Текст книги "Последний (СИ)"

Автор книги: ЙаКотейко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Хотела извиниться за свое поведение и отношение.

– Не стоит, ты в своем праве, – пытался сделать вид, что не понимаю намеков, пускай даже таких откровенных.

– И все же, – Каролин подошла на несколько маленьких шагов в мою сторону.

Попытавшись отступить, уперся спиной в дверь, к счастью, это привело меня в чувство. Представив, как выглядит взрослый мужчина, отступающий под натиском полуобнаженной женщины, я разозлился на себя и на нее. В тот момент, когда Каролин поднесла руку, чтобы коснуться моего лица, сделал шаг в сторону. Обошел вампиршу и, не обращая внимания на хлестнувшие злобой эмоции, развернулся только у самой кровати. Каролин попыталась подойти, но остановилась, словно напоровшись на мою поднятую в понятном жесте руку.

– Я думал, ты не выносишь меня.

– Не говори глупостей. Да, ты, конечно, своеобразный вампир, но вполне привлекательный и открою тебе секрет, в моем вкусе, – Каролин лукаво подмигнула, прикусив губу.

– Каролин, мне приятно твое внимание, но у меня есть… любимая женщина, – по какой-то причине птенцы никогда не называли свои пары невестами, и я едва сдержался, не желая раскрываться.

– И кто она, а главное, где? – скривив губы в глумливой улыбке, язвительно поинтересовалась вампирша.

– Она оборотень и она осталась в институте, – ответил специально грубо.

Фыркнув, Каролин быстро преодолела разделявшее нас расстояние, вновь попытавшись коснуться.

– Каролин, я же сказал тебе, – резко схватив женщину за руку, отвел ту от своего лица.

– Ладно, извини, – примирительно начала вампирша, но, когда я уже хотел отпустить ее, добавила, – не каждый день меня отвергают ради животного.

Чужое отвращение хлестнуло по мне кнутом. Ответом тут же всколыхнулась ярость.

– Не смей так говорить, девочка, – зло зашипел в лицо ошарашенной блондинке, сжимая ее руку все сильнее. Каролин, вскрикнув, замерла, глядя на меня полными ужаса глазами. – Помни, маленькая, мы из разных гнезд и если ты доведешь меня, я сверну твою тонкую шейку.

Взять себя в руки, оказалось не так просто, как хотелось бы. Отпустив руку вампирши, резко отвернулся бросив:

– А теперь дай мне поспать, – и больше не обращая внимания на женщину, занялся подготовкой ко сну. Хлопнула дверь, и я со злостью швырнул снятую рубашку в стену. Что за черт. Как это понимать. Дура!

Слова показали ее истинное отношение к происходящему. Вот такие вот союзники? Все или только эта конкретная? Зарычав, я рухнул на кровать размышляя – поговорить с Кором или искать ответ самостоятельно?

К счастью, сон настиг быстро, не позволив измучить себя надуманными проблемами.

Проснулся около полудня. Гнездо опустело: высшие улетели искать место под новый лагерь, для совместных учений. Да и как выразился Кор, вдохновить войска своим присутствием. Сам волк умчался на луг, помогать с организационными вопросами. Поднимать тему недовольных, но готовых на все женщин пока не стал. Проблем оказалось слишком много, чтобы добавлять еще и свои. Но выводы сделал, невольно закрывшись даже от Мароша и Виктории.

Меня участвовать в тренировке и поиске не приглашали. Оставили одного, и я с упорством идиота предавался меланхолии, сидя в кресле в лиловой зале. Припоминал разговор с вампирами, посвященный атаке на институт. Еще тогда нужно было догадаться, что с младшими будут проблемы. Они обвиняли меня во всех грехах, уговаривая Викторию не идти на поводу у «чужаков». Чего стоило сдержаться – не знаю. Злость на глупых птенцов, презрение к их трусости душили, но, похоже, этих эмоций никто не уловил. Вампиры оставались в неведении о моем происхождении

– Найт! – ворвался в гостиную Порту, отвлекая от неприятных воспоминаний.

– Что случилось? – напрягся я, больно взволнованным выглядел сотворенный. Взъерошенный, раскрасневшийся, будто бежал не со своей комнаты, а из соседней деревни.

