Текст книги "Темный шаман на службе у Властелина Мордора (СИ)"

Автор книги: Verdant_Lady

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Боюсь, что у тебя устаревшая информация потому, что самый могущественный маг Средиземья – я.

Едва успел Гул’дан произнести это, как одно движение посоха заставило затылок чернокнижника поцеловаться с полом. Но в тот же миг, как Саруман силой мысли заставил противника упасть наземь, его борода загорелась.

Спустя полчаса безуспешных попыток одолеть друг друга, они решили заключить перемирие. Гул’дан выглядел очень потрепано – он поздоровался со всеми углами Орхтанка. Саруман тоже не отставал от чернокнижника – он напоминал лист обгоревшей бумаги.

– Ты… Ты не из этого мира. Я знаю всех, живущих здесь и ни один из них не обладает силой, подобной твоей, – задыхаясь пробормотал Курумо, прятавшийся за колонной.

– Ты тоже не промах, – сказал Гул’дан, усиленно терший ушибленные места. – Но все-таки ты не тот, кто мне нужен.

– Может быть два могущественных мага сумеют найти друг с другом общий язык? – произнес Саруман. – Расскажи, что привело тебя сюда и я смогу тебе помочь.

– Я хотел встретиться с Сауроном, но эти недоумки, – чернокнижник рукой указал на орков, – привели меня в твою башню.

– Этой беде я с легкостью помогу, – рассмеялся Саруман. – Отведите пленников в камеры, живо! Сейчас я хочу остаться один.

Орки с живым энтузиазмом принялись исполнять приказ своего повелителя.

– У меня есть то, что позволяет связаться с Темным Лордом в любую минуту, когда я этого пожелаю. Несколько лет назад я нашел один из палантиров, творений великого эльфийского кузнеца Феанора. У Владыки Мордора есть такой же, – Саруман извлек из складок своего балахона черный гладкий камень.

Руки Гул’дана тут же потянулись к нему.

– Ну уж нет, сначала ты мне расскажешь, кто ты такой и почему хочешь увидеть Саурона.

Когда Курумо до конца дослушал историю чернокнижника в его голове царила лишь одна мысль: «Какой же глупец Гендальф Серый! В этом мире появилась Та Сила, с которой никто не может противостоять и лучше к ней присоединиться.»

Наконец, Гул’дан держал гладкую поверхность видящего камня в своих ладонях. Палантир постепенно стал светлеть и вскоре вместо черного хрусталя чернокнижник увидел перед собой темное небо, потом высокие башни и звезды… Они были где-то далеко. Потом их стало заслонять что-то крылатое и оно заполнило все пространство. Девять крылатых теней кружились рядом с башней. Гул’дан ощутил странный трепет, который был вызван не страхом, а предвкушением. А потом вдруг все исчезло и появился Он. На черной руке не хватало пальца, а глаза прожигали насквозь багровым пламенем. Он не говорил не слова, но чернокнижник ощутил на себе железные тиски его воли.

– Почему ты не сообщал о себе так долго? – раздался голос в голове Гул’дан. А тот не знал, что ответить, очарованный могуществом чужого величия.

– Кто ты? – голос был очень настойчивым, настойчивым до такой степени, что чернокнижнику стало больно.

– Я – орк, – единственное, что сумел выговорить Гул’дан. В этот момент Саурон как будто увидел его.

– Я создал орков, – рассмеялся Он таким смехом, от которого тебя будто резали на части. – Поэтому ты не можешь быть одним из них.

Гул’дан набрался смелости и послал ему вместо со своей мыслью и воспоминание, в котором скрывался истинный облик орочьего чернокнижника, чтобы Саурон не обманулся тем жалким телом, в котором сейчас находилась его душа.

– Я из другого мира. Моя родная планета была расколота на части, а та, которая стала моим вторым жилищем, разрушена по моей воле. Враги собирались убить меня, но я им не дался. Случайно открытый портал привел меня в этот мир и последней своей волей я разрушил все, что так было дорого моим недругам. Теперь я здесь и у меня есть то, что тебе нужно, Владыка.

