Текст книги "Девятихвостая Ленка (сборник) (СИ)"

Автор книги: wayerr

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Окей. Ты все вещи из моего дома забрала?

– Да, а что? – насторожилась Алёна.

– Нет, ничего. Я просто думаю туда Елзу поселить с Женей. Сама понимаешь прямоходящий единорог у нас там вызывает вопросы даже в коридоре общаги, а тут она вполне сможет гулять.

Что-то подозревая, Алёна заморгала.

– Может даже встретитесь, – елейным голоском пропела Ленка.

Подперев лоб рукой, Алёна шумно вдохнула… выдохнула.

– Хорошо, я сделаю чтобы по возвращении тело появлялось снова, – сказала она.

Перед уходом, Ленка вспомнила:

– Ты, эта… Если что, я могу составить компанию, когда решишь прогуляться в твоей курсовой. А то чо ты на неё только снаружи смотришь? Может какие-то мелочи упускаешь.

Алёна растерянно улыбнулась.

Уже потом, когда с помощью профессоров удалось высвободить Елзу из Жени и отправить в родной мир. Когда Женя разочаровалась найти в себе хоть какие-то следы магии, и с пугающим равнодушием стала жить как прежде, даже забросив вечеринки. Тогда-то, убедившись, что пока всё нормально и никто не тревожит быт провинциальной студенческой общаги, Ленка и навестила Алёну.

Они долго бродили по сказочным и не очень улочкам её мира. Обернувшись лисодраконом, Ленка катала Алёну над черепичными крышами городков, над зелёными кронами деревьев. А потом, на лесной поляне у ручья, когда Ленка в образе огромной лисицы нежилась на солнце, к ним подошли Елза и Женя.

Тогда Алёна смогла посмотреть в глаза.

Ликантропия

Дверь комнаты общаги приоткрылась, и в щель просочился давний знакомый – спортивного вида студент-отличник Колян. Он приветственно кивнул лежавшей на кровати Ленке, оглянувшись, что-то пробормотал в коридор, и спешно прикрыл дверь. Ленка высунула из под одеяла пару рыжих хвостов и помахала ими в ответ.

– Лен, – взволнованно зашептал Колян, – ну хвосты-то спрячь, а то я тут кореша привёл. Он и так нервный, почти со справкой. Если тебя увидит в э-э… обычном виде, то его ну совсем заглючить может.

Ленка для виду нахмурилась, неспешно уселась на кровати, подобрав под себя ноги. Изображая недовольство, втянула рыжие хвосты и лисьи уши. Только начала ощупывать голову, чтобы привести в порядок причёску после исчезновения ушей, как не удержалась и с негромким вскриком упала на спину.

– Без хвостов сидеть непривычно, – пояснила Ленка, поправляя причёску. – Впускай уже.

Колян скептически осмотрел Леникин наряд, состоящий из одной лишь растянутой футболки, вздохнул и открыл дверь.

На пороге стоял пунцовый от стыда парень с ухоженной щетиной и лицом, какое бывает у вчерашних студентов, когда они уже немного посмотрели на жизнь и это зрелище их не вдохновило. Не решаясь войти, он пробормотал:

– Я попозже зайду, не хочу мешать, – и начал разворачиваться.

Колян раскрыл было рот, но Ленка его опередила:

– Не боись, мы уже закончили.

– Что, закончили? – спросил вчерашний студент, ещё сильнее пунцовея от предположений.

– Хвосты прятать.

Пунцоветь уже начал Колян, а вчерашний студент, вернув лицу нормальный цвет, уставился на Коляна с каким-то подозрением, которое росло пропорционально пунцовению того.

– Давай, про хвосты позже, – продолжила Ленка. – Ты же с какой-то проблемой пришёл? Может у тебя боязнь представляться по имени?

– Фёдор, – сказал вчерашний студент и сделал решительный шаг за порог. Дверь за его спиной захлопнулась не менее решительным движением Коляна. Фёдор вздрогнул, но не то что не заскрёбся в дверь, а даже не обернулся.

– А я Ленка. Очень хорошо. Первый шаг мы сделали. Теперь садись за стол и выкладывай. – Она перевела взгляд на Коляна, указав тому взглядом на второй стул.

– В общем, – Фёдор запнулся, – у меня ликантропия. Клиническая. – Он замолк и опустил глаза.

Ленка удивлённо уставилась на Коляна, потом на Фёдора.

