Текст книги "S.U.H (СИ)"

Автор книги: Великое Возможно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Alcohol, freedom, happiness

Лежа в шесть утра в уже полюбившейся клумбе, Фрэнк не думал ни о чем.

Этот день начался с того, что папа, который проснулся в четыре утра и пошел на кухню попить воды, столкнулся в коридоре с мамой, тихонько снимающей свое пальто в кромешной темноте. На все вопросы отца ответила одна роза, которую мама сжимала в руке, и новое ожерелье на ее шее.

Они ругались целый час, орали на весь дом и даже не думали о сыне, который сходил с ума на втором этаже. Папа много раз сказал слово «потаскуха», а мама называла его уродом и не переставала повторять, что любит их семью. Забавно было слышать это от женщины, которая бегает по ночам к своему любовнику.

В пять утра дверь в комнату Фрэнка распахнулась, в пять ноль одну отец заорал, чтобы он поднимался, а в пять сорок восемь Фрэнк захлопнул за собой дверь его родного дома, оставив родителей наедине друг с другом.

Это было отстойно.

Он лежал на холодной земле и старался не думать ни о чем. Бесполезность его жизни зашкаливала.

В половине седьмого утра на улицу стали выбираться первые люди. В основном для прогулки с собаками. Фрэнк встал. Хоть эта клумба и была для него прекрасным убежищем, он совсем не хотел еще раз застудить себе поясницу и потом мучиться от боли.

Он быстро перебежал небольшой аккуратный дворик, стараясь не привлекать внимания. Но когда он перелезал через маленький заборчик, и не пойми откуда взявшийся гвоздь превратил его джинсы из просто джинсов в модные джинсы драные на коленях, его громкое «блядь» все-таки привлекло внимание седого старичка с маленьким шпицем на поводке.

Не обратив на него внимания, злой, не выспавшийся, уставший, Фрэнк поплелся вдоль улицы, и уже не думать о том, что это полный провал, было невозможно.

Он сам не заметил, как дошел до школы. Минутная стрелка только-только достигла на часах цифры семь, а он уже был около школы. Просто немыслимо.

Занятия должны были начаться через час, поэтому Фрэнк решил, что нет смысла идти куда-то еще. Посидеть на заднем дворе, послушать музыку и покурить – все это показалось ему просто замечательной идеей, поэтому он зашагал по траве, огибая школу и щурясь от мороза, который щипал коленку там, где на джинсах была дыра.

Усевшись на старые скрипучие качели, он прикурил, сделал первую затяжку и оттолкнулся ногами от земли. Было так хорошо и спокойно, просто курить и качаться на качелях, глядя на серое небо. Он не знал, что ему делать. Как вообще жить, или даже, как ему выжить? И это вообще так…

-Фрэнк?

Он резко обернулся и увидел Джерарда, который шел прямо к нему, с расстегнутой нараспашку курткой и как всегда растрёпанными волосами.

-Джи? – спросил он с явным удивлением. – Ты что здесь делаешь? Еще целый час до уроков!

-Фрэнк? Что ты здесь делаешь? Еще целый час до уроков! – очень натурально спародировал его Джерард и, улыбнувшись, плюхнулся на соседнюю качель. – Серьезно, ты чего так рано?

-А ты? – ушел от ответа Фрэнк.

-А, да я так просто, – ответил Джерард, дрыгая ногами. – Я люблю иногда выходить из дома пораньше и просто гулять, – сказал он, смущенно опуская голову.

-Серьезно? Ты вылезаешь из теплой кровати, чтобы пошляться по улице?

-Утром очень красиво, знаешь, – с обидой в голосе проговорил он.

-Не знаю, – выдохнул в ответ Фрэнк и полез за еще одной сигаретой. – А где ты вчера был?

-Да мы с семьей уезжали из города. Фрэнки, так что ты тут делаешь? – тихо спросил Джерард, уже догадываясь, какой ответ получит.

-Да я просто…просто, ну, просто…

-Хорошо, – прервал его он, мягко улыбнувшись. – Не важно.

