Текст книги "Смерть в подарок (СИ)"

Автор книги: Злита

Соавторы: Хелена Грин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Смерть в подарок

Пролог

Гарриет Поттер год, когда в ее дом приходит Воландеморт – гроза и ужас магической Британии, убивает родителей и пытается – ее саму. Смертельное заклятие оставляет шрам и рыдающего от испуга ребенка в опустевшем доме. Костлявая проходит мимо, задев самым краешком подола.

Гарриет Поттер одиннадцать, когда ей впервые приходит письмо. Письмо из настоящей волшебной школы, куда ее всерьез зовут учиться. Гарриет не верит. Гарриет боится, вжимая голову в плечи от особо пронзительных воплей тети Петунии и ругательств дяди Вернона. Но когда в ветхую лачугу на практически необитаемом острове входит огромный великан, Гарриет заставляют поверить в чудо. И показывают вокруг прекрасный, сказочный мир.

Магия очаровывает возможностями. Необычностью. Уникальностью.

Гарриет Поттер почти двенадцать, когда она снова встречает Смерть. Она расходится от рук девочки карающим огнем, буквально сжигая профессора Квиррелла заживо. Позднее Гарриет скажут, что профессор все еще жив, просто находится в крайне тяжелом состоянии после длительного воздействия духа Воландеморта. Но еще долго ей будут сниться кошмары о том, как рассыпалось пеплом под ее ладонями лицо Квиррелла и его истошный крик.

Гарриет Поттер семнадцать, когда она узнает о смысле своего существования. Жертвенный ягненок. Девочка-которая-выжила выживала после укуса василиска, испытаний Турнира Трех Волшебников, шальных и не только заклятий Пожирателей Смерти, чтобы умереть по указке Великого Альбуса Дамблдора. Разумеется, будь его воля, он бы никогда не отправил в лапы Воландеморта ребенка. Но все для общего блага, Гарриет. Ты должна. Должна избавить мир от Зла, что его уничтожает.

Гарриет верит. За всю свою жизнь она не видела от Зла ничего хорошего, только боль и смерть, а от Альбуса Дамблдора и милого дружного семейства Уизли видела. И неоднократно.

Гарриет сражается не за общее благо, оно слишком абстрактно. Гарриет сражается за будущее своих друзей. За то, чтобы Гермиона продолжила учиться, она ведь так любит узнавать что-то новое. За то, чтобы Рон стал аврором, как и мечтал, и доблестно противостоял преступникам. За то, чтобы Джинни закончила шестой курс и пошла в профессиональную команду по квиддичу. За то, чтобы им больше не пришлось страдать под гнетом Темного Лорда и хоронить родных.

Всех, кроме одной.

Гарриет Поттер семнадцать, когда она встречает луч смертельного проклятия с широко распахнутыми глазами. Страха нет. Она уже давно перестала бояться смерти – слишком много видела на этой проклятой войне. Вместо ужаса Вечная Невеста вызывает лишь усталую благодарность. Наконец-то Гарриет может забыться, наконец-то можно не бежать... В чертах Смерти почему-то видится мама, которую она видела лишь на колдографиях, а взгляд ее глубокий и понимающий все-все. И принимающий тоже.

Сердце Гарриет лишь взволнованно стучит – она ведь умирает впервые – и замирает на радость Воландеморту с Пожирателями.

Гарриет Поттер восемнадцать, когда она понимает, что чудесное спасение уже во второй раз ей все же аукнулось. Кожа ее холоднее, чем у обычных людей, сердце стучит гораздо медленнее, Воскрешающий Камень холодит грудь под мантией – слишком опасно носить его открыто, а не носить не получается, Дары находят ее в любой точке света – а под ее ладонями снова расползается смерть. Но не та, что была с Квирреллом, пылающая до боли. Спокойная, безмятежная. Безразличная.

Рита Скиттер в очередной раз решила потоптаться по имени героини магической Британии и даже задела Гарри за живое – волшебница спешно аппарировала в безлюдное место посреди леса, когда стихийный выброс все-таки настиг.

