Текст книги "Черт меня дернул притвориться геем! (СИ)"
Автор книги: xxSMILExx
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Мною овладело любопытство, и я, медленно придвинувшись к двери, осторожно открыл её и выглянул за порог. Вокруг никого. Видать, убежали в соседний коридор или спустились на этаж ниже. Вернувшись обратно и закрыв дверь, я поймал на себе три изучающих взгляда.
– Любопытному Лёхе на базаре ХЕРАК! – Матвей ударил кулаком в ладонь и, усмехнувшись, добавил, – Пускай молодежь потешится.
– Матвей! – не выдержала Анна Петровна, – Успокойся.
– Ага, – поддакнул Макс, – Сестре кто-то позвонил, видать, отошла к окну, чтобы связь была лучше. А вы уже тут напридумывали, – он закатил глаза и, глубоко вздохнув, сказал маме:
– Ладно, корми меня этим оружием массового поражения.
Наконец, после нескольких минут ожидания, Оксана медленно повернула ручку двери с обратной стороны и вошла внутрь. На лице её читалась грусть, тоска. Интересно, что-то случилось?
– Папа звонил, – сказала она будто самой себе и, подойдя к койке Максима, села рядом с ним.
– Что он тебе сказал? – вдруг, прищурившись, спросил Макс.
– Папа-то? Да про под…
– Я не про папу. Я про Раевского, – перебив девушку, отрезал парень.
Мы все молча смотрели на брата и сестру. Я боялся даже вставить слово, потому что сейчас Неземнов казался таким злым. Я, конечно, не боюсь того, что он меня побить может, ну-ну, но вот обруганным за милую душу тоже быть не хочется.
– А что с ним? – сделав удивленное выражение лица, переспросила девушка. Что-то темнит она…
– Он вышел прямо за тобой, ты не могла не заметить, – прищурившись, ответил брат.
– А тебя это так волнует?
– Смешно, – хмыкнул он, – Так ты уходишь от темы.
– Я его не встретила.
– Ладно. Давай дальше, мам, – и Максим послушно открыл рот для новой порции тягучей жижи. Да сколько это уже есть можно? Такое ощущение, что ему навалили килограмма два этой каши, не меньше!
Я бы поинтересовался у нее, что именно произошло, потому что её подавленный вид меня настораживал, но не хотел раньше времени привлекать к себе внимание, а то еще подумает, что она мне нравится. А, ну да, так и есть…
Да и Ника что-то не видно. Шагов тоже не слышно. Где он?
POV Никиты
– Я все решил. Так будет лучше, – возразил я ей вслед, но она уже не отреагировала на эту фразу, хоть я и уверен в том, что она все слышала. Оксана молча открыла дверь и вошла в палату, даже не посмотрев в мою сторону.
Так, и что мне теперь делать? Да, Раевский, дел ты натворил. Девчонке наговорил, что ты её любишь, а потом просто отшиваешь. Стыдно и противно, но играть с её чувствами – это еще хуже. Думаю, я поступил правильно. Теперь нам всем, надеюсь, станет легче. Но то, что Оксана отказывается верить в то, что я её люблю лишь как сестру, меня настораживает. А что, если она начнет избегать меня, игнорировать или, еще хуже, издеваться и высмеивать? Только этого не хватало. Но, насколько я знаю Оксану, она не такая… Верю, что она все осознает и поймет. Мы же, в конце концов, уже не маленькие дети.
А если она снова спросит, нравится ли мне кто-то? Той фразой она меня просто загнала в угол. «Твои чувства не изменились бы так быстро, если бы не влюбился в кого-то больше, чем в меня» – она будто в воду глядела. Неужели все действительно так понятно? Неужели я настолько простой, настолько открытый? Даже самому становится не по себе от этой мысли. В любом случае, думаю, нужно об этом поговорить с Максом. Главное, чтобы у меня только от его присутствия снова башню не снесло, а то снова все забуду: и что спросить хотел, и о чем рассказать.
Уже представляю её реакцию… жуть!
