Текст книги "Ошибочное мнение (ЛП)"
Автор книги: А. Е. Виа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Глава седьмая
Лу повернулся, ощущая мягкую постель, а до его слуха донесся звук, похожий на музыку лифта. На миг он подумал, что очутился на Небесах. Казалось, он парил и его заполняло чувство, что с миром все в порядке. Это было так чертовски хорошо. Он пару раз моргнул, прежде чем его глаза привыкли к тусклому освещению. Несмотря на то, что он находился в изолированном пространстве, не потребовалось слишком много времени, чтобы реальность настигла его и Лу понял, что до сих пор в тюрьме. Он закрыл глаза, слегка разочарованный тем, что все еще жив. Почему Господь не мог просто положить всему этому конец? Он продержался здесь всего десять месяцев, но ему казалось, что прошло уже десять лет.
– Как он, милая? – услышал Лу мужской голос, который прозвучал где-то рядом.
Кто это? Лу не знал и не хотел знать.
– С ним все будет в порядке, Эйс. Это была паническая атака, – ответила женщина. – Я дала ему легкое успокоительное и…
Эйс? Какого черта он здесь делает?
– Спасибо, Энн. Дай мне минутку поговорить с ним наедине, пожалуйста.
– Конечно.
Лу слышал шаги, скрип стула, но он по-прежнему не поднимал век. Он и не собирался этого делать. До тех пор, пока его не попросили.
– Открой глаза, Гарднер. Я знаю, что ты проснулся.
Лу резко распахнул глаза, ошеломленный тем, насколько близко к нему был Эйс. Склонившись над ним, тому не доставало всего пары дюймов, чтобы их губы соприкоснулись. Когда великолепный блондин снова заговорил, его мятное дыхание обволокло подбородок Лу.
– Сейчас ты в лазарете. Я не собираюсь продолжать помогать тебе, Гарднер. Ты меня слушаешь?
Лу не отвечал, но его лоб нахмурился. Каким образом он мне помог?
Эйс ласково провел по его лицу и первым порывом Лу было дернуться прочь от него. Никому нельзя было доверять – в один момент его ласкают, а уже в следующий задушат. Но прошло слишком много времени с тех пор, как он ощущал хоть какой-нибудь контакт.
– Твои глаза будут выдавать тебя каждый раз, Лу. Я удивлен, что ты вообще в тюрьме. Но как бы там ни было… Ты попал в черный список, Гарднер.
О боже. Они собираются убить меня.
– Поверь, красавчик. Тебе придется выбирать, парень. Я не буду продолжать помогать тебе, пока ты не признаешь мой отряд.
Голос Лу звучал надтреснутым, когда он, наконец, произнес:
– Это ты послал Б-большого Валдо?
Эйс не ответил. Лу знал, что этот парень обладал здесь просто чрезвычайной властью, но Иисусе... Если бы он присоединился к группировке Эйса, что, черт возьми, он должен был бы для них делать? Лу не стал бы рисковать своим сроком ради кого бы то ни было, даже ради той защиты, которую, как он знал, Эйс может ему предложить. Или было кое-что другое, чего Эйс хотел от него? Что-то, чего он никому здесь не давал… Будто прочитав его мысли, Эйс заговорил снова.
– Расслабься, симпатяжка. Я уже занят. Мне это не нужно и никому из моей команды тоже. Я не собираюсь становиться твоим сутенером, парень. Но уверен, ты можешь мне помочь. Я верю, что мы можем помочь друг другу, – Эйс склонился над ним и прижался лбом к его лбу. – Мы можем помочь друг другу.
Он отстранился, улыбаясь ему теплой радушной улыбкой.
– Подумай над этим.
– Что происходит, Эйс? Капитан Джессап сказал, что я тебе нужен.
– Да, думаю, Гарднер захочет поговорить с Вами. У него случилась паническая атака, когда он был у себя в камере.
– В самом деле? – произнес Док, его густые серо-черные брови приподнялись из-за искреннего любопытства. Он взял в руки тонкую диаграмму, что висела на кровати в ногах Лу.
– У меня нет настроения разговаривать, – неохотно сказал Лу. Ему начинало казаться, что его жизнь больше ему не принадлежит.
