Текст книги "Гвеннит (СИ)"

Автор книги: Зеленоглазая гриффиндорка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

========== Часть 1 ==========

Петунья смотрела на девочку, которая была им навязана. Поначалу женщина невзлюбила кроху, подброшенную на порог холодной ноябрьской ночью, но вот потом… Первым обратил внимание на незаживающий шрам Вернон. Ее муж, к стыду Петуньи, оказался более внимательным и терпимым к девочке, в одночасье ставшей сиротой. Может быть, будь на месте девочки мальчик, этого не случилось бы, но…

Петунья хорошо помнит тот день, когда Вернон отвез маленькую Гвен в больницу. Она тогда тоже поехала с ним, взяв с собой и Дадличка, но даже представить не могла, что их там ждет. Девочку долго обследовали, возили на рентген, советовались… Потом прячущий глаза доктор дал им направление в больницу Грэйт Ормонд Стрит{?}[Онкологический центр]. Вернон, кажется, знал, что это за больница, потому что взял девочку на руки как-то преувеличенно осторожно, и Петунья впервые увидела боль в глазах мужа. Так началась грустная история одной маленькой девочки, которую Петунья полюбила всем сердцем.

Неоперабельная опухоль мозга обнаружилась под шрамом. Гвеннит Лилиан Поттер была обречена. В онкологической больнице им все объяснили. Развитие опухоли можно притормозить, и это даст время девочке. Даст возможность пожить еще немножко. Первые же курсы химиотерапии были вполне успешны – опухоль не увеличивалась и не развивалась, ну а то, что волосы выпали и появилась аритмия, было небольшой ценой для обреченного ребенка.

Петунья очень любила малышку – последнюю память о погибшей сестре. Надо сказать, что девочка отвечала им такой же любовью – называла мамой и папой, стоически терпела болезненные процедуры и очень радовалась, возвращаясь домой. В школе знали, что девочка тяжело больна, и старались ее поддержать, даже дети.

В жизни маленькой Гвен, которая подросла, но была все такой же очень худенькой девочкой, было много радости и счастья, хотя от нее и не скрывали, что однажды придет боль, а за ней – и смерть. Но психологи не зря ели свой хлеб, и малышка просто жила. Из-за мерцательной аритмии ей нельзя было волноваться, поэтому девочка училась быть сильной, держать себя в руках. Она даже мечтала о том, что будет в будущем. А Петунья надеялась. Она надеялась на то, что если девочка доживет до одиннадцати лет, ей смогут помочь волшебники, укравшие у нее сестру. И именно эта надежда позволяла женщине не уходить в пучину депрессии.

В этом году тридцать первого июля Гвен не могла праздновать свой день рождения, потому что восстанавливалась после курса лечения. Девочку тошнило, голова кружилась, и жить совсем не хотелось. Опухоль так и не стала меньше, зато и не развивалась. Странное письмо залетело прямо в палату.

«Наверное, друзья решили поддержать меня этой шуткой, – думала девочка, – надо же, школа волшебства… Это, наверное, Пирс придумал или Дадли. Они такие хорошие…»

Письмо сделало свое дело, девочка улыбнулась, у нее снова появилось желание жить. Гвен улыбнулась, думая о каникулах на море, и сладко уснула. Девочка не знала, что появившегося у больницы полувеликана мгновенно «срисовали» полицейские, стараясь обезвредить странное существо, отчего Хагриду пришлось спасаться бегством. Все-таки детская больница – это не Богом забытый городок. Рак уравнивает всех – и богатых, и бедных…

Новость о том, что Девочка-которая-выжила находится в больнице, всполошила Альбуса Дамблдора, который послал за девочкой Северуса Снейпа. Зельевар аппарировал к больнице, пропитанной болью и горем. Эти эмоции, смешанные с разбитыми надеждами, больно ударили по нервам, стоило только войти в отделение. Посмотрев пару минут на окруженную приборами сладко спящую девочку, Северус прошел к врачу, чтобы задать вопросы. К сожалению, опухоли мозга волшебники лечить не умели, а доставить девочку в Мунго ему не позволят. Может быть, когда она будет в Хогвартсе, удастся, во что профессор не верил.