Наконец я опомнился и подумал, куда мне дальше идти. Снова в палату? Но там Оксана…нет, я так не могу. Мне будет трудно находиться с ней в одном помещении ближайшие минут тридцать, потому что как только представлю её испепеляющий взгляд…
Пойти домой? Наверное, это наилучшее решение. Но как объяснить остальным причину моего поспешного ухода? Разболелся живот? Блин, мы ведь в больнице! Тогда… мама приехала, сказала, что надо домой! Нет, бред. Тетя Аня слишком хорошо знает мою маму и её характер. Вдобавок, может ей позвонить. Тогда остался единственный вариант – это сбежать. Ведь я могу попозже прислать Максу смс-ку с объяснениями. Надеюсь, он все поймет.
В результате я просто трусливо сбежал, поджав хвост. Стыд и позор мне, испугался девчонки! Но, судя по всему, сейчас это – наилучший выход из ситуации. Я просто дам ей все обдумать, взвесить и осознать. Переболеет, я уверен. Вдобавок, что мешает нам близко общаться? Просто, как брат и сестра. Ведь эти связи порой намного крепче любовных, хоть иногда и меньше ценятся. Если бы у меня был брат или сестра, я вырос бы совершенно иным человеком… Да, вообще, все было бы по другому. Наверняка мама бы относилась к нам лучше, ведь все-таки двое детей – не один, их сложнее игнорировать.
Блин, оставил плащ в палате Макса! Рыжий кретин… Ладно, так дойду, только руки в карманы засуну, чтобы пальцы не отморозить. Да и денег, дурак, с собой мало взял, а теперь либо на метро и автобусе, либо пешком через сквер.
В результате, вернулся я домой минут через сорок. Подойдя к двери квартиры, я вдруг понял, что ключи могут быть в ветровке. Нет-нет-нет! Только не это! Судорожно роюсь в карманах в поисках ключей…
Думаю, у каждого было чувство неописуемого облегчения в моменты крайней опасности и нервной ситуации. Так вот, как только я нащупал их в одном из четырех карманов джинс, то на секунду показалось, что жизнь так прекрасна и легка!
Открываю железную дверь и вхожу внутрь, медленно её за собой закрывая. Прислоняюсь спиной к стене и съезжаю вниз, прижимая руки к лицу.
Я дома… Один… Макс, прости, что я ушел…
Глава 38
еще арты ^.^
арт от Oridginal-me http://s019.radikal.ru/i642/1203/8f/5448964891e8.jpg
арт от Ieshua http://s2.ipicture.ru/uploads/20120325/XTWtP5Rk.jpg
и артики от Бог Эрос (расчувствовался читатель, да-да XDDD)
http://s019.radikal.ru/i627/1203/8d/12e0072cc445.jpg
http://s019.radikal.ru/i629/1203/c2/606436099c85.jpg
Осознание того, что ты причинил человеку душевную боль, приходит не сразу, но неприятный осадок, терзающий тебя, остается надолго. Странно и непривычно понимать, что той, которую я любил целых одиннадцать лет, пришлось плюнуть в душу. Я просто трус и предатель. Ветреный, неверный и лживый человек, который способен вот так, не объяснив истинной причины, бросить девушку. Но и рассказать ей было бы просто верхом безрассудства!
Вся ситуация настолько неудобна и щекотлива, что даже самому стыдно обо всем этом думать. А на душе кошки скребутся... Но не мог я сейчас снова маячить у нее перед глазами, понимая, что причиняю ей своим присутствием еще большую боль! Не мог... или не хотел?
Я поднялся с пола и, разувшись, тихо прошел в мамину комнату. Оказывается, она еще дома. Наверное, сегодня снова поедет на ночное дежурство.
Мама лежала на диване, и я слышал в почти абсолютной тишине её медленное и ровное дыхание. Я подошел прямо к ней и, усевшись на полу возле дивана, стал наблюдать за тем, как она спит.
Всё-таки правильно говорят мамины друзья, что она – очень красивая женщина. Утонченные черты лица, пухлые губы и пышные рыжие волосы, в которых еще не было заметно седины, хоть я и знал, что она не пользуется краской. Я любил смотреть на нее, особенно тогда, когда она улыбалась. Её искренняя улыбка дарила покой и ощущение безопасности, ведь я всегда думал, что она может в любой момент защитить меня. И даже зная то, что тетя Аня намного красивее и добрее мамы, все равно она оставалась для меня лишь матерью подруги. А мама – это родное существо, любимое... Самая красивая, самая умная, Самая-Самая!
