Текст книги "Рождение в пламени (СИ)"

Автор книги: Урфин Джюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Финальная точка в шоу Шамиля осыпает сцену огненным ливнем, отвлекая меня от вора. Но секунду спустя мой взгляд возвращается к парню. Но там пустота. Парень исчез, словно растворился. И я со вздохом сожаления, разливаю коктейль по высоким бокалам, подвигаю их к обворованным клиентам.

–За счет заведения. – удивляю я их своей щедростью.

И с изумлением замечаю, что бумажник и часы, которые на моих глазах вытащил вор на месте. Чертовщина какая – то…

***

Заперев двери клуба за Гайсом и Шамилем, я еще раз обхожу убранное помещение, проверяю запасы бара, чтобы сделать заявку, варю себе ароматный кофе.

– И мне чашечку. – вдруг раздается за моей спиной.

Я, не оборачиваясь тянусь к кинжалам, которые лежат в отделе для салфеток, скорее для моего спокойствия, чем для защиты, и одновременно жму ногой на тревожную кнопку. Но их нет.

– Сигнализацию я отключил.

Я оборачиваюсь и смотрю на небрежно развалившегося парня, который с интересом рассматривает сай.

– Интересные штучки. Ты ими умеешь пользоваться?

– Чуть-чуть. Ты вернул бумажник и часы. Почему?

– Хотелось поразить тебя и сразу обрисовать то, чем я занимаюсь.

–Зачем? – с любопытством рассматриваю я парня.

Он скупым, но точно выверенным движением, перепрыгивает через стойку и вплотную приближается ко мне, протягивая кинжалы.

– Понравился.

Я подхватываю кинжалы и, прокрутив их, приставляю к шее парня. Тот, не разрывая взгляда, острым язычком облизывает губы. И я, не удержавшись, впиваюсь поцелуем в эти жесткие тонкие губы. Губы раскрываются, и он возвращает мне поцелуй. Сай с глухим стуком падают на пол, а мои руки жадно ощупывают тело парня. Тонкое, жесткое, вздрагивающее от моих грубых и жадных ласк. Мои пальцы лихорадочно ползут по кубикам пресса к груди больно прихватывают горошинки сосков и сдавливают их, то ли лаская, то ли наказывая. И гортанный стон вырывается из горла парня, он прогибается и сильнее прижимается ко мне, бесстыдно трется возбужденным пахом о мой. Я разворачиваю его, выламывая руку в болевом захвате, припечатываю к стойке, лихорадочно сдирая с него штаны. Провожу по ложбинке между ягодицами открывая плотно сжатый сфинктер, потом расстегиваю ширинку, плевком смачивая головку собственного члена, и одним мощным движением вхожу сразу на всю длину. Парень подо мной стонет от боли и удовольствия.

–Даааа. – хрипло вырывается из его горла.

И я беру его жестко и на сухую. От острого болезненного удовольствия в моих глазах темнеет и, когда конвульсии оргазма сжимают мой член, я с рыком кончаю.

– Так угостишь меня кофе? – парень застегивает штаны и морщась сползает на пол. – Черт. Ноги не держат.

– Тебе с сахаром? – на автомате спрашиваю я.

– Нет. Как и тебе. Черный. И соль на кончике ножа.

Я протягиваю ему чашку. Он отпивая морщится:

– Фу как ты пьешь эту гадость?

– Зачем просил? – иронично выгибаю бровь.

– Мне интересно все, что ты любишь.

– Почему?

–Любовь – это такая зараза. Что будешь пить гребаный кофе, хотя не любил его никогда.

–Не понял? – сказать, что я ошарашен, это значительно преуменьшить спектр моих эмоций.

– Что тут не понятного. Я тебя люблю. Или ты думаешь, я каждому встречному позволяю порвать себя даже не поздоровавшись? – ухмыляется в ответ парень.

– Любишь? – иронично хмыкаю я в ответ. – С каких пор?

– Примерно пару месяцев. Думал перегорит. А не фига. Тянет к тебе, как металлические опилки к магниту. Достало дрочить на твой светлый образ. Поэтому я решил быть в твоей жизни.

– А если я против?

– Ну, кто бы сомневался, только не я. Конечно против. С твоим-то злоебучим характером. Я о тебе многое знаю. Фанат я твой, бля…

– И что будешь делать?