– Альбус, ее сейчас еще нельзя никуда перемещать. У девочки опухоль мозга, и она не пришла в себя после маггловской терапии.

– Что значит опухоль мозга?

– Это значит, что она умирает, Альбус. Может быть, в Мунго могли бы помочь…

– Нет, мы не можем ее сейчас отправить в Мунго. Хорошо, я попрошу Помону отвести ее, когда она сможет ходить. Когда, кстати?

– Недели через две, может, три…

– Иди, Северус.

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор пытался сообразить, что теперь делать, а Северус Снейп просто напивался в своих покоях. Дочь Лили он не сберег. Смотреть на безволосую девочку в обрамлении приборов было просто страшно. Поэтому Северус пил огневиски со слезами пополам.

***

Через две недели Гвен оказалась дома и со смехом рассказывала о шутке с письмом, которая помогла ей пережить самое тяжелое время. Рассказывая, девочка обратила внимание, что мама сильно побледнела.

– Мамочка, что случилось? – испугалась девочка.

– Понимаешь, доченька… Много лет назад у меня была сестра. Она оказалась волшебницей, и ее забрали в эту школу. Вернулась она совсем другой… Мы поссорились. Потом она закончила школу и ушла совсем. А потом ее убили, а нам подкинули тебя. И теперь пришел твой черед…

– Ты… Ты не прогонишь меня? – Гвен почувствовала, как ее сердце ускоряется и перед глазами все поплыло.

– Нет, нет, малышка, – обняла ее мама, прижимая к себе. – Ты всегда будешь нашей любимой доченькой. Я просто очень волнуюсь, как ты одна в этой школе будешь…

– Не поехать не получится?

– Не знаю, Гвен, но мы попробуем отговорить их забирать тебя.

Через два дня пришла сопровождающая от школы. Мадам Спраут замерла, глядя на девочку в косынке. У девочки не было волос, она была очень бледна, но, вымученно улыбнувшись, присела перед Помоной в книксене. Петунья попросила мадам Спраут выпить с ними чаю и через несколько минут обе женщины плакали.

– У нее слабое сердце и волноваться ей нельзя – в лучшем случае потеряет сознание, я дам вам с собой лекарство, которое может ей помочь, – говорила Петунья. – Но лучше бы вы не забирали ее, а дали спокойно дожить сколько ей осталось.

Почему Помона не отвела девочку в Мунго, она и сама не могла впоследствии ответить. Это же так просто – отвести к целителям, но мадам Спраут просто приняла, как факт, что у девочки опухоль и она умирает. Просто очень медленно, но рано или поздно это случится. Женщине было очень больно отнимать девочку у опекунов, которые стали ей настоящими родителями, но она ничего не могла поделать.

Раз у девочки поражение мозга, то аппарировать нельзя. На такси мадам Спраут отвезла Гвен до ближайшего известного ей камина, и через камин они сразу оказались в Гринготтсе. Когда гоблин оскалился навстречу девочке, она медленно осела на пол. Мадам Спраут вспомнила о лекарстве и сделала так, как ее научила Петунья. Пузырек издал шипение, и через несколько секунд девочка открыла глаза.

– Ее нельзя волновать, – сказала Помона гоблину, и тот с жалостью посмотрел на девочку.

Когда девочка упала в обморок в третий раз, мадам Спраут поняла, что ничем хорошим прогулка по Аллее не закончится, и постаралась ее провести по лавкам скорее, чтобы не перенапрягать больного ребенка. В этот момент она хорошо поняла слова Петуньи о том, что девочку стоило бы оставить в покое, но требование Дамблдора не позволяло ей это сделать.

Когда мадам Спраут вернулась в школу, она пошла к мадам Помфри и горько расплакалась, рассказывая о последней Поттер. Мадам Помфри решила, что девочку стоит посмотреть, когда та приедет в Хогвартс. Если вообще доедет… После того, что рассказала Помона, мадам Помфри сомневалась, что девочка сумеет доехать до школы.

Они познакомились в поезде. Девочка в косынке, плотно прилегающей к голове, и Гефест Грейнджер, мальчик, привыкший к правилам. Увидев этого маленького воробышка, прижавшегося к окну, мальчик просто не смог пройти мимо.

