Текст книги "I knew you were trouble (СИ)"

Автор книги: W.E.S

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– А что она тебе после этого сказала? – Мадара выдохнул, прикрыв глаза.

– Перевела тему. Я хочу спать, выключай свет.

– Эй, ты не мылся!

– От тебя самого воняет, Изуна.

Ёми за соседней стенкой покосилась в сторону шума, набирая на дисплее номер своего старшего брата и текст сообщения.

“Пусть твой брат подтвердит мои слова” – Последнее, что прошептал ей Учиха, и эта фраза не покидала мысли девушки.

“Ру, где мы жили до смерти отца?”

Ответ пришел незамедлительно, Харуки старший сидел на работе и для него жизнь только начиналась. Получить сообщение от младшей сестры он не ожидал вовсе, но усмехнулся, отвечая в привычной для себя и неё манере.

“Ты обдолбалась?”

“Отвечай. Иначе мама узнает, что ты вместо юриста пошел на археолога”

“Коноха. У меня тоже есть туз в рукаве, дизайнер-недоучка”

Она замерла, раздумывая. Значит, то, что ей рассказал Мадара, могло быть правдой. Она устало выдохнула, опуская голову. Это было самое ужасное и в то же время самое прекрасное свидание в её жизни. Отчего прекрасное? Она впервые не притворялась на свидании и была самой собой рядом с кем-то. Девушка аккуратно сняла с себя платье, оставаясь лишь в нижнем белье, и достала сигареты. Рука с легкостью повернула ручку окна, полностью раскрывая его на себя и впуская в квартиру ледяной ночной воздух. Пряди, что обрамляли её лицо, невольно приподнялись от резкого порыва ветра. Она сделала затяжку, прокручивая раз за разом, каждое слово, сказанное ей самой и каждую фразу, произнесенную Мадарой. Да, поначалу он достаточно сильно выбил её из колеи одним предложением, отчего придушить Учиха захотелось еще сильнее, чем обычно. Она уже в ресторане десять раз пожалела, что не использовала свое желание как вето на его требование стать девушкой брюнета, понимая что даже с этими фальшивыми отношениями ей будет непросто.

Затяжка.

Напряженный выдох.

Ну же, Ёми, вспомни что-то из детства. Коноха. Болезнь отца. Двое мальчишек. Кашель отца и крики брата, в сопровождении с мамиными мантрами, что все будет просто замечательно, хоть она сама уже и потеряла в это веру. Сколько было мальчишек?

– Учиха. – Как в гипнозе проговорила она, пытаясь вспомнить хоть что-то. Она обняла саму себя свободной рукой, дотягиваясь до татуировки. Вздрогнула, в секунду выпрямляясь и становясь оголенным нервом, едва не выронив сигарету на этот дорогой темный паркет. Он рассказал ей в детстве о мудреце. В голове, буквально на несколько мгновений, возник мальчик в черной юкате. Он чертил пальцами на песке символ Инь-Ян. Взлохмаченные короткие черные волосы, которые он редко расчесывал, пуская все на самотёк, чуть раскосые глаза и застывшая самодовольная ухмылка. – Быть такого не может. – Шепотом произнесла она, делая новую затяжку. В памяти вновь возник образ кашляющего отца, который тихо переговаривался с её мамой. Она помнила, как сидела на заднем сиденье автомобиля, сжимая в руке рюкзак с совами и плакала. Это было её первое воспоминание при переезде в Нагасаки. Плакса. Даже самой стало противно на несколько мгновений. Тогда она не задавала себе вопросов, почему, но сейчас, после сказанного Мадарой, задумалась.

***

– Я так хочу напиться! – Неестественно радостно воскликнул Мадара, заходя на кухню в десятом часу. Он психанул. Психанул и задолбался. Отец уже был в городе и закидывал своих сыновей сообщениями и уведомлениями о пропущенных вызовах, а его детская любовь не принимала его взаимность, и надеяться на отношения с ней он мог только в принудительном порядке. Харуки, которая в этот момент готовила, даже бровью не повела на столь яркое и неожиданное появление своего соседа-временного парня, думая о своем. Изуна угрюмо следовал за ним, взъерошивая распущенные волосы еще сильнее и не переставая зевать. Ёми оглянулась, вспоминая слова одной из фанаток Учиха о том, что весь клан состоит из секс-символов и была даже готова поспорить с той девушкой на деньги, увидев обратную сторону медали. Сейчас мужчины напоминали больше двух наркоманов, одного из которых просто еще не отпустило, и он широкими шагами измерял площадь кухни, не собираясь садиться. Учиха старший достал сигареты, не переставая улыбаться, в то время как Изуна сел на диван, клюя носом. – Нет. Не хочу напиваться. Нажраться и убить его. Мудила, блять, как же он заебал уже.

