Текст книги "Архангел ада (СИ)"
Автор книги: Traum von Katrin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
– Она, точно, поехала домой? Что говорила? В каком состоянии была? – последние интересовавшие его вопросы, уже выгнав байк на дорогу и вставляя ключ в зажигание.
– Да, была немного…подавлена, она надеялась пообщаться с Полли подольше. И, определённо, никуда больше не собиралась: прихватила у меня свой старый диск со всеми сезонами какого-то тупого шоу.
Больше не сомневаясь, Джаг скинул вызов, не поблагодарив Элис и игнорируя тут же последовавший звонок с её стороны. Пусть не пытается изображать обеспокоенную мать. Мотоцикл сорвался с места и полетел по дороге, копируя непройденный путь старенького «Форда».
Взяла диски с тупым шоу – он знал все её повадки. «Есть всякую дрянь и смотреть всякую чушь», как Маколей Калкин в Рождество. Бетти была не просто подавлена: наверняка, ссора Элис и Полли довела её до белого каления. А значит, его девочке было необходимо тёплое плечо и большая банка шоколадного мороженого. Панацея от любых расстройств.
Джагхед, действительно, знал её слишком хорошо, чтобы она могла раствориться без следа. И оказался прав на сто процентов: у ближайшего придорожного супермаркета он увидел знакомый «Форд», плохо различимый в свете уличного фонаря. Всё бы ничего, если бы не настежь распахнутая водительская дверь.
Резко притормозив, Джаг отбросил байк, с грохотом ударившийся об асфальт парковки – плевать. Подскочил к её машине, по пути запнувшись о уже потёкшую шоколадной лужицей банку «Baskin-Robbins», явно оказавшуюся тут не случайно. В остывшем салоне пусто, только небольшая беленькая сумочка Бетти на пассажирском сиденье рядом с отключенным телефоном. Ключи остались на месте: чтобы не произошло, это не грабители. На всякий случай, Джонс открыл сумочку: все кредитки на месте, даже наличность не взяли.
– Чёрт побери, детка! – в отчаянии взвыл он, с силой пнув машину до вмятины на корпусе. Все простые варианты придётся отмести.
Она не убегала, не уехала к подруге, не осталась у матери, не была обворована или что-то ещё, с чем можно было справиться одним звонком. Бетти похитили, и Джаг был уверен только в одном: это всё его вина. Как всегда.
Паника все-таки накрыла обычно невозмутимого короля Змей. Кто, как, зачем?! Кто посмел тронуть его самое главное сокровище?!
Кто бы это не был – он труп.
Руки тряслись, как у наркомана в ломке, когда Джаг захлопнул дверцу машины, едва не выбив стекло. Огляделся в поисках камер, но придорожная забегаловка не озадачивалась таким уровнем безопасности. Да и работал на парковке всего один тусклый фонарь. Простого выхода не предвиделось.
Байк завелся не сразу, словно чувствуя, что водитель плохо контролирует даже себя, а уж тем более опасно садиться за руль техники. Когда люди пропадают, нужно обращаться в полицию – Джаг не сомневался, что его ангел так бы и поступила. А поднять Змей на поиски он может и по пути до участка шерифа Кевина Келлера.
***
– Джагхед, успокойся. Прекрати орать на меня, – строго нахмурился Кевин, пытаясь спасти свой разрушенный кабинет. Он уже видел сквозь стеклянную дверь недоумевающие взгляды коллег: ещё бы, самый главный преступник Ривердэйла сам пришёл в участок посреди ночи, заставил дежурного поднять всех полицейских из их постелей, а теперь качает права у шерифа.
– Ты вообще, слышишь, что я говорю?! Бетти похитили, тупая твоя…
– Джонс, сядь и успокойся, наконец! Пока мне не пришлось запереть тебя в камере! – пришлось пригрозить звёздочкой Келлеру, пока полубезумно сверкающий чёрными глазами Змей не кинулся на него с кулаками, – Патрульные уже высланы, все прочёсывают улицы даже вопреки тому, что Бетти ещё рано объявлять в розыск…
Джаг окатил его полным ненависти взглядом, и Кевин заткнулся на полуслове. Перечить Джонсу в таком состоянии не очень безопасно для здоровья. Но он и сам не на шутку встревожился внезапным исчезновением старой подруги, а потому и позволил всем резервным кадрам разъехаться по городу в поисках блондинки в сером вязаном платье с татуировкой на запястье.
