Текст книги "Архангел ада (СИ)"
Автор книги: Traum von Katrin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
– Я, блядь, буду первым, кто отымеет тебя, и поверь, далеко не последним! – ярость чувствуется на вкус, и новый удар безжалостной руки, опять по лицу, оставляет кровоподтёк под жалобное скуление.
Он встаёт, словно опомнившись, но опять срывается: пинает напоследок ботинками по рёбрам, которые она пытается прикрыть, и во рту девушки проступает металлический вкус крови. Воздух вышибает из лёгких, и Элизабет только и остаётся, что глотать его ртом.
– Тупая шлюха, – брезгливо схаркнув в сторону, тюремщик обходит её дрожащее всхлипывающее тело и удаляется, громко лязгнув дверью.
Только после этого отрезвляющего звука Бетти позволяет себе медленно и со стоном распрямиться, растягиваясь на бетонном полу в позе звезды и устало смаргивая выступившую слезу. Шаги становятся дальше, а безумная улыбка на красных испачканных и разбитых губах – шире. Глаза закрыты, и комнатку вдруг оглашает глупый, счастливый, ненормальный смех. Победный.
Всё громче, рискуя выдать себя, но сдержаться не удаётся: как же легко вывести из равновесия мужчин, думающих лишь нижней частью тела. Даже боль в рёбрах и животе отступает на короткое мгновение. Смех уже абсолютно истеричный, хриплый. Кажется, впереди сияет яркая звёздочка, так манящая идти за собой… Поддаться этому сумасшествию, позволить сознанию, собранному по кускам после подростковых травм, уплыть в мир иллюзий. Это же так легко. Там нет боли и страха. Нет стремлений и желаний.
Резко распахивает глаза, обрывая смех на полувдохе. Нельзя. Она нужна ему. Нужна своему Змею. Татуировка на бедре греет таким необходимым теплом, напоминая о любимых руках.
«Держаться, Бетти», – всплывает в гудящей головке уже год как забытая мантра.
Пальчики стискивают холодный металлический ключ сильней, хватаясь за этот вырванный через боль, актёрское мастерство и ловкость ручек путь на свободу. К нему.
Комментарий к 8. Ярость
Спасибо за +200, дорогие мои❤❤❤ История пришла к кульминации, которая будет в следующей главе. Я постараюсь не затягивать с продой.
========== 9. Падший ангел ==========
Усталость сковала каждую клетку тела. Измождённый организм молил о передышке, ноги наливались тяжестью, и Джагхед позволил себе присесть на диван в кабинете, снова затягиваясь сигаретой. Они, казалось, вовсе не покидали его рук с той яростной вспышки в лагере упырей шесть часов назад. От алкоголя бы только захотелось спать, чего Джонс не мог допустить, а потому снова глотал крепкий чёрный кофе, обжигая рот. В мутной голове чуть-чуть просветлело, вновь начали прокручиваться все возможные варианты. Где он ещё не искал? Где же, чёрт побери?! Неужели Бетти увезли в другой штат? Гриндэйл и Центрвиль тоже уже были подняты на уши: все местные группировки знали, что Змеи ищут свою королеву. Оставалось ждать новостей, и это было нереально трудно.
– Эй, Джаг? – несмело заглянула в кабинет Тони, – Ты бы поехал домой. Поспал. В таком состоянии от тебя никакого толка.
– Не могу, – поморщился Джонс и затушил окурок в остатках кофе на дне чашки с тихим шипением, – Я всё равно не усну. Тони, скажи честно, что ты об этом всём думаешь? – теперь, без лишних ушей и глаз, он мог говорить со старой подругой откровенно.
Девушка прошла в кабинет и со вздохом устроилась рядом с ним на диване. Вопросительно подняла бровь, потянувшись к валяющейся на столике пачке «Hilton» и, получив торопливый кивок, подожгла сигарету. Задумчиво прищурившись, посмотрела на его осунувшееся серое лицо с синюшными кругами под глазами.
– Я думаю, Джаг, что это всё тщательно спланировано. А ещё, что похититель знает тебя, знает, как свои пять пальцев. Знает твои повадки, знает, где ты будешь искать. Он видит тебя насквозь, и слова про «старого друга» тоже имеют смысл. Если бы старина ЭфПи не покоился в земле, я бы подумала, что это он, – осторожно подбирала слова Тони, рассуждая вслух. Её голос был спокоен и тих, что помогло Джагхеду сосредоточиться, отбросив все эмоции.
