Текст книги "Трудно Разлюбить (СИ)"
Автор книги: Uma
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
Глава 17
Фонд пострадавших в «Новом Олимпе» действительно существовал, и я не внес в него ни гроша. Я тоже пострадал тогда, хотел это кто-то признавать или нет. Прошел год, но эта история никак не давала мне покоя: о ней вспоминали к месту и не к месту, хотя обычно в нашей стране такое быстро забывалось. Мне не повезло.
Я пытался реанимировать проект «Новый Олимп», находил и посылал туда неплохие кадры, однако репутация небоскреба была отравлена вместе с его обитателями. Полиция обещала найти виновника трагедии, унесшей жизни ста пятидесяти трех человек, пока же все всё валили на меня, – судились, протестовали, требовали компенсаций. Первую неделю люди умирали, как мухи…
Мухин! Я наведывался к нему в больницу. Мне нужно было убедиться в том, что парень не настолько слаб, чтобы умереть – Жанна не будет убиваться, обвиняя меня в смерти своего любовника, – но и не настолько здоров, чтобы помешать мне увезти ее. Ну и превосходство самца над самцом хотелось показать, не без этого… У них с Жанной была любовь, – я видел ее ясное отражение в его глазах, когда склонившись над ним, спросил, узнает ли он меня. Мухин утвердительно двинул головой на подушке, будучи не в состоянии говорить из-за ожога горла.
– Жанна просила позаботиться о тебе. Я с удовольствием это сделаю, – вкрадчиво говорил я, рассматривая соперника. Таким складным, высоким, слепленным из мужественности и нежности, я не был даже в восемнадцать лет. – Мы с ней уезжаем…, да, брат, такое дело. Она любит меня… А ты останешься на хороших врачей, тебя подлечат и ты никогда не вспомнишь старушку Жанну. Да?
– Нет! – неожиданно выдал парень клокочущим голосом, и глаза его вспыхнули ни с чем несравнимым светом любви. – Она любит меня! Я знаю.
Тогда, в кабинете мне не пришло в голову, что молодой хлыщ, упорно не желающий рассказывать о своей подружке, спит с Жанной Ветровой. Не думал я и о том, какое могу встретить противление с его стороны моим словам. Раненый самец не ослабил хватку и рыкнул на меня без страха.
Получив из отдела безопасности «Нового Олимпа» фото подружки Мухина, которая по доносу Саркисяна попала под подозрения, я чуть не одурел. Это была моя бывшая невеста. Ее я не искал, потому что обиделся сам на себя и не считал себя достойным влезать в жизнь девушки, оставленной мною так безжалостно и глупо. Я думал, она давно обзавелась семьей, детьми, может даже живет неплохо на среднюю зарплату. Благородная отговорка для зависимого от братьев мажора, побоявшегося потерять наследство в случае женитьбы на девушке из неблагополучной семьи?
В день нашего с Жанной публичного скандала я ходил в мужской клуб, там посидел в строгости английского интерьера, послушал политические диспуты стариков, помнящих еще моего отца и знающих братьев. Потом я решил отомстить Жанне, купив девушку в эскорте. Мне, как вип-клиенту, предложили на выбор три девушки-девственницы, по возрасту чуть старше Алены. Со времен девственницы-Жанны мне таковые не попадались. За одну, блондинку с большущими голубыми глазам, я заплатил и повел ее в ресторан, где мы напились так, что на выходе держались друг за друга. Но до секса дело не дошло.
– Подари себя любимому мужчине, не делай глупостей… – сказал я девушке, сажая ее в такси. Та моргала пьяными глазами, плохо понимая, о каких таких подарках и глупостях я, старый дурак, веду речь. – Извини, у меня есть невеста, она убьет меня, если узнает, с кем я собирался ей отомстить…
Я твердо решил подкатить к Жанне со всей своей неудовлетворенностью.
Домой я вернулся за полночь, в коридоре, специально громко пыхтя и чертыхаясь, снял пиджак и разулся, потом присел на диван, ожидая появления Жанны. Та явилась, словно амазонка, полуодета, готова к бою, и встала в широком проеме, ведущем в гостиную, – видимо, ждала меня все это время.
