Текст книги "Теория Амбиций (СИ)"

Автор книги: Xo co

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Нам стоит отдохнуть, – объяснил Слизнорт, – время еще есть в запасе. Вы же помните уговор? Если директор или кто угодно спросит вас, что мы делали на Косой Аллее, вы говорите, что мы искали учебные принадлежности. Я не хочу проблем с поиском новой работы.

– Конечно, сэр, – ответил Том.

Он не просто готов выполнить условия, он готов повторить это маленькое путешествие еще раз. Пусть Том и не привык к людным местам, но эти очаровательные магазины и, главное, дух свободы, опьяняли его. Никто не следит за его передвижением, никому нет дела, что его пальцы испачканы в чернилах и что он недавно стал владельцем очень полезной вещицы. Никакого контроля.

Внутри бар оказался очень темной тесной комнатой с желтым светом и тяжелой мебелью. Людей почти не было, только у стойки с хрустальными бокалами сидели две ведьмы, читая газеты. Том присел за столик у окна, пока Слизнорт пошел за напитками. Трубу он засунул в карман, чтобы точно не потерять ее.

День еще не подошел к концу, а Том уже перенасытился им. И недавний ужас от заколдованного отражения почти забылся. То загадочное существо так и не выбралось из зеркала, не проникло в его сны, не отомстило заклятием, ничего. Но вычеркнуть его из жизни и забыть Том не мог. Хотя бы потому, что существо знало его имя и интуиция подсказывала, что это не единственная деталь его жизни, известная существу из зеркала.

– Вы же любите сливочное пиво? – спросил Слизнорт, ставя перед ним большой стакан с шипящей пенкой, – я еще не встречал ребенка, которому не нравилось оно.

Себе профессор взял чашку мятного чая. Видимо, он посчитал, что и так достаточно нарушил педагогических правил за сегодня.

– Продуктивное утро, не правда ли?

– Несомненно, – кивнул Том, – сэр, мы ходили в лавку только за вещью для соревнования?

– Это самая мелочная причина. Мы ходили на урок, – сказал профессор, приподняв уголки губ.

– На урок?

– А вы его не уяснили? Ну подумайте, зачем я привел вас в эту лавку. Я не из тех людей, кто тратит время на пустяки и нервотрепку с гоблинами просто так. За всем стоит конкретная цель.

Том, впрочем, не сомневался в сказанном. Вполне разумно, что бесцельно бродить по улицам удел тех, кто еще не нашел себя. А профессор очень хорошо представлял себе, чего он хочет добиться и какими средствами располагает.

– Вы пришли напомнить о договоре? – предположил Том, притянув к себе холодный стакан.

– Да, и должен вам сказать, что договор этот не представляет из себя ничего любопытного, – в интонации Слизнорта проскользила язвительность, но глаза смотрели добродушно, – и ваша покупка не самая удачная. Но и то, и то, были ступенями к двери, за которой находятся большие возможности. Мы пришли за знакомством, мой мальчик. Джин – великий мошенник, способный раздобыть даже философский камень, если сможете ему заплатить сполна. Заметьте, он не выглядит представительно, имя его не знаменито, но им дорожат очень значимые люди. И знаете ли, именно это главное преимущество Джина. За мистером Яксли или мистером Лестрейнджем следят пресса и народ, они приятели и враги друг другу, в оковах взаимных обязательств. Они сильны и влиятельны, как небожители. Но их положение зависит во многом от Джина, который, благодаря своей нестатусности, может позволить себе гораздо больше, чем они. Знакомство с ним может хорошо откликнуться вам в будущем.

– Знакомства, – послушно повторил Том и кивнул, – я понял… Сэр, возможно это недальновидно или глупо спрашивать вас об этом только сейчас, но я должен это сделать.

Том выжидающе посмотрел на профессора, а тот откинулся на жесткую спинку стула и сложил руки на груди. В его глазах показался блеск – профессор едва сдерживал любопытство, но был вынужден придерживаться некоторых правил – вокруг полно людей, которым нечем заняться и чьи глаза следят за ним.

