Текст книги "Архангел ада (СИ)"
Автор книги: Traum von Katrin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
***
Удар.
Пустая машина и разлитое на асфальте мороженое, медленно накатывающая паника.
Ещё удар, на выдохе, держа ритм дыхания. Тяжёлая боксёрская груша поглощает его злость, выпивая короткими глотками этот яд из крови.
Искусно сыгранное сочувствие, рука на плече. Такие нужные слова – фальшивые до последнего слога.
Новый удар, резкий, быстрый. По виску скатывается влажная капля, уходит на шею к оголённому торсу. Шумный выдох, отражающийся от пустых стен спортивного зала: тренировки давно закончились для всех, кроме него – Джагхед Джонс всегда в борьбе, теперь с самим собой.
Сжатое в комочек тело, покрытое фиолетовыми синяками, раздирающие душу всхлипы и горькие слёзы боли и отчаяния.
Следующий выпад уже слишком сильный, такой, что груша угрожающе раскачивается, не в силах погасить инерцию удара. Лёгкий скрип крючка над головой. Но кровь бурлит, и остановиться не получается.
Летящие с обрыва вместе с парнем в чёрной куртке кусочки души, расплывающиеся в воде вслед за кровью брата.
Удар, удар, ещё удар.
– Хэй, Рокки! – озорная насмешка в голосе за спиной, тут же действующая на горящую внутри ненависть, как огнетушитель, – Ринг закрывается, пора домой.
Джагхед обернулся, тяжело дыша, и привычным движением убрал назад мешающие влажные волосы со лба. Бетти стояла у входа в зал, похожая на диснеевскую принцессу: короткая голубая курточка, рассыпавшиеся по плечам волнистые пряди, припорошённые снегом, как алмазной пылью, джинсы и ботиночки на каблуках. И то, что безмерно удивило: широкая, открытая улыбка на сияющем личике.
Он уже и забыл, как она выглядит. Как может излучать свет его девочка, в последние месяцы выплакавшая столько слёз, что хватило бы на небольшую ванну. Джаг замер, заворожённый этим магнетическим зрелищем, а в груди потихоньку теплело. Что же такого случилось, что Бетти, наконец, улыбается?
А может, просто время пришло оставить всё позади?
Бетти заметила его потрясение – но на душе так спокойно, как не было уже давно, а потому и настроение было невероятно приподнятым. Ещё больше её порадовал Джаг – такой растерянный, но дико привлекательный, с голым торсом, блестящим влагой, с перекатывающимися напряжёнными мышцами, когда он, ухмыльнувшись её заинтересованному взгляду, неторопливо поправил грушу и снял защищающие костяшки перчатки без пальцев. Небрежно кинул их в сторону, на лежащие в сторонке стопкой тёмно-синие маты.
– Детка, ты выиграла в лотерею или уговорила всё-таки Элис свалить на праздники в Вегас? – жутко захотелось ему узнать, что так оживило его застывшую снежную королеву.
Бетти прикусила губу, и аквамариновые глаза вспыхнули откровенным призывом. Слишком горячо выглядел Джонс, распространяя такую привычную ауру силы, уверенности и притягательности. Сглотнула внезапно пересохшим горлом, медленно осознавая – он её. Весь, каждая частичка. А значит, она имеет право на всё. Озорная мысль прочно засела в голове, не собираясь её покидать. Да, дома ждёт согревшийся, выкупанный и наевшийся щенок, устало уснувший в мягком одеяле. Но можно и отложить ненадолго знакомство с новым хозяином… Бетти поймала неотрывно следящий за ней взгляд любимых тёмно-зелёных глаз и решительно скинула курточку прямо на пол.
– Нет, я просто наслаждаюсь видом. И, кажется, Вам, мистер Джонс, требуется срочный медосмотр.
– Даже так? – протянул Джаг, медленно приближаясь к ней и невольно задерживая взгляд на вырезе её блузки. Прекрасно знал, как действует на свою малышку – также, как на него её маняще приоткрытые губки.
