Текст книги "Female Robbery (СИ)"

Автор книги: tower

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Ты просто параноик.

– Сохатый, – Блэк пытался взять себя в руки. – Она может навредить нам. Нанести урон, подорвать нашу репутацию!

Джеймс закатил глаза и внимательно поглядел на огонь. Его языки догорал в камине, в гостиной торжествовал покой. Секунда и последняя искра отправилась в мир иной, и комната опустилась во мрак.

– Лично мне на нее глубоко плевать, – он посмотрел на друга, который готов был уже взорваться и чтобы не накалять ситуацию до предела, сдался и покорно проговорил. – Что от меня ты хочешь-то?

Воцарилась ночная тишина. Грудь Джеймса поднималась в такт собственного дыхания, а глаза Бродяги метались из одного угла, в другой. На улице что-то засверкало, кажется, полил дождь. В комнате повисла мрачная атмосфера, отчего Поттер невесело усмехнулся и перевел свой взгляд на друга. Сириус Блэк. Казалось, одно только его имя должно вызывать ужас и страх, ведь всем известно, кто были эти Блэки. Вот только Бродяга был другим. Умудрившись попасть на Гриффиндор, он с каждым годом все больше начинал ломать систему чертовых аристократов и здорово поедать нервишки своей матери. Но Сириус был глубоко печален, и Джеймс знал об этом. Блэку не хватало тепла, которое он пытался заполучить с помощью многочисленных подружек, а в данном случае – Марлин. И, наверное, именно поэтому, с его лица никогда не слетала маска забавного весельчика и Мародера.

– Давай заключим спор? – хитрая улыбка играла на устах Сириуса. – Скажи, ты сможешь влюбить ее в себя?

Если бы в данный момент Джеймс ел или пил, то он обязательно бы поперхнулся. Поттер издал тихий смешок.

– Что за бред, Бродяга? Мне даром не нужна такая девушка.

– О боже, – Бродяга раздосадовано опустился в кресло. – Тебе даже не нужно с ней встречаться. Ты должен сделать так, чтобы ты ей понравился. А затем подпустить близко, сделать вид, будто ты тоже без ума от нее и контролировать. А дальше пройдет учебный год, но, а даже если ты ее «бросишь», она уже ничего тебе и нам не сделает, ведь любовь творит странные вещи.

На улице загремел гром, капли ударяясь о стекло, разбивались, а затем возрождались, словно Феникс, и это было потрясающее. Молодой человек задумался. Вроде смысл плана Сириус был понятен, но что-то не позволяло ему согласиться на это. Было что-то в этом зловещее и потаенное.

– Идиотизм, – процедил Сохатый, уставившись в пустоту.

– А мы все, – Блэк многозначительно кивнул головой, – идиоты.

***

Этот день уже обещал быть плачевным. Лили неслась по коридорам, ведь ее по каким-то причинам позвала Макгонагалл. По дороге к декану, она продумывала, что же могло произойти, но все мысли уходили в какую-то другую сторону. И у этой стороны было название. Эванс лихорадочно думала о Мародерах, Марлин и Магнии. Конечно же, она понимала, что болтушка МакКиннон с присущей ей легкостью, могла рассказать про необычную историю. Но с другой стороны, вряд ли ей кто-нибудь поверит.

Лили завернула за угол и резко затормозила. На подоконнике сидел Блэк, а рядом с ним стоял его лучший друг, кажется, его звали Джеймсом. Тугой ком появился во рту, она прислонилась к стене и на секунду закрыла глаза. Она начала бояться. И самый большой вопрос был в том, чего именно?

Эванс расправила плечи, нацепив притом хладнокровную маску равнодушия, и пошла вперед. Когда она проходила мимо них, девушка подметила, что ее сердце как-то чересчур быстро забилось, а руки начинали дрожать. Лили сглотнула и уже почти было прошла, но…

– Стоять, – Блэк хотел взять ее за рукав, но Лили вывернулась и, схватив его руку, заломила за спину. – Ты чего?