– То есть тебе только кажется, что ты превращаешься в волка? – осторожно уточнила она.

Не поднимая взгляд, Фёдор кивнул.

– Может, это лучше к специалисту… – предложила Ленка, поглядывая на Коляна.

– Уже. Таблетки, сеансы, всё испробовано, – пояснил Колян. – Федька, ну рассказывай давай, чо как. Видос покажи.

Тяжко вздохнув, Фёдор забубнил не поднимая глаз:

– Началось это пару лет назад. Полина, моя жена, предложила поиграть… – Фёдор покраснел. – Купила уши, хвост… нет, не тот, что вы прятали. Простой, на одежду цепляется.

Ленка с невозмутимым лицом кивала, поглядывая на хмурого Коляна. Фёдор продолжал:

– Я изображал волка. Ходил на четвереньках, рычал, кусался. Играюче так. Полинка хохотала, гладила меня. Потом ещё несколько раз так игрались, пока не случилось… Не помню, что произошло. Запомнилось, только, когда я сижу и не могу руками ничего взять на столе. Полинка сначала не верила, думала я придуриваюсь, а потом что-то с ней произошло и она стала меня жалеть.

Фёдор долго рассказывал, как пытался что-то сделать с этими приступами. Как ходил по врачам. Показывал видео, снятое трясущимися руками, где под взволнованный голос девушки он ходит на четвереньках, с весёлым лицом и высунутым языком.

– И чем я тут могу помочь? – серьёзно спросила Ленка, обращаясь скорее к Коляну. Фёдор пожал плечами.

– Лен, – начал Колян, – у тебя же нюх, на всякое. Ну?

– Если вынюхаю я причину, то что?

– У тебя же чудесные возможности, ну?

– Ну-ну, – передразнила Ленка. Вздохнула и обратилась к Фёдору:

– Так. Давай подробности. Можешь ли себя контролировать, какое настроение, до, в процессе, после. Какие ощущения. Агрессивность. Что там ещё? Короче, всё что докторам выкладывал.

– Нет никакой агрессивности. Просто падаю на четвереньки, на ногах устоять не могу, неудобно, почему-то. – Фёдор посмотрел на Ленку, словно извиняясь за такую странность. – Всё понимаю, осознаю. Говорить не могу. В руки… в лапы взять ничего не могу. Полинке от этого веселее становится, но если ей грустно, то стараюсь не приставать, ухожу куда-нибудь в укромное место.

– А потом? – спросила Ленка.

– Сворачиваюсь калачиком и засыпаю. Просыпаюсь уже нормальным, но всё болит. Неудобно так спать, – вздохнул Фёдор. – Больше я ничего толком подсказать не могу. Что к этому приводит, не знаю. Чувствую, когда начнётся и всё. Случается это только если я один, или с Полиной.

– От луны. От еды, выпивки не зависит? Прервать как-то можно? – на всякий случай уточнила Ленка.

Фёдор покачал головой:

– Не знаю от чего зависит. Если телефон зазвонит или домофон, то сразу прихожу в себя.

– Ладно, – задумалась Ленка.

Из объяснений ничего толком не ясно. Что-то его провоцирует. Видео на это дело свет не пролило. При посторонних приступы не случаются, значит самой не посмотреть. Хотя…

– Домашние животные есть? Аллергия на шерсть? – спросила Ленка.

– Нету, – удивился Фёдор.

– Хорошо. У знакомых есть домашняя лисица. Не совсем обычная, дрессированная. Если ты при ней эм-м… превратишься, то по её поведению возможно я смогу понять причину.

– Я-я н-не знаю, она же посторонняя, – смутился Фёдор.

Ленка ожидала совсем других претензий.

– Это простое неразумное животное. Ты же не боишься видеокамеры? А тут та же видеокамера, только с ушами и воспринимает эмоции, – пояснила Ленка.

– Хорошо, – понурил голову Фёдор. – Хоть по лесу голым бегать, лишь бы это закончилось.

Отправив Фёдора домой, Ленка поставила перед Коляном переноску для животных и целую сумку с мисками, щетками и прочим скарбом, необходимым всякой уважающей себя лисе, чтобы обустроить частичку негостеприимного человеческого жилья.

