Текст книги "Рождение в пламени (СИ)"

Автор книги: Урфин Джюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Прекрасное представление, куда лучше их знаменитого танца перерождения. – продолжал мужчина, не обращая внимания на наши манипуляции.

–Да, мой господин, – еще почтительнее склонился перед ним евнух.

Мужчина встал с дивана и направился к нам. Подойдя к Гайсу он приподнял его лицо и, взглянув на него, одобрительно хмыкнул.

– Совершенство.

Тут же очертил кончиками пальцев кубики пресса на животе Шамиля. Я всем своим нутром почувствовал как Шамиль напрягся, плотнее прижимая к себе Гайса, с вызовом глядя на мужчину. Тот ответил ему прямым взглядом, и, к моему удивлению, Шамиль потупил взгляд.

Мужчина шагнул ко мне, и по моему позвоночнику змеей скользнули мурашки, как только я почувствовал запах дорого парфюма с едва уловимыми нотками табака и кофе. Я взглянул ему в лицо оно было невозмутимо спокойным. Благородные черты лица, тонкие длинные пальцы, выдавали в нем наследника высокого рода. Я интуитивно поднял сай направив острие в его сторону, и он сделал шаг навстречу, я отшагнул назад, боясь его ранить, но не желая подпускать ближе. Тогда он провел по острию подушечкой указательного пальца оставляя кровавую полоску на моем оружии.

– Когти львенка.– произнес он и коснулся моих губ разрезанным пальцем, оставляя на них каплю крови.

Я непроизвольно слизал ее и вспыхнул. Мне показалось это настолько интимным, что я опустив глаза запылал маковым цветом.

– Чудный румянец… Словно капля крови на молоке. – он погладил меня по щеке.

И я, взглянув ему в глаза, замер. Я настолько привык к глазам всех оттенков кофе, что его серые ввергли меня в ступор.

–Я хочу сегодня ночью, Львенок, увидеть на что способны твои коготки.

========== 8 ==========

Гайс расчесывал мои волосы. Шамиль беспокойно метался по комнате.

– Гайс, что делать? Львенок… – он кинулся ко мне, сжимая мои холодные пальцы. – Гайс! – снова взвыл Шамиль. – Скажи что-нибудь!

– Успокойся, Шамиль, что бы мы не говорили Львенку, он поступит по своему. – Гайс обнял меня. – Постарайся себя беречь для нас, Львенок. Потерпи. Если будет совсем неприятно думай о том, что это все закончится, ты вернешься сюда и мы будем ждать тебя.

– Я не отдам тебя! – Шамиль прижал меня к себе.

Но я, отстранившись, посмотрел на него:

– Я сам пойду. Мне надоело быть не полностью с вами. Пусть заберет эту чертову невинность.

И я, выскользнув из его объятий, вышел за дверь там меня уже ожидал евнух.

***

Мы зашли в покои хозяина, и евнух оставил меня наедине с ним. Я в растерянности остановился посреди комнаты. Теоретически я знал, что нужно делать, но тут сам хозяин нарушал установленные негласные правила. В комнате не звучала музыка, не курились благовония, он варил кофе на дистанционной кофеварке и терпкий чудесный аромат, поддразнивая меня, плыл по комнате.

–Присаживайся, Львенок, – протянул он мне чашку с чудесным напитком.

Я растерянно посмотрел на него, выпустив из рук сай, которые с нежным звоном упали на пол.

Мне стало смешно. Меня целый вечер купали в душистой воде, потом втирали в мое тело благовония, убирая даже малейший пушок, потом Гайс трепетно расчесывал мои волосы и подбирал украшения, стараясь оттенить мою красоту. А я пришел пить кофе? Фыркнув, я взял чашечку и уселся на подушки скрестив ноги.

– Откуда ты, Львенок? – присел напротив меня мужчина.

–Я не знаю.

–Как так?

–Меня купили с Гайсом у пиратов, а те подобрали меня где-то. Так они сказали. Я получил травму головы поэтому не помню.

– Пей кофе, сахарный.

Я дернулся. Это обращение, словно, розгой продрало меня вдоль позвоночника.

– А как обращаться к Вам? – дрогнувшим голосом спросил я.

–Хамдан. Пей свой кофе, сахарный. Потом потанцуй для меня.