– Выбирай выражения при своей девушке. Хоть и временной. Ай, больно. – Изуна получил подзатыльник от стоящего аники, после чего тот обратился к девушке, что продолжала стоять к ним спиной, готовя поздний завтрак. Она смогла уснуть только под утро, поэтому проснувшись, уже слышала мат, доносящийся из комнаты Учиха. На один звонок отца, он, похоже, ответил.

– Ёми, детка, прости, совершенно забыл. Тебе объяснить значение тех слов, что я произнес? – Нетерпеливо задал ей вопрос, прикуривая.

– Не стоит, милый, я в курсе. – Мадаре было достаточно этого короткого ответа, он развел руками, вновь обращаясь к сонному брюнету.

– Видишь, она взрослая девочка, уже знает такие слова. Так что дай мне хоть раз выговориться, не сдерживая себя, потому что вечером мы все, блять, трое встречаемся с этим долбоебом. – Мадара сделал несколько коротких затяжек, после чего потушил сигарету об пепельницу, потягиваясь. Настроение было настолько паршивым, что даже курить не хотелось. Харуки перестала резать дайкон, замерев. Учиха был явно не в себе, приблизившись к девушке со спины и обняв её за талию, прижимаясь к Харуки голым торсом. – Дай укусить. – Ёми уже была готова посоветовать ему дождаться завтрака, но чувствуя, как мужчина сжимает её, взяла небольшой плоский кружок белого цвета, подняла руку вместе с кусочком дайкона в направлении лица Учиха. Над её ухом раздался хруст. Она сама удивлялась, как абсолютно спокойно реагировала на Мадару. Словно все так и должно быть. И гад этим пользовался, а она даже не сопротивлялась.

– Вы такие милые. – Протянул Изуна, положив голову на столешницу, закрывая глаза.

– Видишь, Ёми, даже он видит, что мы милые. – Ёми закатила глаза, возобновляя приготовления, пока мужчина шептал ей на ухо.

– Докажешь мне это на втором свидании, Учиха.

– Мадара. – На автомате поправил он, не веря в только что услышанное. – Ты уверенна? – Она вновь остановилась, после чего кивнула. – Ты понимаешь и осознаешь, кому и что ты говоришь? – Уточнял он, еще сильнее прижимаясь к ней.

– Я сейчас передумаю. – Предупредила она, наставив через свое плечо на него нож, на что Учиха вмиг развернул Харуки к себе, уклоняясь от острого прибора. Он просто хотел проверить. Харуки устало посмотрела на объект своей бессонницы и едва сдерживала себя, чтобы не начать зевать. Мужчина надавил на руку девушки, заставляя разжать пальцы и выпустить нож. Он слишком громко упал на кухонную столешницу, после чего наступила тишина, прерываемая лишь короткими вздохами. – Ты что задумал? – Учиха потерял контакт с реальностью и его резкие перемены характера пугали девушку.

– Молчи. – Прервал он грубо, проводя ладонью по её руке, поднимаясь выше. Каждое его прикосновение было для неё ожогом на теле, а близость именно с этим мужчиной вводила её в ступор и смущение. Брюнет приблизился к девушке, склоняясь над ней, а она просто не могла никуда отступить, упираясь руками в столешницу. – Останови меня, пока не поздно. – Прошептал он, в который раз обжигая кожу девушки своим дыханием.

– Зачем? Мне даже интересно. – Так же прошептала она, принимая правила игры и слегка подалась вперед, превращая небольшое расстояние между ними в ничтожное. Она понимала и осознавала что делает. Она чувствовала возбуждение мужчины, но вечно он играть не мог. Настал её ход. Девушка легко наклонила голову, приблизившись к приоткрытым губам мужчины и замерла, положив свою ладонь на его грудь, продолжая шептать. – Хотя. Еще не третье свидание. И ты мне так ничего и не рассказал. – Ей пришлось приложить усилия, заставив мужчину сделать шаг назад. С его губ непроизвольно вырвался разочарованный стон.

