Текст книги "Одиночество на двоих (СИ)"

Автор книги: West Lane

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Он плачет, глотает боль, смешанную с убийственным ядом. Опирается лбом об руль и бьет по его верхушке, бьет, бьет. Руки дрожат, он сходит с ума. Прямо сейчас хочется пустить пулю в лоб самому себе, чтобы не мучиться так сильно, чтобы вырвать из себя эту неправильную любовь. Сначала так сладко, а потом так горько. Только эта горечь совсем другая, она убивает изнутри и добивает его еле дышащего, идущего по дороге в никуда.

Джагхед думает, что уже сошел с ума, раз видит перед глазами тетю Маргарет. Она спокойна и тиха, но в глазах ее неописуемая боль, тоска, злость. Парень сам рисует ее, она – явление его совести, абрис из прошлого. Он не виноват, не виноват…

Парень умоляет, просит, чтобы она ушла, ему настолько паршиво, и по щелчку силуэт женщины становится прозрачным, растворяется в ночи. На Джонса так и не сходит облегчение, он заводит машину и продолжает движение. Сил больше нет. Он вытирает лицо одной рукой и кладет ее на руль.

Это конец.

В это время Элизабет заходит в квартиру, оглядывает все вокруг и бежит в ванную. Снимает все мокрые вещи и становится под еле теплый душ. Она опирается ладонью об кафель. Перед глазами все смазано, то ли от слез, то ли от разболевшейся головы. Девушка прикрывает рот рукой и плачет, уже скатываясь плечом по холодному кафелю. Она прижимает к себе колени и безостановочно ревет, вспоминая их поцелуй. В животе все сжимается, дышать тяжело, она задыхается, прикладывается виском к кафелю и смотрит в одну точку, пытаясь успокоится. Внутри все бушует, рвется, а она закрывает спокойно глаза, из которых бегут дорожки слез, смешиваясь с водой. На губах едкое, эгоистичное, больное и неправильное:

«Я люблю тебя…»

========== 8. beginning of the end ==========

tedy – flames

Я вижу конец с самого начала.

Ни в ком не нуждаюсь,

Потому что единственное, что получаю – лишь печаль.

Но когда я с тобой, я чувствую пламя.

Я касаюсь огня, я горю.

Я чувствую спешку под ногами, я падаю…

Это любовь…

Бетти сидит в тени, не подавая ни малейшего звука, только изредка кидая взгляды на прикроватные часы, цифры которых светятся ядовито зеленым. Прошло четыре часа с тех пор, как Джагхед уехал. Девушка не знала, куда себя деть: ходила по гостиной, сидела у входной двери, думая, что он вот-вот зайдет. Но на сердце не становилось спокойней. Купер сидит на своей кровати, обнимая подушки. В голове ни одной мысли, а на пальцах рубцы волнений и переживаний.

Сквозь тяжелую тишину прорывается звук открытой внизу двери. Больше похоже на галлюцинации. За всю ночь Бетти не смогла и глаза сомкнуть, мучилась и злилась, борясь с собой, и только сейчас поняла, чего именно хочет. Девушка встает с постели, на носочках идя по коридору, но не успевает выглянуть, как уши режет звук разбитого стекла. Бетт, не раздумывая, выходит из-за угла, спускается и останавливается на середине лестницы. Джагхед стоит к ней спиной, дышит прерывисто и разжимая окровавленную ладонь. На полу разбитый олд-фешн, явно брошенный с силой. Джагхед трет висок раненной рукой и садится на диван, закрывая лицо руками. Всегда холодный и отстраненный, он никогда не вел себя так. Ведь это время безрассудной молодости, необдуманных проступков уже прошло. Как же…

Погруженный в свои мысли, Джагхед слышит сквозь пелену ее тихие шаги, шуршание одежды и запах шампуня. Он еще сильнее сжимает пальцы в волосах, выдыхая. Как и тогда, хочет сбежать и бросить все. Привычка настоящего эгоиста.

Бетти без слов садится почти на колени перед ним, беря его за руку, осматривает, пока Джагхед смотрит на нее сверху вниз, а потом резко отдергивает. Неужели прошлое ничему не учит?

