Текст книги "Гвеннит (СИ)"

Автор книги: Зеленоглазая гриффиндорка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Устала… Не заметила сама… – прошептала девочка.

– Сейчас все пройдет, и мы спокойно пойдем домой, да?

– Да… – девочка чувствовала, что боль отпускает ее, хотя голова все еще сильно кружилась.

Поцеловав Гвен в лоб и встретив обеспокоенный взгляд Дадли, Геф улыбнулся. Пирс удивился, видя, как Дад ощутимо расслабился и взялся за ручки кресла.

– Дад, равномерно и медленно, хорошо? – сказал Геф, на что мальчик просто кивнул.

– Дэ? Что происходит? – спросил Пирс.

– Сестренка утомилась, и ей стало плохо, – ответил Дадли. – У нее эта… Геф, расскажи, а то у меня так складно не получится.

– Давай дома уже? Жарко сегодня. Сейчас приедем, ляжем в кроватку, да, моя хорошая?

– Да… – расслабленно прошептала девочка.

– Пирс, ты с нами, – проинформировал его Дадли, на что Пирс только кивнул.

Когда они добрались до дома, Геф попросил Петунью пойти с ним. Подняв кресло и переложив Гвен, он попросил:

– Тетя Петунья, посидите, пожалуйста, с Гвен, я сейчас приду, пять минут, хорошо?

– Хорошо, Геф, – улыбнулась Петунья.

– Я сейчас, котенок, – поцеловал Гвен мальчик.

Быстро спустившись вниз, Геф поднял трубку телефона. Мальчики, сидящие в гостиной, услышали серьезно-напряженный голос Гефа, сильно контрастировавший с расслабленно-спокойным тоном, которым он говорил при Гвен.

– Папа, ты нужен срочно. Я вколол, конечно, но лучше, если ее посмотрит профессионал, и возьми кардиограф с собой, – четко говорил мальчик в трубку. – Да, пап, на улице. Да, понял.

Положив трубку, он посмотрел на мальчиков немного тоскливым взглядом, но сразу же встряхнулся, взял себя в руки и умчался наверх. Пирс непонимающе посмотрел на Дадли.

– У нее больное сердце, очень больное, – тихо произнес Дадли. – Если бы не этот парень, ее бы уже не было.

– И никак? – с болью спросил Пирс.

– Пока нет, насколько я знаю… – с тоской ответил Дадли. – Вот за что ей это, а? Она же такая хорошая!

С улицы послышался шум подъехавшей машины. В дом быстрым шагом вошел мистер Грейнджер, неся увесистый чемоданчик.

– Привет, Дад, – сказал мистер Грейнджер. – Гвен наверху?

– Да, сэр, – ответил Дадли. – Геф и мама тоже там.

Мистер Грейнджер быстрым шагом поднялся наверх, а Дадли опустил плечи и стал каким-то более маленьким, насколько это было возможно. Он тяжело переживал происходящее с сестрой. Ему было физически больно видеть ее страдания.

Мистер Грейнджер уверенно и четко развернул аппарат, болтая с быстро приходящей в себя девочкой, взглянул на пленку{?}[Жаргонное назвалие бумажной ленты кардиограммы], удовлетворенно кивнул и погладил Гвен.

– И не надо нервничать, жарко и душно, потому и случилось, Геф, пригляди, пожалуйста, – говорил мистер Грейнджер, сворачивая электрокардиограф.

– Да, пап, конечно, – улыбнулся обнимающий девочку Геф. – Незнакомый симптом просто.

– Ты все правильно сделал, сын, – спокойно сказал мистер Грейнджер. – Лучше пять раз дернуться по пустяку, чем один раз не среагировать на реальную проблему.

Гвен обнимала Гефа. Ей было хорошо и спокойно, два вентилятора обеспечивали движение воздуха в комнате, дышалось легко, поэтому ей хотелось бы еще поговорить с Пирсом, которого она давно не видела.

– Мама, а ты можешь позвать Пирса и Дадли? – спросила девочка.

– Хорошо, милая, – ответила Петунья, спускаясь вниз.

***

– Мама, папа, тетя Петунья, дядя Вернон, мы не вернемся в Хогвартс, – тихо сказал Геф, беря на себя разговор с родными. – Проблема в том, что нам нужно доучиться до определенного уровня, поэтому единственный вариант, который я вижу – смена школы.

