Текст книги "Теория Амбиций (СИ)"

Автор книги: Xo co

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Эрни Розье запустил руку в свои кудри и задумчиво посмотрел на надпись. Рядом сидящий Рудольфус Лестрейндж тоже смотрел на доску, но в его внимательности было заметно напряжение. Каждый из рода Лестрейндж был целеустремлённым, это даже неоспоримо, ровно как Земля круглая, а понедельники ненавидят все, исключений не было. Или Руд просто надеялся, что он не исключение, потому что всеобщего трепета от формулировки не шибко разделял.

– Наши действия должны быть соотносимы с конкретными целями, – пояснил профессор, утирая платком лоб, – это поможет выстроить нам план. Передо мной сидят дети, и я сомневаюсь, что многие из них знают, чего они хотят достигнуть в этой жизни. И это отнюдь не оскорбление. Поверьте, люди и в сорок не всегда знают, зачем они прожили все эти годы. И так как ваши собственные цели еще не выработались, я и профессор Дамблдор восполним временно этот пробел.

Класс благоговейно замер. Начавшийся снегопад ни на секунду не отвлек их внимания от профессора, держащего невидимые бразды контроля.

– В замке находится Запретная секция. В ней спрятаны древние тома, рассказывающие о вещах столь мрачных и опасных, что свет не должен их увидеть. Но вам и третьекурсникам из Гриффиндора предстоит задача пробраться в эту секцию. Конечно же, с позволения директора, разрешившего данное мероприятие в качестве проверки системы безопасности замка. Директор очень неуверен в ваших возможностях проникнуть внутрь секции, да и в способности действовать сообща, но я и профессор Дамблдор уговорили его дать вам шанс, и в ваших же интересах этот шанс оправдать. В конце концов, кто может сейчас признаться, что готов проиграть Гриффиндору? Пожалуйста, не поднимайте руки, если вы в тринадцать лет готовы проиграть без борьбы, то предположить страшно, как еще вы готовы безропотно упустить свою жизнь.

– Но сэр, это против правил, и в отделе департамента… – начал было спорить Лестрейндж, робко подняв руку вверх, но Слизнорт перебил его.

– Требуются специалисты по данной части, – перебил его профессор мрачным тоном.

– Но есть ли правила? – спросила Мелисса, подхватив волну азарта.

На лице Слизнорта засияла улыбка. Он довольно кивнул и шутливо погрозил пальцем.

– Замечательный вопрос, мисс Эйвери, – похвалил он, увидев в девочке заинтересованность, – правила просты и кратки. Никаких запрещённых заклинаний, никаких угроз в сторону противников.

– Это все? – удивился Эрни.

– Разумеется, мы же тестируем всевозможные способы, доступные студентам!

В классе поднялся гул, и Слизнорт ему не препятствовал. Он отошел к доске и чуть ли не слился с ней, чтобы не мешать возникшей дискуссии. С раскрасневшими лицами и блеском в глазах, слизеринцы наперебой доказывали друг другу, почему именно они должны быть первыми и как им этого достичь. Профессор перевел взгляд на застывшего Тома и недовольно нахмурился. Его тактику не высовываться он еще мог понять, но сейчас она была совсем некстати. Том почувствовал на себе этот требовательный взгляд и безропотно подчинился ему, повернулся к Мелиссе и пару раз вставил свое слово в ее пламенную речь, агитировавшую за использование следящих чар, пока гриффиндорцы не найдут лазейку в секцию.

– А как же приз? – призадумался Розье, вспомнив о самом приятном в любой игре.

– Полагаю, процветание факультета, хвала имени Салазара, личные достижения, – ответил Гораций.

– Нет-нет, подумайте еще раз.

– Кхм, не буду препятствовать вашей наглости, вы все-таки оправдываете свое положение на факультете… Мне надо подумать… И обговорить все с директором.

Остаток урока они провели конспектируя рассказ Слизнорта о проклятиях на артефактах. Том записывал все совершенно механически, почти не вдумываясь, больше обеспокоенный задумкой профессора. Не нужно было много усилий, чтобы понять мотивы, стоящие за этим соревнованием. Профессор испытывает не систему, а его, хочет нащупать в нем истоки лидера. И Том… Слабо считал себя таковым.

