Текст книги "Жена чужого мужа. Счастье взаймы (СИ)"

Автор книги: Злата Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 18

Как только толстяк Миша исчезает за дверью, Джалал направляет ствол на Ахметова и стреляет в упор, пока никто не успел и глазом моргнуть. Я истошно кричу, крепко зажмурившись, потому что не могу поверить и осознать этот ужас. Он убил его! Хладнокровно выстрелил прямо в лицо!

– Не верещи! – раздается грубый окрик и я испуганно замолкаю, все еще боясь открыть глаза, чтобы не видеть труп.

За дверью тоже слышатся выстрелы, но все очень быстро смолкает и в комнате оседает напряженная тишина. Повернув голову в сторону Булата, где мне не грозит лицезреть мертвого человека у ног Саши, я осторожно открываю глаза, замечая, как напряженно смотрят друг на друга братья Тагировы.

– Ты работаешь на Усмана, – констатирует Булат, с недоверием глядя на Джалала.

– Хотел бы я тебя убить, но приказ есть приказ, – усмехается тот. – Ты отдал мой бизнес Усману, а Усман пообещал тебе помощь. Сделка завершена, живи пока. Но имей в виду, Булат, если ты посмеешь еще хоть раз приблизиться или попытаться связаться с моей женой, то я закопаю тебя живьем. Аза – моя, и лучше бы тебе это запомнить.

– Ты можешь бросаться угрозами сколько хочешь, но я не оставлю ее в твоих руках, Джалал, – агрессивно заявляет Булат. – Не после того, что ты с ней сделал.

– Сделал? – хмурясь, переспрашивает его брат, но потом резко закрывается маской безразличия, пряча ствол за пояс и подходя к Саше.

Я не могу заставить себя посмотреть, чем он занимается, слышу лишь шуршание и лязг, не отводя глаз от Булата, который продолжает прожигать брата взглядом, но скоро Джалал снова появляется в поле моего зрения, когда молча выходит из комнаты, оставляя нас одних.

– Вита, ты в порядке? – подбегает ко мне Макаров, обшаривая глазами мое тело и лицо.

– Меня не тронули, – выдыхаю я, чувствуя облегчение, когда он освобождает меня из наручников, следом подходя к Булату и отстегивая уже его.

Я встаю на ноги, все еще спиной к трупу, наблюдая, как Саша очень аккуратно пытается поднять Тагирова на ноги, но ничего у него не выходит.

– Черт, дело плохо, Булат, – выдыхает Саша с отчаянием, а у меня подкашиваются ноги, потому что Булат с уходом брата словно разом потерял все силы и едва держится в сознании.

– Уходи, забирай ее, – хрипит он Саше.

– Я без тебя не пойду, не глупи! – возмущается Макаров, матерясь себе под нос. – Сейчас мы тебя поднимем. Вита, помоги мне!

Я отмираю и быстро становлюсь рядом, чтобы подхватить Булата с правой стороны, но он не позволяет себя поднять со стула, выставив руку в предупреждении.

– Нет, идите. Я сам выберусь.

– Булат… – пытаюсь я тоже вмешаться, но он хватает меня за запястье, поднося его к своему опухшему лицу так, словно хочет прижаться щекой, но неожиданно роняет руку, словно окончательно обессилев.

– Уходи…

– Так, пора вам на выход, гости дорогие! – появляется на пороге Салим Ахметов. Он едва заметно морщится, бросив взгляд на тело брата, но не выглядит расстроенным. – Мои парни вас выведут, ребенок уже в машине. Надеюсь, ты понимаешь Булат, что я теперь тоже под покровительством Усмана и злить его себе дороже.

– Мне на тебя… плевать, – выдыхает Булат, прежде чем обмякнуть, теряя сознание.

Черт, а что, если у него внутреннее кровотечение и он умрет? Или травма головы, приведшая к отеку мозга? Боже, мне сейчас в голову лезут самые разные варианты травм, от которых он может умереть, и я просто дрожу от панического страха. Пожалуйста, пусть он выживет!