– Хочешь сказать, это кто-то из своих? Предатель? – глухо уточнил Джаг, упирая локти на столик. Такая мысль и ему самому приходила в голову, но как её проверить? – Но блядь, Тони, даже если так: куда её могли спрятать?
– Допустим на минуту, что это Змей, – невозмутимо кивнула Топаз, выпуская тонкую струйку дыма, – Тогда давай предположим, какие у него есть варианты. Это, определённо, в черте города. Так быстрей доставлять тебе письма. Чёрт, Джагхед Джонс, Ривердэйл – твой, ну же, шевели мозгами! – неожиданно резко прибавила октав в голос девушка, отрезвляя тяжелеющую голову Джага.
Он поднял на неё недоумевающий взгляд, признавая правоту: потерять Бетти в родном городе это словно забыть, куда положил книгу в собственном шкафу. Как не видеть очки на своей голове…
– Если мы ещё где-то и не искали, то в твоих карманах, – хмыкнула Тони, и яркая вспышка озарила Джага, ослепляя и демонстрируя его глупость во всей красе.
– Как… как ты сказала? – он вскочил с дивана, едва не подпрыгивая от своей догадки, – Мой карман? Чёрт возьми, Тони, где же ты была раньше?!
– Эй, а что я такого… – она удивлённым взглядом провожала его метания по кабинету: куртку на плечи, «Глок» за пояс, брелок от машины в кулак. На секунду он замер и, задумавшись, метнулся к шкафу. Связка тяжёлых металлических ключей от собственных складов мирно лежит на привычном месте.
– Кто сейчас в баре? – оборачивается к Тони, едва сдерживаясь от порыва ехать одному. Возможно, в его владениях уже не будут рады неожиданному визиту.
– Только я и Шер с Билли, остальные отсыпаются. День на дворе, – пожала плечами она и озадаченно нахмурилась, – Ты допёр? Куда едем? Мне ствол взять?
– Бери свою подружку со стрелами и поехали со мной. Пора вывернуть карманы.
***
Элизабет Купер, а ныне Джонс, никогда не была девушкой робкого десятка. Она умела за себя постоять, а пытаясь писать статьи в школьную газету, отточила остроту языка. Но и рисковать просто так не собиралась. Напряжённо вслушивалась в тишину за металлической дверью, изредка морщась от боли в нижнем ребре. На нём уже разливался живописный синяк, дополненный отчётливой припухлостью – ключ на свободу достался через явную трещину, а возможно, и перелом. Она невольно вспоминала, как подобное переносил Джаг, спокойно сидя в своей камере. У неё самой был более низкий болевой порог, а потому первые часы после избиения Бетти могла только постанывать, растянувшись на грязном полу и глотая душащие горло слёзы.
Теперь же, немного привыкнув, она могла себя заставить не думать об этом. Отодвинуть боль на край сознания, чтобы не мешала реализовывать её план. По сути, состоявший в одном: дождаться, пока шаги за дверью затихнут, что означало – тюремщик отдыхает, а в идеале спит – и рвануть из этой затхлой комнатки как можно быстрей.
Наконец, звенящая тишина, от которой немного давило на виски. Отлично. Страх сковал Бетти ледяными объятиями, когда она несмело протянула дрожащую руку с ключом к двери. А если не выйдет? А если попадётся, и нарвётся на гнев своих похитителей? Она зажмурилась, прикусывая от волнения губу. Перед глазами тут же мелькнуло любимое лицо, мягкие волны чёрных прядок, искрящаяся тьма в окружении пленяющей зелени – его взгляд, обезоруживающий и даже через воспоминания дающий свою силу. Выдыхает со свистом, набираясь смелости. Она должна вернуться к своему Змею во что бы то ни стало.
Ключ проворачивается в замке максимально осторожно, и Бетти выглядывает в тёмный коридорчик. Такие же серые стены, тот же противный сладковатый запах, ставший ещё сильней. Чем-то смутно знакомый – травка? Так пахло в «Белом Змее». Быстро направляется к концу коридора, к свету. Старается ступать как можно тише, и не радоваться раньше времени: это только начало. Кто знает, сколько ещё человек могут быть неподалёку. Проходя мимо очередной открытой двери, не сдерживает любопытство и заглядывает в небольшое помещение. Какие-то деревянные ящики, обшарпанный стол. На гвозде у самого входа висит чёрная куртка без каких-либо опознавательных признаков и кожаная кобура с «Глоком».