– В моей команде все видятся с Доком. Два раза в неделю индивидуально и на еженедельных групповых занятиях. Это не обсуждается, – произнес Эйс с окончательностью приговора.
Лу сузил глаза, но Эйс только подмигнул ему, прежде чем вытащить небольшой мобильный телефон.
– Хэй, Танк. Да, я уже готов выдвигаться. Убедись, что все устроено.
Лу не мог поверить, что у Эйса есть телефон. Но точно так же он не мог поверить и во все остальное дерьмо, которое тот делал.
– У меня сюрприз для тебя, когда ты вернешься в свою камеру, Гарднер. Я зайду проведать тебя. И также буду ожидать твоего окончательного решения. А пока просто отдыхай.
Двое мужчин, которые вошли, выглядели так, будто принадлежали к банде уличных бойцов с бугрящимися от мышц руками и толстыми, как гребаные автомобильные диски, шеями. Эйс еще раз взглянул на Лу, прежде чем уйти со своей личной охраной.
– Я слышал, что произошло. Не хочешь рассказать мне свою версию? – произнес Док, врываясь в мысли Лу. Пожилой джентльмен подтянул стул ближе, разглаживая рукой свой клетчатый свитер. – Думаешь, я бросаю домашнее жаркое ради кого угодно, Ллевелин?
Почему-то это заставило Лу улыбнуться. Он подумал о тушеном мясе, которое делал его брат.
– Что смешного?
– Тушеное мясо, – квакнул Лу. – Это мое любимое блюдо. Лесли делает его точно так же, как делала мама.
Это было самое первое, что он сказал Доку за все долгие десять месяцев. Но с годами он говорил все больше и больше. Без Дока, Лу был уверен, он просто не выжил бы.
Глава восьмая
Лу шел по блоку, заметив, что за ним тенью направлялась парочка парней. Они держались на некотором расстоянии, но совершенно точно следовали за ним. Он провел в лазарете целых два дня с самой милой медсестрой на свете и ненавидел тот момент, когда она сказала, что ему пора возвращаться обратно. Его невероятно удивляло, что медсестра с идеальными манерами по уходу за больными работала в таком месте, как это. Ее место было в педиатрическом онкологическом отделении СедарсСинай.
Лу надеялся, что те парни позади него не были друзьями его сокамерника или ребятами из банды Деймона. Прямо сейчас он с ними не справился бы. Один сеанс с Доком едва ли мог его исцелить. Лу добрался до своей камеры и чуть не задохнулся от удивления, когда увидел те изменения, что в ней произошли. У него появился телевизор, радио, тонны книг, начиная от современной архитектуры и заканчивая мистическими романами. На минуту он подумал, что, должно быть, его перевели в другой блок, но на стене у койки по-прежнему висели его фотографии. У безукоризненно застеленной койки. Здесь так же были различные товары из тюремного магазина – лапша, напитки, супы, арахисовое масло и желе, у него тут была будто целая чертова кладовка. О боже мой, кофейник. Похожий на те, что обычно бывают в отелях.
– Тебе нравится?
Лу резко обернулся. Эйс стоял у него за спиной в джинсах и белой выглаженной футболке. Его светлые волосы были уложены гелем, а светлую бородку прочерчивали черные линии. Черт, он выглядел весьма эффектно, стоя в камере Лу, в то время как за ним терпеливо ждали еще десять человек, в двух из которых Лу узнал тех парней, что преследовали его перед этим.
– Эйс… Что это все такое? Я не могу заплатить тебе за это, – Лу плюхнулся на свою кровать. Ему показалось или она стала мягче?
– Знаешь, мы бы сперва обсудили детали, если бы это являлось кредитом.
– Ну, тогда я не смогу принять твои подарки. Мой сокамерник в любом случае все заберет себе.
– Твоего сокамерника перевели. У тебя больше нет сокамерника, – чистый взгляд Эйса ясно говорил Лу о том, что ни хрена это не было совпадением.
Эйс сделал несколько шагов и присел перед ним, чтобы заглянуть в лицо.
