Текст книги "Братья (СИ)"
Автор книги: Ада Цинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Глава 23
С порога, конечно, не кричу о разводе, меня, кстати, не сильно рады видеть. Я приехала домой в воскресенье, сегодня все дома: папа забирает у меня чемодан и обнимает с таким лицом, словно я себе на лбу татуировку набила. Мама чуть не роняет пульт от телевизора и так выпучивает глаза, что, кажется, выпадут из глазниц. Сестра, ей четырнадцать, подходит и без стеснений спрашивает:
– А ты здесь откуда?
– Приехала в гости к любимой семье, – тащу ее в объять и обнимаю, пока она не обнимает в ответ. – Неужели никто не рад меня видеть? Привыкли, что у вас одна дочка живет, второй даже радоваться не надо?
– Мира, мы очень рады, но почему без предупреждения? А Андрей с тобой? – спрашивает мама и тоже подходит поцеловать меня.
– Нет, я одна. Решила сделать сюрприз.
– Отличный сюрприз, сейчас на стол накроем, – говорит папа. – Я сегодня картошку с мясом запекал, будешь?
– С удовольствием.
Прохожу в зал и плюхаюсь на диван. Возвращаться домой, когда давно тут не живешь, странно. Процентов на сорок все новое: эти изменения делали, когда я уже училась и редко бывала дома. Например, новые обои в зале, новый телевизор, перестановка диванов, перепланировка в коридоре. Теперь я не знаю, где что лежит: если надо бумажка и ручка – спрашивай, если полотенце или крем для рук – тоже. Самые интересные чувства в моей спальне, она уже не моя. Здесь пять лет живет одна Лада, она и сделала все под себя. На комоде ее вещи, на полках ее книги и учебники. Только наши детские фотографии и двухъярусная кровать напоминают о том, что когда-то мы жили вместе. Я спала всегда сверху, пряталась, как в домике на дереве, мне было уютно на высоте. Там я писала свои первые рассказы, мечтала о том, что стану писательницей, и о настоящей любви. Прохаживаясь по родному дому, я чувствую ностальгию и грусть. Как все просто было раньше, когда я была маленькой и самая большая проблема заключалась в том, какую кофточку надеть и как выучить стих по литературе.
– Мира, господи, ты что еще одну сделала? Рыба что ли какая-то? – мама с опаской смотрит на мою руку.
– Да, золотая рыбка, исполняющая желания, – на распев говорю я.
– Отвратительно, – кривит губы мама. – Никогда не пойму, зачем ты это делаешь. У тебя уже так много татуировок, ну зачем? Куда ты рыбу эту еще ужасную? Еще и место такое видное! Больше всего, конечно, девок этих страшных на твоих ногах не люблю, мерзость просто! Давно пора свести!
– Мам, перестань. Ты говоришь одно и то же.
– Мама права, – встревает папа. – Мира, это некрасиво. Я вообще сразу против был, нужно меру знать.
– Кому это нужно? – спрашиваю я.
– Всем.
Папа лаконичен и уходит разогревать свои кулинарные шедевры. Мама с ужасом поглядывает на мою руку, а я, когда замечаю, дергаю ей, пугая ее.
– А мне нравится, – говорит Лада и подсаживается ближе, чтобы рассмотреть.
– Нравится ей! Тебе просто мать бы позлить, две одинаковые. Только попробуй, Лада, взять пример с сестры, только попробуй! Я такого уже не переживу.
– Крутая рыбка, – говорит мне Лада, и я улыбаюсь.
– Покажешь мне что-нибудь интересное?
– Могу фотки показать новые.
Лада любит показывать мне фотки и всякие картинки, еще рисунки, я про все это смешно шучу, и мы вместе смеемся. Затем идем на кухню и, поглощая вкусный обед, общаемся. На их вопросы отвечаю односложно: пока не готова вывалить все и сразу. После застолья мой чемодан потрошит сестра, я ей обычно привожу пару крутых шмоток. Сегодня не привезла и предлагаю выбрать три любых мои вещи. Выбирает четыре, ладно, мне не жалко.
– Мира, у вас с Андреем что-то не так? Ты так внезапно приехала, про него ничего не рассказываешь, – спрашивает мама.
– Поговорим об этом чуть позже, не сейчас.
