Текст книги "Зимняя метель в Молнегорске (СИ)"

Автор книги: Златовласка с косичками

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Секунды текли незаметно. Парни Григория ждали подкрепления, я и народ за моей спиной продолжали пялиться на саламандру. Мы ждали чего угодно, но только не того, что произошло. С громким скрипом приоткрылась дверь, находящаяся на стыке коридора и лестницы и почти спрятанная за широкими цветочными вазонами. Она вела в женский туалет. Дверь открыла разыскиваемая всем институтом пропавшая Риточка. Вытирая покрасневшие глаза, она вышла в коридор и даже успела сделать несколько шагов, прежде чем поняла, что происходит нечто необычное. Сначала девушка увидела нас, застывших в противоположной части холла, а потом заметила саламандру на лестнице, и ее рот приоткрылся, образуя букву «о». Громко всхлипнув, она начала медленно пятиться назад.

Существо протестующее зарычало. Сейчас оно было в три раза ближе к Рите, чем к любому из нас. И если саламандра выпустит на нее огненную струю, то дело кончится трагедией. Я помнил из своей курсовой, что пламя огненной саламандры при попадании на живую ткань оставляет вечные и незаживающие ожоги. Это был яд и к тому же один из самых опасных в мире. Еще я помнил, что разозленная саламандра набрасывается на того, кто находится ближе всего к ней, и реагирует на любое движение.

Рита продолжала пятиться.

– Стой, не двигайся! – не выдержав, заорал я.

Девушка застыла. Но не саламандра. Тварь уже была достаточно взбешена. Ее тело напряглось, чешуйки стали дыбом. Можно было не сомневаться, что сейчас она откроет пасть и выпустит огненную струю на Риту.

Я действовал чисто машинально. На то, чтобы подумать и оценить возможные последствия своего поступка, времени уже не было. Я выхватил пистолет у прилизанного охранника, кинулся вперед, привлекая внимание саламандры резким движением, и выстрелил, даже не успев как следует прицелиться.

Шансов почти не было. С выпрыгивающим из груди сердцем, трясущимися руками и навыками стрелка на уровне «стреляю два раза в год в тире по большим праздникам» я мог попасть разве что в широкое окно над лестницей.

Негромкий хлопок выстрела, и все смешалось. Топот ног на лестнице. Многочисленные испуганные возгласы. Тяжесть чего-то холодного и мокрого у меня на плече. Что?

Сообразив, что я все еще стою на ногах, а не дымлюсь кучкой углей на полу холла, я отважился скосить глаза набок и чуть не заорал на весь институт. Ну почему мне всегда ТАК везет?! Это было уже чересчур для моей бедной психики. На моем плече немного-немало распласталась огненная саламандра. Она все-таки прыгнула, а я все-таки попал, и теперь легендарное существо, получив усыпляющий заряд, мирно посапывало на моей груди, крепко вцепившись коготками в джинсовую ткань моей куртки.

Сжав зубы, чтобы не начать материться, я начал осторожно отцеплять от себя сонную тварь дрожащими руками. Саламандра тихонько заворчала и приоткрыла на секунду один желтый глаз. Ее спокойная мордочка уже не казалась мне такой страшной. Сейчас золотисто-коричневое существо и впрямь напоминало дракончика из мультфильма.

В холле повисла мертвая тишина. Похоже, не только я пребывал сейчас в культурном шоке.

– Охренеть, – наконец не выдержав, громко высказался кто-то из присутствующих.

– Согласен, – произнес знакомый голос.

Я вздрогнул и поднял голову. Не показалось, к сожалению. Наверху лестницы стоял Асталин, в окружении Григория и его подчиненных из службы безопасности. Все они смотрели на меня и саламандру. Пожалуй, на меня даже больше. Особенно любопытный взгляд был у моего дорогого бывшего начальника. Оценивающий. Немного удивленный. И очень заинтересованный.

Это было плохо. Очень плохо.

– Чего вылупились? – нервно обратился я ко всем сразу. – Лучше чучундру эту от меня заберите!

– Парень, ты хоть понимаешь, кто это? – как то слишком весело спросил у меня Григорий.

– Лох-несское чудовище в юности? – предположил я. – Или твоя двоюродная тетя?