Вечером Колян, тихо ругаясь, притащил сумку и переноску с лисой к Фёдору в однокомнатную квартиру. Ещё час инструктировал его и Полину обращению с животным, пока Ленка, пребывая в лисьем облике, стоически терпела тисканье и поглаживание. Потом, всё же вырвавшись из рук, Ленка отправилась изучать обстановку и планировку.

На кухне она решила запрыгнуть на заставленный горшками фиалок подоконник. Сорвалась и, расцарапывая пластик когтями, шмякнулась на пол. Осмотрелась – никто позора не видел. С второй попытки Ленка уже сидела на подоконнике, ощущая себя заправской кошкой, покорившей квартирную вершину. Правда, следы когтей на пластике напоминали скорее не кошачьи, а какого-то особо страшного монстра. Всё же Ленка с непривычки переусердствовала. Пришлось спешно зализывать их – на вкус шершавый пластик не радовал, но в ушастую Ленкину голову пришел только такой способ лечить царапины. Подоконник вскоре сдался под нехитрым магическим воздействием и вернул себе былой, неповреждённый вид. К тому времени, из коридора послышался голос Коляна и хозяев – инструктаж закончился.

Входная дверь захлопнулась и в комнату зашла темноволосая Полина в заменявшей домашнюю одежду пижаме, за ней в проходе появился Фёдор.

– Слушай, – проговорила Полина, поглаживая сидевшую на подоконнике лису. – Давай и себе такую заведём. А?

– Потом, – нахмурился Фёдор.

– Почему, волчок?

Ленка вздрогнула, уставилась на Фёдора, но тот лишь вздохнул.

– Солнышко, ты же понимаешь, если что случится… – запнулся Фёдор. Глаза уставились в одну точку, будто он сосредоточился на чём-то внутри себя, пытаясь удержать это.

– Ты здоров, – обняла его Полина. – Просто у тебя маленькая проблемка. Кто-то от пауков в обморок падает.

Он вздрогнул и сказал поникшим голосом:

– Я боюсь, что это начнёт происходить на работе, при людях.

– Не начнёт, – уверила его Полина, словно что-то знала.

Когда Ленка инструктировала Коляна, чем питаются лисы в её лице, то настаивала на человеческой еде со стола. Теперь же Ленка несколько сомневалась в том, что лисы это едят – запах настораживал, но Фёдор так смачно тянул его носом, что дрожали фиалки на подоконнике. Ленка же, заполучив внушительный половник коричневой субстанции в свою миску, тщательно обнюхала растекающийся ужин. Украдкой глянула на Фёдора, который, попробовав первую ложку, разразился потоком хвалебных од в адрес краснеющей Полины. Под звуки, не вызывающие сомнения в аппетитности и съедобности, Ленка решилась и языком зачерпнула субстанцию мясного рагу.

В тот вечер она сделала важный вывод – надо обговаривать, что лисы могут есть и сухой корм. На всякий случай.

С утра хозяева уходили на работу до самого вечера, так что Ленка скучала и даже подумывала воспользоваться Пятном, чтобы улизнуть на время, но терпела. Чутьё подсказывало, что всё происходит неожиданно.

В пятницу так и случилось – Полина пришла с работы на пару часов раньше с пакетами продуктов. Поставила пакеты их на стол, глянула на лису, жалостливо вздохнула и побрела переодеваться.

Приготовление ужина проходило под жалобы на заставляющее работать в выходные начальство. Некоторое время Ленка расхаживала под ногами – театрально изображала домашнее животное, деловито принюхиваясь то к упавшему сладкому перцу, то к луковой шкурке, но в конце концов, рядом с ней внезапно приземлилась мокрая куча риса. Без всякой театральной натужности Ленка одним прыжком взлетела на холодильник, и за процессом уборки риса наблюдала уже с сего безопасного возвышения.

Пришедший Фёдор с порога лучился радостью – похвалил подозрительные ароматы ужина, похвастался завершённым проектом. И натолкнулся на грустный взгляд жены. Опустил глаза и спросил:

– Работа?

– Да, – ответила Полина.

За ужином, обнюхивая миску недоваренного и пригоревшего риса с полусырыми овощами, Ленка поняла, что давнишнее рагу было вполне съедобно. Нынешнее угощение даже Фёдор жевал с каким-то каменным выражением лица. Ковыряясь в тарелке, Полина продолжала бросать в мужа своими проблемами с начальством, с подчинёнными, с коллегами. Поначалу лицо Фёдора стоически переносило эти удары, но наконец, как-то надтреснуто скривилось и не выдержало – глаза уставились в одну точку, рот приоткрылся, показывая сцепленные зубы.

