Текст книги "Убей меня снова (СИ)"

Автор книги: ZANUDA999

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Повисла неловкая пауза. Недоумевающий Вотан смотрел на Саймона, а тот в один шаг сократил расстояние между ними до дюйма. Мужчины были примерно одного роста и потому безо всякого труда встретились взглядами. В темно-серых глазах Саймона угадывались плохо скрытая страсть и некоторая неуверенность, но затем он все же решился. Мягко, почти невесомо его ладонь опустилась на бедро Вотана. Облизнув пересохшие губы, он чуть наклонился и выдохнул:

– Позволь мне… – и Вотан почувствовал прикосновение его теплых, чуть заветренных губ к своим.

Все произошло в одно мгновение. Легкий, целомудренный поцелуй, который сам по себе ничего не значил, но постепенно смелеющий Саймон прижался теснее. Эту игру стоило немедленно прекратить, пока все не зашло слишком далеко, однако Вотан не успел и рта раскрыть, как за спиной Саймона выразительно кашлянули.

Нехотя оторвавшись от своего занятия, он обернулся и сразу оказался на земле, а Грег грязно выругался и встряхнул ладонью.

– Какого черта?! – возмутился Саймон.

– Еще раз увижу рядом с ним, – Грег мотнул головой в сторону оторопевшего приятеля. – Я тебе не то что нос – зубы выбью. Проваливай, сволочь!

– Не вместе, говоришь? – зажимая разбитый нос, Саймон злобно взглянул на Вотана и убежал.

– Зачем ты это сделал? – прошептал потрясенный происшествием Вотан.

– Что, наконец-то решил стать мужиком?! Тогда стоило найти кандидатуру поприличнее, идиот! – рявкнул взбешенный Грег.

– Ты не имеешь права говорить со мной таким тоном…

– Отвали, урод! Нашел подстилку и внезапно воспылал неземной страстью?! И зачем я встрял? Пусть бы этот конченый ублюдок трахнул тебя и наконец-то выбил дурь из твоей головы!

Выпалив гневную тираду на одном дыхании, Грег двинулся в сторону клиники, на прощание больно пихнув Вотана плечом. Тот несколько секунд смотрел ему вслед и вдруг улыбнулся.

– Кажется, я знаю, почему ты так поступил, Грэй, – еле слышно пробормотал он самому себе. – Быть может, все не так уж плохо, как я предполагал.

Оставшись в одиночестве, Вотан принял решение немного побродить по парку. Ему требовалось время, чтобы обдумать происходящее и постараться составить план действий. События развивались стремительно, и он четко осознавал – вероятность обнаружить и раскрыть диббука первым ничтожна. Даже если бы он нашел хитроумный способ выманить демона из уютной норы, что толку? Открытое противостояние лишь усугубит напряженную атмосферу в клинике и приведёт к плачевным последствиям. Стало быть, ему остается только ждать, поскольку отъезд, выглядевший прежде таким логичным, на поверку оказался откровенно бессмысленным. Ему не сбежать. Диббук найдет его, где бы он ни был.

Рассуждая подобным образом, Вотан пришел к выводу, что у него имеется один, всего один слабенький и ненадежный шанс разорвать порочный круг. Для этого ему необходимо лишить демона возможности перейти в другое тело. Вот так, просто и незатейливо. Знать бы еще, как это сделать? К тому же, слабым звеном такого плана являлась неизбежная гибель носителя. Кто-то должен будет умереть, и это жестокий выбор – либо он, либо другой человек. Впрочем, может статься, погибнут оба.

Задумавшись об этом, Вотан угрюмо вздохнул. Он не хотел умирать и тем более отнимать чью-то жизнь, но реальность была такова, что это непременно должно было случиться. К сожалению, жизнь далеко не так радужна, как фильмы, что любит смотреть Грэй. В ней нет места свалившимся с неба волшебным амулетам или deus ex machina. Реальные демоны не знают пощады, а умолять и пробовать договориться означает лишь подливать масла в огонь. Людская боль и муки – их главное наслаждение. Ничто не доставит диббуку большего удовольствия, чем попытка уговорить его отпустить хотя бы Грэя. Такова жизнь, и Вотан понимал, что ему придется рассчитывать только на себя и уповать, что он не ошибся в предположениях.

