Текст книги "Одиночество на двоих (СИ)"

Автор книги: West Lane

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Я знаю, прошло слишком много времени, но попытайся меня понять. Я возложила на тебя непосильную ношу. Извини меня. У тебя своя жизнь, карьера. Но у меня не было другого выбора, у нас никого не осталось кроме твоего отца и тебя. У тебя, наверное, есть вопрос, почему я не обратилась к своему брату? Твой отец – хороший человек, и он бы мог заботится о моей Бетти, как о родной дочери, но я не уверена… Он мог бы стать Элизабет вторым отцом, но Бетти сейчас не нужен отец, ей нужен друг. Вы же раньше хорошо ладили и любили друг друга… Джагги, просто попытайся понять ее. Сейчас у нее идет такой период и возраст, в котором она формируется, как личность. Я видела, как вы раньше дружили. Элизабет очень скрытная, в последние месяцы она ни с кем не общалась. Я никогда не замечала за ней такого, но только потом осознала, под самый конец, у нее никогда и не было друзей. Возможно это отчасти была моя вина, ведь я не замечала, как ей было одиноко, а она сама и не показывала, скрывала и притворялась. Мне так жаль…

Джагхед, я только об одном прошу, позаботься о ней. Сначала она ведет себя очень скромно, а потом проверяет человека, у нее скверный характер, но она – неплохой человек. Мне не хватило сил быть рядом с ней подольше, но я хочу, чтобы хватило тебе. Если ты уже видел ее счет, то все понял. Это деньги, которые мы собирали с отцом Бетти на дальнейшее ее обучение. Она ужасная транжира, поэтому до совершеннолетия не говори ей о всей сумме, выдавай каждый день по немногу…»

В конце письма некоторые слова расплывчатые, почерк неровный.

Джагхед достает это письмо и смотрит только на последний абзац, чтобы прочитать еще раз.

Слова о благодарности, извинения, понимание…

Позаботься, позаботься, позаботься…

Он давно забыл о значении этого слова и ближайшие года три даже не собирался о нем вспоминать. Одно дело быть с кем-то, любить и заботится о своей половинке, другое – забота о подростке, потерявшем своих родителей и ставшим совсем никому не нужным.

Что ему делать? Как себя вести? Говорить? А что именно говорить? Он сам далеко не подарок и осознает, что жизнь не будет уже легкой, точнее она и не была такой, но дальше сложнее. Неясность настораживает, и Джонс впервые за кого-то несет такую ответственность.

Комментарий к 1.3 letter вот и продолжение...

========== Chapter 2. that's what i hate/ ==========

– Вот и все, – Джереми устало потягивается, стоя на пороге комнаты. Новая кровать с черной стенкой красуется прямо посередине комнаты. Джереми так и не понял для чего девушке двухместная. Шкаф-купе с дверьми-зеркалами, отделанными черным и белым деревом. Диван переместился в сторону окна, а рядом поставлен рабочий стол с несколькими приделанными шкафчиками. Ноутбук. Джонс выделил не мало денег для комнаты Купер, добрая половина суммы осталась. Элизабет решает потратить ее на одежду и прочее. Кажется, теперь все. А нет… В углу до сих пор стоят прямоугольные коробки, как будто там лежат картины или… еще…

– А что в этих коробках, – Элизабет подходит к стопкам и садится на корточки. Коробки оказываются запечатанными.

– Не знаю, но… кажется, Джагхед держал эту комнату для чего-то, я его знаю сравнительно недавно, поэтому не могу точно сказать.

Что там? Любопытство распирает. Оторвав первую ленту на самой первой коробке, Элизабет срывает второй слой, и вот уже видно что-то черно-белое, похожее на картину, но на картон ложится чья-то рука, придавливает напряженно, до вмятин. Это Джагхед. «На сегодня хватит, Джереми свободен, с остальным я сам разберусь». Безапелляционно, четко, без сводов напряженного взгляда с Элизабет. Только когда парень кивает и спешит покинуть квартиру, Джагхед отворачивается, подхватывает разом все семь плоских коробок и уходит из комнаты. Элизабет поднимается на ноги и смотрит в спину. Изо рта вырывается резкое, бездумное «что там?».

