Текст книги "I knew you were trouble (СИ)"

Автор книги: W.E.S

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Вот блядство.

***

Три года спустя.

Америка. Нью Йорк. Манхеттен. Пересечение Бродвея и Седьмой Авеню. Таймс Сквер. Старбакс. 8:32 утра.

Пробираясь сквозь толпу желающих попить кофе, молодая девушка взмахнула рукой, издали приветствуя свою подругу.

– Тен Тен! – Длинноволосая шатенка, сидевшая за небольшим столиком, обернулась, чуть улыбнувшись, и показала на два бумажных стакана с логотипом известной кофейни.

– Я жду тебя уже больше десяти минут! – На чистом английском произнесла китаянка, протягивая один из стаканов с горячим кофе. В ее голосе слышался упрек и недовольство, хоть такие опоздания были единичны.

– Я прошу прощения, там перекрыли движение, я три квартала шла пешком. У меня теперь так болят ноги. – На том же английском проговорила японка с белыми длинными волосами, доходящими до талии. Она попробовала свой кофе и села за столик, кивая.

– Перекрыли? – Девушка широко распахнула глаза, удивляясь. Харуки Ёми вновь кивнула. – Но как же мы поедем?

– На голубях полетим. – Подруги рассмеялись, после чего замолчали, отвлекаясь на свои мысли. Тен Тен и Ёми были поселены в одну комнату в общежитии и так как ни одна не знала язык другой, девушкам пришлось общаться между собой на английском. Вначале неуверенно, но приятелей в этом огромном городе у них не было, и они постепенно перешли на дружеское общение. И даже это распитие кофе стало неким ритуалом, который девушки соблюдали вот уже как два года после окончания университета. Для каждой не казалось странным, что её подругу не тянет обратно на родину, но эти причины никогда не обсуждались.

Они посидели еще какое-то время, обсуждая последние новости, после чего вышли из кафе, направляясь на работу. Ёми привычно приложила пропуск к валидатору, проходя пункт охраны, и направилась к лифту, мысленно прокручивая план работы на день. Доделать отчет, одобрить макет, внести поправки, договориться на счет студии… В лифте она привычно улыбнулась нескольким коллегам и не сразу услышала, как парень, который являлся помощником одного из директоров, обратился к ней.

– Ты сегодня такая задумчивая. – Альбинос непонимающе посмотрела на знакомого, после чего виновато улыбнулась.

– О, что ты сказал? – Блондин рассмеялся, перекладывая папку из одной руки в другую. Он был среднего роста, наравне с Ёми, во взгляде карих глаз всегда мелькал азарт. Девушку всегда поражало его лицо – слишком симметричное, широкий волевой подбородок, чуть раскосые глаза и широкие густые брови. Он был эталоном, на который должен был равняться американец. Ему было около сорока, он был едва ли не двадцать лет женат и сын частенько появлялся после школы на работе, подрабатывая курьером. Он ослепительно улыбнулся, отчего Харуки показалось, что в лифте, обшитом металлическими пластинами, стало еще светлее.

– Я сказал, что у нашего совета директоров сегодня встреча с японцами и наши теперь ищут переводчика.

– Разве японцы не знают английского? – Изумилась Ёми, невольно вспоминая Учиха. У того даже иностранный язык был безупречен. Она помотала головой, не желая впадать в ностальгию и вновь вспоминать об этом человеке.

– А я откуда знаю? – Рассмеялся мужчина. – Харуки, ты ведь японка и родилась там?

– Ну. – Ёми недоверчиво покосилась на знакомого, словно уже догадываясь о просьбе. – Джефф, я не буду переводчиком, у меня в отделе есть еще два японца, на тридцатом тоже чуть ли не весь этаж азиатов, почему именно я! – Она едва не заикалась, недовольно воскликнув. Джефф вновь захохотал. Лифт пискнул и остановился. Мужчина вытолкнул упирающуюся девушку.

– Скорее всего, эти Сенджу знают английский, но мы же должны быть подготовленными. – Ёми замерла, едва услышав фамилию.

– Кто? – Едва ли не прошептала девушка.

– Я понял, что это два брата. Имена дико длинные и непроизносимые…

– Сенджу Хаширама и Сенджу Тобирама.