– Ухаживать, млеть, тосковать. Но не отстану. Я же тоже не подарок, если решил, то все пиздец! Либо пристрелить, либо смириться. Кстати, позволь представиться Игорь Федорович Стравинский. Не композитор, хоть и полный тезка, спасибо маме, но тоже своего рода виртуоз. А как тебя называть? Таир или Джарван? Зацени как со мной удобно, не надо делать экскурс в свою прошлую жизнь. Я все сам узнал.

– Охренеть. – это максимум, что я смог выдавить из себя.

– Согласен.– Парень одним глотком допил свой кофе поморщился поднимаясь. – Ты привыкай к мысли, а я пойду. На днях вернусь. – и он, покряхтывая пошел к выходу. – Кстати. – раздалось от туда, – Грамотная система защиты, прям респект Шамилю. Красота. Не будь я так гениален прокололся бы моментально.

Но через два дня Виртуоз не появился. Через три тоже. Я хмурился и недовольно метался за барной стойкой. Где носят черти этого гребаного тезку великого композитора? Попользовался и испарился. Трепло. Хотя это я им скорее попользовался. Но не суть. Его не было и меня это бесило неимоверно.

– Здравствуй, любовь моя, а сделай-ка мне своего реактивного кофе.

Я аж подпрыгнул на месте от его голоса.

Хмуро грохнув перед ним чашку, расплескав половину на столешницу, метнулся к другому концу стойки, обслуживая клиентов и намеренно игнорируя его. Искоса бросая полные негодования взгляды на Виртуоза. Он сидел, виновато повесив голову и размазывая пролитый кофе. Я, вернувшись к нему, забрал чашку с остывшим напитком и вытер размазанный в сюрреалистическом пейзаже кофе.

– Может чаю? – пробурчал я.

– И сливки с сахаром туда можно? – сделал «щенячьи» глазки он.

– Кое– что слипнется.

– Пусть слипнется, лишь бы тебе понравилось.

– Пей свой чай и проваливай. – в сердцах грохнул я чашку с чаем перед ним, снова разливая половину на стойку. – Тьфу ты! – вытирал я чайную лужицу.

Он толкнул мне маленькую коробочку через столешницу. Я поймал ее, предотвращая падение.

– Подарок. – буркнул он и стек с барного стула, растворился среди толпы на танцполе.

Я зашвырнул коробочку в отдел для салфеток.

***

Протирая последние бокалы и вывешивая их на держатели над стойкой, я слушал в пол уха Гайса и Шамиля, те выстраивали новую концепцию совместного номера. Выступать трио я наотрез отказался, памятуя о предупреждении сэнсея. Вот они и выкручивались, пытаясь возродить эффект той сказки, которую когда-то мы втроем воплощали в танце.

Мой взгляд неизменно возвращался к коробочке. Любопытство наконец – то победило. И я открыл ее, вытряхивая оттуда золотую паутинку, разложив ее на стойке замер, наслаждаясь ювелирным мастерством мастера, сделавшего подобное чудо.

– Это что? – Гайс заинтересовано уставился на тончайшее плетение.

– Подарок. – почему-то засмущался я.

– Подарок?– две пары удивленных глаз синхронно уставились на меня.

– Уффф. – выдохнул я и рассказал им про Виртуоза.

– Львенок, тебя избавить от него? – растерянно почесывал макушку Шамиль.

–Нет. – буркнул я в ответ, заливаясь чертовым румянцем. – Сам разберусь.

–Пффф… Возьми хотя бы сливочное масло на разборки. – хохотнул Гайс.

Я покраснел еще гуще под насмешливыми взглядами друзей.

– Кстати. – Гайс кинул передо мной кипу листов.– Я тут на досуге подумал, а что, если нам организовать обучением белиденсу? Это бизнес план. Я все просчитал.

– О! Нееет. – синхронно простонали мы с Шамилем.

– Да вы только посмотрите!

И Гайс с энтузиазмом принялся промывать нам мозг, выливая кучу информации и рисуя радужные перспективы нового дела. Я с удивлением созерцал раскрасневшегося Гайса. Этот прекрасный гаремный цветок, оказался хватким дельцом, способным выжать выгоду из любого дела. Остается только сдаться под напором охваченного новой идеей Гайса.