– Привет, меня зовут Гефест.

– Привет, а меня Гвен.

Девочка-которая-выжила совсем не походила на свои колдографии. Потерянная бледная девочка без волос на голове выглядела так, что хотелось ее обнять и прижать к себе, просто защитить. Геф не понимал, откуда у него возникло это ощущение, но одно он знал точно – теперь эта девочка под его защитой. Их купе не привлекло ничьего внимания, поэтому они могли поговорить спокойно.

– Прости за такой вопрос, а почему у тебя нет волос? Тебя остригли?

– Нет, это после химии. У меня опухоль мозга.

В этот момент Геф почувствовал, что под ногами исчез пол вагона. Рядом сидит приговоренная врачами девочка, которую вырвали из дома. У которой украли, быть может, последние дни жизни.

– Мы обязательно найдем решение, ты будешь жить, – прошептал он, прижимая к себе ее голову, и девочка улыбалась ему.

Потом пришел мальчик с жабой, его тоже заинтересовала девочка, но она утомилась и уснула на руках Гефа, потому он сам рассказал мальчику Невиллу, что такое опухоль мозга. Родители Гефа были врачами, и в такие чудеса он не верил. Медленно наступил вечер, и Геф осторожно разбудил девочку.

Гвен рассказала новому другу, где лежат лекарства «в случае чего», и аккуратно, держась за руку, вышла из вагона. Идти по темноте было бы тяжело, если бы не новый друг. Потом лодочки и красивейший замок. Когда зазвучали испуганные крики, Геф не дал Гвен на это посмотреть, просто прижав к себе. Мальчик почему-то чувствовал ответственность за девочку.

Большой зал впечатлил Гвен, и она решила, что обязательно попадет на тот же факультет, что и Гефест. Поэтому, когда ее вызвали, она очень сильно попросила шляпу. И шляпа не отказала девочке.

Когда все уселись за стол, Гвен почувствовала сильную боль там, где был шрам. Девочка понимала, что рано или поздно этот момент наступит, но это было так обидно, она только-только нашла настоящего друга! И этот волшебный замок! От обиды Гвен расплакалась.

– Что случилось? Почему ты плачешь? – сразу же всполошился мальчик.

– Голова болит… Значит, все… – прошептала девочка, перед глазами которой уже вертелся зал, все ускоряясь.

– Нет! Нет! – закричал Геф, не давая девочке упасть. – Врача! Целителя! Помогите! Гвен умирает!

– Не мелите чушь… – начала какая-то женщина, но была оборвана смертельно бледным мужчиной в черном.

Поднялся со своего места Дамблдор, желая устремиться к девочке, но первой возле нее оказалась женщина в чепчике, похожем на одеяние медсестер далекого прошлого. Она взмахнула палочкой, охнула и, подняв девочку вместе с мальчиком заклинанием, куда-то устремилась.

– Поппи, я запрещаю… – начал директор.

– Мне вы ничего запретить не можете! – крикнула женщина. – Эльф Хогвартса!

Перед ней возникло какое-то существо, которое сразу же что-то залепетало.

– Молчать! Срочно в Мунго! Обоих! – крикнула женщина, взмахом палочки затыкая директора.

Гефеста и Гвен не стали расцеплять, потому что время дорого. Что-то их протянуло, сжало и выплюнуло, когда все вокруг изменилось.

– Мадам Помфри? – с удивлением спросила какая-то женщина.

– Все потом, у меня ребенок умирает! – выплюнула мадам Помфри.

А потом все завертелось, будто в водовороте. Гефест не находил себе места, все спрашивал, успели ли они, жива ли девочка. А вокруг бегали люди. Наконец его напоили каким-то зельем и уложили спать.

А Гвен… Целители обнаружили темную магию и вызвали Отдел Тайн. С помощью специальных ритуалов крестраж удалось извлечь. К сожалению, магия не всесильна, другое сердце вырастить по какой-то причине не удалось.

– Все в порядке, она будет жить, – сказала мадам Помфри проснувшемуся мальчику. – Опухоли больше нет, но вот с сердцем…

– У нее аритмия, она падает в обморок, если нервничает. У меня есть лекарство для нее, – ответил Геф. – Но она может от этого умереть.