– Что случилось, сынок? – увидев промелькнувшую во взгляде сына боль, миссис Грейнджер заволновалась.

– Жалость, мама, жалость…

– Господи… – прошептала женщина, отлично понимающая, о чем речь. – И как вы смогли?..

– Чудом, мам, просто чудом, – ответил Геф, глядя на посапывающую Гвен.

– Так, я тебя понял, – сказал Вернон. – Не очень понял, в чем дело, но мы вас всегда поддержим. Завтра у вас русский доктор?

– Да, дядя Вернон, – ответил Геф. – Думал его спросить. Эх, была бы возможность выключить магию…

– И ты бы отказался от таких возможностей? – недоверчиво спросил Вернон.

– Не думая и не сомневаясь ни секунды, – твердо ответил мальчик.

Проснувшаяся Гвен, услышав последнюю фразу, привстала и недоверчиво посмотрела на Гефеста, за что была обнята и поцелована.

– Ты для меня дороже любой магии.

========== Часть 16 ==========

– Ну-с, что у нас новенького? – улыбнулся профессор Шабалкин, вставляя в уши стетоскоп.

– На жару реагирует, профессор, мы изменили режим, чтобы она в жаркое время была дома, а гуляла вечером и утром, – доложил Гефест.

– На жару – это понятно, – задумчиво сказал доктор, выслушивая что-то в проекции аортального клапана.

Геф уже очень хорошо ориентировался в анатомии и физиологии, изучая медицину ударными темпами. Мальчик понимал, что время утекает и он может просто не успеть, поэтому все силы бросил на учебу, оставив минимальное время для отдыха и сна.

– Ну, не все так плохо, – сказал наконец профессор. – Хотя климат, конечно…

– Профессор… – начал Геф.

– Не стесняйтесь, спрашивайте, – внимательно посмотрел на него доктор.

– Я… Мы… – запнулся мальчик, но потом вдохнул-выдохнул и продолжил говорить. – Мы не сможем учиться в Хогвартсе, поэтому нам нужна другая школа, но в Британии…

– Я вас понял, молодой человек, – остановил его профессор. – Сходу вижу два варианта: или в США, или в Союз{?}[Автору ближе система Семашко, а не то 21+, что имеется сейчас, поэтому здесь СССР существует.], ко мне под крылышко. У обоих вариантов есть плюсы и минусы.

– Какие, доктор? – заинтересованно спросила Гвен, которую Геф переложил на кушетку, подключая в данный момент электроды.

– Отличные знания в вашем возрасте, – заметил профессор. – В Америке есть школа, не требующая постоянного присутствия, но там индивидуального обучения просто нет, а учитывая нестабильность пациентки, это может стать проблемой. В Союзе мы можем развернуть обучение на базе нашей больницы, и тебе будет полегче, ты же себя загнал почти. Но Россия – северная страна, там достаточно холодно зимой, намного холоднее, чем в Шотландии. Другой язык, другая культура. Подумайте и позвоните мне, как примете решение. В любом случае я помогу вам обоим с переводом в другую школу.

– Спасибо, профессор! – со слезами на глазах прошептала Гвен.

– Ну чего ты? – прижал девочку к себе Геф и обратился к доктору. – У нее часто глаза на мокром месте, а это же опасно, даже не знаю, что делать.

– Просто быть рядом, так бывает… – сказал профессор. – Особенно учитывая процесс взросления. Итак, вы решаете в семье, советуетесь и звоните мне, скажем, послезавтра. Договорились? Кстати, вы в Хогвартс больше не хотите из-за?..

– Жалость, профессор, – коротко ответил Геф.

– Тогда все правильно, во Франции и Болгарии ситуация будет точно такой же. Решайте, дети.

***

– Давайте я начну, – предложил Геф, когда все расположились в гостиной.

Удобно уложенная на диван Гвен внимательно слушала, а Геф поглаживал ее по голове, отчего девочка почти мурлыкала. Она отдыхала после визита в клинику, который сильно измотал Гвен. Но вопрос был настолько важным, что откладывать его не следовало.

– Итак, у нас два варианта, – с молчаливого одобрения взрослых продолжил мальчик. – Начнем с Америки. Плюсы: ночевать можно дома, обучение и обычным предметам, более-менее тот же язык, все, по-моему. Минусы: индивидуальных занятий нет, можем наткнуться на ту же проблему, что и в Хогвартсе, да и жарко там. Еще – привыкать к новой школе. Обсудим?