Не желая трезветь и терять куража, с которым собирался с ней помириться, я сказал:
– Давай мириться, Жа! Хочешь, будешь сверху, я не против… А вообще, черт с тобой! Выходи за меня, – тянул я нагловато, – давай, золотая моя задница, поженимся уже…
Она подошла, подхватила меня под руки и не без труда повела в спальню, где и оставила лежать вверх лицом на постели. Эта женщина была незаменима в роли хозяйки и любовницы. Бывшая моя супруга за тринадцать лет брака не сделала половины того, чего делала Жанна, – она заботилась обо мне, как в дни нашей помолвки. Она простила меня. Я был счастлив и влюблен уже в другую Жанну, более жесткую, менее наивную, чем та юная девушка.
Уложив меня, Жанна склонилась надо мной и стала расстегивать пуговицы на моей рубашке. Спиной я ощущал ровную мягкую поверхность постели, грудью чувствовал неспокойное дыхание, близость возбужденного полураздетого женского тела.
Я запустил пальцы в густые волосы Жанны, пропустил сквозь них шелковистые пряди и притянул ее голову к себе. Наши губы встретились, языки обменялись влажными ласками, и снова дали губам волю. Жанна меж тем уже усаживалась на меня верхом, не забывая целовать и раздевать меня.
– Слушай, – шептал я, порывисто избавляясь от рубашки, – зачем ты меня бесишь? Нечестно бить по больному месту при людях…
– А ты зачем распускаешь свой язык, Светозаров? Будешь еще так делать, накажу, и сильно!. – Жанна, сидя на мне, выпрямилась, тряхнула головой, откидывая волосы с лица и завела назад руки. Раздался едва слышный щелчок, это она расстегнула лифчик, затем, стянув его с себя, изящно кинула на пол.
– С такими замашками тебе впору быть Светозаровой, – я говорил эти слова, целуя, повисшие надо мной, как виноградные грозди, груди Жанны. – Ты слышала моё предложение? Больше такое не повториться! Соглашайся…
Утром я проснулся от визга девчонок. Кто-то из них закрутил кран в ванной так, что его сорвало, и вода напористо поперла в квартиру, залив сначала ванную, затем разлившись по полу, застеленному плиткой из белого оникса. Мы все шлепали босиком по лужам, ища номер домоуправления или агентства по ремонту водопроводов. Особенно резвился Витя, устроив целое водное шоу с кружением вокруг своей оси и столкновением с девочками, которые взвизгивали, делали вид, что им обидно, а сами были непрочь вспомнить недавно ушедшее детство.
– Живете среди такой роскоши, а куда звонить при аварии не знаете, – насмешливо говорила Жанна, вбивая в свой телефон нужный запрос. – Вот, сервисная компания «Саныч и ко». Санычи мне внушают доверие… Звоню!
По квартире она ходила в снятой с меня рубашке, не боясь промочить свои быстрые на подъем ножки. Под рубашкой, кажется, не было ничего, кроме трусиков. Я ходил за ней, как какой-нибудь обыватель Кирюха, одетый в "боксеры" и футболку, надеясь, что из домашнего коллапса нас выведет несравненная Жанна.
Я уже прикидывал, что подарить ей на свадьбу, – машину, квартиру, путешествие на Океан. Все, она этого достойна! О свадьбе объявим дня через три, поженимся через неделю. Нуртезия поможет с устройством праздника и информационным сопровождением.
Согласие стать моей женой Жанна дала только под утро, когда убирала мою голову со своей груди.
– Ты подумала, Жа? Я не говорю те слова больше, ты прекрасно знаешь, о чем я… Решилась? – спросил я, выныривая из похмельного сна. Я мог бы забыть о своем предложении, и она притворилась бы забывчивой, потому что, так мне казалось, была самодостаточна и независима. – Сейчас или никогда, – причмокнул я, раскидывая руки по постели и погружаясь в сон, сквозь который услышал ее «да».