Блэк ошарашено замер, а его друг лениво проскользнул взглядом по Лилс. Она поняла, что зря так резко отреагировала и убрала свои руки. Сириус медленно стал поворачиваться, не зная, чего можно ждать от этой сумасшедшей. Но стоило только посмотреть в эти синие глаза, как Эванс почувствовала, что ничем хорошим этот разговор не закончится. В его глазах она увидела целый калейдоскоп эмоций: от удивления до ярости, от ярости до усталости. И, пожалуй, она бы и дальше продолжила рассматривать его глаза, если бы Сириус Блэк не начал говорить:

– Что это было на ЗОТИ? Как исчез стакан и главное, каким странным образом ты там появилась? – вопросы лились, а Эванс молча стояла и хлопала ресницами. На самом деле, это так легко – притвориться идиоткой. Обычно после того, как люди начинают думать, что у нее явно что-то не в порядке с мозгами, они оставляют ее, позволяя Лили вздохнуть с облегчением.

– Она не понимает, – Девушка вздрогнула от его голоса. Поттер был обладателем звонкого баритона, на который невозможно не обратить внимание.

Лили поежилась,не понимая, почему еще здесь стоит. «Надо срочно уходить…». Эванс развернулась и уже хотела быстро исчезнуть, но колкая фразочка Блэка заставила ее остановиться и вздрогнуть.

– Не думай, что так легко отделаешься, Лили Эванс. Ты почти, что перешла дорогу Мародерам. Ведь я точно знаю, что это ты уничтожила нашу шалость, – Лили затылком почувствовала, как он улыбнулся. – И знаешь, ты либо чокнутая, либо идиотка. И что-то мне подсказывает, что это второй вариант, а значит – ты крупно попала.

Лили часто задышала, но не поворачиваясь назад, она пошла вперед. Воздуха стала не хватать, мозг бил тревогу… Неужели столько лет потрачено зря? Неужели только из-за одного ее прокола вся миссия с заклинаниями прошла даром? Она остановилась и взглянула в окно. Солнце, радостное горячее солнце. Когда-то в детстве, Эванс обожала лето, тепло. Ей нравилось просто лежать на траве, вдыхать аромат цветов. Но потом ее жизни пошла по наклонной дорожке и вся любовь к лету куда-то испарилось. Вместе этого в сердце зародилась глубокая печаль, которая настолько подавила любые ее симпатии к жизни, что солнце стало невыносимо угнетать, а от аромата лета, цветов и сладостей становилось только тошно. Лили зажмурилась и постучала в кабинет декана.

– Войдите, – все тот же сухой и строгий голос профессора, который всегда наводил ужас своими интонациями. Эванс тихо открыла дверь и зашла во внутрь.

– Здравствуйте, – она так и не научилась громко говорить. Ее голос мог слиться с ветром, и люди часто переспрашивали ее, что неимоверно раздражало Эванс.

– Присядьте, мисс Эванс, – ее голос был озабоченным.

– Что-то случилось, профессор? – Лили уже догадывалась, зачем ее позвали. – Вы насчет того случая, который произошел на уроке Защиты от темных сил?

Повисла напряженная пауза. Профессор внимательно наблюдала за ученицей и тихо сказала:

– Не совсем, – ее голос оборвался. – Сегодня пришло известие…вашу мать сбила машина. Вчера вечером.

В Лили толком ничего не дрогнуло, весть ни капли не поразила ее. Она уже давно понимала, что ее мать – Мелисса Эванс – никогда не оклемается, она попросту не сможет прийти к новой и лучшей жизни. И сейчас девушка была даже рада за свою мать. В этом мире ее уже ничто и не держало, а там наверху ее будет ждать новая жизнь, намного лучше прежней.

– Что-то еще? – наверное, полное отсутствие эмоций у Лили, поразило учителя. Миневра удивленно посмотрела на нее и незаметно для себя покачала головой.

– Поскольку вам еще нет семнадцати, Вы вынуждены жить у единственного вашего родственника – отца.

Что-то внутри заболело у Лили. Только не у него, только не с ним… Ее обуяла ярость, и девушка еле противилась желанию, чтобы не взвыть от отчаянья.

– Это обязательно? – холодно осведомилась Эванс, хотя в ее душе стоял хаос.

