Текст книги "Темный шаман на службе у Властелина Мордора (СИ)"

Автор книги: Verdant_Lady

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Владыка! Я готов служить вам, как прежде!

– То-то же! В следующий раз, когда будешь сомневаться, кто перед тобой, я подожгу тебя.

Теперь у чернокнижника было новое тело, знания о Средиземье и верный слуга. Больше ничего не останавливало его от того, что он задумал совершить.

========== Глава 11 ==========

Когда во время привалов члены братства кольца слышали в коридоре позади себя гулким эхом отдающие шаги чьих-то босых ног, они все грешным делом думали, что это Голлум преследует их. Его притягивала «прелесть». И только Гул’дан знал, кто на самом деле идет за ними по пятам – Гаритос, его верный пес. Они еще долго беседовали в одном из залов Мории. Чернокнижник открыл ему часть своих замыслов, а маршал поведал ему о том, что тревожило его сердце.

«Вот юродивый! Влюбился в Джайну Праудмур! Нормальный злодей хотел бы власти, как я, или, на худой конец, богатства. Но желать сердце строптивой девицы – глупость!» – смеялся про себя колдун. Вслух же он всячески поддержал Гаритоса, обругал Тралла и вместе с ним всю Орду, пообещал, что маршал сможет им всем отомстить.

– Да, господин, этот мерзкий орк получит свое, но Джайна никогда не сможет полюбить такого, как я! – охал прихвостень Гул’дана.

– Не переживай на этот счет. Верно служи мне и волшебница ответит на твои чувства. Или ты сомневаешься в моих способностях?! – чернокнижник постарался изобразить грозное выражение лица, насколько ему позволяла его новая внешность. Выглядел он как повар, которому кто-то плюнул в суп. На Гаритоса его слова произвели чрезвычайно сильное впечатление: он упал на колени и поклялся в верности. Гул’дан не очень верил клятвам, но глядя на преданность, проявляющуюся в каждом движении маршала, надеялся, что тот не подведет его.

Сейчас чернокнижник думал, не захочет ли кто-нибудь проучить «Голлума». Это было бы очень не кстати, потому что Гаритос и бывший владелец кольца мягко говоря не очень напоминали друг друга. Но никто не собирался ловить Голлума. Все были заняты решением собственных проблем. Отношения между Боромиром и Арагорном накалились до предела. Гендальф уже устал от попыток примирить их. Он просто сидел в углу и нервно курил, пытаясь абстрагироваться от происходящего вокруг, чтобы вспомнить, какой из двух коридоров ведет на поверхность. Пиппин вместе с Мерри развлекались тем, что принимали ставки на того, кто победит. Сэм уже давно заметил, как недобро Боромир смотрит на Фродо, и хотел, чтобы кто-то хорошенько врезал по физиономии сына наместника. Садовник поставил на Арагорна весь свой паек.

– Думаю, у тебя кишка тонка идти со мной в Минас-Тирит, – с вызовом сказал Боромир.

– Ты сам прекрасно знаешь, что путь Хранителя лежит на восток. Посещение белой крепости – только отсрочка нашей истиной цели. И, в конце концов, Фродо решать, куда мы пойдем. Я поклялся его защищать и содержу свое обещание, – спокойно ответил Арагорн.

– Красиво говоришь, но Элендил и Исильдур доказывали свое мужество не словом, а делом, – с издёвкой сказал Боромир.

– К чему ты клонишь? Я знаю, что совсем не похож на каменные изваяния Исильдура и его отца, но я их потомок, – Арагорна уже начали раздражать слова гондорского воина.

– Так покажи, что достоин своих великих предков! Прими мой вызов! – Боромир обнажил свой меч. Его примеру последовал Арагорн. Их клинки скрестились и раздался звон стали.

Из-за шума проснулся Фродо. Сначала хоббит подумал, что на них напали орки, но потом понял, что с его друзьями и врагов не нужно. В первый раз за все время похода он смог уснуть без ужасных кошмаров с назгулами и Сауроном.

– Что вы делаете?! Пока вы ссоритесь враг набирает силу! – закричал он, но его никто не слышал. Неожиданно, ему на помощь пришел Гул’дан.