– Саша, что с ним?! – в отчаянии цепляюсь за предплечье Макарова.

– Надо показать врачу, он еще очухается, – пытается ободрить меня Саша, сжимая мою руку в своей. – Салим, я правильно понимаю, что нас отпускают?

– Да, – отвечает тот, лучась самодовольством. – Я теперь глава Ахметовых и претензий к Тагировым не имею. Считайте, что этого не было. Усман приказал доставить вас, куда скажете.

– Тогда в клинику Дорохова, – вздыхает Макаров, отпуская мою руку. – И скажи своим парням, чтобы помогли перенести его в машину.

* * *

Мы выходим на свет из того мрачного подземного помещения для темных делишек этих бандитов и оказываемся во дворе роскошного особняка. Я сразу же слышу детский плач, доносящийся из машины, и опрометью несусь к ней, с рыданием хватая на руки Асада, которого положили в автокресло, даже не пристегнув, и оставили в одиночестве. Ну что за изверги?!

– Все хорошо, я здесь, я с тобой мой хороший! – плача в унисон с ним, целую личико львенка, пытаясь его утешить.

Он цепляется крошечными пальчиками за мои волосы и плачет немного потише, но не успокаивается полностью.

– Что они с тобой сделали? Мой бедный мальчик, не плачь, мама с тобой… Малыш мой, мой храбрый львенок!..

Я судорожно целую его личико, прижимаю к себе, пытаясь успокоиться и сама, не видя ничего кругом, и, когда Саша кладет мне руку на плечо, прихожу в себя, вспоминая, где нахожусь.

– Вита, нам пора. Сядь в машину, пожалуйста.

Оглянувшись, вижу, что Булата уже уложили назад и он все еще без сознания, а потом перевожу взгляд на продолжающего хныкать Асада и понимаю, что места на заднем сидении, рядом с автокреслом, мне не хватит.

– Можешь в качестве исключения держать его на руках во время поездки, – поняв мое затруднение, вздыхает Саша и, согласившись, что так лучше, я сажусь в машину рядом с ним, уезжая из этого жуткого места.

* * *

В частной клинике, куда нас привез Макаров, вопросов не задают. Булата увозят на каталке, а меня с ребенком Саша направляет в педиатрию. Там львенка первым делом осматривают, а потом дают смесь. Я сама его кормлю, благодаря Бога за то, что с бедным малышом ничего не сделали. Как только он наедается, то тут же засыпает и я выхожу вместе с ним в большой холл, не зная где искать Сашу, но тот нас уже ждет.

– Булату предстоит долгое лечение, он даже в себя пока не пришел, – сообщает мне мужчина. – Но с ним все будет в порядке, не переживай. Я отвезу вас домой.

– Куда именно? – спрашиваю я, ведь у Тагирова может оказаться не один дом.

– В пентхаус в центре. Об охране не волнуйся, это наемники и они надежные. Вы будете под круглосуточной защитой.

– А он… Для него ты тоже оставишь охрану? – не могу не спросить, потому что какими бы смешанными не были мои чувства к Тагирову, я переживаю за его безопасность и не хочу ему смерти.

– Конечно, Вита, – слегка улыбается Саша. – Не бойся за Булата, он в надежных руках.

В машину Ахметовых, на которой мы приехали, Саша меня больше не сажает. Он вызывает нам такси и скоро мы оказываемся в центре города, подъезжая к высотке рядом с торговым центром, которая мне хорошо знакома, как и всем жителям Москвы. И почему я не удивлена? Булат любит роскошь и удобство.

– Тут недавно сделали ремонт, так что тебе понравится, – поднимаясь на лифте, говорит мне Саша.

