Текст книги "Охотник на мальчиков-рабов (ЛП)"

Автор книги: Zelamir

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Пока я читал эту маленькую лекцию, Роберт много раз пытался меня прервать, но я ему не позволил. Я считал долгом любого свободного гражданина объяснять подрастающему поколению устройство Системы Порабощения, чтобы молодежь должным образом распоряжалась своими правами и соблюдала обязанности, и, конечно, от этого зависело будущее человечества. Получив возможность, Роберт сразу же вклинился.

– Я думаю, хорошо, что у вас есть копия клейма, мистер Варвик. Я уже говорил, что у меня есть идея как нам прибрать к рукам мистера Вильямса, но для этого нужно клеймо, а я не знал, где его взять.

– Расскажи, Роберт, – устало сказал я. Как я уже говорил, это, скорее всего, было напрасной тратой времени, но мальчик был настойчив, и это было хорошо, хотя иногда казалось, что лучше бы было по-другому.

– Все очень просто, мистер Варвик! Я прикинусь рабом, и вы продадите меня ему. А когда я буду у него в доме, то добуду улики. А когда они у нас будут – пусть выбирает: заплатить нам или разбираться с властями.

Я взял Роберта за локоть и отвел его, чтобы Дэйви нас не слышал. Ничего из того, что скажет раб, не может использоваться как доказательство, но у рабов были уши и они могли распространять слухи. Что бы я ни думал о сумасшедшей идее Роберта, но лишняя осторожность никогда не помешает.

Часть шестая.

– Захотеть стать рабом, чтобы тебя продали Вильямсу, – нет, я ждал чего-то дикого, но уж не настолько невозможного...

Я изо всех сил боролся с хохотом. Я говорил себе, что должен растолковать мальчишке, насколько невероятной была его идея, но так, чтобы он не расстроился и не потерял энтузиазма. Пока я думал, Роберт возбужденно бегал вокруг.

– Я это придумал вчера вечером, когда смотрел «Бивиса» ( что-то вроде шоу «Бивиса и Батхеда», анимационный сериал. Прим. авт.) на Free Boy Channel. Бивис хотел стать отродьем, чтобы сорвать заговор шайки Либералов поднять рабов на бунт, о чем Командор Коллинз сказал, что это «будет угрожать самому существованию человечества». Бивис через всякое прошел, но все обошлось, ему вручили медаль, а его папа и мама очень гордились сыном. Не думаю, что получу медаль, зато заработаю кучу денег, и папа будет очень доволен.

Мне подумалось, что чем больше денег Роберт выгребет у Вильямса для себя, тем меньше их достанется мне, но я отбросил эту мысль.

– Даже не знаю, Роберт, – сказал я, прерывая его монолог, – Я тут вижу несколько проблем. Во-первых, хоть и ты симпатичный мальчик – нет гарантии, что ты приглянешься Вильямсу, а это разрушит весь план.

– Да я нравлюсь ему, мистер Варвик! Вы на Охоте-то его видели? Да он глаз от меня отвести не мог! Я ему уже нравлюсь!

Я вспомнил, как во время разговора с Вильямсом он постоянно смотрел куда-то позади меня. Я поворачивался, но не мог понять, что именно так привлекает его внимание. До меня не дошло, что присутствие Роберта и было причиной! Вообще говоря, свободные мужчины избегали сексуальных отношений со свободными мальчиками. Не потому, что это незаконно. Нет, по законам Нового Порядка это было более чем законным, при условии отсутствия принуждения, конечно. Система Порабощения была лишена всех этих старых предрассудков прошлого. Использовать раба было проще и легче, если вы хотели мальчика, потому что с рабом ты просто можешь делать все, что хочешь. Не нужно было никакой чепухи вроде согласия, и ограничений тоже не было. Конечно, некоторые самые старомодные люди считали, что одно из преимуществ Системы Порабощения и заключается в ограждении свободных мальчиков влияния порочных связей.

– Ну ладно, может и понравился, но ты подумал о маме и папе? Они же не позволят тебе ничего подобного.