– Все, что мне нужно, это твои глаза, Лу. Я не хочу, чтобы ты делал что-нибудь, что могло бы поставить под угрозу тебя или твой срок. Но ты не можешь присоединиться к моей команде и ни хрена не делать. Все, что от тебя потребуется – прикрывать мою спину. Как ты думаешь, насколько это тяжело, а? Я просто хочу, чтобы ты наблюдал и замечал всякое дерьмо и когда я буду спрашивать тебя о том, что ты видел, ты будешь мне все рассказывать.
Это звучало просто… слишком просто.
– Не спрашивай меня, почему, Гарднер, но ты напоминаешь мне одного человека, к которому я когда-то испытывал слабость. В моем предложении не скрыто никакого подвоха. Ты прикрываешь мою спину, а я прикрываю твою. Все просто. Какое бы решение ты в итоге ни принял… наслаждайся подарками, – Эйс поднялся, чтобы уйти. – Риверс и Детрикс останутся с тобой еще на пару дней, потому что ты до сих пор в черном списке. Потом я вернусь, чтобы услышать твое решение. Если это будет «нет», я больше не буду тебя беспокоить. Но я все-таки предлагаю, чтобы это было «да». Я могу помочь тебе выжить в этом месте, Гарднер.
Парни остались с Лу, как и обещал Эйс, а сам Лу мог приходить и уходить, когда и как ему было угодно. Он позанимался на площадке во дворе без малейших проблем, никто даже не смел посмотреть ему в глаза, а в столовой ему больше не пришлось сидеть в углу у стены. Было приятно сидеть вместе с Эйсом и даже немного посмеяться с другими парнями.
Это произошло, когда Лу попросил своих охранников ненадолго оставить его в покое, чтобы он мог сходить в душ, полагая, что в нем никого не будет. И вот именно там он был загнан в угол Деймоном и его парнями. Он позвал свою охрану, но их должно быть вырубили отморозки из банды Деймона, которые были такими же огромными, как и парни Эйса,если не больше.
Лу яростно дрался и защищался, сколько хватало сил, но этого было не достаточно. Пока его избивали, швыряли и пинали ногами, он молился только о том, чтобы Лесли смог продолжать жить дальше. За него.
Очнулся Лу уже неизвестно сколько дней спустя, в лазарете. Эйс кричал в свой мобильный телефон. Лу знал, что это был он даже не открывая глаз, потому что в голосе Эйса присутствовало рычание, которое заставляло моментально замереть и съежиться.
– Эти ублюдки должны быть привлечены к ответственности за покушение на убийство, детка! Они чуть не убили его и моих парней! Я хочу, чтобы эти ублюдки гнили в яме херов год! Оставь их там до тех пор, пока они, блядь, не начнут нормально соображать!
Кто такой этот «детка»? Неужели парнем Эйса был какой-то крутой и шикарный адвокат? Поэтому тот многое мог себе здесь позволить? Лу попытался остановить ход своих мыслей, потому что из-за них его голова пульсировала и колотилась сильнее, чем отбойный молоток по бетону. Он потянулся и почувствовал на своих бедрах повязки. Какого хрена? Что с ним случилось?
– Гарднер, лежи смирно, парень. Я позову Энн, она даст тебе что-нибудь от боли. Тебе больно, Лу?
А бык бодается?
– Да, чувак. Чертовски больно. Эйс… Что произошло? – Лу формировал короткие предложения, потому что грохот в его голове увеличивался все сильнее с каждым произнесенным словом.
Голос Эйса был мягким и сочувствующим, когда он обращался к нему и Лу задавался вопросом, насколько с ним все плохо. Его парализовало? Потому что, кажется, он не мог пошевелиться, не мог двигаться. О нет. Нет. Нет. Он не знал, что с ним происходит, но все его тело будто горело в огне, и он не мог дышать.
– Гарднер, успокойся, – в голосе Эйса был страх. – Лу! Лу! Ты меня слышишь?
После этого была только тишина и темнота. Последней мыслью Лу было, что он уже давно должен был выбрать Эйса.
Когда он вновь пришел в себя, все вокруг было тусклым, а большая, но нежная рука растирала его бедро.
