Текст книги "Female Robbery (СИ)"

Автор книги: tower

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

– Я убью Сириуса, – тихо прошипела Марлин, накрыв ладонью живот. С их заточения прошло уже полдня, и есть хотелось очень сильно. Доркас надменно фыркнула, окинув их холодным взглядом, на что МакКиннон попросту закатила глаза.

Прошел не один час с этого момента, когда в коридоре прогремел взрыв. Девушки резко вскочили, переглядываясь друг с другом, а Лили поняла, что все очень и очень плохо. Медоуз прислонилась к двери, прислушиваясь ко всем мимолетным звукам, когда они услышали резкие шаги, которые по отчетливому звучанию двигались по направлению к двери. Сердце билось как угорелое, грозясь вот-вот выпрыгнуть, а легким стало катастрофически не хватать воздуха.

– Эванс, – грозно прошипела Медоуз, кидая девушке в руки поломанную швабру. – Немедленно встань ко входу.

– Ты совсем с ума сошла?! – яростно, но тихо завопила Марлин, у которой тряслись руки.

– У тебя есть идеи получше? – Доркас презрительно улыбнулась, обнажая свои белые зубы. – Валяй, только если не забыла, то палочек у нас нет, а на помощь, как вид…

Медоуз резко оборвала свою речь, когда в двери щелкнул замок. Доркас быстрым движением оттащила МакКиннон к стене, поспешно сжимая рукой рот, а ее прыткий взгляд уставился прямо на Эванс, у которой сердце уже давно отстукивало безбашенный ритм. Дверь резко распахнулась, и Лили закрыла глаза, резко взмахнув обломком, когда почувствовала чьи-то теплые руки, резко останавливающие ее. Это был Джеймс, она была готова поклясться, что это его одеколон. Поэтому, когда глаза пришлось все же раскрыть, Лили ни капли не удивилась, смотря в эти родные теплые глаза.

– Джеймс! – завизжала Марлин, вырвавшись их хватки Доркас. – Да как вам вообще не стыдно!

– Тише, Марлин, тише, – проговорил он, бросив мимолетный взгляд.

– Где Сириус, черт его бери! – не унималась МакКиннон, гневно сверкая глазами. – Клянусь, я самолично раскрошу его череп…

– На нас напали, Марлин.

Марлин замолкла, округлив глаза, когда ее руки безвольно повисли вдоль туловища. Девушка выглядела напуганной, а ее брови, сведенные к переносице, говорили о том, что она прибывала в полнейшем шоке. Медоуз вышла вперед, в центр комнаты, а потом бросила взгляд на открытую дверь. Доркас дрожащей рукой дернула ее в сторону, сжимая вторую в кулак. Лили непонимающе смотрела то на нее, то на Джеймса, а потом резко подалась вперед, когда заметила, что Доркас Медоуз стоит белее мела, пялясь в одну и ту же точку. Эванс вперила свой взгляд на открывающийся вид, точнее на каменную стенку, где кровью было написано: «Смерть Грязнокровкам». Лили ахнула, зажав рукой рот, ощущая, как кровь бежит по венам с неизмеримой скоростью. Внутри все сковал безудержный страх, и только сейчас до нее дошел смысл слов Джеймса – на них напали Пожиратели.

– Нам нужно скорее выбираться из замка, – поспешно заговорил Поттер, хватая Марлин за руку и вытаскивая ее в коридор. Гриффиндорец выжидающе посмотрел на остолбеневших однокурсниц, чувствуя себя как никогда ужасно. Это чертово нападение было настолько неожиданным и серьезным, что Джеймс по-прежнему считал, что все это не более, чем ночной кошмар. И только запах свежей крови, повисший в воздухе, убеждал его в обратном. – Младшекурсников перенаправляют в Лондон по порталу, половина учителей ушла сражаться в Хогсмид, куда ровно час назад был нанесен удар. Некоторые старшеклассники тоже уже там, – он на мгновение запнулся, вспоминая просьбу Сириуса во что бы то ни стало вывести МакКиннон из замка. Джеймс бросил мимолетный взгляд на Лили, прекрасно понимая, что первой переотправлять нужно именно ей, ведь Маглорожденные являются первичной целью убийц. – Вы немедленно должны трансгрессировать, и это не обсуждается.