========== Глава 14 ==========

Черные Врата медленно открылись, выпустив полчища орков, направленных Сауроном на захват Минас-Тирита. Пусть они и были приземисты, ростом чуть ниже обычного человека, вид их длинных мускулистых рук, косых глаз и торчащих изо рта клыков не внушал ничего хорошего. В воздух вздымались бесчисленные количества копий и топоров, звенели при каждом шаге остро заточенные и, возможно, отравленные, ятаганы, излюбленное оружие орков. На доспехах ясно была различима эмблема Саурона – Багровое Око. Гул’дан хоть и был злодеем до мозга костей, не смог сдержать внутреннее содрогание: в тот момент, когда его глаза смотрели на марширующих солдат тьмы, он не завидовал тому, кто решиться встать на пути у такой армии. Чернокнижнику вспомнилась резкая, похожая на надрез улыбка, которая появилась на устах Властелина Мордора, несколько дней назад. Тогда колдун настоял на личной встрече с Темным Лордом. И, хотя Саурон мог надавить на сознание Гул’дана, чтобы выведать все, что было ему известно, он не сделал этого, не сделал, потому что пришелец из другого мира представлял для него большой интерес, возможно, даже больший, чем само Кольцо. Владыка не скрывал своего любопытства, ведь чернокнижник был для него чем-то неизведанным, чем-то необъяснимым, тем, что внесло новые ноты в его жизнь. Опасность, которую представляли для него свободные народы Средиземья, казалась ему мизерной. Военной мощи Мордора было достаточно, чтобы уничтожить любое сопротивление. Жалкие попытки Гондора противостоять Саурону вызывали у него лишь небольшой смешок, Рохан не придет на помощь: ложь Гримы Гнилоуста уже пустила свои ростки в сердце короля Теодена. Единственный, кто мог бы доставить Темному Лорду неприятности, – Саруман. Он во многом был похож на Саурона, например, свои стремлением к знаниям, овладению новыми искусствами и ремеслами. Владыка Мордора тоже ведь был когда-то учеником Аулэ, как и сам Курумо. Поэтому и неудивительно то, что именно он, а не, к примеру, Гендальф или Радагаст поддались Саурону. Враг знал, какие струны в душе Белого Мага стоит задеть, чтобы добиться желаемого результата, но он также осознавал, что Саруман далеко не послушная игрушка в его руках. Он лишь притворяется верным слугой и только и ждет того момента, когда можно будет подставить подножку своему новому хозяину. Наверняка он прибрал бы к рукам кольцо, если бы нашел его у пленных хоббитов. Но вот, Саруман отброшен в тень и на передний план выходит новая личность – чернокнижник из другого мира. Темный Лорд и не подозревал, что Всеотец сотворил иные миры, подобные их собственному. Но даже не существование иных измерений волновала Саурона в тот момент. Он места себе не находил от мыслей о том, как незнакомец повлияет на исход войны.

Тем временем Гул’дан думал о грядущей встрече с главным злодеем Средизмеья. Он уже лицезрел во всей красе армию Саурона, идущую, чтобы жечь, разрушать и убивать во имя их Хозяина, он уже видел могучие башни Мордора, своими черными сводами подпирающие небеса, его взору уже открылись склоны Роковой Горы Ородруина, извергающей на поверхность багровое пламя. Оставалось только увидеть самого Владыку Барад-Дура, Властелина Колец и черную тень, омрачающую жизнь эльфов, гномов, людей Запада и даже таких бесконфликтных и далеких от большого мира созданий, как хоббиты.

Гул’дан поднимался вверх по черным ступеням и его проводником был сам Ангмарец, ужаснейших из назгулов, ужаснейших слуг Саурона.

– Надеюсь, ты знаешь, какую большую честь тебе оказывает Король Людей и Властелин Земли, – проскрипел леденящий кровь голос.

«А неплохое самомнение у Властелина Мордора, раз он велит своим слугам себя так называть, – пронеслось в голове у чернокнижника. – До такого титула ему осталось всего лишь навсего покорить Гондор, Рохан, государства гномов и людей, а также хоббитов.»