– Не медлите, – попросил он.

Хоть Тома мучал этот вопрос давно, и желание сбросить этот груз было очень сильным, он все-таки был связан неуверенностью, что диалог резко подставит его.

Однако, надо же попробовать – Слизерин не должен покорно сдаваться.

– Зачем вам это? – на выдохе спросил Том поддельно небрежным тоном, словно говорил о пустяке.

– Вы о мире?

– Да, сэр.

Слизнорт застучал ложечкой по стенке чашки.

Все столики в баре были уже заняты. У стойки сидели самые шумные посетители с серыми лицами. Профессор ЗОТИ смотрелся здесь лишним – его безукоризненно отглаженный костюм с надушенным платком в кармашке выделялся среди мятых чёрных мантий, пропитанных едким запахом табака. Дверь открылась, впуская в помещение пронизывающий зимний воздух, и в бар вошли двое мужчин непримечательного вида. Слизнорт покосился на них.

– Вы юны, и вряд ли хорошо знакомы с внешним миром, а я застал годы, когда магглы творили немыслимое, – говорил он, провожая взглядом вошедших, – Том, эти магглы истребляют друг друга страшным оружием. И в их головах не зреет мысль, что они хуже диких животных. Животные даже умнее, ведь никогда не разрушают свой дом, а магглы напрочь лишены дальновидности! Им нужна победа здесь и сейчас.

Том слушал Слизнорта приоткрыв от волнения рот. В Хогвартсе никто не говорил ничего о магглах, они казались примитивными существами. Но он очень давно начал подозревать, что за пренебрежием к обычным людям кроется не раздражение, а страх. Том и сам порой ощущал его, возвращаясь в приют на летние каникулы – скопление озлобленности.

– Вы их боитесь? Но у них нет магии, – возразил он, – мы можем аппарировать, можем путать их мысли, можем…

– Мы не хуже магглов, но чего-то нам не достает, – отрезал Слизнорт, выставив ладонь вперед, – напомните, чем занимаются великие волшебники? Преподают в Хогвартсе. Это плохо? Нет. Директор Диппет подарил миру уникальные заклинания, профессор Дамблдор подает надежды затмить директора, но почему же это не эффективно? Почему Слизеринцы пихают друг друга в переулках?

Том нахмурился. Слизнорт подкинул ему нелегкую задачку.

– Что-то не сходится, – тихо пробурчал Том, – может директор и профессора просто не хотят учить хитростям и по-настоящему великим знаниям? Знаете ли, несколько сотен детей и подростков с изворотливым умом – это угроза для жизни.

– Вы правы, никому не хочется иметь под рукой сильных конкурентов. В том числе попечительскому совету и министерству. Но этим они вредят всем.

– И вам нужен тот, кто сможет усмирить магглов.

– Усмирить, обезвредить, если надо – запугать. Я не хочу видеть мир под рабством этих неразумных существ, – ответил Слизнорт.

– Не такие уж и неразумные, раз своими руками создали оружие, – не согласился Том, заправляя упавшую темную прядь волос за ухо, – то есть, вам нужен тот, кто защитит и укрепит магическое общество.

– Мне не льстит мысль воспитать примитивного злодея, который сеет зло из-за прошлых неудач, – Слизнорт обернулся на громкий смех позади него и недовольно поджал губы, – чтобы истребить людей и сжечь мир не требуется чего-то особого. Это может практически каждый, стоит только отбросить принципы. Мне нужен человек, готовый работать над собой, способный менять свое мышление и избегать стереотипов. Просто потому, что я хочу видеть настоящего лидера. Вы, Том, отличаетесь от своих сверстников. Ваши глаза… Извините, но у вас не детский взгляд. Вы взяли трубу для того, чтобы разглядеть содержимое за укрытием, и это полностью вас характеризует. Я понял это только сейчас.

Слизнорт выразительно посмотрел на покупку. Том прижал к себе трубу и задел локтем стакан – за все время он и глотка не выпил. Посторонние разговоры, дребезжание посуды, стук двери – все смешалось в неразборчивый утомляющий шум, от которого он постепенно терял остроту внимания.