– Я бы не сказал, что ночевка дома – это плюс, – сказал мистер Грейнджер. – Постоянные путешествия туда-сюда по жаре вымотают девочку, да и обидеть Гвен могут легко, а как она на это реагирует – хорошо известно.

– Да, – произнес Вернон. – Не самый простой выбор. Да и добраться туда будет непросто, самолеты и ваши порталы ей запрещены, насколько я понял.

– Давайте послушаем про второй вариант, – предложила Петунья.

– Второй вариант интереснее, по-моему, – сказал Геф. – Но это Советский Союз. Несмотря на то, что он стал более открытым за последние годы, там другое все. Плюсы: лечащий врач рядом, условия индивидуального обучения, точно не будет проблемы с оскорблениями и жалостью, более холодный климат. Минусы: другой язык, другая культура, более холодный климат, ну и проблема социальной изоляции. Хотя она и в Хогвартсе была. С другой стороны, попытаться нас вернуть из Советского Союза, в отличие от Америки, невозможно.

– Дикая, страшная страна, – прошептала Петунья.

– Ничего подобного, Туни, – сказал Вернон, улыбаясь. – Нормальная страна, ну, немного другая, ничего страшного не вижу. Не в этом дело, нам нужно решить, что будет лучше для детей. Гвен?

– Как Геф скажет, так и правильно, – ответила девочка, не задумываясь. – Он лучше знает, и я ему доверяю, вот.

– Хорошо, малышка, – улыбнулся Вернон. – Геф, ты к чему склоняешься?

– Учитывая, что советская медицина еще пятнадцать лет назад была названа лучшей{?}[Исторический факт. ВОЗ действительно называла советскую медицину лучшей в мире.], по-моему, понятно. А язык и культура… – задумчиво продолжил Гефест. – Думаю, мы справимся, да, котенок?

– Да, любимый, – ответила Гвен.

– Ну тогда чего мы обсуждаем? – весело сказал Вернон. – Иди, звони своему профессору.

– Спасибо, папочка, – тихо сказала девочка.

***

Говоря о том, что самолетом перемещать Гвен нельзя, Вернон был не совсем прав. Это касалось только самолетов гражданской авиации из-за перепада давления и некоторых других нюансов. Однако существовали и другие варианты.

Профессор Шабалкин неожиданно быстро организовал перевод ребят в Союз. Возможно, Министерство Магии Великобритании просто не захотело связываться, возможно, даже радо было избавиться, но факт остался фактом – перевод был осуществлен за неделю.

В начале июля аэропорт Хитроу принял специальный медицинский борт из СССР. Самолет даже выглядел необычно, не только из-за раскраски, но и формы крыльев, гондол двигателей, аппарели вместо люков. Ярко-оранжевая раскраска фюзеляжа, красное хвостовое оперение привлекали внимание служащих аэропорта. такой самолет здесь еще не садился. О предназначении самолета говорили и красные кресты на крыльях и фюзеляже, хорошо различимые с любого расстояния.

Сегодня ребята отправлялись в другую страну. Гвен немного боялась предстоящего полета, но Геф выглядел абсолютно уверенным, поэтому она успокоилась. В десять утра девочка в последний раз оглядела свою спальню и тихонько вздохнула. Начиналась новая жизнь, ей хотелось надеяться, что в далекой северной стране все у них будет хорошо. Позавтракав и загрузившись в микроавтобус, семья отправилась в аэропорт.

– Пиши, доченька, – плакала Петунья, обнимая девочку, а та старалась не плакать, потому что артефакт уже вспыхивал багровым, и Геф вливал в девочку зелья.

– Пиши, сын, – прощались с мальчиком родители, провожая его в далекую страну.

– Вы не пропадайте там, – неловко сказал Дадли, пряча слезы.

Не первый раз врачи госпитального самолета забирали людей из далекой страны, чтобы доставить в больницы Страны Советов, и каждый раз прощание пациентов с родственниками было очень болезненным. Особенно, если это были дети. Наконец один из врачей сказал, что девочку пора переложить на каталку, и очень удивился, когда мальчик кивнул, осторожно поднимая вцепившуюся в него девочку. Геф очень осторожно положил Гвен на специальную каталку, поднял подголовник, отрегулировал ремни, еще раз посмотрел на родных, молчаливо прощаясь, и кивнул врачам. Каталка медленно двинулась в чрево самолета, а родные остались стоять на бетоне самолетной стоянки.