– Мам, – прошептал я, гладя её по волосам, – Я дома.
Она тут же открыла глаза и неодобрительно уставилась на меня.
– Случилось что? – нахмурившись, спросила она сквозь сон и, зевнув, встала с дивана. Я поднялся вслед за ней и встал позади, немного поодаль. Сейчас, наверное, у нее опять будет вспышка гнева, поэтому надо оставить немного пространства... на всякий случай.
– Нет, я просто хотел сказать, что вернулся.
– И что же это за место такое, где ты был, что тебе приспичило меня разбудить? – мама повысила голос и повернулась ко мне, испепеляя взглядом.
– Прости, пожалуйста, – протянул я жалобным голосом. Но не время отступать. Если я решил, что хочу хоть немного приоткрыть завесу её равнодушия, то нужно делать это именно сейчас.
– Максим... – начал было я, но тут же запнулся.
– Неземнов? – переспросила мама, – Что с ним?
– Он в больнице.
– Вот как, – тут же смягчившись, она медленно села на диван и положила руки на колени. Затем, опустив взгляд, она спросила: – И каково его состояние?
– Ну, жить будет. Сломано два ребра. Врач сказал, что через неделю уже выпишут. Я просто подумал... – я на мгновение запнулся, пытаясь найти нужные слова, – Ты хорошо знаешь его, вот и решил, что тебе будет интересно. Ну… не интересно, конечно… Что это тебя волнует.
– Ладно, Никит, – мама приложила руку ко лбу и, тяжело вздохнув, продолжила, – Я рада, что все не закончилось плачевно. Ребра – это не так уж и страшно. Вдобавок, если через неделю уже будет дома, то это вообще без проблем. У молодых кости быстро срастаются.
– Да, я знаю.
– Сделай мне чай, – на миг она посмотрела на меня и, взяв в руку пульт, лежавший на тумбочке возле дивана, включила телевизор.
– Хорошо.
Приготовив маме ароматный напиток и, заодно сделав его себе, я уселся на свою кровать, подобрал под себя ноги и прислонился спиной к стене. Время от времени, отхлебывая немного черного чая, то и дело поглядывал в сторону мобильника, надеясь, что Макс поинтересуется, что же именно со мной произошло. Или он снова решил строить из себя холодного, беспристрастного циника? Блин, да неужели думает, что есть смысл?
Встаю с кровати, ставлю кружку на стол и беру телефон в руки. Позвоню! Нет, не могу. Наверняка Оксана и тетя Аня еще там, потом еще объяснять им, откуда у меня телефон Неземнова. Тогда, быть может, написать? А вдруг у него не включен вибро-режим? И тогда мы снова попадаем в ту же ситуацию. Ладно, подожду до вечера…
Девять часов, за окном непроглядная тьма. Лишь блёклое мерцание одинокого фонаря, стоящего во дворе, освещает лавочку, помещенную рядом с ним, и неширокую, протоптанную посреди полянки тропу. Весь вечер я просто не мог найти себе места. Уже и в интернете посидел, и книжку новую собирался дочитать, и музыку в плеер новую закачал, чтобы заслушать до тошноты, но и это не спасало. Хотелось просто лезть на стенки, ведь муки ожидания просто выводят из себя. Но наконец часовая стрелка встала на отметку "девять", поэтому я взял мобильник в руки, нашел в телефонной книжке номер Макса и нажал на «Вызов». Поднес трубку к уху, а сам замер в ожидании. Даже дыхание задержал. Каждый длинный гудок эхом отдавался где-то глубоко внутри, а пронзительный звук действовал на нервы. Я сжимал мобильник все крепче, и уже на мгновение испугался за состояние своего телефона, когда раздался какой-то жалобный щелчок, но тут же опомнился, вспомнив, что у меня бессмертный телефон.