– Ты проснулся, Лу? Открой глаза.
И глаза Лу вдруг открылись не только в прямом смысле. Эйс был там вместе с Доком. Ллевелину потребовалось много времени, чтобы осознать, что будет продолжать и дальше с ним происходить, если он не будет держаться того единственного человека здесь, в котором разглядел порядочность с тех пор, как сюда попал. У него были сеансы, консультации и терапия, а потом снова сеансы и консультации. Но ничто не могло его подготовить к последствиям пережитого нападения. Абсолютно ничего. Лу знал, что физически не переживет еще один такой раз. Даже если бы банда Деймона вдруг исчезла, существовало еще достаточно других, которые только и ждали занять их место. Поэтому присоединиться к группировке Эйса для Лу было лучшим выходом. Когда он оправился после операции, то покинул лазарет, чтобы начать по-настоящему жить тюремной жизнью.
Глава девятая
– Поверить не могу, какой ты огромный, Лу. Иисусе... Ты там кроме поднятия тяжестей еще чем-нибудь занимался, чувак?
Лу не ответил старшему брату. Он был дома всего насколько часов, достаточно для того, чтобы принять душ и осмотреть свою спальню. В ней все было по-прежнему – большая кровать и два комода, заполненных одеждой, которая теперь была слишком маленькой, на четыре размера меньше необходимой. Лу всегда был большим и высоким, но теперь он был чрезвычайно большим и высоким. Все инструменты, за которые он смог заплатить лишь проработав когда-то целое лето, все еще были в шкафу, аккуратно спрятаны в его сумку. Единственным отличием оказался совершенно новенький ноутбук, все еще не распакованный из коробки, и два новых пакета программного обеспечения по проектированию и строительству. Его старший брат отлично знал, что именно этим Лу и будет заниматься, чтобы справиться со всеми изменениями в своей жизни. Он будет строить.
Лесли зачерпнул очередную ложку тушеного мяса вместе с картофелем и, положив в миску, поставил перед братом.
– Мое жаркое по-прежнему твое любимое, верно?
Вместо слов Лу молча впихнул в рот полную ложку еды. Казалось, его брат ожидает от него какого-то ответа… но у Лу его не было. Его учили держать рот на замке и говорить только тогда, когда это исключительно необходимо.
– Как на вкус? Нормально?
Лу кивнул головой. Его брат негромко вздохнул.
– Лу, пожалуйста, скажи что-нибудь. Ты не произнес и десяти слов с тех пор, как я тебя забрал. Ты злишься на меня?
Лу взглянул на своего брата пристальным выразительным взглядом, в котором, как ему говорили, всегда были видныте сильные эмоции, что он испытывал.
– Я не злюсь на тебя, Лесли.
Леслинервно переплел пальцы рук.
– Психолог сказал, что тебе, возможно, потребуется некоторое время, чтобы снова приспособиться, но я хочу, чтобы ты знал, я очень скучал по тебе, и я собираюсь помочь, как только будет в моих силах, чтобы вернуть тебе то, что ты потерял.
Лу медленно вытер рот салфеткой, поднялся и подошел к брату. Положив свою большую руку ему на плечо, он внимательно посмотрел на него сверху-вниз, теперь, когда был гораздо больше и шире.
– Ты не сможешь сделать этого, Лесли. Восемь лет моей жизни прошли. Я должен думать о будущем, о том, что мне делать дальше. Я не буду одним из тех обозлившихся людей, которые выходят на свободу и продолжают творить пиздец, потому что считают, что им кто-то что-то должен. Мне никто ничего не должен. В особенности ты. Твои письма и визиты, Лесли… – Лу сделал паузу и потер лицо рукой, – …они помогли мне пройти через все это, бро. Я никогда не смогу злиться на тебя.
Эмоции его старшего брата взяли над ним верх и вырвались на волю в виде слез, которые тот даже не пытался скрыть. Лесли вдруг крепко обнял его, притянув ближе и Лу позволил себе этот контакт с другим человеком. Это ощущалось… иначе… незнакомо. Он медленно поднял руки и обнял брата в ответ, но прежде чем осознал, что его объятие стало чересчур крепким, Лесли уже кашлял, задыхаясь и стуча ему по плечу.