«И почему именно я? Что во мне особенного? – мысленно спрашивал он себя. – Аурика говорила, будто демон не терпит волшебников. Согласно поверьям, диббук не выносит любую нечисть, оказавшуюся поблизости, но причем здесь я?»

Недоуменно перебирая возможные причины странной неприязни, Вотан не заметил, как забрел вглубь парка. В отличие от аккуратных дорожек близ клиники, здесь царил природный хаос, наглядно демонстрируя халатность местного садовника. Должно быть, попечительский совет центра не утруждал себя большими тратами на благоустройство, а работник оказался из тех людей, что оправдывают свое бездействие низкой оплатой.

– Свой путь земной пройдя до половины, я оказался в сумрачном лесу, – послышался за спиной насмешливый голос. – Или как-то так.

– Утратив правый путь во тьме долины, – подхватил Вотан, оборачиваясь.

В тени большого раскидистого дерева на черном пледе сидела девушка в коротком платье, украшенном красным корсетом. Кроваво-алый цвет помады подчеркивал нездоровую бледность лица, но Вотан сразу смекнул, что причиной тому макияж, а вовсе не болезнь.

– Так вот ты какой, Норман Вотан. Присядь, если не торопишься… Я Лайза.

– Не помню, чтобы нас знакомили.

Он с любопытством смотрел, как Лайза достает из сумочки посеребренный портсигар, не спеша воспользоваться предложением сесть.

Прикурив самокрутку, она предложила ему сигарету и получила вежливый отказ.

– Новые люди. Сплетни разлетаются быстро. Присядь, я не кусаюсь, – Лайза выразительно хлопнула ладонью по пледу.

Немного поколебавшись, Вотан опустился рядом, принюхиваясь к аромату сигареты.

– Всего лишь марихуана, – она заметила, как он повел носом. – Здесь так скучно, но что поделать? Боги тоже скучают.

– Прошу прощения, но к чему, в таком случае, тратить деньги на реабилитацию? И я не спешил бы называть скучным место, где так часто умирают.

– Эти люди бессмысленно растратили свое время, к чему печалиться о них и искать в их смертях интерес? Бессмысленная смерть так же скучна, как и бесцельная жизнь, ты так не считаешь? Я видела смерть. Смотрела ей прямо в глаза. Величественное зрелище, скажу я тебе. Однажды увидев его, сложно найти достойную замену… Помню один случай. Я покупала часы. Хотела порадовать брата, – не сводя с Вотана ярко-зеленых глаз, Лайза с наслаждением затянулась и медленно выпустила дым изо рта. – Стояла у прилавка, и тут в магазин ворвался какой-то псих. Начал размахивать пистолетом, кричать, а потом взял и выстрелил в продавца. Прямо в лоб. Умирая, тот парень смотрел на меня, и в его глазах было много чего интересного. А ведь ты тоже видел нечто подобное? Или я ошибаюсь и это была твоя сестра?

Последние слова Лайзы заставили Вотана насторожиться. Она же безмятежно курила, поглядывая на собеседника с непонятным выражением нежности и тихой грусти. Так, будто уже видела его очень давно и радовалась новой встрече.

– Ты славный, – прервав паузу, заметила она. – Очень славный. Твоя мать, наверное, гордится тобой. Береги себя, Норман Вотан. Мало ли что может случиться…

Затушив окурок, Лайза поднялась и бесцеремонно спихнула его с пледа. Обернувшись в черное покрывало, она печально улыбнулась и погладила кончиками пальцев скулу Вотана:

– Ничего не бойся. Иди вперед и помни – в этом мире у каждого есть свой Проводник.

Все это казалось таким странным, что он несколько растерялся, глядя, как Лайза скрывается за деревьями. Но стоило черной точке погаснуть среди моря зелени – и его без всякой причины охватила жуткая тоска. Сердце заныло в предчувствии неизбежной трагедии. Это было жестоким испытанием, ведь Лайза так молода. Если он прав насчет нее, последующие события лягут на его совесть тяжелым бременем. Немного радовало лишь понимание, что он ошибся, думая, будто «носителем» является Аурика, но то было слабое утешение.

