Мы – Донские казаки. Документы, факты, очерки истории станицы Луганской XVII – ХХ вв.

Текст добавлен: 20 сентября 2016, 15:08

Текст книги "Мы – Донские казаки. Документы, факты, очерки истории станицы Луганской XVII – ХХ вв."

Автор книги: А. Сизенко

Соавторы: В. Черепахин,В. Федичев

Жанр:

История

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

Назад к карточке книги

Желтой Кугучуры” (4 – Л. 1-37об). Общество разрешает строительство с

единственным условием – неприкасаемость станичного леса и луговых покосов. Помимо Е1ышеперечисленных владельцев мукомольными мельницами владели: полковник Н.Ф. Шаров, урядник И.С. Стехин и казак В.С.

Бурев (5, 6). Но даже в таких мирных делах не обходилось без скандала, причем на областном уровне. В 1861 г. урядник Наум Егорович Никишин

просит станичное правление разрешить возобновить работу мельницы в

районе р. Теплой. Однако этому в резкой форме воспротивился его род-

ственник войсковой старшина Федор Федорович Стехин, утверждавший, что

“. ..мельница эта приносит и будет впредь приносить мельнице его вред”

(7 -Л. 1). Станичное правление отклонило доводы Ф.Ф. Стехина, и в 1862

г. Н.Е. Никишин получил право наладить деятельность своего предприятия. Ф.Ф. Стехин не оставил помыслов помешать родствен кику. Он жалуется в Войсковое правление на неправомочность станичной администрации. Основным доводом, приводимым Ф.Ф. Стехиным, являлся возраст его

мельницы, построенной его предками аж в 1760 г. Помимо запрета для

Н.Е. Никишина, он требовал возмещения ему морального ущерба. Войсковое правление, тщательно разобравшись в деле, обязало общество ст. I Луганской заключить с Н.Е. Никишиным “…условия на мельницу”, а Ф.ф.

Стехииу посоветовало быстрее выплатить причитающийся денежный сбор, который он задолжал с 1855 г (7 – Л. 9-17).

В результате научно-технического прогресса в 1906 г. станичное общество сдает в аренду 400 кв. сажень земли инженеру-механику А.Г. Попову

для постройки первой паровой мукомольной мельницы (8).

На своих участках значительная часть домохозяев занималась парниковым хозяйством, которое было довольно обширным и хорошо устроен-I ным. В большом количестве выращивался картофель и помидоры. На одной десятине урожай помидоров составлял до 3 тыс. пудов. Переизбыток

данного продукта приводил к тому, что им кормили коров, свиней и даже

лошадей. Из сушеных помидоров предпочитали на зиму делать морс и

оригинальные спиртные напитки. Цена такого напитка составляла 10 руб.

за литр.

Под фруктовыми садами, левадами и рощами насчитывалось 3.500

десятин земли и 200 десятин под виноградниками. Сады никогда не пе-I рекапывались, виноградники были морозоустойчивы и казаки не считали I нужным их прикапывать.

Значительное развитие в ст. Луганской получило пчеловодство. На 1907 I г. насчитывалось 175 пасек (4.375 ульев). Меда и воска добывалось по 2 I тыс. пудов в год. В 1912 г. пасека К.Г. Волокиткина заняла второе место в

Донецком округе на конкурсе “по качеству меда”. К сожалению, в 1919 г.

К.Г. Волокиткин вместе с семьей отправился в отступление н а юг, взяв самое дорогое имущество – пасеку. Под Новороссийском вся семья умерла

от брюшного тифа. Не трудно предположить, что сталось с ульями во время лихолетья в стране.

Центром торговли в ст. Луганской была Семеновская ярмарка (20 августа). Как следует из документов, ярмарка эта одна из старейших на Дону

и до 1835 г. по торговому обороту уступала только Урюпинской (Хоперский округ). В станичном правлении датой основания Семеновской ярмарки считался 1764 г. (9 – Л. 551). В июле 1884 г. станичный сбор ходатайствует перед Войсковым Правлением о переносе срока существовавшей

в г. Луганске ярмарке с 30 августа на более отдаленный период времени.