– Совсем вы распоясались, ребятишки, – по-доброму сказал чернокнижник и огрел обоих воинов поварешкой. – В наказание за ваше поведение вы будете мыть посуду.

Боромир и Арагорн посмотрели на гору грязных тарелок, скопившуюся за время их путешествия. Их лица сразу же приобрели тоскливые выражения, но колдун был непреклонен. Он ехидно улыбался, глядя на то, как мужчины возятся с посудой.

– Это унизительно, – ворчал Боромир, моя тарелки, – для такого воина, как я.

– Мне кажется, махать тряпкой у тебя получается лучше, чем махать мечом, – едко отвесил Арагорн. Сын наместника замахнулся на него свежевымытым блюдцем.

– Только попробуйте разбить мой сервиз! Я тогда вас на фарш пущу! – не на шутку разозлился Гул’дан.

Оба воина приутихли: они все еще продолжали перебранку, но так, чтобы не злить Гул’дана. Со времен мужчины перестали задевать друг друга и их разговор стал дружелюбнее.

– Я вспомнил! Нам нужно идти в правый коридор, – воскликнул Гендальф. Хоббиты и представители прочих свободных народов Средиземья принялись собирать свои пожитки: им не терпелось выйти на поверхность. Гул’дан, насвистывая какую-то веселую песенку вез тележку со своим поварским инвентарем. Тарелки сверкали от чистоты, так что колдун был в отличном настроении.

***

– Где же Митрандир? Я слышала, что он присоединился к Братству, – с удивлением спросила Галадриэль. Перед ней стояли Фродо, Сэм, Пиппин, Мерри, Гимли, Леголас, Боромир, Арагорн и Гул’дан. У всех них были понурые уставшие лица, но только у Гул’дана оно было фальшивым.

– Гендальф Серый вступил в сражение с багровым мраком в Мории. Его больше, – отвел за всех Арагорн. Слезы задрожали на ресницах хоббитов, даже такие суровые воины, как Гимли и Боромир с трудом сдерживали свои эмоции. Раздались удивленные выкрики эльфов: никто не мог поверить, что такая судьба постигла могущественного и мудрого волшебника, который не раз помогал всем им советом.

– Почему нам не сообщили об этом раньше? – поинтересовался муж Галадриэль, владыка Келеборн.

– Горе настигло нас внезапно, – произнес Арагорн и поведал всем присутствующим историю обо всем случившемся с отрядом, после неудачной попытки у перевала Карадрас. Он говорил о Балине, упомянул о схватке в зале Мазарбул, о пламени и о поединке на мосту.

Гул’дан и не подозревал, что подземелья, по которым они блуждали, служили обиталищем для ужасных чудовищ. Одни только орки, слуги Саурона, напоминали неудачный биологический эксперимент и чернокнижник даже испытал некоторое облегчение, когда его спутники убили нескольких из них. Сам Гул’дан умело оборонялся с помощью сковородки. Много его тарелок, чашек, ложек и кастрюль погибло, когда они убегали по мосту от слуг Саурона. Но орки с троллями оказались лишь началом: то создание, что шло за ними обещало быть ужаснее всего, что они испытали до этого. Больше того, даже мерзкие порождения тьмы боялись своего союзника. Они разбежались в ужасе и показался исполинский силуэт человека с крыльями в окружении пламени. В одной руке его был огненный меч, а в другой – бич. Гендальф выступил вперед, готовый принять вызов Проклятия Дурина, Морийского Балрога. Волшебник начал что-то говорить, про свет Анора, пламя Удуна, про то, что он не пропустит багровую тьму, и, казалось бы, почти победил. Но, когда балрог падал в пропасть с проломленного моста, он захватил кончиком своего бича Гендальфа Серого.

– Бегите, глупцы! – прокричал свои последние слова старый маг, прежде чем провалиться во тьму.