– Помоги! Человек из деревни пришел, на них гуки напали. В гнезде только мы, а там солнце, – зачастил парень.

– Проклятье, – дернулся, поднимаясь. Медлить с таким хищником было нельзя. – Черт, где у вас оружие? – резко остановившись, спросил птенца, вспомнив, что мое волк так и не вернул.

– У нас здесь нет оружия, – замотал головой Порту, прижимаясь к стене в стороне от входа. Словно и правда долго бежал, и сил удержаться на ногах не осталось. На самом деле парень боялся, его эмоции касались натянутых нервов неприятным холодком, и направлен этот страх был на меня.

– Что? Почему? А, черт, ладно, потом разберусь, – махнул рукой на спавшего с лица парня, понимая, что требовать ответы нужно не с него.

Виктория предупредила почти сразу, что деревня под их защитой. Как и я когда-то, высшие договорились – помощь за кровь.

Я быстрым шагом вышел в холл. Гонец ожидал там. Совсем молодой, почти ребенок, парень. Испуганный, едва сдерживающий слезы. Ко мне он бросился, как к явившемуся богу, едва не рухнув на колени.

– Идем, покажешь, где деревня. – Остановил его жестом, не позволяя тратить время на бесполезные завывания. – Только прямо, а не на дорогу.

Смелый мальчишка, выбраться из дома, когда рядом гуки решится далеко не каждый даже из иных.

Парень, кивнув, бросился к выходу.

– Там! – указал он пальцем в предполагаемое место размещения поселка.

Больше не отвлекаясь, взмыл вверх и со всей возможной скоростью полетел в сторону деревни. Гуки или уики, по издаваемым ими звукам, а по-простому свинорылы, еще те твари. Жирные свиноголовые, человекоподобные монстры. Как и свиньи настоящие, имели мерзкий характер и паскудную привычку жрать все, что плохо лежит или медленно бегает. При этом жили стаей штук по десять и были очень сильными и шустрыми для своей комплекции. Такая стая, когда выходила на поселок, могла выжрать его полностью. И если люди еще могли спрятаться в доме и сидеть там тихо-тихо, дожидаясь, пока твари уберутся, то скотина была обречена. А без нее обречены были уже жители.

Вообще, в наших местах люди держали псов, огромных серых, больше похожих на волков, чем на собак. Потому как, выйдя в лес без такого, можно было не вернуться вовсе. Эти псы могли порвать гука, но тупые твари их не боялись, огрызаясь и пытаясь сожрать. При таких схватках стая на стаю побеждали обычно деревенские псы, но с огромными потерями и, если была возможность прогнать гуков, не рискуя своим защитником, люди предпочитали воспользоваться ей.

Зависнув над деревней, чтобы оценить обстановку, смотрел, как шестеро свинорылов медленно идут по центральной улице, что-то вынюхивая. Еще шестеро носились вокруг, пытаясь догнать заполошно орущих кур. Вот один из них взвизгнул и, ускорившись, двинулся к огороженной частоколом хатке, из которой тянулся, поднимаясь и рассеиваясь сизый дымок.

– Вы там что готовите? – удивленный таким выбором свинорыла, буркнул себе под нос.

Ждать дальше было опасно как для людей в доме, так и для меня: внутри, за забором, было слишком мало места. Сложив крылья, спикировал вниз, вновь раскрывая их почти у самой земли.

– Привет, – обратился к попятившемуся гуку.

– Уи-и, – злобно взвизгнул тот, отходя от шока и бросаясь вперед, в попытке сцапать появившуюся цель.

Убивать гуков без оружия было сложно. Большой слой жира не давал достать до жизненно важных органов, приходилось откручивать головы или поднимать повыше.

Украсив землю внизу тремя живописными лепешками, спикировал на очередного, но тварь, увернувшись, зацепилась за крыло хваткими руками и вонзила зубы в плечо.

Взрыкнув от боли, выдрал руку из пасти гука, оставив там кусок плоти.

– Н-на, – вложив все силы в удар, со всей злостью стукнул тварь в лоб. Поглядел на разлетевшийся череп и взмыл вверх, шипя от пульсирующей боли. Не хватало еще какую заразу от его гнилых зубов подхватить.