– Ничего. Мусор. – Джагхед уходит. Бетти явно не верит в его слова. Ненужные вещи не хранят в хорошо запечатанных коробках и не укладывают в стеклянные рамы с дорогой вырезкой дерева. Она хорошо рассмотрела, по крайней мере, что успела. Что-то похожее на картины. Портрет? Она уже этого не узнает.

Дни с Джагхедом летят скучно и медленно.

На следующий день Элизабет решает обновить гардероб, выкинуть поношенные кеды и ненавистную олимпийку. Бюджет позволяет. И Джереми вызывается на помощь, ну как… под приказной взгляд Джонса и страх быть уволенным с хорошо оплачиваемой работы. Заехав в самый большой торговый центр, Джереми был готов ко всему, но не с первых часов тащить пятнадцать пакетов с одеждой.

– Слушай, для первого времени можно прикупить все самое необходимое, зачем тебе столько шмоток?! – ноет парень, поглядывая на Купер, которая перебирает вешалки с рубашками и делает невозмутимый вид. – Вы точно родственники, – так и не дождавшись ответа, Джер следует за Бетти, которая уже покидает магазин, тихо ухмыляясь.

– о нет, подруга, я туда не пойду, как хочешь, но давай сама, – парень застывает напротив магазина с нижним бельем, слыша «ладно».

Под вечер они возвращаются домой. Элизабет идет свободно, держа на плечах черный рюкзак, который прикупила сегодня, пока за ней тащится Джереми, усталый и взмокший. Девушка проходит мимо Джонса, который сидит на кухне за ноутбуком. Парень отправляет письмо, поднимает голову и приспускает очки на кончик носа, наблюдая за пришедшими. Бетти сразу идет наверх, медленно скользя рукой по стеклянной периле, а Джер останавливается посередине гостиной, тяжело дыша, и смотрит на Джагхеда.

– Не думай, это еще не все, – запыханно шепчет парень, мотая головой и следуя за Купер.

Следующий день не обещает быть интересным.

Элизабет лежит на диване, листая каналы. Джагхед ушел еще утром, сказал что-то про съемки, и как поняла Купер, он согласился на фильм, о котором все время говорил Джереми.

«Скучно.»

Бетти щелкает по выключателю и переваливается на спину, смотря в высокий потолок. Непроизвольно она поворачивает голову в сторону второго этажа. Подростковое любопытство еще никуда не ушло. Джагхед же не будет против, если она походит по дому. Конечно, нет, главное – чтобы он не узнал.

Дверь в комнату Джонса бесшумно открывается и щелкает за спиной Элизабет. Ничего сверхъестественного. Двухместная кровать с белым постельным бельем, гардеробная, черный туалетный стол, на котором лежат несколько флаконов духов. Бетти открывает один и подносит к носу. Приятный запах. Далее взгляд падает на чуть приоткрытую полку в столе. Девушка тянет на себя за ручку. Там часы. Что-то похожее на серебро, или белое золото. Украшения: кольца, подвески. Но больше привлекает красная бархатная коробочка. Бетти даже не сомневается, что там, а когда открывает ее несильно и удивляется. Два кольца. Одно большое, другое чуть поменьше.

«У него есть девушка?»

Бетти вытаскивает маленькое кольцо. Красивое. Золото переливается на свету, а бриллиант, обрамленный в маленькое сердечко, ярко сверкает. Элизабет не знает, что толкает ее на последующее действие, но кольцо идеально сидит на ее пальчике. Она вытягивает руку напротив лица и крутит ею.

– Что я говорил насчет моей комнаты? – разносится за спиной. Элизабет резко снимает кольцо и, не удосужившись положить его в коробочку, запихивает все в тумбу и закрывает, резко разворачиваясь. Как же стыдно. Сердце так давно быстро не билось.

Джагхед лишь вздыхает и направляется на нее. С каждым шагом все тревожней. Накричит? Выгонит? Сложно определить по его лицу. На удивление Джагхед останавливается напротив, рассматривает ее, а потом и туалетный столик. Вздох. Рука оплетает худое запястье, совсем не больно. Джагхед хлопает дверью и опускает ее руку. Элизабет поднимает на него ожидающий взгляд.