«Максим, ответь», – твердил я про себя, закрыв глаза и глубоко вздохнув. Но ответа так и не последовало. Вызов шел уже около двух минут, и поэтому вместо голоса Неземнова я услышал противный голос оператора «Абонент не отвечает. Пожалуйста…». Я психанул и повесил трубку, не желая даже дослушивать. Да что этот парень о себе возомнил? Хотя… вдруг он просто не может взять трубку? Или она стоит на вибро режиме? В любом случае, наверняка, ничего не случилось. Да и могло ли что-либо вообще случиться в больнице? Смешно…
Вдруг раздался звонок. Я от неожиданности даже подпрыгнул на кровати, чуть не разлив очередную кружку спасительно теплого чая. Трясущимися руками подношу мобильник к лицу, чтобы убедиться, что звонит Максим. Все внутри закипело, сразу захотелось куда-то бежать, даже к нему в больницу, но я не мог. Мама так и не ушла на ночное дежурство, пожаловавшись начальству на нестерпимую головную боль, и поэтому я был вынужден остаться дома.
Наконец, я взглянул на экран мобильника. Всё внутри в момент будто сломалось…
– Алло, – сухо отвечаю я, трясущейся рукой ставя кружку на прикроватный столик.
– Ник, ты куда делся вообще? – беспокойный голос Алекса. Друг, неужели ты и вправду за меня волновался? Приятно, не спорю, но почему тогда мне сейчас так больно?
– Я просто ушел домой.
– Ты какой-то грустный, – хмыкнув, произнес он и затем продолжил, – Оксана тоже грустная. Не из-за тебя ли это?
Так, а вот тут уже попахивает наездом. Либо Окси все им рассказала, либо просто все было настолько понятно, что даже я бы догадался. В любом случае, наверное, стоит рассказать. На то он и лучший друг – выслушает и подскажет, как лучше поступить.
– Я расстался с Неземновой, – глубоко вздохнув, ответил я. Наступила пауза. Алекс не знал, что и сказать, а я просто не хотел выдавливать из себя и реплики.
– Надеюсь…, – начал было он, – Я никоим образом к этому не причастен?
Интересно, что это он имеет в виду? Ах да… Окси ведь Алексу нравится, и он сам мне обо всем сказал. А ведь действительно, забавно получилось. Как только он обо всем мне рассказал, я с девушкой и расстался. Так сказать, по его «хотению». Ирония судьбы, не иначе.
– Нет, не беспокойся, ты к этому не причастен. Я просто вдруг понял, что все эти одиннадцать лет любил её как родную сестру. Между нами будто образовались кровные узы.
– Ясно, – сухо ответил он, и я чувствовал, что он действительно опечален. Честно говоря, я даже немного порадовался тому, что мой друг сейчас не радуется появившейся возможности, а действительно разделяет переживания вместе со мной.
– И как ты? – волнуясь, поинтересовался Алекс.
– Знаешь, паршиво…
– Я могу чем-нибудь помочь?
– Думаю, сегодня мне лучше тупо освободить от всего этого голову, – сейчас я говорил действительно именно то, что думаю. Без лжи и притворства. Хотелось забыться, уснуть на несколько дней, переждать, пока всё успокоится.
– Ладно, тогда, думаю, тебя сейчас лучше оставить одного. Удачи.
– Спасибо, пока, – я даже выдавил из себя улыбку, надеясь, что Алекс увидит её, почувствует по интонации и голосу. Хотелось поблагодарить его за то, что он беспокоится за меня. Единственный, для кого я не безразличен.
Ведь Максиму и дела, видимо, нет до моего исчезновения.
Я ждал звонка или какой-нибудь весточки от него каждый день, каждую минуту. Без конца носил в кармане домашних штанов телефон, надеясь, что Макс позвонит или пришлет сообщение, но всё было тщетно. Мама снова вернулась на работу, оставив меня наедине с четырьмя стенами моей комнаты. Я не хотел выходить на улицу, не видел смысла даже включать телевизор или компьютер. Вместо этого просто решил заново перечитать старые книги, в детстве так мне полюбившиеся, снова окунуться в мир фантастических животных, магии и сказок. Абстрагироваться от реального мира – вот какова была моя задача. Я хотел действительно забыться, раствориться, глупо переждать.
Время от времени брал телефон в руки и уже готов был набрать его номер, который без конца прокручивал в голове, но в самом конце так и не решался нажать на кнопку вызова. Действительно, если бы Макс вспоминал обо мне или волновался, то уже написал бы или позвонил. Вдобавок, пропущенный вызов наверняка он уже заметил. А становиться навязчивым я не хочу, так как знаю, как это порой бесит, поэтому каждый раз, глубоко вздохнув, просто откладывал мобильник в сторону, понимая, что ожидание бесполезно.