«Или она, или я, – Вотан достал из скрытых в правом берце ножен стилет. – Третьего не дано. Я должен спасти Грэя и сестру. Странно только, что она не напала на меня теперь же. Диббук увеличивает физическую силу «носителя», а значит, Лайза вполне могла справиться со мной. Быть может, что-то просто спугнуло его?»

– Вот где ты прячешься! – на поляну выскочила встревоженная Морриса. – А я тебя везде ищу! Я тут встретила Грега, так он просто полыхает от злости. Что стряслось, Норман?

– Мы поссорились.

– Хочешь, я поговорю с ним? – она устроилась под деревом около брата, с улыбкой поглядывая, как легко вращается в его длинных пальцах стилет.

Вотан отрицательно качнул головой и посоветовал ей покамест держаться подальше от Грэя.

– Да что происходит, Норман?!

– Ничего. Все хорошо, Морриса, – Вотан безрадостно усмехнулся. – С тобой все будет хорошо. Я сумею защитить свою сестренку.

– Ты что-то нашел? Что?

– Я так устал, Морриса. Иногда мне кажется, что я понятия не имею, кто я на самом деле, и это весьма утомляет. Ответь мне, тебе никогда не приходило в голову, что твой брат не совсем нормальный?

– Я убью любого, кто подумает так. Знаю, ты не поверишь, но для меня ты всегда был лучшим.

Ничего не ответив, Вотан крутанул стилет и ловким движением вогнал оружие обратно в ножны. Наблюдая за проворными пальцами брата, Морриса невинно поинтересовалась, как ему понравились часы, что она прислала в подарок.

– Грэй сказал, это плохая примета – дарить часы.

– Будь честен, ты их не принял, – голос Моррисы зазвенел расстроенными, полными обиды нотками. – Ладно, хоть стилет не выбросил… Норман. Мы не виделись шесть чертовых лет, а ты все никак не простишь. Всему есть предел, брат.

– Наверное, так получилось, потому что ты его и не просила. Прощения, – Вотан рассеянно потер запястье. – Напротив, ты заставила меня чувствовать вину.

– А ты выгнал меня из дома!

– Это неправда!

Рывком поднявшись на ноги, Вотан отряхнул джинсы и медленно пошел по тропе обратно к клинике.

Несправедливые упреки сестры отозвались болью в сердце. Все было совсем не так, как она себе навоображала. Точнее, почти не так, но в этом «почти» не было его вины. Кто знает, сколько бы еще он продержался, если бы в один прекрасный день Виктория не заявилась на порог его дома. Стараясь лишний раз не смотреть в сторону приемного сына, мать в категоричной форме объявила, что Морриса должна отправиться на учебу, а не гнить в деревенской дыре. Удивленный, что она снизошла до разговора с ним, Вотан решил не давать Виктории лишний повод позлорадствовать и сделал вид, будто вовсе не оскорблен. Напротив, старался вести себя гостеприимно и сообщил, что искренне рад такому повороту. Он действительно был рад отъезду Моррисы, поскольку у него совершенно не осталось сил, а учеба – отличный предлог сделать хорошую мину при плохой игре.

Вот только сестра восприняла новость в штыки. Понапрасну он старался убедить ее, что это правильно. Морриса ничего не желала слушать. Как всегда. Однако в тот раз Вотан не собирался отступать. Ему нужна была передышка, потому что он чувствовал – еще немного, и он просто сойдет с ума.

– Норман! Норман, подожди. Да, остановись ты, черт возьми! – запыхавшаяся Морриса обогнала его и загородила дорогу. – Ты прав. К чему нам ссориться? Ты мой брат, хоть и названный, и всегда им будешь. Я о многом передумала здесь и хочу извиниться. Прости за все. Я не имела права так поступать с тобой. Мне очень, очень жаль, Норман. И я не жду, что ты простишь меня. Такое сложно простить, если вообще возможно.

– Простить можно все, если об этом искренне просят.

– Норман…

Она уткнулась ему в плечо и разрыдалась. Чуть помешкав, Вотан все же решился и ласково пригладил ее волосы, а Морриса крепко обняла брата. Прижавшись щекой, шептала, что ей очень жаль потерянного прошлого, ошибок которого исправить нельзя, вновь и вновь прося прощения.