– Я подумал об этом, мистер Варвик – я не буду спрашивать! – сразу же ответил Роберт. – Сегодня я подожду, пока они лягут спать, выберусь из дома и поеду на велосипеде на пляж Огмора. Там я разденусь, как будто пошел искупаться. А вы подберет меня на машине, и привезете сюда. Они найдут велосипед, одежду и подумают, что я утонул ночью, а тело унесло течением.

– Твоим родителям будет тяжеловато, ты не находишь, Роберт? – возразил я.

– Ну, они переживут, – ответил мальчик, – и мы вместе забудем об этом, когда я вернусь с кучей денег.

– Ну ладно, – продолжил я, – а ты подумал о том, что с тобой будут поступать как с рабом, пусть ты и притворяешься ненадолго. Ты говорил про клеймо, но это очень больно. Ты же видел, как скулят все вновь Порабощенные отродья, когда их клеймят? Ты слышал, что их крики перекрывают хохот и аплодисменты зевак. И клеймо останется на тебе на всю жизнь!

– Бивис рассматривал клеймение, как способ показать свое мужество, мистер Варвик, а его папа сказал, что эта метка на его заду – знак чести.

– Тебе придется носить ошейник, кольцо на члене и все время ходить голым. И не забывай, что Вильямс не будет знать, что ты притворяешься, он будет думать, что ты и в самом деле раб, и относиться к тебе будет соответствующе! И уж конечно он захочет тебя трахнуть, а если ему не понравится, он сильно выпорет тебя! И может даже сильнее, чем ты когда-либо видел! Сильнее, чем твой папа порет ленивое полевое отродье!

– Тогда я думаю, что мне лучше доставить ему удовольствие, мистер Варвик, – ответил Роберт, широко улыбаясь.

Мне все больше становилось ясно, что Роберта не получится переубедить по поводу его плана. Скорее всего, мне придется прямо ему запретить, если, конечно, он послушает меня. В довершение всего, я начал думать, что этот, на первый взгляд, сумасшедший план может и сработать. И нет такого, из-за чего он может провалиться. Роберту будет очень тяжело, и совершенно ясно, что ни при каких условиях я не смогу способствовать его побегу. Я не думал, что Роберту играть роль раба покажется таким же легким, как он думает – Система его засосет, и обратный путь для него будет очень труден.

– Что ж, Роберт, – сказал я задумчиво, – я не могу прямо сейчас придумать другого плана, и если ты уверен, что хочешь попытаться...

– Конечно, мистер Варвик! Я уверен – это сработает!

– Ну ладно, тогда мы должны убедиться, что твой папа не свяжет твое исчезновение со мной, а тебя с тем прелестным юным отродьем, – Роберт улыбнулся такому сравнению, – которое я продам Вильямсу.

Теперь про Огморский пляж. Он длинный, с парковками на концах. Оставь велосипед на западной парковке. В этом месте река впадает в море, там очень опасное течение. Будет хорошим совпадением, если велосипед и одежду найдут именно там. Раздевайся прямо у линии прилива, а потом иди по мелководью на восток. Прямо там я не буду тебя подбирать – это может навести на подозрения. Я позвоню другу по похожему бизнесу и попрошу его сделать это. Я скажу ему, что ты беглец, которого забрал у отца, отчаянно нуждающегося в деньгах, чтобы продать за хорошую цену, и что ты сбежал до того, как я заклеймил тебя. Скажу, что я слышал, что ты прячешься на Восточном конце пляжа. Скажу, что сделал бы это сам, но очень занят другим делом, предложу ему половину от того, что получу от Вильямса, когда продам тебя. Он купится на это.

– И как вы думаете, сколько он за меня заплатит, мистер Варвик?

Я на секунду задумался. Это серьезный вопрос и он требует взвешенного ответа.

– Смотри с одной стороны, – медленно начал я, – что у тебя есть: ты симпатичный, с густыми волосами, хорошей чистой кожей. У тебя прелестное лицо с прекрасными мягкими губами. У тебя прекрасная грудь, крепкий круглый зад и длинные стройные ноги. Но твой возраст против тебя. В четырнадцать Порабощенному мальчику остается лишь два года рабства. Это должно снизить цену. Однако есть кое-что в твою пользу, несмотря на возраст. Одно из этого – твоя нетронутая задница. Ты же не позволял никому поиметь себя?..