После случившегося эта сторона их жизни претерпела некоторые изменения. Сначала он даже боялся касаться её тела, чтобы не причинить боль. Потом секс стал скорее утешением, отчаянным порывом согреться друг о друга. Трепетным и нежным. И давно, очень давно он не был таким спонтанным и… весёлым? Именно откровенное веселье и азарт овладевали Джонсом, когда он подошёл к Бетти вплотную и по-хозяйски притянул её к себе за талию.
– Учти, мою медсправку оформила по блату одна ушлая девчонка-адвокат, – не отрываясь от её глаз, утопая в их таком необходимом тепле, – И я ещё не был в душе.
– Плевать, – она сама потянулась к нему, встречаясь в поцелуе с горячими сухими губами, без всяких внутренних сомнений и наслаждаясь вкусом своего мужчины: мята и сигареты.
Джагхед не дал ей вдохнуть, уже проникая глубже, посасывая её язычок, и ощущая, как Бетти льнёт к нему всем телом. Как её ручки взлетают на его шею, а затем тонкие пальцы скользят по шраму вдоль груди, останавливаясь на полоске под рёбрами и вызывая дрожь. Теперь такими отметинами покрыты оба – на коже и на сердце, одинаковые. Две половинки одного целого, не белое и чёрное, а абсолютно идентичные. Терпение испаряется с тихим шипением вскипевшей крови, с голодным прикусыванием губы и с жадными руками Джонса, пробравшимися под блузку. Гладит её талию, неизбежно поднимаясь выше.
– Каким ты хочешь, чтобы я был? – вдруг слегка отстраняется Джаг, но только для того, чтобы его влажные от поцелуя губы оказались на её шейке, – Хорошим мальчиком, который будет нежно любить тебя, ласкать и боготворить… Или тем, кто будет трахать тебя до криков, кусать и не давать вырваться? – вдыхает аромат её кожи, уносящийся дурманящим наркотиком в вены и дразняще сжимает зубы на мочке её ушка. Пальцы стискивают талию чертовски сильно, но чётко знают грань между наслаждением и болью.
– Я хочу, чтобы ты был дьяволом. Моим любимым дьяволом, – без раздумий отвечает Бетти, впивается ноготками в его плечи и позволяет Джонсу лёгким движением разорвать тонкую шифоновую блузку, треск загубленной материи эхом отдаёт в стены спортивного зала, – Всегда.
Он довольно хмыкает на этот ответ – другого от своей противоречивой девочки, которая могла нарушать закон, практически трахаясь с клиентом и при этом оставаясь чистым ангелочком, он и не ждал. Её тихое нетерпеливое скуление, когда Джонс припадает ртом к ключицам, обводя их языком, а затем сладко прикусывая, окончательно развязывает ему руки. Скользнувшие к ягодицам в узких джинсах и одним сильным жестом подхватывающие Бетти под попку. Она обвивает его торс ногами, выцеловывая дорожку от напрягшейся скулы к шее, пробуждая жар в животе и вжимаясь в него грудью в тонком чёрном кружеве.
– Ты сама нарвалась, – напоследок предупредил Джагхед уже чуть хрипловатым баритоном. Его реакция на эту податливость всегда была одна, крышесносный аромат Бетти захлёстывает с головой в глубокий омут, из которого не выплыть. На секунду отрывается от неё, чтобы найти взглядом подходящее место и улыбается, как чеширский кот, направляясь со своей приятной ношей к матам. Бетти зарывается пальчиками в его немного влажные волосы, оттягивая пряди и неожиданно впивается в его шею зубками, оставляя след. Искры тока от этого собственнического жеста уносятся мегаваттами напряжения в каждую мышцу тела, и ноги Джонса едва не запинаются друг о друга, – Чертовка!