– Послушай, я понятия не имею, как мне вести себя с тобой… Я буду терпим к тебе, но проясним некоторые моменты. Не надо заходить в мою комнату и трогать вещи. У тебя своя жизнь, у меня – своя. Давай придерживаться этого. Делай, что пожелаешь, но в плане разумного, – спокойно завершает свою тираду Джагхед. Он высказывает лишь половину своих мыслей, так тщательно подбирает слова. Но отчего-то становится легче.

– Хорошо, прости, – Бетти опускает голову, словно провинившийся ребенок.

Не надо быть неблагодарным подростком. Надо вести себя разумно, и думать не только о себе. Элизабет пытается, пытается… и одновременно понимает, что за этими словами, обвернутыми красивой обложкой, ни капли заботы и ласки. Все звучит однотонно, серо и как контекст, вырванный из сценария.

Джагхед смотрит на нее с минуту, а потом идет по коридору, спускается вниз.

«Он не плохой человек, вовсе нет…»

Пять дней проходят даже слишком быстро. Там и начинается школа.

Джагхед и Элизабет почти не разговаривают, создается такое впечатление, что Джагхед приходит только поспать, дома он не кушает. Он сразу оповестил Бетти, чтобы она не утруждалась и не готовила на него, а Купер лишь хмыкнула в ответ. Иногда он даже и ночью не приходит, а Бетти не смеет лезть в его личную жизнь.

– Я принес тебе сценарий, – вещает на пороге Джереми, вольно заходя в квартиру. Джагхед удрученно вздыхает и принимает папку, идя за парнем. Его не изменить. – Бетти уже готова? Если попадем в пробку, можем опоздать в школу.

– Сейчас спустится, – говорит Джагхед и садится на диван, открывая первый лист.

– О, Бетти.

Джагхед непроизвольно поворачивается и застывает. Девушка медленно спускается по лестнице, легкое платье белого цвета по колено хорошо сидит на тонкой фигуре, верхний шлейф прилегает к бокам, пока тонкие ручки придерживают кожаный рюкзак кремового цвета под тон кед. Волосы у Бетти прямые, видимо долго выпрямляла, а на лице легкий макияж. Одежда, прическа и хорошо подобранный мейкап делают свое дело.

Джагхед отворачивается и возвращается к чтению сценария.

Элизабет доходит до последней ступеньки и невольно смотрит на затылок парня.

– Ну все, поехали, хватит стоять, у меня еще дела есть, – причитает Джер.

Вот и школа.

Обычное двухэтажное здание, поделенное на несколько корпусов и имеющее небольшой дворик. Школа. Обычная школа в американском стиле. Элизабет выходит из машины. Осадок неуверенности, тяжелый вздох и документы в руке. Купер впервые будет новенькой. Это нелегко. Особенно, если в старой школе было тяжело ладить с людьми, которых ты знала с семи лет, то здесь, девушку немножко потрясывает.

Очень много подростков. Они все стоят по группам. Кто-то присвистывает сзади, кто-то перешептывается, кидая завистливые взгляды.

Плевать. Бетти будет здесь только девять месяцев. Не надо никаких друзей, парней, знакомых. Только бы хорошо закончить. С такими мыслями Бетти переступает порог школы и подходит к большому стенду, где обозначены все кабинеты здания. Нужна учительская.

По дороге в кабинет истории ее ведет классный руководитель. Это средних лет женщина, обычной среднестатестической внешности: карие глаза, кудрявые черные волосы до плеч и черный классический костюм. Ничего интересного. Эта женщина, миссис Смит, довольно приятный человек, видно, что добрая и учтивая, может быть она так добра к новым ученикам. Она говорит о школе, о том, что класс у нее небольшой, но дружный, и Элизабет понравится. Последнее сразу ставится под сомнение. Учителя всегда закрывают глаза на плохие качества учеников, чтобы не строить драмы и не рушить иерархию, а она обязательно будет.

– Вот, проходи, – женщина открывает дверь в светлый кабинет. Без колебаний Элизабет заходит, неловко останавливаясь по середине. – Так, тишина! Все успокоились!

Бетти напрягается, когда становится тихо, и все 18 пар глаз устремляются на нее.

– Фууух, – доносится свист с последней парты. Это парень, черные волосы, кожаная куртка и играющий взгляд, не внушающий доверия.

– Заткнись, Свит Пи! – кричит на парня рыжеволосая девушка со второй парты второго ряда.