Пока орк развлекал себя подобными мыслями, они дошли до комнаты.

– Можешь отдохнуть перед встречей с Владыкой. Радуйся, что Он в своей безграничной милости дает тебе такой шанс.

Гул’дан наконец-то остался наедине с самим собой. В комнате не было практически ничего, кроме черных стен и такого же цвета потолка с полом.

– Видимо, призрачные слуги Саурона не очень-то и нуждаются в удобствах, – сделал свое заключение колдун.

Однако ему вполне было достаточно предоставленных ему апартаментов для цели, которую он задумал. Гул’дан выровнял свое дыхание, медленно закрыл глаза, сконцентрировался и призвал себе на службу энергию скверны. Почему-то в этом месте магия давалась ему легко. Когда колдун опустил свои руки в изнеможении вся комната на четверть была заполнена желто-зеленой светящейся субстанцией. Он опустил в нее свои руки и почувствовал, как силы струиться по его телу, как набухают мышцы, как кожа его приобретает несвойственный ей ранее оттенок. И, хотя Гул’дан не мог видеть себя в тот момент, он четко осознавал, что его вид наконец-то соответствует облику могущественного чернокнижника, каким он некогда был в Азероте только без следов старости.

– Теперь я готов предстать пред тобой Саурон!

***

Безмолвные слуги Темного Лорда открыли двери и Гул’дан вошел в просторный зал. В самом дальнем углу помещения стоял вытесанный из массивной гранитной глыбы трон, на котором восседал человек. Вернее, некто, отдаленно напоминающий человеческое существо. Ростом он был выше любого из людей. Плащ, который укутывал его с головы до ног, не скрывал его ужасного лика. Черты были чуть смазаны, будто бы их застилала дымка, лишь глаза выделялись на этом темном лице, глаза без ресниц, с ярко-красной радужной оболочкой и кошачьими зрачками. Чернокнижник осознал, что мордорские художники, изображавшие Око своего Владыки на бесчисленных доспехах и знамена не смогли передать и тысячной доли того страха, которые способны были внушить те две горящие точки в смотрящего на них. Когда Гул’дан вошел зрачки не дрогнули, меняя своего положения, лишь небольшой наклон головы свидетельствовал о том, что Саурон заметил присутствие гостя.

– Подойди поближе, не стесняйся, – раздался голос в голове у чернокнижника. Он проникал напрямую, без каких либо посредников в виде ушей. Колдун последовал указаниям голоса.

– Ты изменился со времен нашего первого разговора, – продолжил Властелин Колец. – Твои возможности… достаточно интересны.

Гул’дан сделал несколько шагов вперед. Было видно, что он размыслил какой-то план.

– Как называется энергия, которая позволяет подвергнуть тела живых существ таким метаморфозам? – Саурон казалось бы забыл, что собирался спросить о хоббитах, о планах Белого Совета, о Кольце.

– Скверна.

– И что же еще позволяет скверна?

– Вот это, – сказал чернокнижник и бросил сгусток желто-зеленой энергии по направлению к трону.

Раскаты душераздирающего смеха начали сотрясать своды зала. Во мгновение ока над Гул’даном выросла огромная фигура, одетая в массивные черные доспехи. Она поглотила скверну, не издав не единого звука, не дрогнув ни единой мышцей. Чернокнижник уставился на нависшую над ним угрозу, не в силах пошевелиться. Лицо его было искажено в гримасе ужаса, смешанного с крайней степенью удивления. Фигура подняла свою правую руку. Гул’дан увидел массивную булаву, занесенную над ним.

«У меня все еще есть магия скверны. Я могу противостоять ему,» – подумал чернокнижник.

Своей массивной рукой он задержал удар. Они сцепились в схватке. Черная фигура пыталась размозжить его череп булавой, а Гул’дан отчаянно пытался высосать жизненную энергию противника. Но даже в те редкие моменты, когда орк мог обхватить ее своими ручищами, магия не поддавалась ему. Она отказывалась работать. Это не было обычным живым существом. Оно не имело энергии. Или имело, но в каком-то особом, неизвестном для Гул’дана виде. Зато каждый раз, когда оно касалось его, орка обдавало нестерпимым жаром. Силы колдуна были уже на исходе. Вдруг он почувствовал присутствие кого-то постороннего в своем сознании. Чернокнижник явственно ощутил присутствие… Саурона! Он прекрасно владел искусством некромантии и даже получил прозвище Некромант в те годы, когда скрывался в Дол-Гулдуре. Саурон был способен изгнать душу и завладеть телом.