Говорили, что они прекращаются, как только волшебник получает палочку. Также говорили, что после Авады не выживают, но Гарри-то выжила.

Она сидит посреди поляны, а вокруг только мертвая земля, деревья и трупики мелких животных и птиц. Никто не успел убежать.

Гарриет Поттер страшно и, наверное, она впервые плачет после итогов той битвы за Хогвартс. Плачет не от горечи потерь – от того, что боится сама себя.

А что, если бы она не успела аппарировать? Сколько людей остались бездыханными в атриуме Министерства, куда ее пригласили как знаменитость и человека, внесшего немалый вклад в победу? Что стало бы с Гермионой и Роном, они ведь тоже были поблизости?

Гарриет Поттер всего восемнадцать и она уже запирается в доме на Гриммо 12, обрывает все контакты с людьми и отказывается видеть друзей и знакомых. Рядом только домовик Кричер, исправно аппарирующий ее подальше от оживленных мест, когда магия вырывается из-под контроля. Стены дома сводят с ума одиночеством, библиотека Блэков не дает ответов, ритуалы по сокрытию дара не помогают.

Гарриет Поттер девятнадцать, когда Гермиона с Роном путем долгих уговоров все же прорывают возведенную вокруг ее сердца защиту.

Гарриет Поттер девятнадцать, когда от нее сбегают собственные друзья в ужасе от открывшихся способностей волшебницы.

Гарриет Поттер двадцать один, когда слухи о темном даре расползаются по всей Британии и ее вызывают в Министерство.

Гарриет Поттер двадцать три, когда в гостиной закрытого, окруженного всеми мыслимыми и немыслимыми чарами дома Блэков, появляются гоблины и оглашают завещание изгнанной из рода Андромеды. Гарриет хочется выпить огневиски и спросить у нее «Какого Мордреда?!», но Андромеду уже похоронили и к могиле персону нон-грата точно не подпустят.

Гарриет Поттер двадцать три, когда она впервые встречается с настороженным взглядом шестилетнего Тедди Люпина из-под нахмуренных бровей. Когда она успела стать его крестной, Гарриет помнит. Не понимает только, почему ее не вычеркнули, когда способность убивать все живое в зоне видимости стала известна широкой общественности. Андромеда точно находилась не в своем уме, когда записывала Гарриет в завещание в качестве потенциального опекуна единственного внука. Гарриет явно тоже не в своем уме, раз даже не подумала отказаться.

Гарриет Поттер двадцать три, у нее никого нет, и смыслом жизни становится Тедди.

Гарриет Поттер двадцать четыре. На нее идет настоящая охота – куда там инквизиции, Тедди желает получить Отдел Тайн для изучения дара метаморфа, а Министерство – чтобы выучить мальчика на шпиона. Дамблдор когда-то помешал завербовать Нимфадору Тонкс (верный человек ему самому был нужен). Теперь Дамблдора нет и жадные до власти политики желают получить свое, независимо от цены, которую придется заплатить.

К тому же, так удобно выставить Тедди жертвой коварной темной волшебницы, прилюдно обласкать бедняжку и отправить в надежную семью. Ребенку многого не надо. Тедди знает, почему за ним охотятся. Тедди знает, что с ним будет, если их все же найдут – Гарриет не видит смысла скрывать очевидное. Тедди держится за ее руку крепко-крепко, когда они аппарируют в безопасное место – потому что очередное их убежище снова раскрыли. Тедди боится выпускать ее из поля зрения, ему кажется – отвернется на мгновение – и крестная исчезнет. Не будь Тедди рядом, не ощущай она ответственность за жизнь этого ребенка, Гарриет Поттер и сама бы захотела исчезнуть. Она уже давно устала бегать, устала доказывать всему миру свое право на жизнь.

Старшая палочка удобно лежит в руке, мантия-невидимка невесомо обнимает плечи, Воскрешающий камень распространяет холод на груди. Гарриет оставляет за собой неподвижные тела самых энергичных преследователей, закрывая Тедди глаза другой рукой, в зачарованной перчатке. Тедди молчит. Тедди давно уже смотрит на мир недетским взглядом, цинично и с ожиданием самого худшего. Гарриет думает, что, если они протянут хотя бы до его пятнадцати, Британия познакомится со вторым Темным Лордом. Только на этот раз целью террора будут волшебники, а не магглы.