– Не оставляй ее, – проговорила медиведьма.

– Никогда, – твердо сказал мальчик.

У Отдела Тайн сразу же возникли вопросы к Альбусу Дамблдору. Очень серьезные вопросы, учитывая, что он считался опекуном девочки. Еще больше вопросов возникло у Святого Мунго. Скандал разразился феерический, причем целители объединились с невыразимцами, утверждая, что человек, который так «позаботился» об опекаемой, не может быть директором школы. Попечительский совет с этим согласился, уволив директора без права восстановления, одновременно с этим Альбус Дамблдор лишился и места Верховного Судьи. Началось расследование в стенах школы.

Гвен достаточно быстро поставили на ноги и отправили вместе с Гефестом учиться. Девочка никак не могла поверить в то, что смерть ей больше не грозит. Приговор, который висел над ней дамокловым мечом все это время, испарился под руками волшебников, но понимание этого приходило очень медленно.

========== Часть 2 ==========

«Здравствуйте, мама, папа и братик. Я доехала хорошо, у меня появился друг, его зовут Гефест, как бога, кажется. Он спас мне жизнь. Сейчас расскажу подробно. Мы доехали хорошо, Геф меня поддерживал и не отходил совсем, потом было распределение, мы попали не на Гриффиндор, где училась мама, которая Лили, а на Райвенкло, это факультет умных. Замок очень красивый, здесь потолок зачарован так, чтобы быть похожим на небо. Его будто бы совсем нет. Когда я села за стол, то у меня заболела голова, ну там, где… Ты знаешь, мама. Мне так обидно стало, не сказать как, а боль все усиливалась, ну как доктор тогда говорил, я поняла, что умираю. А Геф… Он громко закричал и добился, чтобы меня отправили в больницу, хотя директор был против. Наверное, директор из тех, кто убил Лили. В больнице меня спасли врачи, они здесь называются целителями. Теперь у меня нет опухоли, и я буду жить, только сердце починить не смогли, но мы же знали, что так будет, да? Главное, что я теперь буду жить, мамочка, папочка и братик! Ваша любимая Гвен».

***

Когда они вернулись из Мунго, то в школе что-то переменилось. В первую очередь, как оказалось, уволили директора, ну того, который не хотел, чтобы Гвен спасли, а дальше информация отсутствовала, только говорили о каком-то расследовании, но оно их не касалось никак, поэтому Гвен просто прошла в свою спальню. Соседки у нее не было, поэтому было немного страшно спать одной. Девочка поделилась этим страхом с Гефом, который сразу же объяснил проблему старосте.

– Значит, говоришь, в Мунго не помогли?

– Сказали, что невозможно, а у нее может и сердце остановиться.

– Беспокоишься о ней? Хорошо, пошли к декану.

Выйдя из гостиной, староста прошла еще немного и постучалась в неприметную дверку. Через несколько минут Гефест увидел, как выглядит их декан. Это был человек невысокого роста с очень умными и какими-то цепкими глазами, который сразу же улыбнулся им.

– Что случилось, Пенелопа?

– Вы знаете, что к нам поступила Гвеннит Поттер, она только что вернулась из Мунго вот с этим молодым человеком, который сильно обеспокоен.

– Понимаете, у нее аритмия, – начал, волнуясь, Геф. – Это когда сердце бьется неровно, с разными промежутками, в общем, их много, этих аритмий. Для Гвен опасно то, что у нее может внезапно остановиться сердце, днем-то я посмотрю, чтобы она не волновалась, да и лекарства у меня под рукой, а как ночью? Мальчикам же нельзя в спальни девочек? А вдруг у нее сон будет, который вызовет приступ?

– А это возможно? – спросил профессор Флитвик.

– Вполне, – ответила староста.

– Что ж… С чарами Основателей я ничего поделать не могу, да и нехорошо вам ночевать вместе, поэтому решим проблему иначе. Эльф!

– Тинки тут, что может сделать Тинки для волшебника? – спросило появившееся странное лопоухое существо.

– Тинки, ты прикрепляешься на ночь к Гвеннит Поттер. У нее может остановиться сердце во сне. Поэтому… Хм, молодой человек, объясните Тинки, что нужно делать.

