Текст книги "Аксиома Старка (СИ)"
Автор книги: WhiteBloodOfGod
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Тони не носил маски. Просто другие видели лишь то, что хотели. Что казалось им уместным.
Остановись Тони прямо сейчас – вот у этого Старбакса, за светофором, вон тот чувак на раздолбанной Хонде подумает, что на лице у Тони – выпендреж. Домохозяйка бросит на него заинтересованный взгляд и, отчаянно желая попасть в его постель, подумает, что у Тони лицо закоренелого бабника. Покупатель в конце очереди – что у Тони на роже написано, что он может купить это заведение прямо сейчас. Собранный типовой бизнесмен, у которого на лице отпечатываются цифры, приведший сюда ребенка, о да, скорее всего он и видит его раз в неделю после развода, подумает, что у Тони лицо скучающего человека. А Пеппер, хорошо его знающая, увидит то, что есть, но со своей трактовкой – усталость.
Можно ли назвать усталостью, когда ты сам себе противен и все в мире тебе опротивело? Если можно, то да, Старк устал. И все прочее: язвительность, циркачество – доля привычки, доля желания вернуть все на круги своя, доля попытки скрыть от других свою беспомощность в борьбе с этим состоянием, доля безразличия, доля танцев на пожарище. А что? Тони умел.
Бесцеремонно заваливаясь в двери, отсалютовав охраннику, он замер и понял, что совершенно забыл один адово важный факт.
Здесь были дети. Маленькие чертенята, с которыми Тони не умел обращаться.
«К черту, – скорчил рожу он, – Подумаешь». И, выдержав вторую за день порцию чересчур искренней радости своему визиту, направился к столику с едой.
– Чего он такой низкий? – спросил он у какой-то негритянки в аляповатой одежде.
– Так для детей же, – фыркнула она, загребая сладости и утаскивая их в сторону орущего угла, где размещались маленькие посетители.
Тони фыркнул в ответ и потянулся за последней случайно оставшейся конфетой. И столкнулся с маленькой детской рукой, а потом и с недоуменным взглядом карих глаз. Мелкота явно недоумевала, с чего это взрослый дядя решил ее объесть, и настойчиво тянула на себя. Вообще-то это была девочка, но Тони с гендерными признаками детей был плохо знаком.
– Тони Старк, отдай ребенку конфету, – раздался грозный голос, и миллионер (плейбой, филантроп и просто любимчик всех и вся) получил по рукам. Ребенок улыбнулся, распечатал конфету и принялся жевать ее, с садистским удовольствием наблюдая за тем, как отчитывают взрослого дядю.
Грозный голос обрел воплощение в виде пожилой дамы в очках с видом школьной учительницы. Старк моргнул.
– Здрасьте. А я тут конфетку взять хотел. Я вообще-то сюда деньги перевожу, да. Много. Меня нужно беречь и любить, – промямлил он.
Дама фыркнула, поправив очки.
– Пороть тебя надо, да некому. И то, пропустили уже воспитательное время, – проворчала она, – Иди, с детьми поговори, которым ты деньги даешь. И не вздумай пошлить! – погрозила она ему пальцем, и Тони содрогнулся.
Сбоку его дернули за рукав. Тони опустил глаза и увидел еще одного паскуденка, с большими серьезными синими глазищами. Обмазавшаяся шоколадом причина инцидента все еще наблюдала с безопасного расстояния. Тони топнул на нее ногой, и та сбежала в сторону нянечки. Пацаненок терпеливо подождал, пока Старк снова обратит на него внимание.
– Ты Железный Человек, да? – спросило недоразумение, – А зачем тебе костюм?
– Чтобы клеить дево… Э-э-э, это тебе еще рано. Тогда – спасать мир. И свою задницу. То есть себя, да, – спохватился Тони, соображая, что несет что-то не то. О чем говорить с детьми, Старк не представлял.
Он не мог даже вспомнить ничего такого. С ним никто и никогда не говорил, как с ребенком, да этого и не требовалось. Когда растешь среди техники, словарь формируется весьма, гм, специфический. Первое, что сказал Тони в три годика – реактор, ибо отец работал с ядерным оружием, и это было темой дня. Сказал через «л», потому что навык говорения пока был почти на нуле. Вторым словом, кстати, было ругательство, которым отец обозначал неудачные образцы. Мама была очень недовольна и перестала оставлять Тони надолго в лаборатории Говарда. Однако активный лексикон Тони все равно был мало похож на лексикон среднего ребенка.