Джонс встает и проходит мимо, останавливаясь и поворачивая в пол оборота голову. Он был

так зол, а сейчас чувствует только тяжесть и пустоту. Не в первый раз пробует на вкус отчаяние, но в этот раз все по-другому. Тогда не рушилась эта серая идиллия, строгий порядок, все было постепенно. Он строил свое будущее, видел цели, а потом все разрушилось, и стоило выстроить, казалось бы, нерушимую стену, так по ней снова ползет паутина, разламывается.

И вот снова теплые объятия со спины, мнимое тепло и тихий шепот, который Джагхед уже не может разобрать. Он размыкает замок из рук на своей талии, разворачивается и смотрит на Купер из-под мокрой челки. В глазах по-прежнему досада и разочарование. Джагхед вспоминает ее трогательную улыбку, она ложится на ее мрачное и бледное лицо и никак не сочетается с серостью и отстраненностью, которыми Джонс, наверно, излучал с самых первых дней совместного проживания.

Несмотря на холодный прием, Бетти упирается в его ключицы, пряча лицо где-то в ворохе его мокрой рубашки.

– Прости, – шепчет она, прикрывая глаза.

«Одинокие люди всегда добры к тем, кто проявляет к ним хоть каплю сострадания или понимания.» Джагхед осознает всю суть этой фразы. Но за последние, предоставленные самому себе три года, он не проявлял никакой заботы или жалости к кому-либо. Он знает, что с Купер не поступишь, как с остальными. Ее не выгонишь, не оттолкнешь, а видеть слезы подростка – мучить самого себя. Замкнутый круг.

Бетти шмыгает носом и отстраняется. Ей хочется спросить о девушке с большой фотографии, о той, которую Джонс так легко выбросил, о его прошлом и настоящем. Он многое скрывает, и Купер приходится выражать свое недовольство в подростковом максимализме, прибегать к крайним методам, переходя все границы дозволенного.

– Скажи что-нибудь, – Купер закусывает щеку изнутри, царапая маленькие ранки внутри ладошек. Время шинкует ее на мелкие части.

«Неужели, он ничего не чувствует к ней.»

– Иди спать, у тебя еще не прошла рана, – Джагхед разворачивается и собирается идти в свою комнату. Бетти знает, что последует далее: несколько дней игнорирования, молчания, нелепый разговор о чем-то отдаленном, и все вновь вернется в свое русло. Она не хочет этого.

Рука сама хватается за край его мокрой, от дождя, рубашки. Бетти подходит ближе и забирается на лесенку повыше, обхватывая холодные щеки ладошками.

Джонс хмурится и обхватывает ее запястья, чтобы оттолкнуть, но Бетти смотрит в глаза и прижимается ближе. Она не знает, как сильно бьется его сердце, как внутри все горит, и пульсирует в висках. От легких прикосновений мурашки по коже.

Ее приоткрытые губы мучительно близко, и Джонс оттягивает самого себя, хватает ничего непонимающую девушку за руку и тянет вниз, больно отбрасывая ее запястье. Бетти хватается за раскрасневшуюся руку и с жалостью смотрит на Джагхеда.

– Ты что творишь! – Бетти словно приходит в себя от хлесткой пощечины.

– Я… – Купер крепко обнимает его. – Не отталкивай меня… не бросай… пожалуйста. У меня никого нет, кроме тебя… только ты… – Бетти никогда еще так отчаянно, не раздумывая, цеплялась за человека. Джагхед всегда был тем, на кого могла ровняться Купер. Она с детства его любила, а когда уехал и бросил, винила не себя, а его, сама того не понимая. – Зачем? – голос хриплый и дрожащий, Бетти задыхается, а он – уже не может дышать. – Все это время… Я ждала тебя! – сквозь слезы, Купер натянуто улыбается.

Вина, сжигающая изнутри, вырывается с тяжелым выдохом, Джагхед обнимает Бетти в ответ, дотрагиваясь до светлой макушки. Он так легко сдается. Как он может оттолкнуть, когда она говорит такое? Джагхед прикрывает глаза, и Бетти чувствует легкое прикосновение ко лбу, пока по щеке бежит дрожащая капля.

– Не брошу.

«Я люблю тебя.»

Ни один так и не заснул этой ночью…

Утро. Бетти просыпается под пиликанье телефона. Выбравшись из вороха подушек и одеяла, девушка с прищуром ищет телефон по кровати и отвечает на звонок, не смотря.

– Да… – она ложится и прикрывает глаза.