Фрэнк поднял голову и посмотрел на Джерарда. Тот сидел перед ним, смешной и растрепанный, в огромном свитере, который не скрывал его ключиц, и просто улыбался ему, по-доброму и искренне.

-У моих родителей просто появилась классная привычка – выгонять меня из дома с утра пораньше. Даже без завтрака. Даже в дождь. Даже в воскресенье.

Фрэнк сказал это легко и непринужденно, будто бы речь шла о любимом сорте мороженного, но это все было из-за Джерарда, с которым все было легко и непринужденно, которому хотелось все рассказать, потому что он весь из себя такой классный и очень добрый, и вызывает безграничное доверие со своей лохматостью и милой улыбкой.

-В воскресенье, Фрэнк? – осторожно переспросил Джерард, внимательно глядя на него. – Ты сейчас серьезно?

-Да, – проговорил тот, опуская голову. – Папа видимо потерялся во времени и отправил меня в школу в воскресенье в шесть утра. Здорово, правда?

В ответ Джерард положил свою теплую ладошку ему на колено и легонько погладил.

-Правда, на следующий день они оба явно чувствовали себя виноватыми. Мама даже завтрак приготовила, а папа в кой-то веки денег дал, но когда я вышел за дверь… Лучше бы они не притворялись…

-В любом случае все будет хорошо, – тихо сказал ему Джерард.

-В любом случае я не верю в это, – так же тихо ответил Фрэнк.

Джерард замолчал и убрал свою руку с колена Фрэнка. Они просидели в полной тишине целых десять минут, каждый думая о своем. Первые капли дождя упали Фрэнку на нос.

-Фрэнки, – неожиданно вдруг проговорил Джерард, широко улыбаясь, и в его глазах заплясали огоньки.

-Что? – настороженно спросил Фрэнк.

-А ты когда-нибудь нарушал закон? – улыбаясь еще шире, спросил Уэй.

-Ну, один раз я не сдал сочинение вовремя, и мне пришлось приносить его потом. Считается?

-Айеро, ты дебил.

С этими словами Джерард громко рассмеялся и полез в свой портфель. Фрэнк, глядя на него, не мог не засмеяться вместе с ним, но как только он увидел, что Джерард достал из рюкзака, он тут же прекратил смеяться и ошарашенно вылупился на пластиковую бутылку в руках Пьеро.

-Алкоголь? – завопил он, вскакивая с качели. – Уэй, ты собираешься надраться в школе?!

-Нет, глупый, – нежно улыбнувшись, ответил ему Джерард. – Мы собираемся надраться в школе.

-Псих.

-Знаю.

Пока Фрэнк продолжал смотреть на мутную жидкость, не веря своим глазам, Джерард уже открыл бутылку и протянул ее Фрэнку.

-Ты что, с ума сошел?! – закричал тот. – Я не буду этого делать!

-Фрэнки, брось, – тихо проговорил Джерард, слегка закусывая губу. – Ну же, – шепнул он и сделал первый глоток сам, и маленькая капля обжигающего пойла скатилась по его губам, подбородку, шее и скрылась за тканью свитера.

Через двадцать минут послышались голоса первых учеников у главного входа, а в бутылке не было уже половины ее содержимого.

-Поверить не могу, что делаю это, – икнув, проговорил Фрэнк, забирая бутылку из рук Джерарда. – Уэй, ты меня спаиваешь. Иди нахрен, Уэй, – и с этими словами он сделал еще один глоток.

-Да, Фрэнки, именно я, – посмеиваясь, ответил ему Джерард.

-Что это вообще за гадость такая? – морщась, спросил Айеро, возвращая бутылку обратно.

-Самый обычный коктейль, – последовал ответ.

-То есть, ты хочешь сказать, что мы пьем дешевую дрянь из дешевого киоска?

-Именно, – улыбнулся ему Джерард. – Потому что, Фрэнки, что может быть лучше, чем дешевый алкоголь и такие же дешевые сигареты для того, чтобы перестать быть законопослушными гражданами?

Фрэнк не ответил ему, а просто улыбнулся пьяной улыбкой, глядя на то, как Джерард мечтательно смотрит в небо, вертя в руках бутылку самого ужасного пойла во вселенной.