Отец вообще слабо понимал, что перед ним пятилетний малыш, а не ровесник, и понять, почему именно «гребаная железка» работает плохо («твой папаша опять херачит на полную мощность, а хуле ему»), Тони мог только по интонации папы. Говард часто разговаривал сам с собой, а Тони слушал, так что, когда приглашенный мамой психолог спросил мальчика про каких-то перелетных птиц и какие-то времена года, Тони сделал большие глаза и выдал набор слов, сочетающий в себе гениальность как в физике, так и в нецензурной лексике.
После этого Мария Старк приняла железное решение не пускать его к отцу, когда тот работает. Однако к тому времени маленький Старк уже разбирался, что есть металлы и покруче железа, так что в итоге хвостиком таскался за отцом везде, где мог, игнорируя попытки посадить его за глупые игры. Он и читать научился только потому, что отец отказался брать его в лабораторию, пока тот не прочтет ему, что написано «вот тут». Что характерно, «вот этим» оказалась статья о светодиодах Ника Голоньяка.
При этом Тони едва ли расценивал свое детство как плохое. Да, ему не хватало отца как того, кто обнимет и скажет «Эй, малыш, я защищу тебя от всего». Но у него была мать, недолго, правда, но была. Вместо конструктора у Тони была монтажная плата, вместо головоломки – двигатель, вместо кукол – тысяча и одна микросхема, а машины были самые настоящие, хоть и маленькие – подарки у отца были весьма своеобразные.
В общем, нормально разговаривать Тони научился уже в школе. И то – среди восьмиклассников. А поддерживать человеческие темы, вроде выпивки, девочек или бейсбола – только в МИТе.
А теперь перед ним стояло нечто шести лет, которое даже двигатель собрать не могло, вот ужас-то. И о чем с этим говорить? «Человеческие» темы – рановато, сказок Старк отродясь не читал.
– Защищать себя? – задумался, тем временем, ребенок, – А, понимаю. Миссис Родригес говорит, что людей защищают близкие, те, кто их любит. У нас нет мамы и папы, и нас некому защищать, – он почесал светлый затылок, – Значит, у тебя тоже никого нет, как у нас? И поэтому ты придумал костюм?
Старк озадачился, борясь с желанием точно так же почесать затылок.
– Ну, что-то вроде того, – выдавил он, – А, э-э-э, поиграть не хочешь?
Ребенок покачал головой, с тоской косясь на орущий уголок с «нормальными» детьми. У Тони подозрительно защемило от родственного чувства.
– Эй, – позвал он, – Все эти игры не для тебя, да?
Мальчик печально вздохнул и покосился на Тони.
– Когда-нибудь песочница кончается, – не зная, что сказать, Старк замялся, – И ты выходишь в настоящую жизнь. Для некоторых она кончается раньше. Круто, что ты не такой. Ты потом им покажешь, да?
Ребенок неуверенно сощурился и вроде бы кивнул, загрузившись осмысливанием нехилой для него информации, данной взрослым мужчиной, да еще Тони Старком.
– Мистер Старк, – к нему подскочила организатор Глэдис Льюис и защебетала, – Другие уже собрались и выслушали пару речей. Может быть, вы выпьете бокал шампанского? И скажете что-нибудь? Детки ведь превосходные? Вы уже пообщались?
Голова Тони закружилась от обилия вопросов. Он взглянул на детей. Дети были чистые, причесанные и очень -очень шумные. Если так и надо, то, наверное, дети были первосортные. А если нет – то э-э-э… просроченные? Нет, не так. Неправильные? Тоже не то слово.
Короче, пусть будут, э-э-э, скажем, милые.
– Давайте сюда шампанское, ваши милые детки провернули мои мозги в миксере, – проворчал Старк, – У вас есть готовая речь?
– Что? О, ну, э, мы просто думали, вы ведь знаете, ваш секретарь, а у нас тут дети… – промямлила она, хлопая глазами.
Тони едва удержался от фейспалма. Идейные активисты. О Америка, зачем ты их рожаешь? Наверное для того, чтобы будить совесть таких, как Тони. И уравновешивать истинную суть нации – безразличие и лицемерие.
– Тогда, может, без речи? – спросил он, – Я подкину еще десяток тысяч, и мы разойдемся?