Больше старался промахов не делать, но сообразительные твари выловили меня на очередном снижении.

Их оставалось шестеро. Я спустился еще за одним, стараясь двигаться на максимально возможной скорости. Перевизгивающиеся гуки резко бросились мне наперерез и успели ухватиться кто за что. Я рухнул вниз, пропахав дорогу. Обрадованные победой свинорылы, не отпуская уже захваченных частей, постарались забраться дальше, параллельно откусывая от доступных участков. Я взвыл, почувствовав, как меня в прямом смысле разрывают на части, дернулся под весом жирных туш, стараясь подняться, скинуть их. Заорал, явно различив, как дробится кость крыла в стальном захвате челюсти. Можно было бы убрать крылья, но тогда трое из них переключаться на тело, существенно снизив шансы на победу своим весом и аппетитом.

– Тварь, – рычал я, медленно воздвигаясь вверх. Одна рука была зажата гуком, рвущим куски от плеча, к ногам прицепилось еще по одному и с каждым их движением мои шансы выжить уменьшались. Забавная будет смерть для перворожденного вампира, пережившего не одну войну.

Дернувшись, вцепился свободной рукой в нижнюю челюсть того, что грыз мне правую ногу. Чувствуя, как смыкаются зубы на пальцах и, понимая, чем чревато промедление, резким движением дернул, вырывая ее. Дикий визг отшатнувшейся твари подсказал, что я добился успеха. С трудом подтянув освободившуюся ногу и сделав на нее упор, вздернул себя вверх, одновременно повторяя маневр с челюстью на висевшей на руке твари. Уже двумя свободными порвал оставшегося на ноге гука и переключился на тех, что на крыльях. Через пару минут все было кончено. Обессиленно опустился на окровавленную землю. Склонил голову и, стиснув зубы, пытался привыкнуть к боли.

Захлопали ставни и двери, выпуская наружу людей и издаваемые ими звуки.

Голоса приближались. Мужские, сначала испуганные, затем восторженно-брезгливые.

– Спасибо вам, – совсем рядом прозвучал сиплый голос.

– Стой! – прохрипел, подняв здоровую руку ладонью вперед. – Не подходи.

– Огар, приведи, – командным тоном позвал все тот же голос. – Ничего, господин. Мы отблагодарим.

Гул голосов сливался с шорохом шагов. Люди убирали последствия, стараясь не подходить ко мне слишком близко. Страх сменялся довольством, обжигая обострившиеся чувства.

– Вот, господин, – очень скоро протянули мне руку прямо под нос.

Приподняв голову, взглянул на здорового, заросшего до самых бровей мужчину. Он с беспокойством следил за протянувшей руку крепко сбитой женщиной и бросал на меня полные ужаса взгляды. Вот она благодарность, выражена в этом взгляде полностью. Все вокруг ликуют, а его душит страх, не за себя, за близкого человека.

– Не надо. Ты боишься, – произнес, отворачиваясь и пытаясь встать на ноги. Получилось, хоть и не с первого раза – повреждения восстанавливались очень медленно.

Крепкая рука схватила за здоровое плечо, останавливая, и грубый голос, с оставшимися еще нотками страха, но вполне уверенно произнес:

– Господин, я не боюсь вас, я боюсь, что ей будет больно. Не более того.

Я развернулся, собираясь высказаться о его вранье. Но вдруг понял, что мужчина перестал бояться, наоборот, от него исходило спокойствие, а женщина? Женщина ласково улыбалась мне, продолжая протягивать руку.

Несколько раз перевел взгляд с него на нее и перестал изображать из себя благородного идиота, припав, наконец, к предложенным жилам.

– Спасибо, – тихо шепнул, зализывая раны.

– Вам спасибо, господин, – звонким, мелодичным голосом поблагодарила женщина, продолжая улыбаться. Оправила рукав и чуть отошла в сторону, позволяя мужчинам заниматься поверженными гуками дальше. В нашей деревне было так же: мужчины работают и защищают, женщины платят, по очереди.

И это люди? Почему? Что случилось с теми, институтскими, в их мире, что они потеряли эту доброту и искренность?

‐ Вам нужна помощь? – спросил тот, что отдавал приказ, болезненно обрюзгший старик в серой рубахе, подпоясанной выцветшим, когда-то красным поясом.