========== 15 ==========

– Ай !– взвизгнул я от удара тонкой розгой по рукам.

– Любовь моя. – Игорь поднес к своим губам мои руки, дуя на вздувшуюся полосу от удара. – Что ты меня лапаешь, как прыщавый юнец свою первую девушку. Твои пальцы должны быть легче, чем тополиный пух. И не надо шарить по всей моей попе, а то это похоже на домогательство, а не на кражу. Еще раз. Запомни! Прежде, чем протянуть руку ты должен знать за чем ты ее протянул. Ты должен слиться с движениями жертвы, стать ее полным синхроном. Чтобы твои движения не резонировали и не отвлекали. И потом одним плавным движением, самыми кончиками пальцев, ты извлекаешь приглянувшуюся тебе вещичку. И потом немедленно, так же незаметно, раствориться. Задерживаться на одном месте – величайшая глупость. Пробуем еще разок, а потом в кроватку. Ты меня своим лапаньем натолкнул на совсем другие мысли. – пошло усмехнулся он.

И я вместо того, чтобы следовать инструкциям Игоря, жестко сжимаю его твердые поджарые ягодицы, с шумом вдыхая воздух.

– Отложим урок. – шепчу я ему в затылок, подталкивая к кровати.

– Когда придет Гайс? – срывая с себя одежду, шепчет Игорь.

– Зачем он тебе? Смотри я могу и приревновать, и наказать.

–Накажиии… – хрипло стонет Игорь, падая на колени, прижимаясь грудью к кровати бесстыдно, раскрываясь передо мной.

И моя ладонь шлепает его по ягодицам, расцвечивая их пошлым румянцем. Парень, вздрагивая, хрипло стонет от каждого удара.

– Не могууу больше, возьми меня. – вырывается из него, и он еще сильнее прогибается в пояснице, пятясь ко мне.

Я сам уже на грани, почти болезненная эрекция заставляет подрагивать мой член, и я размазываю по головке обильно выделившуюся смазку, жестко беру Игоря.

– Аххха. – вырывается довольный стон из его горла, и он, выгибаясь волной, сам подается назад, насаживаясь на мой член.

Я переворачиваю его на спину, подтягивая к краю кровати и перехватывая ноги под коленями прижимаю их к груди, максимально раскрывая своего Виртуоза для себя. Жестко и глубоко вколачиваюсь в стонущего от удовольствия Игоря. Еще секунда и мое тело прошивает острое удовольствие. Краем сознания я отмечаю белые дорожки спермы, выплеснувшиеся на грудь моего любовника, и обрушиваюсь на него. Он, обнимая меня руками и ногами, анусом ритмично сжимает мой член, даря вдогонку оргазма затихающие волны удовольствия.

– Так когда Гайс вернется? – приходя в себя после любви, интересуется Игорь. – Мне тут одна птичка в клювике новость принесла. Собираются почистить вашего Нежнейшего на не хилую сумму.

– Кто? – я сцеловываю капельки пота. выступившие на висках моего персонального вора.

– Лучше спроси как.

– Спасибо, Игорь.

–Пффф…не за что. Не люблю, когда деньги из семьи уходят. – усмехается Виртуоз.

– Я люблю тебя. – шепчу я, утыкаясь в его шею.

– Наконец-то.

– …Это все? А как же в ответ «я тебя тоже»?!

– Любовь моя, я два месяца пялился на тебя, изучая каждый твой вздох. Потом еще месяц водил вокруг тебя хороводы, пока ты отбрыкивался. И на сегодняшний день мы уже два месяца как вместе. Логично предположить, что «я тебя тоже» это жалкий аналог моих чувств к тебе?

***

Я был счастлив. Почти. У меня было все. Любимый человек, Гайс и Шамиль, малышка Саша.

Клуб и хореографическая студия приносили стабильный доход. Вот только это почти… мучило меня, не давая покоя. Когда Игорь брал новый заказ, его глаза зажигались огоньком предвкушения, и я с завистью смотрел как он, прорабатывая детали операции, готовится к делу. Адреналиновый голод не давал мне покоя, изводя тоской, пока он отсутствовал и наполнял, жгучим чувством нереализованного желания, когда он возвращался.

