Текст книги "Трудно Разлюбить (СИ)"
Автор книги: Uma
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Глава 10
Целый месяц я была невестой Кирилла Светозарова. Получилось так, что Михаил застал нас в постели, и понеслось.
– Как ты можешь думать об этом в дни траура?! И с кем, с прислугой! – цедил сквозь зубы политикан, откинув одеяло, под которым мы прятали свою наготу. Ожидая худшего, я приняла позу эмбриона. Кирилл сел, закрыл меня собой и ответил брату:
– Убирайся отсюда! Здесь все совершеннолетние демократы!
С воплем, похожим на рык отступающего зверя, Михаил ретировался. Я испуганно выглянула из-за плеча Кирилла, дрожа от страха потерять работу, которая теперь приносила не только деньги, но и удовольствие. Стыдно мне не было. Я любила Кирилла первой, самой чистой любовью, – сейчас я могу это точно сказать. Мой милый, красивый и ласковый мальчик, настоящий принц из сказки, мечтающий о вещах, которые тогда казались мне смешными. Ну скажи, как ты собирался видеть то, чего никто не видел, – сущность, – да еще хотел манипулировать подобными вещами?
Первая близость с Кириллом произошла за неделю до этого случая. В тот день я опять пришла к нему с уборкой и вышла уверенной в себе женщиной. Я решила, что моя девственность заслуживает того, чтобы я распрощалась с ней в объятиях Кирилла. Иначе рано или поздно она досталась бы какому-нибудь гопнику.
– Как там твои бабочки? Ну признайся уже, что влюблена в меня! Глупо это отрицать, я все видел, – шутил Кирилл. И добавил, откашлявшись в кулак, – мне будет дико приятно…
В тот день он валялся в кровати с повышенной температурой и книжкой в руках, – бедняга промочил ноги на рыбалке и подцепил сильную простуду. Дни впрямь стояли прохладные, хотя на дворе была середина лета. В постель ему несли еду, лекарства и сочувствие, – подношения домашнему царьку. Я тоже не осталась в стороне:
– Вам ничего не нужно, Кирилл Андреевич? – вежливо отозвалась я, пропуская мимо ушей его шуточки. – Скажите, я принесу…
«Какая тебе разница, Светозаров, влюблена я в тебя или нет? – думала я, – никому от этого лучше не будет. Ну да, влюблена! По законам жанра.». К тому времени я успела прочитать несколько книжек о нищенках, влюбленных в толстосумов, такие истории меня, если честно, бесили. Я перешла на чтение космической фантастики.
– Поправь мне подушку, – Кирилл хитро блеснул глазами из-под книги. – Да ладно, Жанна, подойди! Я не кусаюсь… Нас окружают старые хрычи и хрычовки. Мы одни здесь молоды и красивы. Не думала, что я могу ответить на твои чувства, если узнаю о них?
Я подошла к кровати и потянулась к подушке. Кирилл приподнял голову, чтобы мне легче было выполнить его просьбу. Когда я все сделала, он взял меня за руку и потянул к себе.
– Иди же ты сюда, глупая… – шептал он, приподнимаясь, чтобы обнять меня и окончательно охмурить. – Не бойся меня. Я парень неизбалованный, кто бы что там не говорил…
Под Кириллом я оказалась очень быстро. Одной рукой он гладил меня, другой расстегивал пуговицы на платье, при этом прикасаясь ко мне полураскрытыми губами. Чувствуя и видя, что он всерьез хочет меня, я жадно обвила его руками и ногами, подставляя лицо под прикосновения его губ, превращающиеся в поцелуи.
– Ты смелая девушка, Жа! – признался Кирилл, когда все закончилось, и я, чтобы одеться, прошлась по комнате голой. Он смотрел на меня, приподнявшись на локтях. – А эта роза у тебя между ног! Я сражен! Можем встречаться открыто, если захочешь…
– Я не знаю, Кирилл. Зачем мне встречаться с тобой, чтобы что…? – хмыкнула я раздраженно. Я очень устала, и все, чего мне хотелось, это спать. – Мне сегодня еще весь первый этаж до блеска натирать, а ты встречаться предлагаешь… Наивный! Сражен он… – я метнула в него самодовольный взгляд из-под упавших на лицо волос.