Гул’дан хоть и не был глупцом, стоял на месте, как завороженный. Внезапный ужас сковал его тело и он не мог пошевелиться, хоть и очень хотел. Казалось, что Пылающий Легион начал вторжение в этот мир…

Гул’дан не сожалел о смерти Гендальфа. Хоть маг и мог бы стать могущественным союзником, он никогда не согласился бы стать на путь зла. Таким образом, у чернокнижника стало одним потенциальным врагом меньше. Когда все члены Братства Кольца отдыхали после встречи с владыками Лориэна в своих шатрах, колдун думал о том, как ловко он провез своего слугу Гаритоса в тележке вместе с посудой. Гул’дан ещё не представлял, как маршал может ему пригодится здесь, но на всякий случай верный пёс должен быть под рукой.

И вскоре Гаритос ему понадобился. Когда в палатку зашел эльфийский посланник и сообщил, что леди Галадриэль хочет видеть Хранителя кольца, Сэма Гемджи и повара Гулдина.

Они как раз обсуждали встречу с владыками Лориэна. Особенно всех впечатлила леди Галадриэль. Гул’дан посмотрел на эту высокую эльфийскую женщину удивительной красоты с волосами цвета золота и понял, что, хотя она и не владеет ни копьем, ни мечом, гораздо более опасна, чем любой воин. Владычица Лориэна настоящая колдунья, или что-то вроде этого. Стоило лишь ей заглянуть в кому-нибудь в глаза, как она уже знала все мысли и желания того существа, даже самые тайные. Например, Сэму она посулила домик с садом, если он откажется от пути в Мордор, а Гул’дану – сковородку с антипригарным покрытием. А теперь леди хочет поговорить не только с Хранителем кольца и его верным спутником, но и с «простым поваром».

«Черт, она что-то подозревает… Эльфийская ведьма догадалась о том, что я из другого мира и теперь хочет испытать меня. Ну что ж, Гаритос, ты мне поможешь в этом,» – подумал чернокнижник. Слуга был не против поменяться телами с господином, но не понимал целей Гул’дана.

– Тупица! Она сразу же по одному взгляду моему поймет, что я злодей. Еще в толпе других я мог притвориться добреньким, а наедине эльфийская колдунья сразу раскусит меня. Твои же мысли не выдадут ничего секретного. Просто думай о Джайне Праудмур и мы будем спасены, – шепнул чернокнижник Гаритосу и дал ему пинка.

***

– Неужели мой разум подводит меня? Я не понимаю, как такое возможно, – сказала леди Галадриэль, когда осталась наедине с Джайной и Траллом.

– Расскажите нам, владычица, что случилось, – мягко сказала дочь морей.

– Среди членов Братства кольца я заметила того, кто показался мне очень странным. На вид обычный человек, но его имя было Гулдин.

– Гул’дан! – воскликнул Тралл.

– Тише, – Джайна положила руку на плечо своего мужа. – Если ты будешь так громко кричать, то нас обязательно кто-нибудь заметит и леди Галадриэль больше не сможет скрывать наше присутствие.

– Да, Тралл. Я тоже поняла, что это не совпадение, что имя чернокнижника, разрушившего ваш родной мир совпадает с именем человека из Средиземья. Мои решением было поговорить с ним наедине и испытать его с помощью моего зеркала.

– Но это же очень опасно! Гул’дан подл и очень искусен в магии чернокнижников, – произнес вождь Орды.

– В мире Арда правят другие силы и вся его мощь здесь практически бесполезна, – спокойно сказала Галадриэль.

– Я надеюсь, что вы правы, но что же было дальше? Вы узнали злодейские мысли Гул’дана? – поинтересовалась Джайна.

– Нет, в его помыслах не было той черноты, которая свойственна великим злодеям. Мне даже показалось, что единственное преступление на которое он способен – не доложить кусок мяса в рагу.

– А что? Что он увидел в зеркале? – воскликнула леди Праудмур.

– Он увидел тебя.

========== Глава 12 ==========

Through Rohan over fen and field where the long grass grows

The West Wind comes walking, and about the walls it goes.

‘What news from the West, O wandering wind, do you bring to me tonight?

Have you seen Boromir the Tall by moon or by starlight? ’

‘I saw him ride over seven streams, over waters wide and grey;

I saw him walk in empty lands, until he passed away

Into the shadows of the North. I saw him then no more.