-Почему ты на меня смотришь? – вдруг услышал он теплый голос.

-Ч-что?

-Я спрашиваю, почему ты так откровенно пялишься на меня? – повторил свой вопрос Джерард.

-Потому что… – Фрэнк почувствовал, что слегка покраснел, но он предпочел думать, что это все от алкоголя, – потому что, Пьеро, ты самый ненормальный человек из всех, что я когда либо встречал.

Джерард отвернулся от него и снова принялся копаться в сумке, но Фрэнк точно успел разглядеть, как порозовели его щеки.

-Вот.

-Что?

Джерард протянул Фрэнку на ладони две подушечки «Орбит» и сам закинул себе в рот столько же.

-Нам пора идти, – сказал он, когда Фрэнк сделал то же самое.

-А какой первый урок?

-Физкультура.

«Девочки в тренажерный зал, мальчики – волейбол!»

-Фрэнки, что ты делаешь? – прошептал на ухо хихикающему Айеро запыхавшийся Джерард, кладя руки ему на плечи.

-Джерард, прости, но этот мяч такой смешной, – еле сдерживаясь, проговорил Фрэнк, прыгая на месте.

Джерард не выдержал и тоже засмеялся, и они оба побежали в обратную сторону от мяча, который летел прямо на них.

Они просто бесцельно бегали по площадке, путались в своих шнурках и пропускали по пять голов за раз, за что на них постоянно шипели остальные игроки, в основном больше на Джерарда, но он просто показывал всем средний палец, а Фрэнк глупо посмеивался в сторонке, глядя на пьянущего в хлам друга. Он смотрел на Джерарда, на такого пьяного и свободного, на лихорадочный блеск в его глазах и его потрепанные кеды, и чувствовал себя счастливым, и тоже пьяным и тоже свободным.

Звонок прозвенел, как показалось Фрэнку? очень быстро и, отвлекшись, он не заметил летящий прямо на него мяч, который врезался точно ему голову. И он снова засмеялся, потому что прилетевший в голову мяч – это ведь правда очень смешно.

-Очень больно? – спросил его Джерард, когда они уже сидели одни в мужском туалете.

-Не-а, – ответил Фрэнк, прислоняясь лбом к холодной кафельной стене. – Я невыносимо пьян, – он повернулся лицом к Джерарду, который сидел на подоконнике. – Как я переживу еще пять уроков?

-Главное больше не врезайся ни во что, – ответил тот, касаясь пальцами его виска именно там, куда прилетел мяч.

-Я…я постараюсь, – пролепетал Фрэнк, опуская голову и почему-то отчаянно краснея.

Фрэнк вообще не понимал, о чем ему говорили на информатике, даже не пытался вникнуть в суть слов учителя истории на третьем уроке, а на четвертом просто сорок пять минут пялился на пустую доску. И он чувствовал себя замечательно. Ему казалось, что он до сих пор ощущает прикосновение пальцев Джерарда к своему лицу, и от этой мысли все учителя с их глупыми уроками уходили на второй план. Он сам не понимал, почему так реагирует, просто… Просто Джерард был очень особенным, он был таким ненормальным, он стал Фрэнку другом. Другом, который его напоил на территории школы.

На пятом уроке английского языка, когда им задали очередное сочинение, на этот раз классное, Фрэнк никогда не был так открыт для новых идей. На секунду у него мелькнула мысль, что потом ему, возможно, будет стыдно, но затем он решил, что если не упомянет о том, что Шерлок Холмс был наркоманом, он себе этого просто не простит. На шестом уроке он уже более менее пришел в себя, но ужасная сонливость не позволила ему записать хоть слово из того, что говорил учитель. Весь урок он вырисовывал каракули на полях в тетради и ждал конца урока.

После того, как последний звонок оповестил, что на сегодня все свободны, Фрэнк вывалился из школы на холодный воздух и сразу же почувствовал себя трезвее. Он завертелся вокруг себя, оглядываясь по сторонам в поисках Джерарда, но его нигде не было. Решив, что у него скорее всего семь уроков, Фрэнк, немного разочарованный, поплелся в сторону дома, специально вступая в лужи.