Я боялся еще раз посмотреть на Асталина. Меня терзало нехорошее предчувствие, что мое геройство сейчас мне боком выйдет. А вдруг он меня узнал?

– Ты держишь в руках огненную саламандру, – спокойно пояснил Асталин. – Ее огонь ядовит и наносит раны, которые невозможно вылечить.

– Вашу мать!

Я поспешно разжал руки, позволив саламандре сонной тушкой шлепнуться на пол. Недалеко, ей не повредит. Краем глаза я отметил побледневшее до синевы лицо Марека и почувствовал очередной укол страха. Что мне сделать, чтобы хоть немного реабилитироваться?

– Вы тут совсем охренели, уроды? – не долго думая, заорал я. – Развели ядовитое зверье, шагу нельзя ступить!

Услышав приглушенное всхлипывание, я повернулся к Риточке.

– А ты чего воешь, курица драная? Говорил же тебе не двигаться! Что за х…я творится в вашем институте! Одни уроды вокруг. Да вы хоть представляете, что бы вам всем было, если бы меня эта чучундра обожгла! Вы бы своими ногами отсюда точно не ушли!

Рита уже не плакала. Она смотрела на меня с недоумением, которое быстро сменилось неприязнью. Все правильно. Прости, Рит, но так надо.

Я разошелся не на шутку. Продолжал орать и кидался оскорблениями направо и налево. И замер на полуслове только когда сильная и обманчиво легкая рука опустилась на мое плечо.

– Угомонись, – мягко сказал Асталин.

Я шарахнулся от него в сторону, чуть не налетев на перила лестницы. Ничего, мне сейчас можно. У меня же шок. Блин, да я огненной саламандры не боялся, так как его прикосновения.

Все наконец-то пришли в себя и начали что-то делать. Саламандру быстро упаковали в клетку, а потом в стеклянный контейнер. Асталин отдал какую-то негромкую команду, и ее вынесли из холла. После этого он повернулся ко мне.

– Пошли, Максим. Я тебя сам отвезу.

– Куда это? – вызывающе вскинулся я, с ужасом понимая, что мое сердце только что оборвалось и глухо ухнуло вниз. – В лабораторию?

– Нет.

На его губах появилась легкая усмешка, которая в данный момент показалась мне страшнее улыбки Медузы Горгоны.

– Ко мне домой.

Комментарий к Глава 3

========== Глава 4 ==========

«Ко мне домой».

Асталин произнес это достаточно громко. Я не страдал глухотой, и у меня не было никаких оснований считать, что я ослышался. И все же я мечтал именно об этом.

Я уставился в пол, зная наверняка, что сейчас в моих глазах разливается чистая паника. Он меня узнал и поэтому решил забрать? Получается, пипец котенку? От слова «котенок» меня замутило.

– Виталий Николаевич ничего не говорил о том, что Максим будет жить у вас, – вмешался подошедший поближе Марек. Он продолжал делать морду кирпичом, но в его голосе проскальзывали тревожные нотки.

– Он и сам этого не знал, – даже не обернулся в его сторону Асталин. Марек его не интересовал. Зато сумку с моими вещами он удостоил короткого взгляда. – Я так решил минуту назад. Бери вещи, Максим.

Я поднял голову. Кажется нужно что-то делать. Знать бы еще что.

– Эй, стоп, мы так не договаривались! – громко запротестовал я. – С какого это перепугу мне к тебе ехать? Я на это не рассчитывал!

– Что тебя не устраивает?

Темные глаза уставились на меня в упор, и я сглотнул. Внутри я медленно покрывался льдом.

– Да все не устраивает! Я согласился потусить в вашей конторе, только потому, что мне было интересно. Прикольно поузнавать про нечей, посмотреть на артефакты и все такое. А что может быть интересного у тебя на хате?

– Ты не заскучаешь, обещаю.

Он усмехнулся. Мимоходом, но я почувствовал, что бледнею. Кажется я попал…

– Лады, но только на сегодня, – стараясь держать хорошую мину при плохой игре, процедил я. Ничего другого мне все равно не оставалось. – Просто потому что люблю иногда менять обстановку. Ясно?

– Пошли.

Он направился к выходу, даже не оглянувшись. У меня промелькнула трусливая мыслишка удрать, пока еще не поздно, но я пересилил себя и взял сумку из рук Марека. Я понимал, что уже поздно.