Вот и сегодня он вернулся домой взбудоражено – довольный, суетливо передвигался по комнате, наполняя пространство вокруг себя радостным предвкушением. А я все больше хмурился, жадно желая разделить с ним это состояние.

– Любовь моя, что же ты не весел, голову повесил? – ласкался ко мне Игорь.

– Возьми меня в дело? – выдохнул я и замер в ожидании.

– Нет!

– Ты даже не подумал! – обвиняюще ткнул я в него пальцем. – Ни секунды! Ты сам говорил, что найти напарника, которому можно доверять сложно. Ты мне доверяешь?

– Но… любовь моя, это не игрушки… Не поход в парк аттракционов. Ты понимаешь, что каждый раз – это риск. И, если ты не вытянешь счастливый билет, то, в лучшем случае, распрощаешься со свободой. Я не могу так рисковать тобой.

– Игорь! Ты научил меня всему, что умеешь сам. Вот возьми. – протянул я ему его часы. – И не надо мне рассказывать, что значит лишиться свободы. Я это отлично знаю. И тем не менее я здесь.

– А молодец! – восхитился Игорь. – Но это уже не фокусы, любовь моя. Речь пойдет не о бумажниках и часах.

– Прошу тебя…– я приблизившись к нему, притянул его к себе обнимая. – Я по-настоящему хочу стать частью твоей жизни.

– Нет! – взгляд Игоря наполнился холодком стали. – Никогда! Пока я жив, слышишь! – угроза, прозвучавшая в его дрожащем от бешенства голосе, нехорошо полоснула меня по сердцу. Первая обида.

Счастье – дама обидчивая и ветреная. Стоит только привыкнуть к ощущению, что она рядом, как та теряет к тебе свое расположение.

***

Я протирал стойку бара, наблюдая за подсевшим к Игорю заказчиком. Неприятный липкий холодок страха пополз по моему позвоночнику. Предчувствие.

Заказчик был высоким холодноватым блондином с правильными чертами лица, но образ благородного дона сильно портили его беспокойно-вороватые взгляды, шныряющие по залу и нервно, постукивающие по столешнице пальцы. Я поморщился ощущение такое, когда, надкусив красивое спелое яблоко, вдруг понимаешь, что все его нутро уже изъедено.

После того как он ушел Игорь подсел к бару.

– Он мне не нравится. – бросил я ему, перекрикивая музыку.

– Нам детей вместе не крестить. – пожал в ответ плечами Игорь.

– Откажись.

– Нет. – взгляд Игоря наполнился холодным упрямством. – Я это сделаю. Старые должки.

Мы никогда, по молчаливому уговору, не ворошили прошлое друг друга. И я, проглотив почти сорвавшийся вопрос, хмуро отвернулся.

========== 16 ==========

Я проснулся от настойчиво буравившего мой мозг звонка. Какого черта! Пять утра!

– Да! – скинуть неурочный звонок не позволило мне беспокойство, которое скреблось где-то на задворках моего еще сонного сознания.

– Спишь, любовь моя? – голос Игоря был хриплый.

Я подскочил на кровати. Что-то не так.

– Уже нет. Игорь, где ты? Когда вернешься?

– Любовь моя, я хочу, чтобы ты знал, я тебя люблю.

Мне вдруг захотелось тоненько заскулить, я вцепился в одеяло, словно пытаясь удержать что-то иное, прошептал в трубку:

–Игорь…

Но ответом мне были только гудки.

Беда.

Игорь не вернулся. Надо бы пересмотреть все его вещи, перепроверить все звонки и все счета, отыскать хоть малейший намек на то, за что он взялся в последний раз. Но это значит признать то, что его больше нет? И я отодвигал это в глупой надежде, что вот сейчас он появится с виноватой улыбкой и потребует не любимый кофе.

А время шло. Время без него. Оно словно живое, набирая с каждым прошедшим днем массу, давило на меня неизбежностью, продавливая мою сотканную из иллюзий защиту. И я, не сдаваясь, начал лихорадочно искать его. Перерыл все вещи, отследил последние звонки и переговоры, перепроверил все, даже самые пустяковые счета…

Ничего.

Он был настоящим профессионалом, и сейчас это играло против нас.

Ну же! Хоть один намек. И я в сотый раз перебирал его нехитрые пожитки, находясь на грани отчаяния. Пусто.