Звякнула о край тарелки вилка – Полина подняла взгляд, но было уже поздно. Неуклюже придерживая тарелку непослушными руками, Фёдор виновато смотрел на Полину.

– Извини, волчок, – пробормотала она.

Фёдор приоткрыл рот в улыбке и вывалил язык. Потом опустил лицо в еду и начал радостно есть. Оторвать взгляд Ленка не могла – с ужасом смотрела, прижав уши. Со стороны Полины донёсся грустный вздох:

– Это я виновата…

Ленка вздрогнула, уставилась на Полину, вытиравшую щёку. Как надо себя вести? Ленка не знала. Она ещё раз понюхала миску и, волоча хвост, побрела в коридор, где свернулась в своём уголке и задумалась. Нет, Полина была не виновата. Точнее не совсем, и не она одна. Что-то ещё было причиной.

В спальню, поддерживаемый Полиной, на носочках прошёл Фёдор. Он сыто облизывался и льнул к уже хихикающей жене.

На следующий день уже вновь ставший нормальным Фёдор пошёл выгуливать лису, по пути заглянул в продуктовый. В магазин с животными было нельзя, потому пристёгнутая поводком Ленка терпеливо сидела под окнами магазина, рассматривая проходящих мимо людей и недовольно прижимая уши на возгласы: “какая рыженькая собачка”.

Неожиданно перед Ленкиным чёрным носом в воздухе разверзся портал, выплюнул сжимающего папку мужика в пиджаке при галстуке, и с тоненьким хныканьем испарился. Мужик поправил галстук – характерный атрибут членов Комиссии, защищающий от любой магии. Ленка давно хотела такой раздобыть проверить на прочность, не зубами конечно. Хотя… можно было и зубами.

Тем временем мужик, появление которого прохожие, как и ожидалось, проигнорировали, достал из папки бумагу и, уставившись на лису, начал хорошо поставленным голосом занудно читать:

– Мне, Истиславу Алексеевичу, поручено Комиссией довести до вас, Елена Девятивостая, нижеследующее…

Далее следовал обширный список Ленкиных прегрешений: распространение магии, путешествия по мирам, вмешательства в чужие судьбы – которые оказывается что-то там нарушали, начиная от здравого смысла, и заканчивая балансом всего и вся. Отчего баланс мира теперь находится на грани дисбаланса, и всё грозит усугубиться. Многократно. Для упреждения чего, Комиссия постановила изгнать Ленку в реальность.

Ленка даже уши прижала и начала вспоминать отдельные цитаты речи Истислава, но не особо поняла, чем всё это теперь грозит. Пришлось сдаться:

– Алексеич, я ничо не поняла. В чём суть этого словоблудия?

Истислав грозно воззрился на Ленку. Потом убрал бумагу, достал из внутреннего кармана пиджака круглые очки и снова воззрился. Ленка ждала, но ничего не происходило. Наконец Истислав снизошёл:

– Совести у тебя нет.

Кажется Ленка поняла, зачем нужны были очки.

– А что теперь поменяется? – спросила она на всякий случай.

– В вашем мире будет филиал Комиссии в моём лице. Ах да, изгнать… – Истислав щёлкнул пальцами, и под Ленкой открылся бездонный портал.

Моргнув от неожиданности, Ленка вывалилась из ниоткуда в пяти сантиметрах от своего прежнего места.

– Поводок отстегнулся, – проворчала Ленка.

Истислав скривился и, зажав папку под мышкой, присел – пристегнул поводок. Выпрямился, оценивая сделанную работу.

– Ты, кстати, чем тут занимаешься? – спросил он.

– Нарушаю. Чтобы Комиссия не скучала, – усмехнулась Ленка.

– Отлично. Ну удачи! – с этими словами Алексеич, нырнул в появившийся портал и исчез.

Краем глаза Ленка заметила бледного Фёдора, который, сжимая в руке пакет с кефиром и булкой, всё это наблюдал. Видимо, в отличие от прохожих, Фёдор всё же видел чуть больше, больше чем читающего лисе стихи мужика – по идее как-то так восприятие обывателей должно было маскировать произошедшее.