На Слизерине его ценили за помощь в учебе, почти безотказную. Учителя знали, что на него всегда можно положиться. Том справлялся со всеми трудностями, которые мог подсунуть Хогвартс, но лидером себя не мог назвать.

И с этими переживаниями он подошел к Слизнорту после урока, выждав, пока кабинет не покинут все однокурсники. Эрни как-то недобро на него посмотрел и принялся очень медленно убирать свитки в сумку, тая надежду хоть немного подслушать разговор.

Когда дверь захлопнулась, Том оказался рядом с профессором, перебирающим на столе целую коллекцию песочных часов.

– Том, я не увидел ваше желание поучаствовать, – огорченно произнес Слизнорт, присаживаясь на шаткий поскрипывающий стул, – вы либо чертовски самоуверенны, либо наоборот, переживаете за ваши возможности. Вы же поняли, что это шанс для вас проявить себя?

– Сэр, я считаю, что могу справиться и без посторонней помощи, – ответил Том и прикусил губу.

– О, я не сомневаюсь, что сможете. Но дело не в этом. Подумайте, какой смысл достигать всего в одиночку? Вы станете сильнее?

– Конечно, они будут мне только мешать.

Слизнорт грузно вздохнул. Но пока терпеливо.

– Вы бывали за пределами магической Британии, мой мальчик? Если да, то вы должны знать, к чему ведет единоличие и разобщенность общества, – сказал профессор, постучав ногтем по стеклу часов, – да, наиболее вероятно, что с командой из тридцати человек сложнее справиться чем с двумя помощниками, но жизнь редко предоставляет такой выбор. Вам придётся научиться работать сообща, и поверьте историческому опыту, для вас же это выгоднее. Если режим в стране держится на одном человеке, то чтобы его свергнуть надо лишь устранить этого человека. Согласитесь, это не столь большой объем работы. А чтобы захватить страну, где лидер впутал в себя целые структуры, то здесь придётся очень тяжело. Понимаете, Том? Если Слизерину вы вдруг станете неугодны, то вас легко сбросить с трона, потому что вы один, и ваша сила, какой бы она не была, не сможет долго сдерживать натиск. А если у вас будут в подчинении люди, то, чтобы добраться до вас, вашим неприятелям придётся пройти сквозь препятствия. Это сыграет в вашу пользу, как минимум, у вас будет время подумать что делать дальше.

– Тогда мне надо убедить других, почему они должны следовать за мной, – Том задумался и скрестил руки на груди, прикрывая эмблему со змеёй, – это… Непросто.

– Тем интереснее, у вас замечательные соперники. Мистер Розье, выходец из благородного дома, явно напряжен нашим сближением. И можете не сомневаться, что на место лидера он претендует, это действительно ему необходимо. Иначе его отец будет в гневе.

– Но если я стану лидером команды, то спровоцирую его! Я еще не настолько силен, чтобы идти против богатого отпрыска со связями и влиянием за пределами замка. Это неразумно.

– Пожалуй, вы правы, – ответил Слизнорт после трех минут напряженного молчания, – тогда начните с поста правой руки. Это будет даже выгоднее, чем первое место, а затем у вас еще будет возможность сместить мистера Розье. Не робейте, мой мальчик, аккуратность превыше всего. Наберитесь опыта и козырей, таких, чтобы ваши однокурсники не колебались и шли за вами в огонь.

Слизнорт хотел было еще что-то договорить, но вдруг передумал и отвернулся. Мрачная тень упала на его лицо, и Том не смог разглядеть что поменялось во взгляде профессора – он волнуется? Он передумал? Том расстроил его? Подумав, что теперь уже неуместно прерывать его раздумия, Том тихо, чуть ли не на цыпочках, вышел из кабинета и побрел в уборную, чтобы умыться ледяной водой и взбодриться.

