Текст книги "Красавчик Ричи (СИ)"
Автор книги: Twister Rose
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
О чём бы я ни думала, пока мы молча курили в открытые окна по дороге к нашим друзьям, чтобы продолжить “Беспечное Лето”, этому просто не суждено было сбыться – мы просто не смогли бы остановиться и сказать друг другу “нет”, даже если бы хотели. Это был наш первый и, судя по всему, последний совместный тур.
Как и любая хорошая вещь, в конце августа “Беспечное Лето” подошло к концу. После заключительного выступления, все кто участвовал собирались закатить грандиозную вечеринку – закупали алкоголь, скидывались на фейерверк. Но, за день до запланированного действа, наш менеджер Чарли сказал, что если хотим улететь домой в ближайшую неделю, то сразу после выступления должны ехать в аэропорт. Все поддержали идею, а я пожала плечами. С тобой в эти два дня мы пересеклись лишь однажды: твоя группа готовилась выйти на сцену, а мы только что отыграли сет, и ты коротко кивнул мне. А на следующий день мы уехали. Я не стала прощаться с тобой – ведь вместе с “Беспечным Летом”, закончились и наши нечастые встречи.
Я не должна была влюбляться в тебя, я просто хотела приключений. А потом ты спас мне жизнь, тем самым сломав её.
*
Керри опаздывал, как, впрочем, и Кэш. Огромный зал был заполнен полузнакомыми, полунезнакомыми и совсем уж незнакомыми людьми, и я чувствовала себя крайне неуютно. Взяв шампанское, я отошла к стене, кивая тем, кого знала – я, конечно, люблю когда на меня смотрят, но стоять в одиночку посреди огромного холла почему-то не хотелось. Стоявший рядом парень улыбнулся:
– Ни за что не поверю, что такая красавица здесь одна.
Я кокетливо заправила волосы за ухо:
– Мои друзья опаздывают.
Достаточно было повернуть голову вправо, чтобы заметить Ричи в компании бабёнки не первой свежести и её силиконовых сисек, и тихо простоять под стенкой до конца вечера – месяц прошел, а он так и не позвонил. Хотя, не то чтобы я очень ждала. Просто это был именно тот вечер, когда моя социальная неловкость брала верх над всем. Мне было неудобно за само своё существование, и я ничего не могла с этим поделать – выглядела как дорогущая кукла, а всё равно чувствовала себя неуверенно и подавлено. Но, к счастью, ни вправо, ни влево, ни дальше своего носа я не смотрела. Тем временем, парнишка в тёмно-зелёной рубашке и с лёгкой небритостью на щеках протянул мне руку, и представился Стивом.
– Каролина. – Не люблю кричать на каждом углу, что я – “Та Самая” Линси Киллс, написавшая летний супер-хит, который крутили по всем радиостанциям, и который так всех достал, что его аж “песней года” признали, лишь бы это быстрее закончилось. Хотя, наверное, лучше бы кричала. Пожав руку Стива, я улыбнулась, напрягая правую щёку, чтобы он обязательно увидел ямочку. О да, я уверена, она придаёт мне шарма.
– Как давно ты здесь, Каролина? – Он произнес это так, будто впервые выговаривал подобное имя и пробовал его на вкус. Мне перестало быть интересно ещё до того, как он договорил, и я стала оглядываться в поисках Керри.
– Года четыре, – ага, но из этих четырёх остаётся максимум месяцев семь, остальное время я провела на гастролях. – А ты местный?
– Можно и так сказать – мы с матерью переехали сюда, когда мне было девять.
Он, казалось, хотел что-то ещё добавить, и я молила Бога чтобы он не начал рассказывать Историю своей Жизни – терпеть этого не могу. Как ни странно, меня спас Керри – позвонил и сказал, что будет не позднее, чем через пятнадцать минут.
– Пятнадцать минут?! Да чем ты там занят?!
– Детка, это что, сверхъестественно – опоздать на пятнадцать минут?!
Я закатила глаза и нажала отбой. На пятнадцать минут он опаздывает, как же. Да я на сорок опоздала! А у этого и пятнадцать на час растянутся. Стив напряжённо искал кого-то в толпе, нервно оглядываясь, но стоило мне положить трубку, как он заметно расслабился.
– Я схожу за выпивкой. Хочешь виски?