Гарриет Поттер двадцать пять. Она не спит толком уже шесть месяцев, держится на сваренных на скорую руку тонизирующих зельях и чистом упрямстве. В мире уже не осталось мест, которых она даже с натяжкой может назвать безопасными, лачугу, где они с Тедди остановились на ночь, окружили авроры во главе с Роном Уизли, поставив барьер против аппарации. Тедди кашляет от дыма, прислоняя мокрую тряпицу к лицу, глаза его слезятся и без конца меняют цвет. Гарриет прижимает мальчика к себе и молится всем известным ей богам, Вечной Невесте – единственной, кто до сих пор ее не оставила – чтобы забрали ее жизнь, силы, все, что еще можно у нее забрать, только оставили Тедди в живых. Авроры подожгли дом сразу с двух сторон, удушливый дым наполняет помещение. Они погибнут в «очищающем» огне – жестокая ирония. Смерть ледяной рукой проводит Гарриет по волосам и нежно целует в лоб.

Гарриет Поттер двадцать пять, когда она вместе с Тедди исчезает из этого мира и оказывается посреди леса, чужого, рядом с самым дождливым городом США – Форксом...

Глава 1

Неожиданное перемещение выбивает из колеи. Гарриет еще минут десять с расфокусированным взглядом стоит посреди леса, прижимая к себе Тедди за худые плечики. Воздух с хвойными нотками наполняет легкие, такой непривычный после дыма, такой... свободный. В ушах тишина – оглушительная после треска балок и рева пламени. Тедди шевелится, скованно оглядываясь по сторонам. Он не выпускает ее из цепкой хватки, кажется, мальчик инстинктивно трансформировал руки и острые когти порвали ткань бесформенной кофты. Они цепляются друг за друга так отчаянно, словно стоит им разомкнуть объятия, их непременно разлучат.

Наконец, сознание проясняется достаточно, чтобы Гарриет поняла одну простую вещь: они в безопасности. Огонь не жалит прикосновениями, не слышны хлопки аппарации, не видны преследователи. Она не знает, сколько еще это продлится, но хотя бы на секунду, на жалкое мгновение – может выдохнуть.

– Мама?.. – Тедди шепчет хрипло.

Гарриет опускает на него взгляд.

Она не помнит точно, когда он вдруг начал ее так называть. Кажется, они рассказывали очередную легенду маггловским стражам порядка, почему женщина с маленьким ребенком вдруг шляется по подворотням. Представиться кровными родственниками было безопаснее, чем рассказывать, что Гарриет его крестная. Магглы – не маги. Крестный не обладал для них теми же правами по отношению к подопечному, что и родители, в отличие от общества волшебников. Их могли разлучить до выяснения обстоятельств, а у Гарриет с Тедди и так проблем было выше крыши. Только чересчур добропорядочных полицейских вдобавок к фанатикам-аврорам им не хватало.

– Где мы? – Тедди удивлен, но старательно сохраняет на лице сосредоточенное выражение.

Не плачет, не паникует – терпеливо ждет ее ответ и дальнейшие инструкции. Не так должен вести себя ребенок, попавший в экстремальную ситуацию. Но для Тедди давно уже не в новинку бежать от магов, менять города и страны, личности, документы, даже внешность.

Гарриет чувствует мимолетный укол совести.

Если б не она, Тедди бы жил обычным мальчиком, пусть и с необычными даже для волшебников способностями. Бегал с друзьями во дворе, мастерил шалаши, играл в зачарованные шахматы или солдатиков – что еще дети его возраста делают?

Мотнув головой, Гарриет прогоняет это чувство.

Даже если бы Тедди не связала с темной волшебницей судьба, его бы все равно не оставили в покое из-за дара метаморфа. Гарриет по крайней мере старается учитывать желания мальчика и действует в его интересах.

– Не знаю, – наконец отвечает она и хмурится.