– Но мистер Старк, вы ведь такая звезда, расскажите о своем детстве или о том, какими вы видите ваших детей, почему вы помогаете, все такое, – забормотала она.
Тони в ужасе зажмурился. Рассказать про лабораторно-гениальное детство? О том, что детей не планируется в ближайший десяток лет? Что помогает, потому что так положено, если ты баснословно богат?
Черт.
Льюис, тем временем, вытолкала его на сцену под бестолковое щебетание и впихнула ему микрофон.
«Боже, благослови Америку», – уныло проговорил про себя Тони и начал экспромт.
– Добрый день, дамы и господа, это я, Тони Старк. Дети любят звать меня Железным Человеком, а правительство – упрямым сукиным сыном, но это тихо, чтоб малышня не услышала, – хмыкнул он, ловя сдержанные смешки и укоризненные взгляды нянечек, – Детишки у вас тут милые, хотя я попал под перекрестный огонь вопросов, в общем, еле выбрался. Как они тут справляются? – он кивнул на смутившихся нянечек, – Серьезно, девушки, вам нужна медаль за труд. Вы еще круче солдат, раз справляетесь с этими малолетними террористами.
Будто в подтверждение его слов из детского уголка донеслись возня и нестройный рев.
– В общем, у нас тут фонд, в который я перечисляю деньги, чтобы эта орава милых созданий до поры до времени не вырвалась из своего домика. Я надеюсь, им там хорошо? Меня из дома надолго до семи лет не выпускали, – пояснил он, – И мудро делали. Давайте я вышлю вам туда компьютеров и учебников по физике, и тогда вы мне воспитаете целый штат для «Старк Индастриз»!
Многие рассмеялись, многие захлопали, оценив подход Старка и забавность ситуации. Тони скользнул взглядом по толпе, ловя привычное внимание и те флюиды популярности, которые так любят певцы. Ощущения, что толпа жаждет тебя, хочет обладать тобой и слушать тебя. Разве что эти люди внешне скрывают этот факт. Но стоит только спуститься и намекнуть, что ты доступен…
Взгляд Старка наткнулся на миловидное личико с презрительной гримаской. Спрыгнув со сцены, пожав руки и расцеловавшись, он пробрался к его обладательнице. Обладательница была худенькой брюнеткой, излучавшей холодное презрение.
– Сколько негатива в мой адрес, – цыкнул Старк, шутовски салютуя бокалом, – Чем заслужил?
Девица фыркнула, но до ответа снизошла.
– Вы ведь ненавидите детей. Зачем тогда приходить сюда?
Тони прищурил черные глаза.
– Кому какая разница? Посмотрите на них, – он указал на гостей, – Они счастливы, что я тут. А сколько еще народу будет посещать такие фуршеты и давать свои деньги, чтобы иметь лишь шанс увидеть меня.
– А если я вам скажу, что Вселенная не вращается вокруг вас? – прищурилась в ответ она, нервно облизнув губы.
– То я вам скажу, что вы правы, потому что Вселенная вращается вокруг собственной оси, – отбил он и хмыкнул.
– Неужели вас совсем не задевает то, что будет с этими детьми? – она поправила черную прядь, и Тони имел удовольствие созерцать шею.
– Как же не задевает? Я инвестирую деньги в их настоящее и будущее. Разве это не забота?
– А как же тепло, внимание? – она поморщилась, – Деньги – не цена всего.
– Да ладно? Я могу перестать вносить их, и нянечки начнут увольняться из приюта, и тогда тепла и ласки совсем не станет. А начни я начислять им, скажем, по градусу ласки, то они начнут пыхтеть и обниматься с каждым по двадцать раз на дню, чтобы сотня долларов надбавки была у них на счету. Разве нет?
Девчонка порозовела и отвернулась. Тони умиленно осмотрел ее худенький задик в брючках и ощутил, что не против. Даже несмотря на гадостное настроение. Может даже, благодаря гадостному настроению.
Хмыкнув, он отставил бокал и, отодвинув волосы, проговорил в маленькое ухо, касаясь плеча щетиной:
– Мы ведь оба знаем, что я прав. И что вы не так уж хотите обсуждать именно это. Может быть, вы хотите поговорить о чем-то другом?