– Так, парень, о тебе нас предупредили, потому твое место в этом кресле. Сейчас мы подключим к девочке приборы и магистраль{?}[Стационарная труба подачи кислорода], носимый генератор можешь пока отключить, лететь нам долго. Регулировка тут, кнопка{?}[Кнопка вызова помощи.], если что, тут. Вопросы? – закончил быстрый инструктаж мужчина в белых одеждах.

– Нет вопросов, спасибо, – ответил нервничающий мальчик.

К груди девочки подключили электроды кардиомонитора, надели сенсор сатурации и манжетку тонометра, которая сразу же стала сжиматься, вставили канюли в краник трубки, шедшей вдоль борта. На большом экране сразу же загорелись цифры сатурации крови, пульса, артериального давления и скорости подачи кислорода. На маленьком засветилась текущая кривая кардиограммы и дыхания. Геф отрегулировал кислород и взял Гвен за слегка дрожащую руку. В большой иллюминатор было видно машущих руками маму, папу, Дадли и родителей Гефа. Девочка вздохнула и прижала руку мальчика к своей щеке, жалобно посмотрев на него.

– Не надо расстраиваться, любимая, родители скоро смогут приехать, вот увидишь, – тихо сказал ей Геф.

– Ведь все будет хорошо? – спросила девочка.

– Обязательно будет, – поцеловал ее мальчик.

Самолет взревел, раскручивая винты, и медленно двинулся к взлетно-посадочной полосе. Через несколько минут специальный борт мягко оторвался от полосы лондонского аэропорта и направился в далекую северную страну, где Гвен и Гефеста ждала новая жизнь.

========== Часть 17 ==========

Гвен чувствовала себя усталой, потому что сильно понервничала. Нервотрепка, связанная с отъездом, истощила девочку, поэтому не прошло и двух часов полета, как она закрыла глаза и уснула, расслабившись под нежными поглаживаниями Гефа. Мальчик гладил Гвен по волосам, что ей очень нравилось, и смотрел на оба монитора. Стоило девочке провалиться в более глубокий сон, как цифры изменились: сатурация пошла вниз, частота сердечных сокращений увеличилась. «Вот оно что», – подумал мальчик, регулируя подачу кислорода. Минут пятнадцать аккуратных манипуляций привели к нормализации параметров.

Геф облегченно вздохнул и уселся обратно в кресло. Девочка спала спокойно, поэтому мальчик разрешил себе расслабиться. Глаза медленно закрылись, и Геф погрузился в настороженную дрему, положив свои пальцы на руку Гвен. Он дремал, готовый в любой момент перейти в состояние бодрствования, но пока все было хорошо.

***

– Ты посмотри на это, – врач обратил внимание коллеги на монитор, где отображалась ситуация в палате. – Мгновенно среагировал, скомпенсировал… Просто готовый специалист.

– Так ты помнишь, что профессор говорил? Пацан ее год вытаскивал сам. Год, м-м-мать, один в этой их идиотской школе! Конечно, он почти рефлекторно действует.

– Да, седина в… Сколько ему там, двенадцать?

– Любят они друг друга, а она остановилась у него на руках, я бы тоже поседел, между прочим.

– Все бы поседели, смотри, вроде уснул, а поза напряженная.

– Дети без детства… Что проф говорил, отчего у нее такая патология, не генетика же?

– Онкологи десять лет химией лечили то, чего не было.

– Ого, как только выжила…

– Мальчик постарался. Я б его хоть сейчас взял к себе.

– Сейчас он к тебе не пойдет, да и наши из Минздрава не поймут.

– Ладно, пусть отдохнет хоть как… Ого! Смотри!

***

Гвен пошевелилась и открыла глаза. Геф сразу же подскочил к ней, вглядываясь в лицо любимой.

– Что, котенок? Больно? – спросил он девочку.

– Нет, просто проснулась… Беспокойно мне…

Взгляд на монитор показал, что пока все в порядке, тогда мальчик просто обнял Гвен, даря ей свое тепло. Она обняла его в ответ и жалобно сказала:

– Не могу без тебя спать… И вообще без тебя не могу.