Боль стала невыносимой. Гул’дан упал на колени и потерял сознание. Когда он пришел в себя он увидел того самого Саурона с багровыми глазами, какой встретил его, сидя на троне.

– Теперь и ты узрел мою силу и будешь служить МНЕ!

========== Глава 15 ==========

Орки по одному выстраивались в очередь за зеленой жижей, которая варилась в котле Гул’дана. Рядом с чернокнижником стоял Король-Чародей. Ангмарец наблюдал за тем, как новый любимец Саурона воплощает в жизнь свой план по захвату Средиземья. Если бы назгул не был призраком, то сейчас выражение его лица было бы весьма удивленным и негодующим: он не понимал, как очередной кулинарный «шедевр» Гул’дана поможет Властелину Мордора улучшить свою армию.

– Кто желает обрести невиданную мощь? Кто желает крушить врагов лишь одним ударом кулака? – прокричал чернокнижник. Толпа ринулась вперед, сметая на своем пути более мелких орков, которые тотчас же оказывались под ногами своих более крупных собратьев. Видя, что такими темпами половина всего воинства Саурона погибнет, так и не вступив в битву, Гул’дан решил принять экстренные меры.

– Остановитесь, мерзкие отродья тьмы! – надрывал глотку Гул’дан, но орков было уже не остановить.

– И как Хозяин справляется с ними? – спросил он у предводителя назгулов.

– Только с помощью страха и ненависти, – ответил Ангмарец. – Они ненавидят ЕГО, поэтому бояться.

Лишь после того, как крылатая тварь, на которой летал назгул съела парочку слуг Саурона, остальные стали вести себя поспокойней. В этот раз Гул’дан решил не рисковать и не задавал риторических вопросов. Он схватил за руку первого попавшегося орка и подвел его к котлу. Им оказался одноглазый стражник Барад-Дура. Орк зачерпнул немного жидкости и выпил ее, вылив изрядную половину на свою одежду. Чернокнижнику было противно смотреть на то, как расходуется его драгоценное «зелье», поэтому он отвернулся. Единственная мысль утешала его: «Саурон вознаградит меня. Он назначит меня наместником всех земель, которые завоюет Новая Армия. Стоит всего лишь немного потерпеть этих криворуких тварей.»

Когда чернокнижник повернул свою голову вспять, он был доволен эффектом: испытуемый орк увеличился в размерах, бицепсы на его руках стали похожи на арбузы, кожа приобрела характерный зеленый оттенок, а глаза горели адской яростью берсерка. Судя по внешнему виду, он готов был тотчас зарубить десяток врагов, да что там врагов – он был готов убивать без приказа и без остановки.

«Теперь у меня есть непобедимая армия, – подумал Гул’дан и кончики его губ поползли вверх в некоем подобие улыбки, которая тут же погасла при новой мысли. – Не у меня, у Саурона.»

Прошла уже неделя, как судьба чернокнижника связалась с судьбой Властелина Мордора. Орк не понимал, откуда в нем раньше было столько уверенности в том, что он может говорить с Сауроном на равных. Что-то в Темном Лорде притягивало Гул’дана, что-то подчиняло. И, хотя колдун видел Властелина колец множество раз во время личных бесед в Барад-Дуре, он ловил себя на мысли о том, что едва ли мог бы описать его лицо. Это было нечто неосязаемое, нематериальное. Лишь глаза Владыки навсегда врезались в его память, вернее ощущения того страха, который окутывал все его естество в те моменты, когда Тот смотрел на него. После их встреч в голове у Гул’дана все еще звучал голос Саурона, а его душа все еще чувствовала на себе железные тиски воли нового Хозяина. Если бы орк был ему бесполезен, он бы убил его. Если бы чернокнижник был недостаточно силен, он бы сделал его своим рабом. Но он стал слугой с перспективой стать правой рукой Властелина Мордора, потому что информация, которую Гул’дан сообщил ему, не имела цены. Теперь Саурон знал, что кольцо находится у Фродо и Сэма, поэтому он поставил охрану у Роковой Горы, которая схватила бы хоббитов и тут же доставила их к нему, когда они подошли бы достаточно близко. Все таки, не стоит недооценивать врага, даже если это всего лишь пара полуросликов.

