Текст книги "Черт меня дернул притвориться геем! (СИ)"
Автор книги: xxSMILExx
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
Ох, кажется, все лицо горит. Аж в жар бросает от подобных воспоминаний.
Я засовываю в карман куртки руку, чтобы удостовериться, что у меня с собой есть деньги, и их хватит на небольшой букет. Достаю несколько купюр, даже не понимая, как они там оказались, подношу к глазам, чтобы разглядеть цифры.
Да, хватит. Около тысячи наберется.
Открываю дверь и вхожу внутрь. Сразу становится так тепло, приятно. Полная женщина средних лет оторвала взгляд от газет и пристально посмотрела на меня:
– Здравствуйте, – протянул я, оглядываясь по сторонам – такое разнообразие. Передо мной стоит неисчислимое количество больших емкостей, наполненных водой, а в них – цветы. Самые разнообразные: цвет, размер, форма – всё. Выбирай по вкусу, так сказать.
– Вам что-нибудь подсказать? – осторожно поинтересовалась она, кладя газету на журнальный столик, и быстрым шагом подошла ко мне.
– Да, – я запнулся. Интересно, как лучше сформулировать? Да и вообще…сейчас я хочу подарить Максу цветы как другу, которого хочу поддержать, или как любимому человеку, чтобы в очередной раз напомнить о своих чувствах?
Ладно, раз не могу выбрать, то лучше найду что-нибудь среднее.
– У меня девушка в больницу попала. Хочу её поддержать. Не подскажете, какие лучше цветы выбрать?
Женщина сначала немного нахмурилась, а затем, быстрым взглядом окинув цветы, подошла к тюльпанам.
– Эти цветы, – она осторожно провела пальцами по хрупким лепесткам распустившегося бутона, – Помогут рассказать о чувствах. В то же время мы можем подобрать яркую цветовую гамму, которая, без сомнения, поднимет ей настроение и ускорит выздоровление.
– Хорошо, – протянул я. Все-таки, ей виднее. Флорист, как-никак.
Она кивает и начинает доставать из емкостей тюльпаны разнообразных цветов и оттенков.
– А на какую сумму вы рассчитываете, позвольте поинтересоваться?
Я покосился в сторону ценника с замиранием сердца, и тут же от души отлегло. Один цветок – тридцать рублей. Конечно, целую охапку я брать не собираюсь, но штук 15 можно взять. Мне главное – чтобы Максим обрадовался. Так хочу видеть его искреннюю улыбку, такую светлую, такую любимую…
– Давайте мы сделаем букет, акцентируя внимание на двух цветах: розовом и желтом. Думаю, получится довольно симпатично.
– Я доверяю вашему вкусу, – немного улыбнувшись, произнес я, и продавщица улыбнулась в ответ.
– Что ж, может, мы можем добавить еще несколько веточек зелени? Для красоты.
– Да, можно, – с умным видом добавил я, с интересом рассматривая прилавок. Столько ярких красок!
Наконец, из магазина я вышел с целым букетом тюльпанов, обернутых в оранжевую сетку. Выглядело очень даже красиво. А главное – так радужно. Действительно, поднимает настроение.
Открываю дверь собственными ключами. Как назло, замок открывается со звуком, подобным эху гор. Наверное, я перебудил весь подъезд этим скрежетом! Трясущейся рукою поворачиваю ручку и проникаю внутрь, закрывая за собой дверь. Только бросаю взгляд в сторону кухни, часть которой видно из прихожей, как замечаю маму. Она с кружкой в руках сидит на стуле, подогнув одну ногу под себя, и смотрит в мою сторону глазами, полными грусти и тоски.
– Я пришел, – сам не зная, зачем, произнес я, кладя букет на тумбу.
– Да, с возвращением, – протягивает она и отворачивается к окну. Кажется, сегодня она определенно не в настроении. Возможно, снова тоскует по папе. Да, я тоже по нему скучаю, мам, но это не повод так угнетать себя!
Я стягиваю с себя куртку и снимаю кроссовки, затем прохожу внутрь, взяв в руки букет.
– Мам, а где ваза? – интересуюсь я, оглядываясь по сторонам.
– На шкафу в моей комнате, – шепчет она, не отрываясь от окна, будто пытается увидеть там кого-то.