Я отставил чашку, потому что по комнате поплыла мелодия. Выйдя на середину и подняв свои кинжалы, я прислушался, открывая сердце и душу вкрадчивому мотиву. Он был печальный, и я, подняв руки, направив острие оружия на себя, стал покачиваться в ритмах мелодии. Раздался глубокий грудной женский голос, пронзительно рассказывающей о своей любви и о не возможности быть с любимым. Я, сопереживая душой, телом старался передать всю боль певицы и на последних печальных аккордах, прогнувшись назад приставил острие сай к напряженному животу чуть раня себя. Две капельки крови выступили на поверхности кожи.

Сильные руки, подхватив меня уложили на пушистый ковер, и горячие губы, прильнув к выступившей крови сцеловывали и слизывали ее. По моему телу горячей волной поползло желание, и я, зарывшись пальцами в густую шевелюру Хамдана, потянул его на верх, желая заглянуть в его глаза. А там кипела и плескалась страсть. Я бы хотел, чтобы это был Гайс с его невесомой нежностью или Шамиль с его неутолимой страстью. Но это будет человек, купивший меня, и горечь жаркой волной плеснула румянец на мои скулы. А мое предательское тело трепещет под его умелыми пальцами. Это оно, извиваясь, тает и плавится под его ласками. Это оно тянется навстречу новому, бесстыдно раскрывается, предлагая себя. Пронзительная боль и моя душа удовлетворенно злобствует, наказывая тело за предательство. Но на смену боли приходит горячее марево удовольствия, и в его пекле сплавляются во едино моя душа и тело. Удовольствие, нарастая похоже на огненный шар: он, раздуваясь опаляет меня своим жаром, и я, не выдержав напора, распадаюсь на сотню мелких кусочков чистейшего восторга.

***

Я стою на крыше отеля под ногами сверкающим морем огней раскинут город. Свежий ветер овевает мое лицо. После всего мне хочется побыть одному, и Хамдан, оставляя меня покидает номер. Но оставаться в комнате, наполненной ароматами нашей люби, у меня нет сил и я стою тут. Странная тоска сдавила мое сердце. Ощущение дежавю бередит мою душу. Неужели когда-то в прошлом у меня уже было что-то похожее? Как я хочу вспомнить о том кто я…

– Таир! Джарван! – разрывает ночь страстный шепот.

Я, отступив от края крыши, разворачиваюсь. Тот самый парень из холла. Что ему надо?

– Как ты назвал меня? – спрашиваю я у него с удивлением.

– Ты…ты не помнишь меня? – он явно обескуражен.

– Помню. Ты один из гостей Джамиля. Ты хотел купить меня.

– Да. Хотел. Ты прекрасен Джарван.

Он подходит ко мне, протягивает руку и дрожащими пальцами тянется к моему лицу.

– Не смей! – кричу я и бью его по руке. Он не приятен мне. Глухая волна злости поднимается внутри. – Кто ты такой?

– Амир. – губы парня сжаты в тонкую линию и его глаза сверкают гневом. Он делает шаг мне на встречу. – Ты не посмеешь указывать мне, гаремная подстилка. – шипит он мне в лицо. – Я сделаю с тобой все что захочу!

Я выворачиваюсь и достаю свои когти.

– Один шаг и ты полетишь вниз распотрошенной птичкой. – смеюсь я ему в ответ. – Давай сделай этот шаг, я почему-то хочу убить тебя, дай мне повод!

– Сумасшедший. – жарко шепчет Амир, пятясь от меня. На крыше раздаются голоса, и он, развернувшись, поспешно отступая в тень, уходит.

Я отворачиваюсь и опять смотрю на море огней. Амир… пульсирует в голове моей это имя… Амир… Амир и Наджиха. И перед моими глазами, покрывшись мелкими трещинами рухнула завеса отделяющая меня от моего прошлого. Вскрикнув, я отшатнулся от края крыши… Таир! Мое имя Таир!

Я мчусь к Гайсу и Шамилю, ворвавшись в комнату, со слезами рухнув в их объятия, не могу остановиться кричу и плачу.

– Хаби би, Львенок. – трясущимися руками обнимает меня Гайс. – Что произошло?

– Я убью его! – вскакивает Шамиль.

Я ловлю его за край одежды.

–Это не он… Это я… Я – Таир! Я вспомнил!