Луганская ярмарка значительно уменьшала доходы казаков и наносила

серьезный материальный ущерб станичной казне. До 1870 г. прибыль от

продаж Семеновской ярмарки составляла 3000 руб., а к 1384 г. она со54

кратилась до 1800 руб. Все денежные средства, полученные от торговли, предназначапис» для “исправления бедных казаков к службе”, выдаче пособий погорельцам и т.д. Значительная часть финансов покрывала содержание училищ (оплата учителям составляла в год 1040 руб.). По мнению

станичного атамана Г.А. Попова если сроки ярмарки в г. Луганске не перенести, то в ст. Луганской торговля практически прекратилась бы. Из этого

следовало, что эасходы превышали бы доходы (9 – Л. 551-553). Областное Войсковое правление удовлетворило просьбу луганцев, направив соответствующие документы в Земскую управу Екатеринославской губернии.

Но к 1886 г. все оставалось по-прежнему. Поэтому станичное общество

еще раз ходатайствует перед Войсковым Правлением. Удовлетворить

просьбу казакоЕ – луганцев помог помощник Войскового Наказного Атамана, лично взявшийся за ее решение. С 1887 г. ярмарка в г. Луганске

открывалась во второй половине сентября (10 – Л. 167-168об).

В конце 1897 г. Луганское станичное общество “возбудило через Донецкий Окружной распорядительный по земским делам Комитет” ходатайство о переносе срока торга скотом и другими товарами на четыре дня, т.е. на 24 августа. Необходимость переноса была вызвана почти одновременными ярмарками в сл. Мартыновке и ст. Раздорской. Таким образом, жители не успевали на Семеновскую ярмарку и лишались возможности

приобретать нужные товары и сбывать рогатый скот. Со стороны Донецкого Окружного Распорядительного Комитета препятствий не последовало. Только Врачебное отделение поставило необходимое условие – продажа животных должна продолжаться не более трех дней (24 – 26 августа), и начинаться одновременно с открытием торговли мануфактурными

товарами (11 – Л. 67-67об).

Помимо Семеновской ярмарки, в остальные времена года излишки

продукции жители станицы продавали в близлежащих районах. Это г. Луганск, Беловодск, рудники Екатеринославской и Харьковской губерний (Су-

линовский, Усленка, Ю рьевка, Волынцево-Петровский), на станции Мил-

лерово – Дебальцево. Продавали помидоры “Божьи яблочки”, огурцы, капусту, яблоки, груши и виноград. Например, в 1907 г., стоимость огурцов

составляла от 5 до 15 руб. за тысячу, огурцов “пикулей” для маринада 1

руб. 20 коп. за сотню. Современники особенно отмечали вкусовые качества помидоров, выращенных в ст. Луганской: “…они необыкновенно мясисты, сочны, сладки и как бы сахаристы, розово-матового цвета” (1). Картофель на рынке продавался по 20 коп. за пуд.

В XIX в. Е1 ст. Луганской имело широкое распространение развитие овцеводства и свиноводства. Почти в каждой семье, в том числе малоимущей, насчитывалось по 100 голов овец и свиней. Однако к 1910 г. казаки

на своем подворье держали лишь рабочий скот и коров. Зажиточные хозяева могли позволить себе иметь до 40 штук овец, дающих ежегодный

приплод 25-30 ягнят. Стоимость овцы варьировалась от 15 до 27 руб. (1).

Начиная с первой четверти XIX столетия, казаки ст. Луганской постоянно входили в сос.тав Донского Торгового общества. Состав общества по положению 1835 г. определен в 500 человек. Сумма взносов составляла 28

руб. 57 кол. В 1860 п численность была доведена до 1000 человек, а законом от 8 мая 1869 г разрешалось принимать казаков в общество без

ограничений числа его членов, только взносы теперь увеличивались до

57 руб. 15 кол. (12 – С. 338). Одним из первых торговых казаков – луганцев

был Погорелое, занимавшийся продажей железа. Капитал «го составлял

5000 руб. В конце XIX в. в составе Донского Торгового общества присутствовали Алимовы, Волокиткины, Григоровы, Долотины, Ивановские, Калинины, Черепахины, Щуровы (13).

Жители станицы часто отправлялись на заработки в г. Луганск, а также на окрестные рудники и заводы. Некоторые казаки устраивались

стражниками в городах Харьковской и Екатеринославской губерний. Их

довольствие составляло 20 руб. в месяц. Казачки предпочитали наниматься кухарками и прислугами в богатые семьи. Так, жена казака Левченкова

Иуды Фатеевича, Анна Ивановна была прислугой у Чернозубовой Магдалины Михайловны в г Новочеркасске (14 – Л. 78об-79об). Получали они до

12 руб. в месяц.