Следующие полчаса ушли на объяснение «на пальцах», что такое аритмия, как можно уловить приступ и какие лекарства когда давать. В результате решили, что если Тинки не будет понимать, в чем проблема, то перенесет Гефа к девочке, чтобы мальчик мог помочь ей. На том и разошлись по спальням.

***

Ночь Гефест спал плохо – беспокоился о Гвен. Как оказалось, не зря беспокоился. Под самое утро в их с еще одним мальчиком спальне возник Тинки, который немедленно перенес мальчика. Геф сразу же бросился к кровати, на которой плакала и стонала Гвен. Измерив пульс, Геф сразу же отметил его нерегулярность, поэтому он сделал то, что считал правильным – разбудил девочку, но мягко. Обняв и чуть покачав в руках, мальчик тихим голосом позвал Гвейн по имени, отчего огромные зеленые глаза распахнулись.

– Где болит, как болит?{?}[Это не игра, а очень важно, именно где и как, боль бывает разная.] – спросил мальчик.

– Жжется{?}[Характерный признак стенокардий, ну и некоторых других типов сердечного приступа.], – ответила девочка, еще не понимая, где находится, но с готовностью открыла рот, когда баллончик в руках мальчика приблизился к ее губам.

Раздалось сдвоенное шипение{?}[Баллончик с лекарством типа «Изокет», например.], и через несколько минут девочка расслабленно уснула прямо на руках Гефеста. Устроив ее поудобнее, он прижался спиной к стенке и прикрыл глаза.

Утро наступило внезапно. Девочка пошевелилась в теплых руках, что-то мурлыкнув, и, открыв свои невозможные зеленые глаза, улыбнулась мгновенно проснувшемуся Гефу:

– Опять ты меня спас.

– Все хорошо, котенок, – сказал мальчик, погладив голову девочки. – Ты справишься сама?

– Я постараюсь, – немного неуверенно ответила Гвен.

– Если что, зови Тинки, он тебе поможет, потому что мальчикам в спальни девочек нельзя.

– А как ты тогда?

– Ма-а-агия, – улыбнулся Гефест и попросил Тинки вернуть его обратно.

Гвен захихикала и принялась умываться и одеваться. Ее немного «штормило», поэтому она придерживалась за стены, но вроде бы справлялась. Одевшись и немного запыхавшись{?}[Одышка, как признак хронической сердечной недостаточности при жизнеопасных аритмиях.], девочка присела на стульчик. Казалось, что одышка усилилась, возможно, это было потому, что она две недели почти постоянно лежала.

Поднявшись наконец, девочка вышла из комнаты, не спеша прошла по коридору и аккуратно спустилась по лестнице. Гефест сразу поймал девочку, аккуратно поставив на пол.

– Ого, как-то вы рано начинаете, – сказал какой-то пятикурсник, отчего Гвен зарделась смутившись.

– Сумку давай мне, – сказал Геф девочке. – Ты свой баллончик не забыла?

– Ну, у тебя же такой же, – заулыбалась Гвен. – Не ворчи, пошли?

– Пошли, – улыбнулся мальчик.

Спросив совета старосты, они медленно пошли в Большой зал. Проблема выявилась буквально через несколько ступенек – Гвен начала задыхаться. Геф сначала задумался, а потом нашел решение.

– Тинки!

– Тинки к вам только ночью прикреплен, – немножко ехидно сказало странное лопоухое существо.

– Прости, пожалуйста, ты не мог бы перенести Гвен или нас обоих в Большой зал? Она не очень может по ступенькам, – попросил Геф это странное существо, которое кивнуло и немедленно выполнило просьбу мальчика.

Усадив девочку за стол и усевшись, Геф начал за ней ухаживать, вызывая смущенную улыбку. Гвен явно не привыкла к такому, но мальчик сдаваться не собирался, потому настаивал, чтобы она кушала, подкладывая вкусные кусочки.

– Тебе нужно покушать, чтобы были силы.