– Не надо, Морриса. Я прощаю тебя. Кто знает, возможно, будь я иным, все сложилось бы по-другому. Ничего бы этого не было.

– Я не хочу, чтобы ты менялся, – она немного успокоилась. – Иначе это будет уже не мой брат.

Вскинув голову и печально улыбаясь, Морриса посмотрела ему в глаза. Своему названному брату, который был неизменно добр к ней, всегда готовый прийти на помощь, и с которым она некогда поступила очень жестоко. С нежностью глядя на нее, он молчал. Ее брат – грустный молодой человек, не знавший от семьи Нэйлс ни любви, ни участия.

– Ну, вот, – расстроено пробормотала она. – Испортила тебе рубашку. Почему я всегда все порчу?

– И долго ты еще пробудешь здесь? – спросил Вотан. Залитая слезами и потекшей тушью рубашка была наименьшим, что его сейчас волновало.

– Не знаю. К матери я точно не вернусь, а идти мне некуда. Вся жизнь псу под хвост…

– Стоит ли так говорить? – Вотан ободряюще взял сестру за руку. – Ты еще очень молода. Уверяю тебя, все наладится, Морриса, и если я смогу… Ты ведь знаешь, что я всегда помогу тебе. Между нами много чего произошло, но я помню тот день, когда ты была так бесстрашна…

Разумеется, он помнил. Забыть подобное невозможно, даже если всем сердцем желать забвения. День, когда нотариус читал завещание Уоррена. Помнил вытянувшиеся лица Виктории и Джонатана, стоило им услышать, кому отойдет особняк. Сложно забыть, как после ухода юриста они буквально набросились на приемного ребенка, которого так и не сподобились усыновить.

– Ты не имеешь права на этот дом! Он принадлежит Нэйлсам, а ты никто! Слышишь, щенок? Никто!

Вотан хотел встать и уйти, но эти люди не отпускали, осыпая его оскорблениями. На робкое замечание, что ему некуда податься, женщина, которую он по-прежнему называл мамой, посоветовала ему убираться туда, откуда они его взяли – на улицу. Это было так больно, так унизительно…

– Заткнитесь, – в шуме голосов тихие слова Моррисы произвели эффект разорвавшейся бомбы.

Не веря ушам, Виктория обернулась к дочери.

– Я сказала, заткнитесь. Что вы за люди такие? Оставьте брата.

– Морриса… – попытался одернуть ее Джонатан.

– Это не он вам никто. Вы для него пустое место, – она подошла к Вотану и встала у него спиной, опустив ладони на его плечи. – Как ты жалок, папа. Вы оба – жалкие, трусливые ничтожества. Мне стыдно, что я ваша дочь, и как вам ни противно это слышать, я горжусь тем, что он мой брат…

Взявшись за руки, брат с сестрой медленно шли к мрачному зданию клиники. Сжимая пальцы Моррисы, Вотан размышлял, что если все кончится хорошо (а ему по-прежнему хотелось верить в благоприятный исход), он мог бы рискнуть и пригласить ее пожить у него. Правда, при условии, что Грэй не надумает уехать. Не то чтобы Вотан не поверил в слезные мольбы сестры. Он искренне желал верить в раскаяние Моррисы, но два года, которые он провел в ее обществе, не замедлили напомнить о себе. Два безумных года…

И все же в душе он лелеял надежду, что она изменилась и прошлое больше никогда не повторится, однако внутренний голос нашептывал ему об осторожности. Незачем рисковать попусту. Если Грэй останется, Вотан будет рад предложить сестре пустующую комнату, но никак иначе.

Окунувшись из вечерней прохлады в нагретые солнцем стены клиники, Морриса потянула брата в столовую. Судя по всему, после их спонтанного и эмоционального разговора, она почувствовала облегчение и теперь радостно улыбалась. Глядя на нее – такую счастливую – Вотан не мог сдержать ответной улыбки, ощущая, как тепло становится на душе. После шести лет молчания они нашли силы разобраться и простить друг другу обиды. Его сестра, его маленькая Морриса, которую он когда-то пообещал защищать, снова рядом. Это казалось похожим на чудо, а чудес в его жизни было не так уж много.