Я пожала плечами. Пить не то чтобы не хотелось. Но и не то чтобы сильно хотелось. Мой собеседник очаровательно улыбнулся:
– Ну же, давай, за знакомство! – Я снова пожала плечами и отставила шампанское – стоять под стенкой в одиночестве откровенно не хотелось, а выискивать в толпе знакомых и падать им на хвост не хотелось вдвойне. Стив улыбнулся и моментально растаял в толпе. Мне бы ещё тогда забеспокоиться, но, эй, я стояла в доме стоимостью не меньше шести миллионов долларов! В таких домах не случается плохих вещей! Мой новый знакомый вернулся и протянул мне стакан:
– До дна!
Я сделала большой глоток, и проглотила не морщась. Мои друзья могли бы мной гордиться.
Слабость я почувствовала минут через десять, когда стало сложно удерживать улыбку на лице, а кончики пальцев стали ватными. И какой бы наивной клушей я ни была, но очевидный ответ всплыл тут же: он меня чем-то накачал.
====== Disenchanted ======
Этот урод подсыпал что-то в мой стакан.
Значит, ещё минут через десять я отключусь. Значит, надо бежать.
Сказать, что я испугалась, значило бы ничего не сказать. А ведь я участвовала в потасовках, в которых все вокруг дерутся, как разъярённые медведи. Да и вообще, я за свою недолгую жизнь видела такое дерьмо, от которого у простого человека волосы на голове зашевелятся. Я могла бы бесстрашно дать отпор кому угодно. С маленькой поправкой: если бы была в сознании. Такого животного и необузданного ужаса я не чувствовала никогда за всю свою жизнь. Я знала, что не должна себя выдать, ведь выдавший себя – мертвец, и попыталась улыбнуться. Но одного взгляда на его лицо хватило, чтобы понять: он знает.
“Конечно знает, дура! Это ведь он тебя накачивал!” – завопил мой внутренний голос. Ликующе улыбаясь, Насильник-В-Овечьей-Шкуре, схватил мою руку:
– Обопрись на меня, давай я выведу тебя на воздух.
Я увидела в этом возможность – он ведь не догадывался, что я всё поняла. И ясно, как божий день, он думал, что меня сразу так спаскудило, что я с трудом держалась на ногах, чего в тот конкретный момент не наблюдалось. Я просто чувствовала небольшую слабость, а перед глазами стояла пелена, как будто я очень неаккуратно мазалась кремом, он попал на слизистую, и, вуаля – я ругаюсь, как сапожник, и ничерта не вижу. В данный момент мне было откровенно говоря не до ругани, и даже если бы я вытерла глаза салфеткой – это не помогло бы. И тем не менее, даже не смотря на то, что сфокусировать взгляд было сложно, это всё же было возможно. Я могла двигаться, видеть. Я была в сознании, кажется, больше, чем когда-либо. И у меня был План.
Я выдавила улыбку:
– Подожди, сначала мне нужно в уборную.
Ну, как План. Планишко. Я планировала зайти за угол и сразу броситься бежать, но он, конечно же, меня проигнорировал, и, схватив за талию, поволок к выходу.
– Стив, пусти! Какого хрена ты делаешь? – Я заметила, что на нас обернулось несколько человек. И повысила голос, стараясь привлечь как можно больше внимания, в надежде, что он испугается:
– Пусти, скотина! – На нас продолжали оборачиваться, но он совершенно спокойно вёл меня по направлению к выходу. И никто не делал попыток его остановить.
Просто потому что все думали, что мы тут вместе.
Думали, что я напилась и пытаюсь устроить истерику несчастному парню, а он, как истинный джентльмен, пытается уберечь меня от скандала. Я запаниковала и стала вырываться. Да, запаниковала! Не каждый день меня пытается изнасиловать выряженный в Версаче козёл! Я отчаянно дёргалась, пытаясь вырваться из его лап, но он только перехватил меня покрепче. И тогда я сильно наступила каблуком ему на ногу. Наступала наугад, не надеясь на успех, но он охнул и отпустил меня. Обрадоваться я не успела, ведь он уже, конечно, замахивался, чтобы вмазать мне как следует. Но не на ту нарвался.