По ночам я сворачивался клубком вокруг его подушки и восстанавливал в своей памяти посекундно тот день, когда увидел его в баре с тем высоким блондином. Старые должки.

И я отчаянно ненавидел себя за молчаливое согласие не ворошить прошлое. Ненавидел за то, что не смог удержать его, проглотив свое дрянное предчувствие… А днем я искал того человека. Гайс и Шамиль помогали мне, но он, словно взявшись из ниоткуда, исчез в никуда. И отчаяние незаметно прокрадываясь в мою жизнь, высасывало из нее краски, отравляя ее затхлым привкусом равнодушия. Оно все глубже втягивало меня в свое болотце. И я, как за поплавок, хватался за вещи Игоря, одевая так любимые им водолазки, пересматривал каждую свободную минуту короткие ролики, хранившиеся на моем телефоне, где я дурачась снимал нас вместе. Я жадно перебирал крохи нашего счастья, с болью понимая, как этого мало.

***

Под утро на танцполе никого не осталось, и только сизый дымок клубился в свете прожекторов. Народ разбрелся за столики, куда все чаще заказывали не алкоголь, а кофе и кальян. Возле барной стойки осталось всего пара человек, которые собирались уходить. Поэтому возникший в дверях человек моментально привлек мое внимание. Я вздрогнул и моментально перелетел через стойку бара прихватив сай. Клещом впиваясь в его предплечье, я потянул его в сторону служебных помещений.

– На ловца и зверь бежит. – криво ухмыльнулся блондин.

– Где Игорь? – приставив кончик кинжала к его животу, прошипел я ему в лицо.

– Там, где я его уже достать не смогу. – огрызнулся блондин.

Внутри меня что-то надломилось, выпуская обезумевшее горе. Я посмотрел на это спокойно-надменное лицо, и волна черной удушающей злости захлестнула мою душу. Тварь! И я, откинув кинжалы, боясь осквернить их о грязную кровь этой твари, вцепился в его горло, не замечая града ударов, которыми осыпал меня блондин. Где-то на задворках сознания я понимал, что физически сильно уступаю ему и, что кинжалы бы уровняли наши шансы, но мне было жизненно необходимо почувствовать под своими пальцами, как он хрипит, задыхаясь по капле выпускает свою жизнь.

Еще мгновение и я уже чувствовал как его тело судорожно выгнулось в попытке сбросить меня, но кто-то яростно оттаскивал меня от моей жертвы, а я, изворачиваясь, выл, желая впиться в горло ускользающей добычи. Но меня не выпускали, сильнее пережимая грудь, пока я сам не начал задыхаться. И только после того, как перед моими глазами заплясали черные мушки, и я жалобно захрипел, меня, встряхнув, прижали к себе укачивая. Шамиль.

Уткнувшись в мою макушку, заслонив собой весь дверной проход. Он укачивал меня, как маленького ребенка, нашептывая что-то на своем родном языке. И это мерное гудение погружало меня в какой-то транс, оставляя дрейфовать на грани между сознанием и сном. Я словно обколотый наблюдал как в комнату проскользнул Гайс и, возвышаясь над сидевшем на полу блондином, о чем-то разговаривал с ним, пытаясь убедить. Звуки не прорывались в мое сознание, и я с отстраненным любопытством смотрел на жестикуляцию Нежнейшего и на отрицательно покачивавшего головой блондина. Я, обернувшись посмотрел на Шамиля. Хотелось попросить его встряхнуть меня, но мои глаза закрылись и я окончательно скользнул в темноту.

***

Нашатырь резко обжег мой нос набатным колоколом, отозвавшись в затылке, и я, резко вдохнув, сел. Надо мной склонились с озабоченными лицами Шамиль и Гайс. Синхронно выдохнув, они отпрянули, давая мне больше кислорода. Я обвел комнату недоуменным взглядом и тут же наткнулся на блондина. Он сидел, с равнодушным видом изучая свои ногти, как-будто каждый день его держали в подсобках клубов, прикованным наручниками к батарее. Я встал, потянувшись в его сторону, Гайс попытался удержать меня, Шамиль же поддержать, потому что тело пока не очень слушалось.

– Я в норме. Я просто поговорить. – обратился я к Гайсу и он отпустил.