– Спасибо.
Я поставил цветы в вазу, наполненную водой, в своей комнате на рабочий стол, и пошел на кухню. Хочу поговорить…
– Мам, почему ты такая грустная? – я подошел к ней сбоку и, наклонившись, обнял за плечи. Она не отреагировала, продолжая тупо пялиться в окно.
– Мам, – снова протянул я, нахмурившись.
– Ты не скучаешь по папе? – выдохнув, она повернулась ко мне. Её глаза были полны слез. Все внутри будто упало, рухнуло в один момент. Нет, мама, не плачь, пожалуйста! Это меня так ранит!
– Очень скучаю. Но то, что его нет с нами, не значит, что его нет в твоем сердце и в моем, – я пытался хоть как-то успокоить её, понимая, что сейчас она нуждается в поддержке родного человека.
– Я знаю, но от этого не легче, – она делает глоток горячего чая и снова отворачивается к окну, пошевелив плечами, как бы жестом говоря, что сейчас мне лучше её отпустить. Послушно выполнив то, что она хотела, я бесшумно покинул кухню и, придя в свою комнату, прямо в одежде плюхнулся на кровать.
О да! Как же удобно, мягко и тепло! Я так хотел спать, просто с ног валился, и только сейчас эта усталость проявилась полностью. Сидя в палате Макса и держа его за руку, я и на секунду не мог подумать о сне, а ведь мой организм в нем нуждался. Хоть на часик – два!
Но нужно было поставить будильник, чтобы, не дай Бог, не проспать. Хм, поставлю часов на шесть. Думаю, успею перекусить, собраться и дойти до больницы.
Положив телефон рядом с подушкой, я сомкнул ресницы и тут же провалился в сон.
~ Максим держит меня за руку и увлекает за собой в бездну. А я и не против! Куда угодно, лишь бы больше никогда не расставаться с тобой! Больно и в то же время приятно. Мое тело разбивается о камни. Чувствую, как кости ломаются одна за другой! Но я испугался не за то, что через несколько мгновений умру, а за то, что погибнет Максим! Я посмотрел в его сторону, но не увидел никого! Где ты, мой любимый, мой ангел? И вдруг меня кто-то подхватывает и тащит наверх, взмахивая огромными белыми крыльями. Я поднимаю глаза, чтобы посмотреть на своего спасителя… ~
Вдруг раздается пронзительный гудок, заставляющий сразу проснуться. Я морщусь, пытаясь разлепить слипшиеся веки, и машинально тянусь к телефону, чтобы вырубить его к чертовой матери. Так, отлично, ОНО замолкло. Теперь нужно встать с кровати.
Для меня всегда это было испытанием. Еще с трех лет, когда меня поднимали, чтобы отвести в детский сад, я сопротивлялся до последнего: укутывался в одеяло, пытался закрыть уши подушками, подпирал дверь в свою комнату стулом. Да, я додумывался даже до этого! Потому что нередко видел подобный прием в фильмах, где преступники пытались задержать преследователей, а в это время скрыться. Я же просто старался блокировать к себе проход.
Что только ни сделаешь ради нескольких минут сладкого сна!
Но сегодня был особенный день. Я не шел ни в детский сад, ни в школу. Я должен был идти к Максиму. Ради этого можно заставить себя тотчас подняться с кровати!
Я перекусил, переоделся в нормальную одежду, а не в мешковатый вязаный свитер и потертые штаны. Вместо этого нацепил темно-синие прямые джинсы, белую толстовку с большим черным драконом в стиле японской анимации и бежевый плащ до колен. Не хотелось бы, чтобы дождь снова застал врасплох.
Не забыв букет, я прокрался в прихожую, чтобы не разбудить маму, и, щелкнув замком, открыл входную дверь. Прислушался – вроде не проснулась. Слава Богу! Схватив ключи, я покинул квартиру и, закрыв её, быстрым шагом отправился в сторону больницы. Представляю, как Максим будет рад моему подарку. Я бы обрадовался… Да.
Глава 31
Палим чудный арт, няши =3
http://i011.radikal.ru/1203/26/98091cca2ceb.jpg
– Здравствуйте, – я подошел к стойке, за которой стояла медсестра, – Я могу навестить своего друга?