Девушка обернулась, с удивлением глядя на него. Тони криво улыбнулся и сделал насмешливый реверанс в сторону двери, давая девушке самой решать. Порозовев, она, будто загипнотизированная, направилась к выходу.
Она была настолько легкой, что ее веса Тони почти не чувствовал. И очень резвой. Все время порывалась оставить на шее Старка засос, и Тони приходилось втягивать ее в поцелуй, чтобы не допустить до святого.
– Ты хочешь детей, Тони Старк? – проговорила она ему на ухо между делом, рывками дыша.
– О да, я хочу двоих, нет, пятерых детей, – сообщил подходящий к финишу Тони.
Девушка гортанно рассмеялась и вдруг укусила его в плечо, сотрясаясь в оргазме, Тони зашипел и почти сразу кончил. Брюнетка посмотрела на него жгуче и жадно, и Старк вдруг рассмеялся, сообразив. Он рывком пересадил ее на сиденье и стянул презерватив.
– Не сегодня, детка, – хохотнул он, – И да, это было хорошее представление. Не сразу сообразил, что ты подходишь под категорию тех, кто посещает эти мероприятия ради меня. Польщен.
Девчонка обиженно фыркнула.
– Жаль. Я бы родила тебе ребенка, Старк.
Тони с невольным сомнением покосился на ее узкие худые бедра и протянул:
– Я подумаю над этим.
Сообразив, что это был такой эквивалент «пока», девушка презрительно хмыкнула и, наскоро одевшись, выбралась из Ауди. Тони опустил тонировку и открыл окно, чтобы проветрить салон.
Надо сказать, что, несмотря на статус плейбоя, Тони нечасто занимался сексом и не хотел секса каждую минуту свободного времени. Даже не каждый час. Деятельная натура часто доводила его до такого состояния, что мысли о сексе вызывали ощутимое отвращение, наряду с мыслями об обеде, совещании или кипе бумаг, которые нужно прочесть и подписать.
Когда готов был новый образец, когда завершались все расчеты, когда кипа бумаг заканчивалась, и он недоуменно ощупывал пустой стол, когда Хэппи понимал, что Старк сейчас не отобьет даже самый легкий удар, ни единой, даже самой маленькой мысли о сексе не было.
Но ведь были и другие дни, как этот, когда Тони решал все дела играючи, а которые не мог – превращал в балаган. В такие дни какая-нибудь мисс Смит вполне могла зацепить его бретелькой нижнего белья, чересчур обтягивающей водолазкой или слишком вызывающим взглядом. Тони никого не искал, но всегда брал то, что само ложилось в руки.
С чувствами, как ни странно, было то же самое.
В мире существовало мало вещей, в которых Тони Старк не понимал совсем ничего. Среди этого маленького списка значились готовка, литература, кое-что с окончанием -водство, но возглавляло этот список тревожно-красное слово «чувства».
До съемок ток-шоу оставалось несколько часов, и Тони в считанные минуты домчался до Башни, вызвонив Хэппи:
– Здорово, парень. Ты занят?
– Не глобально, Тони. Дело? – кратко ответил Хоган.
– Что-то вроде. Тренировка бы не помешала.
– Что сегодня? Бокс? Бодибилдинг? Или поплаваем? – поинтересовался тот, судя по звуку, руля где-то в центре Манхэттена.
– Давай бокс, Хэппи. По протеинам у нас Кэп. До смерти хочется наподдать кому-нибудь.
– Сначала дотянись, Старк, – хмыкнул Хоган, – Через полчаса буду. Разомнись.
В спортзале Тони обнаружил Стива и даже удосужился вспомнить слова Пеппер. Роджерс развлекался с тренажером, подложив под спину футболку. Мышцы рук и живота бугрились, и Старка кольнула зависть.
– Хей, Кэп, – позвал он, – Ты как?
Роджерс неловко поднялся и подозрительно прищурился.
– Пеппер велела тебе проверить мое здоровье?
– Нет, – фыркнул Тони, косясь на бассейн и жалея, что совесть, привыкшая жить на автоответчике, в кои-то веки ответила Пеппер.
– В ЩИТе думают, что ты меня убил? – с еще большим подозрением уставился на него Капитан.
Тони развеселился и цыкнул.
– Не попал.
Стив вздохнул и почти улыбнулся.
– Сдаюсь, Старк. Твой интерес к моей персоне для меня как землетрясение. Но причины землетрясений я хотя бы в общем знаю, а вот твоего интереса – даже боюсь догадываться.