– Боюсь, что да. Теперь полную ответственность за Вас несет Эдвард Эванс, – проговорила совсем растерянная Миневра, внимательно осматривая свою ученицу.

Лили поморщилась. Жить с человеком, который разрушил ей жизнь, ее семью… Она ненавидела его. Ее руки задрожали. Ненависть так сильно пропитывала тело, что она могла взорваться от переизбытка. «Хотя бы не так долго находится с ним», – поспешно на помощь пришел голос, который немного охладил накипевшие чувства.

– Я могу пойти? – наконец спросила Лили.

– Это ваше решение, – уж больно странно ответила профессор и внимательно проводила юную волшебницу взглядом.

***

Лили бессмысленно бродила по прохладным коридорам школы. За окном бушевал ветер, то и дело поднимая опавшие листья. На улице был запах сентября. Запах дождя, деревьев и чего-то еще. Определенный запах для каждого человека. Эванс шаталась из стороны в сторону так, словно перепила огневиски, но ее голова была абсолютно трезва. В ее разуме бушевали мысли, из-за них у нее никогда не наступал покой, а из-за того, что в глазах периодически темнело, ей приходилось идти рядом со стеной и время от времени прижиматься к ней, пытаясь хоть как-то успокоиться. И именно в такие моменты, она задавала один-единственный вопрос: «Кто спасет тебя, когда ты упадешь?»

От этого вопроса на душе сразу становилось как-то грустно, потому что за все годы своей учебы, у нее не появился друг. Нет, конечно, у нее был Северус, они гуляли, общались, но чего-то не хватало…может, уверенности? Уверенности в том, что если ей станет невыносимо плохо, ей не надо будет идти к школьным подземельям, где на нее непременно будет смотреть насмешливо, а можно будет просто зайти в свою комнату, где обязательно все заметят, что тебе плохо. Да, Лили Эванс, к огромному ее сожалению, не хватало подруги, которая сможет ее выслушать и никогда не предаст.

– Эй, грязнокровка! – Эванс вздрогнула,а потом гордо развернулась. Ее глаза заблестели, а рука неслышно поползла в карман.

– Я смотрю, Эйвери, у тебя не хватает памяти, чтобы запомнить мое имя, – оскалилась Эванс, и,наверное, сейчас она была похожа на них, на Слизеринцев.

Маркус Эйвери поморщился.

– Не советую тебе острить, милочка, – пришло время его триумфа, и он был доволен как никогда. – Здесь нет твоего дружка Снейпа. Кто тебе поможет?

Внутри что-то похолодело. Но Эванс не подала вида и устремила свой холодный взгляд на Эйвери и его компанию. Она вдруг залилась смехом и посмотрела на них таким надменным взглядом, отчего Слизеринцы недоуменно переглянулись.

– А слабо одному? Без группы поддержки? – спросила Лили, явно намекая на его трусливость. Сейчас, когда по крови бурлил адреналин, а сердце трещало, как угорелое, она чувствовала себя в своей тарелки. Это же так легко выливать свою ненависть во время драки, испытывать легкое чувство твоей индивидуальности. Плевать на последствия, плевать на возможный трагичный исход, Лили Эванс хотела прожить свою жизнь так, чтобы не жалеть после не о чем.

И вновь тяжкое молчание. Она слышала его тяжелое дыхание, чувствовала, как расширяются его ноздри. «Момент настал». Лили достала палочку, но не успела. В тот же момент полыхнул зеленый свет, и она со всей дурью ударилась затылком об стенку.

– Как грубо, – спокойно проговорила Лили, хотя было действительно больно. Затылок невыносимо ныл, а все тело налилось неприятной тяжестью.

– Леви…– Нотт победно улыбнулся и стал уже произносить заклинание, как вдруг с другого конца коридора полыхнул свет, а в следующую минуту грозный женский голос прокричал:

– Экспилиармус!

Палочки Слизеренцев и Лили взметнулись в воздух. Эванс оглянулась и увидела, что в конце коридора стояла тонкая фигура. Приглядевшись, Лилс узнала в ней Марлин. Глаза Эванс неодобрительно сузились. Почему-то, ей казалось, что это не добрый знак, ведь она – друг Мародеров, а те объявили ей войну. Что же ожидать от этой блондинки? Тем временем, Нотт удивленно поглядел на тонкую и худую женскую фигуру. Он точно не ожидал такого развития событий, а его друзья тем временем перестали смеяться и явно были озадачены не меньше их вожака.