Не хотелось мне портить настроение и папе, и сестре, они тогда что-то весело обсуждали. Мы провели уютный домашний вечер, я соскучилась по ним, хоть обстановка и стала другой, они были прежними, были моей семьей. Немного портили вечер звонки Андрея, я решила не брать, пока со всем не разберусь, поставила на беззвучный. После ужина решила немного посидеть в своей спальне, вернее спальне Лады, повспоминать, как я жила тут. Заходит мама, и я знаю, что будет дальше. К ни го ед. нет
– Мира, я очень беспокоюсь за тебя. Что произошло между тобой и Андреем? Вы поругались?
– Мы разводимся.
– Господи, – мама прикрывает рот рукой. – Почему? Неужели все так плохо и ничего нельзя сделать? Что он сделал? Дело в измене?
– Да, в измене.
– Мира, послушай, мужчины часто ошибаются, могут поддаться страсти, тем более Андрей… Он состоятельный, успешный, рядом с ним наверняка много девушек. Подумай, готова ли ты оставить его? Он ведь любит тебя, я знаю. Андрей такой хороший, он заботился о тебе. Каждый заслуживает второго шанса, дай ему возможность все исправить. Я же видела, что он весь вечер тебе звонил, хочет попросить прощения. Ты не прощай сразу, хотя бы просто подумай…
– Мам, это я ему изменила с его братом.
Мама просто в шоке, она даже садится. Неприятно мне все это ей говорить и видеть, как она странно смотрит на меня.
– И Андрей все узнал?
– Я сама рассказала.
– Зачем же…
– Андрей не хочет разводиться, хочу я. Если вы не против, поживу у вас пару недель, потом поеду в Германию и подам документы, даже если он не захочет.
– Мира, он готов простить тебя! Это о многом говорит, говорит о том, как сильно он тебя любит. Немедленно звони ему! Попроси прощения и попытайся все вернуть! У тебя не будет варианта лучше. Андрей же идеальный мужчина, он тот, о ком мечтают миллионы девушек! Кто даст тебе жизнь, к которой ты привыкла, кто даст успешное будущее, опору и заботу?
– Не переживай, его брат тоже ничего, не миллионер, конечно, но бизнесмен. Новый проект у него, дом, машина, все, как тебе нравится, – кривляюсь я. – Осталось решить, хочу ли я быть с ним, он со мной хочет. Про Андрея мы говорить больше не будем.
Три недели я уже живу дома, мне не сильно докучали вопросами, хотя без них не обошлось. Иногда ходила гулять по городу, где прошло мое детство, вспоминала и улыбалась, порой грустила. Я сидела на лавочке перед домом и смотрела на закат. На то, как его неаккуратные брызги падали на маленькие домики, как темнота поглощала улицу и появлялись первые звезды. Смотрела и думала, чего я хочу. Мне было легче ответить на вопрос, чего не хочу. Не хочу жить ради других, не хочу быть женой Андрея, не хочу полностью зависеть от кого-то, не хочу действовать в ущерб себе и подавлять свои желания. Что же мне нужно? Кто мне нужен и вообще нужен ли кто-то? Чем я буду заниматься? Кем я вижу себя?
Я точно буду писать, это занятие для души, а для заработка? Придется вернуться в Германию, у меня налички на билет и номер в гостинице, как жить дальше? Самое интересное, что у меня есть карточки Андрея, те счета, что он открыл для меня. Чутье мне подсказывало, что он не заморозил их, этого я так и не узнала. В моем восприятии он уже не мой муж, его деньги я бы, разумеется, не взяла. Решила найти работу на удаленке, не сильно сложную ерунду в соцсетях: оформлять странички, выкладывать качественные сторис и писать посты. Зарабатывала я совсем немного для Европы, хватило бы снимать маленькую квартирку и покупать продукты, никаких других удовольствий. Больше мне и не нужно, поэтому пока остановилась на этом.
Дима звонил мне через день, рассказывал о том, как продвигается реализация его идей, как осталось совсем немного для открытия первого серьезного магазина его сети, спрашивал, как дела у меня. Я скучала по нему, с ним я чувствовала легкость и сумасшествие, с ним отдыхала моя душа, но я не спешила бежать к нему. Между нами много чего происходило, я пыталась представить серьезные отношения с ним, и что-то останавливало меня. Слишком большая вероятность, что кто-то из нас не сможет в итоге переносить другого. Может мне будет хорошо одной? Погрузиться в творчество с головой, я же люблю это. Вряд ли, тогда впаду в депрессию, мне нужно общение, нужны эмоции, нормальная человеческая жизнь.