Миллионер оценил удачный ответ и расплылся в клоунской улыбке.
– Я бросил тебя на растерзание кофеварке и пылесосу, компьютеру и айфону… Я осознал весь градус своей жестокости! Скажи, скажи, они еще не уничтожили твой мозг? Если уже, то я вставлю туда превосходный образец ИИ, и ты сможешь…
– Достаточно, Тони, я оценил, – хмыкнул Стив, утираясь футболкой, – Нет, Джарвис – немного занудный учитель, но, полагаю, всяко лучший, чем ты.
– Ай, ты ударил по больному, – картинно прижал руку к груди Тони, но быстро потерял охоту к дальнейшим поддразниваниям, – Запасы молока и хлопьев не кончились? Jelly Chews все еще в достатке? Тогда сказку тебе почитает Джарвис, а платье и диадему купит Пеппер. Я в бассейне.
Стив проводил его долгим изучающим взглядом и предпочел уйти в душ.
Плаванье прекрасно подходило для разминки, и Тони плескался в прохладной воде, отфыркиваясь и загребая широкими взмахами. Через полчаса его выловил оттуда Хэппи, самолично растер полотенцем до красноты и выгнал на мини-ринг, после чего методично «избивал младенца», не в буквальном смысле, конечно. Тони отделался парой ушибов, зато выложил всю злость и все раздражение подчистую.
Хэппи прогнал Старка по залу, заставил колотить грушу, а в финале запихнул обратно в бассейн и тут же вытащил за шкирку.
– Обалдел? – взвыл тот, никак не ожидавший, что его как котенка выкинут в воду.
– Зато не уснешь через минуту. Иди, молока выпей, – миролюбиво хмыкнул Хоган.
– По молоку у нас Кэп, – пробурчал Старк, заматываясь в полотенце.
– Ну выпей сена, – согласился Хэппи.
– Это тибетский чай!
– Да хоть отвар счастья. Главное, не забудь про съемки.
Судя по виду, Старк надеялся, что никто не вспомнит, и он тоже «забудет». В его голосе послышались вкрадчивые нотки.
– Хэппи.
– Да, Тони? – Хоган невозмутимо стянул мокрую футболку и порылся в спортивной сумке в поисках свежей.
– Не хочешь немного славы в свою жизнь? Ну, знаешь, автографы, интервью, женщины, – Тони поймал насмешливый взгляд и вздохнул, – Съезди за меня в студию, будь другом. Расскажи им, как со мной трудно, какая я циничная сволочь… Можешь сказать даже, что я жмот и не плачу вам с Пеппер вовремя.
Хэппи фыркнул, вспомнив приятные цифры на счету.
– Пока, Тони.
– Эй, ты же мой телохранитель! Чем же ты занимаешься, когда меня не надо охранять?! – ревниво фыркнул миллионер.
Хоган укоризненно взглянул на босса.
– Думаешь, Пеп не нужна помощь? Или охрана? Ты ее спроси интересу ради, когда она успевает поесть. Сам увидишь.
Старк пожал плечами, почувствовав шевеление амебы совести. Вечером спросит, если не забудет. В конце концов, он не заставлял ее отказываться от обеда из-за работы. Он вообще ее ни к чему не принуждал. Успокоившись на этой мысли, Тони со вздохом отправился приводить себя в порядок.
Он уже не ненавидел весь мир, но усталости от него никто не отменял.
Съемки Тони не нравились: глазеющая аудитория, глянцевая ведущая, назойливые операторы, мелькающие гримеры и ассистенты. Запах сигарет из курилки, душной косметики – из гримерной, пота – от операторов. В «несъемочных» углах – сваленный реквизит.
Кто может получать удовольствие от сидения в продуваемой кондиционером коробке? От смеси тысячи видов духов? От тянущегося шлейфом за ассистентами табачного дыма? От ругани операторов? Но Тони как-то ухитрялся расслабляться, ненавязчиво флиртуя с ведущей, перемигиваясь с аудиторией и откровенно развлекаясь. Задав пару вопросов, ведущая предложила:
– Знаете, мистер Старк, считается, что вы можете соблазнить почти любую девушку. По крайней мере в Америке.