План подчинить себе Слизерин, а затем и все, до чего рука дотянется, казался простым и понятным, каким и должен быть хороший план, не рассчитанный на судьбоносные мелочи и перипетии. Тому придётся много работать над собой, доводить до совершенства каждую свою черту, пока Слизнорт оттачивает его, словно скульптор изваяние – где-то ударит посильнее, а где-то совсем незаметно.

Очутившись перед маленьким зеркалом, висящим над журчащими раковинами, Том подставил ладони под ледяную струю и вылил воду на лицо. Через огромное арочное окно на него падал серый дневной свет, придающий пространству унылость и превращая каждого зашедшего в подобие призрака. Тишина, разбиваемая лишь звуком бегущей воды, пустота и холод наводили иррациональный страх. Том захотел быстрее покинуть это место, уже закрыл кран и сделал шаг назад, но увиденное в зеркальной глади приковало его внимание, и он замер как статуя.

На него пристально смотрело существо, чем-то напоминающее человека. Но оно имело матовую мертвенно-бледную кожу, и походило на вытянутый скелет. Красные змеиные глаза впились в Тома, гипнотизируя своей нечеловеческой, дикой сущностью. Мальчик и не заметил как инстинктивно потянулся к отражению, хотя и испугался до того, что перестал дышать и едва чувствовал отголоски стука сердца в ушах.

Между их лицами осталось пару дюймов. Том почти ощущал на своем лице чужое холодное дыхание, но никак не воспротивился. Существо открыло рот, из которого вырвался шелестящий шепот, обволакивающий его разум. Не отдавая себе отчета, Том потянулся к чудовищу еще ближе. Ему показалось, что зеркало вот-вот поглотит его, как дверь позади громко раскрылась, и все иллюзии исчезли.

– Что происходит, Том? – профессор Дамблдор подошел к нему и положил руку на плечо, развернув лицом к себе.

– Ничего, – смутился Рэддл, и на его белых щеках проступили красные пятнышки, а взгляд тревожно забегал, – я просто плохо спал и чувствую слабость. Извините, у меня зельеварение, мне надо уйти.

Альбус убрал руку, но не сразу – пару секунд он изыскательно смотрел на мальчика, пытаясь понять, не солгал ли он, но потом отпустил и сам задержался у зеркала. Самое обычное зеркало. Самая обычная уборная, не имеющая за собой никакой таинственной истории, в отличии от других комнат в замке, кишащих привидениями, чарами и зловещими остатками древних изобретений. Во что можно было так вглядываться, профессор не мог себе представить.

На зельеварении Том точь-в-точь следовал инструкциям в учебнике, потому что доверие к себе вдруг исчезло, а он не хотел допустить ошибки и испортить огнедышащее зелье. Его изматывал вопрос – что это было? Он сходит с ума? Кто-то решил подшутить и наложил на зеркало проклятие? Жаль, что ему не удалось это проверить. Но уборная открыта, так что он сможет еще раз наведаться туда и проверить, чьих это рук дело.

Он резал твердые бобы, выдавливал пахучий сок из корешков и, увлеченный работой, не замечал как Эйвери внимательно и нежно следит за движениями его ловких рук и как рассматривает его темные серьезные глаза. Она придвинула к нему колбу и помогла отделить пыльцу в равной пропорции со стручками пажитника.

– Спасибо, – буркнул ей Том, и Мелисса широко улыбнулась, хоть его расстроенный вид взволновал ее, но стоило ли сильно переживать, если Том всегда был склонен к меланхолии?

Ощутив укол совести, пока учитель заснул, сидя на жестком стуле, Том наклонился к девочке и прошептал:

– Ты знаешь кого выберут на роль капитана?

– Я буду голосовать за тебя.

– Голосуй за Розье, – попросил Рэддл.

Мелисса нахмурилась, но не возразила и не уточнила, для чего Тому нужна победа Эрни. Раз он настаивает, то, наверное, это имеет какой-то смысл. Конечно, Эрни Розье замечательно владеет магией и завоевал одобрение среди учеников своими проделками. Она не сомневалась, что его поддержит большинство, но разве можно добровольно сидеть в тени?

– Я так и сделаю, – добавила Эйвери, сморщив свой маленький нос от терпкого аромата получившейся настойки, – но хочу сказать, что считаю тебя талантливее Эрни. Он больше играет на публику, чем реально чего-то достигает.