– Мисс Блоссом, Вы закончили? – холодно спрашивает Смит.

– Конечно, продолжайте, миссис Смит… Вижу у нас новенькая.

Элизабет рассматривает самоуверенную девицу и из них сразу же вытекает набор слов. Красивая. Высокомерная. По одежде – богатая. Избалованная. Типичный пример подростка с золотой ложкой во рту. С этим все понятно.

Когда миссис Смит заканчивает свое представление, Бетти освобождает всех от примитивного «Всем привет. Будем друзьями.» Она молча садится за свободную парту, к несчастью, свободной оказалась, только предпоследняя, именно за тем парнем, Свит Пи, и достает учебники. Девушка не успевает вытащить тетрадь, как стул резко двигается и царапает пол. Этот идиот специально пнул его. Все оглядываются. Бетти заправляет волосы за ухо и придвигает стул ближе к столу, чтобы парень уже не смог достать. Сзади доносится еле слышимая усмешка. Но еще… Бетти поднимает глаза и сталкивается с хитрым взглядом рыжеволосой, которая сразу же приподнимает подбородок и отворачивается, демонстрируя идеально-ровную осанку.

Школьные будни обещают быть насыщенными…

– Пошли, посидишь с нами. – На перемене Свит Пи беспардонно хватает Элизабет за руку и тянет за собой. Держа двумя руками поднос с соком и бутербродом, девушка непроизвольно идет за ним, чтобы не уронить все содержимое.

– Не хочу, – Купер останавливается, а парень разворачивается и ухмыляется. – Если хочешь добиться расположения человека, то научись уважать его личное пространство. Я ненавижу наглых людей, – Элизабет сбрасывает его руку и хочет уйти, как парень возвращает ее на месте. Опасно близко. Лбом к лбу.

– Правда? – противное дыхание опаляет губы. Руки сжимают поднос все сильнее.

Три. Два. Один.

Сок выплескивается на лицо парня, стекает по черной челке, кожанке, футболке. Рот приоткрыт от шока, глаза закрыты. Одежда липнет к телу. Он зол.

– Не жди пощады теперь, крошка, – Свит ударяет кулаком по подносу девушки. Он отлетает, тарелка разбивается, бутерброд на грязном полу. Парень уходит напоследок кинув злобный взгляд и возвращается к своим друзьям, которые ржут с него, а рядом сидит Шерил, шепчась с двумя девушками.

– Круто ты его, – доносится за спиной. Элизабет разворачивается и видит черноволосую девушку с подносом. – Вероника Лодж, будем знакомы, – шатенка улыбается краешком губ.

– Хммм…

Вероника Лодж. Учится в параллельном классе. Наследница магната, уверенная, харизматичная и красивая. Этого достаточно для первого впечатления.

– Ты лучше будь поосторожнее со Свит Пи. Он идиот, каких еще поискать надо, но он не простой идиот, говорят, он местной бандой заправляет. Слухи это или нет, лучше ведь не проверять? – улыбается Лодж. Элизабет кивает.

Новая знакомая оказывается весьма неплохим человеком, на первый взгляд. Элизабет понимает, что в этой школе без своей компании никак, да что в этой, во всех. И возможно Вероника Лодж будет и неплохим другом, но об этом еще рано думать.

На переменах Вероника забирает девушку из душных классов, под испепеляющие взгляды одноклассников Купер, и тащит во двор. Интересно знать обо всем. В общении важна каждая мелочь, и когда разговор не похож на допрос, а плавно перетекает из темы в тему, общаться становится легче. Так и с Рони.

– Мне жаль, прости, не стоило спрашивать про твоих родителей, – серьезно говорит черноволосая, хватая девушку за руку.

– Все в порядке, – Элизабет улыбается. Сколько раз она уже говорила эту фразу? Сколько раз мнимая улыбка расцветала на лице? Все в порядке до тех пор, пока Элизабет не начнет думать, углубляться в свои мысли, и чем дальше, тем тяжелее. Лучше сохранить маску безразличия, чем мучится днями напролет. Так легче.

– Хорошо.

