Текст книги "Мой проводник (СИ)"

Автор книги: ValerieKey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Наша оплошность, – нахмурился Судья, кидая взгляд в сторону секретаря заседания, и кивком головы давая понять, что это нужно записать. – Итак, последнее обвинение в пособничестве ОПГ. Я знаю, что это лишь формальность, но все же вынужден спросить. Вы признаете себя виновным в этом?

– Нет, сэр.

– Тишина в зале суда! – выкрикнул Судья в попытке прекратить шум, вызванный последним заявлением подсудимого. – Мистер Малфой, это обвинение было самым очевидным. Каковы ваши показания в вашу защиту?

– Думаю, стоит начать с самого майского суда. Оказавшись в мире маглов, я был разбит, растерян и зол. Меня вышвырнули, как ненужную вещь, и я был готов рвать и метать, вам наверняка предоставляли отчеты о моем поведении первые недели. Затем в моей жизни появилась мисс Грейнджер, сама меня нашла, стоит отметить. Она помогла мне несколько освоиться в чужом для меня месте, за что ей большое спасибо, – Драко кинул беглый взгляд в сторону мрачно усмехнувшейся Гермионы. – Вы должны понять мое к ней отношение на тот момент. Ее показания в мою пользу оказались решающими, и, благодаря ей, я избежал Азкабана. Но в то же время я очутился кое-где похуже, как я тогда считал, и опять же из-за нее. Я был на нее зол и обижен, не гнушался нелицеприятных высказываний в ее адрес, искренне считая ее виноватой во всех бедах. Затем, когда она стала мне помогать, мое отношение несколько изменилось, ведь она оказалась единственной, кто уже в который раз протянул мне руку помощи. Малфои слишком горды, чтобы это признать, но я, к сожалению, не могу сопротивляться Сыворотке Правды. В общем, я перестал ее ненавидеть, решив остаться нейтральным в отношении нее. Мы быстро распрощались, мой день рождения был, как я полагал, последним разом, когда мы виделись. Вечером того же дня я был крайне зол, вышел из квартиры, и на улице меня перехватили. Я никогда раньше не видел этого мужчину, он подстерег меня в одном из переулков и втянул в парную трансгрессию, конечным пунктом которой оказалась вшивая квартирка в отдаленном районе Лондона. Там я встретил Фаджа, который и выдал мне весь свой план. Я на него согласился под воздействием эмоций, но…

– Под воздействием каких эмоций?

– Злость, я же сказал.

– Что вызвало в вас гнев?

– Не думаю, что это касается дела.

– Я настаиваю.

– Я поцеловал мисс Грейнджер, а она убежала, – после некоторой внутреннем борьбы с зельем выдавил Драко, обреченно прикрыв глаза. – Могу я вас попросить не задавать мне больше вопросов на эту тему? Разрешите продолжить о Фадже?

– Продолжайте.

– Итак, Фадж предложил мне отомстить. Я не знаю, откуда у него сведения о моем приговоре и о том, где меня найти, можете спросить у него. Он давил на то же, что являлось мотивом у него самого – у меня отняли все. И виной тому Поттер. Я, к слову, так не считаю. Виной тому мой отец и моя трусость, но это к делу не относится. Я попросил у него час на размышления.

– И вы согласились.

– Согласился, но не под тем мотивом, который он мне предлагал. У меня появились собственные причины, чтобы ввязаться во все это. Я хотел, чтобы этот бред закончился раз и навсегда, и планировал этому поспособствовать, работая, так скажем, на две стороны. Признаю, причины были корыстными. Я знал, что в итоге нас схватят, и, если я расскажу вам все это, вы меня оправдаете и позволите вернуться домой. В общем, причины могут быть любые, главное, что мой план воплотился в жизнь. Я стал принимать Любовный напиток, понемногу завоевывать расположение мисс Грейнджер, все шло четко по плану Фаджа. Я лишь ждал, когда он начнет действовать более решительно.

– Дайте угадаю. Вы знали, что он планирует набег на Азкабан?

– Верно, сэр. Когда он ушел в тюрьму, я отправил анонимную записку в Министерство.

– Как вы смогли это сделать? Вам запрещено связываться с волшебным миром.