В общем, не вышло у меня представить свое будущее хотя бы через год, поставить конкретные цели, найти идею-маяк, за которую можно было бы ухватиться. Потом произошло следующее: я сидела в комнате с сестрой, и она спросила, зачем я купила еще одну пачку прокладок, если у меня нет месячных.
– А я и забыла, что у меня остались. Да вот-вот пойдут, всего четыре дня задержка.
– Ты че залетела? – выпучила глаза в восторге Лада.
– Дура что ли? Это маленькая задержка, да не залетела я! Перестань так смотреть, у меня бывало, что сбивался цикл, от стресса так бывает. У меня было много стресса за последнее время, нечему удивляться. Да и внизу живота тянет, как перед месячными, так что точно нет.
– Ладно, я пошутила.
Лада села ко мне на кровать и начала листать ленту в телефоне. Я смотрела на нее, смотрела, потом закрыла глаза и быстро сказала:
– Может прогуляемся в аптеку за тестом? Нет, я уверена, что все нормально, так, чтобы точно знать и успокоиться.
Сходили, пошла в туалет, макнула полосочку, и смотрю на две палочки в надежде, что сейчас все изменится, что одна просто исчезнет. В такие моменты и меняется жизнь, а не когда признаешься в любви или решаешь развестись. Именно такие неожиданные и важные вещи полностью меняют человека, меняют все, что он знал и к чему был готов. Я чувствую, что становится тяжело дышать, в глазах плывет и руки подрагивают. Встаю и выхожу с тестом к сестре, которая стоит в коридоре, оставляю тест на столе и иду в другую комнату. Я в таком шоке, что не могу открыть рта.
– Мира, ты беременна! – кричит Лада.
Тру лицо руками, и мысли возвращаются слишком большим потоком. Ребенок. Андрей. Дима. Ребенок все меняет, ребенок – ответственность, ребенок навсегда. Буду матерью, у меня будет ребенок, у меня точно будет ребёнок. Каким я его воспитаю, готова ли я? На что мне его содержать? Лада обнимает меня так, что я чуть не падаю.
– Эй ты чего? Ты вся побелела. Мира, ты же забеременела не в пятнадцать, тебе двадцать два, у тебя муж и гора денег!
– Да разводимся мы, не хотела говорить, грузить своими проблемами.
– Ничего себе, – вздыхает Лада. – Что случилось?
– Я все расскажу, только дай мне переварить новость, что во мне живет человек.
– Ты же оставишь его?
– Да. Наверно… Да, только я совершенно не готова. Не могла и представить, что все так…
О моей беременности узнают и родители. Ладе и папе рассказываю без подробностей о своем разводе. Все говорят мне, что я должна вернуться к мужу, что ребенку нужен отец и я буду дурой, если лишу ребенка благополучного будущего и денег. Я весь день на нервах, понимаю, что ребенку это вредно, только не могу остановиться и даже плачу. Я не чувствую горя, счастья тоже нет, теперь вообще не понимаю, как должна поступить. Совсем недавно я поняла, что не готова быть матерью, сейчас выбирать не приходится, пытаюсь смириться, а так страшно…
Всего несколько часов я боролась с собой, пыталась понять, как мне быть, жалела себя и винила, искала и других виноватых, запуталась во всех следствиях и причинах. Всего несколько часов я не знала, что чувствовать по отношению к этому ребенку, затем легла спать и перед сном начала гладить свой живот. Я шептала крошечной точечке во мне, что я его не оставлю, что мы теперь всегда вместе и, если в чем я и уверена, так в том, что он мне нужен, и я его люблю. Теперь мне есть кому желать доброе утро и спокойной ночи, о ком заботиться и переживать. Да, у меня начался токсикоз по утрам, и я не могу есть кучу продуктов, как только проснусь, бегу блевать желудочным соком. Да, я жутко боюсь родов, а еще сильнее навредить младенцу. Тем не менее ничего более удивительного со мной не происходило. Я узнала что-то за гранью, не думала, что способна ощущать такую сильную любовь.
