Текст книги "В гостях у Маши Роговой (СИ)"
Автор книги: Zigmund Friend
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)
– Вот так, напоили и бросили девушку, – в шутку пожаловалась Маша подошедшему заговорить Блэквайтеру, – эх, перевелись мужики на Руси.
Блэквайтер помялся, думая, сказать что-то или нет, но мысли Машки сейчас больше заполонило желание поболтать с Лео… с которым они так вживую и не виделись с тех пор. Ей до сих пор было неловко, и она хотела нормально всё обсудить.
– Да всё нормально, иди бухай, – отмахнулся Лео, после чего по просьбе других девчонок стал играть на гитаре.
Маша приуныла. Для её уже опьяневшего мозга это прозвучало как: «Иди нахуй, шлюха», или что-то такое… может, менее обидно, но смысл понятен.
Она с грустью уселась на диван и стала пить, но уже пиво. На понижение.
Спустя некоторое время, когда помирающая от одиночества Маша уже сильно опьянела и иногда даже ловила вертолётики, случилось нечто неприятное: Лара с Иннокентием из-за чего-то сильно поругались, и он ушёл в другую комнату, побыть один.
Лара села рядом с Машей и пожаловалась подруге, будучи тоже в пьяном состоянии, хоть и поменьше.
– У нас в последнее время часто такое… не знаю даже, – вздохнула Лара.
Маша приняла решение: она должна сделать что-нибудь хорошее. Чтоб не быть такой легкомысленной дурой, какой увидела себя в словах Лео.
И она твёрдо сказала:
– Я с ним поговорю.
– Ты?
Но не желая ничего слышать, ведь её пьяный мозг уже вовсю убеждал её, что после того похода за парфюмом они с Иннокентием подружились, блондинка зашла в другую, пустую комнату, где парень и сидел на полу у стены, закрыла дверь и уселась рядом с ним.
Он был напряжён.
– Ну ты как? – Ласково спросила она своим голосом пьяной Машеньки, и положила руку Иннокентию на плечо.
– Да даже не спрашивай. Дерьмо у нас какое-то, а не отношения.
– Пф, радуйся, что они вообще у тебя есть… что ты не как я.
– Может, лучше и как ты.
Маша помолчала, осмысливая это, а потом честно призналась:
– Лара очень хорошая девушка. Это правда.
– Ты тоже хорошая, – ответил пьяный Иннокентий и икнул.
Машу это, конечно, тронуло, и она, чуть улыбнувшись, поглядела на Иннокентия, а потом принюхалась и заметила вслух:
– Ты всё-таки стал тем парфюмом пользоваться?
Она улыбнулась.
Это было мило.
Иннокентий ответил:
– Не только этим. Вот, принюхайся.
Машка, хоть ей сейчас и было тяжело делать какие-то телодвижения, наклонилась максимально близко к груди Иннокентия и принюхалась к его парфюму, и… улыбнулась.
Её поманил этот запах.
«Ну ни фига ж себе он парфюмер… что это я чувствую?».
Маша аккуратно, максимально медленно подняла голову, и её глаза встретились с глазами Иннокентия.
А потом они оба, сами, похоже, не понимая, что они делают, приблизились друг к другу и засосались.
Иннокентий обхватил руками Машу за спину, а она его за щёки, и они продолжили сосаться, и так продолжалось где-то секунд десять, пока дверь не открылась.
Пока внутрь не вошла Лара и глаза у неё не расширились.
Маша сразу оторвалась от Лары и прошептала:
– Лара…
К комнате подошли и другие: Блэквайтер, Лео(укоризненно на неё поглядевший, типа «я ж говорил», пьяная Машка это хорошо запомнила), удивлённая Аня с Леной и болтушкой Верой; Лара, просочившись мимо них, быстрым шагом направилась к выходу из квартиры.
– Лара! – Уже громко крикнула Маша, начав отрезвляться.
ЧЁ Я, БЛЯТЬ, НАДЕЛАЛА?!
Она с трудом, со второй попытки вскочила на ноги и двинулась вперёд, но Лару догнать не успела.
Внутри у неё всё остановилось.
Так Маша Рогова потеряла свою лучшую подругу.
====== Глава двадцать девятая – Студсовет ======
– Слушай, Лар, ну выслушай меня, ну пожалуйста, – начала умолять подругу Машка после выходных, подсев к ней в аудитории, – ну я правда не хотела, я вообще не знаю, как такое вышло…
– Отсядь от меня, пожалуйста, – дёргающимся голосом ответила та.