– Сэр, внимая ваши цели, почему вы не предложили это профессору Дамблдору? – спросил он, наклонившись вперед.

– Верите ли, я ему предлагал, но он отказался. И мне очень хочется узнать почему.

Раздался хлопок – пробка вылетела из бутылки. Слизнорт становился заметно более нервным, он беспрестанно озирался по сторонам, мешал ложечкой остывший нетронутый чай и поправлял галстук, будто бы он мешал ему свободно дышать.

Том выпрямился и натянул на лицо легкую невинную улыбку. От удушливого воздуха его ладони стали мокрыми, щеки покраснели, волосы растрепались, но при этом он не потерял внешний, словно врождённый, лоск. А ангельская улыбка еще больше подчеркивала его наигранную скромность. Он был уверен, что Слизнорт выдал ему эту информацию не спроста. И теперь у Тома появилась ниточка, ведущая к личной истории Дамблдора.

– Я подумаю над этим на досуге, – пообещал он, – это и впрямь странно, что талантливый волшебник, не склонный подчиняться правилам, не согласился на вашу авантюру.

– Скажите, Том, вы не замечали, что при всей его смелости, Дамблдору что-то мешает двигаться? – спросил Слизнорт.

Том пожал плечами.

– Если быть откровенным, то я не особо пытался его понять.

– Вам следует научиться быть дальновидным. Вы несколько лет находитесь рядом с сильным волшебником и ни разу не попробовали сблизиться с ним? Том, если это так, то я настаиваю на скором исправлении этой фатальной ошибки!

– Это плата вам за мое обучение?

Лицо профессора покраснело, то ли от духоты, то ли из-за нервов. Он резким движением вытянул носовой платок и протер им мокрый блестящий лоб.

– Вам это нужно не меньше, чем мне, – пробурчал он в ответ, – окружение человека решает его судьбу более, чем на половину. Поживете среди нытиков и бездарей, и вскоре станете таким же. Это едва ли избежно, Том, это большая ловушка. Поэтому займитесь своим окружением. В том числе и профессор Дамблдор может быть вам полезен, хотя бы потому, что раскрытие его секретов сблизит меня и вас.

– Я вас понял, – строго ответил Том, – хорошо, я попытаюсь. Тогда… я начну со знакомств, верно?

Вслух Том не признался, что немало озадачен. Его настораживало, что с каждым часом становилось все яснее – цели и желания Слизнорта далеки от невинных и скромных. В этом Том не сильно отличался от профессора, но…

Ему просто было некого использовать для подобного. А у профессора был он сам, причем добровольно.

– У нас работы на сотни лет вперед. И социальные связи это лишь незначительная часть плана. Все гораздо масштабнее. Вы должны познать магию и все стороны этого мира до мельчайших подробностей. Вы должны приобрести авторитет, понимать по походке и двум словам, кто перед вами стоит и как его можно использовать. Поймите, что люди это ценные ресурсы. А ни один ресурс вы не можете выпустить из рук, пока не убедитесь, что никак не сможете использовать его для своих целей. А для всего этого нужно организовать свою личность.

– Звучит заманчиво и до невозможного нереалистично. Я согласен, – бодрым голосом сказал Том и кивнул, – я признаюсь вам, что ранее у меня уже возникали желания и мысли подобного рода, но мне не хватало опыта, чтобы выразить их. Теперь я понял чего хочу. Сэр, мы начнем с Британии?

Слизнорт подавился чаем и закашлялся. Сидящие рядом посетители косо посмотрели на него.

– Тише, здесь не стоит публично признаваться в таких делах, – просипел Слизнорт, ударяя себя кулаком по груди, – вы несомненно…

– Готов исполнить хитроскроенный план по захвату мира, разумеется.

– Вы несомненно должны начать работать над первым пунктом.

– Хорошо, – Том вспомнил просьбу и начал говорить потише. Он наклонил слегка голову и подался вперед, – тогда я найду себе полезных друзей.

– И врага, конечно же, – дополнил профессор.