– Привет, – на той стороне голос явно бодрый и веселый.

– Кто это?..

– Какая же у тебя короткая память, ха.

– Свит Пи, – Бетти садится. – Откуда мой номер?

– Эй! А ну, отдай мой телефон! – на заднем фоне доносится голос Вероники.

– Понятно.

– Ай, ну сейчас, подожди! – в телефоне слышится шорох и непонятная возня парня. – Может встретимся сегодня?

– Зачем?

– Ты же не ходишь в школу, вот…

– Хочешь помочь с учебой? Или может правильнее наоборот? – усмехается Купер, предсталяя покер-фейс парня.

– Пффф… Хорош…

– А ну отдай телефон! Алло! – снова шорох и голоса.

– Вероника.

– Привет, Бетти. Как себя чувствуешь? Извини, этот придурок взял без спроса мой телефон.

– Хорошо, да… ничего, – отвечает Купер.

– Эй, вообще-то, я все слышу, – возникает Свит.

– Вот и слышь дальше, – фыркает Рони.

После разговора с Вероникой Бетти чувствует себя немного лучше, словно минус одна проблема. Пусть между ними все еще есть напряженность, но у Купер уже не скребут кошки на душе и она может разговаривать с ней, как раньше. Вероника думает так же.

Спустившись вниз, девушка обнаруживает, что Джагхеда нет дома. На столе остывший кофе и пара газет, кровать не застелена. Видимо, он торопился. Бетти стоит напротив его комнаты, они вроде же договорились, но все равно… она заходит в помещение и, не раздумывая, садится на кровать. Она такая же в меру мягкая и удобная, как у нее в комнате. Бетти проводит рукой по одеялу, прижимая его руками к груди. Приятный запах. Она ложится на подушку, невесомо сминая ее рукой. Вся постель пропитана запахом мужского парфюма, мятного геля для душа и чего-то еще. Все смешанное и дурманящее. Как это, наверно, приятно просто лежать рядом с ним и видеть с утра его сонное и умиротворенное лицо. Девушка поворачивается на бок, смотря на соседнюю подушку. Она протягивает руку. Вот он спит спокойно, волосы в небольшом беспорядке, а рука лежит на подушке. Силуэт совсем прозрачный, а стоит Бетти дотронуться до него, как он испаряется по мелким песчинкам. Ладошка сжимается и опускается на постель.

Бетти не хочет, знать, чтобы было «если бы…». Это неважно, теперь уже ничего не будет, как раньше.

– Рассказывай, – наблюдая за тем, как Джагхед все это время бездумно перекатывал лед в пустом олд-фешине, Арчи садится рядом, держа в обоих руках по стакану виски, из которых один ставится перед Джагхедом. Последний по привычке молчит, а Эндрюс не спешит с расспросами.

– Между вами что-то произошло? – после долгой паузы спрашивает Арчи.

– Ха, – Джагхед делает первый глоток.

– С подростками всегда непросто.

– Она уже не ребенок.

– Ага, – закатывает глаза Арчи. – И она уже знает, чего хочет от этой жизни. Не дури, Джонс. Дети, они как слепые котята. Они уверенны, что поступают правильно, даже когда ошибаются. Сегодня она делает так, а через года 2-3 поймет, что этого ей вовсе и не хотелось по-настоящему, – парень встает. – Не знаю, что у тебя там происходит, но не пропускай съемки, не предупредив.

Арчи прав. Джагхед ни за что не даст ей, сломать ее жизнь.

Джагхед: «Я переночую у Арчи, нам надо переснять некоторые дубли.»

Бетти просыпается на чужой постели вечером. Она пробегается по тексту сообщения и глушит телефон, ложась обратно. Девушка хмурится, хватает соседнюю подушку и обнимает, зарываясь носом. Он вернется, обязательно.

Спустя несколько часов Бетти так и не удалось заснуть. Она хватает телефон с прикроватной тумбочки и, спускаясь вниз, набирает номер Арчи. Сама не понимает зачем, но ее будто что-то подталкивает. Пара гудков и сонное «Алло.»

– Эм, привет Арчи. Это Бетти.

– Оу, привет.

– Я… можешь дать трубку Джагхеду, – Бетти прикусывает губу и останавливается, миновав последнюю ступень.