Гайс нежно укачивает меня в своих объятиях, Шамиль тихо опускается рядом целует мои руки.

–Тише, Львенок, тише.

И я, вздрагивая проваливаюсь в темный сон, не выдержав случившегося.

========== 9 ==========

Просыпаясь, я прижимаясь к Шамилю и с силой сжимаю в руках пальцы Гайса, даже во сне боясь остаться без них.

Вспомнив о вчерашнем, я тону в волнах паники с силой вжимаюсь в Гайса, он, даже не проснувшись, подгребает меня к себе и поглаживает укачивающими движениями. А в голове у меня хоровод мыслей и эмоций.

Александра! Мама! И тяжелая тоска душит меня.

Малик! И глухая обида захлестывает с головой.

Амир и Наджиха! И ненависть печет в области сердца…

Хамдан. И сердце, сжимаясь от непонятных чувств, пропускает удар. Что со мной? Почему одна единственная ночь вдруг поставила его в число моих ключевых фигур.

И я, прячась от этих мыслей, поближе придвигаюсь к Шамилю, он ворча утыкается губами в мою макушку. Что я без вас? Что делать? Невозможно жить так как раньше. Гайс, приподнимаясь на локтях, внимательно смотрит в мое лицо.

– Теперь тебе есть куда уходить, Львенок? – он поглаживает и перебирает мои волосы.

– Да. – врать ему бесполезно.

Он отводит взгляд, а мое сердце прошивает игла боли. Я чувствую как руки Шамиля сжимаются на моей талии, и он утыкается мне в шею, шепчет:

– Расскажи нам…

Выламывая пальцы и опустив глаза я тихо, едва слышно, рассказываю о себе, стирая дорожки непослушных слез.

Гайс и Шамиль, нежно поглаживая мои руки, перебирая волосы притихли по бокам.

– Обещай не спешить, Львенок. – голос Гайса дрожит. – Нужно все обдумать.Амир теперь знает, что ты жив. И это плохо. Если об этом узнает твой отец, лучше не станет. Позор, старший сын, наследник рода, наложник в гареме…

–Амир обо мне знает и это хорошо, Гайс. – не соглашаюсь я. – Мне нужно кое в чем убедиться, и для этого нужно встретится с ним наедине.

– Если об этом узнает Хамдан или евнух, то ничем хорошим это не закончится – предостерегающе возразил Шамиль.

– А если Амир сам придет ко мне?

Гайс поднялся и стал в задумчивости мерить комнату шагами.

– Возможно, это единственно верный способ. Только осуществить тебе его не получится. Хамдан увлечен тобой, и ты, Львенок, проведешь еще не мало ночей в его покоях. – Гайс остановился напротив меня, внимательно вглядываясь в лицо. – Но это дает возможность действовать нам.

***

– Амир-бей, – Гайс капризно надул губы. – Я не стал бы так рисковать, не будь я сам глубоко заинтересован. Джамиль сказал мне, что Вы пытались купить Джарвана или хотя бы ночь с ним?

Амир, прищурившись смотрел на томно выгнувшегося в кресле юношу.

После того, как Амир увидел Таира на сцене в борделе Джамиля, он застыл на месте пронзенный страхом. Если Таир жив, то сам Амир и его мать находятся в одном маленьком шаге от краха. Отец никогда не простит им того, что они сделали с его первенцем. Но после танца Джарвана, Амир потрясенно замер на месте, странная болезненная судорога сжала его сердце, выдавив в кровь смертельную дозу любовного яда. И теперь мысли Амира, отравленные этим зельем, уже приняли совсем другое направление. Тогда он, не сдержавшись, вспыхнув мгновенным желанием, даже не подумал о преступности своей страсти. Горячий, извивающийся Таир, рыжие волосы огненными змеями ласкали его белоснежную кожу, а его кинжалы словно пришпиливали взгляд Амира к телу Таира. Намертво впечатывая в память прекрасную хрупкую линию шеи, перетекающую и красивый разворот плеч, с нежными ключицами, которые хотелось зацеловать. Тонкая талия, которая поражала змеиной гибкостью так и тянула оплести ее руками. Длинная полупрозрачная ткань, которая едва держалась на бедрах Таира, не столько скрывала, сколько подчеркивала поджарые упругие ягодицы красивой формы… К щекам Амира прилила кровь, в паху нарастало сладко-болезненное напряжение. И еще Таир потерял память.