– Врага?

– В вашей жизни не будет более полезного человека, чем враг. К сожалению или к радости, это единственный тип взаимоотношений, который заставит вас работать над собой.

– Гениально, сэр, приму к сведению, – согласился Том.

И цокнул языком. Его жизнь сложилась таким образом, что он не мог припомнить ни одного человека, который мог показаться ему опасным соперником. Он хотел было уточнить у профессора, нет ли у него на примете пары-тройки достойных врагов, но внезапно в баре раздались громкие крики. Кто-то опрокинул стол. Посуда полетела на пол и звонко разбилась на тысячи кусочков. Те самые вошедшие, которые не давали Слизнорту покоя, вдруг вытащили свои палочки и направили их в испуганную толпу. Большего Том не успел разглядеть, потому что профессор в ту же минуту схватил его за локоть, и они трансгрессировали.

Комментарий к Урок 3.

https://vk.com/xo_co

========== Урок 4. ==========

Вы можете либо оправдаться отсутствием вдохновения, как любой недисциплинированный человек, либо начать действовать.

После бессонной ночи под глазами Тома появились серые пятна. Бессонной, потому что вместо сна он предпочел раздумывать о произошедшем на Косой Аллее. Тогда он сразу заметил, что Слизнорт изрядно волновался, едва таинственные мужчины вошли в бар. Но Том не мог понять почему, да и внешний вид тех людей не давал ему никаких зацепок, чтобы выяснить их личности. Всю ночь он прокручивал все события того дня и не заметил, как стрелка часов подкралась к времени подъема, а озеро за окном спальни стало светлее.

На уроке трансфигурации Том чувствовал, как тяжелеет голова. Голос Дамблдора отдавался в ушах невнятным звуком, а написанное на меловой доске казалось китайскими иероглифами. Он нажал пальцами на свои виски и зажмурился, чтобы хоть немного прийти в себя, однако становилось хуже, и в конце концов Том не выдержал и отпросился с урока в уборную. Дамблдор слегка нахмурился, но разрешил. Том спиной ощутил на себе обеспокоенный взгляд Мелиссы и вышел быстрым шагом за дверь.

Ему не было больше страшно стоять у раковины напротив зеркала. Чудовище было заперто там, и Том отнес его к очередной странности замка. Он подставил сложенные ладони под струю ледяной воды и умыл лицо. Кожа порозовела от холода, глаза стали смотреть яснее, а остатки тягучей сонливости покинули его. Стекла окон дребезжали от яростных порывов ветра, и Том вздрогнул, когда увидел сову с письмом, которая громко ударилась о подоконник и тут же упорхнула во внутренний двор. Он прикусил губу и закрутил кран.

Происходит что-то неладное, Том был почти уверен в этом. В животе все до боли сжималось из-за плохого предчувствия. А интуиция редко подводила Тома – он часто знал все заранее. Знал, когда у няньки в приюте плохое настроение и ему лучше спрятаться в углу, когда сокурсники замышляют шалости, которые точно закончатся общим наказанием… Словом, инстинкт самосохранения у него работал на полную силу. Иногда чрезмерно, и стоял за этим необъяснимый страх, который будто бы протекал у него в крови. Том начал всерьез задумываться о том, что надо бы выяснить тайну своего происхождения. За годы, проведенные в Хогвартсе на факультете, где кровь решала с кем тебе можно общаться, он понял, что пробел в его биографии скоро станет препятствием для карьеры. Все-таки Слизнорт попался ему очень вовремя!

– Боишься, что тобой начнут брезговать? – спросил голос из зеркала.

Том обиженно поджал губы и скрестил руки на груди.

– И конечно же, став Темным Лордом, ты возместишь им все свои обиды?

Молчание.

– Чтобы отомстить не обязательно…

– Я сотру их в порошок, если они тронут меня, – резко ответил Том, и его голос взлетел эхом к потолку.

– А они это точно сделают, – лениво произнесло чудовище, – видишь ли, ты сирота, тебя можно стукнуть без последствий. Повода не надо.