– Пока, Максим, – хмуро кивнул оборотень. – Звони, если что.

Он моргнул, делая мне какой-то знак. Смешно, можно подумать, он в силах мне чем-то помочь.

– Да на фига ты мне сдался, – громко фыркнул я. – Все, аривидерчи.

Я вышел из здания института с высоко поднятой головой и трусливо подрагивающими коленями. Машина Асталина стояла недалеко от входа. Двое охранников топтались возле нее, осторожно устанавливая контейнер с огненной саламандрой в багажник. Сам хозяин машины стоял рядом и наблюдал за процессом.

– Не понял, – подходя ближе, медленно протянул я. – Ты что эту чучундру домой собрался потащить? Или мы ее по дороге на мусорку выбросим?

– Я забираю саламандру, – спокойно сказал Асталин. – Она нужна мне дома.

– Зачем? – удивленно моргнул я. – В качестве домашней зверушки?

– Не совсем так. У меня есть насчет нее кое-какие планы.

Он кивнул на открытую дверцу своего крутого авто. В его понимании это явно означало, что мне нужно прекратить болтать и сесть в машину, как послушному мальчику. В моем понимании это приравнивалось к тому же, что и добровольно залезть в клетку со львом.

– Психбольница, палата номер шесть, койка у окна, – прокомментировал я, забрасывая сумку на заднее сиденье. – Планы, агась. Тащить в дом ядовитую чупакабру. С такими планами, чувак, по тебе дурка плачет.

Мне показалось, что его губы дрогнули в мимолетной усмешке. Возможно, я зря барахтаюсь. Если он все понял, то мне крышка. Приговор уже подписан и обжалованию не подлежит. Самое смешное, что подписал его себе я сам.

Охранники убрались. Асталин сел за руль, и машина тронулась с места. Я старался смотреть только в окно перед собой, но это плохо помогало. От осознания того, что он рядом со мной, на расстоянии вытянутой руки, у меня начинали шевелиться волосы на затылке. Неужели я и правда сам себя загнал в угол? Я конечно, идиот, но чтоб настолько… Повисшее в машине молчание угнетало и давило тяжестью.

– Так говоришь, чучундра тебе дорога как память, – преувеличенно жизнерадостно воскликнул я. – По идее ты должен был пылинки с нее сдувать. Как же она удрать умудрилась? И почему носилась по всему институту?

– Потому что ее выпустила моя секретарша Маргарита.

Он нахмурился, но всего на секунду. Как всегда непробиваем словно танк, скотина.

– Она открыла контейнер, который находился в моем кабинете. Саламандра была там. Она только что вылупилась из яйца.

– Так зверюга еще младенец? – присвистнул я. – С днем рождения ее поздравил? А Маргарита твоя идиотка.

– Хорошо, что она хоть саламандру не трогала, – напряженно процедил Асталин и я покосился на него с удивлением. Интересная реакция. Почему ему так дорога огненная саламандра?

– А че, ее нельзя было трогать?

– Нельзя. Никому, кроме меня.

Он ответил в своей обычной невозмутимой манере, но я уловил досаду в его голосе.

– Потому что новорожденная саламандра признает своим хозяином того, кто прикоснется к ней первым.

– Хозяином?

У меня было такое чувство, будто мне на голову выплеснули ушат холодной воды. Мерзкое предчувствие очередной порции неприятностей на одно место не заставило себя ждать. Это ведь я первый коснулся саламандры?

– Стоп, стоп, так это получается, что я…

– Почему ты схватил пистолет? – перебил меня Асталин. Повернувшись, он уставился на меня.

– Эй, следи за дорогой, а то разобьемся на фиг, – возмутился я, но он не отставал.

– Хотел спасти Маргариту?

– Да какую там Маргариту! Просто хотел размазать по стене мерзкую тварь.

– Это был меткий выстрел. Кто тебя научил стрелять?

«Меткий?». – Данька Маринский издал мысленный истерический смешок. А Максим Горченко раздулся от гордости.

– Ха, да я столько гадов на своем компе перестрелял! Тебе и не снилось.

Встретив его внимательный взгляд, я почувствовал, как мое сердце в очередной раз покатилось в пятки, но не отвел глаз. Максиму нечего было сейчас бояться. Он был не в курсе того, что за чудовище сидело рядом. Для него Асталин был всего лишь хорошим знакомым или даже другом его дяди.