Тяжело опираясь на руку Шамиля, я подошел к блондину.

– Кто ты такой?

Блондин, презрительно хмыкнув, демонстративно отвернулся.

– Отвечай! – начал закипать я, чувствуя как кровавая пелена ненависти снова окутывает мое сознание.

– Отвечай! Не надо нервировать, Таира, – пальцы Гайса с впивались в мое плечо, помогая не потерять остатки благоразумия.

– А то что? – отреагировал наконец-то блондин.

Гайс нехорошо улыбнулся:

– У меня была хорошая школа по укрощению любой воли. – обманчиво ласковый голос Гайса никак не вязался с его холодным взглядом.

– Нисколько не сомневаюсь… Нежнейший. – ответил блондин, повергая нас в невольный ступор.

Откуда он знает? Тысяча вопросов и предположений бешеным вихрем закрутились в моей голове.

– У меня к вам деловое предложение, но сначала отстегните эти чертовы наручники и дайте сигарету.

***

– Мы работали вместе. Я находил клиентов и информацию. Игорь делал все остальное. – блондин жадно курил, растирая шею с опечатками моих пальцев. – Я конечно знал, что ты импульсивный. – кивнул он мне. – Как-никак это я нарыл для Игоря информацию про вас всех. Но не думал, что смертельно. – нашел он в себе силы пошутить. – Так вот несколько последних заказов было с весьма колоритным восточным оттенком. И я предложил подключить тебя, Таир. Но Игорь был против сказал, что справится сам. Не справился. Но суть не в этом. Дело надо закончить.

– Кому надо? – прервал его исповедь Шамиль.

– Мне. На карте моя репутация и деньги.

Я ехидно хмыкнул. Блондин повернулся ко мне:

– Так вот, Таир, я знаю, что Виртуоз натаскал тебя, и ты в силу своего прошлого превосходно владеешь языком и понимаешь, что к чему. Я пришел сюда заключить сделку. Ты заканчиваешь это дело, а я забываю о том, кто вы и откуда.

– А то что? – вернул ему Гайс.

– Я не знаю, что будет с вами. Но Таир, он же Джарван, заинтересует как минимум нескольких людей. Хамдан, Амир, Малик… Думаю этих троих будет достаточно?

– Где гарантии того, что ты не воспользуешься этой информацией после? – спросил я, подумав о том, что когда-то я, используя шантаж вернулся сюда, так и теперь, пользуясь тем же оружием, меня отправляют назад.

– Моего честного и благородного, я думаю, вам не хватит?

– Правильно думаешь. – согласился с блондином Гайс.

– В качестве гаранта у вас будет информация. Шамиль, Виртуоз говорил, что ты редкий талант в системе охраны и наблюдения?

Шамиль неопределенно пожал плечами.

– Так вот, я не сомневаюсь, что происходящее здесь зафиксировано на камеру слежения и уже обработано и заархивировано?

Шамиль еще раз неопределенно пожал плечами.

– Значит, у вас на руках мое чистосердечное признание. Что очень заинтересует некоторые структуры. Да и еще небольшой бонус. Деньги. Ты, Таир, получишь долю Виртуоза. Ответ мне нужен не позднее, чем завтра к вечеру. И вот еще. – он, кряхтя и морщась из-за разбитых костяшек, залез в карман и достал небольшой брелок в форме дельфина с ключом. – База Виртуоза.

***

После его ухода я направился к бару. Меня подменила одна из официанток, которая теперь с любопытством уставилась на мое разбитое лицо. Я, стащив с полки водку, буркнул ей.

– Закрывайте клуб.

И вернулся к Гайсу и Шамилю.

– Вариантов избежать навязанное сотрудничество у нас нет. – я, не морщась, опрокинул в себя первую стопку.

– Да и слить его органам, тоже не вариант. Сами засветимся. – согласился со мной Шамиль.

– Обращаться к криминальным структурам тоже нет смысла. – кивнув, согласился Гайс.

– У нас есть такая традиция. – сказал я, разливая водку по стопкам. – Помянуть того, кто умер и был при жизни дорог. Молча. Не чокаясь. – поднял я и опрокинул в себя стопку.