Только сейчас мертвая тишина вокруг привлекает ее внимание. Это же лес, даже в хиленьких городских парках, где растения задыхаются от выхлопных газов, всегда кипит жизнь. Но здесь не слышно пения птиц, даже листва не шелестит. Подозрительно.

Насколько Гарриет знает, животные на уровне инстинктов чувствуют опасность и бегут от нее. Здесь притаился хищник? Опасная магическая тварь вроде акромантула? Если так, они все еще в опасности.

Гарриет обводит пространство вокруг сканирующим взглядом, в руку удобно ложится палочка. Тедди не понимает, почему она насторожилась, но тоже зорко оглядывается по сторонам. Тварь, распугавшая зверей в округе, похоже, притаилась где-то и выжидает. Гарриет с Тедди лучше поскорее покинуть подозрительное место. До сих пор неясно, как они здесь оказались, но будет глупо погибнуть от лап какого-нибудь чудовища, чудесным образом избежав неминуемой смерти.

– Я ничего не слышу, – еле слышно шепчет Тедди. – Только наше дыхание.

Гарриет не заметила, когда он отрастил на макушке острые уши с кисточками, кажется, кого-то из кошачьих. Умный ребенок. Она мимолетно потрепала его по волосам.

– Еще кто-то должен быть поблизости, от кого животные убежали, – качает головой женщина, продолжая осматриваться.

Палочка подрагивает в сжатой до побелевших костяшек ладони.

Тедди смотрит вниз и в совершенно ребяческом жесте чешет в затылке.

– Может, это связано с тем, что под тобой трава пожухла?

Только сейчас Гарриет обращает внимание на ноги и с чертыханием отступает. Ее дар надежно скрыт артефактами, которые не позволяют разрушительной силе вырваться наружу. Так как?..

Ну конечно.

Гарриет захотелось с силой хлопнуть по лбу. Она давно научилась думать своей головой на плечах и даже строила стратегии, но ей до сих пор иногда не хватает Гермионы с ее аналитическими способностями и исключительной внимательностью к деталям. На языке оседает горечь. Гермиона предала, а Гарриет продолжает нуждаться в ней даже спустя столько лет...

Кому Гарриет молилась на пороге смерти? Кто всю жизнь шагал по пятам незримым наблюдателем? Кто не оставил ее, когда самые близкие отвернулись? Вечная Невеста – та, кого боялись все живые существа, та, кто спасла одного из последних своих потомков. В очередной раз.

– Ложная тревога, – объявляет Гарриет.

Тедди расслабляется.

Он не спрашивает подробности, не сомневается в ее словах. В таком поведении, в его безграничном доверии есть что-то нездоровое, но Гарриет сама привязана к нему куда сильнее, чем люди привязываются обычно. Пока эта связь помогает им выживать, Поттер не видит в ней ничего плохого.

– Надо добраться до ближайшего города или поселения, узнать, куда нас переместило и привести себя в порядок, – произносит Гарриет.

Как минимум, нужно обработать ссадины и ожоги – зелья у нее закончились, а медикаменты на волшебников почти не действуют. Как максимум, помыться и переодеться. С этим в последнюю неделю тоже возникли проблемы.

– Можешь забраться по стволу и осмотреть местность? – Гарриет задумчиво смотрит на высокие деревья, которые она при всем желании бы не смогла обхватить руками.

Необычный лес. Очень старый. Чем-то похож на тот, где они с Гермионой и Роном скрывались от Пожирателей Смерти, но пейзаж Гарриет незнаком.

– Легко, – усмехается Тедди, его волосы несколько раз меняют цвет.

Обычно мальчик вынужден скрывать свои способности, чтобы не навести на их след авроров, поэтому искренне наслаждается каждым мгновением, когда Гарриет разрешает использовать дар.

Гарриет не успевает и моргнуть, как он уже карабкается по стволу самого высокого на вид дерева, игнорируя силу притяжения. Сама волшебница в этот момент осматривает потайной кармашек. Ни он сам, ни содержимое в пожаре не пострадали. Это хорошо.