The North Wind may have heard the horn of the son of Denethor.’

‘O Boromir! From the high walls westward I looked afar,

But you came not from the empty lands where no men are.’

From the mouths of the Sea the South Wind flies, from the sandhills and the stones;

The wailing of the gulls it bears, and at the gate it moans.

‘What news from the South, O sighing wind, do you bring to me at eve?

Where now is Boromir the Fair? He tarries and I grieve.’

‘Ask not of me where he doth dwell-so many bones there lie

On the white shores and the dark shores under the stormy sky;

So many have passed down Anduin to find the flowing Sea.

Ask of the North Wind news of them the North Wind sends to me! ’

‘O Boromir! Beyond the gate the seaward road runs south,

But you came not with the wailing gulls from the grey sea’s mouth.’

From the Gate of Kings the North Wind rides, and past the roaring falls;

And clear and cold about the tower its loud horn calls.

‘What news from the North, O mighty wind, do you bring to me today?

What news of Boromir the Bold? For he is long away.’

‘Beneath Amon Hen I heard his cry. There many foes he fought.

His cloven shield, his broken sword, they to the water brought.

His head so proud, his face so fair, his limbs they laid to rest;

And Rauros, golden Rauros-falls, bore him upon its breast.’

‘O Boromir! The Tower of Guard shall ever northward gaze

To Rauros, golden Rauros-falls, until the end of days.’

Песня на смерть Боромира, “Властелин колец: Братство кольца”

Братство кольца, одаренное прощальными подарками владычицы Лотлориэна, плыло по Андуину. Четыре легких эльфийских лодки рассекало воды великой реки: одна для Сэма с Фрода, другая для Гимли и Леголаса, третья для Мерри с Пиппином и Арагорном. Орк делил свое судно с Боромиром. Гул’дан рассматривал рисунок на деревянных досках у себя под ногами лишь бы не смотреть на лицо сына наместника. А смотрел Боромир на колдуна под прикрытием с явной неприязнью. Он все еще помнил ту кучу посуду, которую ему пришлось перемыть в Мории. Но сейчас к злопамятности гондорского воителя добавился перегруз лодки, вызванный внушительным весом Гул’дана. Так что Боромир с радостью сбросил бы своего соседа за борт. Повар тоже не питал к сыну Денетора дружеских чувств.

Настроение у чернокнижника было чернее, чем его душа. Хотя мысль о том, что кроме лодок леди Галадриэль вручила отряду и другие дары, слегка смягчала его гнев. К тому же, Гул’дан считал свой подарок одним из самых лучших.

«По крайней мере, в хозяйстве пригодиться, – заключил колдун, рассматривая сковороду с антипригарным покрытием – новейшее изобретение эльфийских кузнецов. – Сэму вообще подарили какие-то семена.»

К вечеру члены Братства кольца преодолели значительное расстояние и решили сойти на берег, чтобы отдохнуть и устроиться на ночлег. Гул’дан долго не мог уснуть и не потому, что кроватью ему служил плащ, расстеленный на земле, а потому что в его голове возникали навязчивые и противоречивые мысли. Чем ближе отряд продвигался к Мордору, тем сильнее колдун ощущал мощь Саурона и его Кольца. И чернокнижник больше не хотел встретиться с Темным Властелином, он желал стать им. Получить невиданная превосходство над всеми остальными и стать хозяином этого мира – вот предел его мечтаний. Но почему Гул’дан не решился завладеть Кольцом силой? Гэндельф, который мог остановить его, теперь мертв, эльфийская колдунья – далеко. Нет того, кто был бы способен противостоять ему. Так почему же орк медлил? Он сам себе задал этот вопрос:

«Неужели этот мир изнежил меня? Неужели превратил из ужасного чернокнижника в ленивого недохоббита?»

Гул’дан пришел к выводу, что действовать нужно немедленно, но ему было лень не то, что совершить какое-нибудь злодейство, он не в состоянии даже встать со своей импровизированной кровати.

«Завтра, завтра я покажу им всем, насколько они глупы и слабы,» – бормотал колдун, считая демонов Круговерти Пустоты, чтобы уснуть.