– Именно поэтому он и будет лидером, они всегда такие – снаружи больше, чем внутри, – согласился Том.

В рядом стоящем котелке запенилась и зашипела мутная жидкость. Мелисса опасливо покосилась на нее и на всякий случай отодвинулась подальше.

– Это несправедливо, даже для Слизерина.

– Зато удобно тем, кто стоит позади них, понимаешь?

– Том, ты гений, – шепот Эйвери в один миг перерос в восклицание, и все на них недовольно обернулись.

В особенности Эрни и Руд, работающие в паре. Розье словно спиной ощутил, что речь шла о нем, и смотрел исподлобья, прикусив губу, и так сосредоточенно, что ножичком порезал не плод, а свой палец. Лестрейндж толкнул его локтем, и он ойкнул и быстро сунул палец в рот.

– Мы не должны с ними поссориться, – Рэддл наставлял Мелиссу таким же тоном, что и у Слизнорта, поучительно и мягко, – напротив, надо сблизиться. Сегодня вечером мы поддержим их.

– Хорошо, – вкрадчиво согласилась Мелисса.

Все-таки их переговоры не прошли бесследно – бурлящие зелья вытекли из котелков на стол. Оба получили «тролля» и с понурым видом вышли из кабинета. Мелисса попыталась уговорить учителя дать им еще одну попытку, но ничего не вышло.

Как и предполагалось, Розье привлек к себе все внимание на собрании. В этот вечер в обыкновенно холодной гостиной было душно и без пылкого огня в каминах – на диванах, на подлокотниках, опираясь на спинки – на всех доступных местах сосредоточились неугомонные третьекурсники. В центре собрания восседал Гораций Слизнорт. Картина, на первый взгляд, могла показаться умилительной, но присмотревшись более внимательно, можно было понять, что эту шумную толпу не связывают дружеские узы и понимание. В Хогвартсе все учились за неимением других школ, общение ограничивалось вынужденными диалогами и проделками от скуки. Занятий, трапез и общих спален оказалось недостаточно, чтобы послужить почвой для тесных отношений подростков. Они были разобщены, сидя за одним столом, проживая одинаковые годы. Они не смогли раскрыться друг перед другом. Гораций узрел в этом феномене стержень Слизерина. Но признание Розье подходящей кандидатурой ненадолго сплотило их. То ли его фамилия сыграла свою роль, то ли обаяние Эрни и впрямь было чарующим.

– Вам предстоит найти способ проникнуть в запретную секцию и, тем самым, помочь инспекции безопасности выявить косяки системы, – объяснял Слизнорт, – вы просили приз, я переговорил на этот счет с директором, и мы пришли к согласию подарить победителям вредноскопы – помощники в обнаружении опасных чар. Вещь, чрезвычайно полезная для любого волшебника. Прежде чем я дам вам старт, вы должны выбрать лидера. Он будет нести ответственность за каждый ваш шаг, на нем будут сказываться ваши ошибки и допущения, он должен организовать вашу работу так, чтобы вы работали как единый отлаженный механизм. Заметьте, я не сказал, что лидер это почетно и что именно он станет лицом победы. Потому что это – сказочный финал, а в реальной жизни все по-другому.

Все активно закивали, и у многих мелькнула тревожная мысль: а вдруг выберут меня? Перспектива очень двоякая, но лестная одним своим названием.

Слизнорт прервался и взывающе посмотрел на Тома, стоящего поодаль у гобелена, расшитого сюжетом про русалку и морское чудовище. Это сообщение для него.

– Исторические факты наглядно показывают нам, что люди, апплодирующие в момент, когда вы садитесь на трон, так же апплодируют, когда вас ведут на гильотину. Помните это. А теперь голосование!

Из кармана пиджака декан достал палочку и безмолвно взмахнул ей – перед каждым возникли маленький листик и перо.

– Извините, а ограничения, сэр? Они есть? – спросил Руд, протиснувшись сквозь плотный круг учеников.

