Текст книги "Мой проводник (СИ)"

Автор книги: ValerieKey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Заткни свою грязную пасть, маггловское отродье, – прошипел Кэрроу, едва сдерживая порыв снова ударить эту заносчивую девицу.

– А я не права? – она приподняла бровь, с ухмылкой глядя на них. – Только ваш хозяин дал команду, как вы тут же встали на задние лапки, ожидая угощение за послушное поведение. Ей-Мерлин, вы меня разочаровываете. Если раньше ваши мотивы можно было понять, вы шли за поистине могущественным волшебников, каким бы чмом безносым он не был, то теперь… – она закатила глаза, глядя на взвинченных мужчин, переглядывающихся друг с другом. – Министерский клоун так легко вами помыкает, вас даже жаль. Бедные, бедные пёсики, ваш хозяин подох, а вам срочно необходимо утешение, – Гермиона сама поражалась своему красноречию и понимала, что уже ходит по лезвию, но остановиться было выше ее сил. – Да, кстати, Фадж, ты обещал ответить на пару вопросов. Неужели твоё самолюбие так упало, что ты связался с никчемными выродками?

– Ты зарываешься, – прорычал Фадж, наконец отбросив свою напускную вежливость. – Когда я буду убивать ваше Золотое Трио, непременно начну с тебя, шлюха.

– Да-да, – скучающе отозвалась Гермиона, рассматривая свои ногти с расстояния. – Ну так что? Ответишь на вопрос? Ты обещал.

– Отвечу, – внезапно легко сменил гнев на милость Фадж. – Хочешь знать, почему именно последователи Тёмного Лорда? Потому что только они видят в Поттере не национального героя, не Мальчика-который-выжил-и-победил-главную-угрозу-магического-мира, а просто везучего высокомерного засранца, который считает, что есть лишь два мнения – его и неправильное. У Пожирателей тоже есть мотив, который крайне схож с моим – месть. Из-за него их засадили в Азкабан, именно он лишил их великого будущего…

– Великого будущего? Серьезно? – фыркнула Гермиона. – Это жизнь в роли безвольного раба, заклейменного, как скот – великое будущее? Сомнительно, очень сомнительно. Постойте…так вы просто хотите отомстить? За что?! Оу, дайте догадаюсь. Нежелательное лицо №1, по вашему, стало причиной вашего головокружительно падения с престола? Угадала? Плохой негодник Гарри Поттер обидел великого Министра Магии, Корнелиуса Фаджа, тем, что оказался прав? Тем, что донес миру правду о возрождении Темного Лорда? В этом он виноват? А если бы он умолчал, что было бы?

– Если бы твой драгоценный Поттер не понесся тут же докладывать обо всём всем в округе, мы бы сами справились, потихоньку, не вызывая резонанса, – хмуро буркнул уязвленный Фадж.

– Не вызывая резонанса?! Ты совсем тупой? Очнись, Фадж, ты сам не веришь в то, что говоришь!

– И как же ты бы справился? – насмешливо спросил Яксли. Роули попытался шикнуть, но Корбан только отмахнулся от него, как от назойливой мухи. – Убил бы Темного Лорда? Сомневаюсь. Даже если бы у тебя получилось, что сделал бы с нами? Перерезал, как собак? – Гермиона фыркнула, но сдержала смех. Яксли недовольно на нее посмотрел, осознав, как это прозвучало, и продолжил: – Твои речи там, в Азкабане, звучали несколько слаще, когда ты предлагал пойти за тобой.