Джеймс резко развернулся, железной хваткой схватив МакКиннон, таща ее вдоль коридора. По звуку каблуков, что раздавались позади него, он понимал, что остальные тоже идут за ним. В голове отчаянно билась лишь одна мысль: «Их нужно переотправить. Их нужно…». Джеймс Поттер боялся, и это было действительно так. Он до дрожи в мускулистых руках боялся, что не спасет ее. А перед глазами стояли эти изумрудные глаза, наполненные такой болью, что хочется прямо сейчас подойти и начать ее утешать.

Они завернули за угол, прибавляя скорость к шагу, когда Джеймс увидел из-за окна черную метку. Внутри все замерло от страха, но ни один мускул не дрогнул в его лице. «Их нужно переотправить», – как молитва в голове. Скоро показался кабинет декана, поэтому, поднажав, Гриффиндорец отварил дверь запихивая внутрь комнаты МакКиннон.

– Нет, Джеймс! Постой, но как же Сириус? Где он? Джеймс! Неужели…неужели…– ее глаза заблестели от подступающих слез. Марлин смотрела на него долгим взглядом, а потом перевела его на Лили и Доркас, стоящих позади Мародеров. Сердце билось в нешуточной агонии, когда кто-то схватил Марлин за плечи и силой затащил в камин, выдавая порох в руки.

– С ним, – Джеймс запнулся. Запнулся так не вовремя и глупо, потому что это означало, что он врет. – С ним все будет в порядке.

Полыхнул зеленый свет, тонкая фигурка исчезла в камине, а потом раздался взрыв.

***

Сириус стоял спиной к спине к Римусу, поспешно отбивая летящие заклинания. Это была не их подготовка в Выручай-комнате, не прошлый рейд после освобождения Лили, это была настоящая война. Испарина скатывалась по лбу, а все тело ломило от ударов и царапин, а запах крови, казалось, сросся с ним. Вокруг летали искры, люди падали замертво, а другие спасались бегством, закрывая собой детей. Пабы были полуразрушены, сверкающие вывески испачкались в земле, и только снег по-прежнему неспешно падал на землю. Рядом сражались учителя, усиленно защищая всех магов, создавая порталы и залечивая раны. Только все было бесполезно, пострадавших было миллионы. Наконец, отбившись с Пожирателем, Сириус резко потащил Римуса во дворы, пытаясь отдышаться.

– Предлагаю проверить все дома, подсобки и прочие места, где могут находиться люди. Нужно немедленно доставить их в пункт назначения, – быстро затараторил Сириус, оглядываясь по сторонам, ощущая бурлящую ярость, метавшуюся в крови. Блэк бросил мимолетный взгляд на Римуса, мысленно прося у всех и вся, чтобы он смог увидеть своего друга еще очень много раз, а потом резко пустился в бег, взламывая двери, рыская по чужим квартирам. Разбитые окна, фотография, в спешке опрокинутые на пол: в домах царила унылая атмосфера. В домах поселилась смерть. Дети, загнанные под кровати, мертвые тела ни в чем неповинных людей – все это было здесь, все это видел он. В голове пролетала его убогая жизнь, друзья и чертов брат, который, возможно, сражается на поле боя против них, и что-то кольнуло в сердце очень больно.

Блэк тяжело дышал, доставая из-под ошметок мебели и вещей людей, проверяя их пульс. Если же находились счастливчики, которые к его приходу еще дышали, он создавал портал, с помощью которого переотправлял их в безопасное место, где им, по идеи, оказывали хоть какую-то помощь.

Готовила ли их жизнь к такому? Готовы ли были они сами по себе? Блэк тяжело дышал, прислонившись к стене. Перед глазами появилась белая пелена, а запах пороха в воздухе заставлял легкие сжиматься с нереальной силой. Ходить было тяжело, пользоваться полочкой еще тяжелее. В этом сумасшедшем круговороте войны Блэк ощущал себя по-странному слабым, что никак не вязалось с его образом брутального Гриффиндорца. Открыв очередную дверь, Сириус резко согнулся, ощущая боль в правом боку. Когда парень поднял глаза, то наткнулся на серебряную маску и черный плащ. Это был Пожиратель, но он отчего-то медлил. Стоял, не шевелясь, смотря на Блэка. А затем, резко дернувшись, он помчался куда-то вглубь дома, исчезая за кожаной дверью.