Кажется, сейчас мое лицо просто светилось от счастья, не было видно даже следов недосыпа и голода. Я завел руку с цветами за спину, но, думаю, трудно скрыть такой букет за мной, таким тонким, звонким и прозрачным.
Девушка кивнула и, сев за компьютер, начала быстро перебирать пальцами по клавиатуре.
– Да, конечно, – произнесла она наконец, – А вы к кому именно? Просто возможно, что пациент еще спит.
– Ничего, я просто посижу. И цветы хочу отдать, – наклонившись к стойке, я произнес немного тише, сам не знаю, почему, – К Максиму Неземнову, 205 палата.
– Хорошо, – она снова кивнула и, судя по всему, погрузилась в альтернативную реальность.
– Спасибо.
Я, довольный жизнью, устремился по коридору, наполненному утренним светом. Сейчас уже почти восемь, и за это время на улице стало довольно светло, даже солнечно. Настроение до такой степени хорошее, что даже подозрительно. Вот бывает такое… всегда все плохо, невзрачно и обыкновенно, и вдруг ты понимаешь, что чувствуешь себя великолепно. Это так приятно, немного в новинку, что кажется, будто это сон наяву. Или, чего хуже, жди беды. Ведь затишье всегда перед большой бурей. Но зачем же забивать подобными пессимистичными мыслями свою голову? Лучше вместо этого подумаю о том, что мы будем делать с Максимом, когда его выпишут из больницы.
Я бы хотел сходить в парк развлечений! Сто лет не катался на аттракционах. Быть может, и ему это было бы интересно. Или можно было бы съездить загород, в лес. Наверняка, там классно! Пускай и прохладно, зато очень красиво! Чистый воздух, природа – это так вдохновляет.
Я давно задумывался о том, чтобы научиться рисовать. Ведь с помощью художественных навыков ты можешь запечатлеть на бумаге то, что тебе захочется. Будто фотография, но только в неё вкладываешь душу, всего себя. Я бы тогда нарисовал Максима, и, скорее всего, во весь рост, ведь он неотразим с головы до пят. Да, уже в голове представляю, как именно я бы его изобразил: он стоит, облокотившись спиной о стену, и смотрит на меня. Взгляд с некоторой насмешкой и презрением, но почему-то именно он полюбился мне больше всего. Может быть, я просто привык только к такому Неземнову… Ну и что! Зато такой он настоящий. Без притворства, маски и лицемерия. Он скрестил бы руки на груди, а темные пряди небрежно спадали бы на лицо, придавая образу Макса некую остроту и неаккуратность, асимметричность.
Помню, всегда, когда смотрел на портреты людей, первым делом обращал внимание на глаза. Потому что, изобрази художник человека с повязкой на глазах, мы бы уже совершенно по-другому воспринимали его творение. Глаза передают все эмоции, даже показывают некоторые черты характера. Поэтому, если бы я решился пойти на курсы, где обучают художественному мастерству, то первым делом я бы научился рисовать именно глаза. И пускай больше ничего получаться не будет! Я нарисую самому себе глаза Макса и буду любоваться, когда не смогу находиться с ним рядом!
Сам того не заметив, я уже дошел до палаты Макса. Действительно, если задумаешься, время летит намного быстрее, да и шаги кажутся просто семимильными.
Я, осторожно взявшись за ручку и задержав дыхание, медленно стал её поворачивать. Надавив плечом на дверь, я вошел внутрь и сразу закрыл её за собой, чтобы не разбудить спящих пациентов шумом, исходившим из коридора – какая-то дамочка скандалила то ли из-за завтрака, поданного не вовремя, то ли из-за оставленных не закрытыми на ночь жалюзи. Краем уха услышал что-то вроде: «Я все утро ворочалась, свет в глаза шарашил!». М-да, как трудно угодить всем. Особенно, таким вредным бабушкам…
Я, плотно закрыв дверь, поднял глаза на койку, где должен был лежать Макс. Вот он. Кажется, спит.
Я подошел ближе и на всякий случай завел руку с красочным букетом за спину. Парень лежал неподвижно, но лишь дыхание и дрожащие ресницы говорили о том, что он жив. Лицо бледное, под глазами образовались темные круги, а губы… Черт! Они опухли, стали ярко розового цвета, а над верхней губой появился бледный след наподобие раздражения. И это я его так? Ничего себе – соскучился!