– Под стать тебе, – невозмутимо мурлыкает Элизабет, проходясь горячим язычком по месту укуса. Её до одури заводит такая реакция Джага. Уже ощущает внутренней стороной бедра его твёрдость, которую не способна сдержать тонкая ткань шорт и белья. Ей нравится иногда быть главной, чувствовать себя укротительницей дикого зверя, который может не на шутку распалиться, показывая свой бешеный темперамент. И сегодня она хочет именно такого Джонса – безудержного. Чтобы все тревоги сожглись в сплетении тел. Чтобы разлететься на куски и вновь собраться воедино, но уже совершенно по-новому.
Джаг ногой выпинывает из невысокой стопки верхний мат, с шуршанием упавший на пол. И деланно небрежно кидает на него Бетти, вышибая воздух из груди. Она нетерпеливо облизывает губки и одним движением избавляется от остатков блузки, висящей рваной тряпкой на плечах.
– Правильно, детка. Продолжай, – уже поймал волну игривости Джонс, и его глаза полыхают знакомой тьмой, в которой застыл прямой приказ, – На тебе слишком много одежды, милая. Разденься для меня.
Она едва сдерживает стон, так стремящийся вырваться из груди, когда чувствует, что Джаг буквально гипнотизирует её взглядом. И это действует, как дефибриллятор, запуская в теле неведомые реакции из смеси адреналина от опасности быть застуканными запоздалым посетителем и жгучего желания, стягивающего внутренности в узел. Быстро и немного неуклюже стаскивает с себя джинсы и ботинки, растягивается на холодном и не особо мягком мате в своём чёрном кружевном белье. Ухмыляясь, расставляет согнутые в коленях ножки – приглашает, сверкая коварными аквамаринами.
– Ты так и будешь стоять, Джонс, или всё-таки трахнешь меня? – тонкий невинный голосок, закусывает губу – демонстративно. Дышит так коротко и часто, что лёгкие горят.
– Так ты же ещё не готова, – он тоже не терял времени даром, стянув кроссовки и уже потянувшись к резинке шорт, – Не халтурь, детка: я же знаю твой талант к стриптизу.
Вздохнув, Бетти садится и не торопясь откидывает назад прядь светлых пшеничных волос. Не отрывает от него взгляда, утопая во тьме дьявольских глаз и продолжая нежно гладить свою шейку пальчиками, уходя к груди. Проходится по её округлостям, и у самой по коже проносятся мурашки от открытого голода, так явно отражающегося на лице Джонса. Его кадык дёргается, а скулы сведены напряжением – лучшего подтверждения и не нужно. Руки Бетти уходят назад, быстро расстёгивая лиф и откидывая в сторону лишний предмет. От неожиданной прохлады соски твердеют, проступая на молочной коже слишком очевидно. А Элизабет не спешит закончить эту игру, в которой заранее определён победитель – мягко сжимает руками грудь, от чего низ живота нестерпимо тянет, а у Джагхеда вырывается хриплый рык:
– Дьяволица. Так нечестно, – он стягивает рывком шорты с бельем и тут же оказывается возле своей искусительницы, без долгих раздумий откидывая её на мат, – Твои руки слишком шаловливые.
– Ещё скажите, что Вам это не нравится, мистер Джоооонс, – тянет их общую фамилию, поглаживая его торс и пальцы покалывает от наслаждения, от ощущения его бархатистой кожи под ладонями. Спускается ниже, находя настойчиво взывающий к вниманию член и уверенно обхватывает его, вызывая у Джага сдавленный стон, торжеством победы уносящийся в сердце, – Моя взяла.
– Не так быстро, детка, – он впивается в её губы, развязно и глубоко, поглаживая нёбо. Решительно хватает Элизабет за запястья и отрывает от себя – она уже пытается совершать поступательные движения ручками вдоль его плоти, что моментально срывает крышу. Эта девочка стала чересчур опасна в своей жажде. Джагхед находит оставшиеся в стороне без внимания джинсы Бетти и без долгих раздумий закидывает её руки над головой.