– Вот, именно они. Так как мы самое, крутое рекламное агентство, которое не раз сотрудничало с Южной Кореей и Японией, они решили обратиться к нам. Томас, я привел японку! – Молодой темнокожий парень в сером костюме кивнул и указал на дверь, ведущую в кабинет для переговоров.

– Они уже там и нам нужен переводчик. – Оповестил он.

– Но мне нужно закрыть отчет. – Предприняла последнюю попытку девушка, когда они слишком близко подошли к кабинету, но Джефф уже давно усвоил, что когда Харуки произносила “Мне нужно доделать/закрыть/начать писать отчет”, то обычно это означало “Мне лень/я устала/это не в моей компетенции/найди другого дурака”.

– Чтобы его закрыть, у тебя еще неделя. Пошла, пошла, пошла. – Джефф подтолкнул девушку, закрывая за ней дверь.

– О, мисс Харуки, как хорошо, что мистер Картер вас привел. Это наши будущие коллеги… – Ёми практически не слушала, когда садилась за стол и старалась не смотреть в сторону мужчин, с которыми когда-то общалась. Она старалась кивать впопад и, крепко сцепив руки в замок, смотрела на одного из своих начальников. – А это наша Харуки Ёми – глава графического отдела, специалист в области графического дизайна, тоже, как и вы, из Японии.

– Очень приятно, Харуки-сан. – На беглом японском проговорил один из мужчин, отчего Ёми нервно дернула плечом. Хаширама разглядывал девушку, едва заметно улыбаясь. Он поправил волосы каштанового оттенка, Завязанные в низкий хвост, и на автомате поправил лацканы черного пиджака. Белая рубашка вступала в контраст со смуглой кожей мужчины. Словно не было всех этих лет, он по-прежнему отчетливо помнил девчачий силуэт подруги.

– Мне тоже приятно, Сенжду-сама. – Хрипло от волнения проговорила Ёми, доставая из бежевого рюкзака на тонких лямках уже начатую пачку сигарет. Один из директоров придвинул к ней пепельницу, Ёми благодарно кивнула. Мужчины удивились, но ничего не произнесли. Оба Сенджу разглядывали внешний вид Харуки. Тонкие ноги были спрятаны под обтягивающей тканью светлых джинсов, на ногах были дизайнерские сиреневые туфли на высоком каблуке, рубашка без рукавов в тонкую вертикальную полоску синего цвета с белым воротником. На левом плече было множество татуировок черного цвета, которые накладывались друг на друга и начинались на лопатке, заканчиваясь на плече, возле локтя. Она сделала затяжку и кивнула, поворачиваясь. Начались переговоры.

***

Ёми практически пулей вылетела, из кабинета, нервно теребя край рубашки. Цокот каблуков создавал эхо, и поэтому девушка не слышала тяжелые шаги за спиной. Она вздрогнула, когда мужская ладонь схватила её за запястье и чуть потянула на себя, заставляя обернуться. Харуки подняла голову, чувствуя, как сердце начинает бешено биться от волнения. Рот и губы пересохли в одно мгновение, и Ёми на выдохе произнесла, разглядывая эти белые волосы, бледную кожу, острые черты лица и пронзительный взгляд красных глаз.

– Тобирама-сан.

Комментарий к 16

Кажется, я упоминал, что эта часть будет последняя, но мой мозг и воображение сказали “нет”

========== 17 ==========

– Ёми-чан! Это мой младший брат Тобирама! Он такой же, как ты! – Хаширама положил пятерню на голову мальчишки, что стоял рядом, отчего беловолосый лохматый мальчик фыркнул и дернул ею, заставляя старшего брата убрать руку. Мальчика раздражало любое прикосновение и внимание к своей персоне, но окружающие списывали это на юный возраст.

– Я Ёми. – Харуки встала с песочницы, вытирая руки об комбинезон, и чуть наклонила голову влево, рассматривая еще одного Сенджу. Он был чуть ниже шатена, белые волосы торчали во все стороны, алебастровая кожа была такой же, как у самой Ёми. У него были острые черты лица, тонкие губы, миндалевидный разрез глаз и совершенно меланхоличный взгляд красных глаз. Он был в широких шортах голубого цвета и черной майке, заправленной за пояс. Одежда ни сколько не скрывала его болезненной бледности и тощего тела.