В этот момент сзади подошла женщина, которая проводила распределение, и начала что-то зло выговаривать Гвен. Девочка шарахнулась, ее глаза расширились и остановились. Гефест, не понявший, в чем дело, едва не подавился, но успел вскочить и подхватить падающую девочку. Ее глаза закрылись, она была в обмороке. Проконтролировав наличие пульса и абсолютно игнорируя наличие оторопевшей женщины, Гефест быстро достал шприц-тюбик, который вколол в мышцу девочки прямо сквозь одежду. Через некоторое время щеки Гвен порозовели, она открыла глаза, а Гефест позвал декана.

– Что здесь произошло? – спросил профессор Флитвик, уже все поняв.

– Эта женщина хотела убить Гвен, – твердо ответил мальчик.

– Что вы… – начала женщина, но была уведена деканом.

В этот момент в дверях Большого зала показались какие-то мужчины в красном. Они обратились к этой странной женщине, которая через некоторое время, после бурной дискуссии, ушла с ними.

***

– Минерва, кошка драная, чуть не угробила девочку!

– Поппи, девочке совсем невозможно помочь?

– Целители Мунго не смогли, аритмия эта ее… Она вызывает и другие последствия, которые нельзя вылечить, потому что нельзя вылечить аритмию. Так что нет, Филиус.

– Я приставил эльфа к мисс Поттер, но он не справился, перенеся ночью мальчика к ней. Ну того, который заботится о мисс.

– Хороший мальчик, Филиус, так в чем вопрос?

– Во-первых, мальчикам в комнатах девочек нельзя, как ты знаешь, во-вторых, не можем же мы его заставить не спать каждую ночь?

– В принципе, вопрос с мальчиками в девичьих спальнях решаем, но… Достаточно поговорить с детьми. Вопрос действительно сложный.

– У магглов есть приборы, которые это умеют, может, в Мунго или в Отделе Тайн?

– Давай соберем деканов и поговорим? Может быть, у кого-нибудь будет идея?

========== Часть 3 ==========

«Любимая наша доченька и сестренка, мы были счастливы получить от тебя весточку. То, что у тебя нет больше опухоли, – это огромное счастье, мама до сих пор плачет от радости. Жаль, что с сердцем ничего нельзя сделать, но мы это действительно знали. Закончишь когда школу свою, сможем поставить тебе ЭКС, и тогда будешь жить нормально. Узнай, пожалуйста, может, можно и сейчас, хотя Лили говорила что-то о том, что наша электроника у вас там не работает. Передавай нашу огромную благодарность мальчику Гефесту, надеемся с ним познакомиться. Очень любим тебя и всегда ждем. Мама, папа, Дадли».

***

– Уважаемые коллеги, у меня есть для вас два воспоминания. Прошу к Омуту.

В артефакт погружаются профессора, видят знакомое помещение приемного покоя Св. Мунго. С автором воспоминания разговаривает сам Гиппократ Сметвик:

– Самое сложное, коллега, что останься девочка среди магглов, могла бы вести нормальную жизнь.

– Как это?

– У магглов есть приборы, которые называются «электрокардиостимуляторами». Так вот, такой прибор, который имплантируется под кожу, вполне мог бы обеспечить ребенку спокойную жизнь, почти как у всех. Но электроника и магия несовместимы.

– Значит, мы помочь ей не сможем?

– Таких артефактов, насколько мне известно, не существует, а зачаровывать маггловское…

– Да, я помню. Тогда у меня такое предложение…

Внимательно выслушав предложение и согласившись с ним, автор воспоминания принимает от целителя сверток.

– Коллега Филиус, а почему мы не слышали суть предложения?

– Это чары приватности самой больницы. По сути, Поппи получила артефакт, позволяющий наблюдать за сном девочки. Поппи?

– Да… Северус, дело в том, что как помочь девочке в той или иной ситуации, среди нас понимает только этот мальчик, мистер Грейнджер. Насколько я поняла, у него мало того, что родители врачи, он закончил какие-то курсы.

– Знаю такие, обычно их проходят позже, но раз закончил, тогда действительно может помочь. Насколько все плохо у девочки?

– Третью ночь мистера Грейнджера доставляет эльф в комнату девочки. Каждый раз что-то хоть немного, но другое. Тут есть еще одна проблема – ей трудно передвигаться по ступенькам.

– Сердечная недостаточность, ожидаемо. Ее вылечить можно, но бессмысленно, только хуже будет. В идеале – отпустить домой, но нас за такое решение на барабан натянут.

– Да, коллега. Поэтому я хотел бы показать второе воспоминание.

Снова нависли над Омутом профессора. Кабинет профессора Флитвика, напротив автора сидит бледная девочка, явно чувствующая себя не в своей тарелке.

– Коллега, зачем вы напугали ребенка?

– Я не пугал, Северус, просто она себя некомфортно чувствует без своего мальчика. Послушайте.

– Мисс Поттер, вам комфортно от того, что в вашей спальне каждую ночь оказывается мистер Грейнджер?

– Да, конечно, ведь он же мне помогает.

– Вы настолько ему доверяете?

– Он спас мне жизнь. И спасает каждую ночь.

– Мерлин мой, – всхлипывает Помона Спраут. – Неужели мы совсем ничего не можем сделать?

– В волшебном мире такие дети не выживают, но кое-что мы сделать можем. Филиус, вы бы не показали нам эти воспоминания, если бы у вас не было готового решения. Директора у нас все еще нет, Минерву забрали авроры по делам Альбуса, говорите уже.

– Кстати, слышали, что Альбус хотел убежать из аврората на фениксе?

– Да, птичку жалко… И все же, Филиус?

– Одну комнату разделить пополам убираемой ширмой и поселить обоих детей, артефакт даст знать, когда нужна помощь, и у мистера Грейнджера будет возможность поспать.

– А что на это скажет мистер Грейнджер?

– Он так беспокоится о девочке, что согласен на все. Вы этого просто не видели.

– И научите мальчика Мобиликорпусу, что ли… Девочка, конечно, худенькая, но и парень – совсем не Хагрид.

***

Путь к классам занимал, конечно, много времени, но Геф не роптал. Гвен, смущенно улыбаясь, почти полностью повисала на нем на лестницах, шла достаточно медленно, останавливаясь и стараясь отдышаться. Проходящие мимо мальчики и девочки с других факультетов не задевали девочку. Бледная, едва идущая, тяжело дышащая… Ей хотелось помочь, а не издеваться. Слизеринцы заткнули своих «борцов за чистоту крови», потому что зрелище в самом деле было страшным. Еще и зелья для роста волос не помогли, и девочка продолжала ходить в косынке.

Сегодня у нее тяжелое испытание – нужно дойти до класса Зелий, который в подземелье, поэтому девочку в конце концов Гефест просто взял на руки и понес. Она сначала просила отпустить, но потом замолчала, только блестела глазами при свете факелов. Гвен была очень смущена, но одновременно благодарна. Гефесту было тяжело, но он сцепил зубы и упрямо шел вперед. От его взгляда, казалось, даже Пивз спрятался, а встреченные по пути слизеринцы поражались силе воли упрямого первачка.

Добравшись, наконец, до класса, Геф осторожно поставил Гвен на ноги, проверив, стоит ли, открыл перед ней дверь класса и вошел вслед за девочкой. В этот раз они, похоже, не опоздали. Усмотрев свободное место в первом ряду, дети прошли за стол и уселись за него. Буквально через секунду влетел профессор, что-то было в его явлении сходное с летучими мышами, и Гвен улыбнулась.

Профессор осмотрел класс и принялся рассказывать о зелье, собрав предварительно движением руки свитки с домашним заданием. Гвен вслушивалась в мягкий бархатистый голос профессора, записывая на пергамент опорные моменты его рассказа. Писала она не очень быстро, поэтому вся надежда была на Гефа, который строчил, как из пулемета. Наконец профессор дал задание, и Геф двинулся к ингредиентам.

– Посиди, пожалуйста, я сам все принесу, хорошо? – попросил он девочку. – Пока приготовь котел и ножи.

– Хорошо, – улыбнулась Гвен.

– Как вы себя чувствуете, мисс Поттер? – услышала она голос профессора совсем рядом и вздрогнула от неожиданности.

– Спасибо профессор, – снова улыбнулась девочка. – Небольшая слабость, а так все хорошо.

– Обязательно скажите, если почувствуете себя хуже.

– Конечно, сэр.

