Текст книги "Смерть в подарок (СИ)"

Автор книги: Злита

Соавторы: Хелена Грин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Прошу прощения за беспокойство, – женщина коротко кивает и разворачивается.

– Ну и куда это ты намылилась? – несется гневное ей вслед. – Что, оскорбилась? Какая фифа! Или деньги резко не нужны стали? Со своей гордостью далеко по жизни не уедешь…

Гарриет разворачивается и поднимает бровь с вопросом. Ей кажется или эта бабушка все же согласилась дать ей работу? Та, ни слова не говоря, с пренебрежительным фырком изчезает в глубине дома. Гарриет не остается ничего другого, кроме как последовать за ней.

Наблюдающая в окно за этой сценой соседка из дома напротив машинально крестится и возносит молитву за упокой бедной девочки, которой не повезло столкнуться с истинным дьяволом. Гарриет о столь рьяном сочувствии к своей персоне также не знает. Да ей молитвы и ни к чему…

Старушка без конца бубнит что-то о проститутках-мошенницах, своей нелегкой жизни и соседях, которым только повод для насмешек подавай – каким-то чудом Гарриет удается вычленить из беспорядочного потока слов свое задание. Ей нужно помыть полы во всем доме, протереть на полках пыль, прибраться в ванной на втором этаже и поменять белье в хозяйской спальне. Хозяйка дома уже не в том возрасте, чтобы присматривать за ним, как прежде. После дополнительного потока ругани в адрес Гарриет, старушка даже выдает все необходимые инструменты и средства для уборки. При этом вручает их с таким видом, словно Гарриет должна благодарить один тот миг и час, когда ей довелось к ним просто прикоснуться.

Гарриет молчит. Гарриет принимается за работу, начиная со второго этажа. Все это время старушка по пятам следует за ней, не упуская ни одной возможности уколоть работницу и продолжает бубнить ругательства под нос. Гарриет неправильно держит швабру, неправильно наклоняется, использует неправильную дозировку моющего средства и вообще, то, что она смела ступить на порог этого замечательного дома, а старушка ее не прогнала по доброте душевной – одна большая ошибка.

Гарриет продолжает молчать – ей не привыкать к язвительным комментариям. Старушка не вызывает и половину той ярости, что Снейп на уроках зельеварения, а уж после совместной жизни с портретом Вальбурги Блэк Гарриет и вовсе может по праву считать себя крайне стрессоустойчивым человеком. На самом деле, Гарриет находит ругань старушки даже умиротворяющей.

Говорит на одной ноте, не нуждается в ответных репликах, если не прислушиваться – можно сравнить со звуками леса для медитаций.

Женщина убирается четко, без лишних движений. Сказывается большой опыт работы по дому под началом тети Петунии и привычка последней заставлять переделывать работу, пока ее не удовлетворит результат. В какой-то момент, старушке надоедает односторонняя беседа. Она уходит на первый этаж, принимаясь греметь кастрюлями на кухне.

Непривычная тишина минут десять режет уши, а после Гарриет со вздохом облегчения переходит к следующему этапу уборки. Ванная.

Объективно, дом не настолько запущен, чтобы в нем требовалась чужая рука. Но женщина в каком-то смысле понимает старушку – в несколько мест с ее ростом, комплекцией и отсутствием былой гибкости просто не пробраться. Гарриет несложно. Особенно, если ей за это заплатят.

С уборкой женщина заканчивает через три с половиной часа и довольно осматривает дело рук своих. Старушка выглядывает со стороны кухни.

Далее начинается представление: старушка чуть ли не с лупой осматривает каждый участок дома, брезгливо морщится, говорит, что она сделала бы в сто раз лучше и Гарриет с ее кривыми руками тут все только больше изгваздала. Гарриет через каждые пять минут посматривает на часы, но продолжает молчать. Честно говоря, она уже готова остаться без оплаты, лишь бы вырваться наконец из дома, чья хозяйка, видимо, промышляет энергетическим вампиризмом в промышленных масштабах.