– Я учусь лучше всех. Я овладею к шестнадцати годам…

– А! Так у нас уже есть план?

– А как же! – воскликнул Том и всплеснул руками, – если я буду самым сильным, то они будут бояться моего авторитета… Погоди, наш план? Наш?

Зеркало начало едва заметно трястись. Существо в нем прищурило свои красные глаза и закивало с ехидной усмешкой.

– Я знаю, что ты хочешь на самом деле. Знаю всю твою душевную наготу, каждый страх, каждую наивную мечту, Том, – сказало оно, – знаю, каково это – вечно бояться быть обделенным, быть слабее и знаю эту ярость, когда твое место в мире заранее определено кровью твоих родителей.

– Но откуда? – ошалело прошептал Том и сделал шаг назад, – и зачем тебе помогать мне?

– Ответы на эти вопросы ты должен узнать сам. Так положено каждому великому волшебнику, а ты точно станешь им, особенно, если попросишь меня поделиться с тобой секретом бессмертия.

Том поддернул плечами от мимолетного ветерка, просочившегося сквозь оконные щели. Яркое солнце и слова чудовища окончательно взбодрили его.

– Пожалуй, я пока откажусь. У меня уже так в списке долгов висят чужие просьбы.

Дел у Тома было и впрямь много: Слизнорт всучил ему древние тома учебников по темному искусству и зельеварению в мягкой обложке, ночью он хотел проверить возможности своей трубы и после обеда третьекурсники Слизерина соберутся в гостиной для разработки плана проникновения в Запретную секцию. Список не длинный, но каждый пункт в нем потребует много времени и внимания Тома.

Потому он развернулся на пятках и ушел на следующий урок по Уходу за магическими существами. Несмотря на зимний холод и промозглый ветер, урок этот, как и обычно, проходил на улице, и проводила его пухленькая старушка с добрейшей улыбкой и любовью ко всему живому.

В лесу, среди деревьев, опорошенных пушистым снегом, стоял неказистый домик, около которого собрались ученики в одинаковых черных утепленных мантиях, но с разными нашивками – Слизерин и Гриффиндор. Том стоял в первом ряду. Перед ним в воздухе висел пергамент и перо, записывающее каждое слово, произнесенное профессором Малкин. Записывало перо буквально все, даже звук чихания, замечания и вообще все, даже если это не относится к теме урока. Пожалуй, это был единственный его недостаток, но другого изобретения Том еще не придумал.

– Сегодняшний наш урок я назову уникальным, – возвестила профессор с торжеством на лице, – мы изучим с вами единорогов. Не вижу на ваших мордашках удивления! Единороги – редкие существа, и зимой их невероятно сложно застать, но нам повезло. Шагом марш за мной!

Сугробы по колено профессор Малкин не смутили ни капельки. Она, будучи бравой женщиной, смело шагала вперед и не обращала внимания на недовольство своих подопечных и на тот факт, что некоторые из них периодически исчезали в белых горках.

Мелисса едва не полетела лицом в снег, но руки Тома успели подхватить ее.

– Спасибо, – сказала она и взяла Тома за локоть, – не понимаю как можно разрешить ей вести уроки. Она чутка невменяемая.

– Скорее, фанат своего дела, – добавил Том, которому тоже не прельщала идея мерзнуть ради того, чтобы понаблюдать за животным.

– Где ты был в выходной?

– В библиотеке.

– Я не видела тебя там.

– Конечно, она же большая.

Брови Мелиссы грозно изогнулись. Ветер нещадно трепал ее светлые пышные волосы, но это ничуть не испортило ее, напротив, разъяренный взгляд и небрежность подчеркнули красоту. Невольно, Том резко отвернулся, будто ошпарился.

– И что читал? – спросила Мелисса.

– Труд по зельеварению, ничего особого, – ответил Том, едва сдерживая зевок, – если тебе интересны свойства морского папоротника, то я дам тебе книгу и…

– Иногда даже умные мальчишки такие дураки. Поговорим тогда, когда научишься не лгать тем, кто тебя поддерживает.