Глава 18. Жанна
Слесари из «Саныча и ко» пришли через час после моего звонка. Когда они вошли, я не видела, дверь им открыл Фокс, который ждал Кирилла. Мы с Кириллом предварительно решали, как и где пройдет наша запоздавшая на двадцать лет свадьба. Возможности моего будущего мужа были безграничны; огромные яхты, лучшие залы, артисты, угощение от знаменитых шеф-поваров. Все это глянцевыми картинками мелькало перед моими глазами, завораживая и маня, – такими украшают рекламные буклеты, бульварные романы. Я ни во что не вмешивалась, я наслаждалась моментом… Внутри меня гулял холодок нервного возбуждения. Я потирала руки, пытаясь их согреть, и зябко пожимала плечами. На Океан Кирилл меня возил полгода назад, а сейчас обещал приобрести там квартиру и подарить мне. От таких подарков могло и крышу снести…
Из коридора донесся незнакомый мужской голос, бодрый и простецкий, выведший меня из счастливого и тупого опьянения:
– Где хозяин или хозяйка? Здесь есть нормальные люди? Эх, слесарей вызывали?!
Я вышла из спальни и беззаботно пошлепала по мокрому полу к ванной. Увидев меня, – одетую в длинный шелковый халат персикового цвета, отороченный золотистой каймой, всю такую не от мира сего, – слесарь обреченно мотнул головой, дескать, эта еще хлеще, и отодвинул решительным жестом Фокса:
– Хозяйка, здрасте! Этот чудак говорит, что мы не сможем починить водопровод, дескать, у хозяина стоит некий супер-фильтр. Я вижу, сможем, если нам никто не будет мешать…
– Никто не будет, – вернувшись из путешествия в мир подарков Кирилла к реальности, заверила я усатого полноватого дядьку в синей робе и кепке. – Вы Саныч? – спросила я и протянула ему руку, – меня зовут Жанна…
– Кхе, нет, какой я Саныч! – смутился мужчина, неловко пожимая мне руку, точнее, пальцы. – Саныч наверху, это наш босс. Мы его ни разу не видели. Я Юрий Петрович, можно просто Юра. Со мной еще ученик пришел, – он верхней частью тела подался назад, к открытой двери ванной. – Эй, тут хозяйка… Ну, не обращайте внимания, парень неразговорчивый, но толковый…
Тут подошел Кирилл, уже готовый выпорхнуть на работу, с Юрием они выяснили, что босс Саныч это некий известный производитель и ремонтник оборудования для водопроводов и партнер Михаила по игре в гольф.
– Оставляю вас, опаздываю на встречу, – Кирилл чмокнул меня в губы, – Жа, не скучай! Вызови клининг, пусть вычистят тут все. Позвони Нур, пусть поможет тебе подобрать свадебное агентство…
– Ладно, сделаю, – кивала я снисходительно и радостно. – До вечера!
Рабочие в ванной о чем-то негромко переговаривались. Я, оперевшись ладонью на ониксовый косяк, заглянула к ним. Там, на корточках перед ноутбуком сидел молодой мужчина, в той же робе и кепке, что и Юрий. Головы он не поднимал, поэтому я разглядела лишь обросший подбородок.
– Не волнуйтесь, Жанна, – добродушно посмотрел на меня Юрий. – Проанализируем систему, увидим сбой. Фильтр у вас знатный стоит, я редко такие вижу. Бываю в не бедных домах…
– Работайте, не буду мешать. Чай, кофе, бутерброды, если захотите, зовите меня, – улыбнулась я, еще раз взглянув на молчаливого ученика слесаря.
По квартире я не ходила, а летала, иногда и прыгала от радости. За мной хвостом ходил Витя. Девочки держались вместе, переживая новость о скорой свадьбе каждая на свой лад. В тот день, казалось, меня не могли обидеть даже слова Алены:
– Зачем тебе замуж, ты уже старая? – она злобно косилась и кривила дрожащие губы. – Кирилл может найти себе кого-то помоложе…
– Алена, знаю, Кирилл тебе нравится, – я потянулась, чтобы обнять племянницу. Девочка упрямо увернулась. Тогда я вздохнула, – но он в отцы тебе годится. И он мой мужчина!