– Нет, мистер Варвик, – ответил Роберт и спросил с нахальной улыбкой, положив руки на ремешок своих штанов, – хотите проверить?

– Ну, я думаю, не ошибусь, если скажу, что только у единиц из четырнадцатилетних рабов нетронутый зад. Большинство лишается его в течение нескольких дней после Порабощения.

И уж точно у большинства в четырнадцать лет видно по телу, что они уже шесть лет в рабстве – они тощие и костлявые от голода и тяжелой работы, со шрамами от кнута. Так сколько же я получу за тебя от Вильямса? Сложно сказать, но, учитывая, что рынок рабов далеко, а он хочет тебя, я начну с четырехсот фунтов и не собираюсь брать меньше двухсот.

– То есть ваш друг получит сотню только за то, чтобы забрать меня с Огмора? – спросил Роберт и сразу добавил. – Я хочу получить что-то из этих денег! Все-таки это меня продают!

Я вздохнул. Роберт был отличным парнишкой, и я мог только сожалеть о том, что ничего не могу поделать с этой корыстной стороной его характера.

– Роберт, – спокойно сказал я, – ты, конечно, понимаешь, что немного непрактично с моей стороны делиться с тобой деньгами? Как это будет выглядеть для Вильямса, когда я вручу тебе часть денег от твоей продажи?

– Ну, – обиженно ответил Роберт, – я считаю, что это нечестно, когда тебя продают, а ты ничего с этого не получаешь.

Я решил, что пора остановить такой ход мыслей.

– Роберт, – начал я, с упреком в голосе, – мы со всем этим разберемся, когда все закончится, и, конечно, рассчитаемся мы честно. Мне больно о того, что ты хоть на секунду подумал, что я могу поступить по-другому. Я думал, ты лучше меня знаешь.

– Папа говорит, что в бизнесе нужно быть осторожным и не доверять никому.

– И, конечно, он прав, Роберт, но он точно не думал о такой затее, которую мы собираемся предпринять. Мы должны доверять друг другу, подумай об этом. Я рассчитываю, что ты найдешь доказательства, которые нам позволят прижать Вильямса. И ты никогда не сможешь воспользоваться уликами, пока я не помогу вернуться тебе в мир свободных людей. Нам придется доверять друг другу! Еще одно, Роберт, тебе лучше отдать мне наше соглашение, по которому ты получаешь половину прибыли. Будет полный провал, если его у тебя найдут.

– Я его спрятал, его никогда не найдут, мистер Варвик, – возразил он.

– Ты не можешь быть на сто процентов уверен, Роберт. Твои родители все вверх дном перевернут, когда подумают, что потеряли тебя. И если они найдут договор и поймут, что я втянул тебя в неприятности... Похищение и продажа в рабство свободного мальчика... Это хуже, чем убийство.

– Я не знаю, папа говорит...

– Роберт, – я нетерпеливо перебил его, – боюсь, что пока ты не начнешь доверять мне – ничего не начнется. Если что-то пойдет не так, для меня последствия будут куда хуже, чем для тебя. Как взрослый я понесу полную ответственность, а я не хочу, чтобы меня поймали. Так что или ты даешь мне наш договор, или можешь попрощаться со своими мечтами стать богатым и владеть бегунами.

– Ладно, мистер Варвик, я знаю, что могу полностью доверять вам, – сдался Роберт, правда, в его голосе не было много убежденности. – Хорошо. Теперь следующий вопрос – когда?

Я пришел к заключению, что этот план единственный, который мог сработать. Теперь я не хотел давать мальчику время передумать.

– Думаю, сегодня. Бросаешь договор в мой почтовый ящик и быстро едешь на пляж. Только позвоню коллеге, сможет ли он сегодня тебя забрать. А пока я этим занимаюсь, достань газовый баллон с горелкой, который за кухонной дверью. Клеймо на стене рядом. Зажги горелку и нагрей клеймо. Мы напомним Дэйви, что значит рабство, а потом, если хочешь, можешь трахнуть Питера на прощанье.

Думаю, стоит дать Роберту насладиться, перед тем, как он сам узнает, каково быть рабом, ведь это будет куда тяжелее, чем он представляет, я был уверен в этом. Оставив Роберта во дворе, я ушел в дом позвонить.