Сириус резко вскочил, заклинанием взрывая дверь, поспешно мчась за странным Пожирателем. Скорее всего, он узнал Блэка, а, следовательно, был его знакомым. Это и коробило Сириус еще больше, заставляя с остервенением бежать вперед.

– Остолбеней! – громко крикнул парень, направляя палочку на Пожирателя, когда-то пытался трансгрессировать. Заклинание пролетело мимо, задев только руку убийцы, в которой лежала палочка, от чего она со звоном упала на пол и разломалась на две части. Приподняв подол черной мантии, что на секунду привело Блэка к мысли, что Пожиратель – девушка, он или она резко выпрыгнул из окна, предварительно подняв на куски поломанную волшебную палочку.

Сириус трансгрессировал на улицу, замечая небольшие капли крови на асфальте в том месте, где приземлился горе-убийца. Сзади послышался шум, поэтому, резко развернувшись, Блэк лицом к лицу оказался к Пожирателю…

– Экспеллиармус, – прокричал женский голос из-под мантии, только заклинание ударило по самому же владельцу, от чего он отлетел на сто метров, ударившись затылком о стену.

– И как вас, таких идиотов, берет Волан-де-морт? – прошипел Сириус, наблюдая за тщетной попыткой девушки подняться. – Ты хотя бы школу закончила, дорогуша? Или это необязательное приложение убийцам?

Пожиратель издавал звуки, похожие на шипение, а любая попытка стать заканчивалась неудачей. Сириус внимательно смотрел на черный балахон, понимая, что Пожиратель действительно девушка, настолько тонкая и миниатюрная, что удивительно было, как ее только позвали в свои ряды. И он смутился. Стоял, не двигаясь, понимая, что делать ему тут нечего, как и стоять перед ней. Понимал, что за стенами по-прежнему идет кровавый бой, что надо было бежать к своим товарищам, но что-то заставляло его не двигаться. Смотреть на то, как корчится тонкая фигура.

– Северус, Северус, – тихо зашипел женский голос из-под мантии, а потом ее голос сорвался на крик, а руки панически стали рыскать по земле.

Блэк сузил глаза, понимая, что он знает этот голос. Черт возьми, он точно знает этот голос! И эта мысль привела его к такому отчаянью, к такому ужасу, что хотелось рвать и метать. Гриффиндорец быстрым шагом преодолел расстояние, пытаясь сорвать с лица Пожирателя маску, только последний яростно отбивался, скользя по заснеженной дороге ногами. Не выдержав, Сириус резким движением палочки сорвал с нее маску, яростно скрепя своими зубами.

Потому что ярость бурлила в нем так сильно и правдиво.

Потому что он смотрел в знакомые холодные серые глаза и сжимал с силой руки.

Потому что перед ним в грязи и снегу сидела долбаная Магния Делюр с глазами, полными слез.

Наступило то самое неловкое молчание, которые он так ненавидел и избегал. Сириус смотрел и смотрел, испытывая тошнотворное чувство предательства, не понимая, совсем ничего не понимая. Он же знал ее так давно, почти с детства. Бегал за на пятом курсе, гулял и доверял самое дорогое в своей жизни – свою Марлин. Почему она так поступила? Что они сделали ей, чтобы она вот так вот просто могла их предать? Тяжело дыша, Блэк смотрел на ненавистный белый снег и мысленно спускал курок.

– Почему? Магния, почему? – тихо спросил он, смотря на ее обездвиженное тело, на поникший взгляд.

– Иди к черту, Блэк, – сквозь зубы прошипела Делюр, вытирая слезы с щек. Девушка попыталась встать, но, поскользнувшись, вновь неловко приземлилась обратно.