Но Джагхеду этого было слишком мало. Даже с учётом прочёсывающих Саутсайд Змей. Он был готов вломиться в каждый дом, и сейчас только шериф останавливал его от этого шага. Спина была липкой от противной тревоги, что бросала то в жар, то в холод. Мышцы сжались, как у зверя перед прыжком. Осталось только выяснить, кто жертва этих беспощадных когтей.
– А когда будет не рано, Келлер? – прошипел он, едва справляясь с голосом, – Когда мне начнут присылать её по кускам?!
Сказал и сам замер с открытым ртом от ужаса. До этой секунды им владела только тревога и злость, которые он успешно подавлял, чтобы сохранить трезвость ума. Чтобы без тени сомнений разгромить участок и отправить своих псов рыть носом землю. А теперь же до него дошло: его девочка уже может быть мертва…
Те самые, отвратительные сны: лабиринт улиц и бездыханное тело. Неужели они могут стать… реальны?
Нет. Он ощущал седьмым чувством, через тонкую нить, что связала их когда-то раз и навсегда: её сердечко бьётся. Бетти где-то совсем близко, совсем рядом. «До последнего вздоха» – не просто слова. Если перестанет дышать один, второй не сможет жить дальше. Магия, преувеличение, вымысел? Вздор. Если он увидит её застывшее тело, его душу разорвёт на части и выкинет в ад.
– Я понимаю, Джонс. Я тоже беспокоюсь, не меньше тебя. Но вот что хочу сказать: либо жди требований от похитителя, либо думай, чёрт тебя побери, кому ты так наступил на хвост, что тебе решили отомстить через Би?
Джаг только искусственно усмехнулся: да кто угодно мог быть. Могли поднять головы те Демонята, что сбежали после провалившейся попытки уничтожить Змей на автосвалке. Могли попытаться вновь вернуться в строй остатки старой банды упырей, которые до суда над Шерил ещё толкали наркотики Клифа Блоссома. Могли попытаться отжать власть у короля утырки вроде Мустанга, прознав его слабое место. А может, и вовсе какой-нибудь одиночка, которому когда-то было отказано в принятии в Змеи: таких половина Саутсайда. Или это личная вендетта против королевы: она обрела своё влияние, и многие это заметили. Многим могло не понравиться. Вариантов масса, и это лишь те, что плавают на поверхности.
Думать не получалось: тело гудело жаждой действий, а перед глазами упорно плавали жуткие картины того, что сейчас, возможно, делают с его маленькой королевой. Мудак, какой же он мудак, что отпустил её одну! Первый, кого хотелось разорвать на мелкие клочки – себя за проявленную беспечность.
– Сиди и карауль, Келлер. Я так не могу, – Джаг стремительно развернулся к двери и схватился за ручку абсолютно белыми ледяными пальцами, – Я найду свою жену, и мне плевать, сколько времени это займёт и сколько человек придётся для этого убить.
***
Веки отказывались подчиняться, и глаза никак не удавалось приоткрыть. Никаких звуков вокруг, кроме капающей где-то вдалеке воды и совсем смутных грузных шагов. Наконец, вздрогнув, Бетти смогла подчинить себе тело, казавшееся чужим, словно она пыталась дёргать марионетку за ниточки.
Грязный серый потолок с единственной тусклой лампочкой посредине. Противный сладковатый запах вокруг, а от тонкого старого матраса под собой – ещё более удушливый, от которого тошнота комком встаёт в горле. Поморщившись, Бетти попыталась сесть: слишком резко, и ушибленная голова тут же закружилась.
Всё, что она помнила: как вышла из супермаркета, как открыла дверцу машины… А потом внезапная боль в затылке и темнота. Даже пикнуть не успела, и шагов позади не услышала, погружённая в тягостные мысли о ссоре матери и сестры.
Теперь – эта крохотная холодная комнатка, вся обстановка которой состоит из этого самого отвратительного матраса под задницей и висящей на тонком проводе лампочки над головой. Бетонный пол пыльный и покрыт слоем мусора: окурки, пепел, опилки непонятного происхождения. Ах, если бы она была в сознании, когда её сюда везли. Тогда бы запомнила хоть время, затраченное на дорогу или количество поворотов. А так… Бетти даже предположить не могла, кому она понадобилась. Ясно, что её хотят использовать для давления на Джагхеда.