– Привет, Ричард, как бизнес? – оглушил меня из трубки голос Чейза, когда я представился.

– Потихоньку, Чейз, – ответил я, – у меня сейчас есть два дела, а так как я не могу делать их оба сразу, то вот и подумал, может, ты мне поможешь?

– Хорошо, но ты знаешь же поговорку – рабочие стоят дорого? Так что у тебя?

– Я предлагаю тебе сделку, Чейз. Это одно из тех дел, когда, кажется, что все идет гладко, а потом внезапно все идет не так.

– Обычно ты чисто работаешь.

Я проигнорировал замечание и продолжил.

– Есть один богатый бизнесмен, который без ума от одного моего свободного мальчика. Я пытался, но он не хочет. Но я случайно узнал, что у него есть двоюродный брат – почти точная копия, и отец этого брата в глубокой финансовой яме. Тогда я поехал и переговорил с ним, как обычно это делаю, и убедил его, что пора взглянуть правде в глаза. Он знает, куда идут его дела, и когда его признают банкротом – кредиторы продадут мальчика вместе со всем остальным его имуществом. Он этого не хочет, но понимает, что иного выхода нет. А так как кредиторы опротестуют сделку, если узнают о ней, мы не будем регистрировать ее в Офисе Поработителя.

– Весьма предусмотрительно, – сухо заметил Чейз

Я снова сделал вид, что не заметил замечания.

– Теперь о мальчике, его зовут Бобби. Не думаю, что будут какие-то проблемы... Ну, может, слезы и сопли... А, да, он раздет. Я посадил его в багажник и повез к себе, но сделал ошибку, что остановился обмыть дельце. Пока я был в пабе, этот маленький негодяй умудрился открыть замок и сбежать. Это было пару дней назад, а сегодня мне шепнули, что видели его на Восточном конце Огморского пляжа. Скорее всего, днем он прячется в дюнах, а ночью ходит пошарить в мусорных контейнерах у деревни. Сегодня, когда он вылезет, нужно его поймать, пока кто-то другой этого не сделал, но у меня как назло еще одно дело. Я подумал, может, ты можешь поймать его?

– Я-то могу, но каков мой интерес?

Снова корыстный интерес. Реально расстраивает, насколько всем нужны деньги. Но я подавил расстройство и продолжил. Таков уж этот мир...

– Я хочу заключить сделку как можно быстрее и хочу, чтобы ты приготовил мальчика для продажи. Надень на него ошейник, кольцо на член и постриги. Завтра к одиннадцати я подъеду забрать его. Дай ему Сока рабов (сироп с виагрой – прим. пер.) и поработай над ним слегка. Чем лучше он будет выглядеть, тем больше за него нам дадут.

– А, так вот чего ты хочешь. Сколько платишь?

– Думаю, что говорил уже «нам дадут» – это означает пополам, мы партнеры. За вычетом, конечно, пятидесяти фунтов, за которые я купил его у отца.

– Сколько ты думаешь за него получить?

– Четыре сотни, – без колебаний ответил я.

Конечно, я не был уверен, что будет именно столько, но лучше называть верхнюю границу. А времени для объяснений будет достаточно после заключения сделки. Сейчас было важно заинтересовать Чейза. Я не платил полтинник отцу Роберта, но подумал, что такой расклад придаст реализма предприятию. Впрочем, когда работаешь с кем-то настолько беспринципным, как Чейз, нужно заботиться о себе.

Возвращаясь во двор, я прихватил с полки в кухне банку с жиром.

Клеймо раскалилось докрасна в ярком пламени газовой горелки. Дэйви, прикованный за руки к перекладине креста, громко скулил в ужасе от предстоящего. Он был так близко к горелке, что должен был нагим телом чувствовать ее жар.

Когда я подошел, Роберт взглянул на меня и ожидающе улыбнулся.

– Я нагрел клеймо, мистер Варвик, – его голос был полон восторга, – вы сейчас это сделаете?

– Нет, Роберт, – улыбнулся я в ответ, – ты сделаешь это. Ты раньше ставил клеймо?

– Я видел, как это делают на Порабощении (повсеместный ежемесячный набор новых рабов) и несколько раз видел, как папа клеймит полевых рабов.