Закинув конец серого шелкового шарфика за плечо, Мелисса прибавила шагу и присоединилась к компании девочек, жеманно поджимающих губы и говоривших очень тихо и мало.

Том чуть растерялся и задумчиво уставился на ослепительный снег. С удивлением, он обнаружил, что цвет его кожи почти такой же белый, как и снежинки вокруг, словно он ни разу не выходил на солнечный свет. На запястье отчетливо была видна зеленая сетка вен. Слова Мелиссы почему-то заставили его начать разглядывать себя… Снова. Последние дни он только и делал, что рассматривал и разбирал себя на части, будто он разбитая ваза. Невиданный интерес к собственному Я неожиданно пробудился. Так бывает, когда человек взрослеет и становится более смышленным.

Как он выглядит со стороны, что о нем думают на самом деле, есть ли внутри него нечто стоящее, какая семья у него была – Том хотел собрать каркас себя из фактов. И если первые три пункта он мог приблизительно определить, то последнее было запутанной тайной, зарытой так глубоко, что помимо фамилии ничего и не было известно. Фамилия особенно его злила. Отвратительно простая, не упомянутая ни в одной родовой книге, а в волшебной Англии Реддлов и вовсе было не сыскать. Без хорошей фамилии, как без почвы под ногами.

– А вот и единорог! – громко сказала профессор, протянув руку к животному, стоящему у ели.

Том оторвался от своих дум и протиснулся поближе, в первые ряды обступивших профессора студентов. Сегодняшний день был полнейшей неудачей, и оставалось молиться, чтобы он поскорее закончился. Том не знал, сколько еще удастся ему продержаться в своем амплуа прилежного юноши с великолепными манерами. Поддерживать миф – большой труд, особенно тогда, когда он создан из подражания.

Рядом с ним встал Рудольф Лейстрейндж, который тоже не был рад занятию на улице. Он уткнулся носом в замотанный шарф и смотрел исподлобья. Том, продолжая слушать бодрый рассказ об единорогах, боковым зрением покосился на одноклассника – нос с небольшой горбинкой, губы тонкие, скулы высокие. Внешность священных двадцати восьми была схожей. Уродств из-за кровосмесительных браков удалось избежать, магия на то и магия, но внешнего разнообразия она не добавила. Том вспомнил свое отражение, его черты не слишком отличались от внешности аристократов, но вот горбинки явно не хватало. Однажды он упал с лестницы-стремянки и стукнулся носом об стол, но целительница из больничного крыла позаботилась, чтобы нос остался прежним. Может, стоило тогда запротестовать?

– Бред, – буркнул Том.

– Согласен.

Оказалось, Руд услышал его. Он встал поближе.

– Эти совместные уроки с гриффиндорцами полная чушь, – Руд сверлил взглядом кучку ребят с эмблемами льва, – опекунский совет предложил это в качестве решения нашей вражды, но ведь все понимают, что дело не в том, сколько времени мы проводим вместе. Решение этой проблемы вообще никому не нужно, но все притворяются, что это не так. Зачем?

– Ты ведь тоже притворяешься. Вместе со всеми, – заметил Том, – значит ты понимаешь зачем.

Руд вздрогнул и не ответил. Он сильнее затянул шарф и начал крутить тонкое кольцо с рубином на пальце.

Еще одно отличие – почти все чистокровные носят фамильные драгоценности. Это Том приметил еще на первом курсе. Было немного странно видеть, как детские руки и шеи были обвешаны дорогущими побрякушками.

– Не хочу, чтобы меня осуждали, – признался Руд, тяжело выдохнув.

– Но мне ты сказал.

– Мне кажется, тебе можно доверять. Ты не агрессивен.

Мысленно Том усмехнулся – знал бы Руд, что он планирует сделать с ними, если его прижмут к стене.

– Конечно, Руд, я умею слушать и хранить секреты, – медленно произнес он, натягивая на лицо легкую улыбку, – ты не ошибся, что признался именно мне. Интуиция не подвела тебя.

– Так ты тоже считаешь, что все эти чистокровные заморочки чепуха? – Руд посмотрел на него с затаенной надеждой в глазах.

– Ты не так меня понял. На твоем пальце перстень, мантия из лучшей шерсти, а после выпуска тебе уготовлена карьера благодаря этим заморочкам. Не чтить их нельзя. Но возможно пришло время отступить от некоторых принципов. Скажи, ты правда считаешь, что у чистокровных не так много отличий?

– Том, ты когда-нибудь видел, чтобы магия зависела от крови? Я – нет.

По ощущениям, разговор о крови доводил до крайней степени нервного напряжения так же, как и незаконная продажа оружия. Том быстро огляделся, уверился, что их никто не подслушивает, и подозвал Лейстрейнджа за дерево двумя пальцами. Их никто не заметил.

– Храни все свои догадки пока у себя, – поучительным тоном, подражая Слизнорту, сказал Том обеспокоенному Руду, – это еще нужно подтвердить, проверить.

– Ты займешься этим? – спросил Руд.

– Мы проверим это вместе. Афишировать это пока не надо. Выяснить правду – это половина дела, нужно еще ее правильно преподнести.

Несмотря на возраст, Том имел достаточно обширный жизненный опыт. И что он точно выяснил за годы в приюте, так это то, что в одиночку заниматься чем-то опасным рискованно, делом надо делиться, как конфетами из подарков.

– Зачем тебе правда?

Руд явно не был простым, хоть порой и производил впечатление обычного мальчишки. Или он очень быстро учился, раз так скоро перенял привычку Тома сомневаться во всем.

– Знаешь ли, Руд, обычному обывателю правда и не нужна. А если твои планы на мир несколько шире, то тогда она тебе жизненно необходима, – сказал Том, потирая ладонями плечи, – что мы выясним, то пойдет на благо Слизерина, уверяю тебя.

– Позовем Эрни? Он обидится, если важные вещи произойдут без него, – предложил Руд, кивнув в сторону смеющихся сокурсников.

– Не уверен, что ему понравится выясненное… Давай подождем.

– Осторожничаешь?

– Поступаю разумно.

***

Расположившись на кожаном диване, согнув одну ногу в колене, Том листал учебник Слизнорта. Рядом потрескивал огнем высокий камин, который разрушал чары охлаждения, наложенные на подземелье самим основателем факультета. В гостиной шуршала бумага, скрипели перья и слышались сдержанные разговоры по углам.

Перед диваном стоял низкий столик на резных ножках, заваленный разорванными конвертами и печатями. Эрни закинул на него ноги и держал перед собой карту замка, достать которую ему удалось путем сплетен и шантажа, о чем он честно поведал на обеде.

В бок Тома больно упиралась труба, словно недовольная тем, что ее прячут и она вынуждена скромно сидеть в кармане. Он опасался хвастаться покупкой, да и считал это чем-то неприличным, и потому нервно ждал часа, когда придётся ее использовать. Казалось, что именно Эрни будет ею недоволен, ведь его самолюбие не потерпит, чтобы у кого-то было что-то лучше, чем у него.

Мелисса сидела рядом с Эрни, хотя он ее всегда чем-то отталкивал. Несложно было догадаться, что это была ее месть Тому. На длинном свитке, лежащем на ее коленях, было написано пару мелких строчек – эссе по истории магии продвигалось слабо, но помощи она принципиально не просила и недовольно прожигала глазами каждого, кто подходит к Тому с просьбой помочь.

– Безозар почти что универсальный антидот, – рассказывал Том, – в крайне редких случаях он бесполезен.

– А аконит? – низкорослый третьекурсник оперся руками о спинку дивана.

– Редкий ингредиент, часто используется в зельях для анимагов и оборотней.

– Том, почему бастовали ведьмы Шотландии в тринадцатом веке? – выкрикнула рыжеволосая девочка, сидящая, скрестив ноги, на вышитой подушке на полу.

Том задумчиво поднял глаза вверх, вспоминая все прочитанные фолианты.

– Из-за закона, запрещающего им практиковать темные искусства на территории северной провинции, – сказал он после краткой паузы.