Наконец, они возвращаются в гостиную после инспекции, и старушка скрещивает руки на груди:

– А ну выворачивай карманы. Ни за что не поверю, что за время моего отсутствия не припрятала ничего! Выворачивай-выворачивай. А не то прямо сейчас в полицейский участок пойду и такую на тебя заяву накатаю, за всю жизнь не отделаешься!

Гарриет прикрывая глаза, скрывая скепсис во взгляде. Будто, если б она хотела ограбить эту старушку изначально, то стала бы убирать ей весь дом.

Но у Гарриет уже нет ни сил, ни времени для спора. Она без слов выполняет требование. В конце концов, ей и вытаскивать-то почти нечего. Старушка смотрит на кучку невзрачных амулетов на столике, Старшую палочку и два десятка долларов с презрением.

– Ты что, по помойкам шабаришься? Может, еще и вши есть?

Гарриет ловко убирает свои пожитки обратно по карманам.

Старушка с видом, словно делает ей огромное одолжение, бросает на столик перед женщиной пять долларов. Гарриет замирает. Она плохо разбирается в ценах на услуги уборщиц, но этого явно мало за потраченное ей время и объем выполненной работы. Это несправедливо. Хочется возмутиться, но вредная бабка только того и ждет. Гарриет забирает деньги и выходит из дома.

На улице темно и еще холоднее, чем утром. Гарриет передергивает плечами – такая температура низкая даже для нее, кофта уже не спасает.

– Иди-иди! И радуйся, что хотя бы столько получила, – доносится ей вслед из дома.

Получив в ответ вновь полный игнор, старушка резко вскрикивает:

– Гордости совсем нет, что ли?! Или стервозиной показаться боишься?

Гарриет разворачивается и приближается к старушке:

– Пока в номере меня ждет голодный сын, у меня нет гордости. Вы правы, – а сама косится на адрес дома.

Больше она сюда не придет. Нерационально тратить время и силы, а после получать одни гроши.

– Хорошего вечера…

– А ну вернись! Куда поперлась, малахольная?! – не успевает она отойти, старушка снова оживает: – Я с тобой до конца еще не рассчиталась!

Гарриет прикрывает глаза. Хорошо. Это последний раз.

Женщина возвращается. Старушка уже скрылась где-то дома и появляется только через несколько минут… с пухлым бумажным пакетом. Взгляд цепляется за упаковку хлопьев и несколько овощей.

– Слышала я о тебе в магазине, – Гарриет не просит объяснения, но старушка все равно говорит: – Полоумная баба с ребенком, которая пешком к Форксу шла, а потом перед шерифом без сил упала. Тебе в таком состоянии надо побольше есть, а не шататься по городу, распугивая всех ведьминским видом. Как только додумалась ребенка одного оставить! Мамаша, называется. Смотри, в детдом его заберут, если заботиться толком не умеешь.

Гарриет чувствует себя странно.

С одной стороны, старушка продолжает ее через слово оскорблять. С другой… Женщина уже приценивалась вчера в супермаркете, на то количество продуктов, что ей сейчас с барского плеча выдают, она бы зарабатывала несколько дней.

– Спасибо, – Гарриет склоняет голову.

И ее благодарность искренняя.

– Через три дня, ровно в девять утра жду тебя на генеральную уборку. И не вздумай хоть на минуту опоздать! – дверь в дом захлопывается перед лицом Гарриет так резко, что той ерошит волосы потоком ветра.

Мерлин и Моргана! Если в мире может существовать гибрид Снейпа и Вальбурги Блэк, она его сегодня встретила…

***

В мотель Гарриет возвращается с пакетом продуктов и гигиенических принадлежностей. В приоритете сначала еда, а после элементарный уход за собой – пусть маги и не подвержены большинству болезней обычных людей, никому не нравится, когда у тебя изо рта кошачьим туалетом пахнет – далее следует одежда. Но до приличных вещей Гарриет еще копить и копить. Нужно будет найти магазин с подержанной одеждой и посмотреть разброс цен.