– Джагхеда? Разве он не дома? Мы виделись несколько часов назад в баре…

– Да? Ой, мне сообщение пришло, наверно, Джагхед написал, – запинаясь, наигранно говорит Купер. – Извини, что разбудила.

– Ничего, спокойной ночи.

– Да…

Бетти выключает телефон. Рука опускается и сжимает гаджет.

Зачем он обманывает?

На горизонте расплываются первые лучи солнца, прохладный свежий утренний ветерок. Все это хорошо, если бы не ужасно проведенная ночь. Элизабет уснула ближе к утру, но и то заставить себя спать дальше не удалось.

Мысли, словно черви съедают изнутри, и Бетти не в силах удовлетворить свое внутреннее «Я». Она вспоминает ту русоволосую девушку, коллегу Джагхеда, которая приходила недавно, и которой только одним своим нахождением удалось выбесить Купер. Девушка совсем не узнает себя, она никогда так люто никого не ненавидела, ей было все равно. Неосознанно она представляет ее с Джагхедом, и злится еще сильнее. Нет! Она совсем не подходит ему.

Но еще больше вранья и игнорирования со стороны Джагхеда, Бетти хочется знать, что он думает о ней?

Поток пустых мыслей и обвинений прерывается на щелчке замка. Бетти поворачивает голову к коридору, сидя на диване, и наблюдает, как в квартиру спокойно заходит Джонс. Он держит черный галстук, снимает пиджак, обувь и идет в гостиную, держа верхнюю одежду в правой руке. Они сталкиваются взглядами, но продолжают спрашивать друг друга без слов.

Бетти хмурится, поджимая губы. Надоело терпеть. Голос немного севший и мрачный:

" – Где ты был?»

" – Я тебя вчера предупредил, посмотри сообщения.» – Джагхед идет наверх.

" – Я звонила Арчи.»

Джонс останавливается, сжимая рукой перило.

" – Тебя это не касается.» – небрежно и грубо. Он уходит, а Бетти прижимает кулак к губам и прикрывает глаза. Кого она обманывает? Это было ожидаемо. Купер вытирает влажные дорожки с щек.

Стоя за стеной, Джагхед прижимается затылком к ней и вздыхает.

«Если единственный способ, защитить тебя – причинять боль, я не стану останавливаться.»

Комментарий к 8. beginning of the end этого мало, но мне очень хотелось вернуться, это только вершина айсберга. Наверно, я мучилась всю неделю, играя в написать страницы две, удалить все и оставить одно предложение. Вспоминая все, хочется ударить себя по лицу😅.

Мне очень трудно дается мое возвращение... я писала главу в спешке, поэтому вышла лишь ничтожная часть всей главы...

Надеюсь, я вас не разочаровала...

========== 8.2 ==========

Прошло три дня

– Ты как?

– …

– Бетти, не молчи.

– Хорошо, – лежа на спине, Бетти смотрит в потолок, придерживая телефон. Это снова Вероника.

– Не думаю. У тебя что-то болит? – не унимается девушка. Купер дотрагивается до груди, где под холодной рукой гулко бьет сердце.

– Нет, – в трубке вздох и тихий шорох.

– Выздоравливай.

– Вероника, – девушка уже собирается положить трубку, как Бетти зовет ее.

– Да?

– Ты завтра не занята?

– Нет. А что?

– Давай встретимся завтра вечером.

– В парке?

– Хорошо.

– Пока.

– Пока.

Бетти откладывает телефон и упирается об соседнюю подушку, жмурясь. Боль от сердца медленно походит к голове, она пульсирует в висках, сжимает в объятьях все тело. Купер выпивает сразу несколько таблеток, прописанным врачом, и заставляет подняться себя с постели. Внизу горит свет от телевизора, а перед ним прямо на диване лежит Джагхед. Она тихими шагами направляется к дивану и, удостоверившись, что парень крепко спит, садится на пол, складывая руки рядом с его лицом. Он крепко спит, ведь пришел совсем недавно; съемки длились всю ночь. Бетти проводит костяшками рук по мягкой щеке. Его кожа мягкая и чуть холодная. Бетти встает и берет плед с другой стороны дивана, укрывая им парня. Склонившись, чтобы поправить одеяло, Купер наклоняется ниже, почти губами дотрагиваясь до щеки.