Но виду Фёдор не подал, быстро вернул себе цвет лица и отправился в парк, где на безлюдной аллее устроился на лавке. Ленка осторожно запрыгнула рядом и уставилась на поедаемую булку. Перехватив её взгляд, Фёдор настороженно прожевал кусок и как бы невзначай спросил:

– Ты кто?

На всякий случай Ленка огляделась, но никого рядом не было, а взгляд Фёдора стал ещё подозрительнее – наверное, лисы не должны так явственно оглядываться на подобные вопросы.

– Ну я лиса, – начала Ленка. Показала подушечки передних лап. – Вот лапы, хвост, – продолжила она и глянула на стремительно бледнеющего Фёдора.

На всякий случай Ленка была готова в любой момент позвать Пятно, чтобы тут же отправить Фёдора домой, если случится приступ. Но на лице не было ни тени чего-то сдерживаемого внутри, ни того взгляда – только бледность и удивление.

– Ладно, уговорил, – продолжила Ленка. Крутанулась и перекинулась в свой привычный вид девятихвостой студентки, одетой в одну лишь футболку. Поглядев на землю, босые ноги Ленка опускать не стала, а подобрала их под себя.

Фёдор пару раз моргнул, осторожно потрогал ближайший Ленкин хвост и хмыкнул.

– Будешь? – протянул он ей откушенную булку.

– Не, спасибо, – она свистнула беспросветное чёрное Пятно в форме кота.

То пулей прошмыгнуло по лавке и, не найдя ничего подходящего, образовалось на футболке в форме чёрной кошачьей головы. Ленка запустила внутрь руку и вытащила коробку молока и упакованный рогалик.

– Приятного аппетита, – прокомментировала она, и откусила зубами уголок коробки. Фёдор удивился, но пробурчал что-то в ответ и продолжил жевать.

Когда перекус был окончен, Ленка потянулась и спросила:

– Мне показалось, или вам обоим нравится эта игра в оборотня?

– Не знаю, – опустил глаза Фёдор. – Это какая-то нездоровая фигня. я правда боюсь, что меня накроет при людях. Но Полинку это расслабляет.

– А тебя?

– Не знаю. Но мне как-то легче… в том виде.

– Почему?

– Не знаю же.

Ленка задумчиво почесала лохматое ухо. Фёдору это определённо зачем-то нужно. Как узнать?

– Вот что, – начала Ленка. – Ты у нас тут главная проблема, которая и хочет, и боится. По классике, главнюк предпринимает путешествие, где, пробравшись через испытания, приходит к выбору и тем решает свою проблему.

– Э-э, что?

– Предлагаю путешествие в сказочный лес. С ночёвкой. Палатка, комарье, жуткие звуки из кустов и все дела. Пока мы там будем тусить, тут времени пройдёт пара минут. Решай?

– А как это мне поможет?

– Откуда я знаю. Другим помогает, значит и тебе поможет. Ты же говорил, что готов голым по лесу бегать. Вот и будет такая возможность, если комаров не боишься.

Чёрное Пятно Ленка стряхнула с футболки на дорожку перед лавкой. Оно тут же расплылось зубастой дырой метра полтора в поперечнике.

– Идёшь? – спросила Ленка.

Фёдор согласился.

Если не присматриваться, то лес мог показаться вполне обычным – буки, дубы, всякие другие чёрные и серые, гладкие и морщинистые стволы. Где-то прямые, где-то искривлённые, с проплешинами мхов, гребёнками трутовиков, какими-то юркими животными.

А если приглядеться…

– Не обращай внимания. – Ленка похлопала Фёдора по плечу. – Им просто скучно.

Тот оторвал взгляд от похожего на рот дупла, из которого языком торчал пурпурный плоский гриб и словно дразнясь трепыхался.

– Это сказочный лес, – продолжала Ленка. – Тут куча всякой фигни, ограниченный охраняемый периметр и бесконечная площадь. Таким образом тут можно вечно околачиваться и не выйти вовсе, или выйти но уже другим.

Фёдор побледнел.

– Нам это не грозит. Я уже слишком стара, для такой фигни, а у тебя цель найти Вечную Охоту. Это такой балаган из кучи охотников, бухла и одного Серого.

– А куда идти?

– Погоди. Сначала надо подготовиться.

Из Появившегося на ближайшем толстенном стволе Пятна, Ленка выудила ботинки, одежду, с руганью протащила через него тяжёлый рюкзак. После чего села, перечислила в памяти все нужные вещи, убедилась, что ничего не забыла. Весело глянула на Фёдора и перекинулась большущей лисой, так что сидя была выше него на голову.