– Тогда ты знаешь, что ничего сложного. Просто выбери место, сильно прижми и считай до трех. Не торопись, когда считаешь, но и не тяни. Затем просто отними клеймо от него. Ок?

– Ок, мистер Варвик.

– Итак, сначала тебе нужно решить, куда поставить новое клеймо. Первое клеймо всегда на левой ягодице сразу над бедром. Со второй можно выбрать: под правой лопаткой на спине, или над правым соском на груди. Что думаешь? Посмотри на раба, перед тем, как выбрать.

Не обращая внимания на рыдание мальчика, Роберт подошел ближе, и медленно заходил вокруг. Каким-то образом, у раба получалось двигаться от него, несмотря на то, что руки его были прикованы, а ноги едва доставали до земли. Стоя сзади скулящего мальчика, Роберт ткнул кончиком пальца ему в правое плечо, определяя толщину плоти. Потом он обошел сильно напряженное нагое тело и ущипнул над правым соском.

– Я думаю, на груди, мистер Варвик, – сказал он напряженным от возбуждения голосом.

– Хороший выбор, Роберт, – сказал я, шагая вперед и густо намазывая жиром загорелую кожу раба. – Ты увидишь ужас на его лице перед тем, как раскаленное железо вонзится в него. А теперь, когда я скажу, достань клеймо из огня и быстро, чтобы не потеряло жар, сильно вдави в его грудь и медленно считай до трех, чтобы железо как следует отпечаталось. И не стой прямо напротив него – он может обмочиться, ты же не хочешь, чтобы на тебя попало?

– А зачем вы намазали его жиром, мистер Варвик?

Я улыбнулся. Приятно было видеть, что мальчик проявляет любознательность даже в момент огромного возбуждения, а то, что он был очень возбужден, было заметно по холмику на его обтягивающих шортах. Определенно, он самый умный парнишка.

– Я не уверен, но говорят, что если намазать, то клеймо получиться четким и чистым: плоть не прилипает к клейму. Так мне говорили. А теперь я подержу мальчика.

Наклонившись, я сгреб безволосые яички мальчика и потянул вниз. Мальчишка взвыл.

– Хватит шуметь, Дэйви, – прорычал я, – через минуту ты закричишь по-настоящему.

– Наверное, ты видел, что твой папа так же держит рабов? – спросил я Роберта.

– Да, он говорит, что это лучший способ удержать их на месте, когда им очень больно. Еще он говорит, что тут есть только одна проблема – часто яички слишком маленькие, держать не за что. И мистер Варвик, а если Дэйви обмочится?

– Хорошо, что ты подумал об этом, подожди минуту.

Отпустив яички Дэйви, я выпрямился и стянул рубашку. Роберт широко раскрыл глаза, когда увидел ширину моих плеч и размер бицепсов. Однако, он ничего не сказал. Я нагнулся и снова захватил хозяйство Дэйви.

– Здесь немного, что можно взять, – усмехнулся я, сильно дергая вниз. – Приготовься, Роберт, крепко возьми рукоять. Сейчас! Вынимай из огня и сильно вжимай в его грудь!

Мальчик издал режущий ухо вопль, когда раскаленное железо коснулось нежной плоти. Струя теплой янтарной жидкости побежала из его члена, попав мне на руку. Подняв глаза, я увидел струйку дыма, шедшую от места прикосновения. Нос наполнил запах паленого мяса.

На лице Роберта было выражение собранности, мышцы на руке, держащей клеймо, напряглись, стараясь удержать железо неподвижно, губы двигались, пока он медленно считал.

Когда он убрал клеймо, я был рад, что оно чистое. Успех серьезно поднимет самооценку мальчика.

Дэйви на мгновение потерял сознание, тело его обмякло и повисло, дыхание участилось.

– Вокруг метки все покраснело, – напряженно сказал Роберт.

– Не беспокойся, – сказал я успокаивающе, залезая пальцем в свежий ожог. Находившийся в полубессознательном состоянии мальчик хрипло застонал от боли. – Это нормально, правда, чертовски больно, но со временем заживет.

– Вы сейчас будете пороть его, мистер Варвик?