Гайс и Шамиль последовали моему примеру. Я, посидев еще пару минут с ними, нащупал дельфинчика и вытащил ключи из кармана.

–Поеду. – показал я им ключи.

***

Однокомнатная квартира на окраине города, почти в промышленной зоне.

Третий этаж, окна выходят на крыши гаражей. В доме чердак и подвал. Автоматически отмечал я для себя пути отхода, наученный этому Игорем. Неприметная металлическая дверь на самом деле оказалась превосходным запирающим механизмом, который фактически невозможно вскрыть. Переступив порог квартиры и захлопнув за собой дверь, я застыл жадно, вдыхая застоявшийся воздух.

Тут он был в последний раз. Тут еще хранится капля его вдоха и выдоха. Я, стараясь не нарушить тишину квартиры, прошел в единственную комнату. Как всегда безупречно чисто, все с педантичной точностью на своих местах ни одного клочка бумаги. Я присел на кровать, оглядываясь кругом пытаясь в этом безликом порядке найти следы Игоря и не находил их. Горечь и радость одновременно терзали мое сердце: горечь от того, что я надеялся обрести еще крупицу Игоря, присоединив ее к своим воспоминаниям и радость от того, что все его «человеческое и живое» было рядом со мной в нашей квартире, а тут была только работа и ничего более.

Вздохнув, я стал медленно обследовать комнату. Открыв шкаф, я поразился арсеналу оборудования. На то, чтобы осмотреть всю квартиру у меня ушло несколько часов, стараясь не нарушать установленный Игорем порядок, я пересматривал доставшееся мне «наследство». От простых фомок до микроскопических камер. Обойдя на последок квартиру еще раз, я отправился в клуб.

Надо было встретиться с блондином. Я не сомневаюсь, что он знает ответ на свое предложение, осталось обсудить некоторые условия.

========== 17 ==========

Времени на подготовку у нас почти не было. По этой бешеной спешке я понимал, что Ферзь находился в отчаянном положении, раз решился пойти на прямой контакт и шантаж. И я понимал, что вероятность закончить свои дни точно так же как Игорь равна для меня примерно 90 процентам. Но призрачный шанс узнать, что с ним случилось и найти того, кто это сделал, не дал возникнуть даже секундному сомнению.

Поэтому я любовно огладил свои кинжалы, прощаясь с ними. Они полетят отдельно с дипломатической почтой.

Связи блондина, носящего шахматное прозвище, поистине поражали. Я же, стоя на высоких каблуках, с иронией и долей фатализма вспоминал, как покидал эту страну. А теперь возвращаюсь в женском наряде. Все возвращается на круги своя?

Сняв номер в отеле, я тут же отправился в посольство. Отужинав с милейшим атташе, я получил от него желаемую посылку.

Ощутив тяжесть метала в руках, моя душа наполнилась твердой уверенностью в том, что я на верном пути.

Глядя на невообразимо яркий и прекрасный закат я вздрогнул.

Прошлое словно вражеский лазутчик, проникнув в мою душу устроило диверсию, наполнив ее горечью с терпким привкусом тоски. Я с удивлением прислушивался к себе… Столько времени я не вспоминал о Хамдане, считая, что похоронил свои чувства в прошлом. Но бархатная восточная ночь, впрыснув в мою кровь дозу истомы, заставила мое тело зазвенеть знакомой страстью. Обняв залихорадившее тело за плечи, я вернулся в номер. Скрутившись калачиком на постели, старался изгнать это чувство. Но оно, пустив во мне свои дьявольские ростки, опутывало его все теснее и теснее пока я, не сдавшись, почти перестав дышать, не подошел к музыкальному центру.

Выбрав медленную и чувственную композицию, я скинул надоевшую одежду, повязав на бедра тончайший шелковый платок, и завибрировал в танце. Мои ноги скользили по пушистому ворсу ковра, а руки ласкали нежнейший шелк, опутавший бедра, даря мне тонкое эротическое удовольствие. Раздразненное легкими прикосновениями тело горело, требуя ласки, а я танцевал снедаемый любовной лихорадкой, выплескивая в танец концентрированное желание. И чем больше я его отдавал, тем больше мое тело требовало взамен. Доведенный до исступления, я рухнул на кровать и под последние затихающие аккорды музыки, развел ноги отчетливо понимая, что впервые за долгое время желаю быть ведомым.