– Абсолютно никаких, я хотел сделать соревнование наиболее реалистичным, – улыбка Слизнорта была отнюдь не мирной.

– Но разве можно голосовать за себя или вписать несколько имен? – послышались возмущения. Не то чтобы слизеринцы были честолюбивыми, просто они не привыкли к таким официальным признаниям.

– Ну разумеется. Просто имейте ввиду, что ваш выбор не пройдет бесследно. Рано или поздно вы платите за все.

Том не удержался и громко вздохнул, словно вместе с воздухом из него выйдет напряжение. Он быстро написал имя Эрни, передал сложенную бумажку декану и скрылся под шумок из гостиной, чувствуя острую необходимость остаться наедине с собой. Слишком многое сегодня случилось. Норма странных происшествий превышена, ему очень хотелось, чтобы день как можно скорее закончился, чтобы с восходом солнца рассеялся его страх перед иллюзией из зеркала.

Пробежав по ступенькам, ведущим в одну из башен Хогвартса, где никогда и никого нельзя застать, Том уткнулся в один из углов заброшенной каморки домовиков и прислонился к стене, задрав голову вверх и прикрыв глаза. Веки стали тяжелыми. Пульс участился, кровь припала к лицу.

Он не мог вытеснить из головы образ существа из зеркала. Можно ли это списать на недосыпание и развитую фантазию? Но Том очень отчетливо ощущал чужое дыхание, отчетливо слышал шипение, похожее на человеческую речь, однако в тот момент он был в трансе и не разобрал ни слова. В Хогвартсе ходило много легенд и страшилок, часть которых оказывалась правдой, но среди них не упоминалось ни одно проклятое зеркало!

Его тонкие пальцы крепко сжали полы рубашки. Из узких окошек было видно как на темном полотне неба сияла полная луна. Ее свет мягко падал на поляну и поверхность Черного озера. Наступившая ночь была такой умиротворенной, что даже кентавры Запретного леса не издавали свой клич. Так почему же страх не покидает его?

Нужно проверить, игра ли это воображения или в Хогвартсе в самом деле завелась новая потусторонняя нечисть.

Приказав себе успокоиться и начать трезво мыслить, Том резко встал и словно скинул с себя первый слой паники. Остались еще несколько. Как можно иметь планы на мир и при этом глупо бояться какое-то неразумное существо? Ха! Том победит его, теперь это принципиально, иначе он перестанет уважать самого себя. Сжав кулаки так, что побелели костяшки, напустив на себя грозный вид, мальчик направился в туалет на третьем этаже, где сегодня его настигло видение.

До двенадцати ночи оставалось два часа, ровно два часа до того момента, пока чудовища и древние ведьмы, как в книжках, не проснутся и не начнут вершить свои темные коварные дела. Пройдет еще лет пять или десять, и тогда они будут бояться тени Тома. Он уповает на это, а пока идет на трясущихся ногах к зеркалу.

Люстра и десяток настенных светильников едва разбавляли скопление темноты. От стен доносился протяжный свист и журчание воды, текущей по трубам. Все двери кабинок были раскрыты. Том проверил с помощью заклинания наложенные чары, но даже трудоемкая магия никак не помогла ему – в туалете не было ничего волшебного, а значит, никто не хотел разыграть кого-нибудь и напугать. Издалека, с безопасного расстояния, он посмотрел в зеркало, никакого чудовища в нем не обитало. Самое обычное отражение.

Тогда он подошел ближе. А потом еще и еще, пока не встал на прежнее место, почувствовав как раковина упирается в него. Он провел ладонью по впалым щекам, изумляясь, что впервые осознал как болезненно выглядит. Неудивительно, что Слизнорт отправил его на свежий воздух – судя по тому, как зеленые веточки вен хорошо видны на коже, а под глазами образовалась темная кайма, ему требовалось почаще выбираться из замка и больше спать, а не изводить себя уроками.

Его лицо вдруг начало искажаться, рябь пробежала по глади, а на заднем плане туман застелил привычный вид. Том вздрогнул и сделал шаг назад, не отрывая глаз от зеркала, в котором происходили странные метаморфозы. Он направил палочку вперед, вспоминая хоть какое-нибудь заклинание.