– Интересная картина вырисовывается, – протянула Гермиона, барабаня пальцами по подлокотнику. – Ты предлагал пойти за собой? И ты правда был уверен в их верности? Да они бы тебе дали себя…кхм…ты понял, лишь бы убраться из Азкабана. Хорошо, предположим, у тебя все получится, ты убьешь Гарри, отомстишь, эти придурки тоже отомстят, а дальше-то что? Поздравите друг друга с победой, пожмете руки, и разойдетесь в разные стороны? – Гермиона торжествовала, глядя на озадаченные лица стоящих перед ней. Она почувствовала себя королевой положения, даже без палочки, даже связанной. Оставалось лишь немного дожать, чтобы они сцепились друг с другом. – Или ты, Фадж, планируешь вернуться на пост Министра Магии? С почестями? Очернив Кингсли? Мол, не уберег нашего Золотого мальчика? Наивность и тупость так и хлещут. А вы, песики? Будете прятаться? Не имея возможности высунуть нос из своей конуры? Чем такая жизнь лучше Азкабана? О, нет, – она притворно охнула, большими глазами глядя на Пожирателей. – Думаете, этот старый трус вернет вам ваше положение в обществе? Как много вопросов, и как мало ответов, да? – не дожидаясь реакции, она выпалила: – Остался один вопрос, который никак не дает мне покоя. Почему вы сразу меня не убили? Ведь была куча возможностей, я не пряталась. Ни за что не поверю, что вам не хватило духу. Или снова, как послушные мальчики, послушались команды этого? – она кивнула в сторону закипающего Фаджа. И адресовала следующий вопрос ему: – В чем смысл?

– Вы отняли у меня самое дорогое. Вы отняли мою жизнь. Мою карьеру. Все то, чего я так добивался, к чему я так стремился, вы увели у меня из-под носа. Я хочу сделать с вами то же самое, – прошипел Фадж. – Мы все обсудим позже, – рявкнул он, обращаясь к Пожирателям, которые уже открыли рты для вопросов.

– О, уже не только Гарри виноват, но и мы с Роном? – протянула Гермиона, закатывая глаза. – А еще в начале нашего милого общения ты говорил, что я вообще просто не устояла перед Гарри. Что ж, удиви меня. Родителей вам не достать, Гарри и Рона тоже, а больше у меня ничего нет в жизни, за что бы я цеплялась.

– Вот тебе, на разогрев, – выплюнул Кэрроу, что-то бросая к ногам девушки. Гермиона опустила глаза и едва сдержала вопль ужаса. Возле нее лежал окровавленный рыжий кошачий хвост. – Это я сделал, к твоему сведению. Этот гребаный кошара так храбро пытался защитить твое жилище, даже поцарапал меня, представь, какая наглость! Прежде, чем испепелить его дотла, я выпустил ему кишки. О, как он орал! – с удовольствием издевался Амикус, прикрыв от наслаждения глаза. – Я и не думал, что так соскучился по воплям. Что же, сегодня я наверстаю упущенное. И первым воплем будет твой, поганая грязнокровка.

Гермиону трясло крупной дрожью. Она не в силах была отвести глаза от того, что еще недавно было частью ее любимца. Слезы щипали глаза, судорожные рыдания вырывались из глотки, но, собрав все свое мужество в кулак, она прямо посмотрела в глаза мучителя:

– Кэрроу, ты еще более жалок, чем я думала. Мучить ни в чем не повинное, беззащитное животное – это твой потолок. И как Волан-де-Морт тебя терпел, если даже меня от тебя тошнит?

– Что, не пробрало? – насмешливо прошипел Яксли. – Посмотрим, что ты скажешь на это. Эй, Малфой, подойди-ка к нашей гостье.

Гермиона стала судорожно вглядываться в темноту, выискивая знакомое платиновое пятно. Испарина покрыла лоб и шею девушки, когда она лишь за мгновение пронесла образы измученного, искалеченного Драко, возможно, без какой-либо конечности. Мерлин, прошу, пусть он будет хотя бы относительно невредим!

На свет вышел Малфой собственной персоной. Его не швырнули к ее ногам, полуживого, уже хорошо. Гермиона стала лихорадочно ощупывать его глазами снизу вверх, всем телом стремясь к нему, не обращая внимания на кровь, которая выступила на натертых запястьях. Лишь остановившись на его лице, Гермиона замерла, шумно выдохнула и широко распахнула глаза, не желая им верить.

***

– Шесть – шесть! – часов поисков – и ничего, – мистер Ангельми с досадой ударил по деревянной поверхности стола. – Не помогает ничего. Мисс Грейнджер словно…испарилась. Единственное, что нам удалось обнаружить – Обезоруживающее заклятие, выпущенное из ее палочки в квартире Драко Малфоя. Все.

Все сидели с опущенными головами, не в силах вымолвить и слова. Тишину разрезал лишь тихий плач Джинни, уткнувшейся в плечо Гарри. Сам же Золотой Мальчик с силой сжимал челюсти, заставляя желваки работать с бешеной скоростью.