Я ждал еще вопросов, но Асталин молчал. И к моему облегчению, перевел взгляд на дорогу. Через несколько минут мы остановились у новенькой пятиэтажки, окруженной аккуратными цветочными клумбами. Мне был знаком этот дом. Я тут уже был. И от всей души надеялся, что тот визит будет первым и последним в моей жизни.

В его квартире ничего не изменилось. Просторная гостиная оставалась такой же стильной и уютной. Серебристо-серые обои с черным узором, золотистые шторы на окнах, огромный плазменный телевизор. И гвоздь программы – гигантский кожаный диван в центре комнаты, черный и блестящий, заваленный кипой подушек. Я застыл на месте как вкопанный, уставившись на него. Воспоминания, как непрошеные гости, не заставили себя долго ждать. Я хорошо помнил, как беспомощно барахтался в руках Асталина на этом самом диване, когда он полез ко мне с поцелуями.

– Чего застыл на пороге? – привел меня в чувство голос начальника. – Ты будешь спать не здесь. У меня большая квартира, гостевая комната найдется.

Он толкнул одну из дверей в начале коридора. С того места, где я стоял, мне было видно не слишком большую, но вполне симпатичную комнатку, с кроватью, шкафом и даже телевизором.

– Это твоя комната. Проходи и располагайся.

– На фига мне располагаться?

Воспоминания о моем прошлом визите, подкрепляемые страхом, ударили мне в голову почище спиртного, и мой тон стал откровенно вызывающим.

– Я не собираюсь тут оставаться. Сказал же, что это всего на вечер. Так, что не вижу смысла. Даже сумку открывать не стану.

Асталин медленно повернулся и посмотрел на меня. Долгим холодным взглядом, от которого меня начало морозить.

– Ты останешься здесь. До тех пор, пока я сам не разрешу тебе уйти.

– С какого х…а? – зло выкрикнул я, маскируя пронзивший меня животный ужас. – Я должен был провести недельку-другую в Институте. Типа здоровье подправить. Вот на что я соглашался! А вместо этого ты притащил меня в свою берлогу! Зачем?

Я замер в ожидании ответа. Знал, что, скорее всего, не услышу правды и все равно ждал.

– Потому что ты мне нужен.

Вот и ответ. И мое сердце на секунду остановилось. Его глаза были непроницаемо-темными, без намека на красное сияние, а взгляд равнодушным. Может, он просто играет со мной?

– В смысле нужен?

– Я не планировал привозить тебя сюда, – пожал плечами Асталин. – Но произошло непредвиденное, и именно ты первым коснулся саламандры. Теперь она признает в тебе хозяина. Это значит, что только ты сможешь кормить ее.

– Ну и новости! – я вспомнил, что мне все еще надо дышать. – Чем я ее буду кормить? Кашку ей буду варить по утрам? Или молочко греть?

– Огненные саламандры едят растительную пищу. Но еще ей необходима кровь. Кровь хозяина.

– Что? – я не поверил своим ушам. – Хозяина? Моя?

– Да. Всего пару капель, но каждый день.

Он говорил так спокойно, словно речь шла о порции супа. Я взорвался праведным гневом.

– Да пошел ты, урод! Совсем охренел? Не собираюсь я кормить твою чучундру своей кровью! Даже такой конченый придурок, как ты, мог бы это понять сразу и не парить мне…

Он метнулся вперед с молниеносной скоростью, чтобы оказаться всего в шаге от меня.

– Ты забыл мое имя? – пугающе мягким голосом спросил Асталин.

– Что? – сглотнул я.

– Думаешь, я не смогу укоротить твой длинный язык, мальчик? Или думаешь, я не понимаю, что ты стараешься вывести меня из себя? Ты будешь обращаться ко мне, так как я тебе сказал. Андрей Александрович. И вести себя нормально, а не как малолетний беспризорник с улицы.

– Или что?

Я изо всех сил пытался изобразить заносчивое выражение на своем застывшем от испуга лице.

– Или я сделаю то, что должен был сделать твой отец. Или дядя.

Асталин выбросил руку вперед, схватил меня за шею и толкнул к стене.

– Выбью из тебя дурь.