– Шантаж, значит. – Вновь протянул он, усмехнувшись, и провел языком по своим пересохшим губам. – Не стыдно маленькой девочке?

– Беру с тебя пример. – Она пожала плечами, отворачиваясь. Как оказалось, такой ответ его не устроил. Он опять прижал девушку к столешнице, даже не повернув к себе лицом.

– Лучше не надо. – Мужчина непроизвольно дернул бедрами, показывая как сильно возбудился, отчего Харуки не смогла сдержать полустон, но сделать что-либо еще не успел.

– Ребят, может, в комнату пойдете? – Учиха младший умел разозлить брата. – Или вы репетировали для Таджимы? Тогда очень натурально. А вот эта эрекция Мадары вообще на слезу пробила, прямо счастливый конец. – Мадара посмотрел вниз. Раньше он мог это контролировать, но сейчас ему это давалось крайне сложно. Эрекция проступала сильно видимым бугром через пижамные штаны. Он хмуро посмотрел на брата, что сидел за столом, подперев голову и переводил взгляд с Ёми на своего аники.

– Ты же уснул. – Хмуро и грубо произнес Учиха, проводя рукой по обнаженному торсу и взглянув в сторону Ёми, продолжающей нарезать овощи для салата, пока рис готовился в мультиварке. Он хотел сейчас же сорвать с неё эту футболку до колена, в которой она спала, водить руками по обнаженному телу, изучая каждый миллиметр кожи, слышать громкие и пошлые стоны, и было бы даже плевать на Изуну – не маленький, все бы понял и ушел. Но сейчас было не то время, не тот момент и это понимали все трое. Именно поэтому Изуна вмешался, вместо того, чтобы уйти, именно поэтому Ёми не дала Мадаре зайти дальше, отодвинув его.

– Я уже видел сладкий сон, когда такой тихий скулеж достиг моего слуха. Я вначале не понял, ведь я думал, что Харуки девственница и не может так стонать.

– А ты откуда знаешь? – Харуки обернулась, и теперь уже нож был направлен на Изуну. Он пожал плечами, никак не реагируя на этот выпад, а вот Мадара инстинктивно сложил ладони перед собой, закрывая пах. Мало ли, что она решит порезать.

– Детка, это видно. И Мадара не просто так пристает. Ему хочется быть именно у тебя первым.

– Заткнись. – Практически прошипел Учиха, уже ощущая, как бьет своего брата за длинный язык.

– Да я в курсе, что Мадара не просто так пристает. – Абсолютно меланхолично вторила ему Ёми, втыкая нож в разделочную доску. – Но пока я не разберусь со всем, что на меня вывалил твой братец, он может не мечтать о том, что у него будет со мной секс.

– Так он будет? – Учиха после этих слов, казалось, воспрял духом, приободряясь.

– Пока от тебя одни проблемы, даже не мечтай. И оденься. – Ёми вынула нож, продолжая готовить, абстрагируясь от братьев. Изуна засмеялся, рискуя вновь получить люлей от братца, но уже было не так страшно. Пока девушка стояла спиной к ним, Мадара сжал ладонь и согнул руку в победном жесте, вызывая у своего брата бурю эмоций.

***

Уже вечером вся троица сидела в одном из самых дорогих ресторанов Токио, ожидая опаздывающего отца Учиха. Мадара нетерпеливо поглядывал на часы, недовольно цокая и в который раз хмуро переводя взгляд на вход. Изуна же пытался разрядить обстановку, рассказывая Ёми о своей учебе в университете, активно жестикулируя и широко улыбаясь. Харуки лишь кивала, изредка вторя его улыбке, не понимая, о чем говорит младший Учиха. Она косилась в сторону злого и хмурого Учиха, держащего руки, сцепленные в замок, перед собой, который буравил взглядом хостес, которая в свою очередь напряженно поглядывала в книгу посетителей, не зная, где сейчас находится Учиха Таджима, забронировавший столик. Девушка уже была готова расплакаться и умереть от одного взгляда ониксовых глаз, когда в ресторан наконец-то вошел Учиха. Она счастливо улыбнулась, давая знак рукой. Мадара встал со своего места, напрягаясь еще сильнее и двигаясь к входу.