Я, не удержавшись, хихикнул и, положив цветы на столик рядом с его койкой, снял плащ и сел на стул, который пока никто никуда не отодвигал. Да, стоит он здесь очень хорошо! Даже не пришлось лишний раз шуметь, передвигать предмет мебели.
Я тихо уселся на сидение и стал ждать пробуждения Неземнова, невольно залюбовавшись его красотой. Нужно, наконец, привыкнуть к его совершенству! Хотя, порой такое ощущение, что на его фоне я просто малолетний заморыш, которого он тащит на горбу, будучи моим личным репетитором. Да, грубовато, зато правда. Не думаю, что классрук умолчал о том, что Макс мне помогает с учебой. Вот что ему ударило в голову, когда на его ум пришла подобная байка? Этот умник мог придумать отговорку, по запутанности напоминающую роман Агаты Кристи. Уверен, тут бы даже учитель запутался, но привязываться с лишними расспросами бы не стал. А теперь вся школа будет думать, что моя фотография на стенде почета – это заслуга Его Величества Неземнова. Собственно, на мнение общественности мне плевать, но как-то немного нечестно получается.
– И долго еще будешь притворяться каменной статуей?
Я вздрогнул от неожиданности. Макс резко открыл глаза и повернул голову в мою сторону, ехидно ухмыляясь. Затем немного нахмурился, будто наигранно, и грубым, холодным голосом произнес:
– Ты ушел.
– Прости. Я ходил домой, хотел чуток вздремнуть, – я виновато пожал плечами, опустив глаза в пол.
– Ну ладно.
– Ты притворялся? – вдруг поинтересовался я; меня осенило.
– Угу.
– Зачем?
– Интересно было, что ты будешь делать, – он хмыкнул и положил руку поверх одеяла, раскрывая пальцы. Я сразу понял его жест и проник своими пальцами между его, сцепив наши руки в замок. Он довольно улыбнулся.
– Я тебе кое-что принес, – протянул я, жалобно глядя в сторону столика. Лишь бы ему понравилось!
– Господи, – выдавил он и закатил глаза, – Ненавижу подарки.
– Я… Я хотел просто тебя подбодрить, – было такое ощущение, что внутри все упало. Сердце сделало тройное сальто и, подмигнув, с присвистом нырнуло в желудок.
Макс повернул голову и посмотрел на букет; тут же последовал глубокий вдох.
– Они красивые, – и он крепче сжал мою руку, будто извиняясь за столь поспешный вывод.
– Мне сказали, что яркие краски смогут поднять настроение и ускорить выздоровление.
– Ясно. Спасибо.
Он вытащил из-под одеяла вторую руку и, взяв букет, поднес его к лицу. Вдохнув аромат цветов, парень еще немного посмотрел на него и положил на место. Он снова повернул голову в мою сторону и, слегка улыбнувшись, прошептал:
– Иди ко мне.
Я послушно встал и, не расцепляя наших рук, наклонился к Неземнову, облокотившись локтем о подушку слева от его лица. Он тут же прильнул к моим губам, поглаживая их языком; таким образом он просил, чтобы я открыл рот и позволил ему углубить поцелуй. Я так и сделал, и в следующий момент Макс уже вовсю хозяйничал в моем рту, проводя языком по зубам. И всё бы ничего, я почти научился контролировать себя, хоть и сходил каждый раз с ума от этих пылких соприкосновений губ, но в следующий момент он сделал то, отчего мне просто стало плохо. Парень задрал белую толстовку и провел рукой по груди, нарочно задевая соски. Всё мое тело покрылось испариной, а по спине начал стекать холодный пот. Я уже почти потерял контроль над собой и простонал прямо Максу в губы. Сейчас мне было плевать на то, что нас могут услышать. Плевать! На весь мир – плевать! На то, что могут о нас подумать – плевать!
Дышать становилось все тяжелее, сердце же просто танцевало; пульс отдавал в висках громким эхом.
Я почувствовал, что начинаю возбуждаться; об этом говорила ноющая боль в паху и странная слабость, внезапно накрывшая с головой. Но ведь нельзя. Нельзя сейчас делать то, что уже появилось в моей фантазии, ведь любимый перебинтован, в конце концов. Эй, Ник, у него переломы! Ему больно даже руку поднимать, а он все равно пытается доставить тебе удовольствие! Остановись, иначе сделаешь парня инвалидом!