– Ты действительно зубришь все? – удивился Розье, которому надоело разглядывать карту.

В ответ ему лишь пожали плечами. Молчать и строить загадочность весьма полезно, если нужно приподнять свой статус.

Едва тяжелые часы на каминной полке пробили девять, как в гостиной стало заметно тише. Шорох исчез, постепенно на диванах, в том числе и на их спинках и подлокотниках, расселись третьекурсники, будто воробьи на ветках. Тому пришлось опустить ноги на потертый ковер и потесниться. Он педантично поправил зеленый галстук без единой складочки и выпрямил спину.

Слизнорт вошел вовремя, ровно в тот момент, когда часы сыграли мелодию, похожую на те, что играют в музыкальных шкатулках, которые обычно украшают туалетные столики. Облаченный в клетчатый бежевый костюм, с неизменным торчащим уголочком платка в кармане, принесший с собой аромат сандала, он сел на широкое кресло, оставленное пустым специально для него, и сложил руки в замок.

– Мне приятно узнавать, что мои просьбы работать как единый механизм были услышаны, – начал он, – факультет Слизерина всегда отличался своими особыми отношениями. Балансировать между дружественной поддержкой и деловыми контактами удается мало кому, но мы пока что справляемся. Даже любопытно предположить, мое ли это влияние или ваше собственное желание.

– И то, и другое, – улыбнулся Эрни.

– В таком случае, мне не к чему придраться. Гриффиндор уже вчера сделал попытку проникнуть в Запретную секцию. Ваши действия?

– Завтра попробуем сделать это уже мы. Я рассматривал вариант, что есть и другие выходы, но на карте, по крайней мере, они не отмечены.

– Наверняка отметки на картах кто-то стер, – сказал Руд, сидевший на подлокотнике.

– Поищем другие карты?

– Тогда мы потеряем время!

– Может узнаем как именно гриффиндорцы пытались пробраться? – предложил Том, понимая, что пока что он единственный, кто заметил большой просчет, – чтобы сразу вычеркнуть недействующие способы.

Розье фыркнул, но из-за присутствия декана оставил колкости при себе. Остальные же синхронно кивнули.

– Что же дальше? – продолжил Слизнорт.

– Будем двигаться от простых до сложных заклинаний, – Эрни загнул палец на руке, – может, мы раздобудем способ как вытащить содержимое, не входя в секцию.

Том, хоть и не смотрел на декана, но уже всем нутром ощутил как тот ему передает сигнал: вот тебе и подходящий соперник. Болезненно гордый, с большим потенциалом, умеющий мыслить не хуже тебя.

– Профессор, у вас есть еще идеи? – спросил кто-то, – просто мы ждали, что вам есть что сказать.

– Разговорчивый учитель это плохой учитель, – возразил Слизнорт, ни сколько не обидевшись на эти слова, – мое дело лишь направлять вас. Если учитель весь урок не замолкает, то это хвастовство и только.

– Знали бы вы, скольких профессоров сейчас оскорбили… – Эрни вдруг завладела странная игривость.

Эта смелось не могла вполне назваться таковой. Слизнорта не боялись и чувствовали себя с ним свободно. Его переменчивое настроение и склонность к небольшому чудачеству знали, но принимали их как дань за даровитые способности и мирились. В конце концов, гений имеет право на причуды, а Слизнорта считали именно им. Еще никто не умел так высококлассно варить зелья, простым языком объяснять сложное и уважать любое мнение, даже если его высказал ученик.

– Не называйте имен, это лишнее. Но я хотел бы и оправдать моих коллег, они придавлены министерскими приказами. Глупыми бумажонками, в которых указано, что третьекурсники должны знать учебник наизусть. И никого не гложет мысль, что таким образом головы студентов превращаются в мусорные ямы, куда вываливают все подряд. Прикрывают этот образовательный позор эрудицией, которой грош цена перед интеллектом.

– Разве учителя не могут вместо эссе задавать нам что-то творческое? – спросила Мелисса страдальческим голосом, которая до сих пор не закончила с заданием по истории магии.