Маги в большинстве своем презирали и старались избегать магглов. Они не сразу додумались искать Гарриет и Тедди среди обычных людей. Сама Гарриет к этому моменту успела обменять галеоны на маггловские деньги и сделать им с Тедди документы на разные имена. Магглы тряслись над паспортами, свидетельством о рождении и прочими бумажками, как гоблины над золотом. После мира магии, где удостоверением личности волшебнику служила палочка, Гарриет находила это странным. Но документы не единожды выручали их в трудных ситуациях.

Пока Гарриет перебирает паспорта, Тедди уже спускается, спрыгивая с немыслимой для простого человека высоты. С одежды его сыплется кора, а в волосах затерялась паутинка. Мальчик с фырканьем отряхивается.

– В той стороне, – кивает мальчик, – что-то вроде просеки. Река, наверное.

– Идем к ней, – решает Гарриет.

Рано или поздно, любая речка приведет к людям. В ней они смогут умыться, а при должной сноровке еще и рыбу поймать. И Гарриет, и Тедди не впервой ночевать под открытым небом, так что с обустройством походного лагеря проблем не возникнет. С остальным они разберутся.

Волшебница уже шагает за Тедди, на ходу накладывая на них чары отвлечения внимания – ни к чему привлекать к себе хищников, если они здесь есть – и делает еще несколько замысловатых взмахов, чтобы привести одежду в более-менее приличный вид и избавиться от въевшегося в ткань запаха гари, но... Ничего не происходит.

Гарриет спотыкается на ровном месте. На нее с тревогой оборачивается Тедди.

Можно списать неудачу на крайнюю степень усталости. Все же она держалась до сих пор на адреналине и тонизирующий эффект уже сходил на «нет». Но и на второй, и на третий раз чары не срабатывают.

– Невозможно, – шепчет Гарриет с внезапной хрипотцой. – Люмос!

Простейшее заклинание – самое первое, чему обучают юных волшебников в Хогвартсе. Легкое в использовании, почти не требует магических сил... оно тоже не срабатывает. Проклятый огонек на кончике палочки не загорается. Гарриет с отчаянием смотрит на Старшую палочку, в одночасье превратившуюся в бесполезную деревяшку. Кажется, земля уходит из-под ног.

– Мам? – Тедди оказывается перед ней в мгновение ока и хватает за руку.

Только сейчас женщина замечает, что дрожит как осиновый лист.

– Будь осторожен вдвойне, – сдавленно произносит она.

Не время поддаваться панике. Она еще успеет пережить ужас из-за собственной беспомощности.

– Чем бы это место ни было, заклинания здесь не действуют. Если случится что-то необычное, мы не сможем замести следы, – Гарриет говорит с нажимом и внимательно отслеживает эмоции, мелькающие на лице Тедди.

Она должна удостовериться, что он все понял.

Скорее всего, это какая-то антимагическая зона. Гарриет читала о подобных в древних трактатах Блэков, но никогда не сталкивалась с ними вживую. Хорошо, если это всего лишь особенность местности. Оказаться неизвестно где, лишившись магии, которая большую часть жизни спасала Гарриет жизнь, будет ужасно.

Впрочем, способности Тедди ведь работают. И непохоже, чтобы мальчик испытывал беспокойство или ему приходилось напрягаться больше обычного...

Тедди в этот момент поджимает губы и с недетской решительностью смотрит ей в глаза:

– Если появится опасность, держись позади.

Переживания об отсутствии магии вылетают у Гарриет из головы. Этот мальчишка... решил поиграть в героя?

Тедди правильно расшифровывает полный возмущения взгляд:

– Сама посуди, ты без заклинаний почти беззащитна, – взывает к разуму ребенок.

«Почти» – потому что ее темный дар еще никто не отменял. Но его Гарриет предпочтет использовать только в самом крайнем случае. Потому что спасения от него нет, ни у людей, ни у волшебников, а все, к чему прикасается женщина при его использовании умирает мгновенно и рассыпается пылью.

– А у меня есть клыки и когти. Я защищу тебя! – Тедди даже демонстрирует грозное оружие наглядно, преображаясь.