Внезапно Рон вскочил со своего места и начал метаться по небольшой гостиной, с остервенением вырывая рыжие волосы.

– Это я виноват в том, что она поперлась за этим хорьком! Я ее на это спровоцировал! Мерлин, я не прощу себе, если с ней что-нибудь случится!

– Как-то поздно раскаиваться, не думаешь? – зло прошипел Гарри, рывком вставая со своего места. – Ты вёл себя как…как…как Малфой когда-то!

– Не смей сравнивать меня с этим белобрысым ублюдком, Гарри, – вспылил Рон. – Он делал это все из-за того, что он дерьмо, а я просто переживал за Гермиону. Я могу поклясться чем хочешь, что он тут замешан. Он с ними заодно, и активация его палочки об этом просто кричит. Я лишь хотел надавить на неё, чтобы она осталась хотя бы из чувства вины, стыда, чтобы она не подвергалась опасности. Но в последний момент, глядя, как она яростно его отбивает, я просто вспылил. Не смог удержаться. И вот результат – эти псы поганые ее забрали, – Рон в ярости стукнул кулаком по столу. – Не надо меня осуждать, я и так чувствую себя паршивее некуда. Дал эмоциям взять верх, и теперь наша Гермиона… – он не смог продолжить. Ком встал в горле, в носу предательски защипало, ногти впились в ладони так, что он был уверен, что его пальцы выйдут с тыльной стороны.

– Твой способ защитить ее абсолютно идиотский, Рон, – всхлипнув, отрешенно сказала Джинни. – Но теперь обсуждать это, осуждать тебя, не имеет смысла. Надо ее спасать, вот что я хочу сказать. Нужен убойный план. А она была в этом профи… – слезы катились по бледным щекам девушки.

– Не говори о ней в прошедшем времени, милая, – тихо проговорила Молли, сцепив пальцы в замок и хмуро глядя на них. – Мы что-нибудь придумаем, обязательно. Только умоляю, заклинаю вас, дети, не принимайте самостоятельных решений. Не подставляйтесь.

– Им же нужен я, – устало пробормотал Гарри. – Я могу стать приманкой, выйду из укрытия, а вы проследите за мной. Если схватят, вы будете знать, где меня искать. Наложим заклинание…

– Нет, – твёрдо отрезала Джинни. – Если тебя схватят, то сразу убьют. Не станут же они повторять прошлых ошибок. Они знают, что за тебя все Министерство, они не идиоты, чтоб так рисковать. Я не хочу тебя терять, Гарри, второй раз я не переживу.

– А потерять Гермиону тебя устраивает? – горько изрёк он. – Я столько людей подставил под удар, столько из-за меня погибло, я не хочу больше терять никого. Я стану приманкой.

– Мистер Поттер, – подал голос мистер Ангельми. – Мисс Уизли права, вы не станете приманкой, а станете просто жертвой. Наверняка в вас запустят Авадой, как только увидят. Нельзя так рисковать. Можно, например, использовать прошлый опыт с Оборотным Зельем. Кто-нибудь из обученных авроров…

– Исключено, – отчеканил Гарри. – Я уже сказал, что никем рисковать не буду, как бы не был обучен этот человек. И вообще, чем дольше мы это обсуждаем, тем меньше шансов у Гермионы остаться живой. Надо действовать.

– Я сообщу Министру Брустверу, в любом случае я не могу дать добро на операцию без обсуждения с ним, – мистер Ангельми поднялся со стула, тяжело вздохнув. – Всем оставаться на своих местах, мистер Поттер.

Гарри хмуро глянул на чиновника и тут же отвёл взгляд. Он прорабатывал все возможные способы спасения их подруги, но реальный план ему виделся лишь в одном – пойти на риск и позволить себя схватить. В конце концов, можно создать артефакт, который позволит найти его даже в доме под заклятием Ненаносимости, под любыми охранными чарами. Наверняка что-то подобное есть в Министерстве, на самостоятельное изготовление у них времени, да и талантливых артефакторов среди них нет.

Пока он тщательно обдумывал эту версию развития событий, Рон, многозначительно глядя на него, ушёл в их комнату со словами:

– Я пойду прилягу, мне нездоровится, пожалуйста, позовите, когда поступит решение от Бруствера.