Сглотнув тягучую слюну пересохшим горлом, Бетти колеблется меньше минуты. Торопливо достаёт оружие, дарящее невероятное облегчение одним ощущением в руке. Она теперь не просто беззащитный кусок мяса. Проверяет наличие патронов – неполный, всего три. Но уже хорошо. Идти дальше можно уверенней и твёрже, держа пистолет наготове ледяными, белыми от ужаса пальчиками.
В конце коридорчика приходится притормозить и быстро вжаться в стену. Дальше помещение становится шире, и в нём раздаются два голоса. Невольно прислушивается: нужно переждать, пока они уйдут, и уже потом бежать дальше.
– Нет, ну не здесь же, – хихикает тонкое девичье сопрано, – Сладкий, потерпи.
– Не хочу терпеть, – какая-то возня, и новый смех, эхом разливающийся вдоль стен, – Дэн, не ломайся, как целочка на выпускном.
По спине Бетти прошла волна ужаса от понимания. Боже. Она узнала их. Бойкую девчушку из бара, ставшую причиной вражды Тоунса и её неизменного поклонника. Прижатый двумя ручками к груди пистолет стало держать в разы сложней влажными ладошками. Верить не хотелось, но знакомый голос шафера с собственной свадьбы раздался вновь:
– Джаг пока всех распустил, так что можем побыть вдвоём. А то скоро он снова начнёт трезвонить. Видела бы ты его у упырей… Наш Джонси в панике, и скоро допустит очередную ошибку. А я, как всегда, буду рядом, чтобы заменить его, – самодовольно, нагло. Уверен в своих силах и не колеблется ни мгновения.
– Свитти, ты у меня просто молодчинка, – промурлыкала Даниэль, – А с его благоверной что планируешь сделать?
– Да нахер её, отдам парням, пусть развлекаются. Это ей за то, что заняла моё место, – мстительно прошипел парень, вызывая у Бетти крупную дрожь. Это не могут быть слова самого близкого Джагу человека после неё самой. Его друга, правой руки. Брата. Обида за своего Змея захлёстывает волной, подкатывая тошнотой к горлу. И это всё просто из ревности? Из жажды власти? Что заставило его предать своего короля…? Надоело быть всегда вторым, а теперь ещё и третьим?
Вопросы мелькали в головке один за другим, оставаясь без ответа. Голоса пока что прервались, их заменило характерное чмокание. Бетти сморгнула туманную пелену с глаз, заставляя себя вслушиваться дальше. Не факт, что при Свит Пи нет оружия, а уж в том, что он умеет пользоваться им в разы лучше её, она не сомневалась.
– Знаешь, куколка, что я первое сделаю, когда стану королём Змей? Ну, после того, как трупы Джонса и его подстилки окажутся на помойке? – хриплый шёпот, но вполне различимый. Значит, они совсем недалеко. Элизабет ещё тесней вжалась в стену, до боли в лопатках. Мечтая стать хамелеоном и слиться с ней.
– Развернёшь наркобизнес до Центрвиля, как хотел?
– О, нет. Это тоже, но потом. Представляешь, эта тварь подбила Джага избавиться от наркотиков. Идиотка. Но сначала я от души так раскрашу урода Тоунса. И брошу тебе его тело. Он должен заплатить за каждый шрам, – уверенно пообещал Свит Пи, и Дэн в ответ тяжко вздохнула.
– Спасибо, сладкий. Та ночь…
– Никогда не повторится. Скоро все получат то, что заслужили, – опять шорох, и недовольное ворчание, – Чёрт, время уже шестой час. Где там носит его, мы вроде договорились, что сторожить стерву будет он? Надо проверить, что она там делает, – скрип какой-то мебели, шаги, заставляющие Бетти онеметь от страха. Бежать обратно в камеру? Уже не успеет, а тем более вернуть на место пистолет. Значит, обратного пути нет. Только вперёд.