Несколько лет назад я избежала поломанных костей с помощью этого нехитрого способа. Нужно было просто сделать вид, что у человека за спиной нечто ужасное. В тот раз всё получилось, но я уж точно не думала, что эта дурацкая уловка “эй, смотри!” может мне ещё когда-нибудь пригодиться и, тем более, – сработать. Стив замахивался, намереваясь влепить мне пощёчину, а я посмотрела за его плечо, округлив глаза, и воскликнула: “о, Господи!”, впрочем, особо ни на что не рассчитывая. Он обернулся. Боже, храни идиотов! Пока он оглядывался, я прицелилась, стараясь максимально сфокусироваться – перед глазами так сильно плыло, что я бы не отличила Поганца Ричи от святого лика Иисуса Христа. Со всей силы зарядив Стиву кулаком под дых, я толкнула его на пол, благодаря Господа Бога за то, что при случае могу постоять за себя. Оглянувшись, я поняла, что наша потасовка привлекла внимание. Выражений на лицах я уже не смогла рассмотреть.
Бежать на парковку смысла не было – вести машину я всё равно не смогла бы, а Стиву не составило бы труда меня там найти. Нет, мне надо было спрятаться где-то в доме. Хорошо, что места было – хоть всю ночь в прятки играй. И я побежала. На огроменных шпильках я вылетела в холл, спотыкаясь на каждом шагу поднялась по лестнице, и стала петлять по коридорам, время от времени заглядывая в комнаты в поисках места, где никто не найдёт. Я могла бы ещё долго так бегать, но мои верные и прекрасные ноги на тринадцати-сантиметровых каблуках подвели меня внезапно подкосившись, отказываясь держать, и я больно рухнула на колени. Что больно, поняла только на следующий день, ведь полулёжа на злосчастной лестнице я уже не чувствовала боли. Я не чувствовала вообще ничего, и видела только очертания предметов, но я всё ещё была в сознании. А значит, должна была доползти до первой попавшейся двери, открыть её, вползти в комнату и затаиться на время. Поспать, отдохнуть. Но не думать я не могла, ведь какая разница в самом деле? К чему столько возни? Почему бы не поспать прямо здесь? Ну найдёт, ну поимеет, я ведь всё равно буду без сознания! Какая, к чёрту, разница?
“Это сломает тебя, и разрушит твою жизнь, Крошка Линси. Ты уже никогда не будешь прежней”. Король-Подводки-Чертов-Ричи, в исполнении моего внутреннего Я звучал как никогда мерзко. И как никогда убедительно.
Переборов сонливость, я поползла к ближайшей двери.
Что-то настойчиво вклинивалось в приятную пустоту в моей голове. Как назойливый будильник, который хочется выключить. Я протянула руку, чтобы нажать на чёртову кнопку. Или только попыталась, не знаю.
Реальность обрушилась на меня, как горная лавина: я не знала сколько времени прошло. Не помнила, доползла ли. И ползла ли вообще. От прикосновения к волосам я вздрогнула, и попыталась отстраниться, но, признаться, не особо преуспела. Я приоткрыла глаза. Чёткой картинки не было, да я и не рассчитывала. Но, по крайней мере, я могла понять, что сижу на чём-то мягком, уткнувшись лицом в ладони. Напротив меня сидел мужчина. На Стива он не был похож – на том была рубашка красивого зелёного цвета. А на этом – чёрная. Я поняла, что он говорит со мной, но не сразу узнала голос, хотя когда-то думала, что узнаю его где угодно и когда угодно.
Он аккуратно отвёл длинные пряди серебристых волос от моего лица и заправил их за уши. Это даже смягчило его слова:
– Я подумал, что ты умерла, дура ты чёртова! Ты нормальная вообще?!
Я попыталась раздражённо сморщить нос:
– Не кричи, он услышит.
– Что ещё за “он”? Тот парень, которого ты отметелила, и сбежала, надо полагать?
– Он заслужил. Будь у меня время и силы, места бы живого на нём не оставила.
Ричи, а это несомненно был он, глубоко вздохнул:
– Я никогда не видел более жалкой женщины, Линси. За всю свою хренову жизнь. Ты обдолбалась так, что не можешь даже глаза на мне сфокусировать, не то что бить кого-то. Пойду позову кого-то из твоих дружков. Видеть тебя не могу.