Все согласно кивнули, погружённые в свои мысли, не замечая его негласного призыва, обращённого к Гарри. Однако сам Поттер, за столько лет научившийся понимать друга с полувзгляда, лихорадочно соображал, как удалиться к Рону, не вызывая подозрений.

Гарри встал с дивана, сделав вид, что споткнулся и выронил очки, которые держал в руке. Наступив на них и для надежности провернув ногу, он огорчённо всплеснул руками, разглядывая испорченную вещь.

– Отлично, как теперь я буду участвовать в операции, если вижу едва ли дальше собственного носа? – пробурчал он, краем глаза следя за реакцией остальных. Джинни закатила глаза, Джордж ухмыльнулся, а остальные, казалось, даже не заметили происшедшего. – Схожу за палочкой.

Быстро, чересчур быстро, чтобы не вызвать подозрений, Гарри отправился в комнату, где уже из угла в угол ходил Рон.

– Где моя палочка? – наигранно громко спросил Гарри, кивком головы спрашивая у Рона, что он придумал. Тот покосился на приоткрытую дверь, ловя на себе настороженные взгляды, и так же громко ответил:

– Я не видел ее сегодня, а что случилось?

– На очки наступил. Черт, сможешь починить? – Гарри протянул другу очки, незаметно приподнимая футболку и показывая, что палочка при нем.

– Да, конечно, – бодро отозвался Рон, лихорадочно всовывая что-то ему в руки. Гарри опустил глаза, чувствуя в ладони что-то очень нежное, невесомое. Мантия-невидимка? Что Рон задумал? – Окулус Репаро! – и тут же шепотом. – Надевай, и быстро трансгрессируем в дом Гермионы.

– Так значительно лучше, – бодро отрапортовал Гарри, отходя за дверь, чтобы оказаться вне поле видимости, и быстро надевая мантию.

– О, вон твоя палочка, – воскликнул Рон, указывая куда-то в угол за дверью, осторожно кидая взгляд на семью. Все, казалось, расслабились, кроме Джинни, которая уже поднялась и гневно сверкала глазами. Рон виновато ей улыбнулся и прошмыгнул к Гарри, тоже укрываясь мантией. Последнее, что они услышали прежде, чем аппарировать, был обеспокоенный возглас Джинни.

– Ты смотри, действительно не осталось совсем ничего, – зачем-то шепотом сказал Рон, очутившись посреди бывшей магловской гостиной Грейнджер по щиколотку в саже.

– Какой твой план? – тоже прошептал Гарри, не спеша скидывать мантию.

– Помнишь, что говорил Ангельми? Они отследили последнюю активность палочки Гермионы. Если мы сделаем то же самое, то узнаем адрес этого хорька. Переместимся туда, устроим засаду, кто-нибудь из ублюдков объявится, и мы вытрясем из него местоположение их.

– План недурен. Под мантией нас не найдут. Если у Смерти не получилось обнаружить Певерелла, то у Министерских работников и подавно ничего не выйдет. Главное не высовываться, – заключил Гарри. – Нужно быстро отсюда убраться, как только обнаружим следы Гермионы, иначе по активности наших палочек нас вычислят и под мантией.

План оказался настолько прост, насколько гениален. Уже через несколько минут Гарри и Рон забились в угол разгромленной квартиры Малфоя, готовые ждать, сколько потребуется.

Вскоре в квартире действительно появились люди, но не те, которых они ждали. Мракоборцы, судя по всему, действовали так же, как решили друзья. Несколько человек разошлись по периметру жилища, накладывая на себя Дезиллюминационные чары. Гарри тихо выругался, но признал, что такое подкрепление им точно не помешает. Они решили не выдавать себя без реальной необходимости.

Пожиратели и раньше не отличались умом, а теперь и вовсе растеряли последние остатки осторожности. Меньше, чем через час, в квартире появились трое, чьи лица были незнакомы гриффиндорцам. Они огляделись и глумливо захихикали, вытаскивая из мантии палочки. Гарри пригляделся – одна из палочек явно принадлежала Гермионе.

– Каким заклятием заманим придурков сюда? – лениво протянул один из мужчин.