У меня к нему множество вопросов, но я не стала их задавать в такси из-за водителя, так что, подходя к двери пентхауса, я думаю не о том, что внутри, а о том, чтобы поскорее оказаться наедине с Макаровым и устроить ему допрос, но не тут-то было. Внутри нас ожидает охрана, причем целых восемь человек. Саша быстро инструктирует их на английском и мужчины идут занимать свои позиции, кто-то снаружи, кто-то по периметру помещения, а оно огромное, двухэтажное.

– Они не знают русский? – спрашиваю я у Макарова.

– Нет, но у тебя же нет проблем с английским?

– Я не из-за этого, просто хотела убедиться, что наш разговор не поймут. Ответь на мои вопросы, пожалуйста.

Я сижу на очень удобном большом диване с мягкими подушками, устроив рядом спящего малыша, и явно нехотя, Саша садится в кресло напротив.

– Что ты хочешь знать, Вита? Я и сам о многом не в курсе.

– Как мы оказались в Москве? Мы же не сюда летели изначально.

– Без понятия, – вздыхает он. – Видимо, подкупили весь экипаж. Мы с тобой оба отключились на борту, подозреваю, что подмешали что-то в наш чай. Испортили впечатление от моего любимого сорта, гады! – пытается отшутиться он, но я вижу, что Сашу эта ситуация напрягает.

– А что с Ахметовыми, Саша? И с братом Булата? Думаешь, они и правда оставят нас в покое?

– Если Усман приказал, то оставят, но быть начеку все равно не помешает, поэтому охрану лучше не убирать. Честно, Вита, я не в курсе дел Булата. Он многое держит при себе. Я смогу остаться тут на какое-то время, но скоро мне придется вернуться обратно, так что лучше бы ему к этому времени прийти в себя. Я был готов ко всякому, включая его смерть, но все наши планы пошли коту под хвост. Думаю, будет лучше пока остаться в России, чем срываться заграницу. А как он очухается, то и решим, что дальше делать.

– Хорошо, – вздыхаю я. – Я хочу немного прилечь, скажешь мне потом какие новости из клиники?

– Конечно, иди отдохни. На втором этаже четыре спальни, выбирай какую хочешь.

Я аккуратно беру спящего львенка на руки и поднимаюсь по лестнице наверх. Честно говоря, это место мне действительно нравится. Дорого, со вкусом, но в то же время уютно. Примерно таким я и представляла дом своей мечты, но это не дом, а квартира в центре, и тем более это место не мое. Так, временное пристанище. Неизвестно, сколько их еще будет, прежде чем Булат Тагиров перестанет подвергать опасности и хаосу мою жизнь.

Все спальни полностью укомплектованы и игнорируя хозяйскую, а также очень красивую детскую для мальчика, в которой есть диван, я выбираю светло-розовую спальню и беру Асада с собой. Пусть спит рядом на кровати, я все равно не могу его пока отпустить от себя. Сказались ужасные события последних суток.

– Нам надо держаться подальше от твоего папы, – шепчу я спящему ребенку, накрывая пальцами его ручку и поднося ее к своим губам. – От него одни проблемы, львеночек.

Слезы капают с моих глаз на подушку, но это не очередной надрывный плач, а просто тихое переживание. Страх за Булата, который лежит избитый и сломанный, страх, что он больше не очнется. Наверное, я очень глупая, раз все еще так тревожусь за этого мужчину, но с этим ничего уже не поделаешь. Главное, что умом я понимаю, что рядом он мне не нужен. Больше нет. Пусть только не умирает, только не так.

Глава 19

Тогда

– Вот скажи мне, ты тупой? Или настолько зависим от юбки, что не можешь отказать? Какого хрена ты женился, если мог просто жить с ней?! Она же русская, для них гражданский брак ничем не отличается от официального! Еще и документы подделал, заморочился же! Значит, не просто любовница, так Булат? Эта девка дорога тебе.

– Какая тебе разница, – вздыхаю я, игнорируя оскорбления.

С отцом всегда так. Он сначала выпускает пар криком, а потом ставит условия. И мне уже не терпится дойти до части с условиями, потому что я знаю, что будет что-то радикальное.