Урок за уроком и вот минует первый школьный день. Уже есть недоброжелатели, почти подруга и несколько пятерок по устным предметам. Что ж для первого дня не плохо…

Бетти садится на автобус и без труда добирается до дома по электронной карте. И вот уже знакомая многоэтажка, в наушниках играет очередная попса, девушка делает первый шаг по направлению к зданию, как сзади кто-то толкает с такой силой, что Элизабет падает вперед, разбивая колени. Кровь идет не переставая, колени синеют. Платье испорчено. Элизабет садится на асфальт, потирая локоть и чувствуя что-то мокрое. Еще и локоть разодрала. Пока в ушах играет музыка, девушка не замечает, как кто-то подходит совсем близко и вырывает наушники.

– Привет. – Свит Пи.

Матерясь про себя, Купер сжимает руки в кулаки. Девушку трясет от злости, если бы можно было бы убивать одним только взглядом, от парня бы уже живого места не осталось.

– Так вот, где ты живешь? Не дурно, – хмыкает парень осматриваясь. Бетти только сейчас замечает, что парень приехал на мотоцикле.

«Что б ты разбился.»

– Не злись, мы еще завтра увидимся, – Свит подмигивает и довольно оглядывает девушку, в особенности кровоточащие колени. Ублюдок. Парень, довольный собой, садится на мотоцикл и уезжает, оставляя после себя запах палёной шины и разводы на дороге

– Блять, – Купер матерится. Что за день?! Девушка всхлипывает и сжимает до боли зубы, облокачиваясь на стену. Но это не стена…

Создается глухой звук, если ударить ладошкой, и Элизабет оборачивается, чтобы посмотреть и это… черт… те коробки, что выкинул Джагхед. Странно, что их до сих пор не забрали. Плевать. Бетти отворачивается и вздыхает, смотря на небо.

– Ладно, – уверяет саму себя, разворачивается вновь и тянется к коробке. Чертов интерес.

Бетти встает, тихо шипя от боли в коленках и руке, и разматывает первую коробку. Рвет слои ленты и замирает, перед тем, как пальцы медленно раздвигают картонные створки.

– Хмм…

Это фотография. Черно-белая, почти с их телевизор, фотография молодой девушки. Белоснежная улыбка, прикрытые глаза и спутанные волосы. Она лежит в траве, среди цветов, которые впутались в ее локоны, и улыбается, чем-то наслаждаясь. Очень красивое фото. За первой, всегда идет вторая, а за ней и третья, и так далее. На всех фотографиях она, незнакомка с красивой улыбкой, на цветных фото у нее шоколадные волосы, черные глаза и утонченная фигура. В ней женственность, красота, молодость и глаза, такие блестящие и игривые.

" – Что там?

– Ничего. Мусор»

" Мусор.»

Элизабет вспоминает вчерашний разговор и поднимает голову к их этажу, все еще держа фото в раме. Угадывает точно, потому что горит свет и виден силуэт Джага, выглядывающего в окно.

Телефон в кармане сразу загорается и вибрирует. Сообщение.

Джагхед: Ты где?

Элизабет не отвечает, убирает телефон в рюкзак и возвращается к разглядыванию фотографии, пока на лице появляется полу-ухмылка. Ясно все…

========== Chapter 3. in past ==========

selena gomez – back to you

Моя юность, мои детские мечты, стремления и любовь – это все ты. Но время прошло. Мы уже не дети. Привязанности таковой больше и нет. Одиночество заменило тебя, а ты даже и не догадываешься.

– Сссссссс…

– Ты можешь не дергаться? – Джонс сидит на корточках у дивана, пока Элизабет наблюдает сверху, как парень обрабатывает ей коленку, сжимая одной рукой коленную чашечку.

Очень тупо прокололась. Пытаться проскользнуть тихо в квартиру и застыть на пороге под щелчок включателя. Можно корить себя вечно…

– Ты на время смотрела? – облокотившись плечом об стену, Джагхед сканирует немного испуганный взгляд девушки. Все хорошо до тех пор, пока взгляд не опускается вниз. Разодранная кожа, кровь, стекающая по лодыжке. Джонс смотрит на раны и тяжело вздыхает, подходя к тумбе разделяющей гостиную и кухню. Элизабет замечает белую коробочку в его руках и сдается, садится на диван и опускает голову, сжимая на бедрах кулачки. Стыдно немного.