– Можно поразвлечься с маглами по соседству, кинуть в них Круцио, как в старые добрые, – высокий блондин в предвкушении потёр руки.

– Успокойся, кретин, они поймут, что это ловушка. Грязнокровка не применила бы непростительное. Предлагаю что-нибудь типа Остолбеней, – третий мужчина, худосочный брюнет с проседью пожал плечами.

– У меня есть идея получше. Здесь как-то маловато света, не находите? – тот, у кого была палочка Гермионы, вскинул ее, направив на стену, вдоль которой стояло большинство мракоборцев, и выкрикнул: – Бомбарда!

Стена мигом обвалилась в сторону улицы, утягивая за собой добрых две трети работников Министерства. Остальные скинули с себя Дезиллюминационные чары, и в воздухе замелькали вспышки заклятий, среди которых виднелись и зеленые, присущие Аваде.

Гарри, с типичным для него неуместным героизмом, рывком скинул с них с Роном мантию и бросился на спину одного из Пожирателей, попутно посылая в другого Петрификус Тоталус. Третий мужчина с неистовой радостью закричал:

– Майнер, на тебе Поттер!

Рон почуял неладное и бросился оттаскивать друга от Пожирателя, когда тот злобно ухмыльнулся и перехватил Гарри за запястье. Уизли едва успел вцепиться в ногу друга, как они втроём трансгрессировали.

Очутившись в кромешной темноте, Гарри, чувствуя, как желудок желает отторгнуть содержимое, нанёс удар своему похитителю свободной рукой. Рон, подползая на звуки драки, не остался в стороне и тоже изо всех сил двинул по сопротивляющемуся ПСу.

– Остолбеней, – наконец выдохнул Поттер, прижимая палочку прямо к горлу обидчика. – Рон?

– Я тут, – отозвался младший из братьев Уизли, оглядываясь по сторонам. Не было видно совершенно ничего, кроме одного пятачка света в метрах десяти от них. Рон всмотрелся в фигуру, сидящую на стуле в центре круга света, и воскликнул: – Гарри, там Гермиона!

Тут же забыв про обездвиженного Пожирателя, друзья ринулись к девушке. Гермиона сидела, привязанная к стулу, безразлично уставившись в пустоту перед собой. На щеках уже высохли слезы, но по красным глазам и носу можно было судить, что она надрывно рыдала совсем недавно.

– Гермиона, – воскликнул Гарри, собираясь трансгрессировать, как только дотронется до неё. До прикосновения оставался какой-то сантиметр, когда сзади прозвучало сразу несколько голосов:

– Инкарцеро!

Гарри и Рон, связанные верёвками, тут же обвалились к ногам подруги, которая, казалось, только заметила их присутствие. Она обвела их пустым взглядом и глухо проговорила:

– Не стоило приходить. Стоило дать мне умереть.

========== Глава 17. ==========

– Здравствуй, дорогая.

Гермиона всматривалась в любимое лицо, отчаянно выявляя признаки Империуса, следы отчаяния, страха, безысходности, чего угодно, но только не этого. Не арктического холода, не ужасающего презрения, не гнусной ухмылки, не отвращения. Не мог ее Драко так на нее смотреть. Такой взгляд был присущ только лишь Малфою, тому заносчивому слизеринскому ублюдку, который с маниакальным упорством и наслаждением отравлял ее жизнь в школе. Тому, изо рта которого так и выскакивало ненавистное «грязнокровка» или «поттеровская подстилка». Пожирателю Смерти. Сыну Люциуса Малфоя. Но не Драко, нет. Не ее улыбчивому нежному Драко.

Все казалось каким-то сумасшедшим сном. Еще несколько минут назад она, гордо вздернув подбородок, со всем ядом, на который была способна, выплевывала оскорбления в лица мучителей, еще пару секунд назад она решила, что ничего ее не сломает. Еще мгновение назад она верила, что вернется из этого гадского плена, и все будет, как и прежде.

Теперь все ее убеждения, все мысли и планы рухнули, развалились, как карточный домик под дуновением ветерка. Все исчезло от пронизывающего льда любимых серых глаз.

– Я, по-моему, поздоровался, – Малфой выгнул бровь и насмешливо посмотрел на Гермиону, в уголках глаз которой уже начинали собираться горячие грязные слезы. Поплачь, если станет легче. Не станет.