– Вот твоё снаряжение, – сказала Ленка.

Фёдор скептически поднял рюкзак:

– А нельзя было это достать на месте ночёвки?

– Это же испытания, – закатила глаза Ленка. – Но ты можешь сейчас выкинуть из рюкзака всё лишнее, это же выбор, а значит тоже часть испытания.

Через некоторое, не малое время, взмокший вид Фёдора намекал, что лишнего было выкинуто слишком мало. Ленка неспешно ступала рядом, делая вид, что вынюхивает дорогу, а Фёдор начинал всё чаще останавливаться, уперев руки в колени и тяжело дыша.

– Можно идти медленнее, – нейтральным тоном заметила Ленка на привале.

– Нет, я норм, – простонал Фёдор, лежа на рюкзаке.

До следующего привала Фёдор не дошёл – споткнулся и упал разодрав ладони, потянув ногу. Покачав головой, Ленка улеглась на лапы рядом и создала на спине седло. Неудобно – поёрзала, вроде бы оно стало лучше сидеть. Не очень было понятно, какое седло должно быть на лисе, но превращаться в лошадь Ленке не хотелось.

– Залезай на спину, – скомандовала Ленка.

– Я провалил испытание, – проворчал Фёдор сквозь зубы, то ли от боли то ли от обиды, но полез.

Ленка встала, осторожно покачалась. Чуть подросла, чтобы было удобнее с таким грузом и пошагала вперёд.

– А ты знаешь в чём испытание? – спросила она.

Фёдор надолго задумался, потом с сомнением выдал:

– Нет.

– Во-от. Осторожно, ветка. Обычное испытание предусматривает финал и соответствующий приз. Но в жизни финал малого кого прельщает. Даже если ты выиграл конкурс на самое необычное ездовое животное… Осторожно, ветка. … и получил приз, то ведь жизнь на этом не заканчивается? Кубок пылится на полке, деньги потрачены и всё. Что же остаётся?

– Ну деньги же на что-то потрачены… хотя нет, воспоминания.

Ленка кивнула:

– Верно, опыт. Самая хитрая штука, которую можно получить и сложно потратить. Даже если этот опыт потом скажет, никогда не слушать лис и не ходить в сказочный лес. Осторожно, ветка.

– Ай, блин!

– Видишь?

– Что?

– Ветку. Ветки, это же символы. Ты либо полагаешься на указания и пригибаешься когда скажут, либо смотришь сам.

– А если не пригибаюсь?

– Ветка.

– Ай! Да, что же это, блин, за херня?!

– Это не херня, а ответ.

Следующую ветку Ленка молча пропустила над головой, но вместо очередного “ай!”, лишь почувствовала колебание седока – успешно уклонился.

– Ладно, не в призе дело. Но как мне поможет, допустим, умение следить за ветками?

– Откуда же мне знать? Я же простое ушастое животное, хожу на четырёх лапах, укрываюсь хвостом, да ем без вилки.

Фёдор не ответил. Оглянувшись назад, Ленка увидела, как он сидит задумчиво подперев подбородок и смотрит куда-то вниз. Вот на него движется очередная ветка, но он рукой отгибает её, даже не глядя. Не иначе, как начал получать какой-то ещё опыт. Знать бы ещё, какой.

Вечерело, когда они нашли небольшую ровную площадку под кронами деревьев, неподалёку журчал ручей, слышалось щебетание птиц. Решили лагерь там и разбить.

Спустившись на землю Фёдор, сделал шаг и чуть не упал, но устоял – и ноги затекли, и вывих никуда не делся. Ленка чуть уменьшилась в размере и тут же свернулась калачиком, сделав вид, что задремала.

Кое как Фёдор снял рюкзак, достал из него небольшой свёрток палатки. Раскатал внутреннюю часть, воткнул по углам металлические дуги и пристегнул крючками по всей длине – получилась полусфера с растянутой внутренней частью. Затем накинул сверху тент. Проковыляв на другую сторону, Фёдор потянул тент, но тот где-то зацепился. Вернулся – потянул тент обратно, что-то затрещало, но тент всё держался у макушки палатки.

В кроне над головами завозилась какая-то большая птица и гулко, с профессиональной издёвкой угукнула. Ленка задрала голову – птицы видно не было. Осталось только облизнуться на пустой желудок.