– Отец. – Он сухо кивнул, высокий мужчина средних лет, зашедший в ресторан, поступил точно так же, даже не касаясь сына. Темные волосы скрывали половину лица, но были выбриты сзади. Изуна вскочил с места, делая свою улыбку как можно более естественной. Ёми обернулась, продолжая сидеть, даже не думая вставать с места.

– Папа, я так рад тебя видеть! – Он остался проигнорирован, разочарованно выдохнув. Он же готовился, подбирал радостную интонацию, а отец даже не обратил внимания на него. Мадара наблюдал за Харуки, не узнавая девушку. Взгляд стал холодным, равнодушным, сама девушка меланхолично разглядывала мужчину, что разглядывал её в ответ своими темными глазами. Она изящно протянула руку, вкладывая свою ладонь в протянутую мужскую руку, и элегантно встала со своего места. Черное платье в пол, купленное Учихой как раз для этого случая, повторяло все движения своей хозяйки.

– Так это и есть моя обворожительная невестка? Учиха Таджима. Мой сын так старательно вас скрывал на протяжении трех лет, я рад с вами познакомиться. – Хрипло проговорил он, убирая свободной рукой челку, скрывающую правую часть лица. Тонкая полоска губ на мгновение искривилась, отчего на уголках рта сильнее проступили морщины, это была максимальная улыбка. Он поклонился перед ней, коснувшись своими губами тыльной стороны её ладони. Мадара наблюдал за её реакцией. Она равнодушно покосилась, не собираясь выходить из своей роли, и приоткрыла рот. Как только мужчина выпрямился, она смерила его ледяным взглядом, начиная говорить, едва растягивая гласные.

– Харуки Ёми. Вы опоздали. – Даже в голосе теперь звучали угрожающе холодные нотки. Оба Учиха замерли, покосившись на своего отца, не показывая при этом никаких эмоций. Тот лишь усмехнулся, отодвигая стул, на котором сидела девушка, вновь помогая, ей сесть.

– Прошу меня извинить, появились неотложные дела. – Он сел рядом с ней, братья последовали его примеру, не вмешиваясь и подзывая официанта. Мужчина хмуро следил за её жестами. Она дернула плечом, уголки губ слегка приподнялись.

– Мне нет никакого дела до ваших проблем. Вы хотели встретиться со мной, закидывали моего молодого человека звонками и требованиями показать меня, так активно лезли в его личную жизнь и позволяете себе опаздывать? Вы оскорбили меня своим опозданием и тратите мое время, Учиха-сама. – Она замолчала, мысленно сдерживая себя, чтобы не засмеяться в голос, увидев удивленный и ошарашенный взгляд его сыновей. Таджима молчал, переводя взгляд с Ёми на Мадару. Изуна уже хотел начать выступать с пылкой речью, извиняясь за поведение его будущей невестки, но последующие действия их отца полностью выбили его и Мадару из колеи. Глава семейства басисто засмеялся, прикрыв глаза. Харуки усмехнулась, на несколько секунд опустив голову. Для неё это все было крайне сложно. Слишком много негатива, слишком много людей, в этом ресторане все просто источало алчность и фальшь, прикрытую дорогой обстановкой. Таджима повернулся к Мадаре, продолжая смеяться, и похлопал своего сына по плечу.

– Она мне нравится. Достойный выбор. – Он вмиг стал серьезным, вновь разглядывая девушку. Мадара еще раз подозвал официанта, не спешившего к ним подходить. Очевидно, боялся той негативной ауры, которая скопилась возле столика. Таджима же хотел узнать поподробнее о своей невестке, не собираясь от неё отставать. – И как же вы познакомились с моим сыном?

– С которым? Их двое, называйте по имени.

– Ёми. – Предупредительно начал Изуна, но был остановлен жестом девушки.

– С Мадарой. – Удивительно, насколько покладистым при таком обращении оказался их отец.

– Нас познакомил Хаширама. – Коротко ответила она, показывая, что больше он от неё ничего не услышит. Мадара покосился на свою соседку. Она вспомнила его имя?

– О, так вы знакомы с кланом Сенджу. – Утвердительно произнес он, констатируя факт. Все замолчали, Ёми незаметно подмигнула Мадаре. Тот поправил узел своего галстука, который начал душить его. В помещении стало слишком душно, или он уже начал задыхаться?

– Отец, хотел обсудить с тобой договор. – Мужчина отвернулся к старшему сыну, не замечая, как Харуки напряженно выдохнула, поворачиваясь в сторону Изуны. Он наклонился к девушке, начиная шептать ей на ухо свои восхищения.