Тедди сидит на кровати и хмурым взглядом сверлит телевизор. Услышав ее приближение, вскакивает и несется к двери.

– Мама! – радость сменяется удивлением, а после деловитостью.

Мальчик принимает из рук пакеты, осматривает содержимое каждого и уносится разбирать по полкам. Гарриет только и успевает хлопнуть глазами и предупредить, чтобы отложил несколько одноразовых тарелок из общей стопки. Сегодня они наконец смогут поужинать по-человечески.

Сама Гарриет направляется в ванную, принимает контрастный душ, чтобы взбодриться после долгого дня – она будет наслаждаться водой из-под крана пока есть такая возможность – и возвращается в общую комнату. Тедди вовсю строгает бутерброды купленным полчаса назад ножом.

– Отдай. А если поранишься? – Гарриет почти подбегает к мальчику и аккуратно вынимает из ладони нож.

Тедди смотрит на нее с терпением умудренного годами человека.

– По-твоему, если я выгляжу, как маленький, то не способен позаботиться о себе?

– Тогда вырастай поскорее, чтобы я за тебя не беспокоилась напрасно, – пожимает она плечами.

– Хорошо, – степенно кивает Тедди и добавляет ворчливо: – Но тогда уже я буду кормить тебя с ложечки.

Гарриет усмехается.

– Как прошел твой день? – сегодня они ужинают мягкими бутербродами с сыром и сосисками и запивают их не просто водой, а фруктовым соком.

Оставшиеся продукты при этом можно растянуть на несколько дней. Гарриет считает это поистине счастливым стечением обстоятельств.

Тедди сосредоточенно жует и хмурится:

– Информативно, – кивает на телевизор. – Я изучал новостные передачи, чтобы лучше понять, где мы оказались. А как прошел твой?

Мальчик ни словом, ни делом, не показывает, что провел все эти долгие часы в голодном ожидании, прислушиваясь к каждому подозрительному шороху с улицы и замирая. Но Гарриет это знает. И Гарриет за это стыдно. А еще Гарриет гордится тем, как он хорошо держится.

– Нашла две подработки, – рассказывает она. – Но они непостоянные, на неделю, может, две хватит. Дальше нужно будет искать еще. Форкс – город маленький. Возможностей для приезжих тоже мало.

Тедди серьезно кивает.

– Ты что-то нашел ведь? – ее очередь задавать вопрос. – Тебя это беспокоит.

Мальчик тяжело вздыхает:

– Я обнаружил одно… обстоятельство. Думал весь день, но так и не нашел ему объяснения. Сейчас как раз начнется очередная новостная программа – тебе лучше увидеть своими глазами.

Тедди берет в руки пульт и включает одному ему известный канал.

Гарриет без особого интереса наблюдает за всплывающими заголовками и чередой кадров с места событий.

– Обрати внимание на дату, – просит Тедди.

Женщина вглядывается.

– Январь? – вырывается ошеломленное.

Ладно холод. Когда они попали сюда, женщина списала это на разницу климата в разных странах, все же помотаться по миру им пришлось ничего так. Но дата… Как такое возможно? 18 января – а ведь, когда их в последний раз окружили преследователи, был август. Она не помнит точное число, но лето только-только подходило к концу.

Их переместило не только в пространстве, но и во времени? Как? И зачем?

– Это еще не все, – добившись нужного эффекта Тедди выключает телевизор. – Я на всякий случай решил удостовериться… Посмотрел новости из Британии. А еще я… кхм… узнал, где находится библиотека и сходит туда с несколькими попутчиками.

Гарриет чувствует, как ее лицо вытягивается в прямом смысле этого слова.

Ее осторожный, предусмотрительный и продумывающий все до мелочей Тедди ввязался в авантюру? Провернул ее за один день втайне от нее? Еще и успел благополучно вернуться?

По-хорошему, ей следует отчитать его за такое поведение. Она ясно дала понять еще утром, что выходить из номера не стоит – слишком опасно. К тому же… Попутчики? Что еще за попутчики такие? Мальчик, конечно, навострился использовать свое обаяние для достижения цели и частенько его жертвами становились леди среднего возраста… Но где он их тут взял? Как встретился? Почему решил довериться фактически незнакомым людям?