На территории станичного юрта добывался строительный камень, который использовался в близлежащих регионах Войска Донского (Славяносербский и Бахмутский уезды). Казаки не участвовали в добыче, поэтому

станичное правление с этой целью сдавало в аренду две горы: Хрещевс-

кая и Цаповская.

Через все населенные пункты ст. Луганской пролегали грунтовые дороги. Однако 2/3 из них проходили по сыпучим пескам. По тако й дороге можно было одновременно провести кладь в 10-15 пудов. В целях уменьшения песков граждане х.х. Платины, Колесникова, Верхне-, Нижне-Сред-

не-Теплых и Гандиловки занимались насаждением краснотала около дорог К 1920 г. планировалось построить глинобитное шоссе ст. Луганская -

г. Луганск – ст. Каменская, однако этому плану не суждено было сбыться.

Таким образом, ст. Луганская по экономическим показателям к 1917 г.

была одной из ведущих станиц на территории Донецкого округа.

ПОСЕЩЕНИЕ ВОЙСКА ДОНСКОГО ВЫСОЧАЙШИМИ ОСОБАМИ.

Войско Донское многократно было удостоено личным посещением монархов Российской Империи. Эти посещения составляют в Донской истории особые эпохи. Петр I приезжал в г. Черкасск в 1695, 1696 и 1709 гг.; Екатерина II участвовала в путешествии по югу России в 1787 г.; Александр

I посетил г. Новочеркасск в 1817 и в 1825 гг.; Николай I был в г. Новочеркасске в 1837 г.; Александр II, будучи Наследником Всероссийского престола в 1837 и 1850 гг., и императором в 1872 г.; Александр III, Наследником престола в 1869, 1870 и 1872 гг., императором в 1887 г; Николай II в

1914 г.

Подробную информацию история донесла до наших дней не обо всех

приездах Высочайших особ. Перед Русско-турецкой войной 1787-1791 гг

талантливый администратор и политик ГА Потемкин организовывает путешествие императрице Екатерине II по Причерноморскому краю. Оно

было задумано с большим размахом. Достаточно сказать, что казна отпустила на это 15 млн. руб. Это была не просто увлекательная прогулка, а

большая, х о р о ш о продуманная политическая игра – надо было показать

высокомерной Европе, чего достигла Россия на юге. В честь этого царственного похода русского двора с представителями европейских держав

была выбита особая медаль с надписью, выбранной Екатериной: “Путь

на пользу!” .

Встретить царственный кортеж в г. Кременчуге, для сопровождения его

в дальнейшем путешествии выпала участь в первую очередь казакам Войска Донского. В составе полка подполковника Орлова находились казаки

– луганцы: Болдырев Афанасий, Голодное Корней, Гнутов Андрей, Долотин

Иван, Золкин Авдей, Иванчиков Федор, Исаев Петр, Карагичев Дмитрий, Пилюгин Семен, Полетаев Иван, Поляков Леон, Ретивов Корней, Стрепетов Мануил, Сухоревский Панкрат, Фатеев Тит, Черепахин Василий. В составе полка Кутойникова: Дьяков Ларион, Кириченков Алексей, Киричен-

ков Петр, Миронов Михаил, Нестеров Иван, Никитин Роман, Носиков Иван, Ретивов Селиваи, Сухоревский Корней, Чаков Прокофий. В отдельном полку при императрице состоял сотник Филатов Федор (15 – Л. 7 3,79об).

Во время приезда на Дон Наследника Цесаревича Александра II в

1850 г., от станиц отрядили депутатов – старейших и заслуженных казаков.

От ст. Луганской присутствовали: Аленкин Кондрат, Алещенков Иван, Долотин Павел, Ивановский Трофим, Ивановский Федор, Савченков Григорий, Туреев Аким, Черепахин Пимен (16).