– Что они сделали с тобой? – дрогнувшим голосом прошептала Гермиона, отчаянно борясь с истерикой.

– Они? – он кинул взгляд на ухмыляющихся Пожирателей. – Они спасли меня. Видишь? – он демонстративно помахал волшебной палочкой у девушки перед носом. – Я снова волшебник, могущественный маг, черт побери. А не тот отброс магического мира, который вынужден жить на помойке.

– Так это ты сам активировал палочку? – сухо спросила Гермиона, опустив глаза в пол. Осознание тяжелым одеялом накрыло девушку. Сердце стучало, как бешенное, не желая верить в очевидное. Душа разрывалась от боли, острыми осколками впиваясь в легкие, заставляя задыхаться, заставляя чувствовать ржавый привкус собственной крови на кончике языка. Один лишь рациональный разум твердил, что она могла обо всем и раньше догадаться. Малфой – и так быстро изменился? Малфой – удивляется магловским изобретениям? Цитирует магла Байрона? Целует грязнокровку? Говорит, что любит? Малфой?! Здесь явно было что-то не так, а она не желала замечать. Поддалась чувствам, попалась в искусно сплетенные сети лжи.

И вот результат. Глупая, глупая, идиотка Гермиона.

– Сам, – самодовольно кивнул Драко и, облизнув кончиком языка уголок рта, хищно оскалился: – Знаешь, что я первым делом сделал, когда мне вернули мою палочку? Вот этот стул. Да-да, на котором ты сейчас так удобно устроилась. Трансфигурировал из дохлой крысы, – он оглушительно захохотал, когда Гермиона дернулась, тщетно стараясь спрыгнуть со своего места.

– Я ничего не понимаю… – растерянно пробормотала Гермиона, метаясь взглядом по каменному полу, словно в нем была разгадка. – Как…когда ты с ними связался?!

– Какая теперь разница, – Малфой равнодушно пожал плечами. – Главное, что теперь я свободен. Теперь я вновь силен…

– Теперь ты вновь достойный сын своего отца, Малфой, – злобно выплюнула Гермиона, поднимая горящие гневом глаза. – Только скажи мне вот что… А твои друзья знают о нас? Знают, что ты целовал меня? Признавался в любви? Мне, поганой грязнокровке? Мне, подружке Гарри Поттера? Знают они, а? Знают?! – истерично выкрикнула девушка и тут же плотно сжала зубы, не давая предательским слезам покинуть уголки ее глаз.

– Конечно, – он удивленно посмотрел на Гермиону. – Они даже знают, что я тебя трахал. О, мои рассказы об этом были их любимой байкой, – Малфой откинул голову, томно прикрыл глаза и простонал: – О, Драко…

Со всех сторон послышались гнусные смешки. Гермиона во все глаза смотрела на усмехающегося парня, не желая верить собственным ушам. Нет, не может быть! Черт, Малфой, не может быть!

– И что, противно-то не было? – выдавила из себя девушка, стараясь держаться как можно более надменно. Однако, пару слезинок она так и не смогла удержать. Малфой с извращенным удовольствием проследил глазами за их ходом, наблюдая, как горячая жидкость скапливается в углублении над ключицей.

– Было, – притворно вздохнул он. – А что делать? В этом был весь план.

– План? Отыметь меня было вашим планом?! – встрепенулась Гермиона, чувствуя, как привычная когда-то ненависть поднимает голову в ее груди. – Что за Мерлиновый бред?!

– Оу, ну секс был лишь частью паззла, – признался Драко, косясь на молчавшего Корнелиуса. Фадж слегка кивнул головой, давая понять, что сейчас самое время приоткрыть карты. – Нам нужно было, чтоб ты в меня влюбилась.

– Зачем?! – в отчаянии воскликнула Гермиона, уже и не стараясь успокоиться. Поток соленых слез хлынул из карих глаз, догоняя своих собратьев.

– И это самая умная ведьма своего возраста, – Малфой разочарованной покачал головой. – Фадж же все объяснил уже. К чему повторы?