Однако, женщина также понимает, что Тедди бы не стал рисковать без веской необходимости. К тому же, он сразу рассказал о посещении библиотеки, а значит, нашел там что-то важное.

Гарриет пристально смотрит в глаза Тедди, ожидая продолжения.

– Я посмотрел газеты за 97-й год, в которых рассказывалось о событиях по всему миру. Там не было ни слова об обрушении моста в Лондоне и других странных происшествиях. Ты рассказывала, что Пожиратели Смерти устраивали беспорядки в маггловских городах, мы несколько раз встречали упоминания о них даже позже. Но здесь… Ничего не было.

Гарриет опускает взгляд в пол, но не видит его.

Не было террористических актов? Они прогремели достаточно громко, чтобы всколыхнуть общество магглов, и даже несколько лет спустя становились темой для обсуждений. Уж кто-кто, а охочие до горячих новостей журналисты точно не пропустили бы такое событие.

– Я посмотрел журналы, посвященные политике. Пара магглорожденных-дипломатов… Мы читали в Пророке, какой скандал разразился, когда несколько выпускников Хогвартса после войны решили навсегда разорвать отношения с миром магии и подались к простым людям. В общем… Я не увидел их. И я не понимаю, как такое возможно.

Гарриет трет переносицу. Дыхание перехватывает от пришедшей в голову догадки.

Перемещение в Америку можно списать на вмешательство потусторонних сил. Да что там, можно, только на воздействие Вечной Невесты Гарриет его и списала. Прыжок во времени с грехом пополам – тоже. Но отличия в известных ей исторических событиях… Это… это же…

– Ха… Ха-ха! Ха-а-а… – истерический смех вырывается из груди против воли.

Гарриет трясется.

Изменения в истории. Их можно списать только на одно – вмешательства волшебников в мир магглов не было. И вполне возможно, не было никогда. Целое тайное общество не способно существовать в отрыве от остального мира, оно не способно на события не влиять. И если изменений нет, значит… самого тайного общества тоже не существует.

Гарриет смеется уже взахлеб. Тедди говорит что-то с обеспокоенным видом, но, сколько ни пытается, Гарриет его не слышит.

Тут же вспоминается то, что заклинания в этом месте не действуют, в отличие от врожденных даров. Тогда она посчитала, что они с Тедди просто попали в зону аномалии. Что стоит им покинуть лес или (позже) Форкс, как территория без магии закончится и в ее распоряжении вновь окажется волшебная палочка. Но что, если это не зона антимагическая, а целый мир? Что, если волшебники, в привычном Гарриет понимании, тут никогда не рождались?

Она ведь молила. Так истово молила о перемещении далеко-далеко, где их не будут преследовать, где преследователи до них просто не доберутся…

Вновь пугающая догадка – что, если Вечная Невеста поняла ее просьбу буквально? Что, если это совершенно другой мир? Мир, где их просто некому преследовать. Где они… где они наконец-то могут зажить спокойно?

Гарри уже не смеется. Она плачет. Весь этот ком эмоций, что она сдерживала месяцами: страх за жизнь Тедди, страх, что их разлучат, злость на так называемых «светлых» фанатиков, бессилие с отчаянием напополам из-за того, что она ничего не могла изменить, разочарование в людях и настороженность из-за нового, незнакомого места – все это копилось так долго, что сейчас, когда у Гарриет появилась надежда на прекращение страданий, тщательно подавляемые чувства выходят в слезах.

Тедди не отрывает от нее широко распахнутых глаз. Кусает губы. Ему никогда не приходилось успокаивать плачущих женщин – бабушка Андромеда, если и плакала, то до того, как он подрос, а после считала подобное проявление эмоций непозволительной слабостью. Ему никогда не приходилось видеть слезы Гарриет – казалось, за всю жизнь мама не плакала. Совсем. Она всегда выглядела такой спокойной и отстраненной, что бы ни происходило. И никогда не делилась своими переживаниями с ним. А сейчас?..