– Мы могли бы оправиться за Океан. Я хочу попасть в тот НИИ и заняться всякими необычными штуками, – ответил Кирилл осторожно. – Поехали, Жа! Ты все можешь, стирать, готовить, любить. Мне нужна такая, как ты…
– Ну я подумаю, конечно, только маму я не смогу оставить. Она очень больная… – надевая платье, я вдруг осознала, что мы занимались любовью при незапертой двери.
В любой момент в комнату могли ввалиться старшие братья или горничная, приставленная ухаживать за болящим Кириллом. Представить такое страшно. И вот, все случилось. Михаил, как позже выяснилось, следил за нами, поэтому вооружился запасным ключом и открыл дверь.
Кирилла позвали в кабинет деда. Я не знаю, о чем там ему говорили и что он им говорил, но вскоре мне было приказано в приличном виде явиться туда же. Я надела форменное платье, наспех собрала волосы в «хвост» и предстала перед Светозаровыми. Во главе стола из красного дерева сидел Борис, он посмотрел на меня, на Кирилла, стоявшего рядом со мной, и скупо высказался:
– Почему бы нет, Миша! Она хорошенькая…
– Боря, что скажут люди! А вдруг она забеременеет и начнет нас шантажировать? – Михаил метнулся от окна к брату. – Кирилл еще молод. В голове у него бардак и непонятные мечты о финансировании каких-то открытий. Теперь еще гормоны бушуют и все прочее! Не будем делать из этого проблему. Просто уволим девушку…
– Я уйду вместе с Жанной! – спокойно заявил Кирилл, взяв меня за руку. – Для меня это тоже не проблема.
Тут Борис вспомнил историю любви их деда и бабушки. Она работала простой швеей в Доме моды до тех пор, пока в один прекрасный день у Светозарова не разошлись по швам брюки. Все закрутилось быстро, – роман, свадьба, дети.
– Михаил, ты несправедлив. В постели они были вдвоем, а наказать ты предлагаешь одну девушку. Пусть Кирилл тоже несет ответственность. Женим его! – разговорился Борис, подтвердив намерение четким кивком головы. – Согласен, братец, любить эту девушку на законных основаниях?
Кирилл легко согласился. Меня никто толком не спросил, готова ли я войти в семью Светозаровых. Нам устроили помолвку, – семейный ужин, на который гости должны были явиться в вечерних платьях и смокингах. Дресс-код для нас с мамой неподъемный по цене. На помощь пришла одна из тетушек Кирилла, предложив маме надеть одно из своих вечерних нарядов. Мне она тоже что-то привезла в чехле для одежды, но не спешила показывать.
Ее прислал к нам Кирилл, она посмотрела, как, мягко говоря, небогато мы живем и вздохнула:
– Жанна еще молоденькая и возможно не понимает, насколько тяжело вам будет иметь дело со Светозаровыми. Михаил и Борис прекрасно это знают, рассчитывают, что вы испугаетесь и начнете отговаривать дочку от брака с Кириллом, – женщина жалостливо посмотрела на меня. – Ну а ты, красавица, во что нарядишься? Счастлива ли ты?
Счастьем он меня и не пахло. Я была напугана; мама, узнав, что я сплю с Кириллом, отхлестала меня кухонным полотенцем по лицу и назвала бесстыжей, брат собирался поиметь от родства со Светозаровыми выгоды, – ему представлялось, что теперь необязательно работать, раз его сестрица выходит замуж за одного из них. Я сидела бледная и растерянная, не знающая что отвечать.
– Ну, ну, все не так страшно. Кирюша у нас мальчик добрый, весь в покойного деда. Тебе с ним будет хорошо… Да и мы, всей женской половиной семьи, рады женить Кирюшу на девушке, а не на акуле! – улыбнулась тетушка, видя в моих глазах слезы.
Чтобы отвлечь меня от мрачных мыслей, она вытащила из чехла красивое платье, такое я в жизни не видела. Мать с тетушкой долго расправляли длинный подол, желая мне показать во всей красе шелковое чудо цвета "розовое золото". Платье сверкало пайетками и обещало не скрывать мои девичьи прелести.