Услышав отвращение в его голосе, я захотела разрыдаться, как пятиклассница. Я не знала, как объяснить эту ситуацию. Не знала, станет ли он меня слушать. Ещё и это пренебрежительное “Линси”. Он никогда раньше так меня не называл, не добавив ничего вульгарного – считал, что “Линси” – глупое имя для дурочки. Ага, в то время как “Ричи” – имя для настоящего гения.
Я не хотела чтобы он уходил, но просто не знала, что сказать. Я чувствовала себя настолько беспомощной, что когда он встал и пошёл к выходу, поняла: вот он – конец. Мой новый дружок ведь наверняка хочет найти меня до того как действие препарата закончится.
– Ричи... – я всхлипнула, ненавидя себя за навернувшиеся слёзы.
– Ох, чёрт бы тебя побрал, глупая девка! Чего ты теперь плачешь?! – Зарычал он в ответ.
– Не плачу я, кретин! – Я хлюпнула носом и продолжила, – не уходи. Мне конец, если он найдёт меня в таком состоянии. Я не смогу себя защитить. Я и говорю-то с трудом!
Он как-то странно засмеялся, а меня всё больше злило, что я не вижу его лица.
– Да уж, я слышу. Но с чего ты вообще взяла, что я брошусь тебя защищать? Рыцарство умерло, детка. – Он замолчал, но я слышала, как он меряет комнату шагами. Через минуту Красавчик всё же зло продолжил:
– Нет, знаешь, я и правда тебя искал. Думал, ты по уши в дерьме! Но нет, смотрите-ка: Мисс Поцелуйте-Меня-Я-Знаменитость обдолбалась, избила бойфренда, и теперь сидит в чужой спальне, наматывает сопли на кулак, и не знает чего бы ещё такого классненького сделать! Ты вообще охренела, Каролина?!
Я поморщилась. Уж насколько я ненавижу это его привычное “Сладкая”, настолько же мне хотелось, чтобы он снова так меня назвал. Глубоко вздохнув, я стала ждать, когда он продолжит. Но он молчал. Тогда я неуверенно промямлила:
– И вовсе он не мой бойфренд. – И внезапно разозлилась: в конце концов я виновата только в том, что дура! И с трудом, глотая слова, продолжила:
– Как ты думаешь, за что я его ударила, пока ещё могла?
Он вернулся в поле зрения и навис надо мной:
– И за что же? – Ухмылка в его голосе была настолько явной, что мне даже не нужно было отчетливо видеть его. И я вышла из себя:
– А за то, кретин ты идиотский, что он намешал мне развесёлый коктейль из виски и наркоты!!! – Получалось почти чётко, если закрыть глаза. Я сбавила тон. – Ударить его и сбежать я смогла только потому что эта дрянь не свалила меня сразу, как он рассчитывал.
Ричи молчал, и я открыла глаза, испугавшись, что он уже ушёл. Но нет, он стоял совсем близко. Я даже успела рассмотреть, как он достал руки из карманов, и провёл кончиками длинных мозолистых пальцев по моим щекам. Отпустив моё лицо, Ричи вытер руки о чёрную рубашку и снова присел рядом со мной. Ума не приложу как, но, очевидно, у меня из глаз так и не перестали течь слёзы. Как будто вентиль сорвало к чёртовой матери. Сделав вид, что ничего не поняла, я попыталась невозмутимо продолжить:
– Я и правда в дерьме по самую макушку.
Я всё ещё не видела его лица, но он был здесь, со мной. И уходить, вроде, не собирался. Снова вздохнув, Красавчик сел рядом, и положив мою голову к себе на плечо, взялся перебирать мои волосы, как делал всегда:
– Прости, я, кажется, глупостей наговорил.
Я невесело засмеялась:
– Не обольщайся. Я бы о тебе тоже плохо подумала.
Он фыркнул и, потрепав меня по макушке, заглянул в мои глаза:
– Я вытащу тебя.
Меня абсолютно не удивлял наш странный диалог. Как будто всё так и должно было быть. Я ни на секунду не задумалась о том, что мы совершенно взаимно, от всей души не переносим друг друга, и о том, что мы занимались сексом по меньшей мере раз восемь, просто чтобы не дошло до поножовщины. Я думала только о том, что, не смотря ни на что, этот гнусный гад – первый, кто бросился на выручку, когда решил, что у меня проблемы.