– Ну Лар…
Лариса строго посмотрела на неё, из-за чего Маше сразу захотелось заткнуться, и сказала:
– Всё, я тебя выслушала. Но пока ты ведёшь себя как какая-то дрянная шлюха, я с тобой дружить не хочу, всё поняла? И сидеть я одна теперь буду. Если сама не отсядешь, то отсяду я.
Маша попыталась сдержать слёзы на глазах, выслушав это, и Лара, собрав вещи, пересела к сидящей одной одногруппнице, оставив Машу в гордом одиночестве… хотя гордом – это громко сказано.
В аудиторию вошёл Морозов, который, взглянув на неё, презрительно усмехнулся и сел за свою парту.
Класс, подумала Рогова, этот уж наверняка всё знает. Вера постаралась, не иначе, она та ещё болтушка, щас всему универу растреплет.
Ну и поделом тебе.
В отчаянии Маша положила голову на парту, желая сдохнуть побыстрее.
Но неприятности не закончились. Не так быстро.
На перемене, пока она молча, в подавленном состоянии, шла по коридору, её догнала начавшая идти рядом Кристина, которая тут же стала издеваться:
– Ну ты Рогова выдала концерт, конечно. Я про твой поцелуй с парнем подруги. Я, конечно, знала, что ты на всю голову пришибленная, но чтоб настолько.
Маша, не выдержав этого напора, и без того ведь тошно, остановилась, поглядела на Кристину обессиленно и сказала:
– Слушай, чё ты вообще ко мне пристала, я тебе ничего лично не сделала. Морозов и так с тобой встречается, а на меня ему плевать, вот и радуйся в тряпочку, а ко мне не лезь, и без тебя фигово.
– Ну ладно, – язвительно ответила Кристина, которой, походу, такой ответ не пришёлся по вкусу, не по-королевски как-то, и постучав в находящуюся рядом дверь, быстро ушла.
И пока Маша успела хоть как-то среагировать и тоже уйти, дверь уже распахнулась, и перед Роговой стоял Степанов, который громко закричал:
– Рогова! Тебе чего надо?! Заняться нечем?!
Машка, зажмурившись, промолчала, поражённая громкостью.
Да уж, Степанов явно не в духе.
– Ну так я тебе сейчас найду занятие, – после этого Степанов вручил Машке швабру, – вот, бери швабру, иди в вестибюль и мой там всё тщательно. Потом проверю, и не дай Бог хоть пылинку найду.
Он издевается…
Они все издеваются…
Вздохнув, Рогова молча кивнула и со шваброй в руках поплелась на первый этаж.
И через полчаса кошмарного мытья полов, к ней подошёл проходивший здесь Блэквайтер, сразу заметивший её, и сказал:
– Привет.
– Что, тоже будешь говорить, какая я дура и мерзкая шлюха, у которой мозгов ноль? Да без тебя знаю! – Прокричала блондинка.
– Да нет, я… я тебя поддержать хотел.
Маша вздохнула, и схватилась рукой за болящую уже стену, поняв, что явно переработала тут, и извинилась перед другом:
– Ладно, извини меня, пожалуйста. У меня просто нервы разыгрались, и вообще настроение фиговое.
Кивком головы она пригласила Блэквайтера сесть, сама бросила швабру на пол с ненавистью, настолько её уже достала эта тупая швабра, и ребята уселись на подоконник.
Блэквайтер рискнул предложить:
– Хочешь, можем выпить… ну или просто сходить куда-нибудь, развеяться.
– Не. Ну нафиг этот алкоголь, больше не буду так пить, – твёрдо сказала Маша, – хочу вообще полностью измениться, понимаешь, чтоб никто не узнал. Сейчас вот возьмусь за учёбу, буду свободное время в библиотеке проводить, и никаких больше прогулок с кем попало. Так что извини, мне надо щас одной побыть.
Блэквайтер с грустью понимающе кивнул, а Маша, неохотно подняв швабру, потащилась с ней к Степанову, сдавать пост.
И даже сдержала своё слово: пошла после этого в библиотеку, сверив в конфе группы всю домашку, и целых полчаса её делала, пока от непривычки не задолбалась, и чуть не уснула прям в библиотеке.
А на следующее утро даже, пусть и с трудом, встала по будильнику и начала делать зарядку… с непривычки на этот раз спина загудела, и Маша почувствовала: «всё, умираю».