Была у врача и мне сказали, что срок пять недель. Я так надеялась, что мой визит прояснит ситуацию, он только усложнил. Мама слишком часто капала мне на мозг, что я буду дурой, если решу растить его сама. Она оставила надежды уговорить меня вернуться к Андрею и начала новые беседы. Она каждый день говорила мне, чтобы я ехала обратно и повесила хоть на кого-нибудь из них двоих ребенка. Не переношу одинаковые разговоры и попытки манипулировать мной. Решив, что для моего психического состояния на пользу это точно не пойдет, я взяла билеты на самолет. Главная проблема заключается в том, что я не знаю, чей это ребенок.
Глава 24
Сижу в кафе и нервно мешаю какао ложечкой. Звон раздражает, я же не перестаю. Не люблю какао, всегда пью кофе, но беременным вредно, поэтому я дошла до чашки в день с утра. Еще беременным, к сожалению, нельзя пить, курить и принимать наркотики, даже объесться шоколадом. Я бы сейчас что-нибудь из этого сделала, только бы не переживать. Андрей приходит за десять минут до назначенного времени, я даже не успела успокоиться.
– Привет. Мира, я так рад тебя видеть. Нам давно стоило поговорить. Я звонил тебе, а ты не отвечала, – говорит он и присаживается напротив.
– Привет, мне нужно было время со всем разобраться.
– Я переживал за тебя, так хотел поговорить, что даже поехал к Диме. Думал, ты у него, но тебя нигде не было. Мира, где ты была почти месяц?
– Я поехала домой, только вчера вернулась.
– Конечно, как же я не догадался! Мира, послушай, ты все еще… – Андрей наваливается на стол и уже протягивает руку к моей руке.
– Думаешь это смешно? – громкий голос Димы перебивает Андрея.
– Ты еще здесь откуда? – спрашивает Андрей, мгновенно изменившись в лице.
Они смотрят друг на друга, как злейшие враги, между ними буквально трещит и земля, и воздух. Я на них не смотрю и все активнее размешиваю какао.
– Да сядь ты уже, – не выдерживаю я.
– Ты сделала это специально? Нахуя, Мира? – Дима все же садится.
– Я думал, мы поговорим вдвоем, ведь нам есть, что обсудить. Так обрадовался, когда ты написала.
Смотрю сначала на разочарованного Андрея, затем на Диму, который сжимает кулаки, не внушают мне доверия его опасные глазки. Откидываюсь на спинку стула и не без труда говорю:
– Если позвала двоих, значит так нужно. Не буду выбирать более удачные фразы: я беременна и не знаю, кто отец ребенка. Часть с возмущениями можно пропустить, и без этого я чувствую себя хуево, – теперь они одинаково выпучили глаза и смотрят только на меня. – Не буду строить из себя сильную и независимую феминистку, доказывать, что я такая самостоятельная, мне никто не нужен, и я смогу сама растить ребенка. Не смогу. Знаю, что не смогу, и дело не только в том, что у меня нет денег на ребенка, мне нужна будет и другая помощь. Моральная поддержка хотя бы, и воспитывать ребенка я одна не хотела бы. Надеюсь, никто из присутствующих не против помогать. Чей ребенок можно узнать через три недели, я сдам анализы, и весь этот кошмар закончится. Сразу говорю: аборт я делать не буду.
Все сказала и выдыхаю. Первым оживает Андрей:
– Конечно. Конечно, никакого аборта. Ты что, Мира!
– Твое мнение никто не спрашивал, – огрызается Дима. – Вероятнее всего это даже не твой ребенок, но да, про аборт даже не думай.
– Вероятнее всего? Мира, ты же понимаешь, что, скорее всего, это мой ребенок? Мы хотели ребенка, мы долго пытались. Чего я не могу понять, так как вышла эта неоднозначная ситуация? Если мы хотели ребенка и тут все ясно, почему ты, Дима, не мог подумать о контрацепции?
– Твоя жена настолько горячая, что мне было порой не до этого. Может разок другой и не успел вытащить. Знаешь ли в порыве страсти, ах да, ты не знаешь…
– Закрой рот!
Андрей вскакивает со стула, и, кажется, сейчас начнется драка. Дима смотрит на него с насмешкой, Андрей тяжело это переносит. Я отчаянно вздыхаю и отставляю чашку подальше.