Когда Саурон наденет Кольцо, могуществу его не будет равных. Он, наконец, обретет стабильную физическую форму. Свободные народы Средиземья потеряют свою последнюю надежду. Гул’дану же она не нужна. У него есть новая, улучшенная версия орков, у него есть покровительство Саурона. Как никак, Властелин Мордора не такой уж и плохой хозяин. По крайней мере он не стремиться сжечь всю Вселенную, как этого хотел падший титан Саргерас. О нет, Властелин колец совсем не был нигилистом или анархистом. Напротив, больше всего он любил порядок именно эта его любовь привела его к тому, что он стал на путь злодея. Даже несмотря на то, что в жестокости и деспотизме Саурон зашел гораздо дальше тиранов-людей, он остался бы доволен рабами, поклоняющимися ему, как богу. А Гул’дан стал бы его наместником в завоеванных землях.

– Что будет дальше? – голос Короля-Чародей вырвал чернокнижника из его сладких мечтаний.

– Одного орка вполне достаточно, чтобы Темный Лорд убедился в эффективности моего метода. Если их будет больше, то они начнут уничтожать друг друга. Сгони оставшихся в казармы.

– Будет исполнено. Я передам Владыке, что ты готов к встрече с ним.

***

– Я видел твою работу и ей доволен, – монотонно сказал Саурон.

– Рад служить Вам, Милорд, – Гул’дан привык к раболепию и для него не составляло труда играть роль преданного слуги.

– Мне кажется, что в твоих мыслях есть что-то ещё, – холодный пот проступил на спине орка. Властелину Мордора невозможно было соврать или что-то утаить от его Всевидящего Ока.

– Да, Господин.

– Говори, – приказал он.

– Я знаю способ, как сделать вашу победу над Гондором ещё более быстрой, почти молниеносной.

– Каков этот способ, Гул’дан?

– Магический портал. Только у него есть один недостаток: кто-то должен открыть его с другой стороны.

– Совсем не составит труда. У нас есть Дэнетор.

– Наместник Гондора? – недоумевал чернокнижник.

– Да, тебе не послышалось.

– О, ваше могущество и коварство не знает границ, мой Повелитель! Вам удалось склонить на нашу сторону даже заклятого врага.

Саурон улыбнулся, услышав этот панегирик.

– Не совсем. Он сам повинен в том, что случится. Старик возомнил, что он может использовать палантир, хранящийся в Минас-Тирите, для того, чтобы узнавать о моих планах. Я же воспользовался его слабостью и показывал ему только то, что нужно было мне. Теперь он лишился всякой надежды. Он видел военную силу Мордора и рассудил, что его стране не тягаться со мной. Дэнетор почти на грани безумия и я столкну за пределы этой грани. Он поможет тебе открыть портал.

***

Наместник Гондора был в отчаянии. Он сидел в тронном зале своего государства и чувствовал себя последним человеком на земле. На его коленях лежал сломанный рог Боромира, сломленный так же, как и душевно был сломлен Дэнетор. Неужели его сын мертв? Сердце его отказывалось поверить этому, а разум настаивал на непогрешимости таких выводов. Зачем? Зачем он отправил Боромира в тот злополучный поход? Ведь другой его сын, Фарамир, сам желал отправиться в Ривенделл. Это он должен был умереть. Неужели в голову Дэнетора пришла такая кощунственная мысль? Да, она прорвалась из глубин его души, ведь втайне он любил своего старшего сына больше.