Тони поднял брови и обвел темным взглядом аудиторию. Старк имел репутацию самого зрелищного бизнесмена Америки. «Элитный клоун», – ворчала иногда Пеппер. От него ждали фокуса. И он собирался показать им один. Прежде всего, чтобы развлечься самому.
– Интересное мнение. Я не утверждаю, – пропел он в аудиторию, – Но можно поставить опыт.
Глаза ведущей загорелись, оператор показал большой палец и взял крупный план лица Тони, второй махнул помощникам и взял зал. Молодой юноша-ассистент шустро выцепил из зала нечто огненно-рыжее и веснушчатое, при ближайшем рассмотрении и впрямь оказавшееся девушкой. Рыжее упиралось, невзирая на камеру, и шипело юноше до тех пор, пока не оказалось в кадре.
– Привет. Как тебя зовут, солнышко? – наклонил голову Старк, развеселившись.
– Мэгги, – фыркнула девчонка (Тони не дал бы ей больше двадцати) и сложила руки на груди.
Старк мягко поднялся с кресла и обошел ее по кругу, возвышаясь на целую голову.
– Я не сделаю тебе плохого, – он поднял ее подбородок и заглянул в глаза, – Расцепи руки, ты защищаешься. Но я не нападаю.
Голос Тони звучал бархатно, ведущая махала операторам, зал следил за каждым движением.
Девчонка покорно отпустила руки, но губы остались упрямо сжатыми.
– Эй, – Старк взял ее руку в свою, – Смотри. Разве это страшно? А это? – он мягко прикоснулся губами к запястью и чуть выше, от прикосновения колкой щетины девчонка ощутимо вздрогнула.
Тони снова обошел ее, встав за спиной, еще не касаясь интимно, но уже нарушив дистанцию.
– Ты смелая, – он шептал, можно было подумать, что никого вокруг нет – мертвая тишина, замершее дыхание. Но микрофон записывал, – Ты рыжая. Рыжий – солнце. Рыжий – победа. Рыжий – колдовство.
Его руки легли ей на плечи и принялись мягко, все усиливая напор, массировать. Рыжая расслабилась и невидяще уставилась в стену. Голос ее убаюкивал.
– Доверься мне, – проговорил Старк ей в ухо, дохнув теплом и обдав сильным запахом одеколона, – Солнечный зайчик, скажи, чего ты хочешь? Где твоя мечта? И если она есть на земле, я исполню ее.
Тони переместился и повернул лицо девушки к себе. Зал замер, девушка тоже, воззрившись на него будто пьяными зелеными глазами.
– Ну же, – выдохнул Тони, и это походило на команду.
Рыжая вдруг закрыла глаза и, потеряв равновесие, упала Старку на грудь, опомнившись от удара в цепких объятьях смеющегося миллионера. Аудитория отмерла и зааплодировала.
– Простите, – пробормотала она и, покраснев, попыталась отстраниться.
– Не так быстро, – фыркнул Старк и чмокнул ее в щеку, – Вот, теперь все. Опыт удался, верно?
Девушка вырвалась и сбежала в сторону выхода. Кажется, за ней исчез и ассистент, выведший ее. Тони послал залу воздушный поцелуй и вернулся на место.
– И так будет с каждой? – улыбаясь во все тридцать два, предположила ведущая.
– Это ваш выбор, – Тони уверенно взглянул в камеру, своим видом противореча своим же словам, – Прелесть соблазна в том, чтобы ему поддаться. Что и доказала нам рыженькая лапочка…
– Мэгги, – подсказала ведущая.
– Милое имя, – кивнул Старк, – И на этой ноте я с вами попрощаюсь.
– Но мистер Старк, у нас…
– Уже достаточно экранного времени со мной, – Тони взглянул на часы, разослал тысячу поцелуев залу и направился к выходу, – Бизнес, дамы и господа, дела!
Шумная студия осталась позади, и Тони облегченно вдохнул сгущающийся воздух нью-йоркских сумерек. У здания студии нервно курил парень-ассистент. Заметив Старка, он протянул ему пачку:
– Курите? – пальцы едва заметно дрожали.
– Нет, и вам не советую, – улыбнулся Старк и снял Ауди с сигнализации.
– Мэгги моя девушка! – крикнул ему вслед парень, – Была!
Тони недоуменно обернулся, спрашивая себя, какого черта ему это надо.
– И кто инициатор разрыва? – проговорил он без тени шутки.