– Успокойтесь! Андрей, сядь. Не нужно меня нервировать, пожалуйста. Дима, не делай так, давайте говорить серьезно.
– Что не делать? Не говорить правду? – улыбается Дима.
– Андрей, это я виновата. Я забыла сказать Диме, что уже не принимаю таблетки, был всего раз, когда мог получиться ребенок. По срокам совпадает, поэтому я и не знаю, от кого беременна.
– Один раз, – вздыхает Андрей. – И думаешь от одного раза ты забеременела? Я уверен, что нет.
– В чем ты там уверен? У меня может волшебный член и мне достаточно одного раза. Я на все сто процентов уверен, что это мой ребенок.
Опять они обмениваются ядовитыми взглядами. А чего я ожидала? Понятно, что разговор и ситуация не из приятных.
– Сейчас шесть недель, через три все будет понятно. Пожалуйста, не поубивайте друг друга за это время, – говорю я. – Андрей, в любом случае нам нужно подать документы на развод, это одна из причин, почему я вернулась.
– Мира, может не будем спешить? Я и тогда говорил тебе, что развод – слишком кардинальное решение. Сейчас, когда вероятнее всего это мой ребенок, все совсем иначе. Мы можем попытаться сохранить семью. Я хочу быть отцом ребенку, мы попытаемся…
– Какой же ты, оказывается, тупой, – встревает Дима. – Ну вот скажи, как я женюсь на твоей жене, если ты не разведешься с ней?
– Мира, ты серьезно выйдешь за него? – Андрей повышает голос.
– Конечно выйдет, лично я готов и своего, и твоего ребенка растить, не переживай. Сын или племянник – разница не так уж велика, все равно одна кровь, – Дима еле сдерживает улыбку.
– Не собираюсь я замуж в ближайшем будущем, а разводиться собираюсь, – злобно поглядываю на двух сразу.
– Как ты вообще себя чувствуешь? – спрашивает Дима, теперь все притворное пропадает.
– Нормально, правда, каждое утро начинается с рвоты. Я уже устала блевать своим желудочным соком, еще от некоторой еды воротит. Килограмма на три похудела, это еще считается легкой формой токсикоза, так что мне повезло.
– И долго так будет? – спрашивает Андрей.
– Месяц еще примерно.
– Кошмар, может есть какие-то таблетки от тошноты? – это Дима.
– Нет, есть имбирь, его надо жевать, когда хочется блевать. Только от него меня воротит еще сильнее, чем от еды.
Мы не сидим долго: компания не из приятных. Перед тем как уходить, я спрашиваю Андрея, могу ли я сейчас заехать за своими вещами, он предлагает меня подвезти. Вижу, как это не нравится Диме, но он молчит. Я снова в роскошной светлой квартире, я жила тут достаточно долго, почему она кажется чужой? Все ледяное, искусственное, разве всегда было так неуютно? Захожу в спальню за своими документами и поражаюсь тому, что все на своих местах. Моя расческа лежит на тумбочке, зеркальце на столе, как я его и оставила, даже книжка с закладкой на подоконнике. Андрей ничего не менял, ничего не переставил.
– Удивительно. Все так, как и было.
– Мне хотелось сохранить хотя бы видимость твоего присутствия, так было легче, – Андрей стоит в дверном проеме и улыбается мне. – Просыпался и видел эти мелочи, казалось, что ты просто ушла в душ и вот-вот придешь. Я надеялся, что ты вернешься, что мы попробуем все вернуть. Если ты решила, что хочешь развода, я не буду препятствовать, можем завтра же подать документы.
– Спасибо.
– Только… – улыбка исчезает с его лица. – Только нам нужно обговорить некоторые моменты. Мы не оформляли брачный договор, а за этот год я проводил много финансовых операций, открывал филиалы. Мне бы не хотелось получить неприятный сюрприз, узнав, что ты претендуешь на половину этих огромных филиалов. Если продавать их сейчас, то акции обесценятся, я потеряю огромные суммы. Поэтому хочу сразу понимать, как обстоят дела.
Ему неприятно это говорить. Верю, что все это время Андрей думал о том, как вернуть меня, а не как сохранить свое состояние.