Гайс, сидящий в кресле, сейчас подтвердил этот факт. Значит, можно воспользоваться этим фактом убить сразу двух зайцев, сделать Таира своим любовником и обезопасить себя и мать от внезапного разоблачения, на тот случай если Таир что-то вспомнит.

И в фантазиях Амира, Таир, сладко выгнувшись, поманил его в бездонную сладость порочной связи. Но стоит ли доверять этому Гайсу? Бардельная шлюха. А если он подставит его? Хотя мотивы Гайса были очевидны. Джарван мешал ему добиться внимания Хамдана. Любимый наложник Хамдана, запредельная мечта любой гаремной подстилки. И Амир решился.

– Хорошо, что ты предлагаешь?

– Я могу устроить вам встречу с Джарваном.

– И он согласится?

– Вот Вы, Амир-бей, и постарайтесь, чтобы он согласился. Хамдан может дать ему все, кроме одного. Глупый мальчик хочет любви. Он не похож на нас, живет какими-то странными идеалами. – и Гайс грациозно соскользнул с кресла и, замерев в дверях номера, обернулся. – Это по силам юному бею? – и дверь за Гайсом неслышно закрылась.

========== 10 ==========

Тонкая, изящная вязь летела из-под калама Хамдана. Я, не отрываясь, смотрел на его тонкие пальцы. Его пальцы стали моим фетишем. Я мог смотреть как он в раздумье отщелкивает четки, как пишет что-то или как подчеркивает фразу утонченным, продуманным до мелочей жестом. Но больше всего я любил не смотреть на эти пальцы, а чувствовать их на себе. От одного воспоминания о том, как нежно они могут обрисовывать косточки позвоночника, заставляя меня изгибаться в нетерпении, как они могут обводить затейливым узором прозрачный рисунок вен под тонкой кожей живота, заставляя меня вздрагивать от разрядов тока желания. Как с доскональной точностью они, изучив мое тело, дарят ласку всем эрогенным зонам, то ласково и трепетно, то требовательно и бессовестно. Как доведя меня до тонкой грани безумия, где остаются только животные инстинкты, заставляют меня наслаждаться собственным бесстыдством. Вот и сейчас, я сгорая от стыда и нетерпения, следил за тем как он работает. Уже трое суток Хамдан не прикасался ко мне, наказывая за дерзость.

– Ты возвращаешься домой. Гайс и Шамиль поедут со мной. – сухо обронил Хамдан.

Я сжал зубы. Горячая жгучая обида затопила все мое нутро. Наигрался значит? Я вздернул подбородок вверх, пытаясь удержать озера горячих слез вдруг моментально наполнившие глаза. Скрестив руки на груди, что бы унять их дрожь выдавил из себя:

–Я могу идти?

Хамдан молча кивнул, и я рванул из комнаты. Кружа в бешеной злости втыкал свои кинжалы куда попало. Скотина! Козел! Откуда-то из-под сознания выкарабкивались ругательства. Я – идиот, напридумывал себе что-то. И сай входят как в масло в дверцу шкафа. Открыв шкаф, я в бешенстве выкидываю оттуда вещи… Это вещи? Таир, ты шлюха! Эти полупрозрачные струящиеся туники и шаровары, набедренные накидки, богато украшенные золотом и жемчугом и есть вся моя одежда? Игрушка!

– Принеси мне нормальную одежду! – рявкаю я на вбежавшего на шум евнуха.

Я надеваю светлые легкие брюки и серую рубашку, заплетаю волосы в затейливую косу, этому меня научил Гайс, и прячу глаза за темными стеклами очков. Как я отвык от подобной одежды! Раздраженная кожа чувствует каждый шов и каждую складку. Остальное я решаю оставить тут понимаю, что это глупая детская обида, но не могу ничего с собой поделать. Подхватив свои кинжалы, укладываю их в футляр и застываю на пороге комнаты оглянувшись. Как много я потерял в этом месте и как много нашел. Оно стало поистине ключевым в моей жизни. С горькой ухмылкой я покидаю его.