Его пальцы обхватили мое горло и сжали, выдавливая воздух по капле.

– Ты меня понял?

– Понял, – захрипел я. – Отпусти… урод…

– Вижу, что не понял.

Его пальцы сжались сильнее, безжалостно впиваясь в кожу и лишая меня остатков воздуха.

– Да понял, понял.

Очередной хрип, и Максим Горченко окончательно сдался.

– Извините… Андрей Александрович…

– Молодец.

Он разжал пальцы и отошел, а я привалился к стене, терзаемый приступом кашля.

– А теперь иди в комнату и распаковывай вещи. Скоро будем ужинать.

Я поплелся в отведенную мне комнату. Горло немного саднило, а сердце взволновано трепетало в груди. Судя по всему, моя игра еще не закончена. По-моему, Асталин меня не узнал. Я интересовал его исключительно в качестве корма для огненной саламандры.

Я недолго возился со своими вещами. Просто вывалил их в шкаф одной стопкой. Возможно, мне придется быстро собирать все это обратно и бежать отсюда сломя голову. А возможно, времени не будет даже на сборы.

Управившись с вещами, я услышал звонок в дверь и высунулся в коридор. Асталин направлялся на кухню с двумя коробками пиццы в руках.

– Пошли есть, – кивнул он мне.

Даже в страшном сне мне не могло привидеться, что я опять буду сидеть с ним за одним столом в его кухне.

– А если я не хочу пиццы? – с вызовом протянул я, плюхнувшись на стул. А что? Пусть не думает, что Максим Горченко перевоспитывается с первого раза.

Асталин включил плиту и поставил туда турку с кофе.

– Я не спрашиваю, что ты хочешь. Больше все равно ничего нет. У меня холодильник пустой. Тебе надо поесть, так что прекрати капризничать и ешь.

Я не стал больше нарываться. Понимал, что с него станется запихнуть мне еду в рот, если я продолжу спорить. Вытащив кусок теплой ароматной пиццы из коробки, я понял, что действительно ужасно проголодался.

– А ты чува… вы всегда фаст-фудом балуетесь? – с набитым ртом поинтересовался я. – А как же полезная здоровая пища?

– Я нечасто ем дома, – равнодушно пожал плечами Асталин. – И неважно готовлю.

Это была неправда, и я это знал. В прошлый раз он готовил сам, и все было очень вкусно. Он даже рассказывал, что умеет готовить. Почему тогда было так? Неужели он старался ради меня? Нет, не может быть. Меня не устраивала даже мысль о подобном объяснении, и я постарался избавиться от нее как можно быстрее.

Асталин разлил ароматный кофе в две чашки и подвинул одну из них мне.

– Будешь?

– Запивать пиццу кофе? Да еще на ночь глядя?

Но я все-таки потянулся к чашке. Аромат крепкого свежесваренного кофе действовал на меня, как наркотик. Конечно, мне не следовало увлекаться. Особенно, если учесть, что Данька Маринский обожал кофе.

– Фу, гадость горькая.

Я с сожалением заставил себя отодвинуть полупустую чашку в сторону.

– Не хотите рассказать поподробнее, как там обстоят дела с вашей чучундрой? Зачем ее кормить кровью? И на фига она вам?

Асталин посмотрел на меня с таким видом, словно я был слабоумным идиотом, не понимающим простых основополагающих истин.

– У огненных саламандр есть дар, – сказал он. – Особый, можно сказать, исключительный дар. Он заключается в том, что эти создания могут найти то, что было давно потеряно. Однако дар проявляется не сразу. Он развивается только, если начать кормить саламандру кровью хозяина. Того, кто прикоснулся к ней первым. Я намеревался стать хозяином саламандры и кормить ее своей кровью, но мне помешали. Сначала моя собственная секретарша, а потом ты.

Он уставился на меня тяжелым взглядом, и я сглотнул.

– Эй, не смотрите так. Я все еще не хочу превратиться в донора для вашей зверюги. Может, я крови боюсь!

– Боишься? – усмехнулся Асталин. – И именно поэтому ты спутался с сектой любителей крови? Кто у вас был наставником? Вампир?

– Грехи молодости, – насупился я. – А кормить чучундру я все равно не согласен. Можете опять начинать меня душить.