– Я в курсе. – Ровно, но все же слегка грубо произнес он, кивнув и окинув взглядом песочницу. – Это ты сделала? – Он кивнул на песочный замок, в котором стояли маленькие фигурки от конструктора. Вместо принцессы в башне томился желтоголовый человечек в синей униформе полицейского. Девочка кивнула, смутившись. – Неплохо. – Выдал он, взглядом осмотрев работу девочки. Сиреневый совок, воткнутый в песок, упал тихим и глухим стуком, заставив всех обернуться на звук.

– Я в курсе. – Она незаметно улыбнулась, садясь обратно в песочницу. Харуки взяла в руки новую формочку, желая слепить черепашку, и уже забыла о том, что рядом находится кто-то еще. Тобирама запустил руку в карман и, присев на корточки рядом с песочницей, поставил на смотровую площадку маленького енота, вооруженного поварёшкой. Харуки повернула голову в сторону песочного замка и вмиг узнала игрушку – когда отец возвращался с работы, он приносил ей, изредка, точно таких же енотов, но с разными инструментами в лапах.

– Под стать твоей принцессе. – Он усмехнулся, вставая и разворачиваясь к Хашираме. – Ну, я пошел? – Старший недовольно цокнул языком и кивнул. Для него многие поступки младшего брата, порой, были необъяснимы, как и его недавняя просьба познакомить его с Ёми. Он вновь обернулся к девочке, которая появлялась на детской площадке, недалеко от дома Сенджу, каждый вечер. – Ёще увидимся, Ёми-чан.

– До свидания, Тобирама-кун. – Мальчик остановился, не оборачиваясь, и усмехнулся себе под нос.

– Кстати, брат. Завтра возвращаются Учиха. Не влети в неприятности.

***

Ёми нервно стучала соломинкой по деревянной поверхности стола. Она не смотрела ни на одного из братьев, один из которых едва ли не силой вытащил Ёми из офиса, желая больше узнать о жизни подруги, которая исчезла из их жизни почти на двадцать лет. Она лишь мечтала сейчас оказаться в своем отделе, налить себе кофе и заняться очередным проектом. Все с самого начала дня шло не по плану. Первым неловкое молчание нарушил старший брат – Хаширама, неловко засмеявшись и потянувшись, стараясь тем самым разрядить обстановку. Он незаметно ткнул локтем своего брата в бок, чтобы тот не просверлил взглядом дырку в девушке. Младший Сенджу моргнул, чуть прикрывая глаза.

– Ну, Ёми-чан, учудила. Как тебя в Америку занесло?

– Учиться приехала. – Тихо проговорила Харуки, желая слиться с местной мебелью и стать чехлом для стула, на котором сидела. Она чувствовала эти пристальные взгляды на себе, отчего становилось еще хуже. Хаширама вновь басисто рассмеялся, заставив вздрогнуть не только девушку, но и всех посетителей ресторана.

– А куда ты переехала из Конохи? Ну, после смерти отца. – Ёми даже не удивилась тому, что именно Хаширама был в курсе отъезда девушки. Ему, скорее всего, рассказал их отец, который дружил с отцом Харуки.

– В Нагасаки. Потом поехала учиться в Токио и после… – Она замолчала, подняв голову и переставая стучать соломинкой, но лишь помотала головой, продолжив. – А потом доучивалась в Нью-Йорке последний курс.

Сенджу Тобирама чуть склонил голову. Ёми припоминала, что когда он так делал, то это означало, что альбинос чувствовал, когда ему врали или же не договаривали. Она зажмурилась, предчувствуя вопрос, который собирался задать альбинос.

– После чего? – Его голос был не таким громким и басистым, как у старшего брата. Он был усталый, чуть хриплый и грубый. Хаширама удивленно посмотрел на своего младшего брата, но Сенджу таких намеков не понимал. Он закинул ногу на ногу, облокачиваясь на стул, словно ожидая интересной истории. – Кстати, что у тебя с плечом? И с чего ты вообще решила уехать в другую страну? – За одним вопросом последовал поток других, так удачно подходящих под тему разговора, словно Тобирама все знал. Но Харуки могла лишь судить по интонации старого друга и абсолютно апатичному взгляду, поэтому она глубоко вдохнула, в который раз подавив в себе желание закурить, и приоткрыла рот, облизнув губы.