Перед гостями я предстала эффектной брюнеткой, вполне созревшей для любви и брака. У меня были, – да и до сих пор остались, – высокая грудь, тонкая талия и длинные ноги. Платье все это хорошо подчеркивало с помощью вырезов и разрезов. Кирилл, глядя на меня, довольно улыбался:
– Когда смотрины кончатся, мы поедем в город, потанцуем где-нибудь, – каждый раз, наклоняясь к моему уху, он шептал какие-то обещания. В белом смокинге, при черной бабочке он походил на кинозвезду, чем, кажется, тяготился. – УФ! Откройте же окно!
Простуда моего жениха затянулась, – кашель, испарина на лбу, нездоровый жар в теле раздражали его и понуждали метаться от окна к столу, где стояло теплое питье. Я стояла среди незнакомых мне людей, которые сначала разглядывали меня, как новинку в витрине магазина. А потом все, потеряв интерес в моей сияющей шелком и пайетками персоне, забыли обо мне.
«– Последнего женим и то дурака. Когда-нибудь Кирилл разорит братьев в разор! – услышала я от одной тучной гостьи. Обращалась она к тощему старику со стаканом молока в руке. Тот согласно закивал: «– Да, Светозаровы потеряли опору…Такое время настало, Мила…».
""" """ """
Из дома мы с Кириллом никуда не вышли ни после скучного ужина, ни весь следующий месяц. Старшие братья, сославшись на занятость, уехали в столицу. Тетушки и дядюшки не хотели заразиться от Кирилла неизвестной инфекцией, поэтому попрятались по своим уютным домикам. В дедушкином доме остались мы с Кириллом, горничная и повар.
Приходил врач, наблюдал за ходом болезни Кирилла. Я в те дни почти не отходила от его постели, и была похожа на героиню фильма про зомби, – синие круги под глазами, покрасневшими от бессонных ночей, растрепанные, собранные в небрежным пучок волосы, заторможенные движения и реакции.
– Нужно подождать, – говорил мне врач, бессильно разводя руками. – У Кирилла Андреевича очень слабые бронхи. Любая простуда превращается для него вот в такие обострения…
Я провожала доктора до веранды, позволяла себе немного постоять в тишине, а потом возвращалась к Кириллу. В положении лежа его совсем забивал кашель, поэтому дни и ночи он коротал в большом кожаном кресле, занимаясь «очень важной» электронной перепиской.
– Без тебя, Жа, я умер бы. Так обо мне заботилась только мама, – Кирилл тянул ко мне руку, другой печатал сообщения своим знакомым из-за Океана. – Я люблю тебя! Теперь мы точно полетим за Океан вместе…Увидишь, что я придумал!
И снова Кирилл не сдержал обещание, как в случае с танцами. Наверное, ни его эта вина, что однажды он исчез из моей жизни на долгие двадцать лет. Случилось все неожиданно и быстро, мне думается, не без вмешательства его братьев. Мне кажется, если бы не они, Кирилл объяснился бы со мной.
В тот день я решила навестить маму, – я безвылазно жила в доме Светозаровых, и она упрекнула меня, дескать, Жанна совсем забыла о своей семье. Видит небо, знай я заранее о том, что целую Кирилла в последний раз, я никуда не пошла бы, затаилась бы среди деревьев и проследила, кто и зачем увез его.
Уже одетая я стояла на веранде, нагнувшись, застегнула ремешки на босоножках, потом поправила белую шляпку и блеснула бриллиантом на кольце, подаренном Кириллом в день помолвки.
– Ты ведь ненадолго? – он приобнял меня сзади и чмокнул в шею. – Пожалуйста, Жа, давай я поеду с тобой. Мне стало лучше…
– Нет, не надо! У нас там пыльно и воздух плохой от всех этих предприятий… Ты опять, упаси бог, сляжешь. К ужину вернусь обязательно… – я отказалась от его общества не от хорошей жизни.
Мой братец тащил из дома последние ценности, я шла пристыдить его. Разумеется, будет скандал с маминой истерикой, матами брата, а затем они вдвоем накинутся на меня, обвиняя во всех своих несчастьях. Не хотела я, чтобы Кирилл видел подобное.