Дома было тихо. Пообещав себе, что он обязательно выучит этот стих завтра в школе, он плюхнулся на свою кровать, натянул пижамные штаны и до семи вечера смотрел мультики на детском канале. Когда вечером вернулись родители, Фрэнк испугался, что они заявятся и к нему в комнату, но поорав немного друг на друга внизу, они разошлись по своим комнатам и больше не показывались оттуда. И Фрэнк уснул рано, довольный, счастливый и все еще немного пьяный, но совсем не от алкоголя.

Friends

Просто все дело в том, что это – гребаный замкнутый круг. Жизнь становится чередой серых дней, один дерьмовее другого, но вечером, перед самым сном все вдруг меняется. Когда щека уже касается подушки, вдруг приходит уверенность в том, что завтра все будет хорошо, обязательно будет! Все кажется таким простым и легким, и хочется поскорее заснуть, чтобы поскорее проснуться и встретить новый день, который обязательно изменит жизнь к лучшему. Но стоит запиликать будильнику, желание сдохнуть заполняет изнутри. И нихрена не меняется. Все остается по-прежнему, а от вчерашнего энтузиазма не остается и следа. Но ночью опять опьяняет ощущение перемен и близкого счастья. А утром все снова не так. И все по кругу.

Фрэнк выкинул будильник в угол, резко поднимаясь с кровати. Он. Пил. В школе.

В этот раз мать, вместо того, чтобы влететь в комнату с криками и орами, просто демонстративно открыла дверь, шарахая ею со всей силы, и снова ушла вниз, всем своим видом давая понять, что пора вставать и вообще Фрэнк Айеро – говно.

Он чувствовал себя самым безответственным, самым инфантильным, самым ленивым человеком в мире. Как вообще можно было позволить себе напиться в школе и пропустить абсолютно все, что говорили на уроках? Не сделать домашнюю работу? Проспать десять часов при том, что за день он не сделал абсолютно ничего полезного?

Он чувствовал себя жутко виноватым, сам не зная перед кем. Потому что так нельзя! В школе не пьют, уроки делают с вечера, учителей слушают!

Делать все пришлось с молниеносной скоростью. Он быстро принял душ, забыв смыть мыло со спины, быстро оделся, и за завтраком держал перед собой учебник и учил этот дурацкий стих.

А виноват во всем был Пьеро. Ненормальная кукла с дешевым алкоголем в рюкзаке, откуда он вообще такой свалился?

Мчась в школу на скейте, Фрэнк думал о том, что это все странно. Как так получается, что еще вчера он засыпал счастливым и спокойным, а сегодня все опять плохо и тревожно? Почему эта безмятежность и надежда на лучшее испаряются так быстро, и главное, куда?

Школа встретила его очередной самостоятельной. Фрэнк вообще-то мало что понимал в кодировании информации и прочей чепухе, но все-таки смог наскрести себе на законную «A», хоть и с минусом. На втором уроке учительница по алгебре сообщила, что за последнюю контрольную работу Фрэнк Айеро – единственный, кто получил высший балл. И Фрэнка это действительно обрадовало, потому что так его старания и нервы не были потрачены зря.

Или были?

После третьего урока, еще одной информатики, Фрэнк сидел в столовой и не спеша ел свой рогалик, запивая его апельсиновым соком. Перед ним все еще лежал учебник, и он все еще продолжал учить стих, повторяя одни и те же строчки раз за разом.

-Приятного аппетита, Фрэнки.

Фрэнк даже не оборачиваясь понял, что Джерард улыбается.

-Привет, – не очень дружелюбно буркнул он, не отрываясь от книги.

-Все в порядке? – больше не улыбаясь, спросил Джерард, присаживаясь напротив него.

-Нет! – огрызнулся в ответ Фрэнк, все-таки поднимая голову. – Не в порядке. Потому что я нихрена вчера не сделал, понятно?

-Ты о чем? – Пьеро смотрел на него с непониманием и беспокойством.

-Блин, Джи, ну серьезно, откуда ты вообще такой свалился?