– Через минуты, здесь появиться мой парень Сириус и его друзья, – холодно начала МакКиннон. – Я не думаю, что они будут вам рады.

Эти слова волшебным образом подействовали на Слизеринцев. Половина дружков Маркуса выбежали, оставив своего капитана. Марлс кинула палочки Эйвери и внимательно стала наблюдать за тем, как тот исчезает и что-то бормочет себе под нос. Когда он скрылся за поворотом, блондинка повернулась и добродушно улыбнулась Гриффиндорке.

– Ты как? – заботливо спросила Марлин и предложила руку Лилс.

– Никак, – грубо сказала Эванс и отпихнула руку. Встав, она отряхнула свои ноги и уже собиралась пойти, но не тут-то было.

– Меня зовут Марлин МакКиннон. Я учусь на седьмом курсе Гриффиндора, а тебя? – неожиданно выпалила она. Лили остановилась и подумала о том, что ее начинает бесить эта МакКиннон. Как будто не знает, кто она.

– Меня зовут Лили, – девушка на минуту замешкалась, а потом резко сказала. – И мне не нужны друзья.

Она пошла вперед и почувствовала, что Марлин следует за ней. Они почти дошли до гостиной и тут, не выдержав, Эванс резко развернулась и со злостью посмотрела на свою «спасительницу».

– Передай Мародерам, что у них ничего не вышло, – и, сверкнув глазами, Лили развернусь, быстрым шагом направляясь в свою комнату, оставив удивленную Марлин возле портрета.

Комментарий к Марлин МакКиннон и Мародеры. Первые шаги

========== И слова стали мучить его ==========

Когда прозвенел звонок, Лили первой выбежала из класса. Она быстрым шагом неслась по коридорам школы, надеясь как можно быстрее оказаться на улице. Но не тут-то было, на повороте девушка заметила знакомую фигуру, а потом до нее медленно стало доходить, кто это.

– Эванс!

Ее с силой дернули за плечо и заставили развернуться. Это был Блэк, который ей уже порядком надоел и которому неплохо было бы перестать быть таким назойливым.

– Можно было и аккуратнее, – устало проговорила Эванс, которая мысленно готовилась к неприятному разговору.

– Лили, – от того, как он произнес ее имя по спине пробежались мурашки. – Давай начистоту.

Девушка мысленно дала себе пощечину. Этот одноклассник потихоньку начинал выводить ее из себя.

– Я тут подумал, – Блэк улыбнулся, но его улыбку едва ли можно было назвать искренней. – Это было гениально. То, что произошло на уроке ЗОТИ. И…я слишком резко повел себя тогда, прости меня.

Лили хмыкнула. Что ж, а это уже было интересно. Почему бы не поиграть в их игру?

– Хорошо, – Эванс тоже улыбнулась, и они стали сверлить друг друга взглядом. И, о Мерлин, это было эпично.

– Тогда, может…

– Блэк, – она резко его прервала. – Не стоит мне пудрить мозги, я – не одна из твоих фанаток, – я вообще для тебя никто. Просто забудь меня, как забывал все те годы…

– И это странно, тебе не кажется? – маска слетела с его лица так же быстро, как и появилась. – Вся ситуация странная, как думаешь?

Она пораженно молчала, пытаясь ухватиться за нить мыслей собеседника, но его логика ускользала от ее понимания. Лили опустила свои изумрудные глаза на свои туфли и тяжело вздохнула.

– Я тебе еще припомню все твои слова, – она почувствовала, что он нахмурился. – Я тебя запомнил.

Бродяга резко развернулся и пошел прочь, а Лили медленно побрела к Запретному лесу. Она раскачивалась в такт несуществующему ритму и тихо повторяла его слова. Все ее тело стали каким-то воздушным, а дышать стала так просто, будто не было прошлого, не было боли, не было горя. «Ах, если бы она тогда стерла им память, все бы было по-другому» – подумала Эванс и резко остановилась на своем месте. «А что тебе мешает сейчас?» – вопрос, который она задавала себе каждый раз перед сном. И он не имел ответа, а хотя, Лили просто боялась признаться, что боится. Боится этих чертовых людей. Эванс знала их давно, могла просчитать каждое их действие и угроза Блэка для нее не была обычными бессмысленными словами.