– Ай! – раны щипят, кожу словно пронзает тысяча маленьких иголок, а взгляд Джагхеда все такой же непроницаемый. Пальцы с мокрой ваткой скользят по поврежденной коже, Элизабет морщится, открывая один глаз. Рукава его белой рубашки заправлены до локтей, пару верхних пуговиц расстегнуты, показывая, как по слегка загорелой коже перекатывается серебряная цепочка. Его кадык дергается, и Бетти непроизвольно сглатывает слюну. Уж слишком долго пялится.

– Кто? – спрашивает спокойно Джагхед, обматывая бинтом ногу.

– Поскользнулась, – бурчит Бетти.

– Тебе помогли, – парень останавливается и поднимает голову, вздергивая бровью. Он заканчивает с первой ногой, перевязывает вторую. Узел. Все.

– Строишь из себя заботливого братика? Не стоит. Тебе не идет. – Вот и первые шипы. Элизабет хмыкает и, оттолкнувшись от кровати, встает, направляясь наверх. Резко отрезвляющая мужская рука обхватывает ее запястье, Элизабет останавливается. Мурашки по телу. Такая холодная. – Чего?

Что, это… он…

– Рука, – парень чуть давит на запястье, чтобы развернуть и показать царапины. – Возьми мазь.

Хватка исчезает. В пальцах сжимается белый тюбик с мазью. Джонс садится за барную стойку, открывая ноутбук и надевая очки. Он точно не так представлял вечер. Все должно было начаться с примитивного «Как дела в школе?» и продолжится нормальной беседой. Но ни как не разбитыми коленями и обтертой рукой. Глупо. Джагхед долго настраивался, это слишком сложный сценарий. Да и внутри как-то не знакомо, до мурашек по коже, неприятно.

«Кто это сделал? Одноклассник? Знакомый? Хотя, какие знакомые.»

Джагхед перечитывает одно предложение уже в пятый раз, мысли совсем где-то далеко, а голова упрямо не хочет запоминать строчки из сценария. Он отвлекается. Бетти не ушла. Голова поворачивается в сторону мельтешащей фигуры и застывает. Элизабет мажет мазь, убирает все в коробку и садится, включая телевизор. Видимо, не его одного вымотал этот день.

Она так спокойна…

Подкладывает руку под висок, упираясь локтем об спинку дивана, закидывает ноги наверх, и, кажется, вовсе и не собирается уходить в свою комнату.

Джонс мотает головой и склоняется над ноутбуком. Ему просто непривычно. Он жил все три года один, вот и отвык от общества, делить с кем-то одну крышу. Может это неправильно, все время отделять себя от социума, но так спокойней, и на душе легче.

Парень мельком смотрит на нее, видит, что у девушки уже закрываются глаза, и она кивает головой. Джонс снимает очки и закрывает ноутбук. Он так точно никогда не сосредоточится.

– Иди спать, – Джонс подходит к ней, она поднимает голову и медленно моргает. Глаза слипаются, она не хочет вставать, Джагхед смотрит вниз на раненные коленки, и что-то щелкает внутри.

– Н-не надо, у меня свои ноги есть, – девушка шевелится у него на руках, а Джонс подхватив поудобней идет в сторону лестницы, заставляя Купер прижаться ближе, чтобы не упасть. Элизабет держится за его рубашку и кемарит, тихо дыша. У него теплая грудь, в руках комфортно, а от шеи приятно пахнет мужским парфюмом.

Пара шагов и они уже стоят у комнаты Элизабет. Джагхед останавливается перед дверью, открывает ногой дверь и заходит, не включая свет. От окна отдает светящимся в ночи городом сине-белым светом, он падает на лицо девушки, и та непроизвольно жмурится, прикрывая ладошкой лицо. Джагхед улыбается уголком губ.

«Совсем как в детстве.»

У нее все такие же длинные волосы цвета блонда, аккуратный носик, губы и изумрудные глаза. Когда-то они всегда смотрели только на него и только в нем блистало искренно-правдивое восхищение…

– Ай, Джагги, отпусти, я уже не маленькая, могу и сама ходить! – девочка возмущается у него на ручках и смотрит в сторону, выпятив нижнюю губу. – Мне уже семь, – добавляет Бетти.

– Вот, когда перестанешь падать, будешь сама ходить, – бесшумно смеется Джаг, теребя светлую макушку.

– Эй!