Гарриет щелкает ему по носу и выговаривает сурово:

– Не увлекайся перевоплощениями, если не хочешь схлопотать истощение.

Когда они еще жили на Гриммо в относительном спокойствии, Тедди обожал экспериментировать, превращаясь то в одно, то в другое животное частично или полностью. Однажды он так увлекся, что полдня провел на кухне, объедаясь, чтобы восполнить израсходованные ресурсы организма. С тех пор, Гарриет следила, чтобы ребенок не перенапрягался.

– Идем, – бросает она, продолжая движение.

Тедди бурчит за спиной что-то неразборчивое, но вскоре обгоняет ее и ведет к просеке. В пути проходит несколько часов...

***

– Ну и кудри, – произносит Чарли Свон с намеком на восхищение.

Проявить больше эмоций ему не позволяет врожденная сдержанность и... неловкость.

– Я недавно стриглась, – Белла опускает взгляд на волосы, словно увидела их впервые в жизни, а не расчесывала перед зеркалом еще утром.

– А-а, – глубокомысленно отвечает Чарли. – Уже опять отросли.

Белла проклинает мир, ситуацию и своего отца за этот диалог, из-за которого она чувствует себя не в своей тарелке. Чарли проклинает собственную косноязычность, проявляющуюся почему-то исключительно в общении с бывшей женой и дочерью, и отсутствие общих тем для нормального разговора.

Будь Белла парнем, Чарли мгновенно бы нашел общие интересы. Рыбалка, спорт, футбол... да даже случаи, которые он расследовал по работе! Любой пацан пришел бы в восторг при виде крутого отца-шерифа, который носит табельное на поясе и заставляет трястись всех окрестных хулиганов одним присутствием. Но дочь...

В последний раз она приезжала в Форкс так давно, что Чарли знал о своей девочке преступно мало – ужасная ситуация для родителя. Причем, ее интересы в этот список не входили. Он знал, что она терпеть не может любые упоминания балета и спорт в принципе. В бейсбол играла с неохотой, только когда заставляли. Знал, что она способна споткнуться на ровном месте, удариться о произвольную поверхность и сломать палец – причем, знал на собственном опыте, потому что однажды дочь проделала это одновременно.

Чарли также знал, что у Беллы есть некоторые трудности с социализацией. А еще знал, что обсуждать с ней что-то опасное не стоит. Белла терпеть не может насилие, страшилки, даже детские ее пугают, детективные истории не вдохновляют.

Черт возьми! Он даже не в курсе, какой у нее любимый цвет, фильм – и прочая дребедень, которую любят девочки. Чарли наконец встретился с дочерью вживую, но совсем не представляет, как к ней подступиться. Он даже не уверен, стоит ли им разговаривать. Вдруг Белла, как и он, больше предпочитает молчать? Но ведь она росла с Рене, а та всегда была такой общительной...

Ох! Он сдается. Это невыносимо.

С хмурым видом Чарли сосредотачивает внимание на дороге.

Белла в этот момент, занятая собственными переживаниями, моральных терзаний отца не замечает и с тоской смотрит на пролетающие мимо деревья. Они находятся на полпути к Форксу, как сказал Чарли, еще немного и приедут в старый дом.

Занятно, вопреки своей невнимательности, Белла первой замечает необычную пару у обочины.

– Там, впереди женщина с ребенком. Выглядят странно, – неожиданное для такого тихого городка, как Форкс, и его округи зрелище так удивляет, что Белла подается вперед.

У Чарли срабатывают рефлексы полицейского. Он тормозит машину недалеко от пешеходов, которых рядом с трассой точно быть не должно.

– Посиди здесь, милая, – говорит шериф почти радостно и выходит из машины. – Я узнаю, в чем дело.

Господи, все, что угодно, лишь бы и дальше не вдаваться в трудности общения с подростком.

– Мисс, вы в порядке? – Чарли неторопливо подходит к ней.