– Подкупил мужчину без определенного места жительства и приказал ему написать записку и смыть ее в общественном туалете без лишних вопросов. Сотня фунтов творит чудеса, чтоб вы знали, иногда покруче волшебной палочки.

– Почему вы не сделали этого раньше? Только на стадии планирования побега?

– Я был занят…мисс Грейнджер, скажем так. Да и Фадж не спускал с меня глаз, он ослабил контроль лишь в момент, когда Пожиратели сбежали. Его люди готовили убежище для сбежавших, сам Фадж тоже был этим занят, а я остался без присмотра. Тогда-то я и отправил записку.

– Как вы смогли обойти действие Любовного напитка? Мистер Фадж утверждает, что вы должны были неукоснительно выполнять его требования, а вы фактически предали его.

– Фадж хорош в зельях, но в остальном он не слишком умён. Он лишь приказал мне любить мисс Грейнджер, чем я и занимался. А это предполагает защиту любимого человека, верно? Фадж ни слова не сказал о том, что мои действия, продиктованные любовью, не должны идти в разрез с его политикой. Просчёт с его стороны.

– Когда вы в последний раз выпили зелье?

– Точную дату не скажу, я знаю лишь то, что его действие закончилось в день, когда Фадж освободил моих старых знакомых. Мисс Грейнджер должна помнить этот день, я страдал от сильного похмелья и вёл себя не как обычно.

– Мисс Грейнджер?

– Я все ещё отказываюсь от дачи показаний, – судорожно выдохнула Гермиона, вытирая мокрые от слез щеки.

– Вы причинили какой-либо вред мисс Грейнджер, мистеру Поттеру или мистеру Уизли, пока они были в плену?

– Уизли я ударил, с Поттером даже почти не разговаривал, а Грейнждер…я был жесток в словах. Иначе было нельзя.

– Почему?

– Я должен был доказать свою преданность делу. Иначе бы меня не отпустили для захвата в заложники кого-либо из семьи Уизли.

– Вы были уверены в том, что им понадобится ещё кто-то?

– Не на все сто, конечно. Я знал, что в итоге Фадж отдаст приказ убить пленников, но планировал надавить на его желание отомстить и сделать как можно больнее Поттеру. Я и предложил взять мелкую Уизли в плен и пытать ее на глазах у Золотой Троицы, она ведь им всем небезразлична. К счастью, мой план сработал. Был план В, но, скорее всего, я бы не остался в живых по итогу, а меня это не устраивало.

– Что произошло, когда вы трансгрессировали в собственную квартиру? Вы должны были понимать риски, вас могли схватить в любую секунду.

– Как я и ожидал, в моей квартире была засада. Мне нужно было уложиться в несколько секунд, чтобы дать понять, что я на вашей стороне. Я только и успел схватить мисс Уизли и проговорить, что защита снята и чтобы они следовали за мной.

– Кто может подтвердить ваши слова?

– Все, кто был в засаде. Я всех не разглядел, но точно видел саму мисс Уизли, ее старших братьев, извините, я не знаю, как их зовут, только Джорджа Уизли.

Дело слушали ещё несколько часов, повторно опрашивая Фаджа, учитывая показания семьи Уизли, выясняя все более и более мелкие детали преступного плана.

Гермиона изо всех сил старалась абстрагироваться от происходящего, все глубже зарываясь в кокон собственной боли. Ситуация прояснилась, Малфой действовал в интересах Министерства, за что она была благодарна ему. Он мог отказаться от предложения Фаджа, и тогда их вряд ли бы спасли. Много было «но» и «если бы». Однако, она не могла не оплакивать собственные чувства, которые так предательски теплились в ее душе, рвущейся к одному слизеринцу.

***

Суд никак не мог прийти к решению относительно Драко Малфоя. Всех остальных участников приговорили к заключению в Азкабан, но дело Малфоя было очень спорным. С одной стороны он очень помог правительству, с другой нарушил постановления майского заседания.

Гермиона больше не ходила на слушания, с головой зарывшись в книги и не давая себе и шанса на мысли обо всем произошедшем. Она выматывала себя настолько, чтобы сил хватало лишь доползти до постели и погрузиться в сон без сновидений.