Но планам чернокнижника не суждено было осуществиться, потому что, хоть и Гэндальф, как считали все члены Братства кольца, погиб в Мории, другой не менее могущественный маг не хотел выходить из игры.

В то утро, сразу после завтрака, Арагорн сказал:

– Настал черед для Фродо избрать наш дальнейший путь: решить пойдем ли мы на Восток, в Мордор, или в Минас-Тирит.

– Мне кажется, что выбор очевиден, – вмешался Боромир.

– Именно Фродо Хранитель, именно он взял на себя эту тяжелую ношу, поэтому и он и будет принимать окончательное решение, – внешне Арагорн выглядел спокойным, хотя в глубине искренне переживал из-за того, что после смерти старого мага отношения между членами Братства стали давать трещину.

Сын наместника Гондора искренне недоумевал по поводу того, что судьбу всего Средиземья должен был решать какой-то полурослик, но вслух свое мнения не высказал, лишь произнес: «Я никогда не скрывал того, что направлюсь в Минас-Тирит, как мне это велит долг.»

– Я знаю, что мне нужно спешить, – сказал Фродо, – но, бремя, которое на меня возложили, слишком тяжелое. Дай мне немного времени на раздумья. Я хочу побыть один.

– Что ж, подумай в одиночестве, Фродо, сын Дрого, – согласился Арагорн, окинув хоббита добрым и сочувственным взглядом. – Мы подождем тебя здесь. Только не уходи далеко, потому что враги близко. Помнишь, как вчера светился твой меч?

Фродо молча кивнул ответ. Он знал, что его меч, а вернее кинжал, выкованный эльфийскими мастерами, издает голубое свечение, если орки находятся неподалеку. Но Бэггинс не мог принять решение среди своих друзей, потому что чувствовал, что многие из них предпочли бы последовать совету Боромира, избрать более безопасный путь. Однако в глубине души Фродо понимал: дорога прямиком в Мордор – единственный путь к спасению. Пусть сердце содрогается от одной лишь мысли о том, что им придется идти в землю врага, в само логово Саурона, в сосредоточение всей его злой мощи, пусть рассудок называет путь туда безрассудным – хоббит должен отвергнуть и доводы сердца, и доводы рассудка и довериться одной лишь надежде.

Эти мысли пришли в голову Фродо, когда он стоял на лужайке, на вершине горы. Внезапно ему стало не по себе: чей-то взгляд уперся ему в спину. Он резко обернулся и с невольным облегчением увидел перед собой Боромира.

***

Хранители волновались, потому что с момента ухода Бэггинса прошло уже больше часа. Неожиданно из-за деревьев вышел Боромир. На его лице читалась усталость и напряжение.

– Где ты был Боромир? – спросил Арагорн.

Гул’дан сдержал ехидную ухмылку: он-то прекрасно знал, куда подевался гондорец, пусть даже и не видел, куда сын Дэнетора ушел.

«Однозначно он пытался уговорить Фродо идти в Минас-Тирит и однозначно его план провалился, – подумал чернокнижник. – А теперь, когда хоббит остался один, настал мой черед действовать.»

И, пока члены Братства кольца допрашивали смущенного Боромира, орк незаметно покинул их.

Битый час Гул’дан бродил по лесу, но так и не нашел даже следов Фродо. Не успел он подумать о том, что может быть хоббит уже вернулся в лагерь и его усилия напрасны, как услышал звуки битвы. Колдун пустился в быстрый бег, не характерный для своего грузного тела. Спустя несколько минут он достиг места, где должны были оставаться Арагорн, Леголас, Гимли, Брормир, Сэм, Пиппин и Мэрри. Но, к своему удивлению, вместо своих товарищей по несчастью он увидел отряд орков, причем не таких, каких они видели в Мории. Эти прислужники врага были выше ростом и сильнее. Чуть поодаль Гул’дан заметил Боромира, который несмотря на огромное число стрел, пронзавших его тело, продолжал мужественно сражаться, защищая Мэрри и Пиппина.

Увидев чернокнижника, часть орков потеряла интерес к своим жертвам и направилась к нему. Спустя мгновение те, которые попытались напасть на Гул’дана, корчились на земле, терзаемые языками зеленого демонического пламени. Оставшиеся враги попытались скрыться бегстовом.