На большой перемене, отсидев три пары подряд, Маша поплелась не в столовую, а в библиотечный корпус, где уселась в читальном зале и стала снова продолжать делать домашку.
Там её и застала Лена, ещё одна её подруга-активистка.
Сев рядом с Роговой, она поздоровалась:
– Привет, Маш. Как жизнь?
Вот блин, и тут достанут.
– О, привет, – отреагировала блондинка, пожав плечами, – не знаю, нормально вроде. Вон, учиться пытаюсь.
– А, ну это хорошо. Отвлечься пытаешься? Да ладно, я же знаю всё.
– Да все уже знают, – фыркнула Машка, – ну и чего, тоже постебаться пришла?
– Да ты чё, я же помочь.
И Лена, положив руку блондинке на плечо, понимающе на неё поглядела и сказала:
– Давай я тебя к нам в студсовет определю, а?
– В студсовет? Там-то я чё забыла?
– Как чего, Маш, ты ж вон какая активная, а нам такие ребята ой как нужны. А ты отвлечься как раз сможешь, там работы – во. Ну? Пойдёшь?
– Ох, ну давай, давай, а то не отстанешь ведь.
Широко улыбнувшись, Лена воскликнула «Вот и отлично!» и даже чмокнула Машку в щёчку.
Та лишь закатила глаза.
Лена с видом киллера, выполнившего свою работу, тут же поднялась из-за стола и предупредила подругу:
– У нас сегодня в 503 аудитории собрание будет после четвёртой пары, так что ты тоже обязательно приходи.
Маша кивнула и продолжила, зевая, делать домашку.
А после четвёртой пары не обманула и действительно пришла в нужную аудиторию, где столы соединили, создавая ощущение одного длинного стола, этакого «круглого стола» для рыцарей, сразу подумалось Роговой.
Она заняла позицию совсем рядом с Леной, а с другой стороны от неё сидела болтушка Вера, которая сейчас мило ей заулыбалась, но Машка не сомневалась, что больше всех трепалась о её косяке. Ладно уж, пусть треплется.
Ещё из знакомых тут были Аня, сидевшая между столами, как будто главная, и Морозов с Кристиной с другой стороны стола.
Класс, мысленно захныкала блондинка, и эти уроды тоже здесь.
Она сразу подёргала Лену за рукав и шёпотом на ушко спросила:
– А они-то что тут делают?
Лена сразу поняла, о ком речь, и с видом невинной овечки пожала плечами и сказала:
– Они тоже давно в студсовете.
– А чё ты мне не сказала?
– Ну Маш, мы в студсовете одна семья вообще-то.
Класс. В студсовете одна семья, активисты одна семья, квн одна семья. Сколько у неё там семей уже?
Сто пудов это Морозов эту дуру Кристину сюда по связям пристроил.
– Ребята, минуточку тишины, – потребовала Аня своим милым голоском, постучав линейкой по столу, – давайте поприветствуем, у нас тут новенькая, Маша Рогова, с нами в квн-е участвовала, между прочим.
Послышались вялые хлопки ребят, а Вера тут же начала шептать что-то на ушко сидящей с другой стороны от неё девушке, и они обе, осторожно поглядывая на Машу(но та, конечно, заметила), тихонько захихикали, а Рогова сделала вид, что всё в порядке.
Аня продолжила:
– Так, теперь важные вопросы. Совсем скоро уже майские праздники, и кто-то должен заняться уборкой территории завтра по всему периметру университета. Кто хочет быть добровольцем?
Никто не хотел.
Ну конечно, подумала Машка, ещё бы.
Кристина вдруг подала голос:
– А пусть вон Рогова и будет, раз она новенькая.
– Ну…, – помялась Аня, – кто за?
И вдруг все, включая позвавшую её сюда Лену, подняли руки.
У Маши аж отвисла челюсть от такого предательства.
Ну офигеть теперь…
– Кто против?
Машка подняла руку.
Аня виновато пожала плечами и обратилась к ней:
– Извини, Маш, почти единогласно. Завтра тебе надо пораньше прийти на уборку, но ты не волнуйся, с тобой волонтёры ещё будут.
Класс, подумала Машка, жизнь дерьмо.
На следующее утро она действительно припёрлась на территорию заднего двора, постаравшись выспаться как можно больше, правда всё равно не выспалась.