– Н-нет, – неуверенно мотнул головой, чувствуя, как переливается внутри нарастающая тяжесть. – Нужно пройтись.

Сложить крылья было невозможно, сломанные и изорванные, они не хотели исчезать, волочась по земле лоскутами плаща. Раны слишком обширные, рваные и загрязненные не собирались излечиваться, ноя и пульсируя. Такие в моей жизни тоже были, и я прекрасно осознавал, что ждет впереди. Раны от зубов свинорылов всегда заживали тяжело, даже при обильном питании. Пять дней не меньше, черт побери. Задумавшись, брел по дороге, старательно не обращая внимания на все более встревоженное: господин, – несущееся от деревни.

– Вампир, вампир, мать твою, – голос Кора звучал сзади, умудрившись отвлечь от боли.

Сознание не хотело воспринимать ни слова, ни голос, едва пропуская в мозг смысл сказанного.

– Демон, как тебя порвали, – осматривая меня с ног до головы, выдохнул волк. – К нам на луг прибежал Рич, парень из деревни. Говорит, конец нашему вампиру, ушел в никуда, – Кор говорил по инерции, больше вглядываясь и внюхиваясь в меня.

– Мне плохо, – пояснил кратко, когда мозг осознал, кто передо мной находится.

– Демон, – зло прошипел волк, подхватывая оседающего на землю меня за оставшееся менее поврежденным тело. – Кровь пил?

– Пил. Гуки, твари, плохо, – помотал головой застонав. Кор расплылся разноцветным пятном, а после поступил совсем подло, дернувшись вверх, отчего мир покачнулся и почернел.

Глава 13

Три дня я провел в забытье. К моменту пробуждения раны затянулись, а кости начали срастаться, неимоверно раздражая зудом. Общее состояние все еще оставалось паршивым, подкрепляясь слабостью и голодом. Кровь, правда, мне доставляли в упаковке: раз в день в гнездо являлись селянки. Не знаю, как высшим удавалось напоить бессознательное тело и не повредить женщинам, но они справились. К концу третьего дня, когда мир перестал расплываться и периодически меркнуть, смог даже подняться. Полюбовался в зеркало на очередной шедевр портных: узкие кожаные штаны, алую рубашку и черный жилет. А также порадовался затянутому в костюм типу, еще более бледному и осунувшемуся, с тусклой копной стянутых в хвост волос.

Крылья сложить, наконец, удалось, но летать мне еще пару дней было не суждено. Так что в кресле, все в той же лиловой гостиной, я сидел уже с удобством, дожидаясь пока остальные вампиры и Кор займут места. Выглядели высшие несколько испуганно и явно не знали, чего ждать: встречу назначил я, когда смог более-менее отделить явь от бреда.

– Кор, отдай мне оружие, – пожалуй, это единственное, что интересовало на данный момент.

Из глубин кресла, для такого дела повернутого «лицом» к остальным, я тяжелым взглядом осматривал поочередно каждого из семи высших. Волка не видел, но отчетливо ощущал его смущение и беспокойство.

– И почему, черт возьми, в гнезде нет даже захудалого, ржавого меча? – возмущенно остановил взгляд на Виктории, а потом вдруг сообразил, – почему я ни разу не видел вас на тренировке?

Вампиры приуныли, запереглядывались и выбрали парламентера, к моему удивлению, это оказалась не Виктория, а Марош.

– Понимаешь, Найт, у нас оружие было всегда под запретом, – осторожно начал он. – Сток не раз нарывался на наказания от госпожи, пряча различные ножи-кинжалы у себя. Остальные младшие мирные, неспособные к сражениям. Мы только поддержка, не больше.

– Бред! Полный бред, черт побери, – зло мотнул головой и вновь уставился высшему в лицо, цедя слова сквозь стиснутые зубы. – Вампир – априори воин, это передается ему с… – я замолчал, подбирая слово, а Кор, хрюкнув, продолжил.

– С молоком матери! – и захохотал.

– Кор! – возмутились Виктория и Марош в один голос.

– А что? Смысл ведь тот же, – невозмутимо пожал плечом, ничуть не смутившийся волк.

– Ну да, суть та же, – задумчиво протянул я.