Над их головами пролетел кусок хлеба.

-Я ничего не сделал, все прослушал, нихрена не выучил, понимаешь? И все из-за того, что мы вчера напились!

-Но, Фрэнки… Мне показалось, то, что было вчера, тебе понравилось… – неуверенно проговорил Джерард, ковыряясь со своим соком. – То есть, тебе же было весело? Что ужасного в том, что ты просто расслабился на один денек?

-Но я никогда так не делал! Потому что мне нужно учиться. Джерард, я буду учиться и вообще, с этого дня я безалкоголик!

-Да ты ведь даже в этот институт не хочешь!

За столиком в углу истошно завопила девушка, которой в волосы попал кусочек черного хлеба.

-Заткнись! Я хочу!

-Но, ты ведь не… – Джерард запнулся. – Ладно, как знаешь. Но я по-любому не собираюсь просить прощения за то, что я сделал.

Он наконец-то открыл свой сок и сделал первый глоток, глядя куда-то в окно.

-Просто, Фрэнки… Нельзя так нагружать себя понимаешь? – после недолгой паузы сказал Джерард.

-Скажи это моим родителям, – буркнул в ответ тот.

Они замолчали. Народу в столовой становилось все больше, из разных углов иногда все еще летал хлеб. Все вокруг громко разговаривали и смеялись, женщина на раздаче кричала, чтобы прекратили кидаться хлебом. В самом дальнем углу, его называли «отстойный угол», сидели те, кого в этой школе гордо называли «неудачниками». Дети с разницей в возрасте два-три года, с брокколи в брекетах, с очками, заклеенными посередине, с тонной книжек в портфелях, с трусами с эмблемой супермена, о которых знала только мама, странные, комиксанутые, книжные черви, маленькие ботаники, не имеющие достаточно сил и храбрости постоять за себя.

-Фрэнки? – вдруг тихо позвал Джерард.

-Что? – нехотя отозвался тот.

-Не дуйся, перестань.

-Я не дуюсь, – вздохнул Фрэнк. – Просто стих надо выучить и еще четыре урока и все такое…

-А ты знаешь, что эта суббота у нас неучебная? – прервал его Уэй.

-Что? Правда? Почему?

Кто-то швырнул пожеванный рогалик в отстойный угол, и столовую наполнил смех.

-Я не знаю точно, что там случилось, вроде делегация учителей из другой школы, семинар или типа того, но это не важно, потому что…

-Уэй, кукла ненормальная!

В Джерарда сзади прилетела пустая баночка из-под сока и попала ему прямо в голову. Маленькая трубочка запутала в его растрепанных волосах, и пока он пытался вытащить ее, все дружно смеялись над ним и показывали пальцем в его сторону.

Не обращая ни на кого абсолютно никакого внимания, Джерард вытащил трубочку из волос и спокойно положил ее рядом на стол, чтобы не забыть потом выкинуть.

-Так вот, – продолжил он, когда все, разочарованные такой спокойной реакцией, отвернулись и вернулись к своим делам. – Если в субботу никуда не надо, значит, в пятницу можно отдохнуть.

-Уэй… – Фрэнк протестующе замахал руками.

-Нет, Фрэнки, стой! – остановил его Джерард, опуская голову и немного краснея. – Просто…Ну, то есть… Я подумал, что…

-Джи? Что ты подумал? – спросил Фрэнк, уже улыбаясь, потому что глядя на такого Уэя, краснеющего и запинающегося, нельзя было сдержать улыбки.

-Ну, – Джерард набрал в грудь побольше воздуха, – я подумал, что ты мог прийти ко мне в пятницу в гости с ночевкой, мы бы посмотрели фильмы и все такое, ну знаешь… Если ты хочешь, конечно, – тут же поспешно добавил он.

-Джи, я…

-Просто я подумал, что мы друзья, – продолжал тараторить Джерард, теребя свой свитер, – но если ты не хочешь, то не стоит, я пойму, ну…ну…ну…

-Боже, Джи, успокойся, приду я, – Фрэнк тихонько засмеялся, по-доброму, и улыбнулся другу.

Другу.