Тут была целая группа волонтёров в синих куртках, каждый из которых был занят какой-то небольшой территорией; Маше всучили жёлтые перчатки и чёрный пакет, и сказали носить мусор.
Она стала, попытавшись отречься от всех посторонних мыслей, делать это, сначала более-менее активно, потом всё более вяло, потому что уставала постоянно прикасаться к этой грязи, это ещё и противно было, и нагибаться раз за разом, чтоб поднимать мусор, и ещё её кусали комары.
«Жизнь дерьмо, жизнь дерьмо».
Но главной проблемой были жуки на земле, вызывающие чувство полного отвращения, потому что девушка вспоминала, как ей пришлось съесть того жука.
В итоге всё дошло до того, что она споткнулась на ровном месте и упала на грязную землю лицом вперёд, вызвав хихиканье у других волонтёров.
Да, конечно, смейтесь, смейтесь над бедной Машей.
Поднявшись, она подошла к главному волонтёру, чтобы отпроситься на небольшой перерыв, но не успела, потому что тот, сидевший на пне и листающий ленту вконтакте в телефоне, заметив её тень, сразу сказал:
– Вон, возьми большой мешок и отнеси в грузовик у главного входа.
Рогова устало вздохнула и подошла к мешку.
Он оказался тяжелее, чем она думала, пришлось волочить за собой по земле, а потом она решила попробовать перекинуть его через плечо и так понести.
ПЛОХАЯ ИДЕЯ, ПЛОХАЯ ИДЕЯ, били мысли у неё в голове, когда она еле плелась вперёд, ощущая всю эту тяжесть на себе.
Ну и что, вы думаете, случилось на асфальте, когда она уже была недалеко от грузовика?
Правильно, пакет порвался, и целая куча грязного мусора высыпалась на асфальт.
Маша захныкала, глядя в небо, а потом наклонилась и стала проделывать ещё большую дыру в большом мешке, чтобы вытащить оттуда мешки поменьше.
НУ ПОЧЕМУ, БЛИН, ВСЁ ТАК ХУЁВО?
НУ ПОЧЕМУ НЕЛЬЗЯ ПРОСТО ОТМОТАТЬ ВРЕМЯ НАЗАД, КОГДА ВСЁ БЫЛО НОРМАЛЬНО…
Тут к ней подошёл… Блэквайтер собственной персоной, появлению которого Машка даже немного удивилась, и который уселся рядом с ней, помогая вытаскивать мешки, и улыбнувшись, кивнул:
– Привет.
– Привет… а ты чего тут? – Неуверенно спросила девушка.
На самом деле она была очень рада, что сосед по квартире появился, но старалась этого не показывать.
Ведь это бы означало, что она совсем сломлена.
– Я тебя в окно увидел… ну, когда ты упала, и подумал, может, помощь не помешает.
– Так это ещё и в окно было видно, – сделала тяжёлый выдох Маша.
– Ну да… девушка Морозова вроде как даже на телефон снимала.
– Класс. Слушай, Лёш, я сама, спасибо.
– Нет, я помогу… пожалуйста.
И после этого Блэквайтер, взяв несколько мешков, потащил их в грузовик, а Маша Рогова, когда он повернулся к ней спиной и уже не видел её, слегка улыбнулась.
Ей правда было приятно, что друг пришёл на помощь.
Сейчас, в такой трудной ситуации, дружба для неё очень много значила.
– Давай кто больше мешков в грузовик перетащит, – с улыбкой предложил Блэквайтер.
– Ты серьёзно… я ведь тебя сделаю.
– И не надейся.
После этого, без объявления каких либо команд, ребята начали копаться в большом мешке, толкая друг друга, и со смехом добегали до грузовика и забрасывали в него мешки.
Когда все мешки были перенесены, друзья вспотели и вымотались, и наклонились, чтобы отдышаться.
– Ну как, быть уборщиком не так круто, да? – Спросила Маша.
– Я работал уборщиком в конторе моей мамы, так что мне не привыкать, – пожал плечами Блэквайтер, после чего выпрямился и посмотрел на валяющийся просто так на асфальте рядом мусор, – и кажется, у нас ещё много работы.
Маша жалобно захныкала, а Блэквайтер рассмеялся.
И ребята взялись за дело.
Через час с лишним, уже после длительной уборки территории во дворе, они наконец уселись на стоящей там скамейке, и Машка не сомневалась, что от них конкретно так воняло.
Она сказала другу, взяв его за руку:
– Слушай, Лёш, спасибо тебе за твою помощь. Я даже не знаю, что сказать.