Откровенно сказать – я был зол. На их госпожу, на них и на себя. Выныривая из забытья, столько думал и вспоминал, коря себя за ошибки в бою с гуками. Теперь ледяная волна бешенства поднималась изнутри, призывая навести здесь порядок любым доступным способом. Вампиры, похоже, чувствовали нарастающую угрозу, нервозно ерзая в креслах и пытаясь взглядом найти поддержку у остальных, не менее возбужденных.

– Кор! – рыкнул не оборачиваясь.

– Да, Найт? – напряженно протянул волк, еще не понимая, насколько я зол, но также ощущая дискомфорт.

– Завтра возьмешь их всех на тренировку, и будешь гонять, пока они не смогут выдать хотя бы средний результат, – зло отчеканил, сверля взглядом каждого из высших.

– Да что ты себе позволяешь? – вскричала Каролин, – я не собираюсь махать, этой вашей, железякой! Какого демона я должна драться с людьми, которых даже в глаза не видела?

Четверо младших поддержали ее нестройным гулом. Лучше бы Каролин промолчала. Еще прошлая ее выходка не забылась, заставляя высматривать в высших угрозу, а она уже так откровенно признается, что для нее все происходящее лишь блажь. Причем даже не ее собственная.

– Что я себе позволяю? – моим тихим голосом можно было замораживать реки, это было так похоже на мои изначальные взгляды. Взгляды, из-за которых я лишился всех. – Зачем драться? Хочешь узнать, зачем? – Глядел я прямо на вжавшуюся в кресло вампиршу. – Хочешь, чтобы они пришли сюда? Хочешь, как те бедолаги в хижинах, в лесу? Как мои птенцы? А не боишься, что там, дальше на запад, нет больше вампиров и оборотней готовых помогать? Не волнует, что там, на оккупированной территории, нет больше никого кроме людей? – я уже не говорил, рычал, оскалив клыки в сторону глупых птенцов.

– Найт, Найт прекрати, – прорвалась ко мне, сквозь мой же рык, просьба Кора.

Резко выдохнув, прикрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. Со стороны высших раздавались всхлипы и стоны. Их страх будоражил, заставляя еще сильнее злиться.

– Найт? Как? – сдавленным голосом спросил Марош.

Я вскинул взгляд на него. Вампир отпрянул, оскалившись и пригнув голову. В глазах вместо изумления и страха вспыхнула униженная покорность.

– Черт, извини. Я не хотел, – вновь опустил глаза, снова стараясь вернуть самообладание. – Просто эмоции.

– Эмоции? Да даже меня накрыло, демон, – хохотнул за спиной Кор. – Как?

– Я могу объяснить, – почти спокойно произнесла Виктория.

– Что? – осторожно, но при этом любопытно зашелестели сразу все присутствующие, кроме меня, конечно.

Я же поднял взгляд на нее и понял – Виктория знает, всегда знала. Тяжело вздохнув, слегка качнул головой, позволяя продолжить.

– Все потому, что он перворожденный, – тихое заявление произвело неизгладимое впечатление на присутствующих.

– Что? Какого черта? Не может быть, – и простое, – ммм – это то, что достигло ушей. Был еще и тихий, нечленораздельный шепот. Почувствовал же я волну недоверия и обиды. Не от них, со спины.

– Это, правда? – глухо прозвучал от окна голос Кора.

– Да, – признался спокойно. Даже злость куда-то делась, выгнанная чужими эмоциями.

Воцарилась тишина, прерываемая только всхлипами не до конца успокоившихся вампирш.

Дальше произошло то, чего я никак не мог ожидать. Вместо расспросов, младшие вскочили. Окружили кресло и скрутили меня, спеленав подручными средствами. Возможно, если бы не раны, было бы по-другому. Но признаться-то самому себе можно: я не стал бы с ними сражаться, не в таком случае. Да и, я же хотел оказаться в темнице? Вот, пожалуйста, сбылось.

***

Камера была, судя по всему, переделанной кладовкой в подвале. Мраморные стены, серые с прожилками, такой же потолок, затянутый пыльной паутиной. Холод, пробирающий до костей, но не сравнимый с ледяным прикосновением приборов в институте. Дверь толстая, но деревянная. Удержать вампира она навряд ли смогла бы, но я наружу не рвался, покорившись судьбе. Лежа на кровати, пялился в потолок, считая трещины в камнях и стараясь не думать.