– Стойте, жалкие создание и я не причиню вам вреда! Все, что мне нужно – это, чтобы вы отвели меня к своему Хозяину.

Орки повиновались, изумленные его мощью. Под их изумленными взглядами он подошел к Боромиру, который уже испускал свой последний вздох. Гул’дан мастерски владел некромантией в своем мире. Он даже создал рыцарей смерти – ужасающее орудие Старой Орды, поместив в трупы падших воинов Альянса, души убитых чернокнижников из Совета Теней. Теперь же в его руках было тело превосходного воина. Грех не воспользоваться такой возможностью, потому что в Средиземье он не имел ни одного союзника, если не считать Гаритоса, и то бывший маршал – глуповат, рассеян и недостаточно предан. То есть, во всех отношениях плохой слуга. Именно поэтому ему нужен был гондорец, как говориться «живой, или мертвый».

Колдун провел рукой по лицу Боромира, который уже не мог сопротивляться. Орки, наблюдавшие за этим, замерли, а хоббиты забились в угол между деревьями. Затем Гул’дан начал вытаскивать из его тела стрелы, одну за другой и казалось, что он делал это целую вечность. Как только он извлекал из раны наконечник, новая струйка крови начинала течь, окрашивая траву в багровые тона. Когда чернокнижник откинул в сторону последнюю из стрел, он жестом подозвал двух орков, чтобы они помогли ему придать нужное положение телу славного гондорца. Прислужники врага дрожащими руками выполнили его желание. Бездыханный Боромир лежал у ног Гул’дана. Еловой ветвью он начертил вокруг него окружность и тайные знаки, известные только ему. Потом колдун начал читать заклинание. Его голос изменился и казалось, что он принадлежал другому существу, более жестокому, более могущественному, властному над жизнью и смертью. С каждым словом его крик становился все громче и когда он достиг самой высокой точки, орки, стоявшие рядом, упали замертво. А глаза воителя, прежде закрытые, отворились со странным зеленым свечением.

– Встань, Боромир, – сказал Гул’дан уже на понятном всем языке. – Встань, чтобы служить мне!

Тот, кто прежде был защитником Минас-Тирита, внял гласу чернокнижника и поднялся на землю уже как его слуга.

– Это ты призвал мою душу из пределов, откуда смертным нет возврата, поэтому отныне она принадлежит тебе, – сказал гондорец, згибась в поклоне.

– Чего уставились?! – раздраженно окликнул оставшихся орков колдун. – Вы должны обыскать все берега Андуина и найти мне хоббитов!

– Но они п-перед вами в-владыка, – сказал предводитель уродливых созданий, слегка заикаясь.

– Идиот! Огонь демонов на твою голову! Разве твой хозяин не знает, что их было четверо? Так почему же ты упустил еще двоих?!

Орки тут же засуетились и принялись обыскивать окрестности, заглядывая буквально под каждый камень. Гул’дан же обернулся к Пиппину и Мэрри, которые все еще сидели под деревом, пригвожденные его взглядом, не в силах пошевелиться.

– А с вами у меня будет отдельный разговор, «друзья мои».

Комментарий к Глава 12

Эпиграф к главе – песня на смерть Боромира из книги “Властелин колец. Братство кольца”.

========== Глава 13 ==========

– Господин, мы не нашли полуросликов. Только следы на песке от ног да еще одна лодка пропала, – произнес предводитель орков с таким лицом, будто только что этими словами подписал себе смертный приговор.

Гул’дан изменился в лице: оно стало настолько ужасным, что на него больно было смотреть. Но через несколько секунд он взял себя в руки и сказал:

– Глупцы, все равно вам не избежать своей судьбы. Нечего напрасно растрачивать свой пыл на них, когда меня ждет Саурон, пусть он еще и сам не знает об этом, – сказал чернокнижник негромко, обращаясь к самому себе.