Фёдор попытался дотянуться до места зацепки, но не удержался – ойкнул и завалился на палатку. Звякнули дуги, затрещала ткань – полусфера упала. Всей мордой изображая удивление, Ленка посмотрела на происходящее.

– Не хочешь помочь? – сцепив от боли зубы, прошипел Фёдор.

Подойдя к Фёдору, Ленка села рядом и обвила лапы хвостом:

– А что надо делать? Если бы спросил раньше, то было бы нужно что-то подержать.

– Издеваешься? – нахмурился Фёдор.

– Ты учти, что я немного волшебное существо.

Он скривился, словно хотел плюнуть с досады, но так и замер, о чём-то явно задумавшись.

– А ногу ты можешь вылечить? – прищурился Фёдор.

Ленке захотелось его обнять – может же, зараза! Но она лишь невозмутимо высунула язык и лизнула ему кожу, видевшуюся между ботинком и задранной штаниной. Фёдор дёрнулся, чуть не ударив Ленке в челюсть, но вовремя спохватился. Удивлённо пошевелил ногой, прислушиваясь к ощущениям:

– Спасибо! – Он встал, начал ходить из стороны в сторону, чуть хромая и радостно поглядывая на ногу.

Пока он отвлекался, Ленка превратила лапы в руки и быстренько зализала все повреждения у палатки. Напоследок оставила одну поломанную дугу, которую, держа в руках демонстративно провела по языку – та со звоном распрямилась.

Фёдор с офигевшим видом стоял, приоткрыв рот.

– Говорю же, животное, – потупилась Ленка, и превратила руки в лапы. Тут же показала их Фёдору, мол, вот доказательства.

– Та-ак, ладно, – он задумчиво изучил восстановленную палатку. – А ставить её ты поможешь?

Ленка озорно кивнула. Взяла зубами дугу и воткнула в угол – второй конец повис в воздухе над землёй.

– Ну щего шдёшь? – прошепелявила Ленка. Покачав головой, Фёдор поймал конец дуги и вставил в угол.

Тент накинулся уже без труда. Фёдор забросил внутрь палатки коврик и вдруг спросил:

– А ты как будешь спать?

– Снаружи.

– А есть?

– Чего-нибудь изловлю, – Ленка многозначительно посмотрела вверх. Оттуда донеслось басовитое протестующее угуканье.

– Что это? – удивился Фёдор.

– Крупная, мясистая птица.

Снова раздалось протестующее угуканье, но почему-то менее басовитое.

– Значит нужен костёр. – Фёдор достал из рюкзака топор и выпрямился, пристально осматривая деревья.

– Сырые только не руби, – пробормотала Ленка. – Вообще, в рюкзаке есть горелка и газ.

– Знаю. – Фёдор махнул рукой, отгоняя всяческие возражения и призывая силу первобытных предков, что могли и огонь, и мамонта добыть.

Ленка улеглась, тревожно поводя ушами. Не то чтобы лес был опасен – не тут и не с ней, но как-то вид Фёдора, и его поведение не внушали ей уверенности в удачной охоте на дрова. С другой стороны, это тоже был выбор и тоже испытание. Потому Ленке оставалось лишь прядать ушами на стук топора, ждать и жалеть, что зря она в парке тогда принимала человеческий вид. Если бы она ограничилась лисьим обликом, то Фёдор может бы не стал эффектно расхаживать с топором.

Череда ударов топора вскоре завершилась хрустом падающего дерева. Потом послышались тихие удары – отрубались ветви. После одного из них, Ленкиных ушей достигла витиеватая вязь отборных ругательств.

Вскоре из леса, уже сумеречного, но всё ещё весьма светлого даже для человека, появился Фёдор. На правом плече он волок комель срубленного дерева, а левую окровавленную ладонь держал во рту.

– Ты не умеешь зализывать раны, – прокомментировала Ленка.

– Не смешно, – насупился Фёдор.

– Может это не про смех. – Ленка подошла к тонкому сухому деревцу, толщиной в три пальца. Прикинула, достаточно ли прямое. Достаточно. Она перекусила его у корня и тихонько положила. Откусила палку в два метра длиной, прижала лапой и заточила зубами один конец.

– У тебя же нет резцов, – удивился Фёдор, глядя на отплевывающуюся от стружки Ленку.