Тихие шаги в коридоре, приглушенные толстым деревом, окончились скрежетом замка. Вошли Кор и Виктория. Женщина, не останавливаясь, прошла к кровати. Волк замер у двери, отвернув лицо в стену, намеренно игнорируя мою персону. Наивный, все переливы его чувств: гнев, презрение и обиду – мог уловить и новообращенный птенец.

– Найт, покажи мне раны, – попросила Виктория, нависая надо мной и глядя в безразличное лицо.

– Со мной все хорошо, – буркнул, не отвлекаясь от созерцания серых, гладких камней с черным рисунком разветвленных жилок.

– Найт, прекрати, ты ведешь себя как ребенок, – покачала головой Виктория, под ехидное фырканье волка. Именно последнее вывело меня из тупого оцепенения.

Сев, оголился, позволяя Виктории осмотреть раны. Тихонько коснувшись плеча пальцами, женщина поочередно ощупала каждое пожеванное место.

– Крылья, – удовлетворенно угукнув, потребовала она.

– Места мало, – недовольно попытался отказаться, – с ними так же все хорошо.

– Найт! – укоризненно посмотрела на меня вампирша.

– За что? – вместо препирательства спросил, вновь одеваясь.

Виктория смутилась, отвернулась. Зато Кор зло фыркнул.

– А что, мало за что? Например, за вранье?

– Кор!

– Разве я вам соврал? – одновременно с Викторией произнес я, взглянув на «вздыбившегося» волка, но стараясь быть как можно более безэмоциональным.

Сжав кулаки и наклонив голову, оборотень, похоже, хотел очень многое рассказать о моем поведении и своих на него взглядах, но Виктория остановила его, тихо попросив:

– Кор, прошу тебя, – и, переведя взгляд на меня, рассказала. – Это был последний приказ госпожи, перед тем как усыпить нас. Она сказала: если вам повезет и сюда явится перворожденный, задержите его до моего возвращения. В темницу, например, заманите.

Чтобы вновь не наделать глупостей и не давить на Викторию силой, зло выругался, ударив кулаком в стену.

Виктория вздрогнула, а оборотень удивленно приподнял бровь.

– Да она спятила, свихнулась, а вы до сих пор в нее верите! Она вас угробить хотела, убила ваших птенцов, черт побери! – не сдержался. Да и как можно – я был в бешенстве, сам орал как умалишенный.

– Она наша госпожа, – тихо обронила Виктория потупившись. Руки ее нервно перебирали подол платья, показывая истинные чувства вампирши.

– Ее больше нет! Даже если объявится, я убью ее, – тяжело вздохнул и пообещал уже спокойно.

– Найт! – в ужасе вскинула на меня взгляд Виктория.

– Сколько, по-твоему, может проспать высший? – скрестив руки на груди и опершись о побитую стену, спросил я, склонив голову. Виктория молчала. – Даю подсказку: я могу спать вечно, сотворенный не может вовсе. Сколько, Виктория?

Кор перестал буравить меня взглядом, с подозрением глядя на женщину и, кажется, начинал понимать, почему я задаю этот вопрос.

– Я не знаю, – сдалась наконец Виктория.

– Четыреста пятьдесят лет, – обронил, глядя на женщину, – плюс пять лет на смерть. Два из них процесс еще можно остановить и обернуть вспять, три последующих уже нельзя. Даже если высшего разбудить в это время, он продолжит угасать и, в конце концов, умрет. И поверь мне, девочка, эта страшная смерть.

– Откуда ты это знаешь? – сглотнув, спросил Кор. Виктория села на кровать, ссутулившись и опустив взгляд в пол.

Перевел глаза с женщины на волка и все так же спокойно, хотя внутри бушевал пожар эмоций, рассказал:

– Когда-то, когда мы еще жили в Хаартнаре, своем мире, проводились эксперименты. На птенцах отступников. Эту информацию перворожденных заставляют учить сызмальства.

– Твою мать, – выругался волк, изучая меня уже другим, неприятным взглядом.