Девушка села на сырую землю и задумчиво глянула на облака. Ее привычная и размеренная жизнь изменилась за один день, принеся в ее жизнь новых людей, новый смысл и новые проблемы. Только…она как всегда не спросила, хотела ли Лили этой новизны? Мечтала ли она о ней? И если б кто-нибудь действительно спросил ее об этом, то Эванс уверена – она ответила бы: «Да».

– Привет, – Лили повернула голову и увидела черные и бездонные глаза Северуса.

– Сев! – она, стремительно поднявшись с места, подбежала к нему и с любовью обняла, как раньше, как в детстве. – Прости, прости, я тут попала в больничное крыло…

– Я знаю, – тихо проговорила Снейп. – Опять плохо стало?

– Да, – она грустно усмехнулась и почувствовала облегчение. Они, взявшись за руки, медленно побрели по глуши леса, разговаривая и делясь всем на свете. В такие минуты, Лили наконец начинала чувствовать себя счастливой, а сердце медленно начинало биться. Эванс вдохнула свежий лесной воздух и дотронулась рукой до еще мокрой травы.

– Моя мама умерла, – вдруг проговорила она и незаметно для себя, горько усмехнулась. – Мне декан вчера сообщил.

Северус промолчал, но Лили была благодарна ему за это. Ей не хотелось, чтобы ее жалели, не хотелось, чтобы утешали и пыталась доказать, что у нее впереди еще большая и счастливая жизнь, потому что это было не так. Потому что ее жизнь не чертова детская сказка, а если выражаться яснее – у нее нет смысла. Еще в детстве она его поспешно захоронило и сейчас, ей уже попросту незачем жить.

– И я буду жить с отцом, – ярость исказила черты молодого лица. – Ненавижу!

Возможно, это был крик души, а может, давно подступившие к горлу эмоции. Северус нагнулся и обнял Лили, и она нечаянно коснулась его левого плеча. Он зашипел, будто змея, и отстранился от нее.

– Что такое? – Эванс сузила глаза и в ожидании уставилась на друга.

– Да нет, все в порядке.

Еще с детства Лили успешно поняла, что никому нельзя доверять. Она клялась по ночам, что не наступит на одни и те же грабли, ведь то, что тебя будут предавать – подтверждалось многими жизненными ситуациями. И все же, как иронично, что мы не учимся на ошибках прошлого.

***

Джеймс молчаливо сидел на своем самом любимом месте – на кресле, которое открывало вид на все, что могло происходить в гостиной. Возможно, с первого взгляда могло бы показаться, будто он зол или чем-то раздражен, но на самом деле это было не так. Поттер пребывал в глубокой задумчивости, но вот, он что-то заметил. Перед ним пробежала тонкая, женская фигура, но когда он, наконец, устремил на нее видящий взгляд, то увидел лишь белокурые кудри, которые так забавно подпрыгивали. Эта девушка будоражила кровь, заставляла сердце по-особенному стучать. Рядом с ней не хотелось никуда идти, не хотелось грустить. Хотелось только прижать ее к себе и никогда не отпускать. Поттер тяжело вздохнул, вспоминая, что она даже не его друг. Отчего-то сердце больно заныло, а на душе стало слишком тяжело.

– Магния, – губы непроизвольно зашептали ее имя, которое заучили наизусть, и она повернулась, может, услышала?

– О, Джеймс, – Делюр подбежала и села на краешек кресла. – Я повсюду ищу Марлин. В последнее время она все время где-то пропадает. И, если честно, меня это настораживает. Может, ты ее видел?

Сохатый отрицательно покачала головой и стал пожирать ее глазами. Боже, какая она была красивая. Ее голубые глаза всегда лучились счастьем, а улыбка могла ослепить самые яркие лучи солнца. Наверное, даже у жизни не хватало смелости потрепать ее, он знал, что ее судьба была такой же удивительной, как и она сама.