Шли дни, каникулы медленно подходили к концу. За эту неделю я вышел на улицу разве что за продуктами, других причин же просто не было. Алекс звал меня гулять, но я отказывался, и он, не спрашивая лишний раз о причинах, просто извинялся и вешал трубку. С мамой я больше не обменивался и несколькими словами, потому что сейчас мне почему-то было не до переживаний о давно ушедших днях, когда мы всей семьей были счастливы. Сейчас, именно в этот момент меня волнует настоящее. Все ли нормально с Максимом? Или он действительно снова охладел ко мне? Почему не пишет, не звонит?
Также мне не давали покоя мысли об Оксане. Я ведь сделал ей больно, и даже не перезвонил, не извинился еще раз за свой гнусный поступок, а ведь стоило бы… Наверное…
Я уже готов был спокойно дожить до конца каникул, а потом снова встретиться со своими одноклассниками. Рано или поздно Максим пришел бы в школу, и мы смогли бы нормально поговорить. Да и Оксане я смог бы все рассказать, объяснить, что именно со мной произошло, ведь вечно скрывать от других тоже не получится.
Я сидел и спокойно доедал купленное недавно пирожное, когда раздался звонок. Наверное, опять Алекс. Я медленно достаю телефон из кармана и, не смотря даже на экран, отвечаю.
– Алло.
– Никит?
Что? Женский голос? В недоумении смотрю, кто звонит… С чего это она вдруг?
– Оксан, случилось чего? – поинтересовался я, пытаясь проглотить застрявший в горле кусочек слоеного теста.
– Да нет. Я просто хотела поинтересоваться, свободен ли ты завтра… – приторно мягким тоном ответила она, придавая своей реплике несколько вопросительную интонацию.
– В принципе свободен, а что такое? – сомневаясь, произнес я.
Девушка хмыкнула и продолжила:
– Ты сможешь прийти к нам в гости завтра?
– Ну да, а есть повод? – блин, играем в игру «вопросом на вопрос»…
– Через пару дней выписывают Максима, и мы планировали устроить что-то вроде праздника по случаю его выписки, но для этого всю квартиру нужно украсить.
– Неужели вы сами не сможете? – усмехнулся я.
– А ты не хочешь поддержать друга? – огрызнулась она в ответ, отчего мне стало немного не по себе. Что с тобой происходит, Оксана? Я знал тебя доброй и нежной девушкой, а теперь ты просто портишь мое к тебе отношение…
– Я приду. Во сколько?
– Отлично. Давай тогда в три?
– Замётано. Увидимся.
– Да, до завтра, – и она положила трубку.
Что-то здесь не так. Интересно, почему я чувствую подвох?
Я отставил остатки пирожного в сторону и посмотрел в окно. Снова пасмурный день, отлично сочетающийся с моим настроением.
Скоро выписывают Макса… На душе от этой новости стало как-то тепло, приятно. Скоро мы сможем увидеться, ведь в больницу я так и не решился пойти после расставания с Оксаной. Или, быть может, завтра все разрешится, и мы останемся друзьями? Я объясню девушке все как нужно, и мы снова станем как брат и сестра. Как в детстве. Было бы отлично.
Замечтавшись, я невольно улыбнулся, возвращаясь мыслями в прошедшие дни. Все тогда было так легко и непринужденно. Я любил всех и каждого… А теперь только и жди нож в спину от лучших друзей.
Глава 39
Просыпаюсь посреди ночи и понимаю, что спать хочу, а глаза тупо не закрываются. Переворачиваюсь с бока на бок, пытаясь освободить голову от одних и тех же мыслей, не дающих мне покоя уже который день подряд. Наконец понимаю, что терпение просто-напросто лопнуло, привстаю на локтях и смотрю на будильник: три часа ночи. Забавно, ровно через двенадцать часов встречаюсь с Оксаной. Хмыкнув, падаю обратно на подушку и, положив руки за голову, смотрю в потолок. А в голове снова возник вопрос: где же Макс? Я снова позвонил ему, буквально через полчаса после разговора с Оксаной, но он всё равно не взял трубку. Наверное, не может ответить.