Наиболее торжественная встреча произошла в 1887 г. Встречавшие

были в основном кадеты Донского кадетского корпуса, юнкера Новочеркасского юнкерского училища, полк из молодых казаков приготовительного разряда 20-22 лет, и два полка подростков 10-14 лет. Из старших возрастов были: дивизион Лейб-Гвардии Казачьего полка из числа льготных

казаков, состоящий на службе Новочеркасский армейский казачий полк, местная команд а и батарея Донской артиллерии из казаков, находящихся на льготе на Дону. Казаки 2-й и 3-й очереди, не только не вызывались

на смотр, но даже, по случаю неурожая в 1886 г., по Высочайшему повелению освобождены от весенних лагерных сборов (17).

В числе депутатов Войска Донского от ст. Луганской в г. Новочеркасск

5 мая 1887 г. для встречи их Императорских Величеств были: коллежский регистратор Шаров Иван Степанович, урядник Никитченков Тит Григорьевич и урядник Карагодов Савелий Николаевич. 6 мая 1887 г. на организованный дворянский бал пригласили: генерал-майора Долотина Филиппа Семенович, войскового старшину Казмичева Павла Павловича и

генерал-майора Хрещатицкого Ростислава Александровича. На следующий день эти ж в особы удостоились приглашения к Высочайшему обеденному столу.

ДЕЛА СУДЕБНЫЕ.

Казачья служба всегда была сопряжена с опасностями тяжбой, приключениями. К тому же сами казаки, в силу своего генетического горячего

нрава, порой сознательно испытывали судьбу, зная, что уд ача всегда рядом со смелыми, решительными и отважными людьми. А эти качества казакам прививались с детства, иначе не выжить служивому люду. Было не

редкость, когда они в промежутках между подвигами совершали поступки

дерзкие, порой граничащие с авантюризмом, рисковали но только карьерной службой, но и жизнью.

В разделе “Дела судебные” автору хотелось бы показать наиболее важные, знаменитые судебные процессы, в которых участвовали представители ст. Луганской. Процессы, получившие гласность, как на территории

Войска Донского, так и во всем государстве.

В 1773 г. начинается знаменитое восстание Е. Пугачева. Большое количество донских казаков участвовало и поддерживало самозваного царя

“Петра III”. После ареста восставших, и в частности самого Е. Пугачева стали производиться допросы, целью которых было выявить всех лиц мало-

мальски причастных к государственному преступлению. На одном из допросов Е. Пугачев указал своего “сообщника” казака ст. Луганской Ивана

Астафьевича Долотина. Вот что записано в протоколе: “Жили у оного Коровки неделю. Во время житья их у Коровки приехал к нему Луганской станицы казак Долотин. А потом и с ним, Емелькою, и с Семеновым говорил

как о приеме им, Емелькою, на себя имени Петра Третьего, так и о намерении итить на Яик и возмутить казаков, … причем оной Долотин обещал

делать ему, Емельке, помощь. И, переговоря об оном о всем, оной Долотин дав ему Емельке, денег сорок два рубля, и простясь с ним, от Коровки

вечером уехал” (18 – С. 100-101). На следующем допросе 18: ноября 1774

г. Е. Пугачев “став на колени” признал, что оклеветал он И.А. Долотина.

Однако казаку – луганцу от этого признания не стало легче, поскольку 2

декабря 1774 г. ему учинили жестокий допрос в Тайной экспедиции Сената. Убедившись в действительной непричастности И.А. Долотина к восста-

нию Е. Пугачева, 8 декабря 1774 г. его освободили из заключения с выдачей оправдательного паспорта (18 – С. 100-101).

По окончании суда над Е. Пугачевым, его имя, по приказу Екатерины II, было предано забвению. Только одно упоминание о казачьем бунтовщике

фозило человеку жизненными неприятностями. В 1800 г. имя Е. Пугачева

вновь загремело на всю Россию. Виной тому дело братьев Грузиновых.

После смерти Екатерины II в 1796 г., на престол взошел ее сын Павел

I Павел, ненавидя систему управления, созданную Екатериной II, обрушил

свой гнев, в первую очередь, на дворянство. Через четыре года личный

произвол императора вызвал недовольство среди придворного окружения. В среде офицеров Гвардейских полков стали зарождаться мысли о

заговоре. Чтобы осуществить этот план, необходимо было отстранить от

Павла преданных ему лиц. Наибольшим доверием у императора пользовались офицеры Лейб-Гвардии Казачьего полка братья Грузиновы. Сначала удалили от двора младшего Петра Осипович, лишив его чинов, и от58

правив под над;юр в Черкасск, а затем наступил черед старшего брата

Евграфа Осиповича. В конце августа 1799 г. Е.О. Грузинов, подчинился предписанию Павла, и отправился на Дон к отцу.