– Как ты это сделала? – Теперь уже Харуки шептала ему на ухо.

– Ваш отец привык всеми командовать. Если он рассматривает меня в качестве своей потенциальной невестки, то должен понимать, что из-за вторжения в мою личную жизнь он наткнется на недовольство и хладнокровие. Все элементарно. Если бы я захотела вызвать его раздражение, я бы могла начать говорить с улыбкой на лице, и попытаться обнять. – Учиха внимательно выслушал, пытаясь представить, как Ёми вешается на шею его отца и тихо засмеялся.

– Ты не против того, что она общается с твоим братом? – Хмуро поинтересовался Учиха у своего старшего сына, пытаясь показать недовольство. Раз это женщина Мадары, то в его понимании она должна была так общаться только с Мадарой, а не тихо беседовать с его младшим братом.

– Не хотите сказать мне это в лицо, а не обсуждать меня в моем же присутствии? – От такого тона по спине главы семейства пробежали мурашки. Его словно парализовало от напряжения, в котором его держала рядом сидящая девушка. – Вы опоздали, осматривали меня настолько тщательно, только в зубы не заглянули, а сейчас вы смеете выражать свое недовольство не мне, а ему? Это верх хамства. – Харуки смотрела на мужчину, не моргая, ожидая его ответа. В свою очередь он пытался скрыться от пронзительного взгляда голубых глаз и даже не смотрел в её сторону. Мадара едва сдерживал себя, чтобы не расплыться в довольной улыбке. Таким своего отца он видел впервые. Он взглянул на Ёми. Она устала, прошло полчаса, а эта роль уже забрала большую часть её силы, но даже так она справлялась мастерски. Таджима промолчал, возвращаясь к разговору о работе.

После ужина, мужчина проговорил, что уже достаточно поздно и пора собираться по домам. Мадара встал первым, протягивая руку Ёми и помогая подняться ей, после чего встали его брат и отец.

– Было очень приятно познакомиться. – Сухо произнес он, вновь поцеловав руку девушки. Она же терпеливо кивнула головой, мысленно давая себе обещание не содрать с себя кожу в том месте.

– Взаимно, Учиха-сама. – Она слегка кивнула, кротко улыбнувшись. Тот обернулся, пожав руку каждому сыну и молча удалился. Как только его силуэт исчез из поля зрения,

плечи Харуки затряслись. Братья синхронно на неё посмотрели. Она засмеялась. Тихо, истерично, скрыв лицо за ладонью. Она как никогда хотела домой.

***

Изуна устало стянул с себя ботинки, ослабив узел галстука, и направился прямо в костюме в сторону ванной комнаты. Мадара и Ёми остались в тишине, снимая обувь.

– Ну, сыграла ты шикарно. Теперь у отца еще год не будет желания увидеть тебя. – Он положил свою ладонь на талию девушки, притягивая её к себе. Она устало посмотрела на него, думая над его словами, после чего кивнула, не в состоянии отвечать. Харуки прижалась к нему еще сильнее, вставая на носочки и немного наклонив голову вбок. Учиха усмехнулся, наклоняясь к ней и касаясь её губ своими. Их первый поцелуй был усталый, тяжелый и невыносимый, но нужный в этот момент. Она хотела поддержки, он хотел её. Никто не собирался углублять поцелуй, не оставалось сил даже на то, чтобы возбудиться, пара просто замерла посреди коридора, прикрыв глаза.

========== 12 ==========

«Поцелуй изобрел мужчина, чтобы заставить женщину замолчать хотя бы на минуту» (Ж. де Фалкенаре)

Харуки слышала сквозь сон писк будильника на телефоне. Она повернулась в кровати, не открывая глаз, чтобы нащупать предмет своего раздражения и замерла, натыкаясь на Учиху, что спал рядом с ней с абсолютно умиротворенным лицом. Положив одну руку себе под голову, мужчина лежал рядом с подушкой, почти на самом краю кровати. Альбинос посмотрела на себя – она была не голая, что уже радовало. Широкая черная футболка, служившая ей всю эту неделю пижамой, на Мадаре же были его черные пижамные штаны. Телефон замолчал, собираясь возобновить свой писк через некоторый интервал. Брюнет зашевелился, переворачиваясь на другой бок, к ней спиной, и сонно заговорил, возвращая Ёми к реальности.