Она закусывает губу и молится, чтобы Джонс не проснулся. Мгновение и мягкие губы прижимаются к холодной коже щек, тени ресниц трепещут от тусклого света. Бетти, кажется, еще немного и ее сердце взорвется, поэтому она отходит от Джагхеда, убегая наверх, заходит в ванную, сразу отмечая в зеркале свое взбудораженное лицо: красные щеки, искусанные губы и темный блеск в глазах.

Это грех. Так не должно быть, но сердце так трепещет. Сладкая боль, отрава. У Бетти нет сил сопротивляться своим внезапно вспыхнувшим чувствам, наоборот она никому не даст разлучить ее с Джагхедом.

В это время в гостиной гаснет телевизор. Пульт падает куда-то между подушек от дивана. Джагхед открывает глаза и дотрагивается до щеки, где еще остался теплый след и легкое прикосновение девичьих губ.

Все утро Бетти проводит в одиночестве, она листает каналы телевизора, пока не натыкается на одно шоу…

–… Джагхед, мы ходим все вокруг до около, но ты не ответил на самый главный вопрос, – ведущая, откладывает сценарий. – Этот же вопрос интересует большую женскую половину.

Джагхед улыбается. Он совершенно другой, когда дело стоит под прицелом камеры.

– Кто же эта счастливица?

– Хаа… поверите ли вы что ее нет?

– Значит шанс есть у многих?

– Можно и так сказать, – смеется Джагхед.

Бетти выключает телевизор. «Лжец!» Хочется ей крикнуть. Стоит только подумать, что вместо съемок Джагхед идет к той женщине, ее начинает выворачивать. Эти противные духи на его одежде, остатки помады на темной рубашке. Полностью погруженная в свои мысли, Купер не замечает, как задевает фарфоровую вазу, и та с грохотом падает рядом со стеклянным кофейным столиком. Купер жмурится от боли, осколок, кажется, врезался в ногу. И по всем канонам жанра открывается входная дверь.

Бетти жмурится от боли. Рука дрожит и никак не может вытащить осколок. Джагхед сначала не понимает, почему Купер сидит на полу, но потом замечает осколки, капли крови и быстро подходит к Бетти, поднимая на руки. Девушка шарахается и ухватывается руками за ткань рубашки на груди. Он укладывает девушку на диван и уходит на кухню, чтобы взять аптечку.

– Съемки закончились раньше? – спрашивает Бетти, но Джонс даже не смотрит на нее. Берет из шкафа все необходимое и возвращается в гостиную.

«И кто из нас еще взрослый и ребенок?!» – думает Купер.

Джагхед тянется к ее ноге, но Бетти отползает выше. Он придвигается ближе. Купер вновь убирает ногу.

– Успокойся, – не выдерживает Джагхед, хватая девушку за лодыжку.

– Это ты успокойся. Игнорировал меня три дня, а сейчас типа заботу проявляешь? – шипит Бетти, пока из ноги достают осколок. – Не надо. – девушка оттягивает ногу и встает. Обида, скопившаяся за все время, потоком льется из уст Купер. – Иди к той девушке, зачем вообще пришел? – Бетти не хочется говорить этот бред, глупости, но слова беспрерывным потоком обрушиваются на нее.

Джаг усаживает Бетти на диван, продолжая обрабатывать рану. К счастью, она перестала дергаться.

– Так и будешь молчать?

– Сиди спокойно, если пойдет заражение, то будет плохо.

– Тебе же лучше. Не будет обузы.

Джагхед льет на рану перекись водорода и смазывает рану мазью, обматывая ногу бинтом. Бетти смотрит на его темную макушку, как несколько прядей перекатываются на лоб, как еле шевелятся его слегка приоткрытые губы. Джаг завязывает бинты и встает с дивана, убирая все медикаменты в аптечку.

– Она тебе нравится? – Джагхед останавливается и смотрит на Бетти.

– Да, – снова холод.

«Нет.»

Чертов актер. Бетти встает с дивана и возвращается в свою комнату, благо порез неглубокий и не сильно болит. Бетти садится за стол. Джагхед отталкивает ее все сильнее и сильнее.

Снова бежит. Трус.

Вечером он уезжает на съемки.

Отодвинув штору, Бетти внимательно следит за тем, как Джагхед садится в машину, отъезжает. Дождавшись, пока парень полностью исчезнет вдали, в течении машин, Купер выходит из квартиры, закрывая за собой дверь и поправляя на плече рюкзак.