Никаких объяснений сделанному распоряжению император дать не

пожелал. Он даже не посчитал нужным прямо обвинить в чем-либо Гру-

зиновых. Неопределенный правовой статус полковника Е.О. Грузинова был

упорядочен состоявшейся отставкой 6 октября 1799 г. Причем, в приказе

по армии, сообщалось, что основанием для отставки послужило прошение полковника. При этом сам Евграф Осипович именовался сотником, уже выведенным из Свиты Его Императорского Величества.

Для братьев наступила обыденная, спокойная жизнь. Однако 13 августа 1800 г. было объявлено об открытии в Черкасске Комиссии военного

суда по ордеру атамана Войска Донского генерала от кавалерии В.П. Орлова. Ордер предписывал учредить комиссию для разбора обвинений Евграфа Грузинова в “оскорблении Императорского Величества и других преступлений”. Комиссия была весьма представительна по своему составу: генерал-майор Родионов 1-й, войсковые старшины: Чикилев 1-й, Щедрое

2-й, полковники: Слесарев 1-й, Агеев 1-й; подполковники: Леонов, Иловайский 7-й; секретарь комиссии Един 3-й.

Над атаманом В.П. Орловым довлела монаршая воля, недвусмысленно выраженная 1рибывшими инкогнито из Петербурга высшими сановниками Империи – генералами Репиным и Кожиным. Первым делом, комиссия постановила арестовать Е.О. Грузинова и на все время проведения расследования содержать его в кандалах. В юридической практике

тех лет, лиц благородного происхождения не заковывали в кандалы вплоть

до момента лишения всех прав состояния. Кроме того, комиссия озаботилась изучением бумаг семьи Грузиновых. Для этого были арестованы

их домашний архив и библиотека; члены комиссии явились в дом подозреваемых, чтобы лично присутствовать при описи и изъятии бумаг. В бумагах Е.О. Грузу нова были обнаружены две записки, взволновавшие членов комиссии, и петербургские кураторы распорядились немедленно направить оригиналы в столицу для ознакомления.

Что же представляли собой упомянутые записки? Первая, это приблизительная политическая декларация. Смысл ее сводился к следующему: 1. выгнать турок из Стамбула 2. утвердить в Стамбуле свою столицу 3. “премудростью сочин ить законы”. Для достижения вышеизложенной цели, требовалась армия в количестве 200 тыс. человек. Вторая записка, логическое продолжение первой – создание космополитического города, населенного людьми разных народностей и вероисповеданий, которые, живя в мире

и согласии, достигают всеобщего равноправия, примирения и счастья.

13 августа 1800 г. начался первый допрос Е.О. Грузинова. Арестованному задали общим вопрос о “непочтительных отзывах о Государе Императоре”. На удивление, обвиняемый не счел нужным отпираться по этому пункту и дал конкретное объяснение, что в присутствии двух свидетелей, казаков (первоначально командир не назвал своих подчиненных) – “сругал скверно-матерно самого Государя, назвав его б…”. Сам он большой вины в этом

не видел. Но коща на допросах речь зашла об отобранных записках, Е.О.

Грузинов замолчал. Следственная комиссия зашла в тупик (19).

Начались поиски свидетелей. 18 августа 1800 г. в руках комиссии оказались три казака ст. Луганской: Василий Петрович Попов, Иван Дементьевич Колесников и Зиновий Петрович Косминин. Все трое служили в Лейб-

Гвардии Казачьем полку (В.П. Попов и И.Д. Колесников с 1799 г., 3.П. Косминин с 1798 г.). Первым комиссией допросили В.П. Попова: “…истребованные занятые у меня в Петербурге 145 руб., то он Грузинов отказал мне

об отдаче оных и выбронив меня скверно-матерно, выслал вон из своего

дома. Но при том случае на Высочайшего Его Императорского Величества особу ругательные изречения от него не слушал” (20 – Л. 37-37об).

Практически тоже самое показал и И.Д. Колесников: “…вышли от него вон, и о произнесенных им Грузиновым ругательств на Его Императорское Величество особу и других вышесказанных слов до ныне не слыхал” (20 – Л.