– Я тоже не могу без тебя, – ласково ответил Геф. – Я же люблю тебя.

– Я тебя тоже люблю… – прошептала девочка.

А самолет летел под облаками, и диспетчеры по всей длине его маршрута спешно освобождали эшелон. Госпитальный самолет имел абсолютный приоритет в любой точке мира, ведь решают секунды. Пусть не в этом случае… Но факт оставался фактом – перед самолетом было чистое небо.

***

Сделав круг над небольшим городом, самолет пошел на посадку. Гвен было напряглась, но Геф успокоил девочку. Вот и долетели… Что их ждет? Мальчик вглядывался в мелькавшие за бортом картины. Беспокойство усиливалось, но показывать его было нельзя. Нельзя, чтобы Гвен почувствовала его волнение, потому что тогда девочка разволнуется и будет «танец с саблями». Они совсем одни в чужой стране, поэтому надо быть спокойным и уверенным в себе. Наконец борт мягко коснулся колесами полосы, пробежал еще немного, постепенно замедляясь, и зарулил на стоянку, где уже стоял причудливо раскрашенный{?}[В Великобритании принята другая раскраска машин скорой помощи] санитарный автомобиль.

– Так, ребята, мы прибыли, – появился в той части салона, где они находились, улыбчивый мужчина в белой одежде. – Сейчас медленно выгружаемся, перекладываемся на другую каталку и едем, куда нужно.

– А кресло? – спросила Гвен.

– Кресло в багаже поедет, не волнуйся, – ответил мужчина.

Разговаривая, он отключал технику, помогая Гефу отсоединить электроды и канюли. Снова заработал кислородный артефакт, Гвен почувствовала беспокойство, но, посмотрев на Гефа, его улыбку, уверенные движения, успокоилась. Пусть все идет как идет, Геф лучше знает. Если он спокоен, значит, и ей незачем тревожиться.

Каталка сдвинулась с места и медленно покатилась на бетон стоянки, где девочку хотели уже переложить, но остановились, стоило ей вскрикнуть от страха. Оглянувшись, Геф увидел профессора, который поднял руку. От этого простого жеста все замерло.

– Не пугайте мне ребенка, – спокойно сказал профессор. – Мальчик ее переложит, вам она пока не доверяет.

– Но, профессор, – попытался что-то сказать еще один мужчина в белом.

– Саша, не лезь, – строго ответил Шабалкин. – Он ее на себе год таскал. Не мешай, мне тут только остановки не хватало.

– А может?

– Еще как, ты не хочешь это проверять. И упаси тебя Асклепий{?}[Бог медицины в древнегреческой и древнеримской мифологиях] попытаться разлучить детей.

– Понял, – сказал мужчина, с уважением посмотрев на Гефеста.

Геф отсоединил ремни, улыбнулся Гвен, аккуратно поднимая ее на руки. Развернувшись, он положил девочку на вторую каталку, которую подкатили мужчины в синем. Разговор он не понял, потому что по-русски не говорил. В этот момент профессор что-то сказал и протянул ему два артефакта, похожие на мини-наушники, показав, что их надо сунуть в ухо. Это оказались переводчики. Протянув один из артефактов Гвен, мальчик сделал, как показывал профессор, и услышал уже понятную речь.

– Прости, Гефест, совсем из головы вылетело, – сказал профессор, видимо, по-русски. – Сейчас мы поедем в то место, где вы будете жить. Две недели на акклиматизацию, потом поговорим о школе и прочем, хорошо?

– Да, профессор.

– Еще, у нас принято обращение «товарищ», учти это, пожалуйста.

– То есть вы – товарищ профессор? – спросила Гвен.

– Да, Гвен, именно так, – улыбнулся профессор Шабалкин. – Ну что, поехали?

Каталку закатили в высокую машину с красными полосами и крестами на борту, усадили рядом и Гефа, после чего напротив него сел профессор и тот мужчина, с которым он разговаривал. Машина мягко двинулась с места, слегка раскачиваясь на рессорах, и поехала куда-то, набирая скорость. Несколько раз откуда-то сверху рыкнула сирена, но и так другие автомобили на дороге явно уступали ряд санитарной машине.