Красавчик встряхнул меня, потому что я, кажется, снова вырубилась:
– Ты должна перекинуть руку через моё плечо. Давай же, Сладкая, помоги мне.
Ричи взял меня за руку и помог обнять его за шею. Подхватив меня за талию, парень помог мне подняться с кровати, и осторожно повёл к двери. На этой непреодолимой пятиметровой дистанции я успела трижды споткнуться, подвернуть левую ногу, чудом не сломав каблук, и практически сползти с его плеча. Так что, когда мы, наконец, оказались в коридоре, Ричи легко подхватил меня на руки. Как будто я была лёгенькой пушинкой. Положив голову ему на плечо и вдохнув запах его кожаной куртки смешанный с одеколоном, я закрыла глаза – он вытащит меня отсюда, можно расслабиться.
Я лежала в машине на заднем сидении, уткнувшись носом в кожаную обивку салона, и потихоньку приходила в себя. Ричи вёл, а справа сидела неизвестная мне брюнетка, о существовании которой я даже не подозревала, когда просила его о помощи. Хоть видела я всё ещё с трудом, но её грудь, размера эдак четвёртого, просто-таки лезла в глаза. “Интересно, он хоть знает как выглядит её лицо?” – Мне стоило большого труда сдержаться и не фыркнуть, – “вот уж сомневаюсь”.
Брюнетка, очевидно, тоже обо мне не подозревала ранее, и теперь сильно сокрушалась о том, что пришлось уйти:
– Ну правда, давай отвезём её куда-нибудь и вернёмся! Ты и так сделал больше, чем нужно! – Я прям видела, как она надула губы в знак неодобрения. Вот корова. А вдруг я умираю?
В глубине души, правда, я понимала её – меня, вообще-то, тоже ждал потрясный вечер, не стань я жертвой собственного кретинизма. Но сопереживание отнюдь не помешало мне обрадоваться, когда Ричи молча переложил её руку обратно к ней на колени, когда она попыталась сжать его ладонь. Я злорадно улыбнулась и уже собиралась снова закрыть глаза, но машина внезапно остановилась.
– Спокойной ночи, Алекса, – устало сказал Ричи, а когда грудастая спутница впилась в его рот прощальным поцелуем, я пожалела, что не могу закрыть и уши тоже:
– Позвони мне, милый! – Девушка вышла и хлопнула дверью. Меня аж передёрнуло от отвращения. Это он-то милый?!
С минуту Красавчик сидел молча, а потом снова завёл мотор и тронулся с места, сказав что-то подозрительно похожее на “наконец-то!”. Минут двадцать спустя Ричи припарковался и вышел из машины. Открыв заднюю дверь, он дёрнул меня за каблук чёрных босоножек.
– И что мне дальше с тобой делать? – Вопрос, разумеется, был риторическим.
С горем пополам достав меня из машины, он, конечно же, отнёс меня к себе домой – моего адреса он ведь не знал. Со мной на руках Красавчик зашёл в просторную комнату, не включая света, и так и не поставив меня на ноги, сказал, как нечто само-собой разумеющееся:
– К сожалению, у меня здесь только одна кровать.
Это, конечно, имело небольшой оттенок неловкости, но мне было всё равно: в конце концов мы уже спали в одной кровати, и ничего ужасного со мной не случилось. Можно было не бояться. И мне совсем не было неловко, когда он усадил меня на край этой самой кровати и, расстегнув босоножек на левой ноге, обхватил длинными пальцами мою лодыжку, чтобы снять его.
Ладно, признаю: это было очень неловко. Но когда он снимал второй босоножек, мне даже понравилось. Было что-то особенное в том, чтобы сидеть на кровати, пока мужчина стоит на коленях, снимая с тебя туфли.
Ричи отставил мою великолепную пару от Джимми* в сторону и выпрямился, а я вернулась с небес на землю, немного жалея, что у меня всего две ноги.
– Я принесу тебе футболку, сможешь сама переодеться?
Я подавила беспомощный вздох. Казалось, я не вынесу, если ему ещё и переодевать меня придётся. Но правда была неутешительна: с блузкой, застёгивавшейся спереди, я ещё кое-как могла бы справиться, но вот юбка и лифчик – без вариантов. Руки плохо слушались, а голова, казалось, была плотно набита ватой. Но внешне я постаралась остаться невозмутимой:
– Мне и так хорошо, не беспокойся.