– Отвечай, Магния! Слышишь? Отвечай! – Блэк подлетел к ней, схватив за мантию, притягивая к себе. Ее глаза моментально расширились и, кажется, она даже перестала дышать. – Рассказывай! Давай! Не молчи, Делюр, не молчи, иначе, иначе…

Магния вздрогнула от ужаса, осознавая, что ближе, чем сейчас, она к нему не будет никогда. Тело дрожало, а конечности полностью заледенели. Она не дышала, возможно, забыла, как это делать. Ее мир, ее гребаный мир, был в этих глаза. Всю свою жизнь Магния существовала лишь из-за этих глаз, которые сейчас напоминала бушующее море.

Сзади послышался шорох, и Магния резко дернула головой, мечтая, чтобы это был Северус Снейп. Только мечты имели исключительную способность не сбываться.

– Сириус? Магния?

Делюр замерла, смотря на удивленного Джеймса, который внимательно скользил взглядом то по ней, то по своему другу. Его выражение лица менялось стремительно: от удивленного оно переходило в яростное, а под конец и вовсе исказилось в судороге боли. Она перевела взгляд на Сириуса, чье выражение лица ничем не отличалось. И в это мгновение Магния действительно пожалела о своем решении, пожалела вообще о том, что когда-то познакомилась с ними.

Дышать было тяжело, нога ныла невыносимо, но стоять и ждать приговора из уст человека, который всегда ее любил – было ужасно. Резко оттолкнув Сириуса от себя, она выхватила его палочку с земли и, бросив на них последний взгляд, резко взмахнула, надеясь, что использование чужой полочки все же раздробит ее быстрее, чем она себя сама.

Комментарий к На нас напали, Марлин

Прошу отметить ошибки в Пб, если не трудно. Спасибо большое всем тем, кто ждал и еще надеялся. Одна глава до конца, господа. Почти добили.

========== Эпилог ==========

I think I found hell

Кажется, я очутился в аду,

I think I found something.

Кажется, я что-то нашел.

I think I found something in my TV screen.

Кажется, я нашел что-то в своем телевизоре,

I think I found out that I have nothing,

Кажется, я понял, что у меня ничего нет,

That I have nothing in this place for me.

Что в этом месте для меня ничего нет.

The Neighbourhood – Female robbery.

***

Лили медленно расчесывала волосы, выпутывая из рыжих кудрей сухие гнилые листья, пачкая свои руки свежей кровью. Пустой взгляд скользил по отражению в ванной, а свет противно мигал. Запах крови, грязи и страха впитался в нее, пустил свои корни вглубь. В легких по-прежнему саднило от запаха гнили, а сердце стучало как ненормальное. Все это и многое другое просто убивало. Дробило душу на куски.

– Нет, нет, Джеймс! Я не пойду, – верещала Лили, пытаясь вырваться из цепких рук Джеймса. Поттер смотрел на нее умоляюще, и, если бы не война, так внезапно пришедшая в Хогсмид, Лили бы сдалась. Эванс перестала бы биться.

– Не упрямься, глупая, – шипел он, побелев.

Лили бросила быстрый взгляд на Доркас, которая невольно стала свидетелем этой сцены.

На ее лице была страшная усталость, но глаза…о, как сверкали эти глаза азартом! Как они сверкали. Эванс пыталась прочесть в них хоть какое-то понимание, но только тщетно.

– Лили, Джеймс прав. Для тебя это слишком опасно…

Пропитанная кровью школьная форма слетела на пол. На пол летел галстук, жилетка, заколки и браслет. Все стремительно неслось в бездну. Эванс, пошатываясь, плюхнулась прямо в ванну, без разбора дернув первый попавшийся кран, из которого струей вырвалась холодная вода, обжигая нагие плечи.

В мысли то и дело лезли картинки убитых детей, взрослых, серебряные маски Пожирателей и их разорванные плащи. Но больнее всего переживался ею взгляд Поттера. Этот ужасно отчаянный взгляд, брошенный на проклятую Магнию. Чем она заслужила такие чувства? Каким образом она так впилась в его душу? Этого было не понять, и Лили, если честно, не так уж и хотелось.

Лили моргала, чувствуя ярость, зарождающуюся в груди. Ей не место. Ей опасно. Ей не стоит. Нет, нет. Не для этого она ходила на занятия, не для этого Лили вообще поступала в Хогвартс. В этой жизни стоит что-то менять, ведь иначе она поменяет тебя.