Джагги. Господи. Он же, наверное, с ума сходит. Ему ещё рано так волноваться, зрение только-только начало приходить в норму… Элизабет зябко поёжилась и натянула на замёрзшие ладошки рукава платья. Бегло осмотрела свои ноги в чёрных колготках – целые. Слава Богу, никто до неё не домогался, когда она была в отключке. Пока.
Впереди скрипнула, отворяясь, тяжёлая металлическая дверь. Бетти подняла испуганный ожидающий взгляд на вошедшего, но высокий тёмноволосый мужчина лет сорока с небольшим, ей совершенно не знаком. На нём был растянутый свитер и чёрная куртка, суровое лицо искажено шрамом на щеке, а льдисто-голубые глаза казались стеклянными, выдавая явную зависимость от чего бы то ни было.
«Не Демонята. Они дети. Этот… из старых врагов».
– Ну здравствуй, куколка, – усмехнулся мужчина, окидывая её ножки откровенно похотливым взглядом, – Или мне звать тебя «Ваше Величество»? – с издёвкой протянул он, облизывая тонкие губы.
– Кто Вы? Что Вам нужно? – голос звучал хрипло от сковавшего тело страха. Взгляд метнулся к двери, тут же с грохотом захлопнувшейся вместе с надеждой исхитриться и сбежать.
– Не думай, что тебе удастся меня заболтать, девочка. Может, королю Змей ты и смогла показать что-то такое, что снесло ему башку, но я не ведусь на расставленные ноги, – он достал из кармана пачку сигарет и быстро затянулся, отравляя и без того отсутствующий в комнатке воздух дымом.
Бетти сглотнула, пытаясь придумать хоть что-то в ответ, но едкие ответы явно не то, что следует говорить тюремщику. Если хочешь жить. А она очень хотела. Потому и не стала открывать рот, лишь мрачно и презрительно наблюдая, как мужчина не торопясь курит, выжидающе всматриваясь в её личико.
– А ты молодец, – признал он со вздохом, – Ни истерик, ни слёз. Это, конечно, пока. Ты, девочка с Севера, слишком далеко зашла. Ха, хотел бы я иметь такую волшебную штуку, как у тебя между ног, которая возносит в главари по щелчку пальцев! – он глупо заржал своей идиотской шутке и глубоко затянулся, докуривая сигарету до фильтра. Отбросил на пол окурок и растёр его своим тяжёлым армейским ботинком.
– Вы же понимаете, что Джагхед меня найдёт? – решила-таки подать голос Бетти, – И он будет в ярости. Судя по всему, мне не нужно пояснять, что это значит.
– Ах ты, мелкая шлюха! – зло оскалился тюремщик, преодолевая разделяющий их шаг, – Правду про тебя говорят, зарвавшаяся ты дрянь! – он резко и неожиданно размахнулся и с силой ударил её по лицу сжатым кулаком.
Ахнув от неожиданности и внезапной боли, Бетти снова повалилась на грязный матрас. Удар пришёлся по скуле, и она уже чувствовала, как наливается кровью синяк. Ногти впились в покрытую непонятными пятнами обивку матраса – теперь до неё начало доходить понимание, что это кровь. Такая же, что проступила во рту мерзким железным вкусом.
– А теперь, сучка, будь хорошей девочкой, – мужчина удовлетворённо хмыкнул, увидев, как Бетти торопливо сплёвывает в сторону кровь и пытается снова приподняться, – Закатай рукава, или следующий удар сломает тебе ребро.
Ужас заставил её на мгновение онеметь. Она поняла, что хочет найти и сделать этот урод. Вот только, ему не удастся. Она не рядовая Змейка. И татуировка в сокровенном месте – не единственная её привилегия. Мрачно усмехнувшись, Бетти снова села ровно и храбро вздёрнула подбородок. Не отрывая взгляда от полубезумно скалящегося мужчины, молча закатала рукава своего серого платья, демонстрируя предплечья. Он грубо вывернул ей руки, бегло осматривая фарфоровую кожу с тоненькими нитями вен. Чистая и незапятнанная. В бешенстве тюремщик с силой сжал её запястья, пока Бетти не зашипела от боли, и только потом отбросил от себя её руки.