– Не хотелось бы, чтобы до этого дошло.

Он разглядывал меня пару минут с задумчивым видом.

– Ты же умный парень, Максим. Подумай сам. Саламандре нужна твоя кровь, а мне нужна саламандра. Тебе не стоит усложнять сложившуюся ситуацию. Не делай так, чтобы у меня не осталось другого выхода.

– Да вы себя сами слышите? – вытаращил я на него глаза. – Речь идет о моей крови и о мерзкой твари!

Сейчас точно возмущался Максим Горченко. Данька Маринский никогда бы не назвал огненную саламандру мерзкой. Скорее всего, я бы даже дал ей своей крови. И со спокойной душой посчитал бы этот процесс частью своей работы.

– Возможно, мы сможем договориться, – внезапно сказал Асталин.

– Вы это о чем? – насторожился я.

– Заключим сделку. Ты будешь кормить огненную саламандру, а я тебе заплачу. Услуга за услугу.

Ничего себе! Я не сразу нашел, что ответить. На секунду меня охватил соблазн попросить амулет в форме звезды, но я сдержался. Потому что хорошо понимал, насколько это будет рискованно. Однако и упускать такой шанс я тоже не собирался.

– Ну ладно, допустим. Может, я и соглашусь кормить эту зверюгу. Но взамен вы разрешите мне свободно передвигаться везде, где я захочу. В Институте, лаборатории. Даже на нижнем этаже.

– Откуда ты знаешь про нижний этаж? – опасно вкрадчивым голосом спросил Асталин.

– Дядя рассказывал.

Я напрягся. Неужели я допустил прокол?

– Хорошо, – кивнул начальник. – Думаю, мы договорились. Но ты останешься жить здесь. Я больше не намерен упускать саламандру из виду.

А вот это было хреново. Меня вмиг пробрала холодная дрожь.

– Поживу, пока не надоест, – через силу выдавил я.

– Зачем тебе понадобился доступ к Институту и лаборатории? – поинтересовался Асталин.

– Да говорил же, интересно мне! Я нечами с детства интересуюсь. Ну, с вампирами у меня облом вышел… Блин, это личное!

Я отвернулся, делая вид, что злюсь. Пусть считает меня сумасшедшим сектантом, поклоняющимся вампирам, словно божествам.

– Хорошо. Я пойду принесу саламандру. А ты пока уберешь со стола.

– С чего бы это я…

Я замолчал, сообразив, что меня уже никто не слушает. Асталин просто встал и ушел. Я быстро сгреб пустые коробки из-под пиццы и сполоснул чашки под краном. Смахивая крошки со стола, я вдруг остановился и замер, пораженный внезапной мыслью.

Что я делаю? Я добровольно остаюсь в Его квартире. Наедине с Ним.

У меня застучали зубы. Может, убежать, пока не поздно? Но я остался стоять на месте, вцепившись в край стола онемевшими пальцами. Через несколько минут звук открываемой двери оповестил меня о том, что вернулся Асталин. Он нес в руках контейнер с саламандрой и очевидно направлялся в свою комнату. Неужели не боится, что саламандра проснется и поджарит его огненной струей?

– Максим, дверь в ванную слева. Там есть чистые полотенца, – сообщил мне начальник.

– Понял, – буркнул я, планируя как можно скорее скрыться в своей комнате. О чем это он? Сегодня я точно не буду мыться, как бы сильно мне этого ни хотелось. Никакие силы не заставят меня пойти сейчас в ванную и раздеться.

Вернувшись в отведенную мне комнату, я еще раз все тщательно осмотрел. Дверь закрывалась на задвижку, и это было хорошо. Я знал, что однозначно закрою ее, прежде чем улягусь спать. Можно было еще подпереть дверь стулом, но это было бы уже подозрительно. И бесполезно.

Достав плеер, я надел наушники и растянулся на постели. Меня охватило какое-то странное оцепенение. Поставив звук на минимум, я вслушивался в каждый шорох, долетающий из гостиной. Тихое гудение подключенного компьютера, щелканье клавиш и мышки. Что он там делал? Работал или просто что-то искал в Интернете? Он мог послать все это к черту и прийти ко мне в любую минуту. Я чувствовал напряжение каждой клеточкой своего тела.