– Хватит, – еле простонал я, на мгновение оторвавшись от парня, на что он лишь усмехнулся и, опустив мою толстовку обратно, погладил меня по щеке кончиками пальцев, едва касаясь кожи, покрытой пунцовым румянцем.
– Думаю, тебе сейчас понадобится отлучиться. Буквально на пару минут, – и, довольно хмыкнув, он подмигнул, краем глаза покосившись в сторону моего… кхм… стояка, который, судя по всему, был заметен даже под облегающими джинсами.
Глава 32
снова классный арт от Semka *____*
Ник <3 http://s61.radikal.ru/i171/1203/47/24913367dc0e.jpg
И предупреждение. Судя по реакции некоторых индивидуумов, представителей "яойщик(ца) sapiens sapiens", я говорю сразу: ПОВ Ника неженкам не читать млеа XDDD
POV Макса
Ник в момент оторвался от меня и отшатнулся в сторону. На его щеках горел румянец, он дышал ртом, отрывисто и сбивчиво. Сейчас он выглядел возбужденным до предела, казался таким беспомощным и пошло-прекрасным.
Парня согнуло пополам, и он прижал обе ладони к паху, будто старался сдержаться. Я уже сам начал возбуждаться только от его вида: еле слышные постанывания, часто вздымающаяся грудь и мокрые от пота волосы, небрежно спадающие на лицо. А выражение, с которым он посмотрел на меня… Черт! Глаза, полные безумия и непреодолимого желания, пунцовые щеки и ярко-розовые, искусанные и опухшие губы.
– Иди, – протянул я, потому что понимал, что парень уже на пределе. Нужно как-то его подтолкнуть, чтобы поторопился. Ладно, поиграем на нервах.
Я немного ухмыльнулся, понизил голос, сделав его более чарующим (девушки после этого готовы были на всё) и тихо добавил, смотря немного искоса:
– Или мне тебе помочь?
– Н-не надо, – еле выдавил он из себя и, с трудом переставляя ноги, вышел из палаты.
Я усмехнулся. Да, этот парень такой забавный, даже неопытный. Его скромность и, вместе с тем, распущенность просто сводят меня с ума…
– Эй, парень, твой дружок вышел? – раздался грубый голос из-за ширмы с еле различимой вопросительной интонацией.
– Ну да, – я откинул голову на подушку.
– Тогда ты не против, если я позову медсестру?
– Зачем вы спрашиваете у меня разрешение?
– Да потому что не хочу травмировать психику девчонки, если она вас, гомиков, увидит, – фыркнув, он замолчал, потом за занавесом послышалось копошение, и через несколько секунд раздался звонок. Да, этот старпёр вызвал медсестру.
Как же он меня бесит, просто не описать. Но, почему-то, когда люди меня раздражают, я стараюсь наоборот показаться им таким вежливым, приветливым и общительным, а тем, кто нравится – казаться бесстрастным, холодным циником, потерявшим интерес к жизни. Возможно, я невольно предлагаю им поиграть: если они будут продолжать со мной общаться, зная, что я – ледяная глыба, без чувств и эмоций, то это – джек-пот! Человек готов мириться с моими недостатками и странностями. Только они достойны уважения и внимания. А если люди начинают меня отчитывать, ругать за то, что я ничем не интересуюсь, то и скатертью им дорожка. Пускай лучше у себя недостатки поищут. Ведь таков мой характер, и ничего я менять не собираюсь. Не нравится – не общайся! Задолбали эти глупые предрассудки!
А если этого старикашку мы не устраиваем, то пусть не смотрит! Не для него спектакль устраивали!
***
В палату быстрым шагом вошла молодая девушка, одетая в белый халат и чепец.
– Медсестра, я больше не могу! Переведите меня в другую палату. Этот парень не давал спать почти всю ночь, – мужчина указал пальцем в сторону Максима, ехидно усмехающегося.
– За последний месяц вы сменили три палаты, Геннадий Петрович. Нам больше нечего вам предложить, – развела она руками, мельком поглядывая в сторону парня.