65-66об) Таким образом, и В.П. Попов и И.Д. Колесников остались верные своему командиру, несмотря на то, что он им так и не вернул 189 руб.

на двоих. А вот З.П. Косминин, видно поддавшись уговорам следователей, или по каким-либо другим причинам дал очень “интересные” сведения: “…упоминал (т.е. Грузинов) о Пугаче, что я не так как Пугач, но еще лучше

сделаю; как возьмусь за меч, то вся Россия затрясется! Да по выходу нашему из дома, когда помянул я ему Попову, слышал ли пропитанные его

дерзкие речи, сказал он что слышал” (20 – Л. 38-39об). Выходит, что В.П.

Попов намеренно скрывал правду. На допросе З.П. Косминин указал еще

на одного свидетеля происшедшего – есаула Рубашкина.

То, о чем поведал казак ст. Луганской З.П. Косминин, было настоящей

находкой для комиссии. Дело в том, что еще по указу Екатерины II имя Е.

Пугачева находилось в полном забвении, и указ этот никто не отменял.

Таким образом, следственное дело получило долгожданный, “справедливый” ход. Состоялся скорый Военный суд, приговоривший Е.О. Грузинова

к смертной казни. Павел I помиловал своего бывшего любимца и отменил высшую меру наказания, однако атаман В.П. Орлов укгз о помиловании намеренно задержал и привел приговор в исполнение, в назидание

другим. 5 сентября 1800 г.”… наказанный кнутом преступник Грузинов 2-й, сего числа пополудни в 5-м часу лишился жизни” (21 – Л. 102).

Через три недели последовала новая расправа – 27 сентября 1800 г. были

казнены войсковой старшина Афанасьев, казаки Попов, Колосников и Косминин. Все они были приговорены за недоношение к отсечению головы.

В начале XX в. историкам “…представляется возможным снять с памяти Грузиновых и памяти других пострадавших с ним Донцов, бесчестие

государственного преступления” (22 – С. 165-179).

Еще два уголовных дела первой половины XIX столетия, в которых участвовали представители ст. Луганской, получили огласку на территории всего Донского Войска. Это “дела” Попова и Касьянова.

Иван Филиппович Попов родился в1797 г. семье офицера В 11 лет уже

числился урядником в Донском казачьем полку. Участник Отечественной

войны 1812 г., Кавказской войны, Русско-иранской 1827-1828 гг. и Польской

1830-1831 гг. войн (23 – Л. 26, 26об, 31). К сожалению, есаул И.Ф. Попов

отличался крутым и буйным нравом, допускал дерзость по отношению к

начальству. Эго усложняло его службу и, как правило, за проступки следовали наказания, но ничто не могло повлиять на характер казака.

В февраля 1840 г. он избил таможенного инспектора Прибыльщикова, и уже 17 февраля “за причинение побоев” – арестован и посажен на гауптвахту сроком на три месяца.

Курьезный случай, который резко повлиял на дальнейшую службу есаула И.Ф. Попова, произошел 15 марта 1841 г, когда он повздорил с войсковым старшиной Зарубиным. “Есаул Попов отговариваясь…, с негодованием и азартом, размахивая руками, сказал при воинских чинах, что он его

Зарубина (войскового старш ину – А .С .) не слушается. На другой день, т.е.

16 числа марта есаул Попов представляя вторичную команду Старшине

Зарубину, явился в нетрезвом виде. И когда Зарубин напомнил ему об исполнении приказания своего; то Попов перед фронтом нанес ему грубость

с скверноматерными ругательством, повторяя, что знать его не хочет. За

каковые оскорбления Зарубин хотел арестовать его и отправить на гауптвахту, но он схватясь за шашку, хотел обнажить ее и ударить Зарубина,…

За всем тем в горячности он толкнул по лицу Зарубина и произнес самые

нелепые слова, назвал его разбойником” (24 – Л. 2-3).

16 января 1841 г. Комиссия Военного Суда “согласно 233, 235, 237 и

265 ст. устава Военноуголовной Книги – лишить чинов, орден а Св. Анны 4-й

степени, серебряных медалей установленных за Персидскую войну 1826-1827 годов, за взятие Варшавы 1831 года и Польского знака отличия 4 степ.