Он неуверенно осторожно кивнул, а Рогова отпустила его руку.
С ума сойти, подумала она. Пока он тут был, рядом, и они просто ржали над чем-то как дети и были заняты работой… ей было не настолько тошно.
Как будто удалось на некоторое время забыть о своих проблемах.
Блэквайтер совершенно серьёзно сказал:
– Я уверен, она простит тебя.
– Не знаю, – пожала плечами девушка, – но мне кажется, что всё образуется.
Тут, сейчас, пока они с Блэквайтером сидели вместе и просто разговаривали, Маша Рогова наконец чувствовала, что может не думать ни о чём.
Не тревожиться ни о чём.
====== Глава тридцатая – Попадос ======
На следующее утро Блэквайтер вышел из дома лишь ненамного раньше Маши, так что по дороге на остановку она издалека увидела его, довольно быстро догнала и, подойдя сзади, закрыла другу глаза руками и сказала басом, точнее, попытавшись сказать басом, но походило больше на какого-нибудь комичного Карабаса-Барабаса:
– Угадай кто.
– Хм… Лео, это ты?
– Ой. А так? – Сказала она уже своим нормальным голосом.
– А так Лео, ты зачем писклявишь?
– Я тебе дам Лео, – усмехнулась Маша, открыв другу глаза и показав ему кулак, после чего обнялась с ним, – привет. Ну что, на учёбу, к свету?
Блэквайтер кивнул, и они дальше зашагали вперёд.
Парень спросил:
– Слушай, Маш, а ты сильно ненавидишь другие страны?
– Эм… я вообще их не ненавижу.
– Тогда ты не откажешься после пар пойти поесть японскую кухню под названием суши?
Девушка рассмеялась, затем загадочно произнесла:
– Не откажусь.
Они оба улыбнулись друг другу, и после этого Рогова, протянув другу руку, сказала:
– Тогда скрепим наш визит иностранным соседям рукопожатием.
Блэквайтер пожал руку, после чего Машка, приобняв друга за плечо, потащилась с ним к остановке быстрее, боясь, как бы они не опоздали.
В самой маршрутке ребята, усевшись впереди рядом с водителем, как в старые добрые времена надели на уши одни наушники, придвинувшись друг к другу, и скидывали друг другу разные мемы вконтакте на своих телефонах.
Маша хохотала как никогда в жизни. Ей казалось, что Блэквайтеру щас тоже очень весело…
По крайней мере, судя по его смеху, ему сейчас было весело.
В универ они вроде как не опоздали, Машка по старой доброй привычке потянула турникет на себя, чтобы не копаться в рюкзаке по полчаса и не доставать пропуск, и спокойно прошла.
Блэквайтер попробовал сделать также, но перепутал и повернул турникет в другую сторону, из-за чего он сразу запищал, заставив Машку закрыть рот ладонями от смеха, а вахтёршу начать пялиться на Блэквайтера.
Он же был вынужден всё-таки покопаться в своей плечевой сумке и достать оттуда пропуск, а когда наконец прошёл и выровнял шаг вместе с Роговой в сторону лестницы, она усмехнулась:
– Лёш, ну ты, блин, серьёзно… и вот почему я не удивлена.
– Ну а что, там механизм сложный.
– Очень.
Когда ребята добрались до четвёртого этажа, на котором у Маши и должна была быть пара, а Блэквайтеру надо на пятый, девушка сказала:
– Ну-у ладно, мне сюда. Увидимся тогда позже.
– Угу. Жду на суши.
Рогова в ответ улыбнулась и залетела вприпрыжку на свой этаж, спокойно пройдя мимо обжимающихся у стенки Морозова с его Кристиной, которая сразу негромко съязвила:
– Смотри, попрыгунья-стрекоза.
Они рассмеялись, а Маша их проигнорировала и пошла дальше.
Правда, до своего кабинета так и не смогла дойти, поскольку дальше ей прямо на дороге встретилась Аня, которая появилась так неожиданно, что Машка чуть на неё не налетела.
– Маша, ну ты где ходишь в девять-то утра? – Сразу бросила претензию подруга.
– Что за шум, а драки нет?
– Короче, у меня к тебе поручение как заместителя главы студсовета, – начала Аня, после чего вытащила из кармана курточки какую-то бумажку и протянула Роговой, – вот эту вот очень важную записку отнесёшь сейчас физруку на первый этаж. Всё поняла?