– Зачем?! – не сдавалась гриффиндорка, чувствуя, как все эмоции понемногу утихают, уступая место всепоглощающей пустоте. Она настойчиво ворвалась в живот девушки, с особой жестокостью убивая бабочек, поднялась к сердцу, язвительно ухмыляясь, вытесняя оттуда любовь, сострадание, печаль, гнев. Вытащила осколки души из внутренних органов, принося долгожданное облегчение. Принося долгожданное, вымученное «ничего».

– Грейнджер, включи мозги, – Малфой устало вздохнул и потер шею. – Гениальный план Фаджа заключался в том, чтобы лишить вас всего важного и ценного в вашей жизни. Ему показалось, что будет интересно разбить тебе сердце. Ты ведь верно подметила, что к родителям нам не подобраться, к твоим придуркам-дружкам тоже. Вокруг них вечно водит хороводы куча волшебников во главе с твоим обожаемым Бруствером, а ты очень удобно оказалась вне центра внимания. Как обычно, – он внимательно посмотрел на девушку, которая невидящим взглядом всматривалась в темноту у него за спиной.

Драко всем нутром чувствовал, как маленькое, загнанное сердечко грязнокровки рвется на части, и со всем энтузиазмом продолжил:

– Мне даже не пришлось ничего делать, ты сама прилипла ко мне, как ириска к зубам…

– Скорее, как навозная муха к дерьму, – равнодушно отозвалась Гермиона, не поднимая взгляд. Спасибо, пустота, благодаря тебе я еще не умерла от внутреннего кровотечения, источником которого стало глупое сердце.

– Обидно, – поджал губы Малфой. – Но в целом очень точно. Твое сравнение дает ясное объяснение, почему ты так долго не могла оторваться от Поттера с Уизелом.

– Они, в данном случае, мед, – приподняв брови и все так же не отрывая взгляда от манящей темноты, бросила Гермиона.

– Нет, милая моя, мед здесь я, а они – натуральное дерьмо. Но не будем философствовать, это прерогатива этого придурка Дамблдора… Ох, извините, он же сдох, – захохотал Драко, откинув голову.

– Заткнись, Малфой! – Гермиона наконец встретилась глазами с юношей, который победно улыбался, смотря на нее сверху вниз. – Ты не имеешь права говорить ни слова в сторону профессора Дамблдора! Не имеешь права раскрывать свою вонючую пасть!

– Кто бы говорил про вонючую пасть, – веселье мигом пропало с бледного лица Малфоя, уступая место шипящей злости. – Что-то я раньше не замечал, чтобы ты жаловалась на мой рот.

– Не напоминай, меня выворачивает от одного только твоего вида, – Гермиона поморщилась. – А ты молодец, Малфой. Отлично сыграл свою роль. Я даже поверила.

– О, ну это не моя заслуга, – он огорченно покачал головой. – Увы и ах, но актерские способности не украшают мой список выдающихся качеств.

– У тебя и списка-то такого нет. Нет качеств – нет списка…

– Не перебивай, – фыркнул он. – Развить во мне талант к притворству помог наш старый добрый знакомый, – он кивнул в сторону самодовольно ухмыляющегося Фаджа. – Ты не представляешь, сколько свободного времени появляется, когда тебя выкидывают из кресла Министра Магии. Кто-то бы впал в депрессию, стал разводить соплохвостов или что-то типа того, но не Корнелиус. Он решил мстить. Ты знала, что он в школе был лучшим по зельям? И впоследствии даже подавал на Мастера Зельеварения? Уж не знаю, почему у него не получилось, мне не интересно. Но свои навыки он продолжил тренировать, развивать, так что сейчас он имеет полное право называться настоящим профессионалом.

– И к чему ты клонишь? – Гермиона с подозрением уставилась на самодовольного экс-Министра.

– Ну что за нетерпение, – Драко закатил глаза. – Я к тому, что он продвинулся в зельеварении куда дальше, чем любой Мастер. И особенно его интересовали Любовные зелья. Ты наверняка знаешь, каким образом он так легко вытащил моих товарищей из тюрьмы. Пара старых знакомых в качестве тюремщиков, одна бутылка огневиски на рабочем месте и вуаля. Со мной было то же самое.

– То есть, ты был не под Империусом? Это было Любовное зелье?!