Ричи снисходительно фыркнул:
– Прости, Сладкая, но я не пущу тебя в кровать в этой одежде – ты же отиралась в ней непонятно где!
И он был прав. Прежде чем я открыла рот, он добавил:
– Я всё расстегну, тебе просто нужно будет стащить это с себя. А я выйду. Идёт?
Я горестно вздохнула:
– Тогда сними сначала украшения, – и наклонила голову, чтобы ему было удобно расстёгивать тяжёлое серебряное колье, сверкающее какими-то красивыми камешками.
Ричи аккуратно убрал волосы с моей шеи, ловко снял блестящую побрякушку и разложил на прикроватной тумбочке. А после, пошёл ещё дальше – наклонив мою голову вбок, вынул из ушей тяжёлые платиновые обручи. Вот уж за что была особо благодарна – я совершенно не чувствовала как болят мои уши, но утром наверняка проснулась бы именно из-за этого. Затем Ричи положил мои руки себе на плечи и поднял, чтобы расстегнуть серебристую юбку, расшитую бисером и стеклярусом. Подобные вещи я когда-то считала произведениями искусства. Ричи крепко обнимал меня и, положив голову мне на плечо, искал молнию. Без каблуков я была намного ниже, так что пришлось переместить руки на его торс. Я старалась не думать об одновременно интимности и унизительности момента, но когда он сказал: “Вуаля!”, и отпустил расстёгнутую юбку, откладывать эти мысли на потом стало невозможно: блестящий кусочек ткани съехал по моим бёдрам вниз и свернулся под ногами серебристым комочком. Мой Герой молча замер, а я с глухим стоном спрятала лицо у него на груди и неожиданно рассмеялась. Ну, не плакать же? Ситуация-то и правда вышла идиотской донельзя: я полумёртвая стояла с голой задницей в спальне своего лучшего врага, а он изо всех сил пытался быть деликатным. Судя по всему, Ричи вообще плохо себе представлял, как себя со мной вести. Я смеялась, а он молча держал меня, всё ещё не убрав подбородок с моего плеча, очевидно, блин, пялясь. Мне не раз говорили, что на мою задницу в стрингах можно смотреть бесконечно, но сейчас, пожалуй, был не лучший момент, так что я немного отстранилась:
– Блузка.
Красавчик глубоко вздохнул и, кивнув с совершенно стоическим выражением на лице, стал быстро расстёгивать пуговицы на чёрной полупрозрачной блузке, стараясь не пялиться. Затем Ричи запустил обе руки под невесомую ткань и, расстегнув лифчик, отскочил от меня, как от чумной. Прочистив горло, он хрипло и бессвязно добавил:
– Яфутболкатам, – и неопределённо махнув рукой, скрылся за дверью.
Я улыбнулась. Всё же, это чертовски приятно – знать, что ты привлекательна. Но ещё приятней – знать, что даже враги это признают. Не смотря ни на что.
Хотя, натягивая его огромную футболку с логотипом какой-то группы, я уже не была уверена – враг ли он? Ответ пришёл тут же: конечно, нет. А если не враг, то кто?
Когда Ричи вышел из ванной, лёг рядом и выключил светильник на тумбочке, я сделала вид, что уже сплю. Но он не пытался заговорить. И я была ему чертовски за это благодарна.
Утро встретило меня ярким светом, режущим глаза даже сквозь закрытые веки, и головной болью размером с Техас. Я попыталась отвернуться, но ничего не получилось – свет был везде. Отчаянно хотелось ругаться и я не стала себя сдерживать. Кровать подо мной издала ехидный смешок. Подождите-ка...
Распахнув глаза, я обнаружила, что лежу поперёк груди Мерзавца Ричи – парня, который спас меня от чего-то непоправимого – и обнимаю его обеими руками. Наши ноги перепутались, а он недвусмысленно обнимал меня за талию и, очевидно, играл с моими волосами, пока я была в отключке.
Господи Иисусе, ещё и эта его ухмылка дурацкая!
Я села в постели и закрыла лицо руками, постепенно вспоминая вчерашнюю ночь. Ричи, посмеиваясь, и специально повысив голос, пропел:
– С добрым утром, Солнышко!
Вот скотина. Я зарычала и бросила в него подушкой. Он громогласно продолжил:
– А, я смотрю, Всемирный Потоп отменяется?