– Твое счастье, что я не знаю дороги к твоему хозяину, иначе твоя голова бы уже торчала на штыке, отпугивая ворон. Поэтому не стоит испытывать мое терпение. Мы отправимся в путь немедленно, – произнес колдун, смерив их угнетающим взглядом, направленным на то, чтобы подавить все возражения, хотя никто и не собирался спорить.

– И приведите в порядок этих двоих, – Гул’дан указал в сторону, где лежали без сознания Мерри и Пиппин.

Орки грубыми пинками заставили двух хоббитов подняться, но спустя несколько минут стало очевидно что они едва ли способны сами стоять на ногах.

– Эти поганцы не хотят идти, владыка Гул’дан, – сказал здоровяк, глядя себе под ноги лишь бы не видеть разъяренного взгляда чернокнижника.

– Это твой промах, Углук, – процедил сквозь зубы колдун. – Если они не смогут идти на своих ногах, то ты понесешь их на своем собственном горбу. И поторапливайся, вы и так уже упустили двоих главных полуросликов. Не хватало еще и оставшихся угробить. Эх, придется самому браться за дело.

Закончив свою тираду перед группой ничего не понимающих орков, Гул’дан принялся за приготовления к задуманному. Он направился к тележке со своим поварским инвентарем и извлек из нее большой, до блеска начищенный, котел.

– Боромир, разожги костерь, – произнес чернокнижник, едва скрывая улыбку. Теперь у него появился хоть один расторопный слуга, которым он мог помыкать, как хочет. Спустя двадцать минут котел бурлил, из него валил дым, а запах, весьма специфический запах, раздавался на всю округу. Колдун зачерпнул один половник бурды неописуемого цвета и налил в железную миску. Хоббиты с ужасом следили за каждым его движением, в глубине души осознавая, что им придется стать жертвами его кулинарных экспериментов.

– Кушать подано, – сказал не своим голосом Боромир, пододвигая тарелки ближе к Мерри и Пиппину.

– Может лучше не надо? Мы не заслужили такой ужасной смерти! – заламывая руки, прокричал Пиппин.

– Смерти? – зловеще рассмеялся Гул’дан. – Пока что вы мне нужны живыми и будете делать все, что я прикажу.

Морщась, как от ужасных пыток, двое друзей ложка за ложка проглотили содержимое мисок. Едва их желудки наполнились колдовским варевом, он вскочили на ноги и побежали. Правда, не в сторону цитадели Хозяина орков, а к ближайшим кустам…

***

День близился к закату. Они без отдыха ходили по степи уже несколько часов. Даже чернокнижник уже измотался, хотя он был гораздо выносливее, чем хоббиты. Те шли, спотыкаясь на каждом камне, подгоняемые пинками орков.

– Пора передохнуть, – сказал Гул’дан и орки остановили свое шествие. Все расположились на ночлег: хоббиты калачиком свернулись на траве и уснули в тот же миг, как их головы коснулись земли, орки разожгли костер и, окружив его, принялись за вечернюю трапезу перед сном, чернокнижник расстелил тюфяк и вскоре его спутники были вынуждены слышать его размеренный храп. Лишь один Броромир не спал – он охранял хозяина, да несколько предводителей орков тоже бодрствовали – они устроили «совет». Ведь они были далеко не однородной группой, безоговорочной подчиняющейся Саурону, как думал Гул’дан. Орки из Мории, их сородичи из Барад-Дура и орки Сарумана едва понимали друг друга и им приходилось изъясняться между собой на общем языке. Но ни только языки, даже планы относительно пленников. Орки Сарумана хотели отвести хоббитов в Изенгард, как и приказывал им их господин, слугам Саурона не терпелось выпытать у полуросликов, где находиться Кольцо и забрать его себе, а обитатели Мории и вовсе желали съесть несчастных Пиппина и Мерри.

– Ишь чего удумали – сожрать пленников! Они принадлежат Белой Длани и я доставлю их в Изенгард, да так, чтобы с их бошек ни один волосок не упал, – разъярился Углук, предводитель орков Саурмана.

– Откуда такая верность этому колдунишке? – с презрительной ухмылкой сказал Гришнак, орк высокого звания, получавший приказы от самих назгул.

– Саруман кормит нас человеческим мясом, – ответил на издевку морийца Углук.