Молясь в душе, чтобы трёх патронов хватило защитить себя и вырвать путь на свободу, Элизабет вытянула руки с «Глоком», тут же вспышкой вспоминая урок Джагхеда. Его горячее тело позади, хриплый шёпот ей в шейку. По коже проносятся мурашки, а цель слишком важна, чтобы хотя бы не попытаться. Отлипает от стены и на ватных негнущихся ногах выходит из своего укрытия, тут же ловя на себе две пары недоумевающих глаз.
– Какого…
– Боже, Свит Пи. Какая же ты скотина, – обида за своего Змея, так доверявшего этому ублюдку, говорит сама за себя сквозь стиснутые зубки. Оценивает обстановку беглым взглядом: просторное складское помещение, забитое такими же деревянными ящиками. Большой стол посредине, потрёпанный кожаный диванчик, на котором, видимо, и миловалась только что эта парочка. Высокая тёмноволосая девушка из бара, смутно знакомая, выглядит непривычно в простых джинсах и майке, со стянутыми в хвост волосами.
– Да что ты, сучка, – шипит Свит Пи, окидывая Бетти брезгливым взглядом, – Опусти-ка эту игрушку, которой всё равно не умеешь пользоваться. И возвращайся обратно в свою нору.
– Ты, кажется, снова меня недооцениваешь, – пальчики стискивают рукоять ещё сильней, решительно направляя ствол на цель. В грудь свободно стоящего парня, который, казалось, не дрогнул ни на секунду, – Я выстрелю, Свит Пи. Либо ты даёшь мне спокойно уйти, либо я, чёрт возьми, продырявлю тебя, – как же Бетти хотела верить в свои слова. Хотела убедить его в огромной лжи: каким бы ублюдком не был парень, она никогда не сможет выстрелить в живого человека.
И, кажется, она нарушила главное правило любого вранья. Нужно поверить в него самой, только тогда удастся обвести вокруг пальца соперника. Свит Пи ухмыльнулся и направился в её сторону развязной походкой, доставая из кармана кастет и сжимая его в кулаке. Бетти вздрогнула: она прекрасно поняла, зачем это. Но не собиралась сдаваться до конца. По ледяной спине скатилась влажная капля, а тяжёлое оружие в руках дрожало просто непростительно.
– Меня ты не обманешь. Ты просто жалкая девчонка, каким-то чудом вовремя расставившая ноги перед королём Змей. Хватит играть в Черную вдову, опусти пушку и готовься к боли, – он хрустнул суставами пальцев и приближался к ней медленно, но неумолимо, гипнотизируя взглядом карих глаз.
Вот только, Бетти не играла: она давно уже была под влиянием другого Змея. Чувствовала, что каждый час без неё сводит его с ума. Она нужна ему также, как он ей: до замирающего сердца, до остановки тока крови в венах. Нельзя сейчас терять такую возможность.
Вернуться к нему – любой ценой.
Звук выстрела оглушает, разносится гулом по складу, опускается в грудь звонким эхом. Бетти потрясённо открывает ротик, не веря своим глазам и рукам, ходящим ходуном – она даже не целилась, влажные пальчики сами сорвались со спуска.
Свит Пи всё-таки допускал такую возможность, судя по всему. И среагировать успел моментально, умело увернувшись от пули – да она и пролетела мимо, выдавая, что на счету Элизабет лишь пара не особо удачных тренировок и расшатанные нервы. Но цель всё равно была найдена, и лёгкое девичье тело позади Свит Пи с хрипящим свистом изо рта рухнуло на грязный пол, подобно марионетке без ниточек.
– Боже…
Всхлип, не веря в произошедшее, и «Глок» выскальзывает из рук Бетти со стуком металла о бетон. Не может оторвать взгляда от ярко-алой лужи, так быстро набегающей из раны чётко посредине лба миловидной девушки, лицо которой уже застыло печатью смерти. Убила. Убила. Убила.
– Дэн! Детка… – словно забыв о Бетти, Свит Пи одним рывком оказывается у распростёртого тела, обхватывает лицо в ладони, всматриваясь в него с нескрываемой надеждой, тут же растворяемой в крови под юной головкой, – Чёрт возьми, нет!
Он шепчет что-то ещё, что-то неразборчивое, становящееся фоновым шумом для уплывающего во тьму сознания Элизабет, когда она оседает на пол, не в силах устоять на отчаянно трясущихся ногах. Зажимает рот ладошками, пытаясь удержать клокочущие в груди рыдания, а взгляд не отрывается от мёртвой Даниэль, от уже красных рук Свит Пи, закрывающих её глаза.