– Эй!
– Ты просила. И я здесь, – отвечает ей его худшая, тёмная сторона. Та, которую можно любить или ненавидеть, но, определённо, невозможно не хотеть. Тугим узлом связывает её штанами запястья, – И держи свои лапки при себе.
– Да, мистер Джонс, – возмущение ушло без следа, и на губах играет улыбка. Быть в его власти – единственное стремление. Ощущать его в себе – единственная потребность, от которой уже сводит судорогой бёдра, – Хочу тебя, всего, сейчас же, – выгибается ему навстречу и получает лёгкие распаляющие поцелуи на груди.
Он упивается вкусом её кожи, обводя языком ореолу соска, слегка прикусывает, срывая тихий девичий стон – мелодия, будоражащая каждую клеточку тела с первого их поцелуя. Руки скользят по подрагивающему животику к бёдрам, привычным жестом проходятся по изгибам змейки. Пусть теперь это не знак принадлежности банде, но, по-прежнему, символ принадлежности ему. Она его королева, была, есть и останется – до последнего вздоха. Только он знает, как заставить Бетти трепетать от вожделения, как заставить извиваться под ним всем телом – всего лишь надо проскользнуть пальцами под чёрное кружево и нажать на самую чувствительную точку вот так…
– Чёрт! – прогибается в спинке, тянется к нему, зажмуривая глаза от нахлынувших ощущений: ноющая потребность внизу живота растекается лавой, охватывая в этот пожар каждый нерв. И ощущает резко и без предупреждения ворвавшиеся в лоно длинные пальцы, оказывающие восхитительно прекрасное давление на внутреннюю стеночку, – Ох, да!
– Моя чувствительная девочка, – тоном демона-искусителя, забирающего души, мурлыкает Джаг, – Скажи, как сильно ты меня хочешь? – толчок, и большой палец накрывает клитор, безжалостно терзая комочек нервов. Заставляя Бетти задохнуться собственным стоном, разлившемся по большому помещению, как ария в опере, – Громче, детка! Мне нужно больше…
Рывок второй рукой, разрывая трусики, чтобы облегчить себе доступ. Приникает ртом к её влажности и, не вынимая пальцев, совершая ими поступательные движения, посасывает клитор, ловя хныкающие звуки с губ Элизабет. Лёгкий, почти невесомый укус, и она превращается в чистое пламя, подходя к грани невероятно близко – какой же он потрясающий в своей демонической сущности!
– Да! Да, да, чуть-чуть…
– Только со мной внутри, моя сладкая, – и, словно в подтверждение, отбрасывает эти игры – хватит, иначе его просто разорвёт от остроты потребности в ней. Накрывает Бетти собой и входит в истекающее жаждущее лоно с рваным, хриплым выдохом, – Ох, малышка!
За эти месяцы нежности и страхов причинить боль он и забыл, что так тоже можно – резко, сильно, до подворачивающихся пальцев ног. Бетти ищет его губы, выпивает с них собственный вкус и дёргает руками, желая притянуть Джонса ещё ближе – не выходит, и всё, что ей удаётся – тянуться к нему, извиваться и стонать с каждым новым глубоким толчком. Он заполняет собой до краёв и вновь выходит, оставляя внутри только головку – дразнит, играя на грани фола. Стиснув зубки от уже ничем не сдерживаемой жажды, Бетти сама подаётся вперёд, насаживаясь на его член – нет уже никаких сил терпеть этот огонь внутри, который может превратить во взрыв бомбы любое следующее движение её коварного змеёныша.
– Ненасытная, – срывающимся шёпотом в её шею, – Моя, моя любимая девочка…
– Да! – стон, подаваясь ему навстречу, и Джаг с рычанием освободившегося зверя сдаётся. Двигается в ней, быстро наращивая темп и больше не пытаясь играть – никак, у самого с искрами взорвавшегося коктейля Молотова уже сорвало все мыслимые барьеры.