– Какой Империус? На меня наложен Надзор, любое заклинание, которое использовалось на мне или даже рядом со мной, мгновенно вычислили бы министерские шавки. А тут безобидный Любовный напиток, никто и не собирался даже думать о том, чтобы отслеживать его действие. Гениально, а? Как я уже говорил, актер из меня так себе, особенно в случае с тобой. Не мог я себя пересилить и начать хотя бы не морщиться при виде тебя. И вот тогда Фадж и стал доставлять мне зелье.

– Но…если бы это была правда, ты бы влюбился в меня по уши, не давал бы проходу, а ты даже с маглой встречался, хамил, язвил и вел себя, как полная задница! – Гермиона отчаянно цеплялась за любую идею, лишь бы не верить в то, что этот человек причастен ко всему этому.

– Если бы это была Амортенция или любое другое Любовное зелье, то да. Но это было бы странно, не находишь? Ненавидел тебя человек много лет, брезговал даже дышать с тобой одним воздухом в учебном классе, а тут раз и втрескался. Ты бы не оставила это без внимания, верно? Но Фадж варит не простой напиток, а несколько усовершенствованный… Как ты там говорил? – Малфой повернулся к Корнелиусу.

– С накопительным эффектом. Непросто было достать ингредиенты, конечно, но парочка знакомых из Отдела Тайн – и вуаля, – Фадж восторженно хлопнул в ладоши.

– Да, с накопительным. Всего пять дней, во время которых продолжаешь вести себя как обычно, но в то же время в мысли заползает лохматая грязнокровка, и начинаешь с удивлением понимать, что не такая уж она и противная. Ну, ты и сама все знаешь.

– Я не верю… – сдавленно прошептала Гермиона, отрешенно качая головой и впиваясь короткими ногтями в ладони.

Драко присел перед девушкой на корточки и заглянул той в глаза с видом строгого родителя, который вот-вот скажет ребенку, что Санты не существует.

– Поверь, – мягко начал он. – Все, что я рассказываю – правда. Посмотри на себя. Разве тебя можно полюбить без допинга? Воронье гнездо на голове, зубы как у бобра, обкусанные ногти. И это только внешность! Я уже не упоминаю, какая ты зануда, чертова зубрилка, затычка в каждой бочке. Грязнокровка. Мерзкая, вонючая, недостойная и взгляда на чистокровного волшебника. Разве что на Уизли, но их и волшебниками-то с трудом назвать можно. Если бы не святой Поттер, национальный герой, к которому ты так ловко подмазалась в друзья, на тебя бы и внимания никто не обратил. О, нет, – Драко с наигранным ужасом прижал руку ко рту. – Ты и правда думала, что достойна любви? Правда думала, что тебя можно назвать волшебницей просто потому, что ты наизусть знаешь все учебники? Это так мило и наивно. Даже немного жаль тебя разочаровывать. Ха, шучу, конечно. Нисколько не жаль.

Драко встал на ноги и победно посмотрел на опустошенную девушку, скрестив руки на груди, слегка ухмыляясь. Все шло как нельзя лучше. Оставалось лишь заманить шрамоголового и рыжего идиота, и дело в шляпе.

Гермиона сидела на стуле, держа спину абсолютно прямой, сжимая кулаки изо всех сил, не обращая внимания на физическую боль, которая не шла ни в какое сравнение с душевной. Она не слышала переговоров Пожирателей Смерти, которые обсуждали дальнейшие планы, не видела внимательного взгляда нахмурившегося Малфоя, не услышала громкого хлопка трансгрессии, не заметила судорожных жестов Фаджа, который призывал всех, кто стоял на свету, снова скрыться в темноте. Она просто смотрела в пустоту, прокручивая в голове счастливые моменты.

Вот они с Драко едят мороженое в полюбившемся кафе. Она ворует его порцию, пока он не видит, а затем заливисто смеется над его недоумевающим видом.

А теперь они снова пересматривают «Красотку» и вместе решают, что сказка возможна в реальности. Что никакой статус и положение не могут помешать влюбленным.

Или вот они сидят на диване в его гостиной, ее голова у него на коленях, он нежно гладит ее по волосам, распутывая маленькие узелки, смотрит магловское ток-шоу, а она засыпает под легкими движениями тонких пальцев. Он целует ее в висок, потихоньку усмехается и относит ее на руках в кровать, укрывает одеялом и вновь целует.