Однако минуты шли, и ничего не происходило. Асталин словно забыл обо мне. А потом мои глаза сомкнулись сами собой, и я заснул.

Сильные руки гладили мое обнаженное тело. Поцелуи обжигали. Настойчивые пальцы впивались в плечи, не давая ускользнуть из кольца объятий. Я не сопротивлялся. У меня не было на это сил.

Меня мягко опрокинули на спину. Чужая ладонь скользнула в мои волосы, поддерживая запрокинутую голову, чтобы осторожно опустить ее на подушку. Я поднял руки. Не для того, чтобы оттолкнуть, а чтобы обнять. Сомкнуть свои пальцы на шее прижавшегося ко мне мужчины и через минуту заскользить ладонями по гладкой сильной спине.

Неожиданно он отстранился и, перехватив мою руку, поднес ее к губам. Горячий язык коснулся моей ладони и прошелся вверх, до кончика пальца. Он втянул мой палец в рот, и я выгнулся на постели. Это было похоже на удар тока. Электрический разряд дикого неконтролируемого возбуждения. Отрицать было бессмысленно. Мне нравилось все, что со мной делали. Я плавился от этих ощущений.

Его руки легли на мои колени, медленно и неумолимо разводя их в стороны. Скользкие пальцы обхватили мой член и начали поглаживать. Я поддавался этим прикосновениям, вскидывая бедра навстречу каждому движению, и сам развел ноги еще сильнее. У меня не было ни единой мысли о сопротивлении. Наоборот, я хотел большего.

Мне не пришлось долго ждать. Погладив края отверстия между ягодиц, в меня проникли хлюпающие от смазки пальцы. Они начали неторопливо двигаться, осторожно растягивая и обильно смазывая изнутри. Это было не больно, это было хорошо. То, что нужно. Волшебнооо…

Внезапно пальцы покинули мое тело, и я протестующе застонал.

– Нет.., не останавливайся…

Послышался негромкий довольный смех, и меня мягко подхватили за талию, переворачивая на живот и ставя на колени. Горячая тяжелая ладонь коснулась моей спины, ощутимо надавливая и подсказывая, какую позу мне нужно принять. Я подчинился. Сам наклонился вперед, опираясь на локти и колени. Я чувствовал, как внутри меня все пульсирует и сжимается от желания. Мне безумно хотелось почувствовать его в себе. И это произошло. Его грудь прижалась к моей спине, и сильное тело мягко навалилось сверху. Властные руки сжали мои ягодицы, широко разводя их и удерживая в таком положении. Спустя секунду горячий влажный член вошел в мое тело.

Я судорожно вздохнул. Он двигался внутри меня мучительно медленно, словно нарочно подразнивая неторопливыми толчками. Растягивал и наполнял, раз за разом толкаясь в бугорок простаты. Мои колени дрожали, тело покрыла испарина. Я двигался вместе с ним, покорно раскрываясь и принимая каждый толчок внутри себя.

Его рука коснулась моего живота и скользнула вниз, сжимая истекающий смазкой член. Мы кончили одновременно. Это был ослепительный взрыв сверхновой перед глазами и вспыхнувшее блаженство в каждой клеточке тела. Я чувствовал, что лечу. Я не хотел больше ничего на свете. Кроме одного. Увидеть его лицо.

Я открыл глаза, не понимая, где нахожусь. Сердце выпрыгивало у меня из груди. Я был готов закричать, но мое учащенное дыхание комом сбивалось в горле. Лицо пылало жаром. Сообразив, что в ушах все еще негромко играет музыка, я сдернул наушники и отбросил плеер в сторону.

В комнате было темно. Кажется, я проспал несколько часов и даже не удосужился раздеться. Стоп, я не раздет?

Я сел на кровати и вцепился руками в собственную футболку, торопливо провел ладонями по джинсам. А потом глубоко вздохнул и наклонил голову, пряча пылающее лицо в ладонях. Мне понадобилось несколько минут, чтобы немного успокоить сбившееся дыхание, после чего я заставил себя встать и подойти к двери.

В гостиной было темно и тихо. Оттуда не доносилось ни звука. Асталин спит? Он не приходил? Это был просто сон?