Джеймс все также смотрел на нее своими карими глазами, от которых хотелось блевать на месте, а сердце внутри делало кульбиты. Как бы ей хотелось наслаждаться таким вот его взглядом всю жизнь, как бы хотелось.

– Джеймс, – к ним стремительно шла Макгонагалл, поправляя на пути свои очки. Ее лицо выражало крайнюю озабоченность. – Сириус… Он куда-то пропал, никто не может его найти…

Поттер резко побелел, а все его лицо будто бы в мгновение осунулось. Гриффиндорец

резко дернулся, а потом остановился и посмотрел внимательно на Доркас, отчего в груди у Лили неприятно кольнуло.

– Доркас, пожалуйста, позаботься о ней.

Эванс испытывала ломоту во всем теле, а руки как назло дрожали пуще прежнего. Сердце делало кульбиты. Проклятое сердце все никак не успокаивалось, будто бы назло раззадоривая ее. Достав из шкафа чистые вещи, Лили внимательно рассматривала себя в зеркале, заметив у веска серую прядь, которая так некстати выделялась на фоне рыжих волос.

Безразлично фыркнув, она вышла из комнаты, предварительно потушив свет. Ее уже давно ожидали в Выручай комнате, где все и должно было решиться уже. Должно.

Лили резко поддалась вперед, будто бы инстинктивно, чтобы пойти вместе с Джеймсом, а потом также резко замерла, бросив быстрый взгляд на Медоуз. Доркас внимательно наблюдала за Лили, тяжело дыша, а потом сжала палочку и оглянулась по сторонам.

– Пойдем-ка отсюда, Эванс. Живее.

Гриффинндорка стремительно последовала за ней, когда сердце внутри стучало как угорелое. Они завернули на знакомый этаж, и тогда она поняла, что Доркас хочет добраться до Хогсмида с помощью потайного хода. Лили вымучено улыбнулась, понимая, что все-таки Медоуз не так уж и плоха, как казалось на первый взгляд.

– Умрешь ты или нет, мне все равно, – спокойно начала Медоуз, высматривая что-то среди доспехов. – Мне также плевать, что ты будешь делать сейчас, сражаться или бежать. Но попытайся хоть немного начать работать головой.

– Спасибо, Доркас…

Ступеньки сменяли друг друга, а в голове все неслось еще стремительней. Воспоминания прошлой недели сменяли друг друга чередом, но на душе была так безразлично противно, что хотелось взвыть от отчаянья. Зачем им эти встречи в Выручай комнате? Что они опять там забыли? Лили не знала, она совсем ничегошеньки не знала.

Сколько она не видела Мародеров, Марлин и Доркас? Сколько всего прошло? Эванс на секунду остановилась, зажмурившись от солнца, что так неестественно ярко светило для зимы, и мертвой хваткой схватилась за перила. Школа вновь ожила, кровавые надписи стерли со стен, а по коридорам вновь бегали дети. Улыбнувшись, девушка наконец дошла до нужного этажа и остановилась у нужной стены.

В покрытом инее коридоре все пахло гнилью и плесенью. На волосы то и дело падали капли, а грязь под ногами замарала всю обувь. Лили пыталась ходить по лужам со всем аккуратностью, на которую только способна, но каждый раз терпела поражение за поражением.

Доркас молчала всю дорогу, изредка оглядываясь назад, дабы убедиться, что Эванс еще не убилась. В воздухе царила далеко не лучшая атмосфера, а крики, раздававшиеся где-то над головой, не делали атмосферу лучше.

– Зачем ты это делаешь? – спросила Медоуз, остановившись. Ее зеленые глаза прожигали насквозь, а нахмуренный лоб говорил о том, что девушка явно не понимала. – Зачем тебе это? Неужели ради Джеймса?