Пара выглядит странно, словно только что сбежали из горящего дома. Ни рюкзаков с собой, ни сумки с вещами – никакой к подготовки к длительному путешествию на своих двоих. К тому же, восьмилетний пацан точно не приспособлен к таким переходам. С ними явно случилось что-то плохое. Слишком напряжены и напуганы.

Женщина наблюдает за его приближением пристально и, судя по сжатым в полоску губам, заранее не ожидает ничего хорошего. Напрасно. Если, конечно, она не воровка и не похитительница детей, ей нечего опасаться.

Мальчишка, кстати, какое-то время жмется к женщине, окидывая шерифа оценивающим взглядом, а после с крайне серьезным видом выходит вперед, закрывая ту собой. Чарли невольно поднимает брови. А малец с характером.

– Мисс? – шериф повторяет свой вопрос.

Гарриет еле слышно вздыхает.

Она точно не в порядке. Картинка перед глазами периодически расплывается, и женщине приходится прилагать усилия, чтобы просто сфокусироваться. Не то, что реагировать на внешние раздражители. Будь она одна, давно бы свалилась от усталости, не дойдя до этой... просеки. Ожидания не оправдались. Вместо речки здесь оказалась дорога – тоже хороший знак. По крайней мере, где-то рядом живут люди.

Но Гарриет не могла поддаться слабости, пока рядом с ней Тедди и он не в безопасности. Сначала забота о крестнике, все остальное подождет.

– Я могу чем-то помочь? – молчание начинает Чарли напрягать. – Я шериф Свон. Чарли Свон. Что с вами случилось?

Гарриет прикусывает губу.

– Меня зовут Гарриет, это мой сын... – женщина слишком измождена, чтобы вспоминать, какие имена еще написаны в поддельных паспортах. – Мы...

Мир перед глазами расплывается все сильнее. Мордред! Похоже, это ее предел. Ни одно тонизирующее зелье не может компенсировать практически полное отсутствие отдыха. Уже чудо – что она дошла на своих ногах до дороги.

Гарриет всматривается в глаза шерифа, в памяти всплывает фраза «Глаза – зеркало души». В глазах Чарли Свона настороженность и беспокойство. В глазах Гарриет – крайняя, смертельная усталость и отчаяние. Месяцами бороться со всеми опасностями этого проклятого мира, защищая единственного дорогого для нее человека, чтобы после проиграть обычному истощению. Как же гадко!

– Тедди, не делай глупостей, – шепчет она непослушными губами.

Картинка перед глазами переворачивается, но на самом деле падает она сама. Оседающую на землю женщину ловит Чарли.

– Мама! – Тедди кричит испуганно и волком смотрит на мужчину, который посмел к ней притронуться.

– Спокойно, малец! Спокойно, – шериф Свон понятия не имеет, о чем разговаривать с собственной дочерью, зато прекрасно знает, как общаться с жертвами чрезвычайных ситуаций. – В какую бы переделку вы ни попали, мне ты можешь верить.

Теперь Чарли не сомневается, что пара бежала от чего-то опасного. Женщина в его руках худая до ужаса и бледная, словно ее морили голодом в подвале. Мальчишка выглядит не лучше. Чарли проверяет пульс и реакцию зрачков на свет. Точно не остановка сердца, реанимация не требуется.

– У твоей мамы есть сахарный диабет? Анемия? Другие заболевания крови или сердечно-сосудистой системы? – приступает к опросу ребенка шериф. – Как часто она падает в обморок?

Тедди внимательно наблюдает за его манипуляциями, но попыток остановить не делает. Над ответом задумывается лишь на секунду:

– Болезней нет, – мальчик уверен в этом целиком и полностью, потому что маггловским заболеваниям волшебники не подвержены. – Она никогда не падала в обморок на моей памяти.

Справедливости ради, никогда раньше мама не уставала так сильно.

– В любом случае, мы должны отвезти ее в больницу, – кивает Чарли, принимая информацию к сведению. – Очень хорошо, если у вас есть с собой документы.

– Есть, – тоже кивает Тедди.

– Нужно будет передать их врачам, когда мы приедем.