– Да мясо орков они жрут!

После такого громогласного заявления последовала потасовка, в пылу которой Гришнак, давно задумавший недоброе, решил выкрасть пленников и сбежать. Путь ему преградил рыцарь смерти.

Гул’дан, чей ночной сон прервали крики уродливых созданий и лязг их ножей, мечей и ятаганов, пребывал совсем не в благодушном настроении. Он тут же казнил нескольких зачинщиков бунта, выбрав наугад первых попавшихся под руку орков.

«Ну и дисциплина в армии Темного Лорда! Ему срочно нужна моя помощь, иначе силы Света одолеют его!» – думал чернокнижник.

Судьба распорядилась так, что среди пострадавших орков большинство оказались из Барад-Дура. Сам их предводитель, Гришнак, корчился на земле от языков желто-зеленого пламени.

– Так будет с каждым, кто осмелиться бунтовать против владыки Гул’дана! – леденящим душу голосом сказал Боромир.

Так как чернокнижник просил орков отвести их к своему хозяину, выжившие решили незамедлительно направиться в Изенгард, к своему создателю и властелину Саруману.

***

Курумо с минуты на минуту ожидал прибытия верных ему слуг, которые должны привести к нему очень ценных пленников, а вместе с ними и власть над всем Средиземьем. Пусть, как говорил Гэндальф, Саруман сошел «с пути мудрых» и вступил в сговор с Врагом, он не собирался ни с кем делиться тем, что так желанно Властелину Мордора, – Кольцом. Бывший глава Белого Совета уже предал своих соратников, а теперь, без малейшей тени колебаний он предаст своего нового Владыку.

С высоты Орхтанка Саруману открывался вид на долину Нан-Курунир, вернее на то, что от нее осталось после того, как он своими усилиями превратил ее в подобие мордорского Барад-Дура. Всюду дымились костры, безжалостно рубились деревья, грубые угловатые постройки заполонили пространство от башни до дороги, из тайных лабораторий раздавались жуткие звуки – там на свет производились уродливые творения злого гения бывшего Белого мага.

Неожиданно взгляд его упал не несколько десятков фигур, приближающимся к воротам. Сомнений быть не могло: отряд Углука вернулся, успешно выполнив свою миссию. Саруман приказал впустить их. Спустя через несколько минут двери одной из зал Орхтанка отворились. Курумо поднял взор своих черных пронзительных глаз на нововошедших. Он выглядел, как умудренный годами старик, а на самом деле его возраст исчислялся даже не сотнями и тысячами лет, ибо был он свидетелем не только всех эпох Средиземья, но существовал и до Арды и до самой вселенной. Но ничто за эти бесчисленный годы не смогло его удивить так, как человек, который только что вошел в зал.

Чуть лысоватый, чуть полноватый, среднего роста с жидкой бороденькой мужчина смело шествовал по комнате, нагло разглядывая Сарумана.

– Что-то не очень-то похоже на Мордор, – сказал он. – Уж не обманули вы меня, паршивые создания?! Вы познаете все виды страданий, если посмели насмехаться надо мной!

Хозяин Изенгарда не знал, что ему делать: в первые он сталкивался с таким поведением со стороны человека больше похожего на трактирщика, чем на… чем на… Саруман даже не находил подходящих слов, чтобы описать то, что происходило прямо сейчас перед его глазами. Но больше всего Курумо удивило поведение орков. Было видно: они боялись того невзрачного человека, причем боялись гораздо больше, чем его самого.

– Разве этот дедуля похож на Владыку Барад-Дура?! – задал риторический вопрос Гул’дан.

Подобное восклицание переполнило хрупкую чашу душевного равновесия Сарумана.

– Кто ты такой и как смеешь разговаривать в таком тоне с величайшим из магов?! – раздался голос Курумо.

Незнакомец заливисто рассмеялся в ответ: несколько минут его грузное тело содрогалось от спазмов смеха, его несколько подбородков будто бы соревновались в том, кто из них подпрыгнет выше, а желтоватые зубы бесстыдно демонстрировали свой оскал. Саруман чувствовал себя ужасно не комфортно.