– Как там ребята? Я их давно не видела, – вдруг спросила она и посмотрела на него пытливым взглядом.

– Да вроде все нормально, – медленно проговорил Джеймс, – недавно в голову к Сириусу пришла очередная глупая идея, но это неважно…

– М-м, а что там еще Сириус?

Как давно он понял, что она его не любит? Когда он осознал, что Делюр никогда не будет его? Он видел, как Магния смотрит на его лучшего друга, а Поттер никак не мог понять, за что ему это наказание? Он часто задавался вопросом, почему единственная девушка, которая хоть что-то значила для него, не принимает его чувств. Джеймс прикрыл глаза.

– Ничего, – резко проговорил Сохатый. – Ты же понимаешь, что у вас ничего не выйдет?

–Это не твоего ума дела, Поттер, – холодно прошептала Делюр. – Ты…

– Как же ты не понимаешь! – Поттер вскочил с кресла и гневным взглядом поглядел на нее. – Я знаю его лучше, чем ты себе можешь вообразить. И я знаю, как он поступает с такими, как ты.

– То, что ты меня ревнуешь, не дает тебе права говорить так о нем и лезть не в свое дело, —процедила Магния, и все ученики, которые стали свидетелем столь странной картины, в момент развернулись и уставились на них.

– Черт тебя подери, Магния. Ты совсем глупа, – зашипел он, и какое-то мерзкое желание причинить ей боль появилось в душе.

Сохатый медленно закрыл глаза и развернулся. «Успокойся!». Нельзя было будить зверя внутри его, но у нее это вышло. Не дожидаясь каких-либо слов, Джеймс выскочил из гостиной и двинулся прочь от этого места. Жизнь жестко несправедлива. Мы никогда не получаем всего сполна, частично мы будем всегда в проигрыше. И со временем уже не испытываешь ни боли, ни разочарования, ни отчаянья. Только тоска, и ее пелена длиться вечно. Поттер остановился возле стены и, что есть силы, стукнул по ней. Ярость полыхала в его глазах, а в сердце так громко звенела боль, что хотелось закричать. Сохатый посмотрел вперед и заметил пустой класс, в который и поспешил ретироваться. Он засеменил к самой последней парте и, выдвинув стул, с грохотом плюхнулся.

Руки непроизвольно полезли к голове. Постепенно дыхание приходило в норму, но вдруг, он услышал чей-то смех. Он внимательно посмотрел на порог и увидел ту самую девушку, которую ему надо влюбить в себя, ведь так сказал его друг. Очередная волна гнева накрыла его с лихвой, но Поттер даже не пошевелился, продолжая разглядывать Лили Эванс. Он заметил, что Лили, несмотря на искорки в ее глазах, была не уверена в своих действиях. Джеймс внимательно следил за поведением этой рыжей бестии и сам невольно усмехнулся.

– Забавно, правда? – девушка, словно змея подползла к нему и остановилась в паре шагов. – В этом мире нет любви, когда именно это чувство и есть смысл многих жизней.

Поттер хмыкнул и впился взглядом в девушку. Он задержал взгляд на ее холодных зеленых глазах, на растрепанных волосах и про себя подметил, что она…волнуется. Этот факт позабавил парня, поэтому встав, он подошел к ней и склонил голову на бок.

– Что тебе нужно, Лили Эванс? – про себя отметив, что Гриффиндорка вздрогнула, он как не бывало продолжил. – Неужели ты пришла просто для того, чтобы поиздеваться надо мной? А хотя, дай угадаю, ты хочешь разозлить меня. И вытащить информацию по поводу Сириуса. Я прав?

Улыбка сползла с лица Лили, и она поджала губы. Признаться честно, Джеймс Поттер вызывал у нее бурю эмоций. Еще на втором курсе парень довольно сильно выделялся на фоне своих однокурсников, а его дружба с так называемыми Мародерами делала его особенным вдвойне. Девушка не могла ни согласиться, что Поттер был чертовски красив. Его черные волосы, которые постоянно находились в хаосе, его ямочки на щеках, когда он начинал улыбаться, его пустые глаза. Все это заставляло Лили прибывать в неком оцепенение. И поэтому, находясь с ним на таком близком расстояние, Эванс чувствовала, что не сможет толком сказать, что ей нужно от него. А ведь, по правде говоря, ей ничего и не нужно. Девушка нахмурилась, вспоминая инцидент в гостиной.