– Лу… Л-ладно. Я не м-могу д-дышать.
Впервые за долгие годы Лу по-настоящему искренне засмеялся, а затем улыбнулся брату.
– Теперь дай мне доесть твое жаркое, потому что оно определенно до сих пор мое любимое. Тебе придется научить меня его готовить.
Лесли, наконец-то, выглядел довольным. Он быстро зачерпнул немного еды и в свою миску, а затем присоединился к брату за небольшим кухонным столом.
– Ты хочешь отдохнуть пару недель, чтобы акклиматизироваться или предпочитаешь сразу начать работать со мной уже на этой неделе?
Лу доел последний кусочек нежнейшего мяса, желая еще, но не привык просить добавки. Его брат уловил это и, подхватив пустую миску, быстро наполнил ее снова. Лесли сел обратно, выжидательно глядя на него.
– Так как?
– Как твоя команда относится к тому, что я буду с ними работать? – глубокий и хрипловатый голос Лу заполнил тишину маленькой кухни. – Ты сказал, что с тобой сейчас работает несколько ребят, с которыми я когда-то ходил в школу.
– Мне плевать, что они думают. Это мой бизнес. Если их что-то не устраивает, пусть увольняются, – горячо проговорил Лесли.
– Начну, когда скажешь.
– Я плачу своим парням стандартную ставку сейчас и такую же буду платить тебе. Шестнадцать долларов пятьдесят центов в час. Все начинают с этой суммы. Я знаю, это не много, но через три месяца ты будешь получать…
– Лесли, последние восемь лет я зарабатывал ручным трудом по тридцать два цента в час. Меня устраивает твоя начальная ставка.
Огромный спектр эмоций промелькнул на лице его брата: сочувствие, возмущение, сострадание и еще несколько тех, которые Лу не удалось точно определить, поскольку он восемь лет не видел по отношению к себе ничего похожего.
– Прости, Ллевелин, мне жаль…
Лу резко поднялся, его грудь вздымалась от сдерживаемого гнева.
– Мне не нужны извинения, Лесли. Пойми это уже, наконец, – он взял свою миску и аккуратно поставил ее в раковину. – Пойду прогуляюсь немного, хорошо?
Лесли не поднял головы, только легкий кивок дал Лу понять, что тот его услышал. Он знал, что его брат не хотел ничего дурного, но сомневался, что сможет вытерпеть, если тот и дальше продолжит вести себя с ним, как с изнеженной девицей. Это была его жизнь. Лу принял это давным-давно. Ему не нужно было ни жалости, ни извинений.
Ллевелин поплотнее застегнул куртку, когда шел по тихой улице. Сумрак быстро сгущался и для ноября в Вирджинии определенно потребуется что-то намного теплее и тяжелее, чем та легкая ветровка, что сейчас была на нем. Еще один пункт, который следовало добавить к растущему списку необходимых ему вещей. У него было четыреста тридцать два доллара, эту сумму удалось насобирать, работая последние восемь лет в тюрьме. Некоторым это могло показаться крохами, Лу понимал, что большинство мужчин зарабатывают больше этой суммы всего за неделю, но он гордился этим.
Он шел по треснувшему тротуару, который вел из большого трейлерного парка, когда лавина воспоминаний о юности обрушилась на него. Воспоминания о том, как он бегал или ездил на велосипеде в школу. Мчался на футбольную тренировку. Играл в футбол ночью в свете фонарей. Поздние ночные прогулки с Моссом. Украденные поцелуи при лунном свете… Лу закрыл глаза и принял тот гнев, который наполнил его, он позволил ему вторгаться в разум, не пытаясь его контролировать. Он выучил, что злиться – это нормально, гневаться – это нормально, но он не позволит себе ненавидеть. Ненависть была токсичным ядом, который заставлял человека совершать отчаянные поступки. Он не ненавидел Мосса МакГрегора Шестого. Ни за то, что он жил дальше, ни за то, что он строил карьеру, ни за то, что его жизнь продолжалась так, будто Ллевелин Гарднер никогда в ней не существовал.