Проскочив весь небольшой город на вполне приличной скорости, машина повернула к комплексу белых зданий. На стене самого высокого из которых ярко выделялся большой красный крест. Повернув еще несколько раз, они остановились около небольшого домика.

– А можно мне в кресло? – тихо попросила немного все-таки нервничающая Гвен.

– Можно, – улыбнулся профессор и попросил мужчину в белом разложить кресло. – Знакомьтесь, кстати, Александр Судовязов, мой коллега-кардиолог.

– Простите, не могу правильно поздороваться и представиться, – смущенно сказала Гвен.

– По этикету положено сделать книксен, – пояснил улыбающийся Геф.

– Я думаю, что переживу, – заметил товарищ Судовязов.

Мальчик пожал руку Александру, представившись, и занялся пересаживанием девочки, которая уже села на каталке под предупреждающий звук артефакта.

– Не вставай резко, – заметил Геф, пересаживая девочку. – Не напрягай сердечко.

– Устала лежать, – немного капризно сказала Гвен. – На ручки хочу.

– Сейчас дойдем и будет тебе «на ручки», – улыбнулся мальчик, пояснив Александру: – Нервничает она, вот и капризничает немножко.

– Ничего себе у вас взаимопонимание, – буркнул Александр, такого раньше не видевший.

– Он мой ангел, – серьезно сказала Гвен, на что Александр удивленно посмотрел на профессора.

– Парень ее возвращал не раз, – пояснил товарищ Шабалкин. – И доверяет девочка ему абсолютно.

– Возвращал? В двенадцать лет? А где были врачи?

– А не было у них врачей, маги, итить их коромыслом об забор. Ты представь только, с фракцией тридцать и никакой помощи даже теоретически, только он. Представил?

Следующую фразу доктора Александра артефакт почему-то не перевел. Она была длинной и, судя по всему, экспрессивной.

– Простите, артефакт не перевел вашу последнюю фразу, – виновато посмотрела на доктора Гвен.

– И правильно, – откликнулся профессор. – Рано вам такие слова изучать. Пойдемте-ка лучше в дом.

Дом был небольшим, но очень удобным и казался даже родным. Три просторные комнаты, большая кухня, уборная, оснащенная странным устройством, и небольшой бассейн с лифтом. Профессор сразу объяснил назначение устройства в уборной, отчего Гвен засияла счастливой улыбкой.

– Смущается она на судно ходить, – пояснил Геф Александру. – В туалет сама пересесть не может, трудно ей, а тут такое счастье.

– Эх, ребята, сколько же вам перенести пришлось, – тихо сказал Александр, отлично представивший себе всю полноту ощущений девочки. – И после этого варвары почему-то мы…

– Давайте, устраивайтесь, – сказал профессор. – Тимофей Ильич, ты где?

– Здесь я, – раздался ворчливый голос, и перед ребятами возник маленький, по пояс примерно, бородатый мужчина в странной одежде{?}[Ну не видели дети-англичане традиционной русской одежды в своей жизни.].

– Знакомьтесь, дети, Тимофей Ильич – домовой, он о вас позаботится. Это не ваши эльфы, к нему надо с уважением. Он вас и покормит, и поможет… Тимофей Ильич, девочка на грани, осторожнее с ней, хорошо? Оставляю их на тебя.

– Не волнуйся, мил человек, все хорошо будет. Дети совсем, а уж столько натерпелись, я уж вижу.

– Благодарю. Так, Гвен, Геф, увидимся завтра, пока отдыхайте.

– Спасибо вам за все!

Когда профессор со своим коллегой ушли, Геф посмотрел на часы и сказал:

– Тимофей Ильич, мне бы Гвен покормить, ей пора уже…

– Сей момент будет, присаживайся, отрок, и отроковице помоги.

Геф усадил Гвен на кресло, проверил канюли, достал стетоскоп и послушал, как бьется ее сердце. Удовлетворившись, он подкатил кресло к столу, на котором начали появляться исходящие паром кушанья. Новая жизнь началась.

========== Часть 18 ==========

Наступившая ночь чуть было не стала последней для обоих. Гвен опять повезло. Повезло, что Геф предполагал что-то подобное, потому привел в рабочее состояние стоявший в красном чехле дефибриллятор, заранее настроив, набрал в шприцы все те медикаменты, которые необходимы при реанимации человека в состоянии клинической смерти… И не спал. Лежал рядом и сторожил, наблюдая за любимой. Она понервничала сегодня, значит, приступ будет.