– Признавайся по-хорошему, дрянь! Где твоя змея?
– У меня её нет, – спокойный тон, казалось, ещё больше бесил его, – Я же не какая-то мелкая сошка, чьё клеймо выставлено напоказ.
Если ей суждено здесь умереть, то по крайней мере, Бетти намеревалась сделать это с достоинством. Чтобы Джаг мог даже тут гордиться своей королевой, не сдавшей позиций и не сорвавшейся в плач ни на минуту. Железная выдержка – то, что она воспитывала в себе годами, вгоняя ногти под кожу на ладонях.
– Хочешь, чтобы я проверил? – практически прорычал мужчина, доставая из кармана небольшой перочинный нож и щёлкая лезвием, – Мне нужна твоя татуировка, тупая ты шлюха, и немедленно.
– Увы, ничем не могу помочь, – уверенный голос и жгущая бедро змея, которую нужно защитить. Его клеймо, набитое любимыми руками – нет, не отдаст. Добровольно точно нет. Она умела убеждать судью и присяжных одним взглядом чистых аквамариновых глаз, и вновь когда-то взятые у профессионала лжи уроки сослужили ей хорошую службу.
Тюремщик сжал в руке нож и, оскалившись, прошипел:
– Что ж, сука. Сама виновата. Сойдёт и эта мазня, – он резко перехватил её руку, выворачивая вверх запястье с татуировкой «JJ». Бетти забилась всем телом, одеревеневшим от ужаса – это, действительно, произойдёт. Он не шутит и не грозит. Этот ублюдок сейчас вырежет с неё кусок кожи, и она слишком слаба, чтобы ему помешать.
Впервые истошно завопив, она пыталась вырваться от навалившегося на неё потного тела, которым мужчина придавил её к матрасу, но безуспешно. Слишком сильный и крупный противник для хрупкой девушки. Она пыталась царапаться, пыталась достать до лица и глаз, но это лишь жалкие старания. Ледяное лезвие коснулось инициалов Джагхеда, и Бетти, не выдержав, сорвалась в отчаянный плач, чувствуя, как от неё через жгучую боль отрезают частичку сердца.
***
Маленький пластиковый мешочек со странным содержимым приземляется на обшарпанный деревянный стол. Рука брезгливо его переворачивает и раздаётся удовлетворённый смешок.
– Я в тебе не сомневался. Она громко орала?
– Визжала, как сучка, – пробасил мужской голос, – Сейчас лежит и ревёт. Вот и вся твоя проблема. Что бы ты без меня делал, неуч. Точно не хочешь проучить её, как обычно заставляют задуматься о своём поведении тупых северянок? – с намёком и явной надеждой.
– Пока рано. Я должен сломать его, должен показать всем, как он слаб. Только тогда мы сможем сбросить Джонса и его шлюху, – парень отрицательно покачал головой и достал из кармана куртки бумажный конверт, – Будем присылать ему подарки каждые три дня, пока на ней не останется кожи. И у неё точно есть змея, найдём позже.
Пакетик с кровоточащим ошмётком, на котором при ближайшем рассмотрении несложно увидеть знакомые инициалы витиеватым почерком Тони Топаз, ложится в конверт.
– Сделал фотки? – совершенно буднично интересуется парень.
– Да, – тюремщик отдал ему наспех щёлкнутые на старый полароид кадры, запечатлевшие фиолетовую скулу Бетти, залитую слезами, и изуродованную кровоточащую руку.
– Она у нас от кровопотери не сдохнет раньше времени? Ты же в курсе, мы кинем её дохлое тело ему на порог только, когда Змеи станут нашими. Когда всё, что мы заслужили, станет нашим по праву.
– Я дал ей бинт, перемотает, – отмахнулся мужчина и довольно улыбнулся, – В жизни столько кайфа не получал. Эх, жаль старина ЭфПи не увидит этого.
– Ничего. Джонсы ещё заплатят нам сполна, – фотографии присоединились к пакетику, и конверт быстро запечатан уверенной рукой. Парень пошарил в ящике стола и достал чёрный маркер. Улыбка не сходила с его симпатичного лица, сейчас искажённого до неузнаваемости.