Обняв Гайса чувствую, как горячие ладони Шамиля поглаживают мою спину. Но теперь они не вызывают во мне острого томления, а лишь согревают нежностью. Ищу губы Нежнейшего и целую их с каждой секундой настойчивее и настойчивее, пытаясь высечь из поцелуя ту искру, что разожжет в моей груди пламя. Но напрасно. Поцелуи Гайса не вызывают и сотой доли того, что я чувствую с Хамданом. И это невыносимо.

Гайс, отстраняясь, берет в ладони мое лицо, внимательно всматриваясь, он довольно щурится, а я пытаюсь спрятать свои виноватый взгляд.

–Львенок, – шепчет он, нежно обводя рисунок моих губ. – Хаби би, сероглазый забрал гораздо больше чем просто невинность?

Я чувствую как на моей спине замирают ладони Шамиля. Как Гайс, напряженно всматриваясь в мое лицо, ищет ответа. И я разрываюсь от боли. Простите меня!

– Простите. – шепчу я.

Ласка Шамиля продолжает свой неспешный путь. А губы Гайса вновь накрывают мои.

– Это прекрасно, Львенок.

– Джарван! – холодноватый голос евнуха разорвал наши объятия. – Пора.

Дорога домой прошла в полном молчании. Молча же меня проводили в мою новую комнату. Окинув взглядом которую, я плотно сжал зубы боясь того, что мои эмоции выплеснутся. Евнух покинул меня, сообщив, что вещи доставят позже. Комната была строгой почти аскетичной лишенная даже тонкого намека на роскошь. Вот куда Хамдан помещает надоевшие ему игрушки.

Через час в комнату робко поскреблись и, не дожидаясь ответа, внесли мои вещи. Все те, что я привез в этот дом от Джамиля. Ничего из подаренного Хамданом там не было. Я скривил губы в насмешливой улыбке надеюсь следующий наложник высоко оценит доставшиеся ему украшения. В моем кармане тихо завибрировал телефон. Этот телефон передал мне Гайс и единственный человек, который мог мне позвонить был Амир. Глубоко вздохнув я нажал на кнопку ответа.

–Джарван, душа моя. – голос Амира был глух.

Я поморщился от отвращения, но, глубоко выдохнув вспомнил, что мне отведена роль глупой пустышки пропел в трубку.

–Амир, как я рад тебя слышать.

Я откинулся на кровать, закрыл глаза и принялся выслушивать Амира. О, Всевышний, сколько же в этом человека самодовольства. Считая меня продажной подстилкой Хамдана, он не на минуту не сомневался в том, что я выберу его, Амира. Я еще раз поморщился слушая почти неприкрытые нотки похоти, звучавшие в голосе Амира.

– Джарван, мой золотой львенок, когда же я смогу сжать тебя в своих объятиях?

А вот это конструктивный вопрос. Его-то я и ждал. Тягостно вздохнув в трубку телефона, я сделал тот шаг, который мы так тщательно планировали с Гайсом и Шамилем.

– Амир, – я постарался вложить в голос тоску. – Это невозможно сейчас, но я не оставляю надежду на милость Всевышнего.

– Я сделаю все возможное и не возможное, чтобы ты был моим Джарван.

Меня передернуло от отвращения, и я, не выдержав, нажал отбой выключив телефон. Амир получил мое вербальное согласие осталось ждать пока он найдет ту маленькую лазейку, через которую я смогу выскользнуть, чтобы начинать осуществление своего плана.

****

Я обливаясь потом застыл под острым кинжалом инструктора.

– Джарван. – тихий спокойный голос инструктора, который даже не запыхался в нашем поединке, объяснял мне мои ошибки и промахи. – Ты очень любишь эффектные позы. Что хорошо для танца, плохо для воина. Пока ты будешь красиво выгибать кисть, я дважды убью тебя. Твои движения лишены силы, поэтому они должны быть молниеносны. Используй свое искусство, а не спотыкайся об него. Еще круг.

И мы снова заскользили в поединке кинжалов. Это единственное, что оставалось мне. Хамдан, вернувшись, так и не вспомнил о моем существовании. Видится с Гайсом и Шамилем мне удавалось не часто. Они находились в лучших покоях дворца и попасть туда было неимоверно сложным, как и оттуда попасть в нижние комнаты для прислуги, в которых обитал я было не просто. Насмешливая снисходительность прислуги к бывшему любимцу Хамдана, уничижительное отношение его жен и наложниц ко мне, все это было мне на руку. Только железная воля евнуха не давала выплеснуться этому негативу в какой-нибудь извращенной форме, и они, бросая мне насмешки, злились еще больше, натыкаясь на мою белозубую улыбку.