За военные достоинства… – исключить из казачьего звания и сослать в Сибирь на каторжную работу” (24 – Л. 30). 12 февраля 1842 г. суровый приговор был смягчен по решению Войскового Дежурства “на основании устава

Военноуголовной Книги статей 265 и 267 лишить его, Попова, чинов, Ордена Св. Анны 4-й степ, и Польского знака отличия 4 степени :а военные достоинства, написать в казаки впредь до выслуги или по летам и по освидетельствованию медицинскому окажется годным к службе” (24 – Л. 31 об). 10

мая 1851 п в составе 3 Донского Казамьего полка командирован в Царство

Польское (25). Дальнейшая судьба И.Ф. Попова неизвестна.

Степан Иванович Касьянов родился в 1797 г., в семье полкового квар-

тирмейстра. В службе казаком с 15 лет. Участник Отечественной войны

1812 г. Проявил мужество и отвагу в сражениях при Борисове, Вязьме и

Калише, за что был удостоен чина урядника в 1813 г. В чине хорунжего

участвовал в Русско-турецкой войне 1828-1829 гг. С 1837 г в чине есаула

(26 – Л. 8-11). За долгую службу С.И. Касьянов зарекомендовал себя не

только как храбрый офицер, но и как прекрасный администратор. В полках ему доверяли казну, право распоряжаться финансовыми средствами

по своему усмотрению. Карьера продвигалась стремительно, но жажда

власти и обогащения, причем быстрым и нечестным путей, оборвала ее

практически на самом верху.

В 1839 г. С.И. Касьянов командовал 2-й сотней 9 Донского Казачьего

полка расквартированного в Царстве Польском. Как известно в этих местах проживали многочисленные семьи евреев – торговцев, вынужденных

зачастую заниматься нелегальным провозом своих товаров. Именно этим

фактом и решил воспользоваться С.И. Касьянов. Он уговорил казаков сво-

^ ей сотни: Лазарева, Синяпкина и Мошкова задержать контрабандный товар у евреев Израила Ровегга и Марка Гиршенкофа. Контрабанду по приказу С.И. Касьянова подчиненные ночью привезли к нему в г. Стадол. Осмотрев “трофеи”, есаул взял для себя один тюк шелковой материи и часы.

Остальную же часть, приказано было закопать в лесу. План С.И. Касьянова состоял в том, что евреи обязательно пожалуются на произвол командиру полка, поэтому он заблаговременно оповестил начальство о виновнике происшествия “…о сокрытии Поповым товаров в лесу Сандомир-

ской губернии в 6-ти пачках!’. Казаки же Синяпкин, Лазарев и Мошков подтвердили версию С.И. Касьянова, утверждая “…евреи дали Попову 50 130

руб. серебром за возврат контрабанды”. Сотник Попов 50-Й всячески отрицал свою причастность к этому делу, и что самое главное, ему поверил

командир полка полковник Ильин. С.И. Касьянов, не растерявшись, пишет рапорт в Войсковое дежурство с жалобой на Ильина, сак укрывателя

преступника, и, скорее всего, его подельника.

Начинается процесс поиска виновника. Неизвестно, какие были бы ре-

зультаты, но вмешался сам случай. В апреле 1840 г. командиром 2-й сотни полка назначили войскового старшину Лащилина, которому вышеупомянутые казаки рассказали всю правду. Комиссия Войскового Дежурства

приступает к тщательному расследованию, не показывая заинтересованность в делах С.И. Касьянову. Лишь к 1847 г. Военный суд счел возможным рассмотреть все представленные материалы. Оказалось, что фактов нарушения воинской дисциплины у есаула даже больше, чем предполагалось. В августе 1839 г. по приказу С.И. Касьянова казаки напали по

дороге из г. Сандомирска на еврея Розенфельда. Еврея избили, связали

и привезли к есаулу. Последний, объявил Розенфельду, что за проезд “по

его территории” тот должен выплатить ему 327 злотых 18 грошей. В январе 1840 г. С.И. Касьянов удержал в свою пользу у 18 казаков 16,5 пудов

муки. В феврале того же года ему удалось заказать новые шашки в полк, причем его прибыль составила 700 злотых. 5 декабря 1840 г. напоив казака Валькова, забрал у него молодую строевую лошадь, оставив свою, непригодную к службе. Наконец, в 1843 г. Военный суд предписал совершить очные ставки, всем участникам процесса, на что С.И. Касьянов отреагировал очень не уважительно к участникам и суду.

