ты сможешь напросится, как в прошлый раз? Как за костюмом?

– Да, можно подключить к этому делу Элен. Будем ей платье выбирать.

– Думаю, теперь после того, как Федечка получил по башке, они засуетятся, перевезут товар и залягут на дно.

– Ну не факт, что залягут и всё такое. Он может и не рассказать начальству.

– Почему ты так думаешь?

– Ну поставь себя на его место. Предположим ты заметил, ты что тебя пасут. Он же останавливался по дороге – проверялся? Но всё равно приехал на выгрузку – уже ошибка. Нужно было сначала позвонить, доложить, получить указания. Это раз. Потом видит, что кто-то фоткает. Идет на него с пером. А вдруг это менты? Это два. Получив по кочану дальше ничего не предпринимает, даже не заходит на склад и не рассказывает об этом жене Солдатенко уезжает, как ни в чем не бывало. Это три. Он просто идиот. Он уже подвел всех под монастырь. Но скорее всего, чем дальше, тем меньше он захочет в этом признаваться. Его в любом варианте ожидает наказание.

В словах Тёмы была логика. Фёдор, действительно, уехал не сообщив никому о нашей стычке. Но пока собранных доказательств явно недостаточно.

– В одном ты прав. На склад нам всё равно нужно попасть сегодня, пока они всё не распродали. Нужно идти к Ларисе-директрисе. К вечеру может быть поздно. А подворотня удобная?

– Хочешь поснимать клиентов?

– Ага, надо идти за вторым фотоаппаратом. И позвонить Элен.

Через час мы втроем собрались и обсудили план в подробностях.Элен бросилась нам обоим на шею, как к старым друзьям, которых давно не видела. Она больше не стеснялась меня, как в первую встречу.

Её глаза пылали адским интересом, азартным огнем, когда она услышала о предстоящем посещении «святая святых» Универмага.

Не знаю, что ее заводило больше: возможность поквитаться, набрав шикарный материал для журналистского очерка о спекуляции, или наше мужское доверие.

Которое она ощутила когда поняла, что при довольно широком выборе – любая девушка согласилась бы играть роль покупательницы импортного дефицита, мы выбрали именно её.

Было решено, что я не пойду на склад, потому что меня могли бы узнать в лицо, как недоброжелателя или даже врага семьи Солдатенко, и отказать в покупке «из-под полы».

К тому же водитель мебельного фургона все таки мог бы позвонить и описать меня. Мой внешний вид непременно вызвал бы подозрение в этом случае.

Элен должна была выбирать и примерять себе импортное платье на «свадьбу подруги и остальные торжественные случаи жизни», а Тёма в это время проникнет на склад и попытается разыскать ящики, пришедшие по железной дороге.

Идеальным результатом нашей вылазки были бы снимки на складе коробок с названиями техники.

Я должен был смотреть в оба и фотографировать из подворотни всех, кто выходил с покупками с черного входа на заднем погрузочном дворе Универмага.

Жена Солдатенко выслушала Тёму по телефону, и ничего не заподозрив пригласила его к себе к пяти часам вечера. Входить нужно было так же, через центральный вход и держать связь через продавца отдела мужского костюма.

К назначенному времени у нас все было готово и мы находились на своих «постах». Элен и Тема в отделе Универмага, я в подворотне.

Моя информатор мороженица уже укатила свою тележку, видимо, сделав план по выручке, отправилась домой пораньше.

Идея с фото клиентов оказалась очень удачной. Буквально через пятнадцать минут к безлюдному пандусу подкатила легковая жигули «шестерка» и из нее вышел молодой мужчина в темно-синей модной болоньевой куртке.

Я на всякий случай заглянул себе за спину после нападения водилы, но не обнаружив там опасности принялся фотографировать.

Сначала он воровато огляделся, крутя головой по сторонам, потом взбежал по железным приставным ступенькам, сваренным из арматуры и постучал в дверь склада.

Сотрудники не заставили себя ждать. Женская головка вынырнула из приоткрытой двери. Теперь ее очередь оглядеться по сторонам. Все же какие-то меры предосторожности они соблюдали. Они явно были знакомы. Она поулыбалась и впустила мужика внутрь помещения склада Универмага.

Через пять минут, та же голова осмотрела окрестности и не заметив ничего и никого подозрительного выпустила мужика.

Он вынес в руках две коробки небольших размеров с надписями Panasonic RQ 2734. Покупатель был счастлив. Он просто сиял от радости. Он поблагодарил провожающую женщину, протянул ей руку двадцати пяти рублевую купюру

Воистину день сюрпризов.

Сразу после того, как «шестерка» отъехала подъехала черная «Волга». Та самая, которая пыталась меня сбить. Вот и связь с Солдатенко. Я и раньше в этом не сомневался, но теперь точнее некуда.

Я сделал много снимков водителя. Вот же сукин сын! Интересно что он чувствовал, когда пытался наехать? Азарт, безразличие, страх, ощущение что он просто выполняет приказ?

Иногда у людей бывают такие рожи, по которым видно кто они есть на самом деле. Я никогда не считал физиогномистику серьезной наукой, но в случае с водителем «Волги» ощутил ее силу.

Я мог с уверенностью сказать, что он ощущал безразличие когда выполнял приказ задавить меня. Я понял это по его сегодняшнему выражению лица.

Он жевал сушки пока ожидал, когда ему откроют дверь и его физиономия ничего не выражала. Абсолютно. В то время, когда он сидел за рулем и гнал на меня машину лицо и глаза были точно такими же ничего не выражающими.

Наконец дверь снова отворилась. Он принял одну коробку, не поздоровавшись и не попрощавшись.

Увеличив приблизив изображение в объективе я не сумел опознать упакованный в коробку предмет. Водитель загораживал надпись своим телом и быстро убрал его в багажник.

Скорее всего это был редкий для того времени, только-только появившийся видеомагнитофон.

Он сел за руль совершенно не обращая внимания на провожающую его взглядом женщину-кладовщицу.

Может быть глухонемой? Если так, то он идеальный солдат – исполнитель. Никому и никогда ничего не разболтает.

Женат ли он? По возрасту ему было лет сорок пять – пятьдесят.

Одежда чистая опрятная. Это ни о чем не говорило. Он мог сам себя обглаживать и обстирывать. Его бледная кожа с голубоватым оттенком напоминала холодную куриную тушку.

Мало кому понравиться прожить жизнь с таким человеком.

Да уж. Хорошую компанию подобрал себе Солдатенко. Я не испытывал гнева или враждебных чувств по отношению к нему. Хотя очень хорошо понимал, чем могла закончиться наша последняя встреча.

Водитель черной «Волги» скорее представлял интерес, как связующее звено в цепочке ведущей к Солдатенко. Хотя этого субъекта тоже нужно было остановить. Он мог так же не задумываясь, убрать с дороги кого-нибудь другого по приказу своего нанимателя.

Уж не он ли заставил исчезнуть Ветрова? Пока я отложил это предположение, как бесперспективное с точки зрения улик и доказательств.

К складу подошла женщина. Ей вынесли небольшой мягкий сверток. Скорее всего это была одежда или белье. И скорее всего не одна пара.

Оптовичка, догадался я. Она тоже была сфотографирована.

Да, красивое женское нижнее белье, нейлоновые колготки и чулки были все ещё в дефиците. Спекулятивная торговля процветала. Все советские женщины хотели выглядеть привлекательно.

Раздался знакомый условный свист. Тёма и Элен завершили свою миссию.

Я был вынужден покинуть свой наблюдательный пункт и направиться в их сторону. Хотя дальше наверняка могло произойти много интересного.

Элен подбежала с широко раскрытыми от восторга глазами.

– Мы всё сняли, мы всё сняли! Это просто уму непостижимо! А-а-а-а, мамочки!

Тёма тоже довольно улыбался. Мы шли по набережной

– Что вы такое там засняли? Расскажите-ка мне скорее.

– Действительно всё, что хотели. Техника лежит на специальном складе. Там же дефицитные колготки, парфюмерия, импортная одежда и спортивные костюмы, солнечные очки, польта, чего там только нет. Я даже представить такое разнообразие и объем всего этого барахла не могу.

– Да-да-да! Только не польта, а пальто. Обувь, какая хочешь, шубы, – поддакивала Элен, быстро кивая головой.

– Туда, короче, так просто не попадешь. Я так понял, что лифт на тот этаж не ходит, и туда ведет только одна отдельная лестница.

– Я собрала материала на целое расследование века!

– Макс, вообщем, если коротко, то нас оставили там вдвоем минут на двадцать. Элен стояла у двери, а я все это время фоткал. Три кассеты ушло, хорошо, что я взял с собой запасные на всякий случай. Твой Солдатенко у нас вот здесь.

Он похлопал себя по карману брюк. Элен держала его под ручку и не скрывала своей радости.

– А у тебя что?

– А я сфоткал сегодня у склада Универмага отморозка, который пытался меня убить.

– Что значит отморозка, и что значит пытался убить?