-Правда? – Уэй просиял. – Как здорово, Фрэнки!

Фрэнк случайно заметил, как враждебно на них смотрит компания парней и поспешил стереть улыбку со своего лица. Но Джерард продолжал улыбаться и радостно прыгать на месте, и Фрэнк с ужасом осознавал, что будет, если эти парни вдруг хоть на секунду подумают, что между Фрэнком и Джерардом есть «дружба».

Но к его радости Уэй успокоился и поднялся с места.

-Ладно, я пойду, – сказал он, забирая свой сок и ту злосчастную трубочку.

-Куда ты? – спросил его Фрэнк, в глубине души все равно радуясь, что он уходит, и больше никто не увидит их сегодня вместе.

-Я пойду к друзьям, – он махнул рукой куда-то в сторону.

-Ты сидишь в отстойном углу?! – изумился Фрэнк, не веря тому, что только что услышал.

-Ну да, ты что, забыл, что я отстойный? Мое место там.

С этими словами Джерард просто развернулся и ушел, не назвав его больше «Фрэнки» и не сказав хотя бы «пока». Фрэнк подумал, что возможно Джерард заметил, как он испугался тех парней, испугался быть замеченным с Джерардом, испугался быть выгнанным в отстойный угол. Фрэнк обернулся в сторону отстойного угла.

Джерард сидел с ними, пил свой сок и кушал салат и что-то обсуждал с парнем в штанах с подтяжками. Они оба пялились в какой-то журнал, и Джерард больше совсем не смотрел на Фрэнка.

Перемена закончилась, и ученики толпой выбежали из столовой так же быстро как и забились в нее.

Четыре урока были невыносимо скучны и тянулись так же невыносимо медленно, но Фрэнк все равно работал изо всех сил, пытаясь хоть как-то компенсировать то, что вчерашний день он провел в пьяном ничегонеделании. На пятом уроке он даже рассказал этот стих, кстати, единственный из класса, и получил высшую оценку. И чувство вины перед самим собой начало потихоньку оставлять его. Но не перед Пьеро.

Домой Фрэнк возвращался злой. Он был просто в ярости. И все потому, что это дерьмо.

Он сам точно не понимал, на кого и за что злится, он просто злился и все, мечтая разнести весь мир в щепки. Потому что Джерард не может просто приходить в его жизнь, напаивать на заднем дворе школы, а потом заставлять чувствовать невыносимый груз вины от того, что Фрэнку страшно и стыдно общаться с ним.

«Да, мне страшно и стыдно!»

Но признание в этом самому себе ни капли не помогло. Он хотел с ним общаться, потому что Джерард такой Джерард, и в мире нельзя было найти Джерарда лучше, чем тот Джерард , который у него был. Но этот Джерард был самым настоящим изгоем, и пойти за ним – стать изгоем тоже. Какого хрена все вообще так сложно?

«Просто зависимость от общественного мнения и все такое».

«Да ты ведь даже в этот институт не хочешь!»

« Я сейчас свободен, а они нет».

«Иди нахрен, Джерард Уэй, просто иди нахрен!»

Весь такой правильный, невероятно правильный, до тошноты правильный Джерард Уэй. Я-никого-не-бросаю-ботаники-мои-друзья-и-не-стыжусь-того-кем-я-являюсь-Джерард-Уэй.

Дома его встретил только папа. Он был пьян. Пьян так, как не был пьян на свете еще ни один алкоголик. Он валялся на полу на кухне с пустой бутылкой в руках, бессмысленно икал в пространство и в пьяном бреду не переставал повторять имя жены.

-Папа, ну что с тобой такое? – прохныкал Фрэнк, облокачиваясь на косяк и закрывая лицо руками.

Отец продолжал буянить, крутясь по полу, а простой шестнадцатилетний мальчик смотрел на это и не знал, что делать. Он же просто ребенок, почему он должен решать такое огромное количество проблем сразу? Почему все эти проблемы свалились на его и плотно придавили своей задницей? Почему именно он?

А почему кто-то другой?

Укладывая отца на диван в его комнате, Фрэнк подумал, что алкоголизм у них, наверное, семейное.