«Джагхеду Джонсу, королю Змей Саутсайда от старых друзей».
========== 8. Ярость ==========
В кабинете короля душно, накурено и тесно от количества народа. На столе посредине комнаты раскидана подробная карта Ривердэйла до самых дальних окраин, уже вся перечёркнутая красными крестиками. Варианты исключились один за другим за прошедшие сутки, медленно и верно вводя Джагхеда в полное отчаяние. Истощённый организм молил о хотя бы краткой передышке, держась лишь на сигаретах и крепком эспрессо. Но Джонс не мог позволить себе прикрыть глаза даже на мгновение: он знал, что перед ними встанет образ его девочки и, наверняка, не в самом лучшем состоянии. К таким картинкам от услужливого воображения Джаг был не готов. А потому снова собрал всех в кабинете, ожидая хоть какой-то крупицы информации.
– Дерек, Стив, парней со складов и новых шлюх проверили? Что говорят? – отметал он самые первые идеи одну за другой, раз уж ни шериф, ни прочёсывание улиц результата не дали.
Как и допрос с пристрастием кассира супермаркета, который запомнил симпатичную блондинку, но не видел, что с ней было на парковке, и слежки тоже не заметил. Не дала результатов и спешно поместившая во все местные газеты объявление о поиске свидетелей Элис Купер, пытающаяся помочь по-своему. Все усилия казались попытками вычерпать воду решетом.
– Это не Демонята, Джаг, – покачал головой Дерек, – парни честно сказали, что из тех, кто разбежался, особых смельчаков нет, и они явно свалили куда-то подальше Гриндэйла. Скорее всего, в другой штат.
Джаг снова торопливо затянулся сигаретой, переваривая новость. Пытался успокоить себя, пытался унять стук в висках и удержать рвущиеся струнки нервов, но не мог. Сутки без Бетти моментально вернули его в практически забытое состояние: обозлённый зверь, готовый рвать всех на части без особого повода.
– Свит, что у тебя? – с трудом сохраняя спокойный вид, Джаг поднял выжидательный взгляд от карты на друга и затушил сигарету в пепельнице. Пальцы снова начали трястись, и он сжал руки в кулаки: нельзя показывать слабость.
– Мустанг дрыхнет вторые сутки в своей берлоге, ужратый в хлам. Я его еле растолкал, ни о каком похищении старый хрен понятия не имеет. Среди своих тоже навели шухер, но пока тихо. Никого королева особо не возмущала, – пожал плечами Свит Пи, вынуждая Джага нервно прикусить щёку изнутри, чтобы сдержать рвущийся наружу отчаянный стон.
В кабинет робко постучали, заставляя всех присутствующих резко обернуться.
– Войди! – разрешил Джаг, и робкая надежда на хоть какие-то новости разбилась болезненными осколками в груди, когда он увидел лицо вошедшего: это всего лишь Билли, бармен, – Чего тебе?
– Джагхед, я нашёл это на пороге у запасного выхода, – парень неуверенно обвёл взглядом подозрительно смотрящих на него Змей ближнего круга и протянул плотный бумажный конверт с надписью чёрным маркером.
Джаг метнулся, как давно готовый к прыжку гепард, выхватывая письмо из рук бармена. Надпись заставила его заскрежетать зубами, но и немного обрадовала: наконец-то, есть требования. Он их выполнит, или сможет по ним вычислить похитителей, и всё это закончится…
Резким движением надрывает конверт и не глядя вытряхивает его содержимое на стол поверх карты. Две сделанные на полароид фотографии и маленький пластиковый мешочек с… чем?
В кабинете стало тихо, как в могиле. Дышать прекратили все. Джаг смотрел на этот «подарок» долгим, немигающим взглядом медленно наполняющихся тьмой глаз. Он не верил, но фотографии ясно подтверждали, что это случилось. Воздух не добирался до лёгких, а мир вокруг неожиданно зарябил, становясь чёрно-белым, как в старом кино. Ощущение падения в глубокую яму, пахнущую смертью…
Неверие. Боль. Страх: животный, первобытный ужас за свою малышку, которой пришлось пережить то, что сам Джагхед делал с людьми бесчётное множество раз. Ненависть к себе. И, наконец, кровь в венах вскипает от затопившей их безудержной ярости.