Снова он.

Существо наклонило голову слегка набок, прищурив и без того узкие красные глаза. Мысли Тома стали расплываться, тело не поддавалось контролю – ноги упрямо хотели шагнуть вперед, руки опустили палочку и убрали ее в карман, рот сжался с такой силой, что вместо слов вырвалось неясное мычание. Том погрузился в забвение, которым наделило его чудовище. Забыл все – зачем он пришел сюда, где он находится, кто он на самом деле. От былой напускной храбрости не осталось ни следа, только притяжательный страх. Зеркало влекло к себе, остановливало скоротечное время и приказывало мальчику перестать сопротивляться и поддаться.

– К-кто ты? – с хрипом выдавил Том.

– Я? – переспросило существо обыкновенной речью, но так тихо, что пришлось напрячь слух и подойти ближе, – Отражение, конечно же.

– Но почему ты говоришь? И…Ты не можешь быть отражением! Я выгляжу иначе!

– Это ты так думаешь.

Том вжался руками в бортик раковины, потому что твердо стоять на ногах было невероятно трудно.

– Нет, – возразил он, – меня так и другие видят. Не могут все врать. И в остальных зеркалах я тоже не такой.

– Значит, они видят тебя неправильно, – спокойно ответило существо с ухмылкой на лице.

– Бессмыслица какая-то. Допустим, ты отражение, что ты хочешь от меня? Зачем ты показался мне?

– Неверные вопросы, Том, ты должен был спросить, я – это отражение чего, а не что мне нужно. Я не человек, не живое существо, не выверт твоего разума. Как я могу чего-то хотеть?

– Ну хорошо, и что ты отражаешь? – страх немного отступил, и голос Тома прозвучал несколько смелее.

– Нутро, – пояснило чудовище.

Том схватился руками за волосы и пошатнулся. Внутри будто разбилось нечто хрупкое и звонкое, как стекло. В глазах показался неприкрытый гнев, вызывающий внутренний пожар.

– Мое? Но я разве такой? Я не…

– Какой?

– Не такой мерзкий, – брови Тома слегка опустились вниз, – ты пугающий, ты странно и угрожающе говоришь, сбиваешь с толку. Рядом с тобой я чувствую себя уязвимым и подавленным. Я не такой.

– Надо же, мне жаль, что я вряд ли увижу, как спустя много лет ты вспомнишь свои слова и разорвешь душу в клочья.

– Перестань! Ты чья-то неудачная шутка, вот и все. Ничего ты не отражаешь. Я расскажу директору, и тебя извлекут отсюда и запрут навеки в недоступном месте. Или я сам расправлюсь с тобой, как с кроликом.

Чудовище скрипяще рассмеялось, запрокинув голову вверх. Том опешил и попятился назад. В горле встрял нервный ком.

– А разве ты не источаешь злобу и угрозу? – спросило существо, – так ли сильно ты отличаешься от меня? Что за история с кроликом, Том, не поделишься? Вспомни, что тебе всего тринадцать лет, сколько уже зла ты успел впустить в свою жизнь? Беги, глупец, сегодня ты мне надоел. Как все осознаешь, то приходи, я буду тебя ждать. Мне есть что рассказать, а тебе есть что спросить. Может, тебе удастся избежать беды, хотя я не верю в это, в тебе уже сидит сгусток тьмы.

У Тома перехватило дыхание. Он бросился бежать, словно от пожара, так, что перед глазами размылось пространство, а в ушах стоял свист вперемешку с голосом странного существа. Ног он не чувствовал, лишь боль в груди от волнения напоминала ему, что все это не сон. Этот разговор будто раскрыл в нем рану, в которой долго таилась тьма, выбраться из которой ему нужно немедля.

========== Урок 3. ==========

В вашей жизни не будет более полезного человека, чем враг. К сожалению или к радости, это единственный тип взаимоотношений, который заставит вас работать над собой.

Ранним субботним утром по Косой Аллее шли две фигуры, пробираясь сквозь плотную крикливую толпу. Одна фигура принадлежала мужчине плотного телосложения, другая – худенькому подростку. Они ненадолго задерживались у каждой витрины и такими темпами дошли до Гринготтса только спустя полчаса.