– Зря не составили брачный договор, да? А мама твоя говорила, настоятельно советовала тебе его оформить, – улыбаюсь я всем лицом. – Ты такой: нет, нам это не нужно. Жалеешь, да? Теперь я могу отобрать у тебя столько, что обеспечу и себя, и ребенка до конца жизни. Попрошу у Димы достать хорошего адвоката и узнаешь тогда.
Андрей борется с сомнениями, я же смеюсь.
– Не бойся, я подпишу отказ от всего, абсолютно от всего, можешь сказать юристам, чтобы готовили бумаги. Ключи от «Порша» на тумбочке, сейчас верну все кредитки. Единственное, что я хотела бы забрать, это мою одежду, не против? Бриллианты оставляю, все до одного.
– Мира, я не… Я не это имел ввиду. Разумеется, я не хочу, чтобы ты осталась ни с чем. Дом в Юрмале оформлен на тебя, как и машина. «Порш» твой, это даже не обсуждается, как и украшения. Мне так неловко, что мы вообще это обсуждаем. Кроме того, я бы хотел снять тебе квартиру, если ты не против. Где ты сейчас вообще живешь?
– Снимаю однокомнатную квартиру, простенькую, но само то. Конечно, я против. Еще раз говорю: мне ничего не надо. Еще есть время, пусть переоформят и дом, и машину, мне это не нужно.
– Нет, Мира, это низко, я так не поступлю.
– Тогда я продам и то, и другое и принесу тебе сумку денег. Надо ли усложнять мне жизнь? – кривятся мои губы в подобии улыбки, Андрей же кривит их от непонимания.
– Ты ничего не хочешь? Вообще ничего? Хочешь остаться и без денег, и без недвижимости? Серьезно?
– Да. Если ты еще не понял, я была с тобой не из-за денег.
Так много боли в глазах Андрея не было, даже когда я призналась, что сплю с Димой. Мне тяжело переносить этот взгляд, но я держусь.
– Я все испортил своей работой, да? Если бы работал меньше и был с тобой рядом, то все было бы иначе, правда? Какой же я идиот.
– Ты не идиот, и дело не совсем в работе. Многим женщинам было бы вполне комфортно в таких условиях. Если бы я была бизнес-вумен, мне бы подходило, что у меня много времени на свое дело, мне бы только такое и подошло. Если бы умела тратить деньги и развлекаться, если бы была более общительной и нашла бы подруг – тоже. Того, что ты делал, внимания и заботы было достаточно для девушки, которая умела бы жить в роскоши. Похоже, что для большинства это был бы идеальный брак, но не для меня. Мне не подошла такая жизнь, мне не подошел твой образ жизни и ты, Андрей, к сожалению, мне не подошел… Ты ни в чем не виноват, просто я совершенно другая и нужно мне другое. Прости, что я забрала так много твоего времени, что дала надежду. Уверена, ты еще найдешь подходящую женщину, с которой будешь счастлив.
– Я был счастлив, и вряд ли это когда-нибудь повторится. Думал, что идеальных людей нет, но опровержение стоит прямо передо мной. Как жаль, что я тебя потерял.
– Разве я идеальная?
– Ты даже не представляешь насколько.
Вздыхаю и улыбаюсь, только это не радостная улыбка. Андрей уже не такой и грустный, что-то меняется в нем прямо сейчас.
– Ладно, поможешь мне достать чемоданы из шкафа? Я бы начала собирать вещи, это надолго.
– Конечно, пойдем.
У меня получается три больших чемодана, набитых под завязку нарядами и обувью, прошу вызвать мне такси. Андрей настаивает на том, чтобы отвезти меня самостоятельно. Я снимаю квартиру в старом доме за городом, на лучшее денег не хватило. Андрей даже доносит мои вещи до коридора, он прекрасно видит, что это не новая и не уютная квартира, почти без мебели. Вижу странное чувство озабоченности на его лице. Никак не прокомментировав мое жилье, Андрей уезжает, я заваливаюсь на диван и отдыхаю. Квартира не страшная, просто мало мебели. Даже обеденного стола нет, но я прекрасно питаюсь на диване. Меня не особо печалит, что на большее я не способна, что квартирка с отвратительным видом на завод – предел моих возможностей. Зато живя здесь, я никому ничего не должна, не буду считаться с чьим-то мнением, не буду подстраиваться. Только сейчас я понимаю, как важно для меня быть независимой.