После тренировки, забравшей у меня все силы я плелся в свою комнату, когда мне преградил дорогу Шамиль, молча кивнув мне в сторону роскошного парка, он удалился.

Значит они Гайсом будут ждать меня там. Времени сменить пропитанную потом одежду не было. И я, развернувшись, избегая вездесущих любопытных взглядов, выскользнул в прохладу тенистого парка. Добравшись кружной дорожкой до купален, замер прислушиваясь. Услышав капризный голос Гайса, который требовал оставить его одного и отославшего прислугу я улыбнулся. Кто бы мне сказал, что Гайс умеет так играть, изображая из себя капризного наложника, никогда бы не поверил.

Подождав пока удалится последний из прислуги, я скользнул в ласковые объятия Гайса и Шамиля. Наслаждаясь их нехитрой лаской и жарким шепотом, мы делились последними продвижениями в нашем плане.

– Шамилю удалось достать видеокамеру, которая будет моментально передавать изображения на компьютер, записывать и обрабатывает его осталось установить. Ты действительно этого хочешь, Львенок? – Гайс с тоской взглянул в мои глаза.

– Гайс. – понимая, чем рискуют они я обнял его. – Вы и так неизмеримо много делаете для меня, если вы решите остановиться сейчас я пойму.

–Нет! – голос Шамиля прервал меня. – Это шанс для всех нас. – и он, прижав меня к себе, выдохнул в макушку,– Жить без свободы не имеет смысла, но жить без вас хуже.

Гайс задумчиво молчал.

– Нежный, о чем ты задумался? – взгляд Шамиля, горевший шальным огнем, смягчался, когда он посмотрел на Гайса.

– Я боюсь. – Гайс виновато отпустил голову. – Я не понимаю, о чем вы говорите. Я не знал ни дня свободы, к которой вы так рветесь. Но я сделаю все ради вас.

– Гайс. – Шамиль сжал руку Гайса. – Нужно уходить. Львенок. – хитро скользнув по моей фигуре, глаза Шамиля блеснули. – Ты становишься похож на острые грани своих кинжалов. Прекрасен и опасен.

Я отвернулся, пытаясь подавить внутреннюю дрожь. Кому нужна моя красота? Красота, сделавшая меня игрушкой, лишившая остатков гордости? Теперь я отказываюсь от нее, выбирая опасность. Гайс, скользнувший ко мне обнял за плечи и прошептал, утыкаясь в шею:

– Хамдан скучает. Подумай, Львенок, что тебе на самом деле нужно?

Я сжал руки Нежнейшего в невыразимой тоске. Я не смогу забыть Хамдана, но оставаться в отведенной мне роли тоже не могу. Я для него лишь красивая желанная игрушка, которую наказывают за малейшее неповиновение, задвигая в дальний ящик. Оставшись один, я стянул с себя одежду и погрузился в прохладные воды купальни. Пытаясь водой смыть горький осадок оставшийся от последнего вопроса Гайса. Почему-то риск задуманного дела не вызывал во мне таких сильных эмоций. Я как-будто отгородился от намеченного плана, воплощая его с механической последовательностью. Трезво анализируя результат и обдумывая следующий шаг, тщательно выверяя каждое сказанное слово. Но стоило Гайсу вскользь упомянуть о Хамдане, как меня затопил шквал эмоций, сметая все на своем пути, смещая мои ценности со своих мест.

Я, вынырнув на поверхность, увидел что у края стоит Хамдан. Замерев под пронзительным взглядом серых глаз, я растерялся. Вдоль позвоночника привычной волной возбуждения пробежали мурашки. И тут же в голове заплясали подленькие уничижительные мыслишки о том, что мое тело давно не приводят в порядок заботливые руки евнуха и моя кожа потеряла свою атласность, покрыта ссадинами и синяками полученными на тренировках; что мои волосы давно не стриженные, сейчас мокрым спутанным клубком лежал на спине. Я мысленно отвесил себе оплеуху и, задрав подбородок, нагло ухмыляясь стал выбираться из купальни.

– Простите, жаркий день и я не удержался. – мои покаянные слова совсем не вязались с моим хамоватым тоном.