Я поцеловала его на прощание. Почему-то запомнила его приоткрытые губы и теплый взгляд. Как и обещала, я вернулась вечером, хотела войти во двор через калитку, но она оказалось запертой. Из дома вышла горничная, подошла и сказала мне через решетку забора:
– Хозяин уехал… – ее глаза не жалели меня нисколько, они ненавидели и завидовали мне все это время, – тебя впускать в дом не велено…
Глава 11
– Значит ты могла бы быть его женой, была бы хозяйкой в его империи, – выговорил Даниил. По его лицу скользнула тень ревности. – Вы больше ни разу не виделись? Он не пытался тебя вернуть?
– Ни разу, он будто в воду канул, – я пожала плечами и задумчиво уставилась на огромный светлый квадрат окна. Забыв о настоящем, я ушла в прошлое, и теперь медленно возвращалась оттуда. – Нет, я, конечно, слышала о нем, читала в газетах. Но это был уже не тот Кирилл…
Примерно год назад я прочитала в интернете о разводе Кирилла Светозарова. С женой они устроили громкий дележ имущества, обвиняя друг друга в изменах, корысти и нелюбви. Им было что делить; состояние Светозаровых давно исчислялось миллиардами, не считая недвижимости, бизнеса и прочих атрибутов богатства. Но главным трофеем для бывших супругов, по мнению газетчиков, была двенадцатилетняя дочка по имени… Жанна. Для меня это стало единственным возможным «приветом» от Кирилла. Я не позволяла себе оплакивать мою любовь к нему, – ни тогда, когда стояла у ворот дедушкиного дома, словно оплеванная, ни сегодня, вспоминая все это.
Я рассказала Даниилу все, лежа у него на груди. В тревожные для меня минуты, чувствуя, как я зажимаюсь или начинаю дрожать, он прижимал меня к себе и обнимал крепче. Малыш все понимал и, надеюсь, не судил меня строго. Спальня Даниила, – белые стены и черные элементы декора, – из которой мы не выходили со вчерашнего вечера, превратилась для меня в исповедальню и в кабинет психолога. Я то садилась, выскальзывая из рук моего возлюбленного, то ложилась рядом с ним.
Еще я пыталась понять, каким образом Кирилл раздвоился на наших с Даниилом глазах. Самые нелепые мысли приходили мне в голову – "двойник, призванный морочить головы недругам Кирилла или, может быть, нечто похлеще? Кто же поймет этих миллиардеров? Ладно." Нужно было возвращаться в реальную жизнь. Я переоделась в свое цветастое платье, надела джинсовку и, поцеловав уставшего от моих воспоминаний Даниила, вышла из корпуса 2 под пристальные взгляды охраны. Моя совесть твердила, что я не имею права надолго оставлять племянников и маму.
– Пришла, изволила! – ворчала мама тихо. – Ты хоть понимаешь, что перед Аленой должен быть хороший пример. А она видит, как ты бегаешь на б… к парню, который в сыновья тебе годится!
– Почему ты с матери ее не просишь доброго примера? – раздраженно поморщилась я, рухнув в кресло рядом с диваном, на котором жила мама. Я закрыла лицо руками и расплакалась, – ты хоть понимаешь, насколько несчастна твоя дочь? Я твоя дочь, и ты говоришь мне такое!
На мои всхлипы из спальни вышла Алена. Удивительно, но девочка и внешне, и характером была похожа на меня, причем, на меня нынешнюю, – такая же плохая актриса из погорелого театра, – все у нее хорошо, никогда не признается, как тяжко ей живется на этом свете. Наши отношения не были идеальными, но в обиду мы друг дружку не давали.
– Тетя Жанна, не плачь, – она подошла, присела на подлокотник и обняла меня, уткнувшись лицом в мои волосы. – Не плачь, все нормально! Я девчонкам сказала, что ничего такого в… этом нет. Ты же не замужем, и мы не твои дети…
На следующий день я стряхнула с себя дурь, растревоженную прошлым, и вышла на работу в магазин. Там я всегда чувствовала себя веселой, вездесущей и востребованной. "– Жанночка, будь добренькой, хлебца, молока, водочки" слышала я дни напролет, и это усыпляло мои личные переживания. Я знала, что при всей неоднозначности моих характера и судьбы, люди уважали меня. И я старалась любить людей, живущих на Промышленной. Здесь все, от магазина, до качелей было моим: звуки, запахи, шаги…
– Привет, Жа! – знакомый мужской голос раздался за моей спиной в один из обычных дней.