– Подожди меня здесь, Том, я немного поругаюсь с банковскими клерками и быстро вернусь, – попросил Слизнорт, роясь в кожаной сумке в поиске очков, – если тебе скучно, то можешь зайти вон в тот магазин. Видишь, с черной вывеской в виде шляпы? Хозяин этой лавки весьма занятная личность, склонная к риску.

– Хорошо, сэр, – ответил Том, глядя как профессор скрылся за тяжелыми дверьми.

Он впервые оказался на Косой Аллее. Из замка и приюта его никогда не выпускали, для этого требовался взрослый сопровождающий, согласившийся нести ответственность за него. А таких не находилось. Потому первые впечатления от самостоятельной прогулки были очень яркими. Он впервые увидел лавки с летающими книгами, нагромождения котлов по углам, скрипящие старые вывески, ворчливых ведьм с острыми шляпами и пирожные в стеклянных витринах, манящие цветной глазурью и шоколадной крошкой. Проходя мимо клеток с совами, он не удержался и просунул палец между прутьями одной из них. За что тут же получил клевок.

– Ауч, – зашипел Том и повернулся в сторону лавки Скупка всякой всячины.

Название не соврало, магазин и впрямь был забит различными штуковинами, начиная от древних развалившихся фолиантов, наверняка запрещённых, заканчивая дребезжащими устройствами со встроенными маятниками и винтиками. Все это богатство в хаотичном порядке расположилось по всем поверхностям, уголкам и полкам, а заведовал ими мужчина подозрительной наружности, сгорбленный и потирающий руки. Увидев молодого посетителя, он нахмурил свои густые брови и застыл у прилавка.

– Вам что-то подсказать, мой юный гость? – проскрипел он.

– Нет, спасибо, я… жду своего учителя, – ответил Том, прикусив губу, и продолжая рассматривать товары без ценников.

– Учителя? Кхм, – хозяин прокашлялся и выглянул в грязное и посеревшее от времени окно, видимо, надеясь издалека угадать как же выглядит этот странный учитель, который подгоняет своего подопечного к нему, – а он вам говорил, с какой целью отправил вас ожидать именно сюда?

– Нет, сэр.

– И вас это не смутило?

– Нет.

По правде говоря, Тома ничего не смущало ровно до того момента, пока у него это не спросили. Но убегать было бы глупо, поэтому он терпеливо ждал Слизнорта, гадая, разобрался ли он с гоблинами или ушел ни с чем.

Хозяин взял в руки хрустальный шар, обернутый в узорчатый платок и поднес его к Тому.

– Знаете, что это? – его глаза стали лукавыми и хитро прищурились, – думаете обычный шар для предсказаний? О нет, я бы не купил такой пустяк. Этот шар показывает видения в зависимости от того, лжет ли ваш собеседник или говорит правду. Необычайно полезная вещь!

– Очень любопытно, – медленно проговорил Том и взял шар в руки, – и сколько он стоит?

– Сто галлеонов, не меньше!

Глаза Тома расширились от озвученной суммы.

– Боюсь, я не ваша целевая аудитория.

– Да, жаль, что-то я не подумал… – хозяин забрал у него шар, втиснул его между медными статуэтками и засуетился, – но может вы станете моим будущим клиентом.

– А это так нужно?

– Скажем так, любой, чье имя что-то значит в Британии, мой клиент. Так понятно?

– Более чем, – ответил Том и обернулся, – Вам все приносят?

– Не все, часть я добываю сам путем сделок и несложных ухищрений, – лицо мужчины просияло от вопроса – какой владелец не любит говорить о своем детище?

– И абсолютно все разрешено для продажи?

– Само собой нет, тогда бы эти предметы не имели никакой ценности!

На миг Том впал в замешательство. Что-то здесь не сходится.

– Простите, но как тогда вы их продаете? А если заглянут авроры?