– Неужели нет одиночных палат? – сделав грустное выражение лица, поинтересовался Неземнов, еле скрывая улыбку.
– Думаю, если вы поговорите с главврачом, то он сможет вам устроить что-то подобное. А вы, – девушка повернулась к Неземнову, – Надеюсь, никаких претензий не имеете?
– Не, я вообще в малине, – улыбаясь до ушей, Макс посмотрел в сторону окна.
– Хорошо. Тогда я попробую узнать о пустых одиночных палатах, если вас все так не устраивает, – и, фыркнув, она вышла из палаты, громко хлопнув за собой дверью.
«Нервы сдали», – подумал парень, посмотрев ей вслед.
***
– И свалю я отсюда, а то притомили вы меня оба! Хоть бы постыдились, – мужчина высунулся из-за занавески, опираясь рукой о край кушетки. Показалось старое, морщинистое лицо, изуродованное множеством шрамов и зашитых ран.
Хм… Интересно, что же именно с ним произошло... У него сломано бедро, сам весь в порезах. Допустим, что сломал кость, когда упал. А порезы – от ножа или осколков. Скорее всего, причиной послужило битое стекло. Значит, либо из окна выпал, либо споткнулся и неудачно упал на землю, где было множество осколков. Но, если бы он выпал из окна, то переломов и различных травм было бы больше. Значит, споткнулся.
– Посмотрим, – протянул я, мельком глянув в сторону двери. Интересно, а Раевский скоро вернется?
POV Ника
Я покинул палату, еле дыша. Мышцы сводило, заставляя меня просто сгибаться пополам. Боль была почти нестерпимая, потому что я еле сдерживался, чтобы не кончить прямо там, посреди палаты, себе в штаны.
Так, куда можно пойти? Наверное, в туалет? М-да, впервые сталкиваюсь с подобным в общественном месте. Ну, Макс! Убью тебя!
Я судорожно оглядываюсь по сторонам в надежде увидеть (в больнице!) указатели. Вместо этого лишь разглядел небольшую табличку с заветными буквами «МЖ», висевшую на стене. В буквальном смысле добегаю до двери и, отталкивая её от себя, вбегаю внутрь.
Писсуары, белые раковины, зеркала и пара закрывающихся кабинок. Отлично! Направляюсь прямо к одной из них, прижав ладонь к паху, чтобы хоть как-то успокоиться. Давление в этой области хоть немного успокаивало, но, вместе с тем, стимулировало к немедленному семяизвержению.
Я закрыл за собой дверь на защелку и, опустив крышку унитаза, уселся сверху, глубоко вздохнув. Руки трясутся, со лба стекает пот, сердце бешено колотится в груди, а лицо всё горит. Почти машинально начинаю расстегивать ширинку, вздрагивая от каждого собственного прикосновения. Стягиваю джинсы вместе с боксерами до колен и исступленно смотрю на раскрасневшуюся оголенную головку с сочившейся из отверстия смазкой.
Да, я уже не раз занимался этим раньше, но только из-за страха, так как хорошо знал биологию. «Утром встает не только солнышко»… Помню, как-то прочитал в энциклопедии, что, в случае воздержания от онанизма, будучи в возбужденном состоянии, случится засорение семевыводных канальцев и последующее их отмирание. Поэтому подобное занятие мне не впервой.
И сейчас, глядя на свой возбужденный член, я не мог решиться даже прикоснуться к нему. Было так страшно, стыдно. Вдруг кто застанет меня за этим занятием или поймет, чем именно я занимаюсь? Но вдруг мою ногу снова свело судорогой, и я, поняв, что другого выхода нет, провел указательным пальцем по всей длине, облегченно выдыхая. Чёрт, так приятно.
Еле сдержался, чтобы не застонать, как только начал двигать рукой вверх-вниз, скользя по стволу члена. Рука холодная, а плоть такая горячая… стискиваю зубы, чтобы не издать ни звука. Повезло, что сейчас, именно в эту минуту, в туалете никого, кроме меня, не было. В противном случае я бы еще корчился в ожидании, пока пациент или врач не оставит меня наедине с собой.
Я облокотился плечом о стену кабинки, приложившись лбом к спасительной прохладе покрытого краской бетона. Дышать становится все труднее, чувствую, что сердце готово в любой момент вырваться из груди, а страх, что сюда может кто-то зайти, только подливал масла в огонь.