– Не видишь!

Перед ними, как из-под земли появилась Аурика. Раскачиваясь, она плакала, размазывая кулаками струящиеся по щекам слезы.

– Что случилось, Аурика? – Вотан осторожно приблизился. – Кто тебя обидел?

– Не видишь! – исступленно кричала она. – Почему ты не видишь? Ты стоишь рядом, но не видишь. Какой же ты волшебник?!

– Норман?

Стоило Моррисе подойти, как Аурика взвизгнула и шарахнулась от нее, как от прокаженной. На них начали обращать внимание, и кто-то крикнул, что приведет Кристу.

– Аурика, успокойся. Все хорошо, – мягко уговаривал Вотан бьющуюся в истерике девушку.

– Нет. Твои часы! Она же все рассказала. Твои часы!

– Кто «она»? Аурика, я не понимаю.

– Убирайтесь!

Это подоспела Криста. Отпихнув в сторону растерянного Вотана, она попыталась обнять и увести дочь в комнату, но та вырывалась:

– Почему ты не видишь? Волшебник! Он пришел за тобой!

– Что вы натворили? – Криста в ярости обрушилась на Вотана. – Посмотрите, что вы сделали с моей девочкой!

Нелепое, лишенное здравого смысла обвинение. В другой раз Вотан сумел бы доказать Бэйл свою непричастность к внезапному срыву Аурики, но сейчас он просто стоял, ощущая, как земля уходит из-под ног. То, чему он стал свидетелем, оглушило и разорвало в клочья целый мир, оставив его в кромешной тьме собственного ужаса и бессилия.

Это неправда. Это попросту не могло быть правдой!

«Я покупала часы. Хотела порадовать брата», – прищурившись, сказала Лайза, затягиваясь самокруткой. Тогда он решил, что она говорит о себе и лишь сейчас осознал, сколь сильно заблуждался. Со слов Лайзы он в считанные секунды догадался, что случилось в том магазине, и оказался абсолютно прав почти во всем. Почти, потому что Лайза имела в виду не себя! Это не она стояла у прилавка и не она смотрела в глаза умирающему, не чувствуя, как диббук проникает в ее плоть и душу.

Всего несколько дней назад Вотан равнодушно предложил Грэю забрать себе подарок Моррисы – дорогие, стильные часы, – и тот смеялся, утверждая, что это плохая примета.

Так не должно было быть, но именно так было. В коридоре, откуда разом пропали все звуки, Вотан неверящим взглядом смотрел перед собой. Туда, где осталась стоять его сестра. За спиной Моррисы, опустив ладонь на тонкое плечо, безразлично взирал на происходящее Грэй, а она улыбнулась и еле слышно обронила:

– Привет…

========== Глава 9 ==========

Убей меня снова

Ему казалось, что происходящее – дурной сон. Самый страшный из его кошмаров, и Вотан отчаянно желал проснуться, отказываясь верить собственным глазам. Однако все происходило наяву, здесь и сейчас.

Он попятился, не в силах противостоять ужасу, охватившему его, когда осознал, с кем ему придется схлестнуться. Кажется, толкнул кого-то. Перед глазами на краткий миг мелькнуло лицо Валоры, которую встревожило странное поведение этого не менее странного человека. Она о чем-то спросила, но Вотан не расслышал ни слова. Его внимание без остатка поглотила злобная улыбка на губах сестры. Демон внутри нее наконец-то проявил свою истинную сущность, но никто, кроме Вотана, не заметил мстительного оскала.

– Куда же ты, Норман Вотан? Даже не поздороваешься? Где твои манеры? – она чуть повернула голову и негромко скомандовала Грэю: – Догони его. Немедленно.

И в тот же миг Вотан принял трусливое, но показавшееся единственно верным решение – бежать.

Развернувшись, он бросился в первый попавшийся коридор. Петляя, словно испуганный заяц, он сворачивал наугад, лишь бы оказаться подальше от преследователей. От мысли, что произойдет, когда Грэй отыщет его, Вотану стало дурно.