Может быть тогда…
Одним рывком встаю с кровати, иду к рабочему столу и вытаскиваю зарядку из телефона; при этом издается своеобразный звук, подтверждающий, что зарядное устройство вынуто. «Господи, что я делаю?» – чуть ли не вслух произнес я, буквально за две секунды набрав одно единственное слово: «Люблю». Задерживаю дыхание и отправляю ему сообщение, выключая при этом звук. Мало ли, вдруг смс-ка не отправится, и телефон заверещит. Мои и без того расшатанные нервы подобного оглушающего потрясения просто не переживут.
Выключив звук трясущимися от волнения руками, плюхнулся обратно на кровать и положил телефон рядом с ухом на подушку, надеясь на ответ. Закрываю глаза и, успокаиваясь, начинаю медленно погружаться в сон, но вдруг к реальности меня возвращает странное ощущение, как будто что-то затряслось. Морщусь, открываю глаза и поворачиваю голову в сторону распространения звука. Увидев, что кто-то звонит, я буквально опешил. Молча беру мобильник в руки и подношу к лицу, чтобы разглядеть, кто именно звонит.
– Алло, ты слышишь меня? – раздается шепот. У меня душа ушла в пятки.
– Да, слышу, слышу… Ты почему не отвечал? – грубым голосом спрашиваю я, а сам чувствую, что вот-вот растаю. В груди появляется приятное покалывание, а все тело напряжено до предела.
– Я не мог говорить, родители были здесь. Прости, – немного громче говорит Максим, уже не шепотом. Его голос…
– А смс? Неужели так сложно было отправить мне хоть точку? Хоть пустое сообщение? – я начинаю злиться, но больше на самого себя. Я, блин, сбежал из больницы, а сам ему ничего не сказал. Понимаю, что не прав, и решаю показать то, что действительно было на душе, – Я очень волновался.
– Слушай, а! Это кто тут еще волновался? Я хотел тебе позвонить, но деньги кончились на телефоне.
– Гудки были длинными! Ты мог говорить за мой счет!
– В том весь и прикол. Мой телефон перестает работать, когда на счету остается около двадцати рублей. Типа чтобы не обворовывали оператора и вовремя оплачивали, – парень немного смягчился, и я уже мог различить в его голосе радостные нотки, но при этом он говорил тихо и спокойно.
На душе сразу появился некий приятный осадок. Я дурень, как я мог подумать, что он обо мне забыл? Вот так вот взял и забыл!
– А как ты мне теперь-то дозвонился? – я не унимался, хотелось знать всё в мельчайших подробностях. Пусть просто говорит. Пусть хоть читает мне лекции о влиянии солнечных лучей на жизнь мандавошек в загробном мире – мне все равно. Просто хочу слушать его голос. Немного низкий, но в то же время мягкий и умиротворяющий.
– Да пришлось глазки одной медсестре построить, – я сжал телефон в руке, стало немного не по себе. Но, что поделать, в этом весь Макс, – Ну, а потом попросил у нее мобильник, чтобы родителям звякнуть. Они мне и положили.
– Блин, и не мог сразу позвонить? Я места себе всю неделю не находил.
– Не мог, – глубоко вздохнув, ответил он и затем продолжил, немного понизив голос, – Что с тобой случилось?
– Кстати, ты почему не спишь? – вдруг спросил я. Само собой вырвалось.
– Ага, уснешь тут, когда Джульетта вот так сбегает. И сиди тут в неведении, переживай.
Это кто еще Джульетта, а?
– Зато днем как убитый. Будят только когда есть надо. А так предки вроде молча сидят.
– Оксана, Алекс и Матвей тоже?
– Ага. Я, кстати, удивлен, что твой друг каждый день у меня сидит. Интересно, ему самому не надоело? Или тут всё намного сложнее? – Макс сделал ударение на последнем слове, акцентируя на нем внимание, как будто сразу ждал от меня ответа.
– Ну да, ему твоя сестра нравится, – я сразу раскрыл все карты. А что скрывать? Почему-то я уверен, что Неземнов все равно ничего не скажет ни Окси, ни Алексу. Да и смысл?
– Да, банально, – хмыкнув, ответил он, – Кстати, ты не ответил. Так что случилось?