«Ты. Это сделала ты. Ты убийца, Бетти, убийца этой девушки.»
В глазах мутнеет, слёзы бесконтрольно текут по щекам, а крупная ледяная дрожь во всём теле бьёт всё больней, формируясь в неподъёмно тяжёлый камень в груди. Осознание накрывает с гулом пульса в висках, с горечью в горле. Вот и всё. Последняя граница.
За год рядом с дьяволом Бетти научилась виртуозной лжи, научилась договариваться со своей совестью, научилась находить себе оправдания с каждым отмазанным от тюрьмы преступником. Но убийству прощения быть не может. Ненависть к себе, тошнотворная, давящая, стискивающая в холодные объятия – что-то новое и ужасающее.
Свит Пи бережно укладывает Даниэль обратно на пол – ей уже не помочь, совершенно точно. Он медленно встаёт с колен, сжимая багровые кулаки. Лицо искажено болью и яростью. Бетти замечает это лишь краем сознания, всё ещё всхлипывая, чувствуя, что эта кровь – на её руках, навсегда. Въелась под кожу, вписалась клеймом, которое не смыть.
– Тебе конец, сука. Ты будешь молить меня о смерти, пока я не пущу пулю в твою башку.
***
Он тащил её обратно в клетку, держа за горло – но воздуха и так было очень мало, а тело будто одеревенело. В бок упирался «Глок» с оставшимися двумя патронами, хотя у Бетти и без того не было сил бежать. Она знала, что заслужила это. Всё, что Свит Пи захочет с ней сделать – заслужила, без суда и следствия. И была готова отдать жизнь за жизнь, если это способно искупить вину. Её душе всё равно теперь кипеть во рву из раскалённой крови, как писал Данте*, и Элизабет чувствовала, что это уже происходит. Что внутренности выворачивает наизнанку от отвращения к себе. Отравлена.
– Мне так…
Несмело, тихим и тонким голоском, тут же получая первый резкий удар по челюсти, падая на холодный пол со всхлипом. Но боль внутри сильней в сто крат.
– Не смей, тварь. Не смей говорить, что тебе жаль, – мощный пинок по рёбрам, но Бетти даже не пытается прикрыться, только стискивает зубы до скрипа, сдерживая стон. Теперь точно не трещина, а перелом – ей даже мерещится хруст.
«Заслужила. Бей. Если тебе станет легче – бей», – всхлип, глотая душащие слёзы.
– Ты не стоишь и волоска на её головке, – шипение, яростное и обещающее все круги ада, помимо города Дита*, – Я позабочусь о том, чтобы Джаг собирал тебя по кускам на этом ебаном складу, по пальчику, по кровавым следам из твоих гнилых внутренностей! – в каждом слове кричит его боль, которой он успешно делится с Бетти ещё одним ударом, – Но чёрт, этого всё равно будет мало!
Она согласна. Мало. Мало просто умереть. Что чувствует ангел, которому вырвали крылья из спины? Лишили остатков веры в себя. Смешали с той грязью, что и так окружала её каждый день. Нельзя править адом, оставаясь незапятнанной. Теперь она равна своему Змею, и от мысли, что он испытал такое не один раз, а тринадцать, тошнит ещё сильней. Сжимая желудок отвратительным спазмом.
Окровавленные руки на её теле, ножом разрезая грязное платье. Бетти не пытается противиться – всё равно бесполезно, а брыкаясь, она лишь нарвётся на новые трещины в рёбрах. Он хочет её изнасиловать? Боже, у него в таком состоянии хватит для этого сил? Плевать. Пережила уже однажды, но что-то подсказывало, что в этот раз будет в разы хуже. И не ошиблась: треск колготок, говорящий о явных намерениях Свит Пи, холодное лезвие скользит тупой стороной по дрожащему животу и спускается к татуировке.
– Так вот, где она, – истеричный смешок, от которого кровь стынет в жилах, – Джаг, чёртов проходимец. Этот кусок кожи я повешу на двери в его кабинет, когда закончу с тобой. Давай, покажи-ка свой главный талант, шлюха, – грубые пальцы одной руки сжимают бедро, а вторая приставляет к горлу нож, не давая и шанса дёрнуться, – Ради чего всё это, а?! Ради чего он забыл о братьях, ради чего сменил курс?! Ради чего мертва Даниэль?! Мне, блядь, просто интересно, почему?!