– Мама? – мальчик боязливо подходит ближе.

Гарриет, все еще содрогаясь, то ли от рыданий, то ли от смеха, проводит ладонью по его волосам и прижимает к себе.

– Они не придут, Тедди, – сбивчиво шепчет женщина в макушку ребенка. – Приходить некому.

Тедди одновременно боится и хочет в это поверить. Он, как и Гарриет, устал от вечной беготни и пряток по всему миру. А теперь… как будет теперь?

Глава 3

– Эм… Миссис Поттер, верно? – раздается за спиной у Гарриет, когда она шагает по улице города.

Новый день принес новый виток поиска работы. Плюс, нужно прибраться в гостинице для животных, как она и договорилась с владельцем клиники.

Гарриет разворачивается, машинально отходя на несколько шагов от источника звука. Так легче оценить обстановку. Так легче понять, кто перед ней. А еще так легче обороняться или убежать. И ей не нравится то, что шериф Свон со своим проницательным взглядом это видит.

– Вы что-то хотели? – холодно интересуется она.

За холодом на самом деле скрывается нервозность и настороженность.

Полицейский. Что ему нужно от кого-то вроде нее? Этот мужчина наверняка принесет только ворох проблем.

– Да просто… – мужчина отводит в сторону взгляд.

Он сидит в служебной машине, видно, что подъехал только что. И скорее всего, сделал это, лишь потому что увидел ее.

– Может, вас подвезти? – наконец, находит повод шериф. – На улице холодно, а вы легко одеты.

– С чего такое проявление любезности? – вскидывает она бровь.

Снейп ей бы гордился – у него научилась.

Ей не нравится, что посторонний человек вдруг проявляет к ней интерес. Еще больше ей не нравится мысль, что придется сесть в эту железную коробку на колесах и поехать куда-то с малознакомым мужчиной. В прошлый раз так вышло, исключительно потому что она лишилась сознания. В этот раз не прокатит.

– Как по мне, это обычная вежливость, – пожимает плечами Чарли.

Но, разумеется, за его словами стоит не только «вежливость». И они оба это понимают.

– В любом случае, не стоит в вашем положении выходить на улицу в подобном виде. Вы у сына одна, он за вас очень переживает, как я заметил. Думаю, не ошибусь, если скажу, что меньше всего на свете вы хотите вновь посетить больницу нашего города с воспалением легких?

Гарриет еле заметно кривится. Ей нечего сказать.

Не объяснять же магглу, что как волшебница она обладает более стойким иммунитетом? К тому же, как недавно выяснилось, покровительница ее рода вовсе не заинтересована в том, чтобы Гарриет умерла молодой.

Если она продолжит избегать представителей правопорядка, возникнут ненужные вопросы и подозрения. Гарриет хмуро смотрит на свободное пассажирское сидение перед собой.

– Залезайте, – шериф со своего места открывает ей дверь.

Гарриет мельком оглядывается, вздыхает и садится в машину.

Внутри тепло. Шериф Свон при ее появлении еще и нажимает несколько кнопок, после чего печка начинает работать вдвойне сильнее. Гарриет нервно косится в окно и молчит.

– Так куда, говорите, вас подвезти? – интересуется шериф.

Женщина называет адрес ветклиники. Шериф кивает:

– Отлично, мне как раз по пути.

Автомобиль трогается с места.

Интересно, скажи она адрес дома в другой части города, ему бы тоже по пути было?

– Не хотите кофе?

Гарриет переводит взгляд на одинокий стаканчик, стоящий на приборной панели.

– Я бы предпочла перейти сразу к делу, – отвечает она, в напряжении сжимая рукав кофты. – Или мы подождем плохого полицейского?

Шериф Свон поднимает брови, а после фыркает.

– Миссис Поттер, у меня и в мыслях не было вас допрашивать! Просто…

– Просто, что?

Шериф хмурит брови, делая вид, что внимательно следит за сложным участком дороги, но на самом деле формулирует ответ.