– У тебя был Данил, бабушка тоже говорила, что он в сыновья тебе годился, и что? – беспощадно напала на меня Алена со вздернутым подбородком и вытаращенными глазами, похожая на брехливую шавку – Ты его не любила, что ли, только удовольствие получала? Не любила, раз бросила помирать в госпитале!
Я схватила девчонку за руку и дернула на себя, не в силах больше терпеть ее нахальство:
– Хочешь вылететь из этих апартаментов на Промышленную? – прошипела я ей в лицо и оттолкнула от себя, пустила ее в свободный полет на пол. – Вылетишь сразу после моей свадьбы! Будешь заботиться о бабке и брате, как я делала все эти годы. Поняла?
– Тетя Жанна! – Племянница моя, почти упав на спину, сильно ушибла локоть, и теперь ныла от боли и обиды. – Я не хочу на Промышленную! Я останусь здесь или сбегу…
– Еще раз услышу от тебя суждения о моих отношениях с Данилом, выгоню! – пригрозила я, выходя из комнаты Вити, где мы схлестнулись. – Не тебе рассуждать об этом, поняла?
Мать с Аленой как будто раздирали меня на кусочки, когда начинали припоминать мне все грехи и ошибки. Ни один звонок или визит к маме в пансионат не заканчивался добром. Постоянно я слышала недовольство, упреки в том, что я бросила, забросила, не люблю никого, кроме себя. Если так пойдет дальше, от меня не останется живого места, а материнские укусы будут вечным моим наказанием.
– Мама, ты же сама уговаривала меня быть с Кириллом, что не так? – спрашивала я каждый раз. – За тобой ухаживают, у меня отличный вид из окна! Чем ты недовольна?
– Твой брат никогда бы нас не оставил… – обидчиво поджимала губы мама, сидя в инвалидном кресле у окна светлой одноместной палаты.
– Мой брат подвел всех нас, ма, он оставил нас навсегда! Из-за него меня закрыли на долгих пять лет. Пять лет, мама, это не шутки, это моя жизнь, – возмущалась я и переходила на грубость. – Собаке собачья смерть…
– Жанна, замолчи, замолчи, – кулаком стучала мать по подлокотнику кресла. – Не хочешь приходить, не приходи, только не говори мне такие вещи…
Чтобы успокоиться, я пошла на кухню с намерением приготовить небольшой перекус для себя, Вити и рабочих. Заинтересованный Витин голос я слышала рядом с ванной, значит ребенок был там, с незнакомыми людьми, – ему не привыкать. Иногда он сидел со мной в магазине целую смену и развлекал покупателей своей любознательностью. Один из мужчин, кажется, опять Юрий расспрашивал его о чем-то и сам отвечал на детские вопросы. Я, все еще взвинченная, поправляя распахнувшийся халат, пошла забрать его.
– Пошли, Витя, не мешай дядям работать, – с ходу начала я, бросив мимолетный взгляд на второго рабочего, который резко посторонился, пропуская меня в ванную.
Во мне что-то взорвалось, какая-то эмоция, долго не находившая причины для выхода. Ожидание, надежда или страх, – все эти чувства взорвались во мне одним разом. Я замерла, тряхнула головой, отгоняя внезапно возникшее и пронзившее меня видение; Даниил в робе слесаря, его рост, плечи, сложение, и не его резкость, настороженность!
– Данил?! – я сделала пару шагов назад, вглядываясь в тень от козырька кепки, падающую на лицо рабочего. Я буквально заглянула под нее, желая развеять наваждение. – Данил, это ты…? – От мужского лица исходило тепло, – взволнованное дыхание открытым ртом.
– Ага, это Даниил, мой ученик, – растерялся Юрий, выглянув из ванной. – Кхе… вы знакомы? Вот те раз!
Мы долго молчали и боялись смотреть друг на друга. Он сидел на кухне, куда я его привела, сама не зная зачем, взяла за руку и потянула за собой, забыв, что шла за Витей. Я стояла совершенно опустошенная, не чувствуя ног, рук и стука сердца, во мне словно все остановилось. Чтобы придти в себя, мне потребовалось минуты три. Иногда я думала о том, что скажу Даниилу, если вдруг встречу его еще раз. Вместе мы были всего два месяца, виделись по выходным, обменивались жаркими посланиями и любили друг друга без обязательств. Так и скажу, думала я, успокаиваясь. Почему же тогда, вспоминая о Данииле, я начинала дрожать, мне хотелось плакать и бежать искать его по белу свету?