Голос срывается, а Бетти извивается на грязном полу в одном белье, глотая слёзы. Ей и самой уже интересно, почему всё это произошло. Когда началось это падение.
Когда впервые застучали каблучки по коридору тюрьмы в Саутсайде.
Железная дверь отворяется с уже знакомым лязгом, и Свит Пи резко разворачивается, отрывая нож от белоснежной кожи, на которой уже алеет тонкая красная полоска. Сквозь мутную пелену перед глазами Бетти видит лицо своего тюремщика, ошеломлённо взирающее на картину перед ним.
– Блядь! Свитти, какого хрена?! Труп в десяти метрах от двери, а ты нашёл время! – не церемонясь, мужчина выхватывает нож из его руки и толкает в сторону коридора, – Иди и прибери за собой, придурок!
– Это не просто труп! Эта тварь убила Дэн! Отец…
– Да мне похрен, что там за шлюха! Я сказал, иди и прибери! Пока сюда не заявился Джонс или его шавки! – отрезал старший Пирсон, уверенно выволакивая сына из комнаты. Бросил похотливый взгляд на распластанное на полу дрожащее от боли и холода тело, причудливо покрытое фиолетово – чёрными синяками и размазанной кровью Даниэль, – А тобой займёмся чуть позже, сучка. Вместе.
***
Джагхед чувствовал всем телом: что-то происходит. Что-то настолько дерьмовое, что связывающая его с Бетти ниточка словно окрасилась в красный цвет. Это предчувствие можно было назвать мистическим, оно родилось в ту ночь в трейлере ЭфПи и с тех пор не покидало Джонса ни на мгновение. Впервые он знал седьмым чувством, что едет правильно. Машину заносило на поворотах, и девчонки на заднем сиденье недовольно перешёптывались.
Наконец, пригород и несколько бывших производственных зданий, выкупленных по дешёвке за барыш мэру. Всего пять, но почему-то Джаг уверенно направил машину к самому дальнему, забитому доверху ящиками с героином и травой. Видел вышедших из первого склада парней, двое из которых – с клеймом на щеке, проводившими знакомую «Феррари» недоумевающими взглядами. Но ниточка вела, натягиваясь, как гитарная струнка.
– Джаг, ты уверен, что мы тащились сюда не зря? – с сомнением протянула Шерил, подхватывая с колен лук и колчан со стрелами, – Неужели кто-то настолько наглый, что мог спрятать нашу милашку тут?
– Да, рыжая. Уверен. Пошли, – он вышел из автомобиля и хлопнул дверцей, быстро подходя к тяжёлой амбарной двери. Достал из кармана связку ключей и открыл её с оглушительным скрипом, неприятно отдавшем в уши.
Свет пролился в просторное, обычно тёмное помещение, сейчас освещённое тусклыми лампами. На коленях, спиной ко входу, стоял грузный высокий мужчина, торопливо отмывающий что-то с грязного пола. Что-то красное, пахнущее так знакомо – до тошноты. Не раздумывая, Джаг выхватил из-за пояса «Глок».
– Эй! Ты, блядь, кто такой?!
Незваный гость встал, обернулся на короткое мгновение, и его хватило, чтобы в голове вспышкой пронеслись воспоминания далёкого детства. Как отец пил с ним неизменный «Bud» в их крохотном трейлере, горланя песни до утра. Как двое лучших друзей частенько оставляли сыновей играть в приставку, а сами исчезали в ночи по своим змеиным делам. Как однажды ЭфПи пришёл домой пьяный вдрызг, и впервые Джаг видел его ярость и отчаяние. На вопрос пятнадцатилетнего парнишки, что же случилось, он получил короткий ответ:
«Когда тебя предаст друг, поймешь. Дай Бог тебе никогда этого не узнать».
Раймонд Пирсон, как Джонс узнал позже, был изгнан из банды с вечным позором и вырезанным тату за то, что продался упырям и сливал им всю информацию о делах Змей. Впоследствии именно из-за этого им удалось прикончить ЭфПи. Для Джага не имело значения, кто отец его друга. Сын не выбирает своего родителя.
Не имело – до этого момента.