– Да поняла, чё уж непонятного.
Маша уже хотела взять бумажку в руку, но Аня резко одёрнула руку, не позволив ей это сделать, и сказала:
– Чтоб ты поняла, насколько это важно, я тебе ещё тридцать раз повторю: это важно, ЭТО ВАЖНО.
И встав позади Машки, засунула бумажку ей в задний карман шорт, ведь сегодня уже стало настолько жарко, что Маша Рогова сменила свои обтягивающие чёрные брюки на коричневые шорты с карманами и сзади, и по бокам.
– Только не лапай, пожалуйста, – пошутила Машка.
– Я тебе дам не лапай, всё, пошла, – и пришлёпнув подругу по заднице, Аня отправила её в путь.
Маша сделала несколько шагов вперёд, затем остановилась, обернулась и с виноватым лицом заметила:
– А, стоп, мне туда.
– Господи, кому я это доверила.
Посмеявшись, Рогова похлопала её по плечу, типа не паникуй, всё будет в ажуре, и поспешила к лестнице, а затем и вниз, перепрыгивая через две ступеньки сразу.
Постучав в каморку физрука, в которой тот обычно всегда сидел, Маша сделала вывод, что, может, он просто не слышит, подёргала ручку и только тогда поняла, что никого тут нет.
«Вот зараза, и где он щас может быть?».
У девушки не было столько времени, чтобы ходить по универу и этого физрука искать, у неё вообще-то ещё пары.
Но дверь в спортзал находилась тут рядом, поэтому она решила, что ей уж не впадлу, она уж девочка добрая, а потому зашла туда и обнаружила, что тут пусто.
И вдруг услышала какой-то знакомый голос рядом:
– Чё потеряла?
Она даже вздрогнула и опешила от неожиданности, заставив человека усмехнуться, и посмотрев в сторону, убедилась в своей догадке: это был Галкин.
Ну ё-маё, а ему-то чё здесь надо? К ней как будто как магнитом придурков тянет.
И придурок Макс Галкин щас сидел на полу, облокотившись спиной на стену у самой двери в спортзал, так что его даже сразу и не особо-то заметишь, и походу просто залипал себе в пол…
медитирует, что ли?
– А, это ты, – без интереса бросила парню, с которым, надо признать, у неё сложились не лучшие отношения, Машка, – да ничего, физрука ищу. Видел его, что ли?
– Может и видел… я вот скажу, а ты мне чё?
– Ой, да понятное же дело, что не скажешь.
Маша даже скрестила руки на груди, чтоб показать, как недружелюбно она к нему сейчас настроена, и какая за ним не очень клёвая в её глазах сложилась репутация.
Но Галкина это, похоже, совсем не смущало, и он лишь фыркнул, посмотрев на неё:
– А ты тут не выебонь. К людям надо относиться так, как хочешь, чтоб относились к тебе. Или снова по жопе захотела?
– Ишь какой умный, – усмехнулась Машка, которой прям из кожи вон сейчас хотелось выебнуться, и это даже несмотря на то, чем закончились её прошлые стычки с ним… и чем рисковала для её жопы закончиться эта стычка; но поставить урода на место и честь свою защитить ей надо было, и она продолжила, – не знаешь, где физрук, так и скажи. А то только строишь из себя крутого, а сам тут просто сидишь и хуи пинаешь.
– Чё, крутой такой себя почувствовала?
Маша почувствовала не это. Почувствовала, что надо лучше заткнуться и пойти себе искать физрука.
Но парня задели её слова, и это было для неё уже маленькой победой, и она не остановилась и сказала:
– Иди в жопу.
– Ну всё!
Это и было его пределом, чертой, за которую ей, Маше, нельзя было переходить, но она случайно перешла; споткнулась, похоже, и просто перелетела.
Галкин начал агрессивно подниматься, а блондинка, испугавшись, начала пятиться назад, только потом поняв, что лучше бы просто сразу выскочила в дверь. А так она ушла от двери – единственного верного пути к отступлению.
Но ладно уж, теперь уж ничё не поделаешь, и она нормально обернулась и бросилась бежать к матам в конце зала, до которого оставалась ещё середина пути.
Маты эти были сложены толпой друг на друга, и если подтянуться, ну типа как на турнике, то можно постараться залезть на них.
Ну типа последний шанс.
Маша напряглась, жалея щас, что плохо занималась на физкультуре, и побежала к матам, с трудом удерживая своё дыхание плавным, и слышала топот Галкина за собой.