– КТО?! – утробный рык, пальцы впиваются в край стола, пытаясь удержаться, но всё равно боль под рёбрами, стиснувшая лёгкие, берёт верх. Стол с грохотом откидывается в сторону, и парни вокруг едва успевают отскочить.
Ярость кипит, мышцы сжимаются жаждой мести: немедленной, беспощадной. Убить. Убить всех, кто посмел тронуть её, кто коснулся нежной кожи, кто изуродовал идеальное совершенство, каким была и останется для него Бетти. Распотрошить, придушить собственными кишками подонков, которые подвергли его сокровище таким издевательствам. Туго натянутая в сердце тонкая ниточка надежды на лучшее лопается с болью, отдачей в центр груди.
Мгновение, чтобы понять: все эмоции сейчас написаны у него на лице и прекрасно видны его братьям и Тони с Шерил. Жмурится, пытаясь разогнать красные точки ярости перед глазами, и разворачивается к стене, упирая в неё сжатые добела кулаки. Дышать. Просто. Дышать. Бетти жива. Он это чувствовал всем своим существом. Она жива, она ещё не покинула этот мир. Найти свою бедную измученную девочку, вырвать из грязных лап – а потом уже наполнить город кровью до краёв. Вдох.
– Джаг, ты как? – на плечо ложится крепкая рука Свит Пи, пытаясь подбодрить, – Мы найдём её. Слышишь?
Голос брата немного приводит в чувство, выдёргивая из пучины отчаяния и заставляя работать голову.
– Что… там. Ещё? Требования? – выдавливает Джаг из себя сквозь стиснутые до боли зубы.
– Ничего, – Тони подняла конверт и заново просмотрела содержимое, не притрагиваясь, однако, к пакетику с плотью, – Тут пусто, Джаг. Только надпись на самом письме. И что этим ублюдкам надо?
«… От старых друзей»…
– Свит? Ты думаешь о том же, о ком и я?
– Да, Джонс. Старей приятелей, чем упыри, у нас нет. Сколько людей берём? – сразу деловито подобрался он.
– Всех. Всех, кто способен держать оружие. Я думал, эти ублюдки вымерли, – наконец, смог взять себя в руки Джаг и развернуться к Змеям лицом, – Но всем свойственно ошибаться.
– А если это не они? – вставила резонное словечко Тони, – Вы просто нападёте на другую банду, тем более, меньшую по численности в разы.
– Мне плевать, Топаз, – хищно ухмыльнулся Джаг. Ярость никуда не делась: она клокотала в груди, сжимала горло и требовала выхода, – Если они невиновны – им повезло. Но если Бетти у них, я заставлю мразей сожрать свои кишки.
***
Даже дорога погружала Джагхеда в воспоминания. О первом совершённом убийстве, вознесшем на место короля много лет назад. Малахай. Чёрные глаза, которые он вырезал отцовским ножом из издающего предсмертные стоны тела. Байк нёсся вперёд по жёлто-коричневой листве, ровным слоем покрывшей асфальт. За ним, не отставая, ехал целый кортеж из машин и мотоциклов. Разбуженное логово готовых к нападению змей. И Джаг был несказанно рад одному: его ярости нашёлся выход, он, наконец, напал на след. Бездействие было для Джонса хуже смерти, но теперь он мог применить все свои таланты, чтобы спасти её.
Кровь гудела в висках при мысли о содержимом конверта. Чёрт его знает, что ещё ублюдки могли сотворить с хрупкой девушкой. Блядь, а если… Нет. Нельзя даже допускать такие мысли. Он помнил, что с ней было в прошлый раз после подобного. И почему-то казалось, что второго сознание милого ангела не выдержит: разлетится, сломается. Оставит от невозможной солнечной девочки только пустую скорлупу. Руки сжимают руль ещё крепче, прибавляя газ: каждое мгновение может стать фатальным. Любое промедление сейчас это лишняя минута, дающая похитителям возможность распустить руки.