Осторожно приоткрыв дверь, я выглянул в темноту. Пару минут постоял, прислушиваясь и вглядываясь в окутанную полумраком гостиную, а потом повернулся и, закрыв дверь на защелку, вернулся в постель. Меня трясло. Да, это был всего лишь сон, но почему такой? И почему я так на него реагировал? Мои щеки все еще горели. Не от страха, а от стыда. Я был возбужден. Настолько, что мне было почти больно. Сцепив зубы, я опустил руку вниз, чтобы расстегнуть ширинку на джинсах. Видимо, придется протягивать самому себе руку помощи. Надеюсь, у меня в сумке завалялись влажные салфетки?

На следующее утро мне удалось проснуться раньше Асталина. Открыв глаза, я заставил себя чуть ли не бегом броситься в ванную. Вымывшись с поистине космической скоростью и быстро промокнув мокрые волосы полотенцем, я пулей помчался назад в свою комнату. Успел. Натягивая чистую футболку, я услышал шаги в гостиной.

Асталин пожаловал. Я замер, чувствуя, как начинают пылать щеки. У меня не было никаких доказательств его причастности к тому, что произошло ночью, но это меня не успокаивало. Я сжал кулаки и глубоко вздохнул, пытаясь хоть немного прийти в норму. Все равно мне придется выйти из своей норы и встретиться с ним лицом к лицу.

– Как спалось? – небрежно спросил начальник, когда я появился на кухне.

Я уставился на него, с подозрением вглядываясь в спокойное лицо и ясные темные глаза, в которых не было заметно ни скрытого подтекста, ни тени насмешки.

– Как убитый.

Мои ноги подкосились, и я плюхнулся на стул, понимая, что не хочу ни есть, ни пить. Мне даже чашку с кофе брать в руки не хотелось. Я понимал, что долго так не выдержу. Если это будет повторяться, я сойду с ума. В лучшем случае.

– У нас только кофе на завтрак, – сообщил Асталин. – Продуктов нет, так что позавтракаем в институте.

– Все нормально, – машинально ответил я, раздумывая над тем, что мне делать дальше.

– Что с тобой? – неожиданно спросил начальник.

– Что?

– У тебя руки дрожат. В чем дело?

– Ни в чем.

Я торопливо сглотнул, пряча под стол предательски вздрагивающие пальцы.

– Разве? Можешь не отвечать, я и так знаю, что с тобой происходит.

– Да? – я чуть не подавился этим коротким словом. – И что?

– У тебя начинается ломка. Я знаю, что ты сидишь на магсе.

– Нет, – выдохнул я. – Фигню несете. Я чист.

– Не ври, Максим. Я передумал, мы едем прямо в лабораторию. Посмотрим, что можно сделать.

Спустя несколько минут мы вышли из дому. Сидя в машине, я предпочитал молчать и смотреть в окно на лес по обе стороны от дороги. Возможно, следовало изображать интерес и расспрашивать о подземной лаборатории, но я был слишком подавлен. Асталин тоже не изъявлял желания начинать беседу. Очевидно, считал, что мне хреново из-за наркотика в моей крови.

Первым человеком, с которым я столкнулся в подземной лаборатории, оказался Костя. Он находился в отсеке с прозрачными стенами и что-то делал в окружении микроскопов, пробирок и кучи другого медицинского оборудования. Увидев его знакомую лохматую макушку, я не смог сдержать радостную улыбку. Луковский. Жив и здоров. Слава Богу.

– Константин, доброе утро, – поздоровался Асталин.

– Вы.

Костя резко обернулся и уставился на начальника с неприязнью, которую даже не пытался скрыть.

– Что вам нужно?

– Я пришел к Инессе. Привел ей пациента. Это Максим. Он теперь часто будет сюда заглядывать.

Костя уловил покровительственные нотки в голосе Асталина и покосился на меня с видимым отвращением. Я поспешно переплавил свою улыбку в насмешливую гримасу.

– Здорово, чувак. Чем занимаешься? Мышей препарируешь? То-то я смотрю, у тебя халат в каком-то дерьме.

– Инессы нет, и вы это прекрасно знаете. Так какого лешего вам здесь надо? – срывающимся от ярости голосом выпалил Костя. Он обращался к Асталину. Судя по всему, моя насмешка разозлила его гораздо меньше, чем один лишь факт присутствия начальника в лаборатории. – Я что-то не так сделал? Не выполнил какой-то очередной приказ?