Пирсон дёрнулся, словно намереваясь бежать, и опрокинул ведро с водой под своими ногами. Алой, такой привычной, и в то же время вымораживающей до льда в венах. Это же не её кровь, да? Нет, не может быть. Бетти жива. Среагировав на звук, Шерил за спиной Джонса не стала церемониться. Стрела прилетела в его плечо, и мужчина громко простонал от неожиданной боли, панически хватаясь за рану.
– Я не знаю, какого хрена ты здесь делаешь, но если сейчас же не ответишь, чья это кровь, то будешь жрать свою печень, – прошипел Джонс, опуская пистолет. Ублюдок никуда не денется, не под прицелом мисс Блоссом.
– Даниэль. Шлюхи из твоего бара, – сдавленно пропыхтел Раймонд, вызывая облегчение в каждой клеточке тела Джага. Большего ему и не нужно: всё уже и так ясно. Осталось самое важное.
– Шер, держи его на мушке, дёрнется – продырявь башку. Топаз, за мной, – ниточка к Бетти горела, её теперь практически можно было потрогать. Он метнулся в коридор подсобных помещений, ругая себя на все корки: как, как можно было не догадаться проверить эти склады сразу?! Наверное, не ожидал такой наглости. От… кого? Неужели старик решил мстить в одиночку? Самый кричаще очевидный вариант даже не хочет допускать в своих мыслях.
Почти все двери были распахнуты, кроме самой последней, и руки Джага дрожали, когда он открывал её, попав ключом в замок раза с третьего. Чувствовал – она здесь, рядом, в паре метрах от него, что подтверждали и тихие жалобные всхлипы. Распахивает дверь и замирает, не в силах шелохнуться, на долгую секунду, кажущуюся вечностью – эта картинка, действительно, раскалённой добела сталью выжигается в памяти на всю жизнь.
Бетти свернулась на полу в клубочек, обнимая себя за колени. Спутанные волосы обрамляют покрытое синяками и кровоподтёками личико, а аквамариновые глазки полны слёз. Из одежды лишь бельё, и фиолетовые разводы на теле кричат о испытываемой боли, бросаясь в глаза. Сломанная.
– Детка! Твою мать…
Опомнившись, подбегает к ней, торопливо пытаясь оценить её состояние. Кровавые разводы, но ран вроде нет. Почему голая? Не может быть… Злость, отчаяние, бесконечная глубокая яма ужаса за свою девочку, так чертовски сильно дрожащую и всхлипывающую, что каждый звук отдаёт тяжёлой болезненной волной в грудь.
– Беттс? Малышка, слышишь меня? Пожалуйста, скажи, что слышишь! – умоляет, уже стягивая свою куртку и прикрывая её избитое тельце. Получает судорожный кивок в ответ, облегчённо выдыхает – она в сознании, – Я возьму тебя на руки, и если будет больно – скажи.
Бережно, словно стараясь не сломать ещё больше, поднимает Бетти и прижимает к себе. Она утыкается носиком в его грудь, так и не перестав плакать. Он понятия не имеет, что ей пришлось пережить. Только смутно догадывается. Главное – жива. Главное – в его руках. Пустота в груди потихоньку наполняется таким нужным ощущением целостности.
«Боже, спасибо. Спасибо. Спасибо. Верю».
– Я здесь, детка. С тобой. Всё хорошо. Теперь всё будет хорошо, – торопливый шёпот, старается только не ужасаться абсолютно пустому взгляду, не видеть синевы на скуле, – Держись, Беттс.
– Джаг, ей нужно в больницу. Срочно. Хрен его знает, что у неё там повреждено, – голосом разума окликает его Тони, – Но с ней точно что-то не так.
Он понимает, но слышит только хриплые рваные звуки с опухших разбитых губ, и вопрос, мучивший его столько долгих часов, срывается сам.
– Кто, кто это сделал с тобой, моя маленькая…
Она неожиданно крепко вцепляется пальчиками в его плечи и впервые подаёт голос: непривычно осипший и глухой, разбивая на кровоточащие осколки мир Джагхеда Джонса.
– Твой брат.
________________________________________
*Речь о «Божественной комедии», согласно которой насильники над ближним находятся на седьмом круге ада из 9 возможных – город Дит.
Комментарий к 9. Падший ангел
Еще глава стекла, и пойдём в светлое завтра, дорогие мои. Осталось 2 главы и эпилог.