Упыри. Он давно скинул их со счетов. После кровавой расправы над Малахаем слухи о жестокости наследного короля Змей дошли до многих ушей. И банда понемногу разбежалась в страхе, что Джонс придёт за ними. Те жалкие остатки некогда многочисленной группировки выживали в основном за счет продажи наркотиков старины Блоссома – до суда над его дочерью, когда Заклинательница вскрыла это грязное бельё на весь Ривердэйл. Итог: Клиф уже полгода мотает свой срок, а оставшиеся без источника дохода упыри, по информации от временами наведывающихся в их владения шпионов Джага, практически исчезли. Те жалкие остатки, едва ли насчитывающие десяток человек, жили на окраине города, за тюрьмой. Туда даже дорог нормальных не было, только гравийная отсыпка. Они поселились в брошенных из-за строительства колонии домах, промышляя мелким воровством и грабежами, практически всё время находясь под кайфом или спиртным. Так докладывали Джагу его разведчики, и он был склонен им верить.
Неужели эти жалкие ублюдки решились-таки на месть? Мотив налицо. Причём личный к Бетти, за уничтоженный источник дохода.
Байк притормозил у покосившегося домика, на крылечке которого сидели двое парней с дредами, едва сумевших сосредоточить взгляд на окружающих Джагхеда Змеях. Укуренные в хлам. Но именно такими отморозками надо быть, чтобы набраться смелости (или глупости?) отобрать королеву у самого грозного преступника города.
Он не кричал, не спрашивал и не пытался с ними говорить. Только прошипел сквозь стиснутые зубы:
– Обыскать всё. Каждый метр. Всех ублюдков – ко мне, – приказ, который невозможно не исполнить, дополнен хищной ухмылкой. Давно Джаг не развлекался пытками. Ставит байк на подножку и лениво-развязной походкой направляется к крылечку, окидывая растаманов брезгливым взглядом.
– Ну что, торчки. Кто первый? – отцовский нож, щёлкнув, блестит своим лезвием в лучах заходящего солнца.
***
Тяжёлый ботинок на горле, давит всё сильней. Глаза жертвы – худощавого мужчины лет тридцати с косматой бородой – начинают закатываться от удушья. Руки и ноги расставлены в стороны и прижаты к холодной земле усердными помощниками.
– Итак, кусок дерьма, я спрашиваю в последний раз. Что ты знаешь о Элизабет Джонс и когда видел её в последний раз? – нога чуть ослабляет напор, чтобы жертва могла издать другой звук, кроме хрипа.
– Ни…чего. Клянусь. Джонс, мы тут…
Он не успевает договорить – ботинок давит снова, окровавленный нож небрежно проворачивается между пальцами, словно примеряясь. Такой ответ Джага не устроил. Только распалил ещё большую злость.
Но вот, что странно: даже в таком состоянии, плохо контролируя свои порывы, он не мог испытать былого удовольствия от мучений других людей. Джаг в ярости избил тех первых подвернувшихся парней, разукрасил их лица до собственных кровавых костяшек, давая выход клокочущим ядовитым чувствам в бурлящей крови. Выпустил пар. Изрисовал узорами ножа ещё одного, вылетевшего на крики, упыря – судя по всему, отца одного из парнишек. А мразь под ногами – главарь, заменивший Малахая – упорно пытался доказать, что о мести королеве Змей они и не думали.
– Джаг! – подходит со спины Стивен, прерывая пытку, – Обыскали всё. Никаких следов. У них и держать-то пленницу негде, в подвалах вода, а все гнилые двери может выбить ребёнок.
Громко и грязно выругавшись, Джаг прикусывает губу, лишь бы не сорваться в стон. Тупик. Да он и сам понял, как провальна эта версия, когда увидел клочки некогда сильной банды. Таким уже не до мести, им только нарыть новую дозу и уснуть в своём клоповнике.
– Понял, Стив. Сворачивайтесь, можешь их отпустить.
Жестом велит прекратить удерживать свою жертву и убирает нож в карман. Пальцы дрожат всё сильней, а в груди кислотой разъедает дыру на том месте, где должно быть сердце. Боль оглушает, звеня в висках. Пытаясь её хоть как-то унять, Джаг торопливо достаёт сигареты и выхватывает одну зубами. Поджечь удаётся раза с четвёртого: зажигалка скользит в мокрых горячих ладонях. Наконец, дым заполняет лёгкие, делая пустоту внутри ещё больше и болезненней.