Когда она добежала до матов, ему ещё оставалась четверть зала до неё.
ДАВАЙ, МАШКА, ДАВАЙ.
Девушка подпрыгнула, схватившись руками, а потом локтями за жёсткие маты, и начала подтягиваться, что у неё выходило не ахти; попыталась помочь себе ногами, карабкаясь ими по стене из матом, но что-то пока не очень выходило. Девушке уже стало страшно, что она щас упадёт.
Макс Галкин уже подбежал, и с его высоким ростом задница блондинки была как раз у него на уровне глаз, и он спокойно себе дотронулся рукой до её задницы, заставив её задрожать.
Машка в прямом смысле чувствовала, что у неё дрожит задница, а такого раньше никогда не бывало.
– Ну чё, – усмехнулся Галкин, – готовим жопу?
Рогова попробовала попросить:
– Не надо, пусти меня, а? Прости пожалуйста, я больше не буду.
С ума сойти, что за пиздец? Ей приходится так унижаться перед этим уродом, который над ней издевается.
ГОСПОДИ, КАК ЭТО, БЛЯТЬ, УНИЗИТЕЛЬНО.
Хорошо что никто не видит, она бы со стыда сгорела.
КАК В ТОТ РАЗ.
– А это чё у тебя? Ну-ка, ну-ка, интересно.
И Машка почувствовала, как Макс Галкин вытаскивает бумажку из её кармана.
Ту самую бумажку!
– Нет, не трогай, – попросила она, и уже приготовилась спрыгнуть с матов, на которые так упорно всего несколько секунд назад пыталась залезть, но у Галкина на неё были свои планы:
посмеявшись, он схватил Машу за ноги и подтянул на маты, на которые и уложил, а сам отскочил, тряся бумажкой в руке, как бы издевательски.
Ну бля.
Ну как она умудряется в такое вляпываться?
«Просто тебе, дура, нужно поменьше выебонить, от этого и все твои проблемы», прозвучал голос в голове.
Возможно он и прав.
– Ну Галкин… ну Макс, блин, ну отдай мне бумажку, – попросила она.
Ей пришлось усесться на высоких матах на четвереньках, подползти к самому краю, где она аккуратно свесила ножки, а потом и спрыгнула, правда, не очень удачно и чуть подвернула ногу, из-за чего от боли запрыгала на одной ноге.
Галкин же, абсолютно не обращая на неё никакого внимания, непринуждённо вернулся на свою позицию у двери, где и сел.
Ну блин, и как отбирать? Может, по лицу его пнуть со всей силы… да не, встанет. Такой здоровый урод точно встанет; и потом ваще убьёт. Навыебонилась уже, Машка, хватит.
Просто смиренно склонив голову, Машка подошла к своему мучителю и попросила:
– Можешь мне вернуть бумажечку?
– Так сильно нужна?
Маша закивала.
– Ну ладно, – сказал Галкин, вставая, – поцелуй меня.
– Чего?
– Поцелуй. Раз так нужна.
Вот сука…
Угораздило ж её так.
Точно уродов всех к ней как магнитом тянет.
Ладно, Аня, подумала она, это только ради тебя.
Пересилив своё нежелание, она подтянулась к лицу Галкина и чмокнула его в губы.
Затем отодвинулась.
– Не, неискренне как-то, – сказал тот.
– Ну блин, ну Макс, – захныкала Машка, – ну отдай пожалуйста.
– А ты нормально поцелуй, как договаривались. С душой.
Фух, ну ладно.
Девушка аккуратно приблизилась к Галкину, ощутила его дыхание, почувствовала, что у него очень мужественный запах(брр, Машка, о чём ты вообще, нафиг, думаешь), приблизила свои губы к его губам, и они засосались.
Сосались где-то секунд пятнадцать, если не двадцать, и Маше даже показалось, что она уже и сама настолько втянулась в этот странный, но манящий к себе поцелуй, что ей переставать сосаться с ним не хочется.
Но надо перестать.
И девушка, снова пересилив себя, оборвала этот поцелуй, отдышалась и сказала:
– Ну всё, давай бумажку.
Галкин взял в руку ладонь Маши, положил в ладонь бумажку и сжал своей рукой пальцы Роговой в кулачок, и сказал, наклонившись к ней, как старший брат сестре:
– Никогда не выебонь на кого попало, девочка. Это ладно я добрый попался. А так неизвестно, чем это может кончиться. Поняла меня?