– Разница есть! – бьет ладонью по столу отец, брызжа слюной. – Скажи спасибо, что она не залетела, а то пришлось бы отправлять на аборт, потому что моего наследника не родит какая-то безродная девка! Ты немедленно положишь конец этим отношениям, Булат! Или я сам это сделаю, но метод тебе не понравится. Даже не надейся, что сможешь спрятать ее от меня.

– Я этого не сделаю, – даже не моргнув, заявляю я, оставаясь все таким же бесстрастным, что бесит его еще больше.

– Тогда она умрет!

– За тобой долг, папа, – напоминаю я ему. – Я женился на Азе и взамен ты пообещал исполнить любое мое желание. Так вот, пришла пора платить по долгам. Я хочу, чтобы ты игнорировал присутствие Виты в моей жизни и не лез в наши отношения. Она моя жена и дети у нас будут, одобряешь ты или нет.

– Ах ты неблагодарный щенок! Напоминаешь мне о долгах? Считай, что я передумал. Что было – то прошло, Булат, и теперь только от тебя зависит, как именно мы избавимся от этого отребья в твоей жизни. Если бы ты не был моим единственным наследником, я бы глазом не моргнув дал тебе то, что ты заслуживаешь, слабак – пулю в лоб! Но мне приходится жить с тем, что есть. И пока я жив, ты не будешь сам принимать решения за себя, потому что тебе нет доверия. Ты слабый, безвольный, изнеженный мальчишка! Как же я жалею, что из всех моих сыновей в живых остался именно ты!

Не знаю даже почему, но его отказ от собственного обещания жалит больше, чем желание убить меня. За тридцать лет я уже привык к тому, что для своего отца я – одно разочарование, но свое слово он всегда держал. До этого дня. Чертов ублюдок!

– Я тоже о многом жалею, но мы имеем то, что имеем, папа, – пожимаю плечами, сглатывая горечь и держа лицо до конца.

– Булат! – одергивает мама, до этого молча сидевшая в углу. – Как ты разговариваешь с отцом?

– Оставь, Раиса, – отмахивается папа, неожиданно успокаиваясь. – Этот шут может сколько угодно хохориться, но мы все знаем, что в итоге будет по-моему. Так, Булат?

– Так, – цежу сквозь зубы, вставая с кресла и одергивая пиджак. – Я разберусь со своей личной жизнью, но клянусь Богом, если с Витой произойдет хоть что-нибудь, будь то и правда несчастный случай или нет, я собственноручно уничтожу тебя, папа! Все, над чем ты так дрожишь, всю твою империю разрушу до основания.

– Он мне угрожает, Раиса, ты слышишь? – смеется отец, довольный тем, что все идет так, как он хочет.

– Он просто незрелый мальчишка, – шипит мама, зло глядя на меня. – Мы хотим лишь как лучше для тебя, Булат.

– Не сомневаюсь, – язвлю я. – Обсуждайте дальше свои планы на меня, а я пойду. Меня жена уже заждалась.

– Аза – твоя жена, – напоминает отец.

– Я ее и имел в виду, – парирую я. – Она ждет меня в библиотеке. Буду признателен, если вы не будете нам мешать. А насчет Виты… Я серьезно, папа. Если она пострадает, то меня ничто не остановит, так что лучше бы тебе не исправлять эту мою ошибку так, как ты любишь больше всего.

– Если ты о ней забудешь, то и я тоже, – соглашается на компромисс отец.

Я знаю, что это значит, и мне хочется разбить что-нибудь об его голову при мысли, что с Витой придется расстаться окончательно, но я не могу. Единственный способ остановить отца – это убить его. Но мы не похожи с ним в этом отношении. Я ничуть не сомневаюсь, что он мог бы избавиться от нерадивого сына, будь у него другие наследники в запасе, но я не могу убить своего отца, каким бы говнюком он не был. Не могу даже ради собственного счастья и счастья Виты. Единственное, что в моих силах сейчас – обеспечить ей защиту. Чем я и займусь, как только выйду из этого проклятого дома.