Оставив на полке пакеты с макаронами, я медленно обернулась; взгляд мой забегал по залу, во рту мгновенно пересохло. В магазине никого, вывеску «закрыто» уже повернули надписью на улицу. У стеллажа с чипсами и прочей мелочью стоял очень дорогой мужчина в черном костюме. Он натянуто улыбнулся:
– Это твой магазинчик? – с надеждой спросил посетитель, живо обозревая небольшое пространство.
– Нет, я здесь работаю, – повернувшись к нему вся, ответила я каким-то не своим глубоким голосом. – Ты как меня нашел?
– Твой бойфренд помог, предоставил твою фотку, – Кирилл сделал шаг вперед, открыто разглядывая меня. – Ты по-прежнему скромностью не болеешь. Все такая же смелая! Не переживай, дальше меня твоему ню плыть некуда…
Кирилл двадцать лет спустя; все тот же крепкий подбородок с бугорком, чувственный рот и светлые глаза. В темных коротких волосах пробивалась редкая седина. Роста он был среднего, – неизменно подтянутый и подвижный.
– Зачем ты пришел? – выдохнула я.
– Да вот пришел, – вздохнул он, приближаясь ко мне неспешно. – Позавидовал парню. Потом вспомнил, что наша помолвка не расторгнута, значит я могу рассчитывать на привилегии. Знаешь, как говорил мне Борис? «Ты только пальцами щелкнешь, и Жанна будет рядом! А пока учись, продвигайся, расти!» – Кирилл поднял правую руку и вызывающе щелкнул пальцами. – Все эти годы мне некогда было так сделать. Понимаешь, Жа?
Я не ответила. Все, чего мне хотелось, это забиться в угол между прилавком и полками, чтобы переждать этот тяжелый момент объяснений.
– Михаил повторял: «женишься на этой девице и потеряешь все! Она утянет тебя в свое болото. Пободался с нами и будет. Взяли тебя, дурачка, на слабо. А девка пусть поплачет, будет знать, что ноги раздвигать перед Светозаровыми наказуемо», – продолжал Кирилл, не забывая осторожно приближаться ко мне. – Теперь у меня есть все, и терять мне нечего. Жа. Я умоляю, прости…
Я всхлипнула, но не заплакала, попыталась метнуться в сторону, задела плечом стеллаж и замерла в страхе. Сильные руки Кирилла вцепились мне в предплечья и легко тряхнули меня, заставляя расслабиться моё напряженное тело. От него несло парфюмом с богатой пирамидой, – кофе, табак, цветы, океан. Я сделала вид, что хочу прижаться к нему, – Кирилл ослабил хватку, – и я, оттолкнув его, обошла его и прошла к двери. Не ждал же он, что я брошусь ему на шею и сентиментально разрыдаюсь?
– Уходи, Кирилл! – Я дернула дверь за ручку и сделала решительное движение головой в сторону улицы. – Уходи, мне нечего тебе прощать. Что было, то прошло…
Тут за дверным стеклом возникла Алена в толстовке, джинсах, с распущенными по плечам темными волосами. Она увидела меня и, нетерпеливо пританцовывая, жестом показала «открой». Я открыла. Девочка, увидев в магазине красивого дяденьку, забыла зачем пришла, широко раскрыла глаза и рот. Пришлось на нее прикрикнуть:
– Чего тебе нужно? Говори быстрее! Молоко, колбасу? – я дернула ее за рукав розовой толстовки. – Эй, Алена! Ну?
– Бабушка просила купить сардельки на обед, – выговорила девочка, зачарованно улыбаясь Кириллу.
Я вытащила из холодильника и взвесила килограмм сарделек, положила их в пакет и отдала племяннице. Затем буквально развернула ее к выходу и вытолкнула на улицу. Эта ситуация была для меня стрессовой: Алена или разболтает все подружкам, и по Промышленной опять поползут, как тараканы, слухи о моей распущенности, или эта малолетка втрескается по уши в стареющего мажора.