– Что? Эй? Ну держись! – возмущается Джагхед, начиная щекотать ребенка. Они падают на мягкий ковер, смеясь, и девчушка тут же с визгом отползает, чтобы быстро сбежать в свою комнату. – Куда?!

– Аааааа! – парень хватает Купер за лодыжку и та валится с грохотом на пол, проезжаясь спиной по шероховатой поверхности. – Нет, нет, нет. Ну, Джагги, не надо, ахахахаха…

– Хахахахах, мелкая…

Этот смех. Он совсем далеко, где-то в подсознании, очень глубоко. Он давно не касался памяти, ушей. Яркое девичье лицо никогда не всплывало перед ним, только горькие слезы на совсем детских щеках. Слезы расставания. Изумрудные глаза кричали, цепляясь за надежду, которую Джонс мнимо давал юному сердцу. Обманщик, лгун. Он даже забыл обо всем. Будто ничего и не было.

Джагхед тянет за одеяло и укладывает девушку в постель, укрывая.

Время проходит. Больше нет того Джагхеда, он полностью исчерпал себя, да и Бетти уже не маленькая девочка…

Дверь тихо щелкает, Джагхед в два шага оказывается в своей комнате. Шум города, доносимый из окна, сразу же затихает, когда оно закрывается. Как в вакууме. Джагхед много лет такого не чувствовал.

– Ааааааа! Ма…аааа! – сквозь сон Джагхед слышит крик Элизабет, парень лежит секунды три, пытаясь разлепить глаза, а потом крик вновь повторяется, и он плетется в комнату Бетти. – мама…

Мокрые дорожки блестят на щеках, скатываясь на подушку. Элизабет мечется по кровати, всхлипывая.

– Не уходи, не бросай меня. Я одна… – шепчет в полу бреду она, сжимая пальчиками одеяло.

Джагхед садится на край кровати и тянется рукой к ее плечу.

– Мама, мама…м…

– Бетти, – зовет Джагхед, поглаживая по плечу и наклоняясь ближе. – Бетти.

Купер размыкает веки и быстро моргает, сталкиваясь с обеспокоенным лицом напротив. Она приподнимается на локтях и садится, прижимая к груди подушку и шмыгая носом.

– Чего пришел?

– Проснулся от твоего крика.

– Извини, – впервые за всю неделю Джагхед слышит, как извинение вырывается из ее губ. Девушка смотрит куда-то вниз, на белое одеяло и сжимает подушку сильнее. О чем-то усердно думает, в тишине даже можно расслышать дыхание обоих.

– Я тогда… – Джагхед встает с постели, и тут же Купер взрывается, слезы хлещут еще сильнее, чем во сне, руки комкают подушку, пока девушка пытается успокоится. -…

– Я-я… иди отсюда, – отмахивается девушка. Теперь Джонс не уверен, что ему хватит совести переступить порог этой комнаты.

Как-то все сумбурно.

– Мхмхм… – Джагхед подсаживается ближе, и сколько бы он не храбрился, ему не удастся понять всех ее чувств, что разом навалились, так внезапно. Становится немного лучше, когда Элизабет обнимает его в ответ, шмыгая носом и всхлипывая.

– Я в порядке… просто немного сегодня расклеилась…

Джагхед заносит руку над ее спиной и мягко отпускает. Непривычно утешать кого-то. Джонс и слов нужных подобрать не может, горечь и ком в горле не дают словам вырваться наружу.

– Я скучаю, я так по ней скучаю.

Джагхед не любит смотреть на слезы, не любит, когда люди вызывают к себе жалость, но рука предательски сжимается на шелковой ночной рубашке девушки у спины, а голова не хочет двигаться, чтобы не видеть ее слез.

Что угодно…

– Ох, Джагхед, я даже не знаю, что мне с ней делать, – доносится усталый голос миссис Купер внизу. Женщина поглядывает в сторону деревянной лестницы и вздыхает.

– Я поговорю с ней, не беспокойся, – мягко улыбается Джаг.

«Тук-тук-тук.»