Жестоко. Это так жестоко. Уж лучше бы проклятый демон овладел им, чем переживать такую бесчеловечную пытку. Хотя о чем это он? На самом деле, все правильно – бессердечно, бездушно – в самый раз для диббука. Восстановить против ненавистного противника сестру и человека, который всего сутки назад называл себя единственным другом Вотана… Какая тонкая, искусная и дьявольски зверская игра, в которой нет и не может быть иного победителя, кроме того существа, что затеяло ее!

Устав и запыхавшись, Вотан опустился на пол, пряча лицо в ладонях. Нужно было что-то решать и немедленно – он не сумеет прятаться вечно, – но о каком выборе шла речь? Либо он может попытаться убить…

«Нет. Я не смогу. Только не ее! – Вотан застонал сквозь зубы. – Он знает, что я не смогу. Последним разговором я собственноручно развеял все сомнения»

Либо он должен позволить ей убить себя, приложив все силы, чтобы Грэя не оказалось поблизости. Друг опутан мороком, и диббук почти наверняка жаждет оставить последний удар за ним. Изощренный в своей жестокости план – умирая, Вотан будет знать, что морок вскоре спадет и Грэй поймет, что натворил.

Прятаться дольше не имело смысла. Как утопающий готов схватиться за любую соломинку, так и Вотан отчаянно цеплялся за идею найти слова, которые убедят диббука, что его тело станет лучшим вместилищем. Он не хотел этого, как не хотел умирать, но иного способа спасти сестру и Грэя не существовало. У него попросту не осталось времени искать иной путь.

Неимоверным усилием воли он заставил себя подняться. Счет шел на минуты. Грэй искал его, а Вотан помнил об одном незавершенном деле. Он не хотел терять слабенькой веры, что с демоном все получится и понимал, что это самое дело вряд ли заинтересует его после, как все случится. Если его вообще будет что-то интересовать.

Озираясь по сторонам, Вотан выбрался в коридор и поспешил к комнате старшей медсестры, надеясь, что Криста согласится его выслушать и, главное, поверит в искренность его намерений. Однако не успел он пройти и нескольких метров, как из-за поворота показался Грэй.

Сдавленно охнув, Вотан метнулся обратно, благополучно избежав ненужного внимания. Желая как можно дольше оставаться в стороне от приятеля, он вспомнил, насколько бестолково выстроено здание, и решил свернуть в другом направлении. На ум совершенно некстати пришла сцена встречи Алисы с Черной Королевой. В иной ситуации это показалось бы ему смешным.

Тактика сработала, и Вотан попал в сектор, где жил персонал, по той или иной причине не покидавший пределы клиники. Мысленно поздравляя себя с успехом, он беспокойно оглянулся назад и с размаху врезался в Саймона.

– Эй, полегче!

– Прости.

Еле сдержав вздох облегчения, Вотан недоуменно покосился на большую дорожную сумку в руках Саймона. Тот проследил его взгляд и улыбнулся:

– Ничего. И да, я уезжаю. Вот, хотел предупредить доктора Рэйна. Я все думал о твоих словах и решил, что ты прав. Нет между мной и Гарри никакой любви и никогда не было. Этот козел вертел мной, как ему хотелось, а я, идиот, терпел. Хорошо, что мы встретились. Хоть спасибо скажу на прощание.

– Я бы хотел извиниться за безобразный инцидент в парке…

– С чего тебе-то просить прощения? – искренне удивился Саймон. – Будь я на месте твоего парня, я бы еще не так врезал.

– Ты не понимаешь. Мы не вместе.

– Как пожелаешь, Вотан, но я должен кое-что тебе сказать, – Саймон опустил сумку и подошел к Норману, которому не терпелось закончить разговор и продолжить свой путь. – Не позволяй ему распускать руки. Сегодня он ударил меня, а завтра, как пить дать, за тебя примется. Ты классный, невероятно милый и не заслуживаешь такого обращения.

Глядя ему в глаза, Саймон чуть наклонил голову и поцеловал Вотана в уголок рта, шепча:

– Такой красивый, – его пальцы зарылись в длинные черные пряди на затылке Вотана, не позволяя отстраниться, и он оставил жадный поцелуй на его губах. – Прощай, германский бог. Удачной охоты.