Адреналин в крови просто зашкаливал. Я уже чувствовал, что еще пара резких движений, и все закончится. Так и случилось. Я, задыхаясь в беззвучном крике, наклоняюсь вперед, стараясь сдержаться и не застонать от нахлынувшего оргазма. Черт, какое облегчение!
Белая жидкость вливается в подставленную ладонь, а все тело сводит в сладкой судороге. И только сейчас осознаю, что, кончая, я видел перед собой не дверцу кабинки, а Макса, ехидно ухмыляющегося и манящего к себе пальцем. Какой же я извращенец…
Я вытер руки туалетной бумагой, застегнул штаны, предварительно натянув немного влажные от выделявшейся смазки боксеры, и, покинув кабинку, вымыл руки. С мылом. Два раза. Потому что это действо казалось мне хоть и приятным, но ужасно пошлым, извращенным и даже запрещенным.
Я поднял взгляд и посмотрел на себя в зеркало. О да! Думаю, нужно переждать здесь еще минут десять, пока яркий пунцовый румянец не исчезнет. Вдобавок, нужно перевести дыхание и стабилизировать сердцебиение, потому что сейчас оно колотилось как бешеное. Мокрые от пота волосы я смахнул набок – авось, высохнут.
Умывшись ледяной водой, я привел себя в самое нормальное и адекватное состояние, на которое был способен в такой момент, и вышел из туалета. Конечно, ноги еще немного заплетались, но это уже ничего, так сказать, мелочи жизни. В данный момент меня интересовало кое-что другое – как отомстить Максу? Как заставить его так же мучиться?
Глава 33
арт от Beyond14 (*_*. Надпись особенно доставила!!! ): http://s017.radikal.ru/i418/1203/89/b36fa3acb6bb.jpg
арт от Miralisa (господи, спасибо тебе, что подсказала насчет драйваков): http://s019.radikal.ru/i610/1203/5c/5e21366f2328.jpg
и арты от Бог Эрос (я так рада снова с тобой общаться ^.^) :
http://i073.radikal.ru/1203/52/52b78dc53a25.jpg
http://s017.radikal.ru/i439/1203/b2/b4b3b17e53e2.jpg
Вошел в палату, опустив глаза в пол, потому что было стыдно смотреть на Макса. Конечно, он понимал, куда я ушел, ведь сам сказал мне отлучиться по этой причине.
Меня никогда не заставала за этим занятием даже мама, да и не представляю, как бы повел себя я в такой ситуации. Было ужасно неудобно осознавать, что парень сейчас, возможно, даже представил меня в туалете, удовлетворяющего самого себя. От такой мысли ком подступил к горлу.
Но тут я почувствовал вибрацию телефона, лежащего в кармане. Странно, кто-то звонит… Но еще так рано. Я быстро достал мобильник, не глядя, нажал на кнопку ответа и, машинально подняв глаза и посмотрев на Неземнова, увидел его удивленное выражение лица.
– Алло? – сухо произнес я. Только сейчас дошло, что я не в курсе, кто именно звонит.
– Это я, – ответил голос. Парень продолжал пристально смотреть на меня, немного прищурившись. Видимо, пытается расслышать каждое слово, которое произносит мой собеседник.
Я отнял телефон от лица и посмотрел на экран; тут же все перевернулось вверх дном. На темно-сером фоне горели белые буковки «Алекс». А ему-то что надо в такую рань? Или я не один – такая ранняя пташка?
– Что такое? – спросил я нетерпеливо.
– Слушай, может, прошвырнемся сегодня куда-нибудь? Первый день каникул, как никак, да и погода хорошая.
– Прости, не могу, – выдохнув, пробубнил я, обиженно глядя в сторону большого окна. Да, действительно, погода просто изумительная. Голубое безоблачное небо и теплое яркое солнце, дарующее хорошее настроение. Голые ветви на вершинах деревьев немного покачивались, что говорило о том, что на улице господствовал легкий ветерок, досаждая прохладой.
– А что такое? – немного взволнованный голос на повышенных тонах.
– Я в больнице сейчас.
– У мамы на работе?
– Да нет…
– Что-то случилось? – резко спросил он, повысив голос.