Чарли мог бы и сам их достать, но какое-то чувство недвусмысленно подсказывало, что если он прикоснется к женщине больше необходимого, руки ему попытаются отгрызть. Не метафорически. Малец оказался не просто с характером, еще и воинственным до жути – взгляд так и пронзает насквозь. Чарли перехватывает женщину поудобнее и поднимается.

– Белс, открой дверь заднего сидения, будь добра, – отрывисто говорит он дочери, которая выскочила из машины, как только странная незнакомка упала.

Метнувшись к двери, Белла запинается о собственную ногу и чудом не влетает в стекло, но удерживается. Тедди на ее копошение внимания не обращает. Глаза горят, мальчик сердито смаргивает непрошенные слезы. Он один, в подозрительном месте с незнакомыми магглами, которые говорят со странным акцентом. А мама, его прекрасная мама, которая всегда знает, что сказать, когда и как можно выбраться из любой, даже безвыходной ситуации, сейчас не может дать ему совет, направить... Наоборот. Это он должен заботиться о ней.

Не время раскисать. Он мужчина, защитник. Он проследит, чтобы мама не попала в плохие руки и если понадобится отведет от нее погоню обозленных волшебников. Вряд ли они прибудут скоро, мама ведь сказала, что эта территория антимагическая. Но он будет настороже.

Тедди не позволит этому жестокому миру забрать единственного родного человека, который у него остался...

***

Больница города Форкс встречает Розали Хейл запахом лекарств и влетевшим в стену при ее приближении интерном. Красота – страшная сила, но Розали уже привыкла. В руках вампирши обед, собранный заботливыми руками Эсми. Мама попросила передать Карлайлу ланч-бокс еще утром, так как он забыл забрать его перед сменой, а отсутствие приема пищи вызовет у людей вопросы. Розали пришлось сделать крюк после школы, но это небольшая цена для того, чтобы насладиться быстрой ездой и ветром, развевающим волосы, врываясь через открытое окно.

Улыбчивая медсестра за стойкой понятливо кивает и сообщает, где сейчас можно найти доктора Каллена. Карлайл занят пациенткой, но скоро освободится. Та же медсестра подсказывает номер палаты, у которой Розали может подождать отца.

В холле больницы спокойно – в отличие от старшей школы, куда их семья вынуждена ходить. На стуле, перед палатой сидит мальчик. Чуткое ухо вампирши улавливает учащенное сердцебиение и отрывистое дыхание. Он явно волнуется, крепко сжимая ладони в кулачки. Розали останавливается неподалеку, посматривая на ребенка. Тот настолько погрузился в свои мысли, что даже не замечает ее приближение. А когда поворачивается, поджимает губы и как-то по-взрослому хмурится.

Необычное выражение лица для мальчика его возраста.

– Прошу прощения, мисс, – церемонно произносит тот, вставая с места. – Присаживайтесь, пожалуйста.

Только сейчас Розали обращает внимание, что все остальные сидения в коридоре заняты или находятся слишком далеко.

Бессмертная вампирша, давно позабывшая чувство усталости, медлит, но все же усаживается на стул. Мальчик встает рядом и сверлит глазами дверь палаты. Той самой, где сейчас должен осматривать пациентку Карлайл.

Удивительно хорошее воспитание для этого времени. За Розали и раньше ухаживали мужчины, но такие юные – никогда. Это вызывает легкую улыбку.

– Кого ты ждешь? – Розали не умеет так же непринужденно заводить разговор, как Эсми или Элис, ей и не нужно было.

Но она старается. Может, дело в хорошем настроении, скуке или жалости...

– Маму, – угрюмо отвечает мальчик.

Жалость к нему растет в геометрической прогрессии. Розали, может, и безжалостная красавица, но даже ее трогают семейные драмы – меньше всего на свете она желает, чтобы ребенок потерял одного из родителей.

– Мой отец – врач в этой больнице, – Розали раздумывает несколько секунд над словами, но все же продолжает: – Насколько я поняла, твоей мамой сейчас занимается именно он. Карлайл – очень хороший врач. Она в надежных руках.

Розали плохо умеет успокаивать людей, но все же старается вселить в своего собеседника надежду.