Геф молился всем богам, чтобы они не дали любимой остановиться, но молитвы были тщетны. Глубокой ночью Гвен как-то очень жалобно всхлипнула и перестала дышать. Мгновенно скатившийся с кровати Геф сразу же задействовал мешок АМБУ, пытаясь «раздышать» любимую, но все усилия были тщетны, через некоторое время он не почувствовал и сердцебиения. Задавив панику, мальчик вводил жидкости, делал закрытый массаж сердца, все то, что необходимо при остановке. После первой серии качков грудной клетки он наложил электроды дефибриллятора и вместе с разрядом даже больше почувствовал, чем увидел пульс. Пока слабый, очень слабый, но он был. Продолжив качать, Геф добился судорожного вздоха. Гвен открыла глаза, увидев любимого и слабо улыбнулась.

– Ты меня опять спас, – почти неслышно прошептала она, и тут же в комнату вбежали врачи дежурной бригады.

– Девочка стабильна! – выкрикнул один, взглянув на Гвен. – Но пульс слабоват.

– Пацана держи! – крикнул другой в то время, как Геф бесконечно долго падал на пол и все не мог упасть.

Мальчика закрыли от девочки, над лежащим телом захлопотали реаниматологи.

– Обморок, – констатировал врач. – Сейчас очнется. Как девочка?

– Стабильна, он ее вытянул. Причем все правильно сделал, не поверишь.

– Чего тут не верить, ему не впервой, если верить Шабалкину. Не думал, что когда-нибудь увижу, как двенадцатилетний пацан вытягивает с того света одиннадцатилетнюю девочку.

– Он мой ангел. Он меня всегда спасает, – едва слышно произнесла Гвен. – Пока он со мной, я не умру.

Очнувшись, Геф попытался подняться и рвануть к Гвен, но резко закружилась голова, и он чуть было не упал во второй раз. Врач поддержал его, помог встать, что-то вколол прямо сквозь одежду, отчего в голове прояснилось.

– Вот что, – сказал один из врачей дежурной бригады. – Клади пацана рядом с девочкой, вешай на нее приборы и иди, а я тут подежурю.

– Но как же?

– Вот так, помнишь, что профессор сказал: их нельзя разлучать.

– А я не верил, что он ее вытаскивал… Думал, проф это в переносном смысле…

– Какое там в переносном, ты слышал, что она сказала?

– Слышал… В меня бы кто так верил.

Гефа уложили рядом с Гвен и посоветовали обоим поспать. А девочка обняла своего ангела и вздохнула в его объятьях, а он лежал, гладил ее и счастливо улыбался.

***

Просыпаться утром было нелегко. Геф чувствовал некоторую слабость в теле, но он быстро взял себя в руки, когда его лизнула проснувшаяся Гвен. Улыбнувшись девочке, Геф спросил:

– Ну как ты?

– Слабость сильная… Сил нет совсем.

– Тебя бы не двигать сегодня, – произнес мальчик, на что Гвен покраснела.

– Опять в эту штуку ходить… – обреченно сказала она.

– Хочешь, я тебя отнесу? – сдался Геф.

– Нет уж, неси свою штуку…

Выйдя и увидев реаниматолога, мальчик поздоровался и попросил пока в комнату не входить, после чего помог девочке решить утренние проблемы. Увидев, что было в руках Гефа, врач кивнул. Геф улыбнулся, поспешив к Гвен. А потом был завтрак. Тимофей Ильич расстарался, приготовив вкусные, но легкие блюда, и мальчик кормил свою любимую с ложечки, потому что ей было тяжело шевелиться, а еще потому, что хотелось покапризничать. Прошедшая ночь была очень тяжелой, но Геф снова вернул ее из холодной пустоты. Девочка хотела чувствовать себя живой, поэтому капризничала и улыбалась. А Геф, чуть не потерявший ее сегодня, делал все, что ей хотелось. Ему до сих пор было очень страшно, буквально до дрожи.

– А ты теперь симметрично седой, – вдруг неожиданно грустно сказала Гвен.

– Это же хорошо, – улыбнулся ей Геф. – Главное, что ты со мной, остальное неважно.

– Я всегда буду с тобой, – прошептала девочка. – Не хочу больше умирать.