– Я расстался с Оксаной, – глубоко вздохнув и немного повременив, произнес я. Снова стало немного не по себе, и в горле запершило, – Я подумал, что ей будет больно меня видеть, не хотел маячить перед глазами, вот и ушел домой.
– Ты слишком добрый. И все-таки я не удивлен, – мне показалось по интонации, что он улыбается, – Я всё равно благодарен за то, что ты печешься о её чувствах. Как-никак, а она – моя сестра.
Я коснулся собственной щеки и понял, что все лицо пылает. Даже разговор с ним заставляет меня просто выворачиваться наизнанку, радоваться как никогда.
– Немного странно слышать это от тебя, – я сижу и улыбаюсь, как последний придурок, при этом нервно теребя край одеяла.
– Да я вообще какой-то странный стал, сам ощущаю, что за последнее время изменился, – его голос показался мне каким-то… печальным, грустным. Нотки сожаления чувствовались в каждом слове, каждом слоге. Мне стало немного обидно и за него, и за то, что заставил его волноваться. Слова вырвались будто сами собой, и это показалось мне таким естественным:
– Я люблю тебя. Больше жизни, – в эту реплику я вложил всю душу. Пускай она и была короткой, но в ней было столько смысла. Столько эмоций и переживаний, что я просто не смог не поделиться с Максом. Он же в ответ хихикнул и медленно прошептал:
– Джульетта. Ты – моя Джульетта.
– Ты издеваешься, – я сжал край подушки в кулак, а щеки запылали еще сильнее. С девчонкой меня сравнил!
– А разве Ромео не любил Джульетту больше жизни? – он снова хихикнул. Я сидел будто в ступоре, не зная, что еще сказать. Все слова будто вылетели из головы, хотелось прямо сейчас кинуться сломя голову к нему. В больницу. Посреди ночи.
Неземнов понял, что мой словарный запас просто иссяк, и продолжил:
– Меня выписывают в воскресенье, и родители устраивают что-то вроде небольшого праздника. Ты придешь?
– Если ты этого хочешь, то я с удовольствием, – отвечаю я, улыбаясь до ушей. Сказал немного громковато – хоть бы мама не проснулась, потому что в противном случае я буду врагом народа еще около двух лет.
– Вот и отлично. Ладно, давай тогда. Если будешь человеком такой же доброй души и понадеешься не расстраивать сестренку, то тогда не «до завтра», а «до воскресенья»? – хмыкнув, аккуратно спросил парень.
– До встречи. Я…
– Я тоже люблю тебя, – перебил он меня, отвечая мягким голосом, полным нежности, и положил трубку.
Я откинулся обратно на подушку, а на лице так и осталась счастливая улыбка. С ним все хорошо, в воскресенье увидимся. А завтра я всё расскажу Оксане – про нас с Максимом. Надеюсь, она сможет все понять… Хотя, если вспомнить, как она отреагировала на тот поцелуй в его комнате… Что-то мне не по себе.
Да и ладно. Сейчас главное – это уснуть. Выспаться, набраться сил и встретить новый день, полный событий и эмоций.
Закрываю глаза, а с лица так и не уходит улыбка. Блин, даже смешно становится. Этот холодный, с первого взгляда, отчужденный и беспристрастный Неземнов может осчастливить меня одним добрым словом, создать некий щит, ограждающий от всех невзгод и переживаний. Манипулирует моими эмоциями, заставляет кидаться из крайности в крайность, как будто я уже в его полном распоряжении… Мне нравится.
Глава 40
– Никита, просыпайся. Я ухожу, – обычным тоном сказала мама и включила телевизор у меня в комнате, чтобы я как можно быстрее вернулся из мира снов.
– Я уже в сознании, – я поднимаю руку и машу ей из-под одеяла, чтобы она сразу же его вырубила – голос Скуби-Ду по утрам – это как удар под дых. Она пробормотала что-то невнятное и выключила телек.
– Твои ключи на месте? – мама собирала свою сумку, пытаясь ничего не забыть, и попутно спрашивала о наличии всех моих вещей.
– Да, они на полке, – ответил я, пытаясь пригладить свои взъерошенные волосы.
– Деньги есть? – такой же будничный тон, а сама кладет в сумку какой-то белый пузырек с маленькими желтыми таблеточками.
– Достаточно.
– Если соберешься на улицу, то…
– На оба замка, я помню, мам, – немного улыбнувшись, протянул я.
– Вот и отлично, – она надела пальто и обулась, – Я поехала.
Сегодня у нее было на редкость хорошее настроение, и она даже поцеловала меня в щеку, чему я был несказанно рад. Вот только теперь на коже остались следы от бесцветного тягучего блеска, который фиг отмоешь.
За полчаса до выхода я уже был готов, как солдат перед боем. Даже поел на дорожку, хотя и скрыто надеялся на блинчики тети Ани. Надел свою любимую голубую толстовку и серые джинсы. Как-никак, в люди иду, надо выглядеть подобающе. А то в прошлый раз на фоне сверкающих хозяев я смотрелся как серая мышка. Быть может, в этот раз выгляжу не лучше, но зато чувствую себя вполне комфортно. Даже волосы легли неплохо, правда, теперь, когда я посмотрел на себя в зеркало в полный рост… А я милый, черт! Ладно, хватит тут перед самим собой выпендриваться!
В результате пришел за пятнадцать минут до назначенного времени и уже собрался побродить вокруг дома, как из окна седьмого этажа выглянула Оксана и крикнула мне, чтобы я заходил.
Звоню в дверь и понимаю, что почему-то ощущение некой тревоги начинает возрастать. Потом вспоминаю, что звонок у них не работает, но стучать не потребовалось, потому что Оксана уже поджидала меня и, глянув в глазок, начала открывать дверь. Снова скрежет тысячи замков, на которые они закрываются. Надо будет хоть в этот раз не забыть оглянуться и поглазеть на все эти засовы.
– Ты что-то рано, – протянула она, улыбаясь, – Но так даже лучше. Заходи.
– Здравствуй, – улыбнувшись в ответ, я перешел через порог и начал снимать куртку.
– О, Никита. Спасибо, что согласился помочь, – произнесла тетя Аня и с мешком, полным какой-то непонятной цветной (субстанции?) , прошла в гостиную.
– Что это у нее? – шепотом спросил я у девушки, разуваясь.
– Это тесто.
– А почему цветное?
– Красители, а ты тормоз, – она в шутку легонько стукнула меня по затылку.
Кажется, все снова, как и было раньше. Все улыбаются и рады меня видеть. Оксана все такая же, как и до наших с ней отношений – добрая, искренняя и веселая. Быть может, она позвала меня, чтобы доказать, что уже со всем смирилась, и готова стать мне хорошей сестричкой?
– Последний вопрос: а почему в полиэтиленовом мешке?
– Сейчас увидишь, – хихикнув, ответила Неземнова и пошла в гостиную вслед за матерью.
Вдруг, еще не заглядывая за дверь комнаты, я услышал глухие удары, стук, треск и шорох полиэтилена. Оксана вытянула руку передо мной, останавливая, и еле слышно произнесла:
– Мама ненавидит месить тесто, поэтому особо не удивляйся.
– Да что вы там застряли?! – кряхтя, крикнула тетя Аня, и мы тут же пулей влетели в зал.
Картина – ни в сказке сказать, ни пером описать. Женщина с растрепанными волосами и злым выражением лица, сидя на коленях, со всей силы двумя руками лупасит по завернутому в полиэтилен тесту, потом аккуратно переворачивает бедолагу-свёрток и снова повторяет те же действия.
Я застыл как вкопанный, не в силах даже слова вымолвить.
– А, ты не пугайся, – смеясь, сказала тетя Аня, – Мне просто на столе месить неудобно, а тут такой размах.
– Да, это всё объясняет, – дергая бровью, произнес я, а сам уже сомнительно косился в сторону Оксаны – вдруг и она подобный «epic win» выдаст.
– Мы будем склеивать бумажную гирлянду, хорошо? – улыбаясь, поинтересовалась она у меня, беря в руки стопку цветной бумаги и пару ножниц.
– Да, хорошо. Вот только я понятия не имею, как её делать.
– Не волнуйся, тут всё просто. Просто пока разрезай листы на небольшие продолговатые кусочки, а я сбегаю, помешаю шоколад в кастрюле.