– Нет, я так не думаю, Роберт. Нет смысла пороть отродье без сознания. Думаю, наверное, надо его запреть в клетку часов на двенадцать, чтобы он окреп и вволю надумался о том, что его ждет. А теперь, если мы хотим все сделать сегодня, нужно сходить и посмотреть, как Питер помыл твой велосипед, чтобы ты мог поехать домой и немного поспать.

Питер был занят, наводя последний лоск на потрепанный велосипед Роберта. Он пытался загладить ржавчину на колесах. Мы стояли и смотрели, как он работает, прилагая все усилия и со всей сосредоточенностью, на которые только способен девятилетний раб.

Холмик на шортах Роберта вырос еще больше.

– Тебе лучше как следует им заняться, до того как уедешь, Роберт, – засмеялся я, – а то с этим ехать на велосипеде будет очень трудно. После того, как закончишь, поспеши к отцу. Сразу, как сделаю все дела, захвачу молитвенник и также отправлюсь в церковь. После богослужения скажешь своему отцу, что немного задержишься. Мы обсудим еще кое-какие детали, а затем пойдешь домой. Вечером настанет время для основной части нашего плана.

– Хорошо, мистер Варвик... Я думаю, что Питер не так уж хорошо помыл мой велосипед, – сказал Роберт сдавленно, и холмик на его штанах стал еще больше.

Услышав это и, несомненно, вспомнив, что он и так уже весь в синяках, Питер тихо заплакал. Я не мог очень придраться к работе Питера, но по голосу Роберта понял, что это было неважно.

– Согласен, Роберт, – сказал я. – Ленивый маленький мерзавец вряд ли работал изо всех сил. Взгляни на состояние колес.

– Хозяин, пожалуйста, хозяин, – прохлюпал скорчившийся внизу Питер, поднимая заплаканное лицо и умоляюще глядя на меня, – я сделал все, что мог. Это ржавчина, хозяин, не грязь. Я не могу это смыть, хозяин...

Я пнул его ногой в бедро.

– Заткнись, дерьмо! – крикнул я. – Лучше не спорь с нами! Раз молодой хозяин говорит, что работа недостаточно хороша – значит она недостаточно хороша! Быстро принеси из дома прут, жалкий кусок дерьма!

Плечи Питера тряслись от плача, когда он побежал в дом.

– Что-то шорты тебе стали тесны, Роберт. Думаю, удобнее будет, если ты их снимешь.

Роберт колебался и я рассмеялся.

– Давай, Роберт, нет причин стесняться. Я не буду смотреть, мне незачем. Да и уже это было один раз... И завтра я всё равно всё увижу.

Мальчик сдавшись, просунул пальцы под резинку и потянул штаны вниз. Он не носил белья, в отличие от того, как это повелось у свободных городских мальчиков. Затем в сторону полетели куртка и рубашка. На секунду он прикрылся, но тут же с самым дерзким выражением лица убрал руки, показывая напряженный, подрагивающий от предвкушения член, кончиком почти достающий до пупка.

– Отлично, Бобби, – я специально использовал уменьшительную форму его имени, так называли только рабов, – завтра, я тебя сейчас предупреждаю, это уже будет не игра, все будет по-настоящему. Даже когда мы наедине, потому что никогда нельзя быть уверенным, что за тобой не подсматривают или не подслушивают.

– Я знаю, мистер Варвик, – серьезно ответил Роберт и с улыбкой добавил, – как вы думаете, какой раб из меня получится?

До того как я ответил, прибежал Питер с прутом. Он упал на колени и поцеловал прут, перед тем, как обеими руками передать его старшему мальчику. Роберт взял прут, и раб согнулся и поцеловал землю у его ног, в универсальном жесте полного подчинения.

Несомненно, он понимал, что его накажут не из-за его плохой работы, а чтобы удовлетворить жестокую прихоть его хозяев. И также он знал, что спорить и умолять бесполезно. Его хозяин решил его побить и этого никак не изменить.

– Ложись на скамью, шлюха, – приказал Роберт. Его голос был наполнен желанием.

Питер повиновался и перегнулся через скамью, задрав зад для прута.

– Три удара хватит, мистер Варвик? – с сомнением спросил Роберт.