«Пока я тут предаюсь слезам, враги Гондора собирают свои армии. Дела государства должны быть выше личных чувств, – наместник попытался собраться с духом и заглянуть в палантир. – Может мне удастся увидеть моего Боромира?

Слабая надежда ещё теплилась в Дэнеторе. Но на горе он заглянул в видящий камень в тот вечер. Его неосторожностью воспользовался Саурон. Он связался с наместником и, несмотря на то, что Дэнетор обладал сильной волей, подчинил его себе. Старик начал двигаться, руководимый своим врагом. Он позвал своих слуг и велел позвать лучших каменщиков, которые тогда были в городе. Никто не заподозрил подвоха, потому что все восприняли его слова, как желание укрепить стены Минас-Тирита перед битвой с орками. Если бы они знали тогда, что человек, которому они доверяли, вел их к гибели.

========== Глава 16 ==========

С душераздирающими воплями орки прошли сквозь портал, расположенный в самом сердце Минас-Тирита, на площади рядом с засохшим Белым Древом. Впереди войска были Боромир и Гул’дан. Чернокнижник решил отправить своего рыцаря смерти на это задание, потому что находил забавным то, как этот город будет разрушен руками человека, который поклялся его защищать. Сам же он отправился сюда, чтобы насладиться своим триумфом.

Фарамир не ожидал того, что тревогу объявят со стороны… города?!

– Капитан Фарамир! Капитан Фарамир! Орки в крепости!

– Орки?!

Он вскочил с кровати и принялся одеваться, судорожно натягивая на себя форму с эмблемой белого древа. Это был его не первый бой с прислужниками Врага и, как Фарамир смел надеяться, не последний. И пусть доспехи, которые до него носил отец, защитят его от ударов врага в предстоящей сече.

Едва капитан успел спуститься по лестнице ведущей к выходу, он столкнулся с громадной тушей зеленокожего чудовища. Лицо мужчины передернулось от изумления. Страх парализовал его движения. Прежде чем Фарамир успел обнажить свой меч, монстр схватил его и сжал в своих ручищах. Сын Дэнетора уже готовился встретиться со своими предками, как вдруг исполин пошатнулся и, сделав несколько шагов назад, упал.

– Брат! – воскликнул капитан. Перед ним стоял Боромир с мечом, измазанным в крови чудовища. Но в облике, казалось бы, с детства знакомом и родном было что-то чуждое.

– Ты – наше спасение, – сказал Фарамир. В последнии два звука прокрались нотки неуверенности.

Боромир почему-то молчал. Младший брат начал всматриваться в черты его лица, пытаясь разгадать причину его необычного поведения. Почему он ничего не говорит? Неужели ему нечего сказать своему Фарамиру, которого он не видел почти год?

– Отец… Мы все думали, что ты погиб.

– Так и есть, – ответил Боромир. Только сейчас капитан заметил, что цвет его глаз изменился. Из серых они стали какими-то болезненно-зелеными.

– Прости, я бы ещё с тобой поболтал, но боюсь, что мой повелитель не одобрил бы задержки. А сейчас – защищался, – он бросил Фарамиру свой меч.

– Что происходит?!

– Сегодня я не на вашей стороне, – ответил Боромир, подняв с земли клинок, вероятно, выроненный одним из защитников Минас-Тирита.

Удар последовал незамедлительно. Фарамир едва успел отклониться.

– Но зачем? Зачем ты спас мою жизнь? – задыхаясь, прохрипел капитан, целясь в слабое место в доспехах брата. Боромир с лёгкостью парировал его удар, заставив Фарамира заметить, что он стал сильнее с момента их последней встречи.

– Потому что я не мог позволить этой мерзкой твари убить капитана Гондора, моего брата. И пусть я не могу ослушаться приказов моего хозяина, я предпочту самому стать орудием твоей гибели и принести тебе более благородную смерть.

Лицо Фарамира побледнело. Он отбросил от себя меч, звонко звякнувший о каменный пол.

– В таком случае я не собираюсь драться с тобой Боромир.

– Раньше ты бы с охотностью согласился на дружеский поединок.

– Но это не дружеский поединок, как ты сам сказал минуту назад.