Губы снова сливаются в поцелуе, хоть это и сложно назвать таковым – скорее, вытягивание друг из друга всех чёрных теней, всех кошмаров и всего, что так тащило вниз. Трение тел создаёт между ними что-то большее, чем просто любовь – одна душа на двоих, один ритм пульса, взбесившегося до невозможного. Всё резче, грубей, сливаясь в обоюдном стремлении прийти к пику вместе. Падать – вместе, взлетать – тоже только вдвоём. Воздуха отчаянно не хватает, и его приходится ловить из друг друга, делясь последними крупицами кислорода.
– Джаг… Джаг, я…
– Покажи, детка, покажи, как ты можешь! – он разрешает ей, а следом впивается в шейку, втягивая в себя кожу – как же давно он себе не позволял оставлять на ней меток. Бетти всхлипывает и вся словно сжимается в один комок нервов, крупная дрожь пробирает влажное хрупкое тело.
– Ох, да! – перед глазами рябит, и мир уплывает в темноту с горящими вдалеке звёздами. Чувствует разливающееся внутри тепло, и слышит его хриплое рычание, когда он заражается её оргазмом и стискивает в своих руках до скрипа в рёбрах.
– Бетти…
Дышит ей. Её запахом, её рваным пульсом, когда у самого стучит в висках. Тело приобретает блаженную невесомость, а размыкать объятия не хочется никогда. Приникает к припухшим губам, уже спокойней, нежней. Сладкая. Чувствует её эйфорическую улыбочку через поцелуй и чуть приподнимает голову, чтобы встретиться взглядом. Сияющая. Тёплая. Его лучик света, вновь сумевший засиять – самая сильная. Гордится ей всем сердцем. Гордится, что она принадлежит ему. Самое главное счастье его жизни.
– Я люблю тебя, Джагхед, – она знает, что это только благодаря ему. Только любовь и поддержка, которую он оказал, смогла излечить от яда в душе. Вновь подарить крылья за спиной. Теперь её очередь помочь, – Ммм, я бы могла лежать так долго, но руки затекли. И нам стоит поторопиться.
– Прости, детка, – опомнившись, наконец, разрывает контакт тел и развязывает джинсы на её запястьях, – А куда мы спешим?
– Дома тебя ждёт мой… подарок. Надеюсь, вы подружитесь, – Бетти понятия не имеет, как он к такому отнесётся. Но, раз уж Джагхед уговорил её прекратить пить противозачаточные, то с чего-то нужно начинать? Расширить их мир на двоих хотя бы на четвероногого хулигана.
– В каком смысле? – он хмурится, пытаясь понять загадочное выражение её сияющего личика, – Он что, живой?
– О, и просто очаровашка. Знаю, с ним будет много хлопот. Но я же не могла оставить брошенного щенка на улице? – виновато вздыхает Бетти, уже подумывая, куда пристроить этого малыша.
– Щенка? – Джаг замирает, приоткрыв рот. Такого он не ждал. Но тут же представил, что курить на крылечке теперь можно рядом с преданным мохнатым другом, и в груди потеплело, – Надо его завтра отвезти к ветеринару…
– То есть, Рикки остаётся? – широко улыбнулась Бетти этой реакции. Угадала. Так боялась, но всё-таки угадала, – Это немецкая овчарка. Вырастет просто огромный.
– Думаю, наш дом вполне вместит ещё ни одного малыша.
========== Эпилог ==========
Мужчина долго и со скепсисом вглядывался в предложенную корочку с водительскими правами. Сравнивал девушку на фото с той, что стоит напротив: длинные смольно-чёрные волосы, волнистым водопадом сбегающие по спине, пронзительные зелёно-голубые глаза и точёная фигурка. Прикрытая небрежно расстёгнутой потёртой чёрной кожанкой. Мужчина вздохнул и все-таки переспросил:
– Анаиэль Лилит Джонс? – не удержался от язвительного тона.