– Хорошо, – сдается он. – Нам поступило сообщение из больницы. Повреждения на вашем теле… указывают на то, что вы, возможно, подвергались домашнему насилию. Вы в этом не исключительны. Я много раз видел подобное сам, еще больше слышал от знакомых. Пьяница-муж, которого уволили с работы, беззащитная домохозяйка и ребенок с недетским взглядом. И как многим до вас, я хочу вам помочь.

– Я не нуждаюсь ни в помощи, ни в сочувствии, – отзывается Гарриет.

А сама думает, что попала в скользкую ситуацию. То, как она ответит шерифу, повлияет на его дальнейшее отношение и… внимательно или нет полицейский участок будет наблюдать за ее действиями. Ей со школьных времен не нравится быть в центре сплетен. А в таком маленьком городке они неизбежны. И со школьных же времен ей не нравится, когда стражи порядка пытаются причинить добро и справедливость на свое усмотрение. Однако…

Гарриет медленно выдыхает. Если она сейчас сорвется на шерифа из-за трудностей подросткового периода, лучше не станет. Жаль, она не подготовила легенду специально для Форкса. В последние два дня было совершенно не до этого, а ведь доктор предупредил ее еще в больнице. Остается только выбрать наиболее подходящий вариант из имеющихся.

Они с Тедди достаточно долго скрывались от погони, чтобы придумать самые разные легенды, из-за которых они оказывались попеременно то в одной, то в другой точке земного шара. Часто внезапно. Будь перед ней просто слишком любопытная продавщица в магазине или городская сплетница, Гарриет бы не слишком заморачивалась с объяснением. Такие люди легко поверят в любую, самую невероятную историю, если она приправлена большим количеством драмы. Но по другую сторону шериф. Полицейские всегда внимательнее обывателей и куда проницательнее. Одна ошибка будет стоить ей доверия.

– Мы с Тедди не подвергались… домашнему насилию, – женщина говорит осторожно и главное – правду. – Его отец всегда был очень добр. Не только к семье, но и, казалось бы, к совершенно чужим людям. Несмотря на то, что сам попал в… затруднительное положение.

Гарриет вспоминает профессора Люпина, который защитил их с Роном и Гермионой от дементора в поезде. Вспоминает его уроки. Вспоминает Патронус, которому обучил именно он. Гарриет вспоминает и ту, последнюю его ночь в Хогвартсе перед битвой. Несмотря на неопределенность и собственную тревогу за сына и их с Тонкс будущее, он стремился вселить в защитников школы уверенность.

Гарриет потеряла его уже давно, но в груди до сих пор болит от воспоминаний.

– В какой-то момент он поссорился с… опасной компанией, – женщина тщательно подбирает слова.

И да, она не представляет, как еще можно назвать свихнувшихся на чистоте крови Пожирателей Смерти.

– Он пытался уберечь нас с Тедди от них, но пострадал сам… Мы потеряли его, – лучше уж пусть шериф посчитает ее несчастной вдовой, чьего мужа убили бандиты или кто-то подобный, чем вынюхивает подробности об их семейных отношениях. – Я не нашла лучшего способа защитить себя и сына, кроме как пуститься в бега. Мы еле дождались, когда оформят все документы для переезда и покинули Британию.

Гарриет до сих пор говорила с заметным акцентом, да и Тедди тоже. Невозможно, чтобы шериф этого не заметил.

– Но почему вы не обратились в полицию? – Чарли, как он думает, верно прочитал сказанное между строк.

И он не понимает, почему эта женщина, прекрасно осознавая, что их будет преследовать преступная группировка, не обратилась к тем, кто способен помочь ей.

– У них связи в… правительстве. Расследование просто не имеет смысла, – Гарриет пожимает плечами.

Ее рассказ очень напоминает криминальные хроники, которые Тедди когда-то видел по телевизору, когда они остановились в похожем мотеле. На самом деле, частично, она вдохновилась именно ими. Поймет ли шериф?

Судя по хмурому виду и сочувствующим взглядам, которые он бросает, не понял.