Затем подобрал сумку и ушел, не оглядываясь.

Глядя ему вслед, ощущая, как стынет на губах прощальный поцелуй, Вотан прислушался к себе, с горечью осознавая, что вновь ничего не чувствует. Должен же он был хоть как-то отреагировать – получить удовольствие или, напротив, возмутиться, что его целовал мужчина? Ощутить горечь расставания или обрадоваться избавлению от неуместного внимания…

Саймон оказался предельно честен в своем страстном порыве и не груб. Его поцелуи, прикосновения не вызвали отторжения. По-правде говоря, они вообще ничего не вызвали, и Вотан интуитивно улавливал – это неправильно. У нормальных людей так не бывает. Он же не раз становился свидетелем, как Грэй флиртует с девушками. Приятель либо смеялся, либо злился, получив отказ, либо сам уходил, и это были живые эмоции. Однако когда кто-то заигрывал с самим Вотаном (спасибо Грэю, научившему его улавливать разницу между дружеской болтовней и флиртом), он не ощущал ни радости, ни раздражения. Вообще ничего.

Неожиданно ему вспомнилось, как Виктория называла его бесчувственным. Разумеется, она делала это намеренно, но как знать, быть может, приёмная мать оказалась недалека от истины? Просто он в силу возраста был не в состоянии понять и принять истину, что не способен на глубокие, откровенные, сильные чувства, которые властвуют над людьми. Ни дружбы, ни страсти, ни любви – ничего!

В последнее время Вотан частенько стал подмечать некоторые странности своей жизни и натуры. Должно быть, толчком послужило нечаянное соседство. Покуда он жил один, разница казалась неощутимой, но теперь ему было с чем сравнивать.

Погруженный в тяжелые раздумья, Вотан добрался до комнаты, где жили Аурика и её мать, и постучал. В ответ раздались шорохи, щелчок, и в приоткрытой двери показалась Криста. Рассмотрев визитера, она разозлилась:

– Что вам еще нужно? Убирайтесь, – и попыталась закрыть дверь.

Предугадав ее намерение, Вотан выставил в проем ногу и поморщился от боли.

– Прошу вас, миссис Бэйл. Всего пять минут, и я уйду. То, что я собираюсь сказать, очень важно и касается Аурики.

Раздраженная его визитом Криста открыла рот, чтобы потребовать оставить их с дочерью в покое, но осеклась, заметив обреченность в ясных зеленых глазах Вотана. Немного поколебавшись, она вышла в коридор, делая вид, будто готова слушать.

– Благодарю. Я понимаю, вы, очевидно, сердиты на меня, но, уверяю, не я причина срыва Аурики. Я сейчас не могу вам все объяснить. У меня катастрофически мало времени, но, поверьте, не я напугал ее. Я бы никогда так не поступил. А теперь выслушайте меня очень внимательно. Я в курсе, что Аурика иногда гуляет по ночам. Не удивляйтесь, она сама мне рассказала. Так вот, миссис Бэйл… Криста, я прошу вас сегодня не отпускать ее от себя. Любыми способами уговорите или даже заставьте Аурику остаться в спальне. Ей грозит опасность, и я не хочу, чтобы она пострадала.

– Я вас не понимаю…

– И не нужно. Просто сделайте, как я говорю. И еще, – Вотан достал из кармана визитницу и протянул Кристе две карточки. – Одна из них моя. Вторая – номер специалиста, о котором я вам рассказывал. Если со мной что-нибудь случится, что угодно, позвоните ей и передайте, что вы от меня. Она поможет Аурике. И не беспокойтесь о деньгах. Тим сделает все бесплатно или даст вам существенную скидку. Вот и все, что я хотел сказать. Спасибо за ваше время.

– Мистер Вотан, что происходит? На вас лица нет!

Он немного помолчал, безрадостно улыбнулся и тихо ответил:

– С Аурикой все будет хорошо. Берегите ее.

Когда он скрылся за поворотом, Криста обеспокоенно качнула головой, не зная, что и думать. Внезапно перед ней возник парень, которого она замечала в компании с этим бесконечно странным Вотаном. Остановившись, он с безучастным видом несколько секунд тупо глазел на нее, а после спросил, не видала ли она его приятеля.