– Ты… поменял профессию? – зачем-то спросила я. Знакомый взгляд наконец скользнул по мне солнечным лучом, заставляя стучать быстрее мое замершее сердце. Моя грудь, придавленная всеми чувствами сразу, стала тяжело приподниматься. – Ну говори же! Чего ты молчишь? Это я должна молчать…
– Я искал тебя, Жанна… Едва опомнившись, я писал, звонил, потом приехал сюда, – выговорил Даниил незнакомым мне голосом. – Мне нужна была работа….
Прежний голос, мягкий и одновременно мужественный, звавший меня по имени, ласкающий мой слух, я часто слышала во снах. Новый голос, поврежденный, треснувший колол и мучил предательницу Жанну. В остальном это был тот же Даниил, – мое тело узнало его, хотело его.
– Мне нечего тебе сказать, Даня. Первые недели я тоже пыталась дозвониться до тебя, узнать, как ты. Твоя мама отругала меня, справедливо, конечно, – заговорила я и нервно, и смущенно, подходя к столу, за которым он продолжал покорно сидеть. – Единственным моим оправданием может стать мысль о том, что ты забудешь меня. Мама с Кириллом так говорили: «– он молод, ты ему не нужна».
– Кирилл твой судит по себе, наверное, – прервал мои нелепые оправдания Даниил. Он посмотрел на меня строго и сжал кулаки. – Ты что наделала, перешла к нему? Все, Жанна, я тебя нашел. Ты будешь со мной!
Два счастья в один день пережить сложно, одно из них обязательно затмит другое. В моем случае одно счастье могло превратиться в несчастье; как совместить возвращение Даниила и свадьбу с Кириллом? Никак.
– Я не могу вернуться к тебе… – Мне хотелось спрятаться. Я опустила голову и сжалась, как нашкодившая собака, ожидающая наказания хозяина. И повторила неуверенно, – не могу, Данил…
– Почему? Он запер тебя, держит в плену? Тогда давай вызовем полицию и все им расскажем? – Даниил задавал вопросы один одного больнее. – Привыкла к его деньгам? Ты же была такая независимая. Платье от меня боялась принять. Как ты можешь теперь жить за счет мужика, который когда-то сделал выбор не в твою пользу? Ты же любишь меня, я знаю!
Чтобы прервать это мучение, я сделала нерешительный жест, приподняла руку и приоткрыла рот, намереваясь высказаться. Но он поднялся из-за стола, оказался в двух шагах от меня, и я, под давлением его взгляда, присутствия, дыхания, передумала говорить, безвольно опустила руку, закрыла рот.
– Жанна, пожалуйста, пойдем со мной прямо сейчас, – прошептал Даниил, положив ладони мне на плечи и уткнувшись лицом в волосы. – Весь год я жил мечтами о тебе, как дурак. Сегодняшняя заявка от Светозарова все решила, увижу тебя, заберу с собой! Я полностью изменил свою жизнь, сама увидишь. Тебе понравится…
Он улыбался и прижимал меня к себе. Все те же руки, по которым я скучала, глаза, в которые я не надеялась больше посмотреть. Почему бы мне не сбежать с Даниилом, не поверить, что мне понравится его новая жизнь?
Глава 19
О свадьбе Кирилла Светозарова и Жанны Ветровой объявили в светских новостях. Счастливицу невесту назвали «подругой юности» и девушкой из простой семьи. Не соврали. О моем среднем образовании и судимости умолчали; зачем смешить публику? Кирилл и без них рассказал обо мне больше, чем нужно. Показали фотографии с нашего отдыха на Океане; я в белом бикини и широкополой шляпе сижу на пляже. Еще одна, где я в черном вечернем платье; Кирилл в смокинге выгуливает меня на мероприятии, кажется, это была презентация какой-то книги, куда я очень хотела попасть. У богачей принято делать фотосессии перед свадьбой, но Светозарову все не досуг.