***

Утром я проснулся с ощущением этой не проходящей истомы. Загнав его по глубже, я еще раз мысленно пробежался по всем пунктам плана.

Сейчас первоочередной задачей для меня было попасть в намеченный дом. Судя по информации Ферзя, скоро там пройдет праздник, значит, можно будет проникнуть в дом, переодевшись танцовщиком. Не думаю, что в суете подготовки к празднику охрана будет проверять всех поименно. Но как остаться там? Затеряться среди прислуги не получится. Попытаться в течении праздника укрыться на женской половине? Но ее скорее всего будут усиленно охранять. Но если понаблюдать немного за домом и скопировать предпочтения и походку одной из женщин это может сработать.

Достав из потайного дна футляра для сай несколько миниатюрных камер, я отправился в нужное место. Еще до отлета я тщательно изучил план дома. Расположив их на безопасном расстоянии, я направил их на подъезд, которым пользовались женщины. Проверив как они работают и удовлетворившись полученной картинкой, я отправился осуществлять вторую половину плана. Для этого мне нужно было попасть на базар.

***

Перебирая тончайшие ткани с богатым переливом и чудесной вышивкой, я с удовольствием вдыхал их почти незаметный аромат и представлял, что нужно для того, что бы не выделится из группы танцовщиков и в то же время не потеряться между ними. Как наиболее выгодно оттенить цвет своей кожи и под какой тканью скрыть свои волосы. Выбрав алый шелк и несколько коричневых платков с алыми кистями, я отправился в ювелирный отдел.

С непривычки от блеска и многообразия украшений я растерялся и знакомое чувство восторга пробудилось в моей душе. Я бродил между витринами, любовно оглаживая изящную вязь ожерелий, любуясь на блеск драгоценных камней и наслаждаясь поистине неоспоримым мастерством здешних ювелиров. Наконец я нашел то, что мне нужно. Тонкие позолоченные диски, скрепленные между собой, слегка колыхались на короткое мгновение открывая лицо при движении и тут же скрывали его, давая на секунду насладиться запретным зрелищем. Тяжелое колье из похожих дисков, тонкие браслеты на запястье и двойные браслеты для ног.

Вернувшись в номер, я отдал свое тело в распоряжение косметолога и массажистки. Женщины обсуждали мою персону, думая что бледный иностранец не понимает ни слова. Они шутливо прикидывали, что если привести в порядок мои локти и колени, научить альковным искусствам, то я вполне бы сошел за юношу-наложника. А я мысленно поставил галочки над этими пунктами. У меня еще достаточно времени, чтобы навести внешний лоск и вспомнить почти забытые навыки.

После того, как женщины привели меня в порядок и покинули мой номер, я вновь замер перед зеркалом, придирчиво разглядывая свое отражение. Первый раз я задумался о том, как изменился за это время.

Я вдруг заметил, что исчезла та хрупкость, которая так тревожила сердце Хамдана. Теперь из зеркала на меня смотрел совсем не мальчик, а молодой мужчина: худощавый, но с четко очерченной мускулатурой; с красивым разворотом плеч и узкими бедрами. Мда… не сыграет ли это против меня?

Я включил музыку и замер перед зеркалом, впитывая ее ритм, открывая ей душу. Качнувшись, я стал вплетать в нее неторопливые движения. Отметая изящные движения органичные для хрупкого мальчика и оставляя сильные немного резкие, но наполненные хищной грацией движения мужчины, осознающего свою привлекательность, не искушающие, а предлагающие любовь. С каждой минутой танец становился органичнее, движения увереннее, и я искренне наслаждался им. Танец на востоке – это не просто элементы, шаги, связки и повороты, это не просто передача музыки в движении, это личное переживание, личные эмоции, вызванные в танцоре этой музыкой и чем глубже понимание, чем богаче фантазия танцующего, тем выше мастерство танца.

***

На следующий день я наведался по знакомому маршруту, снимая камеры. Потом я, тщательно отсмотрев полученный материал, стал продумывать и примерять образы. Выбрав более-менее подходящий, я вновь посетил базар, выбирая ткань и заказывая себе аналогичный наряд и украшения. Потратив остаток дня отрабатывая походку и жесты перед зеркалом, доводя их до автоматизма.