Отдав последнюю наличку таксисту, Бетти выходит из машины, остановившейся у центрального парка. Было бы слишком опрометчиво пользоваться кредиткой; Джагхеду сразу бы пришло оповещение.

Вобрав побольше осеннего холодного воздуха, Бетти целенаправленно идет к отдаленной, в тени деревьев скамейке, где уже сидит Вероника. Девушка быстро преодолевает небольшое расстояние, сразу обращая на себя внимание черноволосой. Вероника встает, кутаясь потеплее в черное пальто и вопросительно смотрит на Купер. Они договорились встретиться в шесть, но Элизабет внезапно перенесла все на час раньше.

– Ты в порядке? – Вероника взволнованно смотрит на девушку, держа за руки, осматривает ее рану на виске, заклеенную пластырем, синяки под глазами. Она выглядит устало и потрепано, словно не спала несколько дней. Отчего-то девушка испытывает толику своей вины в этом. Бетти валится на плечо подруги лбом, чему та сильно удивляется, слыша невнятный шепот:

– Мне очень плохо.

Бетти думала, что сойдет с ума, если будет еще больше сидеть в четырех стенах. Она была уверенна, что привыкла к одиночеству, что цветы из чувств, которые сгнили внутри уже давно не будут царапать органы своими шипами. Она ошиблась. Ей никогда не было так одиноко, ей не было противно, когда она смотрела на саму себя в зеркало, а пальцы и ноги немели от колющего и дикого холода. Она гниет изнутри.

– Пошли со мной.

Кожи касается теплое дуновение ветра. Бар почти пуст, на фоне музыка совсем тихая, еле различимая, но Купер может разобрать слова о любви, о надежде, о новой встрече. Перед ней наливается темно бардовая жидкость в высокий фужер. Уже нет дела откуда у Вероники пропуск в это заведение, и как могут продавать алкоголь несовершеннолетним. Все тонет в одном глотке, обжигающем горло. Разговоры о глупом, о важном. Вероника чувствует, как необходимо выговориться Купер. Тяжело держать все в себе. Ей ли не знать?

– Сначала папа, потом мама, а теперь Джагхед… – Бетти сдавленно улыбается, водя пальцем по краям пустого фужера, пока в глазах зависли слезы. Как бы Веронике не хотелось утешить, обнять, сказать, соврать, не зная, будет ли все хорошо, но между ними – нерушимая стена, Бетти будто в вакууме с ядом, и если Вероника ничего не сделает, то она сама убьет себя, но вытягивать из нее информацию – равносильно мучению. – Все меня бросают.

– Я…

Купер шмыгает носом, потирая веки.

– Ты удивлена? Я не веду себя так, – говорит, запинаясь, Элизабет.

– Нисколько. Все мы ведем себя по-разному в тех или иных ситуациях.

– Ха… Наверно.

Вечер подходит к концу. Садясь в такси, которое поймала Рони, девушка сонно садится на заднее сиденье, говоря «спасибо», придерживающей дверь машины Веронике. Девушка кивает, говорит что-то напоследок, что Купер не может разобрать из-за легкого головокружения, и закрывает машину, махая рукой. Бетти машет в ответ и упирается затылком в сиденье, тяжело вздыхая.

Элизабет не стало легче, но на мгновение внутри перестало ныть и холод ушел. Она уже давно простила Веронику.

Жизнь не всегда диктует нам только хорошее, порою приходится поступать наперекор своим чувствам.

– Остановите пожалуйста здесь, – резко выдает Бетти.

– Но, девушка, нам осталось проехать еще несколько метров.

– Остановите.

Бетти расплачивается с таксистом и выходит на холодную, продуваемую холодным ветром улицу. Голова перестает кружиться, но картина перед глазами до сих пор мутна и нечеткая. Бетти шатается, хватаясь за кирпичную стену какого-то дома, дышит учащенно и смотрит вперед, пока не заставляют сощуриться от яркого света чего-то быстро приближающегося.

– Бетти? – знакомый голос. Девушка почти валится с ног, так и не успев увидеть лицо перед собой. Размыто.

– Бетти?! – Свит Пи выбрасывает шлем, подрываясь к девушке. Они оказываются на холодном асфальте, придерживая девушку за голову и талию, парень шипит и медленно встает, всматриваясь в лицо Купер. Сначала он думал, что ему показалось, но подъехав поближе он убедился, что это шла именно Купер. – Очнись?