На лице Кирилла я тоже заметила многозначительную улыбку:
– Твоя дочка? – тепло спросил он, начиная обратный путь от прилавка к выходу. – Нет, погоди. Детей у тебя нет…
– Это дочь моего брата, – прервала я его, вытирая вспотевший лоб тыльной стороной ладони. – Уходи, Кирилл, мне нужно работать… За простой торговли меня по головке не погладят, сам знаешь…
– И нет никакой надежды на дружеский ужин вдвоем? – Он снова стоял рядом, смотрел в глаза и гладил меня по щеке. – Помнишь наши ужины в постели? М? Правда, дружескими их назвать было нельзя… Ну скажи, что у тебя с твоим, … кто он там, … брокером несерьезно? Тебе не кажется, мы с ним похожи? Перспективные ребята. В твоем вкусе…
Косясь на его руку, я увидела, как пиджак и рубашка слегка задрались, обнажая крепкое запястье, поросшее темными волосками. Такие густо покрывали его руки, грудь и живот, – кажется, полоска волос от пупка и ниже называется "дорожкой в рай". Волоски эти бывало возбуждающе щекотали мою молодую кожу.
– Нет. Не кажется, Я не хочу говорить с тобой о своем любимой мужчине, – я настойчиво убрала руку Кирилла со своего лица и отступила, освобождая ему дорогу к двери. – Иди и будь счастлив…
Кирилл вышел, напоследок бросив на меня не очень добрый взгляд, раньше он не умел так смотреть, – угрожающе, властно. Он был похож на большую блестящую машину, такие по моей улице редко проезжали, и обязательно слегка подпрыгивали на дорожных рытвинах и ямах. Для Кирилла я превратилась в такую рытвину.
Глава 12
Новость о случившемся в «Новом Олимпе» быстро разлетелась по городу. Я услышала об этом по радио, который фоном бубнил в магазине. Вдруг программа прервалась, и тревожный женский голос сообщил: «– Сегодня в 14:00 в бизнес-центре «Новый Олимп» произошло ЧП. По предварительным данным, в систему вентиляции попал хлор. Из здания эвакуировано более трехсот человек Большинство из них были доставлены в больницы с тяжелыми поражениями дыхательных путей. Полиция и МЧС проводят проверку. Возбужденно уголовное дело. Владелец бизнес-центра Кирилл Светозаров госпитализирован, и комментариев пока не дает…»
Я набрала номер Даниила, долго ждала, когда кончатся гудки, и я смогу услышать любимый голос, но не дождалась. Остаток рабочего дня я провела как на иголках. Покупатели обменивалась со мной версиями, одни считали, что в небоскреб проникли активисты «Мы не вы», другие обвиняли самого Светозарова. По городу ходили слухи, что он приехал сюда неспроста. Известно ведь о его интересе к разным фантастическим штукам, вроде биотехнологий и робототехники. Мне не верилось, что Кирилл подвергал опасности жизни людей.
– Да чего тут говорить, Жанночка? Не веришь? Не хлор там, ясное дело. Он тут эксперименты проводил. Вот и прокололся, наверное, – судачили мои покупатели. – Этот давно уже не человек. Читай газеты и телек смотри…
Закончив свою смену, я рванула в центр города, надеясь узнать о Данииле хоть что-нибудь. Громада «Нового Олимпа», оцепленная полицией и охраной, айсбергом возвышалась над городским ландшафтом. Возле него не было ни машин, ни людей. Зевакам приказывали проходить мимо, не задерживаться. Я осмелилась подойти к одному из охранников и несмело спросила:
– Извините. Не знаете, в какие больницы попали пострадавшие?
Мужик обернулся и посмотрел на меня исподлобья, – высокий, жилистый, явно разговорчивый:
– Кто куда! Не в одну точно… – он хотел было отвернуться, но я решилась вспомнить прошлое:
– А Кирилл Андреевич, не знаете в каком он состоянии? Я работала у него одно время, теперь беспокоюсь… – Я надеялась, что волшебная фамилия Светозаровых поможет мне найти Даниила.
– Няня, наверное, его дочери? – додумался охранник. Я кивнула, согласная на такую должность. – Ага, точно ты! Кирилла Андреевича слегка задело, у них там наверху отдельная система. Девочку на вертолет посадили и неизвестно куда вывезли. Самого в больницу отправили…
«Бедная девочка, тоже попала в переплет» – подумала я невольно, и отошла, снова взялась дозваниваться до Даниила, но тщетно. Я не знала ни адреса, ни имени его матери, поэтому не могла с ней связаться. Как-то раз Даниил предложил мне познакомиться с его мамой, но я ужасно стеснялась, думала, что это пока лишнее.