По заключению Военного суда в 1847 г. “…по ст. 229, 230, 265 и 327 1

кн. 5 части Свода Военных постановлений; подсудимого Касьянова за означенные преступления, равно и за упорство противу военного суда, лишить чинов и дворянского достоинства и написать в казаки”. В 1851 г. С.И.

Касьянов просит помилования у Его Императорского Величества, однако

получает отказ (27 – Л. 110-250).

Таким образом, казаки и офицеры ст. Луганской “поучаствовали” в громких уголовных процессах начала XIX в.

Примечания:

1. ГАРО. НСБ. Экономическое описание казачьих станиц ОВД с 1877 по

1907 гг. (Станицы Донецкого округа).

14. ГАРО. Ф. 353. Оп. 1 Д. 263.

15. ГАРО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 76.

16. Приказы по Войску Донскому.

.81321 № .внИ 1 7. ГАРО. НСБ. О посещении Госу-

2. ГАРО. Ф. 301. Оп. 14. Д. 314.

3. ГАРО. Ф. 301. Оп. 14. Д. 282.

4. ГАРО. Ф. 301. Оп. 14. Д. 295.

5. ГАРО. Ф. 301.0л. 14. Д. 281,

6. ГАРО. Ф. 301. Оп. 14. Д. 304

7. ГАРО. Ф. 301. Оп. 14. Д. 280.

8. ГАРО. Ф. 301. Оп. 17. Д. 274

9. ГАРО. Ф. 301. Оп. 8. Д. 1158.

10. ГАРО. Ф. 301. Оп. 8. Д. 1208.

11. ГАРО. Ф. 301. Оп. 8. Д. 1658.

даря Императора Области Войска Донка. СПБ., 1913.

23. ГАРО. Ф. 344. Оп. 1. Д. 315.

24. ГАРО. Ф. 344. Оп. 1. Д. 401.

25. ГАРО. Ф 344. Оп. 1. Д. 657.

26. ГАРО. Ф. 304. Оп. 1. Д. 881.

27. ГАРО Ф. 344. Оп. 1. Д. 547.

ского. 1887 год. Инв. № 10647.

18. Вопросы истории. 1996. №7.

19. Нйр://юоту.пи1гс1ег$.ги

20. ГАРО. Ф. 46. Оп.1. Д. 101.

21. ГАРО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 102.

22. Хрещатицкий Б.Р. История Лейб-

Гвардии Казачьего Его Величества поп-

12. Номикосов С.Ф. Статистическое

описание Обпасти Войска Донского. -

Новочеркасск, 1884

13. ГАРО. Ф. 200

Д у д м / «…УРА НАЧАЛЬНИКАМ -

ОТЦАМ

СТАНИЧНАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ

Гоигоров Николай

Мартынович

на действительной службе в

Лейб – Гзардии донском казачьем полку. Атаман станицы

Луганской. В 1919 году – хорунжий. Эмигрировал в Турцию.

История любой станицы Войска Донского начинается с тех людей, которые управляли ею на протяжении веков. Это в первую очередь станичные и хуторские атаманы, а также почетные станичные судьи.

Следует обратить внимание читателей на тот факт, что об атаманах

станицы Луганской конца XVIII – начала XIX вв. практически ничего не известно. Первый атаман, упоминающийся в архивных источниках – сотник

А Н. Минченков за 1811 г. До 1868 г. существуют лишь отрывочные сведения по данному вопросу.

С 1868 по 1918 гг. информация более попная, однако и она имеет пробелы и недостатки (Памятные книжки Области Войска Донского – 1868-1915 гг.).

Чтобы показать более частные моменты истории Луганского станичного правления, приводим биографии самих станичных атаманов, которые имелись в архивохранилище.

Станичные атаманы.

1752 год.

Стехин Григорий

(ГАРО. Ф. 341. Оп. 1. Д 23. Л. 104об).

1786 год.

Алим ов Елисей Андреевич

Походный есаул.

(ГАРО. Ф. 341. Оп. 1. Д . 118. Л. 473).

1793 год.

Сухоревский Родион

(ГАРО. Ф. 341. Оп. 1 .Д . 163. Л. 280).

1795 г.