Он бесцельно бродил по улицам уже больше часа, когда пронизывающий писк сирены заставил его резко остановиться. Лу не спеша обернулся, сощурившись из-за яркого света, ослепившего его из патрульной машины шерифа.
– Достань руки из карманов, сейчас же!
Да чтоб меня. Заместитель Джемисон. Лу сомневался, что когда-либо сможет забыть этот голос… теперь это был звук чистой ненависти.
К сожалению, следовать подобным официальным приказам Ллевелину давно стало привычным. Он медленно вытащил руки из карманов, раздвинул толстые пальцы и ладонями от себя поднял руки до уровня плеч.
– Ну вы только посмотрите, какая грязная, мерзкая крыса снова вылезла наружу, – прорычал Джемисон. – Держи руки поднятыми.
Лу ничего не говорил, не спорил, заведя руки за голову, он просто наблюдал, как Джемисон подходит ближе. Волосы заместителя были короче и уже с заметной сединой. Лицо было гладко выбрито и, казалось, он неплохо держит себя в форме, чтобы соответствовать занимаемой должности. Но когда тот подошел вплотную, остановившись напротив, от Лу не укрылось, как заместитель Джемисон непроизвольно сглотнул, по-настоящему хорошо разглядев теперешние размеры Лу. Ллевелин продолжал смотреть на него в упор сверху-вниз и глаза Джемисона без сомнения сверкали гневом и злостью, но между ними на миг повисла мертвая тишина. После того, как Лу сцепил руки за головой, ветровка, которая была на нем, практически не скрывала огромных бицепсов.
– Не шевелись.
Джемисон обошел его и, порывшись в кармане, вытащил кошелек, который Лу одолжил у брата. Не найдя в нем ничего, кроме пары купюр, государственной карты Visa со всеми сбережениями Лу и просроченного удостоверения личности, он бросил его на землю. Грубая рука вновь залезла в задний карман. Бумаги об освобождении до сих пор были аккуратно сложены в одном из них. Джемисон извлек их и заглянул, подсвечивая себе фонариком.
– Ни хрена себе. Только сегодня вышел, хах? Думал, тебе дали десять лет.
Хорошее поведение, говнюк.
– Теперь они просто позволяют всякому сброду шататься по улицам, а мне разбирайся с гребаным насильником в своем городе, – Джемисон швырнул бумаги на землю, вновь обойдя его и встав лицом к лицу с Лу. – Почему ты ошиваешься возле школы, а? Тебе здесь нечего делать. Чувствуешь ностальгию, Гарднер?
Ллевелин продолжал держать рот плотно закрытым. Такие парни, как Джемисон любили злоупотреблять своим авторитетом и властью. Лу не подарит этому мудаку удовольствия видеть его ярость.
– Первым делом завтра утром я позвоню твоему офицеру по досрочному освобождению и сообщу, что застукал тебя ошивающимся здесь по улицам. Клянусь, если ты хотя бы неосторожно перейдешь дорогу, я засажу твою задницу снова, Гарднер. Я также хочу убедиться, что тебя внесли в список сексуальных преступников. Никто тебя здесь не возьмет на работу. Не знаю, зачем ты вообще вернулся.
Угрожающая кривая ухмылка на лице Джемисона говорила о том, что он закончил и собирался оставить его в покое, когда у него на плечевдруг затрещаларация. Диспетчер отправил подразделения в паб Оки-Доки из-за беспорядков в баре. Джемисон вытащил свою дубинку и ткнул ее под подбородок Лу, вынудив его поднять голову выше. Глаза Лу сузились от этого соприкосновения, он отчетливо вспомнил подлый удар Джемисона, когда тот его арестовал.
– Я буду наблюдать за тобой, урод. Уж поверь мне. И когда ты облажаешься, я буду там, ублюдок.
Лу ждал, пока Джемисон сожжет резину, уезжая прочь, и лишь затем сжал кулаки и опустил руки. Втянул холодный ночной воздух через рот и выдохнул его через нос. Стоя посреди темной улицы, он продолжал это делать до тех пор, пока его тело не перестало трястись.