– Но если вы готовились к переезду осознанно, почему оказались рядом с Форксом в таком состоянии? – все же цепляется за несоответствие Чарли.

Гарриет косится в окно, с преувеличенным интересом разглядывая здания, мимо которых они проезжают. А после нехотя выдавливает:

– Мы переезжали с места на место, чтобы запутать след на случай, если бы нас все же взялись преследовать. Деньги заканчиваются очень быстро, когда их только тратишь.

– А синяки и ссадины на вашем теле?

Гарриет мрачнеет.

Честное слово, хуже безалаберного полицейского, может быть только слишком ответственный!

– В одном из городов мы чуть не попали в неприятности по-новой. Но все позади.

– Вы… – начинает было шериф.

– Не буду писать заявление, – прерывает Гарриет. – Их лиц я все равно не рассмотрела.

И это тоже правда, потому что вглядываться в озлобленные физиономии преследователей – последнее, что она собиралась делать в момент нападения.

– Знаете… Вы удивительно предусмотрительны для гражданской, – шериф имеет в виду прятки от преступников.

Он просто не знает полный список достижений Гарриет, в который входит противостояние террористической группировке, партизанская война против правительства и укрощение мифических зверей разных форм и размеров. Когда за твоей головой охотятся все, кому не лень, поневоле станешь осторожной и продуманной. Особенно, когда под ответственностью маленький ребенок.

– Незадолго до смерти Ремус, – имя слетает с губ, и Гарриет убеждает себя, что ей почти не больно, – рассказал, что делать, если он вдруг не сможет о нас позаботиться. Так что я просто следовала инструкциям.

– Ваш муж был очень умным человеком, – с уважением кивает шериф. – Уверен, он бы гордился тем, что вы сделали.

Гарриет соглашается рассеянно.

Они едут в молчании еще минут пять, а после машина останавливается неподалеку от здания ветклиники. Женщина отмирает:

– Я бы хотела просто отдохнуть немного с сыном в этом городе, а потом, возможно, двигаться дальше, – необходимость расставить все точки над «i» побуждает говорить дальше: – Без привлечения внимания. Вы… окажете мне эту любезность?

Шериф смотрит внимательно.

– Я передам ваши слова в участок, – наконец, соглашается он. – Но если у вас когда-нибудь возникнут проблемы, не стесняйтесь обращаться. Договорились?

Гарриет чувствует себя странно, когда фактически полузнакомый человек предлагает помощь. Она бы поняла, если б он хотел с этого что-то получить, как когда-то оказывали «услуги» однокурсники со Слизерина. Но она ясно видит – шериф искренен и в своих намерениях бескорыстен. Сейчас это редкость.

– Спасибо, – коротко произносит женщина и выходит из авто.

Воздух на улице кажется холоднее прежнего после согретого печкой салона. Гарриет передергивает плечами и спешит внутрь клиники. У нее много работы.

***

В номер Гарриет возвращается, когда сумерки опускаются на город. Тедди дремлет на кровати, подложив кулачок под щеку, и женщина тут же переходит на тот бесшумный тип шага, когда изо всех сил стараешься не разбудить другого человека. У нее большой опыт в таких передвижениях. Столько раз приходилось возвращаться в спальню факультета после ночных приключений…

Гарриет осторожно кладет на тумбочку сверток с детской курточкой. Становится все холоднее и – судя по прогнозу погоды, который она случайно услышала – потепления в ближайшем будущем не предвидится. Тедди физически не сможет и дальше сидеть взаперти. А ребенок без верхней одежды на улице неизбежно вызовет вопросы – этого Гарриет намеревается избегать всеми способами, они только сегодня от шерифа отделались.

На сверток с тихим шорохом опускается книга – энциклопедия животных. Она захватила ее со специального стеллажа в библиотеке, где каждый желающий мог оставить свою книгу или взять чужую. Энциклопедия была слегка потрепана по уголкам, но на предоставленную информацию это не повлияло. Гарриет знает, Тедди любит подобное. После ужина вчера они весь вечер смотрели передачу про животных – мальчик частенько подхватывал какие-то хитрости у природы, чтобы использовать в превращениях. К тому же, обычный интерес ребенка к окружающему его миру никуда не делся.