– И что ты на меня уставилась? – Пробубнил он.

– Ты что здесь забыл?

– Изуна закрылся и уснул в комнате, когда я вышел в ванную после тебя. Заходить к Фууме смерти подобно, там бардак, поэтому я пришел, разбудил тебя, спросил, можно ли мне тут поспать. Ты кивнула и даже подвинулась. – Подробно объяснил он, вновь засыпая.

– Ничего же не было? – Аккуратно и вкрадчиво спросила девушка, перешагивая через мужчину, чтобы выключить мобильный телефон. Учиха раздраженно выдохнул.

– Не виновны. Выруби уже мобильник, ляг и спи, сегодня воскресенье. Поговорим, когда я очнусь. Ками, ну нахуя я выпил с этим придурком. – Он зевнул, после чего окончательно отрубился. Ёми посмотрела на часы. Шесть утра. Она послушала мудрый совет мужчины и легла обратно, накрываясь пододеяльником до самой макушки, стараясь скрыть свое стеснение. Вот только сон не шел. Он полз к ней, постоянно отгоняемый мыслями о лежащем рядом Учиха.

– Да чтоб тебя! – Прошипела она, вскакивая с кровати и перепрыгивая через Мадару, который на этот раз даже не проснулся. Девушка схватила мобильный, достала из ящика сигареты, выходя из комнаты и направляясь на кухню. С ногами забравшись на уже родной черный диван, Харуки достала из упаковки своего тихого убийцу, зажимая фильтр губами и прикурила, затягиваясь. Память услужливо подбросила вечерний эпизод в коридоре, заставляя прожить этот момент вновь, отчего на коже появились мелкие мурашки, а незаметные волоски на руках поднялись дыбом.

Ёми отстранилась от мужчины, взволнованно вглядываясь в его глаза. Во взгляде Учиха сейчас была самая настоящая буря. Он повторял внутри себя мантру. Не сорваться. Не напугать. Вновь наклонился к ней, медленно толкая в сторону стенки. Эти короткие и ненавязчивые поцелуи были как наркотик – их было слишком мало.

– Мадара. – Прошептала она, пытаясь сфокусировать свой взгляд на мужчине, но без толку. У неё наступила полная дезориентация в самой себе.

– Не бойся, ничего не будет. – Даже для него самого это было сказано слишком легко. От них веяло усталостью. – Просто запомни, что теперь из твоей жизни я просто так не исчезну. – Прошептал он, куда-то девушке в шею. Сейчас ему было неудобно из-за ощутимой в тот момент разницы в росте.

И он не исчез. Даже наоборот, Ёми проснулась, и её первым видением был Учиха. И даже мерзко не становилось от этого, наоборот, тепло и приятно. Она махнула головой, отгоняя от себя это чертово воспоминание, эти нежные мысли, сделала затяжку и еще сильнее взъерошила и без того лохматые волосы.

– Что со мной происходит? – Тихо задала она сама себе вопрос, доставая еще одну сигарету.

***

Мадара сидел перед компьютером, перепечатывая и исправляя этот сранный договор, который отец ему прислал со своими пометками. Он знал, что для этого существуют специально обученные секретари, но доверить такой документ он не мог никому, кроме себя. Дверь в его комнату была открыта, Изуна уже получил свою дозу старого доброго мата, когда проснулся и несколько подзатыльников от Ёми, что так и не вернулась в кровать, просидев несколько часов на кухне. Сейчас его младший брат уехал по своим делам, а Харуки, прижав к уху свой телефон носилась между комнатой Конан и своей, что-то перенося. Он прислушался к её разговору.

– Смотри, если я тебе несколько эскизов набросаю и подпишу, где из чего сшить, ты же сможешь? А… Ага… – Девушка пронеслась мимо, в сотый раз согласившись с чем-то, что сказала Хаюми, после чего понесла стопку бумаг в комнату Фуумы и его девушки. – Смотри, программа простая. Нет, не нужно! Нет, нет, нет, пожалуйста, не трогай сейчас планшет, ты еще даже установку не завершила. Ну, потребуется достаточное количество времени, чтобы перерисовать все те эскизы, что ты отсканила и переслала. Я помню, все те страницы, на которых твоя подпись. Слушай, там синтезатор, который ты показывала тогда, со скидкой. – Учиха неожиданно для себя моргнул от такого резкого перехода темы. – Да, он там навороченный какой-то, у меня отношения только с гитарой сложились, поэтому я в этом ничего не понимаю. Но ему должно понравиться.