А ведь он был прав. Любить всегда больно. Чёрт возьми, надо было думать об этом до того, как врасти корнями в другого человека так, что каждый вдох без неё равносилен цианиду в горле.
«Где бы ты не была, детка, я найду тебя. Любой ценой. Клянусь своей душой, если она у меня есть – найду. Держись. Только держись.»
Он никогда не верил в высшие силы. Было как-то глупо думать, что людей охраняют ангелы под руководством Господа, когда видел и делал такое, от чего у священников бы начался инфаркт. Знал, что если бы наверху кто-то был, то не позволил бы всего дерьма, что творится на грешной Земле. Но теперь, потеряв единственную ниточку к Бетти… Похрен. Любой вариант уже не кажется бредом с новой затяжкой сигареты.
«Эй, Ты, там. Наверху. Представляешь, я ещё, мать его, жив. Ты пытался меня убить так упорно, и теперь это, похоже, происходит. Мне плевать, что будет со мной: я знаю, что не заслужил от Тебя ни минуты счастья, которое у меня было. Но она… Если Ты, блядь, есть, докажи это. Спаси её. Она не должна так страдать, это самая чистая душа из всех, что я встречал. Ангел, доставшийся мне каким-то ебаным чудом. Сотвори чудо ещё раз, докажи своё существование: я поверю в Тебя, если Ты поможешь спасти её.»
***
Сутки ничего не менялось. Всё тот же тусклый свет лампы и холод, от которого плохо спасало платье. Руку жгло, и хоть Бетти постаралась наложить более-менее сносную повязку бинтом, брошенным ей в ноги в запечатанной бумажной упаковке, она знала: нужна нормальная обработка раны, пока не произошло заражение крови. Теперь же Элизабет чувствовала, что бинт ещё и присох к оставленному без кожи участку, а значит, отдирать его будет равносильно новой ране.
Тюремщик заглянул лишь раз: поставить в угол железное ведро для вполне понятных целей и кинуть ей пакет с сэндвичами непонятного происхождения и бутылочкой воды. Неплохо: её кормят, а значит, она нужна живой.
Как только боль немного утихла, Бетти тщательно обследовала свою тюрьму. Однако, даже крохотных окон не наблюдалось, единственный выход на свободу – через металлическую дверь, закрываемую на ключ. Она не задавалась вопросом, кто этот мужчина. Не так важно, он вполне может быть пешкой в чужих руках. Важней: как отсюда выбраться. И когда тюремщик пришёл к ней с новым пакетом еды, молча бросая его на грязный матрас, Бетти уже знала, что делать.
– Что, нравится следить за тем, чтобы пленница не сбежала? – невинным голоском начала она, поднимаясь и храбро вздергивая головку, – Должно быть, ничего ответственней, чем ляпать бутерброды, тебе не доверяют.
– А ну заткни пасть, сучка! – рявкнул мужчина, зло сверкая льдистыми глазами, – А то я заткну её чем-то другим!
Реакция была ожидаема и удовлетворяла девушку на сто процентов. Она не ошиблась в характере этого урода. В конце концов, профессия обязывала быть проницательной. Сердце гулко стучало по рёбрам, но поставленной цели Заклинательница намеревалась достичь.
– Вау, какие громкие слова, – хмыкнула Бетти, складывая руки на груди, чтобы не дрожали от страха. Она знала, что скоро будет боль. Но так надо, – А у тебя есть, чем? Я думаю, что если бы твой хозяин разрешил, ты бы трахнул меня давно. А раз нет… Варианта два: ты послушная шавка или импотент.
Злой рык, оповещающий, что она добилась своего: тюремщик взбешён. Крепкий кулак бьёт наотмашь по лицу, на этот раз разбивая губу, и Бетти, не устояв на ногах, падает на грязный бетонный пол. Мужчина победно усмехается:
– Что, мелкая тварь, скажешь теперь?! Поверь, как только ты станешь не нужна, будешь развлекать всю ночь не только меня! – его садисткая жажда доказать превосходство над хрупкой девушкой явно не удовлетворена, и он даже опускается на колени, чтобы с силой ударить кулаком по её животу. Охнув от боли, Бетти сгибается в позу эмбриона, безуспешно пытаясь защитить внутренности от кровотечения.