Сама Гарриет усаживается на стул напротив. Ужинать еще рано, да и не будет она без Тедди. Кстати, припасы заканчиваются, завтра надо будет зайти в магазин – на это уйдет все, заработанное сегодня, но Гарриет просто поищет дополнительную подработку. Еще нужно решить вопрос с обувью. Но, Мерлин, женщина даже не представляла, на что и где она купит мальчику приличные зимние ботинки.

Поразительно! Она даже может строить планы на будущее, не опасаясь, что через час или два в номер нагрянут преследователи и им с сыном вновь придется сорваться с места…

Днем Гарриет посетила библиотеку и проверила информацию по второму кругу. На всякий случай. И Тедди действительно оказался прав – многих политиков, имена которых она слышала когда-то, просто не существовало. Это значит, что им действительно больше никто не угрожает. За исключением городских сплетниц, разумеется – их желание почесать языком без контроля со стороны обязательно принесет проблемы.

Чувство полной свободы настигает Гарриет внезапно. И опьяняет.

Да, у них все еще не хватает денег на полноценную жизнь, но эта жизнь у них есть и никто на нее не покушается. Да, она не вылезет из подработок в ближайшие полгода, но у нее есть эти полгода в тишине и спокойствии. Да, Тедди требуется образование и вскоре вопрос поступления в школу встанет ребром – потому что сама Гарриет не сможет обучить его на дому всему необходимому. Но они могут задуматься о школе! Даже о самом факте получения образования.

Гарриет давно уже не ощущала столь сильное желание сорваться с места и сделать что-нибудь безумное от радости.

Женщина прикрывает глаза, усилием воли удерживая эмоции под контролем. Она будет петь и танцевать, когда все действительно наладится. Когда ей не придется в волнении закусывать губу и думать, где они будут ночевать и чем питаться завтра.

– Мама? – хриплый голос Тедди вырывает из размышлений.

Мальчик приподнимается на кровати.

– Не заметил, как ты вошла…

– Не хотела тебя беспокоить, – Гарриет всматривается в лицо ребенка и вдруг понимает, что уже давно не видела его таким расслабленным. – Хочешь поесть?

Тедди кивает, потягивается и заторможенно опускает ноги на пол.

– Я хотела бы поговорить с тобой по поводу дальнейших действий. Не имею права решать это единолично, – произносит Гарриет, когда они заканчивают ужинать и Тедди с довольным видом откидывается на спинку стула.

Ребенок весь день провел с припасами под боком, но даже не притронулся к ним, за исключением обеда.

Тедди вопросительно вскидывает брови.

– С охотой на нас покончено, – Гарриет сцепляет руки перед собой. – Мы можем жить так, как захотим сами, не оглядываясь на риск быть пойманными. Пусть не сегодня и не завтра, но в будущем мы можем поселиться, где пожелаем. Или вообще путешествовать, не останавливаясь. Так… что бы ты хотел?

Тедди выглядит ошеломленным.

Нет, конечно, перемещение в другой мир предполагало, что теперь они могут выбирать, чем заняться, не оглядываясь на безумных фанатиков. Но это не значит, что мальчик сразу осознал этот факт в полной мере. А еще сам вопрос Гарриет и его формулировка наполняли мальчика теплыми чувствами. Мама могла решить все одна и Тедди бы согласился с любым вариантом, полностью ей доверяя.

Но она спросила.

До этого только бабушки и старый домовик Кричер спрашивали, чего хочет Тедди – остальные решали за него. Бабушка Андромеда умерла, бабушка Вальбурга осталась в том мрачном доме, навеки заточенная в картину, а ворчливый, но очень заботливый Кричер заслонил их с мамой собой, когда аврорам все же удалось сломать защиту на Гриммо 12, и спас от неизвестного проклятия. Теперь осталась только Гарриет.