Я улыбнулся и покачал головой. Я знал, что глупый мальчишка чувствует вину от того, что получает удовольствие от порки раба и так пытается его сократить. Обычная порка не может сравниться с битьем шлангом. Он, должно быть, думал, что три удара по дрожащему заду плачущего мальчика удовлетворят его желание. Да и не стоило забывать о том, что подобное наказание связано с появлением глубоких рубцов, сочащихся кровью, что не всем бывает приятно наблюдать, особенно в таком возрасте. Но тон его голоса и капля смазки, выступившая на кончике торчащего члена, говорили об обратном. Этой ночью с ним начинается история, которая будет очень опасна и, конечно, принесет много неудобств и страданий. Я должен был сказать ему, чтобы он не разменивался по мелочам.

– Нет, Роберт, – мягко сказал я, – боюсь, три удара недостаточно. Маленький мерзавец получит сполна за то, что не приложил максимум усилий, несмотря на возможность. Я многое могу простить рабам: тупость, неловкость, но вот неблагодарность – нет.

Я прервался и продолжил уже громче, чтобы перекрыть детский плач, который тоже стало хорошо слышно.

– Шесть ударов, Роберт, и посильнее. Старайся, чтобы после первого удара появилась кровь.

– Ок, мистер Варвик, сделаю, что могу, – улыбаясь, пообещал Роберт.

Он мягко провел прутом поперек голого зада Питера, я увидел, как раб дернулся от прикосновения. Затем Роберт занес прут за правое плечо, сделал короткую паузу и со всей силы обрушил его на задницу раба. За свистом прута раздался звонкий удар по напряженному телу мальчика. Нагое тело Питера конвульсивно дернулось, голова запрокинулась, а пятки подскочили вверх. Последовали полсекунды полной тишины, а затем мальчик закричал. Его крик соперничал в пронзительности, если не в громкости с криком Дэйви, когда раскаленное клеймо прижигало его тело.

– Хозяин, пожалуйста, хозяин, – мальчик скулил без особой надежды, он знал, что не стоит ждать пощады.

– Займи прежнее положение, шлюха, – холодно скомандовал Роберт.

Держа одну руку на маленькой спине Питера, когда он занял нужное положение, другой рукой Роберт проверил ярко красную свежую полосу на изгибе зада мальчика.

– Нет крови, мистер Варвик, – разочарованно сказал он.

– Не переживай, Роберт, – сказал я с теплотой, – в другой раз повезет. Ты знаешь старую поговорку «Если первый раз не повезло – попробуй еще»?

– Я попробую, мистер Варвик, – с улыбкой пообещал Роберт.

По непонятной причине отродье завыл еще громче. Я подумал, глядя на Роберта, который стоял над скулящим ребенком, со всей его гордостью и уверенностью свободного мальчика, как он адаптируется к жестоким реалиям рабской жизни. Он был прекрасным сильным молодым парнем. Я попытался представить его рабом, обученным подчинению, с железным ошейником на шее, с кольцом на гениталиях и рабским клеймом, выжженном на левой ягодице, лишенном всех атрибутов свободного, являющегося не личностью, а объектом, вещью. Даже видя его обнаженным, мне не хватало воображения. Единственной вещью, объединяющей свободного мальчика и жалкое Порабощенное отродье, был вставший член парня, достающий почти до пупка, его набухшая головка показывала животную сексуальность.

Роберт снова занес прут над плечом. Питер сжался в ожидании удара, рыдая, отчаянно просил о милосердии, но милосердие – другое название для слабости, которая не допускалась в мире рабов. Конечно, Роберту так не казалось, он с размаху впечатал прут в нежное беспомощное тело.

– Одна капля появилась! – победоносно воскликнул он.

– Отлично, Роберт, – ответил я со смехом, – продолжай так же хорошо.

Юношеский энтузиазм Роберта очень возбуждал, я знал, что его не нужно подбадривать.

Конечно же, он еще четыре раза стегал прутом с образцовой силой, голое отродье корчилось и выло, когда прут рвал его зад.

– Блядь, мистер Варвик, – крикнул Роберт, хватаясь за член, – я не думаю, что потащу его в дом.

– Возьми его здесь, Роберт, – сказал я, – Не хочу, чтобы он заляпал кровью весь дом.

Сомневаюсь, что Роберт расслышал несколько последних слов, потому что он уже насел на Питера, загоняя член в его зад короткими мощными толчками.