Вот же сволочь! Мог бы и забыть мне эти пьяные слёзы.
– Заткнись, пока я тебя не ткнула чем-то.
Он рассмеялся и соскочил с кровати:
– С возвращением!
– Пошёл к чёрту!
Приведя себя в относительный порядок, я вышла на кухню. Ричи вскинул бровь, взглянув на свою футболку с “Металликой” в сочетании со сверкающей юбкой от “Дольче и Габбана”, но промолчал, и протянул мне дымящуюся чашку с кофе и две таблетки аспирина. На столе аккуратно лежала моя сумочка. Я, честно говоря, думала, что потеряла её.
Дым первой сигареты приятно обжигал горло, пока я проверяла телефон. Тридцать девять пропущенных от Керри. Тридцать, блин, девять. И они все недвусмысленно намекали, что у меня проблемы. Странно притихший Ричи прочистил горло и неуверенно сказал:
– Когда я вчера нёс тебя к запасному выходу, мы столкнулись с Керри Фейром. Ты бы позвонила ему, парень был в ужасе. И... – Он надолго замялся, словно не знал, как сказать, и меня обожгло беспокойством. Словно собравшись с силами, Ричи продолжил, опустив глаза:
– Нас видел не только Керри. Многие доставали телефоны, фотографировали...эээм. Кажется, мы теперь что-то вроде пары года...
Чёрт побери. Ну, что ж, инстаграм – мой лучший друг. Открыв его, я обомлела: меня отметили более чем на семидесяти фотографиях. Господи, блин, Боже, это же почти все, кто там был!!! Все фотографии были практически одинаковыми – я в роскошном наряде и полном невминозе, и Ричи, бережно прижимающий меня к себе. Нет, ну смотрелись мы, конечно, потрясающе: он, выглядевший как тёмный принц в штанах в обтяжку, выбравшийся из преисподней, только чтобы спасти Красавицу от беды. И Красавица – в отключке, но всё равно красивая. Пара года? Ну-ну...
Я отложила телефон и глубоко затянулась. Красавчик повторил мои движения.
Мы смотрели друг другу в глаза не отрываясь. Почти не моргая. У Ричи очень красивые глаза – яркие, живые. Небесно-голубого цвета, безо всяких примесей. Казалось, что эти глаза видят меня насквозь. Но он только молча курил и улыбался мне уголком рта. Я первой отвела взгляд.
– Спасибо тебе.
Он кивнул. Мы помолчали ещё немного, пока наконец Ричи не смял окурок в пепельнице, а я не заметила ссадины у него на костяшках.
– Откуда это?
Он равнодушно посмотрел на свою руку и пожал плечами:
– Разозлился.
– И часто с тобой так?
Снова пожатие плечами:
– Нет.
Я бросила телефон в сумочку и поднялась. Сделав пару шагов к выходу, я обернулась.
– Ричи?
Он поднял голову и убрал волосы с лица. Я продолжила:
– Если когда-нибудь я смогу тебе чем-то помочь... я буду рада.
В тот же день я узнала от Керри, что он избил Стива до неузнаваемости.
Я невесело улыбаюсь: в этом весь Ричи. Сиюминутные эмоции и желания – всё для него. Он просто живёт сегодня, не думая о завтра.
Я вздыхаю, зло таращась в белый потолок:
– Рука болит. И завтра тоже будет болеть. А сиюминутные желания – обычно полный кретинизм. – Я поджимаю ноги и закидываю руки за голову, представляя, что это просто очередная фотосъёмка, и скоро всё закончится.
– От кретинизма иногда умирают.
Да я сегодня просто Королева Драмы! Странно, но умереть мне хочется уже не так сильно, как вчера ночью, к примеру.
Хреновый, всё-таки, из Керри советчик. Хотя, можно подумать, я бы сделала как-то по-другому. Могла, конечно, сделать всё с точностью наоборот, дай он мне этот кретинский совет ещё до того, как мы с Ричи впервые переспали. А потом всё уже было поздно, что ни говори.
Я пытаюсь покрасивей разложить свои длинные волосы на замызганном виски, кровью и осколками ковре. И внезапно понимаю, что схожу с ума. В отчаянии закрыв лицо грязными ладонями, я пытаюсь заплакать.
И не могу.