Харуки продолжала носить какие-то бумаги, полностью погружаясь в них, и несколько раз сумела споткнуться на ровном месте. Она говорила теперь гораздо меньше, лишь слушая свою подругу и судя по редким вопросам девушки, эти две личности затевали что-то грандиозное. Мадара достал свой телефон, печатая сообщение Яхико.

“Что происходит?”

“Я бы написал, но сам не понимаю. Конан носится со сканером, своими эскизами и какой-то программой, болтает с Ёми-чан, а мы сидим с Нагато, пьем саке, да наблюдаем”

Учиха вновь посмотрел в сторону коридора. Из коридора доносилось пение девушки, которая в последний раз пронеслась по коридору, закрывая дверь в комнату Конан.

– I knew you were trouble when you walked in… – Напевала она песню одной иностранной исполнительницы. Учиха, не скрывая свое любопытство, последовал за ней, выходя из своей комнаты. Ну уж очень приподнятое настроение было у девушки.

– Что вы с Хаюми задумали? – Напрямую задал он вопрос, без приглашения заходя в её комнату. Харуки доставала из сумки графический планшет, перчатку и ручку, подключая все к компьютеру. Он сглотнул слюну, наблюдая за движениями своей подруги-соседки-временной девушки, чувствуя нарастающее желание. Черт, контролировать себя становилось с каждым разом все труднее, но Мадара сдерживал себя, повторяя слова, что сам сказал себе ночью. Не сорваться. Не напугать.

– Да, там одна идея появилась, пока что она попросила перевести её эскизы в графику и добавить цвета. – Харуки махнула рукой, радуясь, что ей есть чем заняться на ближайшие часов пять. Она продолжала мычать мотив песни, едва покачивая бедрами, наклонившись над столом и опираясь на него локтями. – Я хочу вечером кое-что обсудить.

– Может, лучше сейчас? – Он самодовольно усмехнулся, садясь на кровать девушки. Отсюда открывался прекрасный вид на её бедра. Ёми подняла взгляд к потолку, начиная бормотать проклятья, что хотела обрушить на голову своего соседа.

– Если мы начнем обсуждать это сейчас, я забуду про работу, а у тебя, наверное, своих дел полно.

– Ты что-то вспомнила. – Догадался он, ответом послужил молчаливый кивок, заставляющий его хмыкнуть. – Вот как. И давно?

– Утром, когда на кухне сидела. – Девушка открыла непонятную для мужчины программу, быстро вбивая необходимые параметры и садясь в рабочее кресло. Рука, сжимавшая ручку, лишь изредка отрывалась от планшета, на цифровом полотне появлялись четкие линии человеческого силуэта и одежды. Она умолчала о том, что лежала на полу, задыхаясь от собственных слез, не понимая, что с ней происходит, пока маленькая девочка внутри нашептывала ей истории о своем детстве. Этот обиженный голос вызывал в ней массу противоречий. Обида ребенка внутри Ёми была на саму себя, на то, что забыла свои яркие воспоминания, держа смерть отца главным воспоминанием в своей голове. Харуки обжигали те моменты, что проносились перед ней. Слишком яркие и живые, стоило только руку протянуть, чтобы коснуться тех детей. Лохматый Мадара, и вечно смеющейся Хаширама. Вот они мстят её обидчикам, вот учат её обороняться, Учиха ставит маленькой девочке удар, понимая, что не всегда будет рядом с ней. Вот дети постарше делают ей комплимент, когда она впервые надевает на прогулку сиреневую юкату, нервно сжимая ткань. Вспоминает радостный взгляд мамы, которая была на её стороне, не смотря на то, что отец был недоволен её друзьями, пусть даже и из выдающихся кланов и поэтому строго наказал её старшему брату следить за ней. Она вспоминает прощание и все окончательно встает на свои места. Она лежала там, сдерживая вой, вцепившись тонкими пальцами в волосы, пока в пепельнице тлела сигарета. Это не нужно никому знать, это только её дело, но она не могла не поделиться с ним. И он сам понимал это. Девушка уже находилась в своем мире, не заметив, как Учиха приблизился к ней, едва касаясь губами её волос, на что она даже не обратила внимания, продолжая рисовать. Что ж, если она хотела поговорить с ним, то, он не имел никакого права запретить ей. Ёми и так заставила себя все вспомнить под натиском мыслей о Мадаре. Он незаметно вышел из её комнаты, закрывая за собой дверь и направляясь к себе, где его уже ждал договор.