– Я не знаю, где он и знать не желаю.

Лгать нехорошо, но ей не понравилось бессмысленное выражение на лице парня. Он выглядел, будто находился под кайфом, а Криста была прекрасно осведомлена к каким последствиям приводят встречи с людьми в подобном состоянии. Без особого восторга относясь к повышенному интересу Вотана к Аурике, она все же не хотела брать на себя ответственность, если его покалечат. Кто знает, что на уме этого, с позволения сказать, «приятеля»?

Отделавшись от незнакомца, Криста захлопнула дверь, закрыла ее на замок и повертела в руках визитки. Ту, что принадлежала Вотану, равнодушно бросила на туалетный столик и с интересом взглянула на вторую. На дорогом белоснежном картоне изящной вязью было отпечатано: «Анна Тим. Психолог». Имя вызвало у Кристы вздох изумления, поскольку доктор Тим считалась одним из лучших специалистов по работе с аутистами, но брала пациентов с крайней неохотой. Разумеется, Криста была наслышана о ней, но никогда не рассматривала возможность обратиться к Тим напрямую. Финансовое положение медсестры было слишком плачевным, чтобы мечтать о специалисте подобного уровня.

Раздумывая, какие отношения связывали Вотана с Тим, если доктор возьмется лечить Аурику бесплатно, Криста присела на постель дочери. И с чего чертов Вотан так беспокоился об ее девочке? Не красавица, с тяжелым диагнозом. Да Бога ради, не влюбился же он, в конце концов?! Это просто смешно…

Аурика беспокойно заворочалась во сне. Действие успокоительного подходило к концу, а тревога Кристы росла с каждой секундой. Недолго думая, она открыла аптечку и накапала в сок Аурики снотворного. Даже если Вотан солгал, желая напугать ее, девочке в любом случае нужно отдохнуть и выспаться. Утро всегда лучше вечера.

Поплутав коридорами, Вотан остановился у палаты сестры, ощущая, как его начало знобить от напряжения. Одно дело, когда ты замер на краю крыши, готовый добровольно шагнуть в бездну, и все, чего желаешь – покончить с собой в поисках успокоения. Но он вовсе не хотел умирать, и тем не менее должен был шагнуть в пропасть ради спасения других. Если не сестры, то хотя бы Грэя.

Решившись, Вотан толкнул дверь, вошел и запер ее. Морриса стояла у окна, не двигаясь, будто находилась в трансе. После она развернулась, и на губах ее расцвела нежная улыбка:

– Норман?

На короткую долю секунды, его посетила предательская мысль, что он ошибся. Диббук владел Лайзой, а не его сестрой, которую Вотан, может, и не любил, но которой, несмотря ни на что, был бесконечно предан.

– Зашел пожелать сестричке спокойной ночи? Может, одеялко подоткнешь? – в глазах Моррисы зажглись злобные огоньки.

Нет, ошибки не было. Лишенному последней надежды Вотану стоило немало усилий, чтобы его ответ прозвучал как можно тверже:

– Прекрати. Ты достаточно натешился. Довольно игр!

Морриса взглянула на него в жалобном недоумении, а затем черты ее лица исказились, и она злорадно хихикнула:

– Этого у тебя не отнять, Норман Вотан. Ты так трогательно сентиментален! «Я всегда готов помочь», – передразнила она его недавние слова. – Какая прелесть… Жаль, не успел наиграться всласть из-за этой маленькой дряни. Сучка сговорилась с мамочкой, мне назло. Признайся, ты рад мне? Лично я счастлив.

Не переставая злобно хихикать, одержимая приблизилась, явно наслаждаясь, как побледнел стоявший перед ней человек.

– У меня есть предложение, – тихо выдавил Вотан, стараясь не поддаваться панике и отгоняя липкий до омерзения страх.

– От которого я не смогу отказаться? – с готовностью подхватила она, театрально морща лоб и скалясь. – Хочешь, угадаю? Желаешь предложить обмен? Свое чистое, неоскверненное тело на тело этой шлюшки? Мне нужно подумать.

Она скрестила руки на груди и изобразила на лице глубокую задумчивость.