Полиция объявила о раскрытии дела об отравлении хлором в «Новом Олимпе». Преступление совершил кто-то из обслуживающего персонала по идейным соображениям, – кому-то казалось на полном серьезе, что Светозаров делает биороботов, используя для этого талантливые человеческие индивидуумы. Вряд ли Кирилл имел такие планы. Единственным удачным андроидом в его коллекции был Фокс, красивая Азия и двойник Кирилла использовались крайне редко из-за сложности в управлении. В общем слухи о биороботах были преувеличены… В «Новом Олимпе» погибли и пострадали живые люди.
Да и невеста сбежала. Тем зловещее выглядела «видео-визитка» о скорой свадьбе. Кирилл намекал мне через телевидение, что ищет меня, и не сомневается, что найдет… По коже побежали мурашки. Я выключила телек и с ногами забралась на кровать. Вчера мы с Витей вышли погулять в английский парк при элитном жилом комплексе, и не вернулись. Вещи я прихватила самые необходимые, конечно, не взяв у Кирилла даже носовой платок…
Голубой фургон Даниила никогда не ночевал на одном и том же месте, стоял то в самом центре города, то на окраине, в зависимости от того, куда его вызывал Юрий. Этот человек учил Даниила мастерски делать свое дело, быть востребованным, – так он говорил.
– Пошли, пошли Данил. Не похлопаешь, не полопаешь, – смеялся в усы Юрий этим утром. – Выучишься на нормальное ремесло, сможешь купить своей женщине хоть остров! Я своей Маше дачку купил, пусть возится с землей. И ты задумайся…
Работы было предостаточно: бесконечная замкнутая сеть водопровода жила активной жизнью и постоянно нуждалась в ремонте или настройке. В городе я старалась не высовывать носа из машины, боясь быть найденной Кириллом, весь день сидела в хорошо организованном жилом пространстве с крохотной кухней, отгороженной от спальни занавеской. На окнах плотные клетчатые шторки. Кровать, достаточно удобная и компактная.
Витя был в восторге от нового дома и кочевого образа жизни. Я сначала не знала, как реагировать на то, что блистательный перспективный парень из «Нового Олимпа» вдруг превратился в ученика слесаря, продал свою красивую машину, купил небольшой фургон для путешествий и поселился в нем. Потом, посмотрев на все внимательнее, я решила отнестись в этому, как к очень серьезной трансформации личности Даниила.
– Это круто! Я каждую ночь в больнице видел такой фургон… и тебя. В офисах я не хочу больше работать. После случая в "Новом Олимпе" я уже не смогу сидеть в таком муравейнике! Пробовал, задыхаюсь… Буду слесарем или еще кем… – рассказывал Даниил. Его манеры тоже изменились, стали более простыми и открытыми.
В первую ночь в фургоне мы почти не спали. Снаружи ночь, за окном полное звезд небо и монотонный стрекот сверчка. Уложив Витю на раскладном кресле, я присоединилась к Даниилу, который сидел на своей кухоньке и пил пиво. Мы впервые после долгой разлуки и нежданной встречи обнялись. Он целовал меня в волосы, в лоб, совсем иначе, чем раньше, по-взрослому, так целуют родители своих непутевых детей.
– Мальчик мой, прости меня… – в ответ я жалко целовала ему руки, гладила его по волосам не осмеливаясь коснуться его губ, и тыкалась лицом в его серьезное лицо.
Чувство вины и понимание того, что передо мной не тот легкомысленный парень, которого я знала раньше, не позволяло мне вольничать, и всякие слова казались пустыми и неподходящими.
– Обещаешь, что не вернешься к нему ни под каким предлогом? Обещай! – не просил, мягко требовал Даниил. – Даже если он будет убивать меня…
Где-то в глубине его сиплого голоса слышалось желание говорить со мной жестче, но он сдерживался. Боялся обидеть. Лишь одна из его рук настойчиво скользнула по моей спине и приласкала мой зад. Я хотела ему сказать, что Кирилл не настолько жесток и глуп, чтобы становиться преступником, однако молча прикрыла глаза в знак согласия.