– Со мной все хорошо, не волнуйся. Просто друг ребра сломал, сейчас отлеживается.
– Какой друг?
У меня ступор… сказать или нет? Если скажу… Хотя, а что он может подумать? Это только у меня мысли всегда не в ту сторону, как у извращенца последнего.
– Максим Неземнов, брат Оксаны.
Я бросил взгляд в сторону любимого, а он все так же продолжал смотреть на меня, не отрываясь, будто хотел просверлить дырку. Его выражение лица говорило о том, что он жутко недоволен: между бровями образовалось несколько складок, губы сжались, а во взгляде читалось неодобрение. Неужели стесняется такого знакомого как я? Или тоже боится, что о нас могут не то подумать?
– … его, хорошо? – раздалось в трубке.
– Что? – переспросил я, потому что отвлекся на парня, лежавшего на кушетке, и поэтому прослушал почти все, что сказал Алекс.
– Говорю, что приеду, проведаю парня, глухня!
– Зачем? – вылетело просто машинально. Я и не думал, что Лёха так хочет повидаться с тем, с кем он за всю жизнь и парой слов не перекинулся.
– Хочу поддержать доброго человека, – хихикнув, добавил он, – Так ты не против, что я к тебе присоединюсь? Все равно дома скучно.
Макс ехидно ухмыльнулся и кивнул головой, то ли в знак согласия, то ли, удивляясь тому факту, что у него (без ведома самого Неземнова) появился новый друг.
– Да, конечно, – выдавив улыбку, ответил я, – Думаю, Максим будет рад.
– Вот и отлично. А где он лежит?
– В центральной.
– Хм… хорошо, буду где-то через час. Встретишь меня в вестибюле?
– Да-да. Давай, до встречи.
– Угу, покеда.
Я, отняв телефон от уха, нажал кнопку сброса и виновато посмотрел на Макса. Ох, представляю, какой мне сейчас будет выговор. Но вместо этого он произнес то, что меня удивило, что уж тут скрывать.
– Ну вот, еще один поклонничек. Скоро лопатой их разгребать придется. Только бы девчонки из школы не прознали о том, что я в больнице, – парень хохотнул, – Иначе мне конец!
– Наверное, да, – протянул я и снова плюхнулся на стул рядом с его койкой, – А много их у тебя было?
– Ты про поклонниц-то? – переспросил парень, вскинув одну бровь и усмехнувшись. Сейчас он был похож на кошку, играющую с мышкой. Дай только повод – и он опустит тебя ниже плинтуса.
Я робко кивнул, смущаясь. Да, меня интересовал этот вопрос, потому что, честно говоря, человек я ревнивый. Даже если он будет просто разговаривать с парнями или девушками своего возраста, то я буду нервничать. Откуда такая ревность? Да понятия не имею… Но от вида Мэтта, подмигивающего Максу, у меня по спине начал стекать холодный пот. Просто осознание того, что парень добр и человечен не только со мной, уже заставляет рвать и метать.
Неземнов нахмурился, смотря в окно.
– Наверное, – начал было он, но тут же сбился, – Нет, точно не скажу. Но за десятый класс, когда я еще почти каждый день в школу ходил, мне признались в любви девчонок пятнадцать. И это только из нашей школы. Я еще глупость имел с Мэттом в скейт-парк ездить… Помню даже, Мэтт потом надо мной ржал, что я, видите ли, являюсь стимулом для занятий спортом у женской половины населения города.
– Ясно, – буркнул я, – А они тебе совсем не нравились?
– Ни единая, – тут же отрезал он, – Даже если бы я видел их по сто раз в день, не обратил бы внимания.
– А Мэтт… он тебе нравится? – чувствую, как начинаю краснеть. Пальцы рук немеют, а к горлу подступает ком. Почему-то вдруг стало так страшно. Вдруг для него я лишь забава, утеха? Хотя имею ли я право так думать? Он говорил, что любит! Он так бережно относится ко мне. Его ласковые взгляды, теплые, мягкие губы и нежные прикосновения – не говорит ли это о том, что я ему действительно небезразличен?
– Думаю, да, – немного повременив, ответил Макс. Внутри все будто упало и свернулось. Что? Мне послышалось? И он говорит об этом так спокойно, мать вашу?