Злиться — это нормально. Гневаться — это нормально. У тебя есть на это полное право. Но не позволяй этому контролировать тебя, Ллевелин. Я не хочу видеть тебя здесь снова. Тебе здесь не место.
Слова его психолога умиротворяюще прозвенели в сознании, успокаивая гнев. Он присел на корточки и поднял бумажник, агрессивно стирая с него грязь. Прищурившись, попытался разглядеть множество инструкций на своих документах об освобождении, но картинка перед глазами все еще была размыта из-за гнева. Складывая и засовывая их обратно в карман, Ллевелин подумал, что было бы неплохо вернуться домой. Домой. Не в камеру.
Он был уже в четырех домах от своего трейлера, когда дверь в одном из них распахнулась, и парень его возраста быстро спустился по ступенькам с большим мешком мусора в руках. Лу не сбавил темпа, но, в конце концов, столкнулся с парнем у края его подъездной дорожки. Он попытался обойти мусорные баки, чтобы остаться неузнанным.
– Лу. Ллевелин Гарднер. Это ты? – парень бросил мешок в один из баков и сделал несколько шагов ему навстречу.
Лу поднял голову выше, чтобы дать возможность старому товарищу по футбольной команде взглянуть на него.
– Черт возьми, чувак. Когда тебя выпустили?
Молчание.
– Ты помнишь меня? ДжейсСкитер. Я был в команде во время твоего выпускного года.
Лу просто кивнул головой, его темные глаза просверливали взглядом череп парня. Он не был в настроении болтать про старые добрые времена. Джейс, вероятно, воспринял взгляд Лу и его молчание за враждебность, потому что отступил, подняв руки в успокаивающем жесте.
– Прости, чувак. Не хотел тебя беспокоить. Я эм… Знаешь, я не хочу никаких проблем. Мне плевать на то дерьмо, которое ты натворил. Я живу здесь теперь со своей женой и двумя сынишками, так что пока ты остаешься подальше от моих детей… все в порядке.
Подальше от твоих детей. Лу засунул руки обратно в карманы и продолжил идти до конца улицы, туда, где начинался переулок. Он видел, как Лесли сидит на ступеньках, тот наблюдал за ним, пока Лу не подошел ближе.
– Что этот засранец тебе сказал, Лу?
Лу проигнорировал вопрос, прочесав мимо своего брата в их трейлер, не останавливаясь до тех пор, пока не оказался в своей спальне. Он закрыл и запер дверь, а затем сполз вниз по твердому дереву, пока его задница не опустилась на густой ковер. Уронил голову на руки, массируя большими пальцами пульсирующие виски. Блядь. Блядь. Блядь.
– Ллевелин, ты в порядке?
Молчание.
– Лу, это займет некоторое время. Не позволяй дерьму этих узколобых людишек добраться до тебя.
Молчание.
– Лу, пожалуйста. Поговори со мной.
Молчание.
Его брат тяжело вздохнул за дверью.
– Я буду здесь, посмотрю игру, на случай если ты захочешь присоединиться и посмотреть ее вместе со мной. Если нет, то мы выезжаем в шесть утра, хорошо? Надень что-нибудь теплое.
Молчание.
– Лу… я люблю тебя, братишка, и я рад, что ты дома.
Казалось, в горле Лу застрял валун. Даже если бы он захотел ответить, то не смог бы. Наконец, он услышал удаляющиеся по коридору шаги. Просидев в темноте еще пару часов, Лу разделся до трусов и забрался в постель. Матрас был мягким и плюшевым, практически свернувшись вокруг него. Лу не помнил этого ощущения с тех времен, как был младше. Он поднялся и откинул простыню, глядя в замешательстве на толстую пенистую подушку поверх своего матраса. Что это? Лу надавил на мягкий материал и наблюдал в благоговении, как поверхность приняла форму его ладони, а когда он ее забрал, то вернулась в первоначальное состояние. Ллевелин покачал головой, заправив простыню обратно под матрас. Взглянул на будильник на своей тумбочке – два пятнадцать – еще пару раз поворочался на необычной поверхности, прежде чем, наконец, стащить одеяло с кровати и растянуться на жестком полу. Сон пришел быстро.