– Я, – парень затянулся и вызывающе выдохнул дым, – Сейчас.
Старк хмыкнул.
– Только потому что она поддалась? Брось, это игра. Она была хорошей девочкой и подыграла мне на камеру, – Тони, помявшись, все-таки сел в машину.
– Нет. Она по-настоящему, – зло проговорил парень и, кинув окурок в урну, вернулся в здание.
Старк покачал головой. Чертовы дети, играющие в любовь. Лучше бы занялись чем-то полезным. Учили бы биологию, химию, физику, экономику, в конце-то концов! Однако эта мысль надолго в его голове не задержалась, и, ворча на свою сегодняшнюю обязательность, Тони завел Ауди.
– Ну что, малышка, раз уж я сегодня покорная собачка Пеппер, то едем на старперскую вечеринку!
В салоне взрывалась музыка Scorpions, Старк гнал по освещенным дорогам, открыв окно. Все эти стекла и огни Нью-Йорка были лишь способом прикрыть истину – джунгли каменных блоков, заповедник бетона и хрома, жадность и дерьмо, которое все старательно не замечают.
И знаете что? Нью-Йорк нравился Старку. «Ты хороший парень. В тебе много дерьма, но есть и свои плюсы», – мог бы сказать ему миллионер. «Ты мне тоже нравишься, Старк, – ответил бы ему город, подмигивая огнями, – Гони еще быстрее, пой вместе со мной».
И Тони пел.
Runnin’ all over like a jumpin’ bean
Take a look at that thing in the tight assed jeans***
Коттедж Торнтона был частью Нью-Йорка – горел огнями, принимал гостей, обложился шикарными машинами и не менее шикарными людьми. В вечернем воздухе мелькали щупальца влажной прохлады, и Старк натянул куртку. Кинул ключи нанятому парковщику и прошествовал через сад, здороваясь с гостями. Среди шикарных вечерних платьев мелькнуло синее, и через мгновение Пеппер вздрогнула, почувствовав бесцеремонную руку босса на своей талии.
– Ты все-таки пришел, Тони, – в своей мягкой манере улыбнулась она.
– Да, сегодня я на редкость послушный мальчик. Кто-то взял меня на поводок. Рррр, гав, – рыкнул он ей в ухо, и Поттс засмеялась.
– Иди, поздравь его. Он там, у сцены.
У самого коттеджа действительно была маленькая сцена, возле которой болтал раскрасневшийся и довольный Торнтон.
– Ваши седые волосы так и кричат: «Эй, люди, я прожил достойную жизнь и собираюсь продолжить ее в том же духе!» – фыркнул Старк и протянул руку.
– Поздравление в вашем духе, мистер Старк, – улыбнулся директор, пожимая его ладонь, – Рад, что вы все-таки пришли. Мы делали ставки.
– И кто выиграл? – поднял бровь Тони, оглядывая гостей.
– Торнтон, как всегда. Вера в людей творит чудеса, – хмыкнул кто-то справа, и, обернувшись, Старк пожал руку директору Шеппарду, – Держи.
Торнтон довольно сгреб какую-то карту в карман. Тони посмотрел на одного члена совета директоров, потом на другого.
– И что это было? Серьезно, что? – он изобразил величайшее любопытство.
– Всего лишь пригласительный в один крайне занятный закрытый клуб, мистер Старк, – невинно улыбнулся Шеппард, – С уникальным набором развлечений.
Торнтон порозовел, Шеппард хмыкнул и отошел, а Тони рассмеялся.
– О, жизнь бьет ключом? Как я вас понимаю! – подмигнул он, – Как там вопрос с Китаем?
– Вы сорвали совещание, – директор тонко улыбнулся в усы, – Уже много лет вам это удается с отменным успехом. Но в следующий раз найдет коса на камень.
– Да ладно вам, я не так часто развлекаюсь подобным образом.
– И хорошо, мистер Старк, и хорошо, – и Торнтон отвернулся к подошедшему другу.
Тони, сочтя свое задание выполненным, шмыгнул в гущу сада с целью слинять как можно незаметнее. Кусты и клумбы умопомрачительно пахли, и было в какой-то мере весело красться по ночному саду, обходя уединившихся (в основном для деловых разговоров, что крайне огорчило Тони) гостей. Просачиваясь между кустами, Старк вдруг запнулся за что-то и грохнулся на траву, выплюнув поток непечатных слов.