– Видно, я прав, – не дожидаясь ее ответа, проговорил Сохатый. – Знаешь, я думал ты другая. Нет, не в смысле внешности, поведения. Я думал, что ты настоящая. Только ты такая же, как и все, Эванс. А теперь соизволь не задерживать меня.

Если бы Поттер повернулся прежде, чем окончательно выйти из класса, и поглядел на девушку, то смог бы заметить, что ее глаза потускнели, а лицо побледнело. Только Джеймс Поттер не сделал этого, потому что ему наплевать.

***

Марлин увлеченно читала библиотечную книгу и улыбалась. На этот раз ей попалась действительно замечательная книга, чье описание читалось легко, а сюжет интриговал настолько, что не хотелось даже отвлекаться. Но стоило девушке перевести свой взгляд на стол, как ее разум начали одолевать непрошеные мысли. Все дело было в этой Лили. В этой рыжеволосой бестии, которая прочно засела в ее раздумьях. О том, что произошло на уроке ЗОТИ, девушка никому не рассказала, посчитав, что это дело касается только их обеих. Признаться честно, с того случая МакКиннон пристально стала наблюдать за этой девчонкой и, пожалуй, первое, что бросалось в глаза, был тот факт, что она была чересчур резкая. Лили можно было отнести к тем людям, которые не пускали в свою жизнь людей, и она явно их не любила. Вежливость у нее тоже страдала, без доли сомнения и мучения совести, Эванс могла высказать все человеку, и обычно она не бывала ни о ком хорошего мнения, кроме Северуса Снейпа, которого Марлин тоже считала очень и очень странным.

Марлин отложила книгу в сторону и внимательно поглядела по сторонам. Она тщетно надеялась найти девушку здесь, но, как оказалось, Эванс не было. Обреченно вздохнув, Марлин медленно направилась в гостиную. Ей не хотелось туда идти, потому что шумные и крикливые Гриффиндорцы очень часто действовали на нервы, а учитывая ее настроение, то девушка была готова кого-нибудь убить. Правда, ее настрой испарился, когда зайдя в гостиную, она заметила Мародеров и Магнию Делюр, которые душевно разговаривали и хохатали над чем-то.

– Сириус, – она легонько коснулась его плеча, но ее парень и ухом не повел. – Сириус Блэк!

Марлин взмахнула палочкой, отбирая его карты, отчего удивленный парень моментально уставился на нее.

– Да, Марлс, что-то случилось? – спросил Бродяга, раскинувшись на диване. Римус издал едва заметный смешок, а вот Магния заметно напряглась.

– Ты обещал, что этот вечер будет наш. – С нажимом проговорила МакКиннон. Сириус открыл было рот, но тут же закрыл, прикусив губу.

– Дорогая…

– О нет, Блэк. Всегда, когда ты так начинаешь говорить, происходит что-нибудь такое, что мне не понравится, – грустно прошептала она и посмотрела на свои руки.

– Марлин, он…он правда не может, – проговорил Люпин и по одному его тону можно было понять, что дело действительно серьезное.

– Извини, – Сириус хотел подойти к ней и поцеловать, но МакКиннон ловко увернулась. Фальшиво рассмеявшись, она ответила:

– Ну, ничего, зато в следующий раз ты от меня не отделаешься.

– Я когда-нибудь говорил, что ты самая замечательная девушка на свете? – Блэк по-теплому улыбнулся, на что Марлин лишь лукаво подмигнула и быстрым шагом направилась в свою комнату.

Марлин МакКиннон тоскливым взглядом оглядела свою кровать и почувствовала, как на ее глазах наворачиваются слезы. Она свыклась с тем, что почти ничего не значила для него. Их отношения шли по швам, Марлин понимала, что возможно он ей изменяет, но ничего не могла поделать. Он был настолько дорог ей, что МакКиннон принимала его со всеми недостатками, а таковых было много.