Расследование шло больше двух месяцев. Гермиона с друзьями успели вернуться в Хогвартс, чтобы продолжить обучение. Ее и Забини назначили на пост старост школы, что тоже было ей на руку. Во-первых, дел стало в разы больше, во-вторых, Блейз не донимал ее сочувствующими взглядами и подбадриваниями, он вёл себя так, будто ничего не было, за что она была ему безмерно благодарна.

Миновало Рождество, на которое она осталась в школе, несмотря на все увещевания Гарри, Рона и Джинни. В опустевшем замке она чувствовала себя более комфортно, чем в обществе. Гермиона понимала, что так больше продолжаться не может, что ей было необходимо выплеснуть свою боль и идти дальше, но она никак не могла на это решиться. Масла в огонь подливало известие, что Малфоя оправдали где-то в середине сентября, и она в глубине души надеялась на то, что он свяжется с ней, даст ей знать, что с ним все в порядке, что он действительно не испытывает к ней ничего плохого. На большее она и не надеялась.

Начало последнего семестра началось с активной подготовки к Ж.А.Б.А., и Гермиона заставила себя отодвинуть все мрачные мысли и заняться учебой. Тем временем приближался День всех влюблённых. По замку сновали домашние эльфы, которые разносили валентинки адресатам, на каждый приём пищи они готовили десерты в виде сердечек, что заставляло Гермиону вовсе не ходить на обеды. Ей приносил еду Блейз, которому она пригрозила скорой расправой, если он притащит ей хоть что-то в форме сердца.

Ещё больше омрачила настроение Гермионы просьба МакГоннагал организовать творческий номер для бала в честь праздника Святого Валентина. Как бы ей этого не не хотелось, она не могла ослушаться любимого преподавателя, и стала разучивать какую-то сопливую песню Селестины Уорлок, одновременно заслушиваясь композицией магловской певицы, Тони Брэкстон.

Джинни упорно совала ей своё пышное короткое розовое платье для выступления, но у Гермионы в последнее время розовый цвет вызывал лишь рвотные позывы. Она решила выглядеть максимально равнодушно к этому любовному безумию, охватившему замок, поэтому для выступления выбрала длинное облегающее платье сапфирового цвета, которое выставляло напоказ только лишь плечи девушки. Волосы она выпрямила и зачесала назад, а губы накрасила яркой алой помадой, чтобы не выглядеть на сцене бледным пятном.

Из зеркала на неё смотрела резко повзрослевшая девушка, молодая женщина, на которую наложили неизгладимый отпечаток последние события. Она попыталась выдавить из себя улыбку, но ничего не получалось. Грусть в ее глазах не вводила в заблуждение никого.

Гермиона посматривала на часы, малодушно думая вообще не идти на вечер, но она не могла так подвести своего директора. Ее выступление открывало бал.

Когда до выхода на сцену оставалось лишь несколько минут, Гермиона совсем не солидно вылетела из Башни Старост и приблизилась к Большому Залу, где профессор МакГонагалл уже открывала вечер и объявляла выступление. Послышались аплодисменты, и Гермиона, глубоко вздохнув, вошла в зал и, не глядя ни на кого, направилась к небольшому круглому возвышению, которое сегодня служило ей сценой. Она не могла не отметить красоту оформления – столп света падал на сцену, оставляя всех присутствующих в темноте. На полу был небольшой сугроб из искусственного снега, а в воздухе над местом выступления парили, мерцая, снежинки.

Гермиона поднялась на постамент, отрешенно отмечая, что она не видит ничего и никого. Она будет словно одна во всем мире, распевая о великой любви, стоя по щиколотку в снегу. Она тихонько фыркнула и пробормотала заклинание, усиливающее голос. Зазвучали первые нотки песни, как вдруг дверь в Большой зал распахнулась, позволяя свету из коридора несколько разбавить тьму пространства. Гермиона пристально всмотрелась в вошедшего.

Темный костюм с галстуком, контрастирующим с белоснежной рубашкой, аккуратно уложенные волосы, не понятно, какого цвета, широкие плечи, высокий рост… Она смогла бы узнать его даже с закрытыми глазами.

Дверь закрылась, и зал вновь был погружён в темноту. Не до конца осознавая, что она делает, Гермиона взмахнула палочкой, меняя композицию. Послышались удивленные, озабоченные шепотки, но ей было плевать. Ей необходимо было это сделать. Ей необходимо было выплеснуть свою боль.

Стараясь унять бешено бьющееся сердце, Гермиона глубоко вдохнула и запела.

Don’t leave me in all this pain

Don’t leave me out in the rain

Ты уже оставил меня с моей болью. И я прощаю тебя.

Come back and bring back my smile

Come and take these tears away

I need your arms to hold me now

Я нуждаюсь в твоих руках. Губах. В твоем голосе. В твоем тепле. Я так нуждаюсь в тебе.

The nights are so unkind

Bring back those nights when I held you beside me

Я помню наши ночи, наши дни, каждое наше утро. Я хочу назад. Я хочу к тебе.

Un-break my heart

Say you’ll love me again

Я все еще помню твое “люблю”. Оно где-то там, в руинах моего разбитого сердца.

Undo this hurt you caused

When you walked out the door

And walked outta my life

Ты ушел. Ушел и оставил меня. Оставил меня с моей болью. Но я прощаю. Да, прощаю.

Un-cry these tears

I cried so many nights

Un-break my heart

My heart

Я обещала себе не плакать из-за тебя, Малфой. Я не сдержала обещание.

Take back that sad word good-bye

Bring back the joy to my life

Don’t leave me here with these tears

Come and kiss this pain away

Я верила тебе, Драко. Я верила своему сердцу. Ты ушел и унес с собой мою радость, мою любовь. Ты забрал мою душу. А теперь верни мне все, что по праву мое. Отдай мне это. Я неживая.

I can’t forget the day you left

Time is so unkind

And life is so cruel without you here beside me

Без тебя я не хочу.

Un-break my heart

Say you’ll love me again

Undo this hurt you caused

When you walked out the door

And walked outta my life

Un-cry these tears

I cried so many nights

Un-break my heart

My heart

Don’t leave me in all this pain

Don’t leave me out in the rain

Bring back the nights when I held you beside me

Un-break my heart

Say you’ll love me again

Undo this hurt you caused

When you walked out the door

And walked outta my life

Un-cry these tears

I cried so many, many nights

Un-break my

Ты вернулся. Спустя долгие месяцы ты снова здесь. Зачем? Я не переживу это снова. Не смогу. Я люблю тебя, идиот. Я так тебя люблю.

Un-break my heart

Come back and say you love me

Un-break my heart

Sweet darlin’

Without you I just can’t go on

Can’t go on

Я просто не могу идти без тебя дальше. Не могу.

Последние аккорды отзвучали, и Гермиона позволила себе открыть глаза и обнаружить, что вся залилась слезами. Такими нужными и долгожданными. Она ведь не плакала все это время, нет. Держалась. Душила боль, прячась за вымышленными делами. И теперь вот оно. Она здесь. Снаружи.

Гермиона обвела посветлевший зал взглядом, отмечая удивительную тишину. Все без исключения во все глаза смотрели на неё, не сдерживая слез. История в этой песне тронула всех и каждого. И это и ее история тоже. Она ловила взгляды, полные слез, и не могла найти того самого, серого ледяного, которого она так ждала.

Тяжело вздохнув, Гермиона прикрыла глаза и повернулась к лестнице со сцены, внезапно встречаясь глазами с теми самыми. Серыми. Тёплыми. Любимыми. Такими нужными.

Драко стоял у подножия лестницы, с серьезным видом протягивая ей руку, чтобы помочь спуститься. Закусив губу, Гермиона вложила свою дрожащую чуть влажную ладонь в его, ощущая ее силу и уверенность.

Наконец очутившись лицом к лицу с Драко, Гермиона вглядывалась в его глаза, блуждающие по ее волосам, губам, глазам, чувствуя, как он сжимает ее руку, не оставляя и шанса на то, чтобы вырваться.

В ее голове крутилось куча вопросов – где он был все это время? Почему не попытался связаться? Зачем вернулся в школу? Почему теперь смотрит на неё так, словно видит сокровище?

– Знаешь, – первым нарушил молчание Драко. – Я очень люблю тосты. – Гермиона удивленно вздернула брови. – Да, обожаю. Горячие, хрустящие, знаешь, с джемом или мёдом. Но вот беда. Никак не могу разобраться с этой штукой…как ее…с тостером. Не поможешь?

Гермиона улыбнулась.