– За…чем т…ты та-ак? – бессвязно говорит девушка.

– Что? Ты что-то сказала? – Свит Пи отпускает Бетти на ноги, но чего явно не ожидает так это того, что она прижмется к нему всем телом, обнимая под курткой за талию. Она трется щекой об его грудь, говоря и всхлипывая.

– Почему ты продолжаешь делать мне больно… здесь, – Бетти тыкает в грудь парня, где расположено сердце. – Знаешь, как каждый день оно болит?

Она путает его с кем-то. Свит Пи становится не по себе, он злится, неосознанно сжимает ткань куртки на ее спине и смотрит в затуманенные глаза, обрамленные слезами.

Кто этот парень?

Это неразделенная любовь?

Он отверг ее?

– Я… люблю тебя, – Бетти прикрывает глаза, говоря, как можно громче. – Слышишь, я люблю тебя. И мне все равно, что...

Свит Пи резко дергает девушку за руку, что та сбивается и забывает о чем должна сказать, чем закончить. Мучительно для него слушать весь этот бред, а особенно слышать признания в чувствах, но не ему именно.

Жестокая. Какая же ты жестокая, Элизабет Купер.

Притянув ее ближе к себе, так чтобы лицо были максимально близко, Свит Пи нежным движением руки, убирает локон, он не мешал, разглядывать ее покрасневшее лицо, но ему просто так захотелось сделать. Чертовка. С самых первых дней, он не мог отвести и взгляда. Она была такой холодной и нелюдимой, жутко бесила своим характером, игнорированием всего, но вместе с тем его никогда не покидало желание, чтобы эти изумрудные глаза всегда смотрели только на него. Запечатлеть в памяти тонкие черты, утонченные руки, аккуратные губы, глаза – глупо.

Но когда они ехали на мотоцикле, прорезая ночной холод, когда ее руки крепко сцепились вокруг его талии, он чувствовал себя полным дураком, потому что сердце билось не от бушующего адреналина в крови, а от восполняющих тело чувств.

Она так близко. Молит о любви другого, разбивая при этом чужое сердце.

И правда, жестокая.

Нет.

Парень опускает голову, приближаясь все ближе. Меж пальцев на затылке ее шелковистые волосы. Она пахнет чем-то приятным. Смесь чего-то сладкого с запахом лаванды. До дрожи приятно.

В следующее мгновение у Свит Пи вышибает весь воздух. Он касается приоткрытых губ. Это оказывается еще лучше, чем представлял он. Искуссаные и сухие, но до умопомрачения приятно. Может он спит? Купер начинает отвечать ему, и только Свит Пи претит мысль о том, что она представляет другого.

«Пусть все ее мысли и чувства сгорят...»

В груди огонь, смешанный с нежностью и ревностью, Свит Пи так и продолжает сжимать теплое тело в своих руках. Тратить секунды на остальное, на пустые взгляды – не в его планах. Трещит по швам рассколенное до пределов чувство, правда, у обоих оно разное: одно лживое и обманчивое, другое страстное, желающее никогда не отпускать, заставляющее принять все.

Свит Пи... – пришедшая в себя Купер медленно моргает и смотрит на парня. Она вздыхает, теплый пар выходит наружу, и где-то на перепутье, парень опускает руки. Оба стоят совсем обесиленные, продолжая смотреть куда-то вниз. Все длится до тех пор, пока на них не бьет яркий свет от припарковавшейся прямо на них лицом машины. Оба смотрят в сторону, щурясь от ослепительного света.

Бетти видит черную мазерати, а выше – до скрежета сжимают руль руки в перчатках из английской кожи...

Комментарий к 8.2 не отбечено

========== 8.3 ==========

chase holfelder – animal

Мы, словно больные животные,

Играем и притворяемся…

Я хочу убежать и спрятаться,

Каждый раз я так и делаю,

Ты убиваешь меня сейчас.

Нет, ты не посмеешь меня отвергнуть…

Все происходит слишком быстро. Оглушительный хлопок машины, как стрела пущенная в грудь Купер. От каждого шага, наполненного чистой ненавистью по направлению к ним, у Бетти мурашки по коже идут. Она дышит так часто, что внутри все холодеет. Секунда, и кулак сжимается, натягивая английскую кожу. Удар. Он становится окончательной точкой невозврата. Свит Пи, не ожидающий чего-то подобного, падает на грязный асфальт, сдирая кожу со внутренней стороны ладони. Кровь скатывается по подбородку. Ужасно.