– Не заставляй меня злиться, брат. Пусть наш город обречён на гибель, а все Средиземье окажется под гнетом Врага всего лишь через несколько дней, ты должен сохранить мужество даже в последнии мгновения своей жизни, даже если надежда умерла раньше тебя, как я сделал когда-то, когда ещё был живым.

Пытаясь сдерживать внезапно накатившуюся слезу, Фарамир поднял свой клинок.

– Я готов принять вызов.

Боромир лишь одними глазами ответил ему:

– Я горжусь тобой.

***

Гул’дан стоял посредине тронного зала Барад-Дура. Роскошная черная мантия придавала его фигуре величественный вид, седая борода была аккукартно расчесана. Ничто из его облика не напоминало того жалкого старика, каким он прибыл в Средиземье, того, над которым подшучивали хоббитами. Теперь он припомнит им все их шуточки. Нет, он не убьет их. Это было бы слишком легко. Они станут его слугами и Гул’дан каждую минуту их жалких жизней будет компенсировать то унижение, которое получил от них. Ещё одна мысль беспокоила его: хоббиты приучили его к табаку и чернокнижник никак не мог избавиться от этой вредной привычки. Так что ему был чрезвычайно необходим слуга, который бы набивал для него трубку и ещё один, который бы выращивал для него трубочное зелье.

«Фродо и Сэм отлично подойдут для исполнения моих прихотей. Только если смогут ходить после пыток,» – усмехнулся орк.

– Доложи мне об успехах, – приказал голос Саурона.

– Минас-Тирит взят. Боромир убил собственного отца. Выжившие обращены в рабство. Прикажите разрушить город до основания?

– Да. Как проходят поиски?

– К сожалению, тех двоих ещё не нашли. Но у них нет шансов. Рано или поздно они попадут в наши руки.

– Чем быстрее Кольцо окажется в моих руках, тем быстрее я стану полновластным властелином этого мира и награжу тебя, как своего верного слугу. О какой особой милости ты попросишь меня Гул’дан?

– Пощади тех двоих. Они нанесли мне личную обиду, – поспешил объяснить свое необычное милосердие чернокнижник, – поэтому я хочу мучить их собственноручно.

– Как скажешь. Только помни об одном: как только в твои руки попадет Кольцо, оно попытается соблазнить тебя. Ни в коем случае не поддавайся, потому что только я его истинный хозяин. Любой сомозванец умрёт. А ты умрешь, как предатель, который осмелился поднять руку на своего господина.

========== Глава 17 ==========

Фродо бежал не оглядываясь и не обращая внимания на колючие кустарники, которые раздирали в клочья остатки его лохмотьев и ранили руки вместе с ногами. Каждый его шаг сопровождался пульсацией крови в висках и ускоренными биениями сердца, готового вот-вот выпрыгнуть из груди. Улюлюканья орков и рычание волколаков осталось далеко позади, но в его голове все еще были слышны голоса мучителей. Хоббит остановился на мгновение, чтобы перевести дух и вытащить довольно-таки не маленькую занозу из своей ступни. Фродо громко выдохнул, прислушался к лесным звукам. Ничего подозрительного: только крики животных, пение птиц и шелест ветра. Кажется, он оторвался от погони. Душа хоббита ликовала: он сбежал, вырвался из лап слуг Врага. Но эйфория быстро прошла. Какая польза от его побега, если его очень скоро найдут? А потом замордуют в подвалах замка Гул’дана. Никакой пощады ему теперь не придется ждать. Он ослушался приказа господина и сбежал, а побег раба во время правления Саурона Великого был равноценен смерти.

– Но я не сдамся! – Фродо пнул ногой ближайший пень и ойкнул от боли. Следующую свою реплику он решил не сопровождать столь бурными проявлениями чувств, чтобы не нанести себе еще больше телесных повреждений.

– И ни за что не вернусь обратно!