***

Харуки поджала ноги, рассматривая пальцы на ногах. Они ей никогда не нравились – казались слишком маленькими, кривыми и с проблемными ногтями. Она пошевелила ими, сжимая и разжимая, пока уставший Учиха делал чай на двоих.

– Итак. – Кротко сказал он, поставив перед ней кружку и сел на деревянный стул напротив, устало проводя ладонью по лицу и убирая косую челку, что скрывала половину лица. Надо бы расчесаться. Ёми по-прежнему продолжала молчать, словно забыв о существовании мужчины, теперь её волновали пальцы на её ногах. Он слишком громко кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание. На удивление, она медленно подняла на него взгляд, удивленно рассматривая мужчину перед собой. – Ты хотела поговорить. – Напомнил он, снисходительно одарив её взглядом. Она открыла рот, но не издала ни звука. Неужели забыла?

– Почему ты сдержал свое обещание? – Он выдохнул, сдерживая себя, чтобы не закатить глаза. Только не эта пластинка.

– Я Учиха.

– Спасибо, что напомнил, но как оказалось, у меня нет проблем с памятью. – Едко ответила, едва не засмеявшись. Учиха равнодушно посмотрел на неё, находя поверхность обеденного стола гораздо интереснее, чем его собеседница.

– Если Учиха дал слово – он не имеет права от него отказаться. – Как-то мрачно было сказано, слишком безысходно и в этот момент, у Харуки что-то оборвалось внутри, но она этого не понимала. Не понимала этой интонации. А Учиха не понимал, почему она не видит очевидного.

– Я могу дать тебе такое право. Я избавляю тебя от твоего обещания. – Она оставалась внешне спокойной, но внутри нарастала буря, которая, казалось, была готова разрушить все. Черт бы тебя побрал, Мадара! Она уже ненавидела это имя, что вызывало в ней сразу коктейль из эмоций и чувств. Она уже не его девушка, пусть даже временная, она вновь просто соседка, именно так сейчас были расставлены позиции в её мыслях.

– Замолчи. – Угрожающе начал он, сжимая до белых костяшек свою кружку с горячим чаем. Она не могла так говорить, она ведь тоже что-то испытывала и это давно уже выходило за рамки того обещания, что он дал в детстве. – Просто заткнись, Харуки, ты сама не знаешь, что говоришь. – Он встал со своего места, обходя стол, поставив колено на мягкую обивку этого чертового кожаного дивана и склоняясь над Ёми. Альбинос смотрела на него и не понимала. – Я. Тебя. Блять. Люблю. И. Это. Мое. Решение. Заботиться. О. Тебе. – Делая длинные паузы, уже на грани, проговаривал он, повернув к себе девушку. Она не понимает его чувств. – Я же сказал тебе вчера, что теперь я не исчезну из твоей жизни. – Прерывистое дыхание возле её уха не могло не напрягать. Сейчас она сама себе напоминала загнанного в угол зверька. Не так она себе представляла признание в любви. Учиха тоже не особо хотел, показывать себя именно в таком свете, но Харуки его взбесила двумя предложениями. Это еще уметь надо, бесить Учиха, а тут врожденный дар. – Когда ты отвергла меня в детстве, я был слишком самонадеян, упрям и горд. Я смотрел тебе вслед, зная, что мы еще раз встретимся и тогда я точно завоюю тебя. Упрямую, гордую, с этими отвратительными хвостиками. И обещание я давал осознано, понимая, что я уже безнадежно влюблен. Я, черт бы тебя побрал, живу с этим уже семнадцать лет. Меня не устраивают отношения на время и секс без обязательств. Я был готов убить тебя, в то утро, когда объяснял тебе правила, когда понял, что ты не только не помнишь меня, так я тебе еще и не интересен. – Он уже рычал, все сильнее и сильнее склоняясь над ней. Она молчала все это время, задумавшись над его словами. Вновь в прострации, не замечая, как он ударил по стенке, не зная о том, что он готов приковать её, запереть, лишь бы удержать возле себя. Она вдохнула воздух, задерживая дыхание.