А потом они варили зелье. Ее первое зелье в жизни. Это было так прекрасно, так увлекательно, что девочка не заметила, как начала счастливо улыбаться. А Северус смотрел на эту получающую удовольствие от процесса варки девочку и думал о том, что эта девочка буквально все взяла от своей мамы. Жаль, что не взяла здоровье.

Получив «Превосходно», Гвен собрала вещи и, дождавшись Гефа, вышла из класса, думая о том, что впереди мучительный подъем по лестницам. Гефу будет, наверное, очень тяжело нести ее, она не должна его так нагружать. В этот момент профессор позвал Гефа и что-то показал ему.

– Смотрите, мистер Грейнджер, устанавливаете фокус, лучше на уровне груди, потом делаете вот так и произносите заклинание. Понятно?

– Понятно, профессор!

– Дерзайте, юноша, я вас подстрахую.

– Мобиликорпус!

Гвен почувствовала, что взлетела в воздух, но почему-то не испугалась.

– Отлично, юноша. Заклинание отмены запомнили?

– Да, профессор, спасибо!

Так, держа Гвен подвешенной в воздухе, Гефест дошел до гостиной. Сил заклинание тянуло немало, но было всяко легче, чем тащить девочку на руках по лестницам. Аккуратно опустив Гвен на пол, Геф отменил заклинание и был почти сметен счастливой девочкой, которая начала его обнимать и благодарить.

– Ну что ты, это же профессор показал, чтобы ты не уставала, – смутился Геф.

– Но сделал же ты, – обнимала его девочка.

В этот момент староста попросила их подойти к декану. Переглянувшись, Гвен и Геф шагнули в указанном направлении.

========== Часть 4 ==========

«Мои любимые мама и папа. И, конечно, братик! У меня все хорошо, даже очень. Профессор научил Гефа заклинанию, чтобы он не утомлялся, когда носит меня на руках, и теперь он просто может меня переносить по воздуху. Геф такой хороший, профессора сделали так, что он ночью может увидеть, когда мне плохо, и опять спасти меня… Он меня все время спасает, даже когда мне становится грустно, он рядом. Иногда мне кажется, что я знаю его всю жизнь. Профессор Снейп, о котором говорили, что он злой и страшный, оказался очень добрым. Здесь все такие добрые, не как в больнице, но все-таки. Жалеют, конечно, это чувствуется, поэтому мне не очень легко, но Геф меня не жалеет, он заботится, как ты, папа, хотя вы совсем не похожи. Так что у меня все хорошо, а как у вас? С любовью, ваша Гвен».

***

С каждым днем Гефест все лучше узнавал эту девочку, внезапно ставшую ему близкой. Гвен же почти ничего не видела в этой жизни. Всю жизнь она жила, каждые полгода погружаясь в океан надежды, которая вновь и вновь разбивалась вдребезги. Геф даже представить себе не мог, как это – жить в страхе смерти. Сейчас, когда этот страх отошел, она будто бы возвращает себе потерянное детство – ведет себя иногда как маленькая, капризничает, веселится. Быстрая смена настроения иногда ставит в тупик мальчика, но ни за что на свете он не согласился бы расстаться с Гвен.

Вот и сейчас они шли на урок. Геф научился так регулировать заклинание, которому его научил профессор Снейп, чтобы девочка касалась ногами земли и шла сама, но почти без веса. Это было труднее, чем просто поднять и перенести, но мальчик хорошо понимал, насколько важно ей идти и что-то делать самой. В душе Гвен страховал Тинки, который становился невидимым, чтобы не смущать девочку, а ночью…

Профессора переселили их в большую комнату, посередине которой была ширма, чтобы у них было личное пространство. У изголовья кровати Гефеста стоял артефакт, по функциям похожий на кардиомонитор, только жаль, что он кардиограмму не показывал. Ну не знают волшебники электрокардиограммы, поэтому мальчик попросил включить на артефакте еще и звук, чтобы слышать биение сердца Гвен. И вот под этот звук он засыпал, мгновенно просыпаясь, когда тон менялся – ускорялся, замедлялся или как-то еще изменялся. Сейчас мальчик был горячо благодарен маме за ненавистную скрипку в раннем детстве.