Маша отвела взгляд.
Неприятно ей было, что этот кусок дерьма учит её жизни.
Он спросил грубее:
– Я говорю, поняла меня?
– Да, – машинально ответила Машка, испугавшись, и выдернула свою руку.
Что-то в этом Галкине было… пугающее до жути, но манящее. Как у маньяка, блин.
«Вот во что ты опять ввязываешься, Машка?».
Девушка поспешила отправиться искать физрука, пока бумажку снова не отняли, и на этот раз не выпускала её из руки.
Хватит с неё приключений.
На большой перемене Машка поджидала Блэквайтера в вестибюле, сидя на скамейке – у неё была для друга не слишком приятная новость.
Он увидел её издалека, помахал рукой и сел рядом.
Маша виноватым голосом сказала:
– Слушай, Лёш, у меня там конфуз случился… короче, мне Аня сказала, что у нас сегодня собрание студсовета после пар, какое-то важное мероприятие на предстоящие праздники обсуждать будем, так что ты не против, если мы поход в суши-бар отложим на другой раз?
– Ну ладно, – постаравшись как мог скрыть свою грусть, кивнул Блэквайтер.
– Спасибо, ты супер.
Девушка всё равно чувствовала, как её друг расстроился.
«Опять во всём лажаешь, Машка».
Она решила ему честно признаться про сегодняшнее утро, он всё-таки теперь её, можно сказать, единственный настоящий друг:
– А я сегодня утром с этим Максом Галкиным поцеловалась.
– Чего?! В смысле… он же… ты когда успела?
И девушка всё детально выложила Блэквайтеру про все события, начиная с поручения Ани.
– Вот он урод, – тихо процедил Блэквайтер.
– Да. Но знаешь, странно. Я во время поцелуя почувствовала, как будто целуюсь с кем-то очень близким… хех, как будто с кем-то, кого я люблю.
Блэквайтер пожалел, что услышал эти слова.
Машка не знала, но ему сейчас стало очень паршиво.
Захотелось больше всего ударить кулаком в стену, и плевать, что будет чертовски больно.
Он ведь всегда боялся услышать от неё именно эти слова – не что она с кем-то поцеловалась… а что она кого-то любит.
Кого-то другого.
====== Глава тридцать первая – Вера ======
Так получилось, что приключения Маши Роговой на этот день ещё не закончились, хотя она, как ей казалось, и без того жутко натерпелась.
Нет, дело всё в том, что последняя пара и у неё, и у Ани закончилась раньше, чем у других, и те пришли в нужный кабинет раньше всех, когда до начала оставалось ещё минут пятнадцать.
Машка решила сыграть ва-банк, и купив два кофе – для себя и для Ани, поставила кофе перед ними на столе и уселась прямо рядом с Аней, повернувшись всем телом к ней, и сказала:
– Вот, угощайся. Слушай, Ань, а… можешь мне что-нибудь об этом Максе Галкине рассказать?
– О-о-о, удивительный он человек на самом деле, – мечтательно произнесла Аня.
– Да? – Маша была даже немного огорчена. А она что, не удивительная?
– Да. Он тебя на год старше, ну то есть он бы сейчас должен был на четвёртом курсе уже учится, и закончил бы уже в этом году. Он в нашем универе два года учился, ух, популярен был, все от него тащились, у него столько девушек было, что и не перечесть…
Машу заинтересовало, а была ли Аня в числе его девушек, но спросить не рискнула, а подруга, полностью уйдя в воспоминания, продолжала:
– Таким харизматичным его все считали, что за ним даже наш Павлик Морозов хвостиком бегал, всё сигареты ему подносил, ха-ха. А потом его после второго курса исключили по причине «Бездельник», ну и он чтобы в армейку не идти, ненадолго в психушку залёг. Никто не удивился, кстати, он вечно всякие такие штуки проделывал. А вот щас вернулся и вроде как восстановиться хочет. Но просто так, туда, его вряд ли восстановят, скорее всего на курс меньше, ну то есть к нам, получается.
Машка даже опешила от такого.
А Аня же, положив руку ей на плечо, сказала как какой-то мудрец:
– Так что, подруга, у меня для тебя совет: если втюришься в него, беги как можно дальше. С ума сойдёшь с ним.
Маша нервно сглотнула, но надеялась, что Аня этого не заметила – ей не очень-то хотелось палиться, что у неё что-то есть к этому дебилу Галкину.