Уже начинало смеркаться. Хоббит решил позаботиться об убежище, которое могло бы уберечь его от нападения диких зверей и не менее зверских орков. Единственным разумным выходом было забраться на дерево. Только вот придется не спать всю ночь, чтобы не упасть с веток. Однако Фродо был слишком слаб для ночного бдения. Его тело находилось на крайней стадии истощения. С тяжелыми мыслями о неясном будущем он поднял голову вверх, глядя на закатное солнце, пробивающееся сквозь листву. И вдруг его взгляд упал на дупло, находившееся у самой верхушки мэллорна. Только сейчас хоббит осознал, что находился в самом что ни на есть Золотом лесу Лориэне. Внезапно подступившая влага оросила глаза Фродо. Хоть он не понаслышке знал о судьбе, постигшей Средиземье, о владычестве Саурона, ему хотелось, чтобы светлый край, где некогда обитали эльфы остался нетронутым. Но несчастный Бэггинс был не в силах что-то исправить. Он был не в силах запретить мерзким отродьям Саурона или их лучше бы было назвать отродьями Гул’дана, потому что именно чернокнижник, прозванный темным шаманом, правая рука Властелина Мордора, усовершенствовал армию Темного Лорда, бродить по Золотому лесу.

Спустя несколько минут Фродо сумел вскарабкаться на ближайшую к дуплу ветку. Как только его голова коснулась импровизированного ложа из сухих листьев, он забылся тяжелым сном. Ему снились пытки в подвалах Барад-Дура и жестокий взгляд Багрового Ока, мстивший ему за то, что хоббит осмелился владеть его Кольцом. Потом образ Властелина Мордора уступил очертаниям Гул’дан с жестокой усмешкой чистившего свою трубку о голову Бэггинса. Затем побои орков, которые каждый раз обрушивались на него во время отсутствия темного шамана. Наконец кошмары рассеялись уступив место прекрасному сну. Фродо снова видел леди Галадриэль с ее мудрыми глазами, доброй улыбкой и чудесными золотыми волосами, старого друга Гендальфа в его остроконечной шляпе и с посохом в руках, смельчака Гимли с его косматыми бровями и густой бородой, благородного Арагорна в его одежде бродяги, зоркого Леголаса с луком наперевес, весельчаков Мерри и Пиппина и, наконец, верного Сэма, который делил с ним воду, лембас и пытки. С мыслью о садовнике он проснулся. Но почему-то черное отчаяние больше не терзало сердце Бэггинса. Откуда-то, из самых потаенных глубин души появилась надежда и озарила его утро. Оно было какое-то необычно светлое, праздничное, полное радостного ожидания. Хоббит поймал себя на том, что улыбался непонятно чему, улыбался так, будто бы наверняка знал, что сегодня встретит своих друзей, здоровых и невредимых.

Фродо порылся в своих потаенных карманах и нашел там маленький кусочек зачерствелого хлеба. За годы службы у Гул’дана он обзавелся привычкой прятать что-то со своих скудных завтраков, обедов и ужинов на черный день. Характер чернокнижника еще больше ухудшился, поэтому он наказывал своих рабов за малейшую провинность и мог запросто оставить хоббита без еды на несколько дней. Фродо поморщился при воспоминании о своем хозяине. Даже на свободе он все еще напоминал о себе. Бэггинс призвал имя Элберет, королевы звезд, благодаря ее за то, что он еще жив и имеет хлеб насущный, потом разломил мозолистыми руками засохшую лепешку и откусил маленький кусочек. И эта скудная пища в тот момент показалась ему вкуснее, чем объедки с пиршественного стола Гул’дана, который подбрасывал их, когда был в хорошем расположении духа, и почти такой же восхитительной, как эльфийские кушанья.

«После завтрака неплохо бы попить и искупаться,» – подумал хоббит. С легким шлепком он слез с дерева и отправился на поиски ручья. Орков, которые могли оказаться по близости, он почему-то больше не боялся да и сама атмосфера Лориэна располагала к спокойствию. Фродо в очередной раз удивился тому, что это чудесное место не оказалось оскверненным слугами Темного Властелина. Мэллорны не были срублены, звери и птицы вели себя как ни в чем не бывало, уродливые постройки не заполнили собой окружащее пространство, и карательных гарнизонов Саурона не было видно.