========== 10. Багровый рассвет ==========
В коридоре госпиталя тихо от позднего часа и сильно пахнет лекарствами – уже чересчур привычно для Джагхеда. Он ходит взад-вперёд, измеряя шагами поблёскивающие в свете ламп кафельные плиты, не в силах унять бурлящую кровь в венах и трясущиеся пальцы. В который раз потянулся к карману за сигаретами, но поймал укоризненный взгляд Тони и чертыхнулся, снова сжимая руки в кулаки. Наконец, хлопнула дверь за спиной, пропуская доктора – женщину средних лет со стянутыми в косу тёмными волосами.
– Джонс? – вопросительно приподняла она бровь, окидывая Джага сомнительным взглядом. Ещё бы, его вид оставлял желать лучшего. Несколько дней без нормального сна, на одном кофе и в дичайшем напряжении, оставили свою печать на лице. Спутанные волосы, помятая несвежая майка, мешки под запавшими глазами.
– Да, это я, – голос немного охрип, и он торопливо прокашлялся в кулак, – Как она?
– Миссис Джонс получила множественные гематомы, а также переломы двух нижних рёбер, – нахмурившись, врач начала сухим официальным тоном свой доклад, – Внутреннего кровотечения нет, однако, необходимо убедиться, что оно не откроется от полученных травм. Также мы занялись раной на запястье, она уже была не в самом лучшем состоянии. Чтобы полностью исключить заражение, вводим в экстренном порядке антибиотик внутривенно, девушка сейчас лежит под капельницей. Мистер Джонс, я обязана доложить о таком вопиющем случае насилия шерифу, – строго предупредила женщина, но Джагу было плевать на это – Келлер всё равно узнает. Главное, что с Бетти всё будет хорошо, она сильная девочка, она справится. Вот только, её отсутствующий взгляд по пути в больницу пугал его безмерно. Он строил разные догадки, и теперь намеревался разобраться во всём.
– Доктор… – прочитал надпись на бейдже, едва сумев сфокусироваться, – Доктор Лавгуд, у неё, точно, больше нет никаких повреждений? Следов… сексуального насилия? – горло сжалось от одной мысли, но нужно было знать наверняка. То, что она лежала на полу практически голой, не выходило из его головы.
– Нет, – решительно отвергла страшное предположение Лавгуд, подарив Джонсу хоть каплю облегчения, – Гематом очень много, про срезанную кожу я вообще лучше промолчу. Однако, данное опасение беспочвенно.
– Я могу её увидеть? Она в сознании?
– Можете зайти, конечно, – вздохнула врач, – Но не ждите от неё многого. Думаю, девушка уже спит, мы ввели дозу успокоительного, как положено в таких случаях. И, скорее всего, проспит долго – у неё сильное нервное истощение. Если вам нужен будет психолог, оставьте заявку в регистратуре, хорошо? А сейчас простите, меня ждут другие пациенты, – она вопросительно подняла бровь в ожидании, и Джаг не стал её больше задерживать.
– Спасибо. Спасибо Вам за всё, – кивнул он и прошёл в небольшую палату, так сильно напоминающую ту, в которой лежал совсем недавно. Такие же жалюзи на единственном окне, тот же противный запах больницы, такая же стандартная койка.
Бетти спала. Даже во сне её личико, теперь обезображенное синяками и залепленными пластырями ссадинами, было тревожно нахмурено. Рядом с постелью стоял штатив с капельницей, идущей к тоненькому бледному предплечью. В груди Джонса тянуло всё сильней, крича простую истину: это он виноват. Он довёл свою девочку до такого состояния. Его жизнь.
Подошёл к её кровати и, чуть посомневавшись, всё же протянул руку к рассыпанным по подушке прядям пшеничных волос. Такие же мягкие, такие же притягательные, хоть и вымытые больничными средствами, а не привычным клубничным шампунем. Глубокий вдох, пытаясь совладать с собой, не давать своей худшей половине, крепко запертой внутри уже несколько часов, взять верх. Пальцы скользят ниже, к выступающим ключицам. Невесомо и трепетно проходятся по нежной коже – о том, что под больничной пижамой повязки и синяки, даже думать страшно. Неужели он мог это всё потерять… Вот так, щелчком пальцев, лишиться смысла своей жизни. По собственной глупости.