– На третьем курсе я нашла объявление, что трое студентов искали еще одного жильца в квартиру. Цена меня вполне устроила, да и требования были адекватные…Там была пара – они решили жить в одной комнате и еще один человек, который снимал квартиру, пока получал второе высшее. Это был Мадара. – Хаширама от неожиданного поворота событий хлопнул по столу, изумившись, отчего еще сильнее напугал людей, сидящих неподалёку.

– Вот же хитрая ж…крыса! А нам ничего не рассказал, когда мы приезжали в Токио! Получается, мы могли встретиться раньше! Я сейчас ему позвоню и всё выскажу!

– Заткнись. – Только и сказал Тобирама, попросив девушку продолжить. Она благородно кивнула, прочистив горло, и тихо продолжила рассказ, чувствуя себя на исповеди. Пока она говорила, Сенджу жестом попросили меню, продолжая слушать подругу. Они указали пальцами на несколько блюд, умея читать и понимать на английском, но совершенно на нем не говоря.

– Я тогда ничего не помнила про переезд и поэтому его видела словно впервые. Он приставал, шутил, пару раз помог сорвать свидания и через какое-то время я вспомнила вас, Учиха, Коноху… И он попросил сыграть его невесту перед отцом.

– Тогда многое встает на свои места. Таджима нашему отцу весь мозг проел, что Мадара связался с су…

– Я тебе сказал заткнуться? – Немного раздраженно произнес Тобирама, даже не поворачиваясь в сторону старшего брата, которого переполняли эмоции.

– Но, братишка! – Хаширама едва ли не плакал, смотря то на Ёми, то на Сенджу.

– Не братишкай. Извини, продолжай. – Обратился он к альбиносу, отмахнувшись от брата. Ёми кивнула.

– И где-то в этом промежутке мы начали встречаться. – Хаширама возвел руки к потолку, что-то пробормотав, и уронил голову на стол, вызвав раздражение Тобирамы. – Там произошла такая история, убили его друга из-за моей подруги, какой-то Орочимару хотел вернуть её обратно, чтобы ставить на ней эксперименты, но Мадара убил его подручного и…

– Вот часть с убийствами можно пропустить. Я ни сколько не сомневаюсь в способностях Учиха прерывать жизнь любому существу.

– Зачем? Мы же говорим на японском.

– Да, но я хочу есть. – Сенджу младший изогнул тонкую белую бровь и усмехнулся, но что Харуки просто кивнула, взяв салфетку и тормоша её пальцами.

– Значит, про Учиха он хочет перед едой слушать, а про убийства, видите ли, не желает. – Пробубнил себе под нос Хаширама, чувствуя себя еще более подавленным, но Ёми лишь пропустила мимо ушей это высказывание, продолжая рассказывать.

– Спустя некоторое время, в квартиру вломились еще два человека. Близнеца. Я была в доме одна, а когда Мадара и его друг прибежали, то… – Ёми судорожно выдохнула, взявшись за вторую салфетку. Речь становилась невнятной, плечи чуть подрагивали. – Они стояли и целились друг в друга. Один целился в меня, и я ударила одного, в меня выстрелил второй. В левое плечо. Примерно две недели я была в кровати, а когда очнулась, то Мадара сказал, что я ему больше не нужна. Я уехала тем же вечером. – Она замолчала, собирая кусочки салфетки в небольшую горку.

– Пиздец. – После длительного молчания произнес Тобирама, продолжая в упор смотреть на подругу. В любое другое время, мужчина бы подобрал цензурное слово, но сейчас он не нашел более подходящего описания. – А что дальше?

– Тебе надо было в полицию идти. Людей допрашивать. – Раздраженно буркнула Харуки, сжав губы и не заметив его усмешки, но она лишь опустила взгляд на поверхность стола и едва слышно прошептала, чувствуя, как начинает задыхаться. Из помещения и из организма девушки словно пропал весь кислород. – Когда я прилетела в Нью-Йорк, то через две недели у меня произошел выкидыш. – Ёми закрыла глаза, вновь вспоминая, как потеряла сознание, сильно испугав свою соседку по комнате, и очнулась уже в больнице. Мужчины переглянулись. Хаширама неловко кашлянул в кулак.