– Тогда тебе придется научиться не нервничать.

– Я научусь, честно-честно.

– Котенок мой, – с бесконечной нежностью прошептал Геф.

– Доброе утро, молодые люди, – вошел улыбающийся профессор. – Гостей принимаете? Оп-па, Василий? Какими судьбами?

– Девочка ночью остановилась, – ответил врач, которого назвали Василием.

– Так, как быстро вытащили? – сразу посерьезнел Шабалкин.

– Ее пацан вытащил, потом сам чуть не кончился, но вытащил честно, – ответил Василий. – Никогда бы не поверил, если б сам не видел. А вы знаете, что она сказала?

– Что?

– Что пока есть он, она не умрет. Вот так-то, Николай Петрович.

– Да-а-а… Одно дело слышать о таком, совсем другое – вот оно, сидит, улыбается. Придется пересмотреть планы. Надо сюда пост на ночь поставить, чтобы хоть помогли чем… Да-а-а…

– Еще немного, товарищ профессор, – громко сказал Геф. – Я Гвен докормлю только, она сама не может.

– Еще бы, – заметил Василий. – После фибрилляции-то…

А Гвен, улыбаясь, аккуратно брала губами с ложки кусочки нежной каши, которой ее кормил Геф. Когда она докушала, он аккуратно вытер ей губы и приготовил таблетки.

– Он и судно ей приносил… А она в него верит, как в господа бога… – заметил Василий.

– Ты бы тоже верил, если бы тебя откачивал самый близкий тебе человек, ладно, хотел я Леночку послать, да вижу, что без надобности она им. Ты только послушай, как он ее уговаривает, сколько терпения у пацана. Пойду общаться, а ты спать иди.

***

Переезжали они, конечно, неправильно, это Геф потом понял. Нужно было взять с собой хотя бы тетю Петунью, тогда, возможно, удалось бы обойтись без остановки, но что случилось, то случилось. Задним умом все крепки…

– Ну что, Гвен, говорят, ты ночью нахулиганила? – весело спросил профессор.

– Я больше не буду, – виновато посмотрела девочка.

– Я тебя не виню, девонька, мы тут все не подумали, что вы дети еще. Так что вина общая, – улыбнулся профессор. – Думал я вас сегодня по территории поводить да в парке погулять, ан не выйдет, тебе бы пару дней полежать.

– Целых пару дней? – воскликнула девочка, и профессор удивленно посмотрел на Гефа.

– Судно ей не нравится, смущается она, – объяснил мальчик.

– Ну, можно катетер вставить, – задумчиво сказал доктор, подмигнув Гефу.

– А это что? – заинтересовалась девочка.

– А это трубку тебе туда вставят, и на судно ходить не придется, – с готовностью объяснил профессор.

– Трубку? Туда? В самое туда? Ой, нет, спасибо, но я лучше так… – отказалась Гвен.

– Вот и хорошо. Значит, сегодня вы лежите, я пришлю специалистов, они тебя обследуют… Вас обследуют. Я все понимаю, парень, ты создан из оружейной стали, но с такими вещами не играют, так что будешь лежать рядышком с возлюбленной и обследоваться за компанию, договорились?

– Да, товарищ профессор.

– Вот и ладненько.

========== Часть 19 ==========

Сегодня к ним пришла женщина. Геф как раз заканчивал кормить Гвен, которая утром теперь часто капризничала. Страх ледяной бездны, в которой нет ничего, а особенно нет любимого, все еще жил в девочке, и ей очень хотелось побыть маленькой. Женщина остановилась на пороге, с доброй улыбкой наблюдая за процессом кормления капризничающей девочки. Наконец последний кусочек доели, пора были принимать таблетки. Слушая, с каким терпением и какими словами мальчик уговаривает девочку, женщина чувствовала все бо́льшую симпатию к этой паре. Потому что даже в своем юном возрасте они уже были семьей, прошедшей через такие испытания, что даже представить страшно.

– Здравствуйте, – наконец сказала женщина, обратив на себя внимание ребят. – Меня зовут Лена, пожалуйста, так и обращайтесь ко мне, хорошо?

– Хорошо, Лена, – солнечно улыбнулась Гвен, у которой сегодня было прекрасное настроение, а Геф лишь кивнул, разворачивая кресло девочки так, чтобы ей было удобно, и чуть приспуская спинку.