Хамдан, пожав плечами, развернувшись ушел. Я, закусив губу, смотрел ему в след, стараясь не завыть от отчаяния.

Хотелось сорвавшись с места кинуться за ним следом, и умолять … умолять о прощении. Хотелось, чтобы в его глаза вернулась та страсть, которая кипела там раньше. Ненавижу себя за это!

***

Хамдан замер на краю купальни. Посреди, раскинув ноги и руки, дрейфовал Львенок. Он жадно скользил взглядом по изгибам его обнаженного тела. Он ревновал к воде, ласкающую эту белоснежную кожу и ласково расплетающей эту спутанную огненную гривку.

Этот мальчик острым кинжалом с первого взгляда насквозь пронзил душу Хамдана. Но его непокорность и дерзость ошпарили гордость Хамдана. Он дал ему все. Любой его каприз, любое его желание готовы были выполнить, повинуясь одному взмаху его ресниц. Но мальчишка отбросил этот дар, как нечто ненужное. Он, дерзко задирая подбородок, огрызался, кидая слова не менее острые, чем его кинжалы. Этот Львенок играл сердцем Хамдана и был абсолютно не приручаемый. Хамдана не вводили в заблуждение его минутная покорность, ни пылкость в любви и приступы нежности. Он понимал, что это только очередная прихоть его Львенка. Он не понимал его абсолютно, не понимал систему ценностей в мире Львенка. После очередной дерзости решил наказать его и отдалил от себя. Но Львенок, как оказалось, совсем не огорчился ни минуты, не старался приложить усилия, чтобы искупить свою вину. И сердце Хамдана полоснула жгучая обида.

Вот и сейчас вопреки всему его Львенок, раскинувшись в голубых водах купальни, словно драгоценная жемчужина, манил белизной своей кожи. Увидев его, он, блеснув белозубой улыбкой, снова надерзил ему. Хамдан сжав губы в упрямую полоску, подавляя горячее желание прикоснуться к своему сокровищу, ушел. Его разрывало от намешенных в душе чувств обиды за равнодушие Львенка, восхищения его дерзостью, желанием усмирить эту дерзость и почти благоговением перед его красотой. Впервые мужчина не понимал, что делать.

========== 11 ==========

Сделав ложный выпад, я сбил наставника с ног и прижал к его горлу острие кинжала. Да! Волна почти предоргазменного удовольствия затопила меня. Как это сладко, ощущать поверженного противника.

Я ласково провел по его шее острием кинжала, заметив как дернулся кадык мужчины, подняв на него взгляд, встретился с пылающим страстью взглядом. Нервно облизав губы, я списал все на непривычное воздержание.

Раньше я купался в чувственном и сладком удовольствии любви, сейчас же я урывал маленькие кусочки ласки при встречах с Гайсом и Шамилем. Подав руку наставнику, я помог ему подняться и с почтительным поклоном поблагодарил его за урок.

– Джарван, сегодня, ты победил. – привычно глухой голос наставника просел еще больше. – Кроме твоих сай, у тебя есть еще одно оружие, которое подобно яду, проникает в противника, делая его слабее. Не оберни его против себя.

Я вопросительно взглянул на наставника, желая потребовать объяснения, но раздавшиеся вдруг одиночные аплодисменты разорвали тишину тренировочного зала. Обернувшись к незваному зрителю, я с удивлением увидел девушку. Высокая, с царственной осанкой и гривой огненных волос, заплетенных в немыслимое количество косичек.

Она надменно осматривала меня, презрительно усмехаясь. Наставник тут же отвернувшись, стараясь не смотреть на бесстыдно открытое лицо девушки, покинул зал.

– Вот ты какой, Львенок .– девушка подошла ко мне.

– Какой есть, а ты пришла полюбоваться на меня? Ну что ж я за просмотр денег не беру. – кто это догадаться было не сложно. Единственный человек, который мог позволить себе такую красоту был Хамдан.

– Любопытство – мой порок. Единственный порок! – девушка встала в пол оборота, давая рассмотреть безупречные черты ее лица и оценить прелесть белоснежной кожи.