– Вот кто тебя просил? Тебе это так важно было? – Сенджу сдерживал мат и слезы, от этой душещипательной истории. Он по натуре, с самого детства был ранимым и чересчур эмоциональным. Тобирама лишь кивнул, продолжая смотреть на девушку в упор.

– Да. – Ёми лишь махнула рукой и вымученно улыбнулась, пока официант расставлял перед ними заказанные блюда. – А как ты отнеслась к тому, что Мадара два года назад женился? – Не меняя интонации, произнес он и Хаширама ударил себя по лбу, подавив в себе желание ударить и своего братца.

– Ой, дурак. – Протянул он, покосившись на Харуки. Девушка вновь мило улыбнулась и попросила официанта вернуться.

– Желаете что-то еще? – Быстро проговорил он, приготовив блокнот. К его счастью, Ёми кивнула и проговорила на английском.

– Да, виски, пожалуйста.

– Бокал?

– Бутылку.

Когда Тобирама произнес шокирующую новость, внутри девушки что-то ёкнуло и сердце словно остановилось. Одна сторона девушки понимала, что он глава ветви клана, ему нужна жена и Таджима с радостью нашел бы ему другую, но вторая сущность девушки была готова взять в руки оружие и лично пристрелить мужчину. И поэтому, именно сейчас она хотела напиться и забыть эти новости, и последние года три. А вместе с ними и детство. Да, так было бы замечательно.

– Может не надо? – Не так уверенно, как планировал, сказал Хаширама, увидев, как смело Ёми осушила залпом бокал. Девушка зажмурилась, чувствуя, как тепло медленно распространяется по организму.

– Какая гадость! – Выдохнула она. Сенджу Тобирама лишь усмехнулся, беря в руку бутылку.

– Еще?

– Да.

Спустя час и две бутылки виски, самым трезвым в компании друзей был Тобирама, не смотря на то, что пил он столько же, сколько и его старший брат. Хаширама, пока Сенджу отошел, чтобы ответить на звонок, сверкая алкогольным румянцем, склонял подругу к акту вандализма – он предлагал позвонить Учиха.

– Мы скажем, какой он пид…подлец и су…сволочь. – Икая, тихо, словно открывая великую тайну, пробасил Хаширама, но Ёми лишь замахала руками зажмурившись.

– Хаширама-кун, там пять утра! – Взвыла Ёми, посмотрев на свои часы. Еще даже не было шести вечера по нью-йоркскому времени, а она уже была пьяна в стельку. – Ну зачем нужно вспоминать прошлое? Я же…это…учусь на своих ошибках и иду в светлое будущее, создавать новые ошибки! – Выдала она, повысив голос и едва не упав со стула. – Пол шатается. – Оправдалась она, удерживаясь за стол.

– Я говорить буду! – Уверил её мужчина, уже потянувшись к телефону, что покоился в кармане его черного пиджака. Харуки вяло подняла руку, не зная, какой из телефонов настоящий, а какой галлюцинация, и опустила её обратно на стол с громким стуком, промямлив, что она сделала все, что смогла. Сенджу свел взгляд к переносице, стараясь попасть на нужный контакт и случайно не позвонить жене, от которой ему могло достаться не хуже, чем от брата. – Нашел! Звоню! – Шатен выпрямился, включая громкую связь, гордо выпятив грудь, и прикрыл глаза. – Мадара? Это я! И знаешь, что я хочу у тебя спросить? Вот какого хуя…

– Ты опять напился? – Устало спросили по ту сторону. Ёми вздрогнула от голоса своей прошлой любви и тихо прошептала сквозь зубы.

– Заверши вызов, заверши вызов, заверши вызов…

– С кем ты? – Мужчина усмехнулся, но к столу вовремя вернулся Тобирама, едва не прошипев.

– Ты что, творишь, дятел? Ёми, иди, умойся и попроси счет, пожалуйста, я оплачу. А ты, придурок доморощенный…

– Ёми? – Учиха явно не понимал, что происходит, но напрягся, услышав знакомое имя.

– Так, пока. – Тобирама выхватил мобильный из рук старшего брата и завершил вызов, поблагодарив господа Бога за то, что Хаширама не додумался до видеозвонка. Сенджу лишь надул губы. – И что ты хотел этим добиться? Она больше трех лет с ним не общалась.

– А вдруг между ними вспыхнули бы чувства? – Хаширама раскинул руки в сторону, представляя то самое “светлое будущее”.

– А толку? Он все равно женат. Сам знаешь правила. – Тобирама лишь пожал плечами, невольно хмыкнув, и спрятал мобильный брата к себе, поставив его на беззвучный режим, игнорируя входящий вызов. Хаширама лег на стол, тихо и медленно распевая о том, что его никто не любит, пока его младший брат раздумывал, что делать дальше.

Ёми сняла макияж с лица специальными салфетками и открыла кран с холодной водой. Она смотрела, как вода скрывается в сточных трубах, невольно сравнивая эту воду со своей жизнью.

– Что я делаю? – Прошептала она, опираясь на раковину, после чего набрала в ладони ледяную воду, умываясь и стараясь хоть немного снять отек.

***

Вызвав служебный автомобиль и покинув ресторан, Тобирама удерживал Хашираму, который возжелал на пьяную голову залезть на одну из высоток, чтобы вспомнить молодость.

– Тебе тридцать один недавно исполнилось, где ты молодость успел посеять?

– На рисовых полях! – Серьезно воскликнул его старший брат, раскинув руки. Ёми села на тротуар, держась руками за голову. Она едва шевелила губами, планируя сегодняшнюю ночь и завтрашнее утро.

– Если я приеду домой к семи и посплю до пяти утра, то я успею привести себя в порядок, выпить кофе, потом выпить кофе с Тен Тен, доделать отчет… – Тобирама сел рядом, закатывая рукава белоснежной рубашки. На улице медленно смеркалось, но в этой части города жизнь уже остановилась. Было непривычно тихо для такого мегаполиса. Сенджу обернулся к Ёми, вынуждая ту смотреть на него.

– Ты как? – Ёми усмехнулась, чуть закатывая глаза. У неё наступило состояние дежавю, девушка невольно вспомнила, как впервые выпила в компании Мадары. Она не могла заплакать лишь в силу своего алкогольного опьянения.

– Спроси что-нибудь проще. – Заплетающимся языком произнесла она, в который раз, едва не упав. Она достала из рюкзака мятные леденцы, замещая, таким образом, сигареты и устало выдохнула, сделав вид, что не заметила усмешки Тобирамы.

– Где ты живешь? – Он обернулся, посмотреть, почему затих Хаширама, после чего вновь обернулся к девушке. Она невнятно пробормотала пересечение двух улиц и показала пальцев в воздухе, как нужно ехать, на что Сенджу кивнул. – Не думаешь возвращаться в Японию?

– Думала, еще год пожить здесь, а потом оформить перевод в Токио. Когда буду морально готова. – Сенджу вновь кивнул, позволяя Ёми упасть на себя. Он приобнял её, рассматривая дорогу, не замечая, как Хаширама умилился, стоя позади них. – Тобирама, я дура?

– Нет, просто наивная. – Усмехнулся мужчина, хлопнув её по плечу. Она неосознанно прижалась к нему, ощущая холодный ветер.

– Наивная дура.– Утвердила для себя Харуки, не чувствуя, как Сенджу очерчивает пальцем одну из татуировок на плече девушки.

***

– Вы сколько еще будете в Америке? – Ёми обернулась к черному автомобилю и поставила руки на него, опираясь. Тобирама угомонил брата, что полез целоваться на прощание, и монотонно ответил, что еще несколько дней они точно будут в Нью-Йорке. – Понятно. – Протянула она, глубоко вдыхая и собираясь с духом, чтобы начать опираться на свои ноги, без посторонней помощи.

– Тебя проводить? – Скрыв усмешку, поинтересовался Сенджу, когда Ёми едва не упала назад, но, расставив руки по обе стороны от себя, произнесла “стоять” и развернулась к двухэтажному дому бежевого цвета, в котором снимала одну из квартир. Дом ничем не отличался от таких же домов, стоящих вплотную друг к другу. В некоторых окнах уже загорался свет.

Харуки помотала головой, надеясь, что её не стошнит прямо на улице. Она неопределенно махнула рукой, доставая из рюкзака ключи от дома и, опираясь на перила, взошла по лестнице. Тобирама усмехнулся, закрывая окно автомобиля.

– Жди здесь. – Бросил он на японском водителю и открыл дверь, в несколько шагов преодолевая расстояние между машиной и девушкой, которая пыталась попасть в замочную скважину. – Давай я. – Холодно произнес он, ловко выхватывая ключи из рук девушки и открывая дверь.

– Тобирама-а-а-а! Ты что делаешь? – Воскликнула Ёми, захохотав, когда Сенджу закинул подругу детства на плечо, быстро поднимаясь по лестнице. – Вот та дверь. – Дала она направление, повиснув на мужчине, ожидая, когда тот откроет дверь и поставит её на ноги. Сенджу молча распахнул дверь и прошел в квартиру, не разуваясь. Он нашел в одной из комнат просторную кровать и мягко опустил девушку на неё. Ёми чуть улыбнулась, переворачиваясь на бок и едва слышно пробормотала, когда мужчина уже разворачивался к выходу, заставляя замереть на месте и усмехнуться. – Спасибо, Тобирама-кун.

– Добрых снов, Ёми. – Прошептал мужчина, бесшумно покидая квартиру.

***

Мадара устало потер рукой переносицу, не в силах выбросить из воспоминаний этот нелепый и короткий телефонный диалог. Его не на шутку беспокоило, что ненавидящий Мадару младший брат Хаширамы произнес имя его бывшей возлюбленной. Он мельком взглянул на своё кольцо, недовольно нахмурившись. Приезжать домой, как на казнь, уже стало привычкой за два года. Таджима, черт бы его побрал!

Стоило Харуки исчезнуть из жизни Учиха, как отец тут же сосватал его к клану Узумаки. И если жена Хаширамы, Мито, была мила, мудра и спокойна, то Узумаки Карин напоминала новому главе клана маньячку, которая едва не визжала от восторга, причиной которого был вид её “жениха”. Она мигом позабыла о его племяннике, за которым охотилась не один год и с радостью вышла за брюнета, не веря в свое счастье. Сейчас она не верила в свое счастье, нося под сердцем наследника клана Учиха, но даже это не радовало нового главу клана. Он решил сделать себе наследника сейчас, чтобы после заняться его воспитанием и уже никак не пересекаться с женой.

Он вновь потер рукой переносицу, возвращаясь к работе и стараясь не вспоминать о прошлой любви.

========== 18 ==========

– Буцума, старина! О, это твой старший сын? Хаширама-кун, ты заметно подрос с нашей последней встречи. Ты ровесник нашего Ру. – Мужчина поглядел по сторонам, но нашел только любопытную дочурку, которая обнимала белого плюшевого зайца, рассматривая пришедших гостей. – Вот только он опять куда-то делся. Но зато, как всегда, Ёми прячется за папой. Ёми, это Сенджу Хаширама.

Их отцы были сослуживцами еще в молодости и уже тогда сильно сдружились, но детей между собой никогда не знакомили. Мальчик неловко улыбнулся, помахав рукой и мысленно сокрушался, что не смог, как Тобирама изобразить болезнь. Буцума Сенджу, статный и высокий мужчина с короткими непослушными волосами каштанового цвета, усмехнулся, из-за чего морщинки вокруг глаз и рта стали гораздо заметнее и кивнул головой, приветствуя Ёми.

– Здравствуйте. – Едва слышно, практически прошептала девочка, прячась за отцом. Рыжеволосый мужчина обреченно покачал головой.

– Акайо, пусть дети поиграют в саду, а мы с тобой… – Сенджу усмехнулся, но вовремя спохватился, заметив любопытный взгляд своего сына. – Стихи почитаем. Люблю я, значит, с утра пораньше, перед завтраком, стишок другой…прочитать. – Харуки Акайо подавил в себе кашель и улыбнулся, скривив тонкие и сухие губы.

Харуки Ямао скромно улыбнулась, все это время так же прячась за спиной мужа, и поманила детей за собой, улыбаясь уголками губ.

Ру обнаружился на заднем дворе дома, играя в археолога и, третий раз за день, стараясь незаметно от родителей раскопать могилу их пса, который скончался незадолго до рождения Ёми. Сенджу переводил взгляд с рыжеволосого долговязого паренька, который усердно что-то раскапывал, на тонкую и бледную девочку, сидевшую неподалеку от него и играющую со своей плюшевой игрушкой, тихо напевая что-то себе под нос.

– Мой папа страшно кашляет в последнее время. Особенно по ночам. А мама плачет. И все думают, что я ничего не замечаю. А я все вижу, но нам с Ру ничего не говорят. – Внезапно сказала она, перестав поднимать и опускать плюшевого зайца. Хаширама вздрогнул от неожиданности. Она обернулась к мальчишке с нелепой стрижкой. – А еще я кроликов люблю, но у меня аллергия на животных. Мама принесла домой котенка, и я начала задыхаться. Пришлось отдать соседям. – Она замолчала, внимательно разглядывая мальчика. Нелепая стрижка под горшок с короткой челкой, карие глаза и смуглая кожа делали мальчика самым заметным на фоне двух бледных детей. Он понимающе кивнул, оттянув ворот бежевой футболки и сел чуть ближе к новой знакомой. Он воспринял этот несвязный монолог как попытка начать беседу и решил поддержать начинания девочки.

– Ёми-чан, а сколько тебе лет? – Альбинос пожала плечами, взяв зайца за уши. – Ты не умеешь считать? – Она помотала головой. – Ну, а сколько тогда тебе? Ладно. Сколько свечей было на последнем торте?

– Четыре. – Хаширама начал активно жестикулировать, пугая новую знакомую.

– Значит тебе…?

– Нужно больше свечек? – Сенжу устало выдохнул, вытянув губы в трубочку. Он помотал головой, повторив вопрос. – Значит, мне достался слишком большой торт?

– Значит тебе четыре года, Ёми-чан. – Улыбнулся Хаширама, осознавая, что перед ним сидит маленький ребенок.

– Почему ты так решил? – Упрямо настаивала на своем девочка, рассматривая Хашираму серьезным взглядом голубых глаз.

– Ну, ведь было четыре свечки?

– Было. – Она кивнула.

– Ну, вот поэтому тебе четыре года. – Ёми согласно закивала, чуть приоткрыв от изумления рот.

– А у тебя сколько свечек?

– Мне девять лет.

– Ого, ты уже взрослый. – Сенджу чуть выпятил грудь, усмехнувшись, но Ёми продолжала смотреть на него удивленно и слегка непонимающе. – А свечек сколько было?

– Девять, Ёми-чан.

– А почему не четыре? – Хаширама застонал, упав на траву. Где-то вдалеке послышался смех её старшего брата.

Через несколько недель Акайо недовольно наблюдал за тем, как Хаширама подводит к его дочери мальчика из клана Учиха. Он поморщился только от одного вида этого лохматого брюнета, желая, чтобы он отошел от его маленькой Харуки. И уже собирался выйти, как Ёми сама пошла от наследника клана Учиха, в то время как Хаширама обессиленно упал на землю, что-то громко крикнув.

– Не нравится мне этот Учиха. – Тихо поделился он с женой, прося подойти её к окну и взглянуть на парня. Ямао лишь пожала плечами, виновато улыбаясь.

– Милый, у неё и так нет друзей из-за упрямства, которое передалось ей от тебя, что плохого, если с ней будут дружить мальчики чуть постарше.

– Да, ладно, Хаширама. – Акайо махнул рукой, словно отгонял назойливую муху. – Я знаю его отца, он внушает доверие и уважение. Но этот Учиха… Не к добру это все. – Мужчина вновь зашелся в новом приступе кашля, наклоняясь вперед. Он выпрямился, опираясь на стену, жестом успокоив свою волнующуюся жену. Харуки решил завершить свою мысль. – Как бы это знакомство не навредило Ёми. Попрошу Ру присматривать за ней.

***

Ёми с трудом открыла глаза, переворачиваясь на другой бок. Экран телефона мигал уже несколько минут, оповещая свою хозяйку о выставленном будильнике, на пять утра. Она несколько раз ткнула наугад в экран телефона, пока раздражающий звук не прекратил её донимать.

– Боже, как все болит. – Пробормотала девушка, принимая сидячее положение. Она провела рукой по взъерошенным и спутанным волосам, устало выдыхая. Она разблокировала телефон, увидев как индикатор начал мигать. В мессенджере возникло сообщение от её лучшей подруги.