– Бетти? – парень слышит тихий шорох за дверью и улыбается, ожидая, когда девочка откроет дверь. Но этого не происходит ни через минуту, пять… – Бетт, я вхожу… – Джонс давит на ручку и включает свет, детская комната пуста. Одеяло на кровати смято, рисунки с машинками и бабочками разорваны, а небрежно брошенная кукла лежит у ног парня. Парень поднимает куклу и ставит на тумбу к остальным игрушкам, уверенно направляясь к белому шкафу с розовыми узорами.

«Ага.»

Дверца открывается и на парня устремляется пара заплаканных глаз. Девчушка в розовом сарафане сидит на полу шкафа и обнимает руками колени.

– Уходи, – девочка поджимает подбородок к коленям и смотрит вниз, шмыгая носом. Джагхед садится на корточки перед ней и гладит по голове, поправляя взлохмаченные волосы за ушко.

– Тебе не понравилось платье? – мягко спрашивает Джонс, поглаживая девочку по спине.

– Нет, – мотает головой.

– Кто-то обидел?

Элизабет не отвечает, все так же смотрит на свои белые босоножки, поджимая губки. Новая волна обиды вот-вот захлестнет, а ребенку сдерживать свои эмоции очень трудно.

Бетти совсем недавно пошла в школу и отношения с одноклассниками не заладились сразу. Но родители так ничего и не заметили, ведь Бетти ничего не рассказывала, а учитель не хотел портить престиж своего класса, оставляя в неведении обеспокоенных Куперов.

– Я не пойду на осенний праздник! Надо мной снова будут все с-смеяться… – Элизабет прячет лицо в ладошках и громко плачет.

– Ох, не плачь, мы ведь обязательно что-нибудь придумаем.– Джагхед берет за ручки девочку и вытирает слезы.

– Аа? Тогда меня будут н-называть яб…ябедой.

– Никто не посмеет тебя так называть, ты же будешь не одна, – воодушевляющие говорит Джонс, стукая себя пару раз по груди.

– Т-ты пойдешь со мной? Правда? – жалостливо спрашивает девочка, смотря красными глазками на парня.

– Конечно. Только если юная леди не будет плакать и соизволит покинуть шкаф, – говорит Джагхед. Бетти много раз кивает головой и тянет руки. Парень улыбаетсся и подхватывает девочку, кружа в воздухе, заставляя смеяться.

– Ай… щекотно! – визжит девчонка.

– Вот так уже лучше, – Джонс держит девочку напротив себя и улыбается. – Мама купила тебе такое красивое платье. Мы же не хотим расстраивать маму?

– Уммм… – мотает головой Бетт.

– Хорошо, теперь будем спать?

– Ага, – девочку усаживают на кровать и снимают босоножки, укладывая на пол. Джагхед укладывает ее и накрывает одеялом.

– Джагги.

– Мм? – Джонс уже собирается уходить, как Купер приподнимается на локтях, тихо зовя.

– Ты посидишь со мной, пока я не усну? – спрашивает Купер.

– Да, – парень вытаскивает розовый пуфик из-за стола и садится напротив изголовья кровати. Элизабет ложится боком, лицом к Джагхеду, подкладывая руку под щеку.

– Спи. Я никуда не уйду, – парень гладит по плечу, и Купер закрывает глаза, улыбаясь.

– Я знаю…

Элизабет засыпает, и Джонс, прикрывая за собой дверь, спуская вниз, выходя на балкон. Прохладный воздух окутывает тело и придает ясность уму. Рука вытаскивает из кармана пачку сигарет. Пару щелчков найденной на столе зажигалкой, затяжка и становится легче. Ночь будет снова долгой и бессонной.

Элизабет просыпается рано, где-то за два часа до школы. И к ее удивлению, она снова одна. Либо у Джагхеда начинаются рано съемки, либо он просто не хотел видится с ней утром. Девушка склонна ко второму варианту. В добавок ко всему еще теперь и эта неловкость…

– Аххх… – девушка стоит перед зеркалом в ванне и дотрагивается ладонями до опухшего лица. – прекрасно.

– Беттс! Я здесь! – Вероника машет рукой Бетти, и та идет на зов. – Ухх, ты сегодня рано… оу… что с лицом? – интересуется Лодж.

– Плохо спала.

– Ясно, – тянет Рони. – Ну пошли, кстати, у нас первый урок будет вместе, наш учитель заболел, поэтому будет ваш. Круто, правда? – улыбается Ви, хватая девушку за локоть. – Все в порядке?