– Ой, – испуганно воскликнул кто-то, – Мистер Старк! Простите, я тут сидел только, а…
– Ты кто? – буркнул Тони удивленно, поняв, что запнулся за длинные тощие ноги.
– Майк, – пробормотал тот, – Майк Торнтон.
– Ты сын директора Торнтона? – недоуменно щурясь, Тони подтянул ушибленные колени к себе и понял, что уж рубашку точно безнадежно испортил.
– Вроде, – вздохнул мальчишка и, помолчав, выдал, – Хотя иногда я в этом сомневаюсь.
«Прелестно! Еще и пубертатные проблемы. Я сегодня что, похож на телефон доверия?» – подумал Тони раздраженно, но беззлобно. Ушибленное колено его беспокоило чуть больше, чем сын директора.
– Зачем сомневаться? Подойди да спроси, – проворчал Тони.
Хорошо, что мальчик не услышал ничего, кроме вопросительной интонации и с готовностью выпалил:
– Он очень любит «Старк Индастриз». Много работает и много говорит о вас. Я собираю карточки, кстати! – выдал он, – С вами, то есть с Железным Человеком… Ну да, с вами то есть.
– Круто, – буркнул Старк, осторожно массируя колено, – Ты там, наверное, популярный в школе. У тебя же папа с Железным Человеком работает.
– Я не говорил, – промямлил мальчишка.
Старк аж расфыркался.
– Не дури, пацан, пользуйся, пока есть возможность. Девчонки будут липнуть только так! – миллионер дотянулся и хлопнул того по плечу. Плечо оказалось подозрительно костлявым и тощим, – И, это, в зал сходи, подкачайся, – неловко проговорил он, – Чтоб наверняка.
Младший Торнтон кивнул, правда, как-то без энтузиазма.
– Мистер Старк, а папа он… очень важной работой занимается?
– Ну да, – кивнул Тони, слабо представляя, чем именно занимается директор Торнтон.
– А вы можете ему… отпуск дать? – осторожно попросил тот, – На пару дней, а? У меня в художке выставка, а он не может прийти, дела компании. Ругается, что я трачу время на такую ерунду. Мистер Старк, вот вы скажите, живопись – ерунда?
Тони покорно вспомнил недавно купленную коллекцию картин, которую потом планировалось продать еще дороже одному частному коллекционеру.
– Не ерунда, – согласился он, – Живопись сейчас дорого стоит.
– И я ему говорю, а он не слышит, – вздохнул ребенок, – Я сегодня думал. Много думал. Он говорит, что хочет, чтобы из меня вырос мужчина. На стрельбу записал, репетитора по физике нанял. Знает, что я ваш фанат, и говорит, что, если буду делать, как он говорит, стану как вы.
– Я гений, сынок, – вздохнул Тони, вытягивая ноги, – Гениями рождаются. Но я знаю одного парня, который родился обычным, а потом стал крутым стрелком. Уникальным, единственным в своем роде.
– А живопись как же? – неуверенно спросил ребенок.
– Да как, – Старк пожал плечами, – Занимайся в свое удовольствие. Только отцу на нервы не капай этим, и все будет о’кей. Сообразил?
– Вроде, – кивнул тот и, заметив, что Тони пытается подняться, вскочил, – Давайте я помогу!
– Эй, я взрослый мужик, сам могу, – фыркнул миллионер и осторожно сделал пару шагов, – Все в порядке. Подскажи, как свалить отсюда, никого не потревожив?
– Так задняя калитка, я покажу, – и мальчик резво исчез в кустах.
По дороге, матерясь про себя, Старк уже не думал о природе с невольным восхищением. Под светом фонаря стоял взъерошенный молодой парень в костюме и выжидающе смотрел на Тони.
– Мистер Старк, вам точно не нужна помощь? – спросил он голосом мальчика.
Да, темнота Тони слегка обманула.
– Тебе лет-то сколько, малец? – спросил Тони, обходя вместе с младшим Торнтоном сад по периметру забора.
– Девятнадцать, – хмуро сказал он.
– Подкачайся все-таки. Серьезнее станешь, – посоветовал Тони с фальшивой улыбкой, вспоминая костлявые плечи, изрядно увеличенные пиджаком.
– Вы насчет отпуска подумайте, – проговорил звонко тот напоследок, – Может быть, это можно.