– Почему ты постоянно сводишь всем свои вопросы к Поттеру? – сухо проговорила Лили. – Чтоб ты знала, мы далеко не друзья…

– Оно и понятно, – загадочно проговорила Медоуз, ухмыльнувшись одними уголками губ. – Оно и понятно…

Дверь, прорезанная прямо в стене, открылась и Лили медленно зашла внутрь, шокировано оглядываясь по сторонам. А удивляться было чему, на самом деле, ведь весь зал, в котором она так яростно тренировалась неделями, стояло больше двадцати человек, смотрящих на нее чуть ли не с вожделением. Эванс нахмурилась, пытаясь отыскать в толпе людей Марлин, попутно прислушиваясь к шепоту, в котором она частенько слышала свое имя. Было неприятно, было омерзительно.

Но вот она уже заметила МакКиннон. Марлин стояла рядом с Мародерами у стеллажа с книгами. На ней были черные вещи, а обычно распущенные волосы сегодня были заплетены в хвост. Хотя стоило отдать должное, в черном были все.

– Лили! – оживленно проговорила МакКиннон, замахав рукой. Сириус вымученно улыбнулся ей, а Джеймс даже не вздрогнул. Опустив голову, Лили подошла к ним, обвив себя руками и стараясь не бросать взгляды на Поттера. Конечно, наверняка он попросту в бешенстве на нее, из-за того, что Эванс, несмотря на все его просьбы, пошла в Хогсмид за ним.

– А где Доркас? Ее еще не выписали?

– Нет, – холодно проговорил Джеймс, и Лили наконец решилась посмотреть на него. О, в его глазах плескалась ярость. Безграничная ненависть.

– Нет, ошибаешься, – холодно ответила Эванс, опустив взгляд на ноги. – Зачем я сражаюсь? Раньше это было стремление к совершенству. Мне так хотелось упорядочить весь мир, что это дошло до мании.

Лили замолчала на мгновение, ощутив внутри скованность. Что-то говорило ей о том, что сегодняшний день вряд ли будет удачным. Этот день должен забрать у нее что-то, и это пугало. Вымораживало до остановки дыхания. Выдохнув, Лили задумчиво посмотрела на стены, пытаясь подобрать слова.

– И что же сейчас?

– Люди. Мои друзья, – Эванс пожала плечами, медленно пойдя вперед. – Это стало моим смыслом, только вот в войне счастья не найти, значит, нужно стараться закончить ее. Ради этого я и сражаюсь, ради других.

Лили не могла оторвать своих глаз от его карамельных, понимая, что он безумно зол на нее. Ведь она пошла за ним, пошла на поле бойни, где ее могли не просто искалечить, а даже убить.

– Что ж, – многозначительно проговорил Сириус, оглядывая своего друга с головы до ног. – Думаю, вам пора поговорить.

Марлин и Мародеры поспешно развернулись, оставив их стоять напротив друг друга, и именно в этот момент Эванс почувствовала что-то кроме безразличия. Ей стало по-настоящему страшно. Они молчаливо пялились друг на друга, когда Эванс пыталась отыскать в его глазах ответы на свои вопросы. Больно ли ему было, когда он узнал, что любовь всей его жизни – предатель? Было ли ему, черт возьми, больно также сильно, как и ей, когда Джеймс бросал на Делюр эти ужасные взгляды?

– Лили…

– Тебе было больно?

Джеймс замер, приоткрыв рот. Он с непониманием смотрел на нее, хмуря брови, когда Лили была готова взорваться от ненависти. Чувства распирали грудную клетку, ломали ребра с хрустом и заставляли ее задыхаться, ища помощи в воздухе. Только его, как назло, было очень мало.

– Ты любишь же его, да? – по-хитрому улыбнувшись, спросила наконец Доркас. Лили вздрогнула, резко развернувшись.

Это было неожиданно. Это было равносильно ударом по голове – также больно и отрезвляюще. Любить? Нет, она-то уж точно не умеет. И все равно, что сердце колотиться, как угорелое. Все равно. Плевать. Эванс резко подбавила шагу, уже видя люк. Резко отворив его, она попала прямиком в паб, где кругом царил хаос. Весь инвентарь был разрушен, стекла выбиты. По полу текло Сливочное пиво, а половина волшебных картин была полностью выжжена. Все напоминало войну, в прямом смысле этого слова. И это уже действительно не казалось таким ребячеством, как раньше. Все было как никогда серьезно и опасно.