– Едва их нога переступит порог, возникнут особые чары. Неужели вы не считаете меня предусмотрительным? – ехидно спросил хозяин, облокатившись предплечьем на этажерку, – Мою лавку невозможно подслушать, невозможно установить следящие или обнаруживающие чары, никакие амулеты не помогут увернуться вам от проклятых предметов. Моя лавка это место полнейшей анархии. Вам не интересно, почему я вам так спокойно об этом говорю?

– Вероятно, есть особая причина, благодаря которой я не смогу никому передать услышанное, – догадался Том, не чувствуя ни малейшего волнения. Он все так же переходил от одного стеллажа к другому, от клеток со странными зверями к заколдованным кинжалам, от саркофагов к исчезательным шкафам.

– А вы догадливый, – хозяин собирался добавить что-то еще, но его прервал звук открывающейся двери, – О, так вот кто ваш учитель? Давно не заходил ты ко мне, Гораций!

Том повернул голову. В лавку вошел Слизнорт, выглядевший очень усталым, но одновременно очень довольным. Понятно, что профессор не соврал и действительно поругался с гоблинами, но своего добился. А толстый кошелек в руке только подтверждал мысли Тома.

– Времени не было, – пояснил он, махнув рукой и сморщившись, – переезд – дело долгое и затратное. К тому же я слышал, что рейды участились.

– Бред! – возразил хозяин и снизил тон голоса, наклонившись к профессору, – Они и носа сюда не суют. Давай отложим эти разговоры, Гораций, а то твой подопечный начнет скучать.

– Конечно… Том, вы нашли что-нибудь занятное?

Том критическим взглядом окинул помещение. Разве что-то в этом месте могло быть заурядным? Вряд ли в магической Британии есть точка наибольшего сосредоточения недозволенных вещиц. Он уже с трудом сдерживался от соблазна спросить, зачем Слизнорт привел его в такое место. Должно же за этим что-то стоять?

– Не могу выделить что-то одно. Здесь довольно много интересного, сэр, – вежливо ответил он.

– Я бы порекомендовал вам найти то, что облегчит вам участие в соревновании, – сказал профессор, одарив его выразительным взглядом и сделав акцент на последнем слове, – или просто то, что вам понравилось.

– Это непросто. Есть какой-нибудь прибор для развеяния чар иллюзий? Или для… Ну знаете, смотреть сквозь стену и любые материи?

Хозяин энергично закивал и направился к на вид совершенно обычному платяному шкафу. Он со скрипом распахнул дверцы, и следующие пять минут оттуда вылетали самые неожиданные предметы. И парочка докси. Наконец, он с торжественным видом вручил Тому подзорную трубу с матовым темным стеклом и гравировкой. Том поднес трубу к правому глазу, направив ее на стену, и увидел как все окружающее пространство преобразилось в белые линии на черном фоне. Он с лёгкостью разглядел все наполнение закрытых шкафов, увидел огромные сундуки за стенами в соседних комнатах. Труба – неоспоримо стоящая вещь, но кто за нее заплатит? У него ни кната в кармане!

– Вы уверены в выборе? – уточнил профессор Слизнорт, но не дожидаясь ответа вытащил из кошелька большие золотые монеты. Он положил их на деревянную подставку прилавка, – до скорой встречи, Джим. И не забудь о моей просьбе.

Из лавки Том вышел с бумажным свертком в руках, который он держал словно младенца – крепко прижимая к груди. Слизнорт шел впереди него, не подозревая, что его щедрый подарок вызвал в подопечном бурю эмоций.

Это его вещь. Личная, не общая. Ни у кого нет права ее отобрать. Но разве профессорский оклад позволяет раздаривать своим ученикам такие дорогие вещи? Или это аванс? Том сжал сверток покрепче. Радость от приобретения смешивалась с замешательством.

Он медленно брел за профессором под ярким полуденным солнцем. От холодного порывистого ветра кончики его шарфа разлетались в разные стороны. Под ботинками скрипел снег, откуда-то доносилась навязчивая мелодия из радио, рядом захныкал ребенок – от шума у Тома слегка закружилась голова. Он даже пошатнулся, но вскоре профессор остановился у бара, около которого было намного тише. Да и людей гораздо меньше.