– Элли, – ещё более странно сократила покупательница и презрительно фыркнула, – Мы оформляем или мне тут до утра стоять?
Мужчина поспешно начал заполнять гарантийный талон. Покупка была далеко не из дешёвых, но фамилию этой девчонки, уже нетерпеливо постукивающей тяжёлыми ботинками с кучей бесячих заклёпок по полу, знал каждый житель города. Лучше, и правда, не шутить с тем, кто носит на спине изогнутую вышивку и надпись «Саутсайдские змеи». Заполнив талон и протянув его девушке, он в последний раз взглянул в её глаза – кажущиеся такими невинными и чистыми, пока в них не загорается искорка непроглядной тьмы, от которой бросает в дрожь.
– Благодарю, – она вырвала из его рук талон и забрала свой документ, засунула его в карман курточки и стремительной походкой пошла к зоне выдачи товара. Змея на её спине колыхалась, а металлические подвески на ботинках громыхали в такт шагам.
***
Наконец, новенький байк стоит на парковке: красный, блестящий на солнышке, ожидающий своего водителя – ни чета отцовской развалюхе! Элли довольно улыбнулась и пошарила в своём болтающемся на плече рюкзачке. Нашла, что искала – небольшой баллончик с белой краской. Последний штрих, и можно отправляться в путь.
На бензобаке справа быстро появляется рисунок. Белая корона – надо же подписать свою игрушку, пока не добралась до Саутсайда. От увлекательного занятия девушку отвлёк громко заигравший телефон в кармане джинсов, но она не взяла трубку, пока не закончила рисовать. Ну, вот. Теперь можно и поговорить.
– Да?
– Дорогуша моя, у тебя ровно минута, чтобы объяснить, почему ты не забрала брата со школы, – тон пытается быть угрожающим, но Элли так просто не проймёшь. Вот если бы позвонил отец… Тогда бы стоило напрячься.
– Мамуль, прости, сегодня такая запара. И этого придурка всё равно найдётся, кому подвезти, – отмахнулась девушка и запихнула баллончик в рюкзак. Повесила его на руль байка – она терпеть не могла, когда хоть что-то закрывало её спину. Найденная пару лет назад на чердаке куртка была встречена её друзьями, как давно забытое знамя. И Элли гордилась тем, что носит змею на себе – символ принадлежности к настоящему братству.
– Запара? Ты же опять сбежала с последних уроков в школе – учти, я всё знаю! Только не говори, что выклянчила у отца деньги на мотоцикл! – ахнула в своей страшной догадке Элизабет, – Элли?
– Да, – не стала скрывать очевидный факт Джонс, тем более, вечером папочка обещал оценить её покупку.
– Чёрт возьми, – вдруг ругнулась Бетти, – Ну, я ему устрою. И тебе тоже! Если мне придёт хоть один штраф за нарушение скорости, я не знаю, что…
– Отмажешь, мамуль, – звонко засмеялась Элли и прошлась ноготочками с алым лаком по очертаниям короны. Похвалиться перед друзьями хотелось немедленно, – Короче, мне пора!
– Да я устала быть адвокатом дьявола…
– Целую! Буду поздно! – уже не стала слушать следующих возмущений девушка и скинула звонок. Реакция мамы, которая едва не упала в обморок от татуировки на предплечье, была предсказуема.
Элли сунула телефон в карман и оседлала байк, приятно скрипнувший новой обивкой сиденья. Повернула ключ зажигания, и двигатель утробно рыкнул, как готовый к пробежке зверь. Удовольствие разливалось по венам, и улыбка сама появилась на миловидном личике.
– Спасибо, папочка.
Красный мотоцикл понёс свою неукротимую наездницу, носящую имена и ангела, и демона, по привычной дороге – в Саутсайд, навстречу заходящим лучам солнца.