Мое сердце побитым щенком скулило в груди, но я улыбался. Хамдан быстро нашел мне замену, более совершенную, и я не сомневаюсь, что замена пришлась ему по вкусу, судя по богатству браслетов, скользивших на тонких запястьях девушки. Вскинув голову и одарив ее еще раз белозубой улыбкой, я поведал девушке:

– Я оценил, ты прекрасна. Но не для того человека стараешься.

– Ты холодный, так же как твои кинжалы! Что мог Хамдан найти в тебе? – девушка явно была взбешена.

Мое горло перехватило болезненным спазмом от волны воспоминаний о Хамдане и ночей, проведенных с ним. Не было в тех ночах и грамма холодности. Я таял от нежности и сгорал в огне его страсти, обессиливая к утру. Но к ночи снова с нетерпением желая этого огня. И я не в силах вымолвить и слова, пожав плечами, отвернулся.

Почему меня нельзя оставить в покое? Что я им всем сделал? Его жены, наложницы, прислуга, все как-будто упивались моей немилостью, а я ведь даже не видел их до последнего момента ни разу.

Надо поторопить Гайса и Шамиля, появление этой огненной красавицы тут поставило точку в бесчисленных днях моих душевных метаний.

***

Я сидел перед монитором и смотрел на Гайса, вольготно раскинувшегося на кровати.

– Ты меня видишь, Львенок? – Гайс томно вытянулся.

– Вижу. – выдохнул я, забывая о том, что он меня не слышит.

– Давай проверим качество записи и скорость передаваемого сигнала. – показался рядом с кроватью Шамиль. – Смотри, Львенок, рядом с картинкой должна быть меняющаяся диаграмма и таблицы. В верхней части таблицы красным шрифтом идет переменное значение, видишь? – прозвучал в моих наушниках голос Шамиля. – Продиктуй мне значения.

Я послушно выполнил данное Шамилем задание.

– Шамиль откуда ты все это знаешь? – с удивлением спросил я.

– Кто-то крутит сай, кто-то коротает свои будни иным способом. – сверкнул улыбкой Шамиль.

– У него талант, Львенок. – Гайс, эротично раскинувшись на кровати, бессовестно позировал в камеру. – Сначала Хамдан забыл из-за тебя про нас, сейчас же, опять из-за тебя, предпочитает не вспоминать про нас. Времени более, чем достаточно. У Джамиля Шамиль многому научился, а здесь он добился согласия Хамдана заниматься этим вплотную. Видел бы ты какой шок был у охраны, когда один из наложников стал приходить туда как на работу. – хихикнул Гайс. – А сейчас я покажу мастерство своего таланта. – шепнул Гайс, опуская ресницы и кончиком языка облизывая верхнюю губу.

И он показал… Я, как приклеенный, замерев и забыв как дышать, не отрываясь смотрел на монитор. А Гайс, бессовестно лаская свое тело, плавными отточенными движениями танцора изгибался, избавляясь от одежды. Моя рука дернулась и потянулась к паху, с губ сорвался болезненный стон. Мне казалось, что это я ласкаю Нежнейшего, и я почти реально ощущал его руки и губы. Похоть жаркой дугой выгнула меня, заставляя страдать от того, что я не получаю таких желанных ласк.

– Еще чуть-чуть…– стонал я в унисон Гайсу.

– Все сеанс закончен. – хрипловатый голос Шамиля, разорвал этот чувственный контакт. – Львенок, ты не забыл про цифры и диаграмму?

–Издеваешься да? – я разочарованно простонал ему в ответ.

–Как догадался? – Шамиль, сам не менее возбужденный, пожирал взглядом Гайса. – Нам нужно срочно возвращаться, иначе наше отсутствие заметят. Не забудь спрятать ноут.

Захлопнув крышку ноута, я убрал его в шкаф, тщательно прикрыв легкомысленными нарядами. Мое изгнание давало свои преимущества. Теперь меня оставили в покое, предоставив максимально возможную в гареме свободу.

Томление, которое поселил во мне Гайс не исчезло. Натянув легкие черные шаровары, которые не стесняли движения во время тренировок, я подхватив сай решил выпустить пыл. Спускаясь в тренировочный зал, я услышал шум нарастающего скандала. Сердце сжалось нехорошим предчувствием, как только я услышал имена Гайса и Шамиля. Поспешив на шум, я увидел евнуха, он отчитывал охрану, которая не могла найти их.

– Что значит нигде нет? – шипел на охрану багровый от злости евнух. – Где Джарван?