– Зря, у меня самая добрая мама в мире! – рассмеялся Даниил. – Я намекнул о тебе. Она сказала: «– рада за тебя». Чего ты жмешься? Жанна, ты опять надумываешь, – возраст, профессия…
Сейчас такое знакомство мне очень пригодилось бы.
Звонки в пару больниц не дали результата. Мне отвечали нервные голоса медсестер из регистратур, которым запрещалось разговаривать с посторонними.
Не видя выхода из этого тупика, я начала бродить в окрестностях «Нового Олимпа», посмотрела, как зажегся маяк на его шпиле.
– Эй, няня, няня! – за мной шел тот самый охранник из оцепления. Я не знала, припустить мне или выяснить, чего он хочет. Он озирался, видимо, не хотел лишних свидетелей. – Постой-ка! Разговор есть…
– Чего вам? – вопросительно кивнула я головой, сделав вид, что совсем его не боюсь. Хотя почему-то боялась.
– Давай, – мужик подбежал, схватил меня под локоть, и, уводя за собой, шептал. – Девочка совсем одна осталась в доме. Сама понимаешь, все думают, что у Светозарова рвануло совсем не хлором. Пошли, побудешь с ней. Машина ждет…
– Вы с ума сошли!? – запротестовала я громким шепотом, активно пытаясь вырваться. – Никуда с вами я не поеду! У меня дома дети и мать…
– Вот видишь, у тебя дети с матерью, а дочка Кирилла Андреевича одна, – подхватил охранник, чуть ли не везя меня по улице. – Пойдешь сама или мне тебя тащить?
Я пару раз позвала на помощь, но на мой зов никто не откликнулся. Из-за ЧП в «Новом Олимпе» людям велено было не выходить из домов без особой надобности. Респектабельная улица в один день превратилась в не менее респектабельную пустыню. Когда я попыталась вырваться, – мне едва не вывернули руку. Потом, как и было обещано, взвалили на крепкое мужское плечо и потащили.
На углу улицы нас ждала большая белая машина, в которую меня бесцеремонно толкнули. На месте водителя сидел молодой человек, – он вел себя так, будто видел меня много раз, ни чему не удивляясь. Я распласталась на заднем сидении, не понимая ничего, – куда меня везут, почему так легко поверили в то, что я бывшая няня? Мне казалось, двинься я с места, машина взорвется.
Приехали мы затемно. Водитель открыл дверь, и я услышала плеск воды. Я вышла, огляделась и ахнула, – дедушкин дом! Он стоял, окруженный старым садом, белел в ночи балкончиками. От души немного отлегло, дрожь, охватившая мое тело, стала затихать. Я словно попала в давний красивый сон. Передо мной открылась калитка. Жанна вернулась туда, куда возвращаться не собиралась.
– Жанна Кирилловна в комнате отца. Знаете, где это? – сказал водитель, пропуская меня на веранду. Странно было слышать свое имя в сочетании с отчеством Кирилла.
«» «»» «»»
В комнате Кирилла почти ничего не поменялось; та же мебель из светлого дерева, то же окно, смотрящее на корт. На кровати, в джинсах и желтой толстовке с буквенным принтом, сидела худенькая длинноногая девочка. Меня она, увлеченная перепиской по телефону, заметила не сразу. Наконец, почувствовав мой растерянный взгляд, она подняла свое кукольное личико с большими серыми глазами и засыпала меня вопросами:
– Ты андроид или живая? Что с моим папой, почему он не отвечает мне? Можешь отвезти меня к нему?
Я подошла поближе. Мы рассмотрели друг друга внимательно, и я сказала:
– Я живая, и я тоже ищу твоего папу. Ты знаешь, что случилось в небоскребе?
– Охрана увела меня очень быстро, я не успела понять, – ребенок пожал плечами. Я видела, что ему далеко до статуса полноценного подростка; это была хрупкая болезненная девочка, готовая расплакаться в любую секунду. – Ты правда живая? Как тебя зовут, кто ты? Ты не от мамы?
– Меня зовут Жанна, я знакомая твоего папы, – ответила я, подойдя совсем близко и слабо улыбнулась. – А что, у вас есть роботы?