В следующую минуту Даниил приподнял меня и усадил на узкую стойку. Мы привычно раздевали друг друга, добираясь до того, по чему оба соскучились. Его джинсы, моя простенькая юбка, все было спущено и забыто. Слегка раздвинув ноги, я впустила его в себя и прижалась к нему всем телом. Руки скользили по его широкой спине с напряженными, перекатывающимися мышцами. Мы соединялись легкими толчками и неспешными ласками. Я впитывала, хватала, глотала его любовь, как умирающий от жажды пьет воду.
– Я люблю тебя, Жанна, – шептал Даниил, захватывая меня уже в страстные объятия любовника. В них я совершенно перестала здраво мыслить. – Сам не знаю, за что люблю…
Утром Даниил, одевшись в свою синею робу, ушел на работу. Свой фургон он отдал в наше с Витей распоряжение, мы договорились созваниваться каждые два часа, чтобы не теряться и перекидываться любовной ерундой.
– У меня осталось три дня стажировки. Хочу получить от Петровича все знания, – сказал Даниил за завтраком. – Потом мы уедем отсюда навсегда, я открою сервисную фирму, ну или что-то в этом роде…
Слушая его, я попивала растворимый кофе из кружки с надписью «мы счастливы», и действительно чувствовала себя счастливой рядом с моими мальчишками…
Итак, Кирилл, видимо, не собирался сдаваться. Сложно было представить какие чувства одолевали его. Обида, ненависть, месть, их я приписывала ему по умолчанию. Я не представляла, как он поступит с мамой и Аленой, он и при мне их не жаловал, теперь, наверное, совсем лишит всего. Тем лучше. Пусть знают свое место.
Я читала Вите сказку, когда в дверь фургона постучали. Захлопнув книгу, я настороженно привстала, чуть не крикнув: «– кто там?», но вовремя решила, что буду молчать и не открою дверь никому. Мальчику я зажала рот ладонью, взглядом веля не шуметь.
– Жанна, это Нур, – послышался из-за двери женский голос. – Я пришла не от Кирилла, нашла фургон по линии «Саныча». Послушай, в жизни все бывает, ну нравится тебе этот Мухин. Такое с нами, перезревшими девушками, бывает. Я поняла… Если ты вдруг раскаялась, хочешь вернуться к Светозарову, то я без проблем прикрою тебя, скажем, что ты ночуешь с мальчиком у меня, мы готовим сценарий свадьбы…
Я явственно представила гибкую ухоженную Нур в одном из ее экстравагантных нарядов, – в платье с глубоким декольте и пышной юбкой, серебристом костюме с гофрированным воротником. Мне никогда не стать такой хорошей и легкой, лояльной к миру, как она, я навсегда останусь женщиной с характером обиженной кошки, в любой момент готовой зашипеть и отправиться восвояси. Поэтому я не ответила Нур, хотя она уговаривала меня вернуться в открытый для меня мир богачей, не дурить, подумать о чувствах Кирилла, который пока еще надеялся вернуть меня без боя с Даниилом. Заплакав тихо и горько, я мысленно простилась с Нуртезией, с Кириллом, с красивыми картинками, обещанными мне жизнью.
В состоянии отупения я просидела почти весь день, не могла ничего делать, да и нечего было. Обед был приготовлен до прихода Нур.
– Тетя Жанна, мы будем жить здесь? – спросил меня Витя. Я кивнула ему в ответ, погладила по голове и прижала к себе. Упрямо заглядывая мне в глаза, ребенок снова спросил. – Почему…?
– Потому что мне трудно разлюбить Данила. Понимаешь? – улыбнулась я грустно, не надеясь, что Витя поймет такие тонкие вещи, которые я сама едва осознавала.
– Да… – ответил мальчик, обнимая меня своими худыми, нежными руками. – Не плачь. Ладно?
– Хорошо, не буду…
Дорогие читатели, автор решил немного видоизменить историю, основная линия останется той же, просто ХЭ будет более простой и понятный.