– Черт, кто ты… – рычит Свит Пи, как Джагхед направляется к нему, хватая за воротник кожаной куртки. Свит Пи не отстает, так же хватает незнакомца, намереваясь ударить в ответ, да посильнее.

– Не надо, оставь его, – Бетти хватается за руку Джагхеда, отчаянно пытаясь взглянуть в его глаза, но парень словно каменная стена, непробиваем.

– Бетти, отойди, – качает головой Свит Пи, угрожающе смотря на потенциального оппонента.

– Пожалуйста! Оставь! – Бетти истошно кричит, пытаясь оттянуть Джонса от парня. – Свит Пи! Джагхед, пожалуйста, пойдем домой, пожалуйста, – шепчет девушка, дрожа.

Услышав последние слова Купер, Свит Пи отдергивает грубо руки, удивленно смотря на парня. Так он и есть ее брат. Оба тяжело дышат, не переставая смотреть друг на друга. Если Свит Пи в замешательстве, то Джонс источает полную враждебность. Если бы у него был пистолет, выстрелил бы не раздумывая.

– Послушай… – начинает неуверенно Свит.

– В машину, живо, – Джагхед разворачивается, полностью игнорируя парня. Бетти хватает рюкзак с асфальта и быстро садится следом за Джонсом в черную мазерати. Она смотрит жалостливо на Свит Пи, который неустанно наблюдает за ними.

«Надеюсь, это не он…» – думает Свит, провожая машину взглядом.

Они оказываются в квартире. Бетти разглядывает напряженную спину парня, пока тот резко не откидывает в сторону снятые перчатки. Бетти дергается, сглатывает ком страха, начиная судорожно винить во всем только его. Это ее правда. Сам виноват во всем. До слез, до сухости во рту, она так сильно уверяет саму себя и почти верит.

У Джагхеда просто в голове не укладывается, как все дошло до этого.

Он разворачивается, заставляя себя остыть, как видит заплаканное лицо Купер. Чертов поцелуй. Кто тот парень вообще такой? Джагхед от собственных мыслей холодеет до кончиков пальцев. Он был так зол, что мог с легкостью придушить того школьника. Как же низко он сможет пасть?

– … – у Джагхеда нет слов, чтобы начать. Он боится, что сорвется. – Что ты делала поздно ночью? Да еще и… – Джагхед начинает спокойно, но, кажется, не ему стоит сдерживать себя.

Бетти улыбается, так горько.

– А что? Тебе можно, а мне нет? – Бетти отходит назад. – Ты не имеешь права лезть в мою личную жизнь, – желчь льется из ее губ.

«Тебе же больно? Пусть будет еще больнее.»

– Не смей… – парень хватает Бетти за руку, а та все не перестает давить неестественную улыбку. Но это сложно: играть, терпеть и мучиться. Почему все просто не может закончиться?

«Теперь ты понимаешь, что чувствую я?» – кричит внутри Купер. Джагхед смотрит зло, испытающе.

Уж лучше ненавидь, чем игнорируй каждый день.

– Что? Теперь ты обратил внимание на меня?

Джонс опускает ее руку и отходит назад, но Бетти перехватывает ее. Она слишком отчаянно нуждается в его тепле и защите, сам же приучил ее к своим рукам, объятьям, заботе, а теперь снова пытается всего лишить, сбежать.

Она резко кладет на щеки свои ладони, вставая на носочки и притягивая парня к себе. Поцелуй горький, наполненный отчаянием и криком о помощи. Элизабет прижимается, углубляя поцелуй, толкая Джонса все дальше, в пучины ада. Когда больше ничего не остается, когда душа рвется на части, Джагхед сам прижимается все ближе, жадно оглаживая хрупкие плечи, стягивая с нее куртку. Во рту вкус вина и бурбона. Пьянит. Он прижимает тело девушки к стене, отстраняясь, целуя каждый миллиметр тонкой шеи. Чувствует, как тонкие пальцы зарываются в его волосы, чуть сжимая, пока с губ срываются нетерпеливые вздохи.