Тем же вечером я лежала на диване в своей гостиной, а моя голова покоилась у Керри на коленях. Он пил травяной чай в шёлковой ночнушке цвета топлёного молока, и гладил меня по голове, а я мечтала только об одном: умереть. Мы решили устроить пижамный вечер депрессии и похмелья, поэтому выглядела я соответствующе: уродливая плюшевая пижама розового цвета с длинными кроличьими ушками, никакой косметики, волосы в полном беспорядке. Керри же, как истинная дрэг-квин*, не стал жертвовать внешним видом, и я, честно говоря, немного комплексовала по этому поводу. Но не так чтоб уж сильно.
– ...я пришла в себя чёрте-где, в какой-то спальне. Не могла даже нос почесать. И нихрена не видела. А он меня вытащил. Вот так вот просто: взял на руки и вынес из этого чёртова дома. Сначала, правда, решил, что это я сама так накачалась. Но, кто бы подумал по-другому?
Керри улыбнулся, нежно перебирая мои волосы:
– Так что, наша Принцесса нашла-таки своего Рыцаря без страха и упрека?
Я фыркнула и криво усмехнулась, но всё же задумалась. Немного.
– Рыцарство умерло. Да и, по-моему, я не слишком ему нравлюсь.
Керри хмыкнул и, сбросив мою голову с колен, стремительно поднялся. Положив на тарелку ужасающе большой кусок пиццы, Фейр принёс его мне и, приказав встать, добавил:
– Ты, детка, ещё не совсем протрезвела, судя по всему. Парень тебе жизнь, возможно, спас вчера, ничего не потребовав взамен. Не это ли – первое и главное доказательство любви? А ну ешь сейчас же, или, клянусь Куртом, я в тебя это руками затолкаю! – И показал мне руку с ужасающе длинными, острыми ногтями, безжалостно добавив, – как в праздничного гуся.
Я против воли представила белоручку Керри на кухне, отчаянно сражающимся с шипящим и машущим крыльями гусём, и рассмеялась. Но всё же, без особого энтузиазма, откусила кусок.
– Так, а ты что видел?
Мой друг замялся, будто не очень-то хотел говорить, но, взглянув на мою поднятую бровь, махнул рукой и устроился рядом со мной на диване:
– Честно сказать, не очень много. Видел, как Ричи положил тебя в машину, как подошёл какой-то парень. Они о чём-то говорили, не знаю о чём – не успел ближе подойти.
Сплетни, закулисные интриги – в этом весь Керри. Не зря мы иногда в шутку называли его Керри Радио. Тем временем, заговорщически понизив голос, он продолжил:
– И тут, он ни с того ни с сего бьёт этого типа по лицу. Представляешь? Бедняга аж на ногах не удержался. Но поднялся, хотел, видимо, сдачи дать, но не успел – получил ещё раз. Красавчик лупил его со вкусом и от души, хочу тебе сказать. Я аж не рискнул подходить. – Он утешающе потрепал меня по плечу. – Нет, я тебя, конечно, люблю, малышка, но это лицо стоит больших денег. – Фейр манерно показал наводящим ужас ногтем в россыпи стразов на свои скулы. Я фыркнула, и Керри продолжил:
– Ну и вот, этот парень валяется на асфальте, вытирает юшку из носа, глаза заплыли... Кошмар, короче... А я ещё как увидел его, подумал: “ну надо же, какой мальчишка хорошенький!”...
Я нетерпеливо перебила, пока Керри не занесло куда-то совсем не туда:
– Да-да, дорогой. Ну, и?
Керри закатил глаза:
– Ну, и. Он лежит, а твой Ричи над ним стоит и руку разминает. Я как раз ближе подошёл, а он говорит: “Только подойди к ней ещё раз, убью на месте.” И так спокойно. Не кричит, не злится. А смотришь на него, и аж не по себе.
Я улыбнулась и, отложив пиццу, рухнула обратно на гору подушек. Не будет толку от этого всего. Керри прилёг рядом и проницательно посмотрел мне в глаза:
– Это ведь могло бы превратиться в потрясающую историю, детка.
Я вскочила с дивана и, схватив сигареты со стола, направилась на просторную террасу с видом на океан и, как всегда у меня захватило дух. Но Керри не отставал, и разговор ещё не был закончен. Мы молча закурили.