– Ты так и будешь круговорот крови показывать?

Фёдор отнял руку от рта, посмотрел.

– Зализывать не дам, – сказал он. – Не знаю, что у тебя сказочного в слюне. Может хвост вырастет?

– Если так рассуждать, то только раскидистая крона. – Ленка потёрла язык лапой. Сверху послышалось издевательское угуканье.

– В рюкзаке аптечка, – напомнила Ленка, глядя на хмурое лицо Фёдора.

Нехотя Фёдор полез одной рукой в рюкзак, долго там ковырялся, наконец достал аптечку, запачкав всё кровью. Зубами ухватил пакет с бинтом, но тот был запаян крепко.

– Резцы не помогают? – заметила Ленка.

Фёдор глянул исподлобья, потом вздохнул:

– Я сам. Тут нужны чистые руки.

Довольно ухмыляясь, Ленка села на задние лапы, превратила передние в когтистые тёмные руки, покрытые мехом, и выпустила все хвосты. На лице Фёдора появилась тень удивления. Ленка показала язык, вытянула вперёд руки и дунула на них – из пасти появилась струя синего как из горелки пламени. Руки задымились, потом раскалились до красна. Фёдор приоткрыл рот. Пламя погасло, руки потемнели, вернув прежний цвет. Ленка взяла бинт у все ещё молчавшего удивлённого Фёдора и принялась за дело.

– Всё! – Ленка закончила бинтовать и снова показала лапы.

Фёдор перевёл глаза на свою ладонь, замотанную до кончиков пальцев.

– Вот так, значит. Это всё объясняет, – заключил он.

– И даже манеру Полины, называть тебя волчком? – с усмешкой спросила Ленка.

– Она это делает без издёвки. В конце концов, так я понимаю, что моя странность её радует.

Посматривая в крону дерева, Ленка взяла заготовленную палку, примерилась и осторожно воткнула её острым концом вверх.

– Если вас обоих всё устраивает, то зачем ты ко мне приходил? – спросила Ленка, высматривая вверху толстую тень в перьях.

– Это не правильно.

Ленка усмехнулась и плюнула вверх ревущим огнём. Сверху ответило обиженным угу-у-у и под треск ветвей на палку нанизалась большущая дымящаяся тушка птицы без перьев и головы. Ленка потянула носом – приправ маловато и недожарилась.

– Но тебе же это чем-то нравится? – Ленка отправилась в чащу, искать рогатины.

– Наверное.

Притащив в пасти две рогатины, Ленка воткнула одну, чуть поодаль – вторую. Водрузила на них палку с подбитой птицей. Чуть отошла, наклонила голову, оценивая. Вроде всё как надо? Ленка плюнула пламенем под вертел с тушкой, и на пустом месте занялся костёр.

– Раз нравится, то у тебя есть выбор. Принять или избавиться.

– Не могу я избавиться, – плюнул Фёдор. – Ты же видела, как оно получается?

– Не хочешь. – Ленка протянула лапу и чуть провернула вертел.

– Я понял. Это ты хоть в каком виде можешь развлекаться, кривляться, даже поганое дерево может показывать язык. А я, когда человек, боюсь даже помощи попросить. Я не могу ни улыбнуться, ни заплакать. Не могу радоваться, когда Полинке рядом грустно. Не могу грустить, когда рядом радость. Понимаешь?

Вот оно что. Ленка кивнула. Фёдор закрыл лицо руками. Плечи вздрагивали.

– Ладно, – задумчиво прошептала Ленка, – может кубок и не будет пылится.

Фёдор поднял раскрасневшиеся глаза.

Ещё до полудня они нашли лагерь Вечной Охоты. Запах костра и выпивки Ленка почуяла издалека, потом и сидевший на её спине Фёдор начал принюхиваться, вскоре начали долетать и звуки – хохот, болтовня.

Лагерь, огороженный свежим частоколом, белел на солнце парусиновыми палатками, дымил кострами, суетился и готовился к вечерней охоте. У ворот одетый в старинную перетянутую ремнями кожаную куртку часовой надвинул на глаза широкополую шляпу и вскинул вполне современный автоматический карабин.

– Стой, а то стрелять буду! – пробасил часовой.

– А чем? – Ленка с интересам заглянула в дуло. Часовой опасливо спрятал оружие за спину, словно беспокоясь за его целостность. Видимо слухи про Ленку дошли и до него.