– Здесь незачем стоять, Эванс, – пропыхтела Доркас, достав палочку и медленно приблизившись к выбитой двери. – Пойдем.

Они медленно вышли из здания, оглядываясь по сторонам, крепко стиснув палочки в руках.

Сердце гремело. Да так, что можно было запросто его услышать. Улицы были безлюдны, что наводило страху еще больше. Казалось, что прямо из-за угла на них может вот-вот набрести какой-нибудь Пожиратель, и вот тогда пощады ждать не придется. И только снег падал на землю, будто бы не замечая страдания людей. От этого снега в грудную клетку сводила боль, а руки сжимались как по команде.

– Как думаешь, Джеймс уже успел найти Сириуса? – задумчиво протянул Лили, внимательно оглядываясь.

– Да кто их знает, – вымучено проговорила Доркас.

– Было? – вновь спросила Эванс, приблизившись к Поттеру еще ближе. Так, чтобы их разделяли считанные сантиметры.

– Тебя это не касается, Эванс, – холодно проговорил Джеймс, и его глаза стали в мгновение ледяными.

– А раньше была Лили, – иронично проговорила она, опустив глаза, к которым так некстати подступили слезы.

Взрыв и звон разбитого стекла раздались неожиданно и стали словно громом среди ясного неба. Страх пронзил каждую клеточку тела, а в голове лихорадочно билась мысль – лишь бы с ним было все нормально. Сорвавшись с места, Эванс стала петлять по улицам, вцепившись в палочку с такой силой, что казалось, будто еще немного, и она к чертям сломает ее. Воздуха становилось все меньше, голова кружилось и все вокруг словно плыло.

Наконец, спустя полчаса, Лили увидела впереди силуэт, сильно напоминающий Джеймса. Остановившись и не решаясь к нему подойти, Эванс не понимала, почему он стоит на месте и даже не двигается. Поддавшись вперед, Лили молчаливо ахнула, разинув рот. На полу, скорчавшись и с бушующей яростью в глаза, лежала Магния Делюр, с ужасом смотря прямиком на Джеймса. Лили сжала кулаки, тщетно пытаясь угомонить собственное сердце и внимательно наблюдала за картиной.

Почувствовав, как по щеке скатывается что-то теплое, Эванс, зажав рот рукой, резко пустилась прочь от этой улицы, не видя перед глазами ничего. Она не понимала, от чего именно плакала – от предательства или от того, что Джеймс все-таки действительно любит не ее. В голове все вертелось лицо Магнии и прямая спина Джеймса, которая была не естественно напряжена. Что за чувства связывали обоих? Что происходило там?

Остановившись, Лили услышала чужие шаги. Только тогда до нее дошло, что она по-прежнему в месте, где происходят боевые действия. Лили дернулась, резко повернувшись, а потом случилось что-то странное: все происходило слишком быстро. Пожиратель перед ней, с направленной палочкой в руках. Доркас Медоуз, кричавшая что-то о том, что ей нужно бежать, и огромный взрыв, оглушивший ее полностью.

Эванс почувствовала ком в горле, когда воспоминания чуть ли не взорвали ее черепную коробку. Резко развернувшись, Лили попыталась было уйти, но теплая рука, резко схватившая ее, не позволила. Джеймс толкнул Гриффиндорку на себя таким образом, чтобы смотреть прямо в глаза. Он аккуратно вытер слезы с щек, смотря с какой-то странной нежностью в глазах, а потом грустно улыбнулся.

И в этой улыбке хотелось тонуть вечно. Эту улыбку хотелось унести навсегда с собой в воспоминания. Потому что дарить такую улыбку можно только одному человеку. Человеку, который спас тебя, вселил надежду, заставил жить. Он просто стоял и смотрел на него, а Эванс понимала, что все же, возможно, она действительно испытывает к нему такие чувства, которые называют любовью. Да только это неважно. Сейчас для нее главным были его глаза и руки.

Лили побледнела, внимательно следя за его губами, которые будто бы хотели что-то сказать, а потом мир и вовсе окончательно рухнул в бездну.

– Я люблю тебя, Лили Эванс.