– Она наша госпожа, – тихо, со слезами в голосе шепнула Виктория.

Я прикрыл глаза, с ужасом понимая, что должна испытывать эта женщина. Даже несмотря на то, что она давно поняла.

Застонав, преодолел разделявшие нас два шага. Подхватил ее на руки, усадил себе на колени и прижал посильнее, слегка покачивая и гладя по голове. Виктория всхлипнула раз, другой и наконец-то тихонько расплакалась.

Кор покачал головой и с грустной улыбкой уселся рядом.

Когда Виктория затихла и перестала всхлипывать, волк все же не сдержался. Хмыкнул «успокоив»:

– Нечего из-за таких слезы лить, вон у тебя теперь другая мама есть!

Усмехнувшись, все же постарался сказать укоризненно:

– Кор, это не шутка!

И пока волк пучил глаза, изображая понимание своей глупости, Виктория, не выдержав, буркнула:

– Да ну вас, – и поднялась.

Я с облегчением заметил улыбку на ее лице.

– Идем Кор, нужно встретить Сухотора. Найт, мы скоро к тебе вернемся, – и Виктория, легко коснувшись моего плеча, сделала шаг к двери.

– Стой, погоди. Откуда ты узнала, кто я? – задал мучивший вопрос.

Вздохнув, вампирша вновь улыбнулась.

– Не знаю, помнишь ли ты. Это было довольно давно. Уже тогда госпожа мечтала о возрождении перворожденных. Она знала, что ты жив и как-то узнала, где находишься. Это был приморский городок. Ты меня не видел. Госпожа спрятала меня в доме, боялась, что отвлеку тебя, а я запомнила тебя хорошо. Твои ответы на ее предложение продлить род тоже. Госпожа и так терпеть тебя не могла, а тут еще такой отказ. Когда мы вернулись в гнездо, она еще несколько месяцев успокоиться не могла, а потом резко затихла. Закрылась в своей комнате и требовала не беспокоить. Так продолжалось год, потом госпожа вышла, как будто повеселев даже, но изменилась. Рассказывала о тебе, кем ты был и какой ты… замечательный, сильный, умный. Она стала одержима тобой. Вскоре она улетела.

По мере рассказа глаза мои становились все шире. Да, я помнил тот случай. Тогда гнезда у меня не было, но по миру я летал, уже выискивая подходящее место. Встретить Крип в тихом, захолустном городке было поразительно. Да я даже подумать не мог, что та сама меня нашла. Предложение тогда позабавило и разозлило. Оно казалось прямой издевкой: все же, расстались мы не лучшим образом. Причем Крип была на стороне Пешадела, того самого вампира, объявившего себя новым князем. Это что же, Крип свихнулась из-за отказа. Такая одержимость настораживала, а что если вампирша еще жива? Но я вспомнил, где нахожусь и что ждет впереди и… успокоился.

– Мы скоро придем, Найт, – тихонько попрощалась Виктория, заметив, какое впечатление произвел рассказ.

За время моего заточения гоблин приходил два раза, глядел на ошейник и вновь исчезал, но пока все его усилия оставались тщетны. Посмотрим, что коротышка сможет предложить в этот раз.

Они действительно отсутствовали недолго, вернувшись вместе с гоблином. Вот только дверь еще не открылась, а я уже знал – ничего у него не вышло. Досада, печаль и страх пришли раньше своих хозяев.

– Здравствуй, вампир, – мелко семеня, первым прошел в камеру гоблин.

Все тот же наряд из длинной рубахи и украшений. Все тот же возмущенный звук постукивающих друг о друга амулетов. Все то же спокойствие и безэмоциональность.

– Здравствуй, Сухотор, – я не стал подниматься, и так места мало, просто понимающе улыбнулся, проводив гоблина взглядом.

Кор и Виктория остались у закрывшейся двери.

– Ты уже все понял, не так ли, – хмыкнув, констатировал гоблин, склонив голову набок.

– Их эмоции рассказали. – Кивнул я на застывших провожатых.

Скрывать смысла не было. Да и не хотелось больше играть.

Гоблин какое-то время глядел на меня прищуренными глазами. По сморщенному застывшему лицу было сложно сказать, что именно он думает.

Я не отводил взгляд, ожидая приговора.