– Азия робот, это подружка папиного двойника. Еще Фокс андроид, он водитель. Папа хочет всю прислугу заменить роботами, – моя тезка явно считала это проблемой, поэтому говорила очень нервно. – Почему тебя зовут также, как меня? Ты врешь, ты тоже робот?
– До сегодняшнего дня я была обычной женщиной, – произнесла я рассеянно, не зная, чем доказать, что состою из крови и плоти. – Ты не волнуйся, если хочешь, я уйду. Мне действительно пора! – Махнув рукой в сторону двери, я попятилась назад.
– Нет! Не оставляй меня, помоги мне найти папу, – захныкала девочка. – Он не берет трубку. Мы созванивались каждый час, даже если он работал в соседней комнате…
– Мой парень тоже не отвечает на звонки, – достав из кармана джинсовки смартфон, я присела на краешек кровати. – Они были в небоскребе в момент аварии. Видимо, их увезли в больницу. Больше ничего не могу сказать…
Я молча начала перелистывать наши в Даниилом фото. Нам нравилось делать совместные селфи или обмениваться кадрами со своих рабочих мест. У меня, конечно, интересных моментов было меньше; откуда им взяться в продуктовом магазине на городской окраине? Зато Даниил присылал мне фото и видео из офиса, кафе и бутиков, по которым ходил специально, чтобы показать какие красивые вещи и люди его окружают. Последнее видео Даниил прислал сегодня утром. «У меня на завтрак… во! – он показал тарелку с его любимой яичницей, засыпанной зеленью и чашку кофе, – блин, ничего оригинальнее не придумал. Некогда! Проглочу, как удав, все это и бегом, делать деньги! Моя госпожа, люблю тебя, целую и жду выходного…»
– Это твой парень? Красивый. Мой папа тоже красивый, так все говорят. Даже Азия твердит об этом, хотя она тупая роботиха. – Девочка оживилась, подлезла ко мне ближе и смотрела это видео из-за моего плеча.
Я кивнула и грустно улыбнулась, продолжая развлекать дочку Кирилла медиа-файлами из своего телефона. Просмотр прервал звонок мамы, она хотела знать, где я мотаюсь в час ночи. Я потеряла счет времени и сбивчиво объяснила, что ищу и никак не могу найти Даниила. «Ну понятно все! Даниила! Мы тебе по боку! Можешь вообще не приходить домой…» – и мать положила трубку.
– У тебя есть дети? – поинтересовалась девочка. – Знаешь, папа говорит, что ему для полного счастья нужен мальчик, – вздохнула она печально. – Я не понимаю, зачем ему мальчик…
– Твой папа очень богатый человек, и ему нужен наследник, – отстранено сказала я. Чего я мелю этой девочке, зачем, какое мне дело до умозаключений Кирилла? Я встала, – итак….Жанна, за тобой есть кому присмотреть? Мне нужно домой…
Девочка капризно запрыгала на постели, похожая на встревоженную обезьянку: «– нет, нет, нет, – ныла она, – я боюсь быть одна, я хочу к папе!..»
Ее светозарный папаша заявился утром, помятый и злой. Его немного качало, на лице были следы от кислородной маски. Увидев меня на кухне, пекущей его дочери оладьи, он облегченно вздохнул и встал в позу победителя, – руки в бока, подбородок вздернут. Его, похоже, мало волновали слухи и домыслы, которые из магазинов и кухонь обывателей вырвались в утренние выпуски новостей. По всей стране проверялись бизнес-центры, предприятия и компании, принадлежащие Светозаровым. В них искали нечто такое, что вчера попало в вентиляцию и отравило людей. Названию этому пока не придумали.
– Я так и знал, это ты вчера очаровала охранника, – заговорил Кирилл. – Хорошо придумано, няня! Банально, но сработало же. Жанна спит?
Кивнув, я отключила плиту, выложила со сковороды на тарелку последние оладья и сказала:
– Услуга за услугу. В какой больнице Даниил, как он? Хочу знать! Если бы не это, я ушла бы отсюда немедля…
Чтобы потрепать мне нервы, Кирилл не спешил отвечать, взял горячий оладушек и хладнокровно съел его на моих глазах, потом ответил:
