Текст книги "Братья (СИ)"
Автор книги: Ада Цинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Глава 7
Я не кричу, просто беру пальто с меховым воротником и ухожу из квартиры. Мне обидно, наверно, никогда еще так не было. Паршивое чувство, хочется сесть за руль и вмазаться в стену, как Андрей мог? Почему, если нормально общаешься с человеком, значит обязательно спишь с ним? Хочу заплакать, только слез нет, сижу в «Порше» и не знаю, что делать. Одиночество меня уничтожит, и я поворачиваю ключ зажигания. Я забыла телефон в квартире, возвращаться точно не буду, поэтому лишь надеюсь, что будет не слишком нагло заявиться так поздно в гости.
Нажать на кнопку звонка сложновато, не знаю, что скажу Диме, все равно жму. Мне нельзя больше быть одной, поэтому остается только ждать. Весь в черном он стоит и долго смотрит на меня.
– Еще раз привет, можно я немного посижу у тебя? – говорю я.
– Конечно, что-то случилось?
– Мы с Андреем поругались.
– Заходи.
Дима забирает мое пальто, и я прохожу в гостиную. У него на диване валяется плед, а по телевизору идет дурацкая передача про путешествия.
– Что случилось? – не отводит от меня взгляд Дима, а я нагло плюхаюсь к его пледу.
– То, что твой брат – придурок.
– Это я и без тебя знаю. Хочешь позвоню ему и сообщу эту интригующую новость?
– Не стоит, он не будет тебе рад, потому что думает, что мы трахаемся.
Дима смеется и садится рядом. Он светится, ему весело значит, мне же совершенно нет.
– До сих пор не могу поверить, что Андрей думает, что я ему изменяю. Как можно настолько сильно сомневаться?
– Ты в этом не виновата, виноват я. Он не думает плохо о тебе, что ты там какая-то шлюха, спишь со всеми подряд, тебя он любит и боится потерять. Меня же считает последним ублюдком, таким, что может воспользоваться тобой, обмануть, затащить в постель. Не принимай его слова на свой счет. Андрей отойдет, и все будет нормально.
– Это ненормальная ситуация, мне так неприятно!
– Еще бы, завтра все наладится. Можешь остаться у меня, я посплю на диване, тебе даже кровать уступлю.
– Спасибо, – улыбаюсь я сверкающим глазам. – У тебя есть что-нибудь выпить?
– Виски пойдет?
Киваю, Дима приносит два стакана и бутылку, полный стакан подает мне и садится рядом. По два мы выпиваем молча, делая вид, что крайне заинтересованы ювелирной сетью в Дубае, о которой сейчас рассказывают. Затем немножечко прогревает мои мысли, и я слишком тяжело выдыхаю.
– С чего он взял, что мы с тобой любовники? Просто потому что хорошо общались? Потому что ты пару раз мне помог? Какой же Андрей идиот!
– Да все мужики козлы, подружка, – давится смехом Дима, но замечает мой решительный взгляд и убирает насмешку.
– Я же всегда старалась его поддерживать. Он работает, как ненормальный, а я никогда ничего не скажу, не устраивала ему скандалы, не требовала внимания. Я же понимаю, что он такой, что это его жизнь и не хотела, чтобы он был вынужден менять ее из-за меня. А мне было тяжело в его жизни, не знаю почему, но мне в последнее время так тоскливо. У меня же нет подруг, нет такого занятия, чтобы поглощало. Книги это хорошо, но я же не каждый день пишу. Теперь мы с тобой познакомились, есть с кем поговорить, мне, правда, стало лучше. Только Андрею нужно все испортить и вот, оказывается, я ему изменяю!
– Мира, он не прав, скоро поймет это и прибежит извиняться, подарит тебе мешок бриллиантов, и все у вас будет хорошо.
– Не нужны мне эти бриллианты, мне нужно доверие и нормальное отношение к себе!
Дима вздыхает и наполняет нам по новому стакану. Началась новая передача про тибетские народы, третий стакан тоже ушел. Четвертый наполнить Дима не спешит, лишь поглядывает на меня. Оценивает насколько я пьяна? Я сама наливаю четвертый и забираюсь с ногами на диван, совершенно забыв следить за разрезом платья.
– Как же обидно, не прощу его.
– Простишь, может уже простила.
– Эй, ты на чьей стороне? – пихаю я Диму в плечо.
– Всегда на своей собственной. У всех бывают ссоры в отношениях, тот, кто говорит, что никогда не ссорится, врет. Отношения это сложно, в них нужно уметь уступать и отстаивать свою позицию. В том и проблема, что непонятно, когда именно лучше уступить, а когда настоять на своем. Придет завтра Андрей с букетом роз мириться, а ты возьми и уступи сразу, скажи, что простила. Это не так сложно, как кажется, зато все вернется. В отношениях нужно уметь прощать и жертвовать.
– Хватит об этом, я грущу еще больше от подробного анализа моих отношений. Расскажи о себе, о той девушке, что уехала в Америку.
– Хочешь, чтобы теперь грустно стало мне? – стреляет в меня игривым взглядом Дима.
– Нет, если не хочешь, не говори.
– Да нечего тут рассказывать. Влюбленность сначала страшная, тогда все идеально, не видишь недостатков человека, много секса, много романтики. Начали жить вместе, и появились проблемы. Сначала бытовуха, потом понял, что она карьеристка и не готова уступать в том, что касается ее карьерного роста. Я знал, что так будет, знал, что оставит меня, но попытал удачу и сделал предложение. Вроде согласилась, я обрадовался, а потом это предложение о должности в Америке. Пришел домой один раз, на столе кольцо, ее нет, вот и вся история. Зачем-то до сих пор кольцо в шкатулке, там, у телевизора стоит. Продавать не захотел, выбросить не смог.
– Любишь ее до сих пор?
– Нет, – вполне уверено говорит Дима. – Уже давно нет. Я, когда предложение делал, уже не любил, все это сложно. Мне нужно, чтобы выбирали меня, чтобы я был на первом месте, это может и плохо, иначе я не могу долго любить.
– Можно посмотреть кольцо? – пьяно улыбаюсь я.
– Ну посмотри.
Иду к квадратной черной коробочке и достаю колечко. Мне нравится: простое золотое, только бриллиантик стоит не на классическом месте, а завалился набок, необычно. Зачем-то примеряю его на свой безымянный палец, затем складываю на место. Как попало возвращаюсь на диван и тянусь за стаканом, только Дима преграждает мне путь своей огромной ручищей.
– Не так быстро, собутыльница. Тебе стоит сделать перерыв.
– Что? – я хочу смеяться, только понимаю, что это не шутка и надуваю губы. – Ты серьезно?
– Вполне.
– Тогда развлекай меня. Покажи свою бывшую.
– У меня нет ее фотографий в телефоне.
– Не притворяйся тупым. В инсте у всех есть фотки, давай посмотрим.
– Ради того, чтобы ты не облевала мне дом, я даже на этот сомнительный шаг готов пойти. Сейчас.
Дима что-то щелкает в телефоне, мне не видно, и я приползаю ближе. Мы сидим почти в обнимку, я этого не замечаю и, как только вижу многочисленные фотки блондинки, вырываю у Димы из рук телефон. Обычный профиль в нежных тонах, много селфи, есть фотки в слишком откровенных платьях и купальниках, фотки с собакой хаски и бокалами вина. На последних девушка уже с другой прической: волосы гораздо короче, кое-где она с парнем, он выше ее, рыжий и неприятный. Сама Лиза интересная, у нее острые скулы и глаза зеленые, похоже, огромные ресницы от природы, еще губы кругленькие, губы, кстати наверняка не свои.
– Ну такое, миленькая, только фотки с вином на балконе и, присев с собачкой на лужайке, признак дурного вкуса, они уже давно вышли из моды, как и ее новая прическа. Эта фотка в вечернем платье самая нормальная, только платье дешевая подделка знаменитого бренда и серьги сюда не всрались. Парень у нее ни о чем, губы накачены не у лучшего косметолога. Да, жопа и сиськи нормальные такие, их она специально и обтягивает чем только можно и нельзя. В общем, среднестатистическая блондинка, которая в лотерее жизни вытянула красивые глазки, зато мозгов уже не хватило. Кто в здравом уме сфоткает свой завтрак в Париже или напишет про Лувр «классное местечко»? Проебала такого мужика девчонка.
Дима смеется, при чем искренне и долго, я же открываю директ. Дима был прав, я выпила лишнего. Начинаю печатать и хихикаю себе под нос.
– Мира, ты что там делаешь? А ну покажи, – он поворачивает мою руку с телефоном и читает: «Привет, классные фотки». – Нахуя ты ей написала?
– Подожди, будет весело. Она разбила тебе сердце, я разобью ее самооценку, тебе понравится.
– Мне уже не нравится. Лиза не ответит, даже если…
– Уже ответила, практически сразу, – загораюсь я и продолжаю печатать. – Девушки не отвечают так быстро тому, на кого плевать. Она жалеет, что уехала, может до сих пор тебя любит.
– И что же она пишет?
– Привет, мы давно не общались, сама много раз хотела написать. Спасибо за комплимент, мне очень приятно.
– А ты что пишешь?
– Чтобы не обольщалась, и ты не успел дописать, что классные фотки были раньше, а сейчас она хуйню, а не прическу сделала, что стилист у нее просто отвратительный. Написала, что лучше бы не в губы вкладывалась, а в прическу нормальную, хотя с такой гармонично смотрится со своим новым парнем-уродом. Еще пишу, чтобы удалила фотку в платье, а то слишком заметно, что подделка «Версаче». О, ответила, что виновата конечно, но ты палку перегибаешь.
– Мира, может хватит? – давится смехом Дима.
– Пишу, что я же не говорю, какая она сука конченая, советую лишь, чтобы не позорилась. Она говорит, что заблокирует нас сейчас. Реально сука конченая, мне было так весело! – начинаю смеяться я, со мной и Дима.
– И зачем ты это сделала? – Дима спрашивает так мягко и даже ласково, что я не понимаю причину.
– Перед тем, как заблокировала, я написала, чтобы поднакопила на подтяжку груди, а то уже с возрастом начинает обвисать, она ведь уже не девочка. Зачем? Не знаю, она заслужила. У нее испортилось настроение, а у тебя поднялось. Поднялось же?
Я поворачиваю голову в направлении Димы, только от пьяной суматохи в голове заваливаюсь. Не упала и хорошо. Я, оказывается, навалилась на Диму, он даже отодвинулся, чтобы моя голова легла к нему на грудь. От него вкусно пахнет, и сильная рука слегка приобнимает меня.
– Поднялось, только не благодаря дуре Лизе.
– Благодаря другой дуре?
– Именно так.
Я смеюсь, и все кружится, не так сильно, как бывало раньше, так немножко. Мне нравится сидеть так близко с Димой, нравится подниматься вместе с его грудью от размеренных вдохов, нравится, что тепло и чувствовать себя крохотной с ним. Мне спокойно, я уже забыла о ссоре с Андреем, забыла свою злость, его ревность. Все перестало существовать, и мне стало хорошо. Как же мне хорошо. Наконец-то я добралась до душевного спокойствия, внутри гармония, и в нее врывается голос Димы:
– Как ты там? Все плывет?
– Еще нормально. Знаешь, что я подумала? Все они неудачники, мать твоя и сестра, которые говорят, что ты ничего не добился, поливают грязью. Ты добился больше них, вот они и завидуют. Говорят, что ты противный и плохой, на самом деле сами злые и неприятные, а с тобой так легко общаться. Ты всегда мне помогаешь, и без тебя мне было бы одиноко. Ты замечательный человек, Дима.
– Спасибо, мне очень приятно.
Мне кажется, что рука Димы обнимает меня еще крепче. Может и кажется, закрываю глаза и позволяю себе распасться на крошечные частички. Виски и хорошая компания излечили мою душу, теперь я вновь могу дышать полной грудью. Из моего персонального мира грез меня выдергивает раздраженный вопль Димы:
– Мира, твою мать, твои волосы просто везде. Они у меня во рту, в носу и лезут в глаза! Пиздец просто!
Поворачиваюсь к нему и так выходит, что нахожусь чуть над ним. Дима все еще обнимает меня, наши ноги сплелись, и я совершенно забыла следить за длинной своего платья.
– У меня есть волосы, и что я с ними, по-твоему, сделаю?
– Можно сделать хотя бы так.
Дима закладывает пряди мне за уши, теперь они не свисают на его плечи. Как же он смотрит на меня. Не моргая, и в этот раз восхищения, которое я иногда замечала, столько, что оно выхлестывается за края. Автоматически прикусываю губы, в другую секунду рука Димы заползает в мои волосы, которые так сильно ему мешали, и он целует меня. Я буквально падаю на него и отвечаю совершенно не нежными поцелуями. Эти поцелуи переполнены желанием, страстью и горечью, у них вкус виски и отчаянья. Дима прижимает меня к себе все сильнее, я же беру его лицо в руки, так целоваться куда удобнее. Под пальцами его колючая щетина, в рот попадают мои волосы, это все неважно, мне хочется еще и еще. Руки Димы сползают с моей спины и ловко забираются под платье. Так сильно мои ягодицы еще никто никогда не сжимал.
На пару секунд Дима прекращает пьяные поцелуи и смотрит на меня. Между нами сейчас такой разряд, что убьет любого. Не знаю, о чем он думает, я же думать не могу, вернее, преднамеренно не позволяю себе. Вздохи Димы тяжелые и мучительные, и вот одним движением он перекручивает меня так, что я оказываюсь на спине, он же нависает надо мной. Его поцелуи в шею, и я теряюсь в происходящем, с него слетает одежда, с меня, похоже, тоже. Теперь точно чувствую, какое горячее его тело. То, что Дима делает с моей грудью, заставляет меня извиваться под ним, так сильно секса мне еще не хотелось никогда. Хочу закричать, что это невыносимо, как он входит в меня. Нет той нежности, к которой я привыкла, нет ни единого слова, лишь стоны, и чем глубже он оказывается во мне, тем громче они становятся.
Дима все ускоряется, не знаю, как он может выдерживать этот сумасшедший темп, я хватаюсь за его спину, может и расцарапаю ее, если он не замедлится. Он и не собирается, добавляет еще и руку, как же мне становится приятно. Пару минут, и разгорается оргазм, мои ногти все же впиваются в его спину. Еще никогда мой оргазм не длился так долго, я уверена, что меня вот-вот разорвет. Такого секса у меня еще не было, секса, где нет тебя и его, нет проблем, нет радостей, нет мук совести и мыслей. Есть только нарастающая волна в тебе, а потом ощущение райской безмятежности.
Я лежу совсем без одежды на его груди, и мои волосы опять повсюду. Теперь Дима не ругается и самостоятельно распихивает их так, чтобы они нам не мешали. Мы укрылись пледом, так и лежим уже полчаса. Телевизор Дима выключил, и мы слушаем тишину.
– О нем думаешь? – портит всю гармонию Дима.
– Не совсем. Думаю, почему я не чувствую вину. Где мои муки совести? Где презрение к себе?
– Сегодня этого не будет, может и завтра. Ты сделала то, что хотела, и сложно винить себя за это. Еще слишком свежи приятные воспоминания. Пройдут – тогда накатит.
– Хочу спать.
– Я тоже, давай выключим свет и будем спать.
Просыпаюсь я одна на диване от шума на кухне. Сначала думаю, что мне приснилась измена Андрею, потом вижу себя голую и понимаю, что нет. Укутываюсь в плед и потираю глаза, когда Дима заходит в гостиную.
– Доброе утро. Я уезжаю, сделал тебе кофе, поищи что-нибудь в холодильнике.
– Доброе, сколько уже?
– Девять. В общем, сколько хочешь, столько валяйся. Если соберешься куда-нибудь, рядом с кружкой я оставил запасной ключ, закроешь дверь.
– Ладно.
Дима берет ключи от машины и уходит. Я не ложусь больше спать, иду в душ, тут у Димы тоже все черное, потом пью остывший кофе и начинаю собираться. Мне не стоило делать того, что я сделала вчера, я выпила лишнего и нашла успокоение в сексе с Димой, трезвая я бы так не поступила. Не скажу, что чувствую себя последней тварью и хочу умереть, мне понравился секс, мне понравился вчерашний вечер. Только все это неправильно, и в груди давит сначала немножко, потом даже ребра ноют.
Я еду домой, понятия не имею, что буду говорить Андрею, что вообще дальше буду делать, мне просто надо домой. Я удивлена, когда застаю его дома, уже часов одиннадцать, а Андрей не на работе. Он сам подбегает ко мне и говорит:
– Прости меня, Мира. Не знаю, что на меня вчера нашло, я наговорил тебе много гадостей, не спал всю ночь, все думал об этом. Я поступил, как идиот, не поверил тебе. Какие отношения без доверия? Хочу сказать, что я верю, что у тебя с Димой ничего нет. Я был вчера зол, поэтому так сказал. Больше никогда не будет сцен ревности, обещаю никогда не сомневаться в тебе.
– Все нормально, – пытаюсь улыбнуться я.
– Ты меня прощаешь?
– Да, – я оказываюсь в объятьях Андрея.
– Спасибо. Где же ты ночевала? Сняла номер в гостинице? Ты оставила телефон дома, и я даже не мог тебе позвонить.
– Нет, я спала в машине, – вру я.
– Это очень неудобно, ты наверняка не выспалась. Пошли в спальню, ты еще поспишь, а я полежу с тобой.
– Не поедешь на работу?
– Сегодня нет, давай весь день проведем вместе.
Глава 8
Я решила забыть все, что произошло той ночью. У всех людей есть слабости, есть моменты, когда ищешь успокоения хоть в чем-то. Кто-то найдет спасение в бутылке, кто-то в наркотиках, а кто-то в помощи другим. Я нашла в сексе с братом Андрея. Да, я поступила низко и подло, я прекрасно понимаю, что так нельзя, только мне это помогло. Это будет звучать странно, но даже сейчас в глубине души я признаю, что мне это было нужно. Больше я такого не допущу, не позволю себе потерять контроль.
С Андреем мы помирились, все вернулось. Он даже чуть больше уделяет мне внимания: может позвонить среди дня или написать милое сообщение. Да, я все еще скучаю в пустой квартире, только меня это устраивает, я хочу в это верить. Все же я решилась приехать к Диме. Нам необходимо прояснить отношения. Тысячу раз прокрутила в голове наш диалог о том, что этого не должно было быть, что мы напились и совершили ошибку, что необходимо все забыть. Теперь мы не сможем общаться так часто, но совсем рвать отношения необходимости нет, ведь мы взрослые люди и можем держать себя в руках.
Вот он открывает дверь и, как ничего не было, приглашает меня зайти. Прошло три дня с нашей последней встречи. Столько мне понадобилось, чтобы решиться на этот разговор. Прохожу в гостиную и остаюсь стоять, когда Дима непринужденно заваливается на диван.
– Нам нужно поговорить, – говорю я.
– Ты хочешь сказать, что тебе безумно понравилось и ты хочешь продолжения? Спать не можешь, мечтаешь о сексе со мной? – кривит губы Дима.
– Очень смешно. Дима, я серьезно. Нам есть, что обсудить. Мы выпили многовато, да еще…
– Мира, перестань, это оправдания для детей. Ты взрослый человек, и я взрослый человек, мы хотели заняться сексом и занялись сексом, давай называть вещи своими именами, – перебивает меня Дима.
– Своими именами? – мой голос подрагивает от злости. – Ты воспользовался тем, что я была пьяна и расстроена. Мне нужна была поддержка, я в первый раз так серьезно поругалась с Андреем. Ты же сделал так, чтобы я захотела в этот момент секса. Я о сексе даже не думала!
– Это я не думал. Ты жена моего брата, я никогда не представлял, как сплю с тобой. Но ты все сделала сама, это ты затащила меня в пропасть!
– Я?!
– Именно ты! Напоила, прилегла на меня, начала тереться о мой член, конечно, я возбудился, еще это короткое платье… Потом сексуально укусила губу. У меня же не было шансов!
– Значит во всем виновата я? Ты такой бедный и несчастный стал жертвой моей развращенности? Какой же ты козел! Вот и валяйся на своем диване, я больше никогда сюда не приду! Думала нормально поговорить, но нет! Это просто невыносимо. Конечно, ты или смеешься надо мной или выставляешь похотливой тварью.
– Я этого не говорил, – смеется Дима. – Не понимаю, почему ты не можешь признать, что мы отлично провели время, что я прекрасен в постели, и ты вспоминаешь свой длительный оргазм с улыбкой на лице.
– Закрой рот!
– Я знаю, что ты хочешь меня. У тебя все в глазах написано. Там вывеска: «Трахни меня еще разочек».
– Закрой рот, или я тебя придушу прямо сейчас!
– Валяй.
Это становится невыносимым. Я уже не в себе и наклоняюсь к нему, думает, я шучу? Моя рука на его сильной жилистой шее, и я продолжаю сжимать. Дима улыбается еле заметной красивой улыбкой и смотрит на меня.
– Дашь хоть последнее слово? Даже самые жестокие палачи позволяют осужденному сказать что-то напоследок.
Молчу, но непроизвольно ослабляю руку. Дима смотрит мне в глаза с чудовищной искренностью и говорит:
– Мне тоже безумно понравилось. Думаю о тебе постоянно, даже спать не могу. Я хочу тебя прямо здесь и прямо сейчас.
Дима рывком притягивает меня к себе и целует, целует, целует. Мысли склеиваются между собой, и все путается. Забываю злиться, забываю, что все решила, и позволяю целовать себя, как он хочет. А хочет Дима все и сразу, хочет, чтобы у меня ноги подкашивались. Не думала, что умею так целоваться. Наконец-то выходит поставить руки на его грудь и разорвать губы. Дима смотрит из-под нависших толстых бровей страшным взглядом. Мне кажется, именно такой взгляд у человека, готового убить.
– Блять, если ты скажешь, что передумала, я разъебу что-нибудь, – шепчет Дима, не моргая.
– Давай не на диване, я с него сваливаюсь. Пошли в спальню.
Страшный взгляд сменяется нетерпеливым, Дима встает и одним рывком поднимает меня. Он держит меня за попу, мои ноги обхватывают его тело, так он и несет меня в спальню, на ходу ловя слишком мокрые поцелуи. Спальня отделана черными мягкими панелями, там окно во всю стену, низкая черная кровать, рядом с ней еще более низкая тумба. Максимальный минимализм, что еще сказать. Дима опускает меня на кровать и даже слишком быстро раздевает, я хочу продолжать целоваться, жду что поцелуи переместятся на грудь, мне это так нравилось, только у Димы другие планы. Он ловко разворачивает меня, и мне остается только смотреть в стену.
Алкоголь в прошлый раз только портил все, как же много приятного я упускала. Сейчас чувствую абсолютно все, чувствую его силу и уверенность, и темп на грани с сумасшествием. Мне нравятся и мои безгранично громкие стоны. Когда Дима устает, начинает замедляться и слегка приподнимает меня за плечи, чтобы поцеловать в шею или губы. Хочу целоваться дольше. Когда он это замечает, толкает меня обратно, не жестко, но настойчиво. Мне нравится чувствовать себя слабой, нравится полностью отдать контроль, и меня заводит, что я не знаю, что будет в следующую секунду. Меняются позы, меняются ощущения. Я получаю от секса с Димой такой спектр эмоций, что уже, наверное, глаза светятся, словно прожекторы. Меня все сильнее выкручивает, я уже кричу и думаю, что сойду с ума, все же наступает конец. Мне кажется, так часто я не дышала еще никогда.
– Хочешь водички? – спрашивает Дима и тихонечко целует меня в плечо.
– Очень.
– Сейчас принесу.
Он уходит и возвращается со стаканом воды, протягивает его мне, так и стоит совершенно голый у кровати. Вручаю ему пустой стакан и откидываюсь на спину, найдя опору в локтях. Дима не спешит ни одеться, ни забраться под одеяло, стоит и в окно поглядывает.
– Хоть бы оделся.
– Тебе что не нравится мое тело? – усмехается Дима, а потом заинтересованно смотрит на меня. – Посмотри-ка на меня, смотри-смотри. Да, мне не показалось. Черт, Мира, этот взгляд… Он не смущенный, не похотливый, не думал, что человек способен так смотреть.
– И какой же у меня сейчас взгляд?
– В твоих глазах нет ничего, кроме тьмы. Это взгляд дьяволицы. Мне аж плохо стало, а как справляется бедняга Андрей? Да у него с самого начала не было шансов.
Дима все же возвращается ко мне в кровать, мы укрываемся одеялом и смотрим друг на друга.
– Так не должно быть, – вздыхаю я.
– Почему ты захотела секса в первый раз? Раз отгребла не за что, нужно было сделать гадость? Ты поступила, как обиженный ребенок.
– Я думала об этом и не знаю, – я опускаю глаза. – Не знаю, чего я хотела, не знаю, о чем думала. Мне это просто было нужно.
– Сейчас не было алкоголя, не было и тех факторов, которыми можно оправдать ошибку. Между нами есть связь, которой слишком сложно сопротивляться.
– А ты, Дима? – смотрю на него, он сейчас серьезен. – Ты ведь ненавидишь своего брата. Знаешь, как Андрей к тебе относится, знаешь, что твоя мать всегда сравнивает вас. Андрей же такой молодец, успешный и богатый, они наверняка часто говорили тебе, что ты хуже. Это такая месть Андрею? Что ты чувствуешь, когда трахаешь меня? Самоутверждаешься так? Доказываешь, что хоть он такой чудесный, но его любимая Мира оказалась в твоей постели, именно в твоей?
– Андрей всегда был лучше меня. Он был послушным мальчиком, я вредным, он хорошо учился, я плохо. Его друзья были надежными, мои сомнительными, и девушки у него были милые, а у меня самовлюбленные скандалистки. И всю жизнь он был лучше: больше зарабатывал, помогал матери и сестре, был таким правильным, везде выигрывал, все у него получалось. В глубине души я восхищаюсь им, может и мне хотелось бы быть честным, правильным и достичь большего. У меня же так не вышло. Я часто начинал чуть ли не с нуля, но что мы видим в итоге? У меня вроде и дом, и бизнес, только все это не в тех масштабах, что у брата, и сам я куда хуже, как человек. У Андрея же все лучшее: квартиры, машины, постоянные доходы, хорошее отношение семьи. Он, именно он, нашел самую охрененную девушку и женился на ней. Да, как-то оказалось, что ты сейчас не в его роскошной кровати, а здесь.
Что я чувствую? Да нет никакого злобного торжества, что я трахнул жену брата. Нет удовлетворения, нет чувства победы. Я опять проиграл, меня безумно тянет к той, кто никогда не будет принадлежать мне. Я лишь интрижка для тебя, от меня тебе нужен только секс. Да, сейчас ты в моей кровати, но совсем скоро уйдешь. Уйдешь к своему мужу, и какая разница, что мы с тобой здесь вытворяем, если ты всегда будешь к нему возвращаться? Еще никогда я не чувствовал себя настолько хуже своего брата, никогда не чувствовал себя полным ничтожеством.
Дима улыбается, я знаю, что улыбка – подделка. Да, я – причина его боли, знаю, что разобью ему сердце, только уже не вернуть все назад. Теперь он нужен мне, я ему, наверно, тоже. За неделю я пришла к нему три раза, и три раза был сумасшедший секс, после которого накатывало печалью. С одной стороны, такие отношения дают мне разрядку, я эмоционально восполняюсь за счет Димы. С другой, это что-то обреченное, что выматывает еще сильнее. Психологически выносить то, что я вру мужу, вру Диме и себе самой, становится все сложнее.
Раньше не думала, что смогла бы изменять и врать в лицо человеку, который меня любит. Мне казалось, что если я полюблю другого, сразу же признаюсь и разорву отношения. Сейчас я не знаю, кого люблю, не знаю, что должна делать, и решила, что пусть все происходит, как получается. Они оба мне нужны. Мне нужна дикая разрядка, которой я не знала, пока не встретила Диму, нужна и надежность Андрея. Я оказалась той еще сукой и использую их обоих. Нужно что-то менять, так жить нельзя, я прекрасно это понимаю, но не могу решить, чего хочу. Это тоже ложь, я слишком часто вру себе в последнее время. Я знаю, чего хочу. Хочу их двоих. Хочу сохранить Андрея, не теряя Диму, хочу получать больше, чем возможно. Именно сейчас мои эмоции уравновешены, я нашла баланс, только какой ценой.