– Снова поругались? – с участием спрашивает Аза, когда я захожу в библиотеку.

Она чаще всего пропадает именно в этой огромной комнате, которую никто больше не посещает.

– Не обращай на меня внимания, – вздыхаю я. – Мне просто нужно немного тишины и выпивки.

– Как хочешь, – говорит моя законная, но ненастоящая жена, отправляясь в свой личный закуток со скрытыми от посторонних глаз книжными полками и давая мне уединение.

Я не пью, несмотря на свои слова. Не до этого. В моей голове сейчас разворачивается целая спецоперация, но сколько бы вариантов я не просчитывал, если отца не убить, то своего мне не добиться. Я не могу просто уехать с Витой заграницу, бросив все, потому что тогда отец не успокоится, пока не найдет и не убьет нас обоих в наказание. А он может, у него есть средства и ресурсы для этого. Остается только один способ, долгий и болезненный: расстаться с Витой и окончательно расшатать и прибрать к рукам империю Булата Тагирова-старшего, чем я понемногу занимаюсь уже несколько лет, но чего невозможно достичь в одночасье, потому что старик умен и осторожен. А потом…

Потом я верну свою жену, даже если она за это время успеет сойтись с кем-то другим. Потому что Вита – моя, а свое я не отпускаю. В нашем случае даже развод не изменит того факта, что она моя жена, потому что я выбрал ее, отдав ту часть себя, которую никогда больше не смогу вернуть, ведь она принадлежит теперь ей одной. И если я останусь жив в конце, то ничто не сможет мне помешать быть с ней.

Выйдя из дома, я еду в торговый центр и побродив немного, прошу телефон для звонка у первого встречного в примерочной магазина. Асхаб, в отличие от моего отца, всегда платит по долгам и когда я прошу его об одолжении, с легкостью соглашается незаметно приглядеть за Витой. Столько, сколько понадобится, даже если это займет годы.

* * *

Сейчас

– Она хочет увидеть тебя, – говорит Сашка.

– Ну а я не хочу.

Я знаю Виту. Она начнет жалеть меня, если увидит в таком состоянии, а сочувствие ее смягчит. Заставит посмотреть на меня по-другому. Заставит начать оправдывать некоторые мои действия, потому что, когда любишь человека, то всегда смягчаешь для себя его недостатки и ошибки. Мне не нужно, чтобы Вита меня прощала. Чем хуже ее мнение обо мне, тем легче ей будет вычеркнуть меня уже окончательно из своей жизни.

– Булат, мне кажется, ты совершаешь ошибку, – вздыхает Саша. – Не отдаляйся от своей жены, позволь ей тебя поддержать.

– Она не хочет меня поддерживать, дело в другом, – раздраженно отмахиваюсь я. – Ты ничего не знаешь о наших отношениях, Саша, так что без обид, но советы твои для меня пустой пшик. Мы скоро разведемся.

К его чести, Макаров не настаивает. Слишком хорошо меня знает, чтобы продолжить давить.

– Тебя завтра выпишут, – переводит он тему. – Куда пойдешь?

– В отель. Пусть она думает, что я еще лечусь. Я встречусь с Витой, когда улажу свои дела.

Никаких дел у меня больше нет и Саша это знает. Мне пришлось продать или отдать даже то, что я изначально собирался сохранить. Теперь у меня есть несколько счетов, забитых деньгами, да пентхаус, в котором живет Вита с Асадом. На этом все. Я волен делать со своей жизнью все, что захочу. Если только Джалал все же не решит меня прикончить.

– Твоя мать тоже хочет тебя видеть, – добавляет Саша.

– Я заеду к ней сразу после выписки. Нужно найти ей новый дом.