Гоблины, забавный народец. Пришли в этот мир они дикарями, охотниками, но быстро сообразили, что здесь они не хищники – жертва. Слишком крупными и организованными оказались жители, уже населявшие эти земли. Тогда шаманы резко поменяли принципы народа, занявшись магией и… стали лучшими. Артефакты, зелья, даже медицина, этот народец был силен во всем, но оказалось этого недостаточно.

– Я буду работать. Замок странный, непонятный. Ему не нужен ключ в нашем понимании, и он отторгает магию. Сейчас у меня не получилось, да, но я думаю, мне всего лишь нужно больше времени, – спокойно объяснял гоблин в своей обычной манере.

Я грустно улыбнулся, утвердительно покачав головой. Сухотор запнулся и вгляделся в лицо сузившимися глазами.

– Вот как, – шепнул он. – Подумай, вампир, хорошенько подумай. Я же поработаю.

Я удивленно проводил взглядом попрощавшегося гоблина, но отвел его, наткнувшись на такие же, непонимающие, взоры остальных.

– О чем он? – спросил менее сдержанный оборотень. – Найт?

– Не знаю. Оставьте меня, – досадливо поморщился, вытягиваясь на кровати и отворачивая от них лицо. Злость Кора и волнение Виктории придавили, приглушили собственные мысли.

Похоже, дверь закрывал волк, с потолка даже пыль посыпалась вперемешку с пауками.

Подумай. О чем? Чертов гоблин, что он имел в виду? Или? Или он почувствовал обреченность и понял, а может, читает мысли? О, будь ты проклят, задал загадку.

Зло застонав, перекатился на бок и постарался уснуть. Как ни странно, получилось.

Проснулся от тихого скрипа. Резко сев, уставился на аккуратно закрывшего за собой дверь Кора. Очень злого Кора.

Щелкнул замок, отрезая нас от возможных свидетелей. Волк обернулся, даря понимание – мне конец. Оборотень был не просто зол, он явно пришел с намерением узнать все.

– Ну, – зло процедил Кор, буравя меня злобным взглядом из-под бровей.

– Что, ну? – осторожно уточнил, отползая на дальний край кровати. Вздумай волк напасть и отскребать мои останки будут долго. И виной тому не раны, а ограниченное пространство. Что я смогу сделать, не имея возможности расправить крылья и взлететь?! К тому же голыми руками.

– Рассказывай все! – прошипел Кор и вдруг взорвался, – я тебе доверился, другом признал, а оказалось? Оказалось, что я старый дурак, поверивший существу, о котором не знаю даже малейшего. Так что или ты рассказываешь мне все, или я… убью тебя. – Последние слова он сказал спокойно, давая понять, что это не шутка, а взвешенное решение.

Я вздохнул, вдруг понимая, что этот волк тоже стал мне другом и заслуживает откровенности.

– Сядь, – хлопнул рукой по кровати, чуть сдвигаясь на и так едва заметный краешек.

Волк, посверлив меня недоверчивым взглядом, все же, хмыкнув, сел на другой край, повторив свое:

– Ну?

– Черт, с чего начать-то.

Нервно провел рукой по волосам, на самом деле растерявшись.

– С начала. Кто ты, зачем сюда явился и дальше по порядку, – хмыкнул волк.

– Кто, думаю и так понятно, перворожденный вампир из уничтоженного гнезда. Попал к людям по своей глупости, за нее и поплатился всей своей семьей. Зачем, – вздохнув, я продолжил, – затем, что мне приказали. Приказали раздобыть всю доступную информацию о вас. Кто вы, где засели. Каким ресурсом располагаете. В общем, все.

– Урод, – досадливо протянул Кор. – Какой же ты урод.

Криво ухмыльнувшись, оперся локтями о колени и сцепил руки в замок продолжая:

– Урод, да. У меня не было выбора, он угрожает моей команде и женщине.

– Ты… ради них ты готов угробить всех нас? – от Кора пыхнуло такой лютой ненавистью, что я невольно поежился.

– Нет, – Его эмоции слишком сильно давили, сказывалась привязанность к этому оборотню. – Я прибыл помочь вам. Поэтому штурм должен быть проведен до третьего дня новой луны. Чтобы вы успели их спасти.