Мама будет вне себя, когда узнает, что нашим домом теперь владеет Джалал. Усман отдал его ему, но мне все равно. Это место пропитано сплошь плохими воспоминаниями и я не хочу жить там. Другое дело мама. Я не смог ни наказать Джалала, ни сохранить для нее ее единственный дом. Теперь, работая собачонкой Усмана, мой брат точно не попадет в тюрьму, если только его хозяин этого не захочет. От меня ничего не зависит и вместо гнева я чувствую только усталость. А еще свою никчемность, потому что Азу я не спас и нарушил свое обещание, отдав ее на волю этого садиста.

После ухода Саши, я звоню своему единственному верному человеку Хасану, чтобы расспросить о здоровье матери, которую тот все еще охраняет. Хасан отчитывается, что ей стало хуже, но она все еще способна жаловаться и проклинать его. А когда на следующий день я заезжаю к ним после своей выписки, то вижу, что он был прав. Она и правда выглядит хуже. А еще, лежит в постели в ночнушке, что позволяла себе только в очень плохие дни.

– Явился, – фыркает мама при виде меня. – Кто это тебя так отделал?

В голосе только любопытство, я знаю, что ее сердце не болит при виде моего избитого и опухшего лица. В конце концов, ей не привыкать к такому.

– Много кто, – ухожу от ответа.

Мне все еще больно ходить, потому что над моими ступнями хорошо поработали и прошло слишком мало времени, чтобы все зажило, но я не позволяю боли отразиться на моем лице, пока стою перед ней.

– Я хочу домой, – требует мама, не настаивая на более подробном ответе. – Ты уже решил свои проблемы?

– Решил, но дома у нас больше нет.

Мама меняется в лице. Я этого ожидал, но все равно выражение ее искреннего горя из-за какого-то гребаного дворца ударяет под дых. Она словно разом теряет все силы, обмякая на подушке и прикрывая веки, из-под которых ползут слезы. Мне хочется спросить почему она такая, почему вещи и статус ей важнее людей, важнее собственных детей, но я подавляю это желание, потому что еще с детства усвоил, что ответа не будет. И даже несмотря на все, мне ее жаль, ведь она очень больна, она умирает и я не хочу ее мучить. Она все еще моя мать.

– Уходи, – хрипло выдыхает она.

– Мама…

– Прочь, Булат!

Я не могу просто уйти, зная, что конец может наступить в любой момент. Поэтому, несмотря на ее нежелание, подхожу и склоняюсь над ней, целуя в лоб, обтянутый усеянной морщинами кожей.

– Прости, мама.

– Какое милое воссоединение счастливой семейки уродов! – раздается мерзкий голос Джалала с порога и я напряженно выпрямляюсь, размышляя, не предал ли меня еще и Хасан, которому я верил, как самому себе, но того не видно. За спиной Джалала пусто, мы тут только втроем.

– Ты! – указывает на него костлявым пальцем мама. – Булат, убей его!

– Но-но, дорогая мачеха, я же в гости пришел! – насмехается ублюдок, поднимая руки. – Не предложишь сначала присесть и выпить чаю? Ты ведь всегда была образцовой хозяйкой.

– Убирайся отсюда, – требую я, идя к нему.

– Поговорим и сразу уйду, даже убивать тебя не буду, жалкий неудачник, – говорит он. – Мне нужны ответы, Булат.

– Какие, к черту, ответы?!

– Правдивые! – теряя маску спокойствия рычит он. – Я хочу знать, что ты из себя представляешь. Почему ты был готов убить собственного брата, но заботился о его жене, хотя я знаю, что ты хотел ее. Или Аза мне соврала, когда сказала, что ты не касался ее?

– Ты действительно хочешь обсудить это при моей матери?

– К ней у меня тоже есть вопросы. Но если я уже знаю, какая она на самом деле бездушная тварь, вонзившая нож в сердце собственному мужу, то насчет тебя у меня есть сомнения. И я хочу отбросить их раз и навсегда, потому что моя жена почему-то считает, что ты не заслуживаешь смерти.