Сейчас Марлин сидела на свой кровати, а слезы застыли на ее щеках. В эту минуту, она решила, что подружится с Лили, потому что что-то было в ней, что-то незаменимое и особенное, и это так манило, так тянуло, но и отпугивало тоже.

========== Пока мы едины – мы не победимы ==========

Комментарий к Пока мы едины – мы не победимы

Фанфик был видоизменен. Добавлены некоторые моменты, некоторые были удалены. Однако, главная мысль остается прежней, а поскольку у меня есть черновики прошлых глав, я полагаю, что буду выкладывать их быстро. Была бы рада за помощь в ПБ, ибо беты вряд ли возьмутся за фф, в котором больше пяти написанных глав. Спасибо за ожидание:)

Люди часто думают о лишенных всякого смысла надеждах. Они любят думать о том, что греет их душу, что радует и то, что может поднять настроение. Для Джеймса – это была надежда на то, что он когда-нибудь будет вместе с Магнией, и как они руку об руку пойдут к алтарю. У Магнии мечты сводились к Сириусу, а у него, их и вовсе не было. От жизни этот Блэк получил достаточно. И если вы задаетесь вопросом, какие же мечты были у Лили, то ответ показался бы вам до безумия скучен. Она мечтала о высших идеалах. О чем-то более стоящем, нежели любовь и свадьба.

Она мечтала о другой стране, с другими правилами и цензурой. Лили думала о том, что как было хорошо, если бы можно было ввести запрет о том, что разводиться нельзя. Сколько семей можно было спасти? Эванс часто смотрела на мать, чьи ценности заканчивались на бутылке алкоголя, смотрела на сестру, которая хоть и была не глупа, но она была такой обычной. Такой, как все, а всё почему? Потому, что Петуния не хотела выделяться. Она боялась косых взглядов и одиночества. Эванс часто наблюдала за людьми, она анализировала их жизнь, которую случайно слышала из их уст, и больше всего ее огорчало то, что люди многое не знали, многое не понимали и не стремились к чему-то большому, к чему-то стоящему, нежели сплетни, одежда и цвет волос. Лили вертела головой в разные стороны, в надежде отыскать хоть одного еще не прогнившего человека.

– Привет, – из мыслей ее вывела блондинка по имени Марлин, что так незаметно приземлилась возле нее.

Эванс бросила на нее пустой взгляд. «Кто она такая? Каковы ее мечты?» подумала Лили и поняла, что почти ничего не может сказать про нее. Она была такой же невидимкой, как и она.

– Так странно, – тихо проговорила МакКиннон, привлекая внимание Лили.

– Ты о чем? – делая скучающий вид, проговорила Эванс, но она могла с точностью сказать, что слова ее собеседницы заинтересовали.

– Ты сидишь здесь такая ненужная… Вокруг тебя ходят толпы людей, все они как будто не замечают тебя, не видят твоей ценности. А ты сидишь с такой цинично-мрачной улыбкой и тебе как будто все равно.

Лили непонятно усмехнулась. Ей уже нравились слова этой Марлин. Ее построение мыслей, ее мечтательный взгляд и одновременно упертость. Все это дает такое комбо, о котором было трудно вообразить. Эванс повернулась к МакКиннон и посмотрела на нее заинтригованным взглядом, на что последняя только улыбнулась.

– Прости, Сириус всегда говорил, что я… – девушка запнулась и на мгновение Эванс увидела в ее глазах столько боли, что стало даже не по себе.

– Он тебя использует, – тихо произнесла Лили. Марлин досадливо поджала губы. – Разве тебе нравится быть его куклой?

– Я не могу иначе, он моя жизнь, – совсем тихо прошептала МакКиннон.

Лили насекунду вздрогнула, а в мыслях почему-то воскрес образ Джеймса Поттера. Девушка ощутила прилив странной ненависти, но и одновременно…нежности. Все это настолько испугало ее, Гриффиндорка не могла найти этому объяснение. Эванс покачала головой.

– Любовь – это злобная шутка Бога, – холодно проговорила она. – Но ты же понимаешь, что если ты что-нибудь не сделаешь, то он бросит тебя?

– Бывают вещи, которые не изменить, бывают истории, которые не исправить, – грустно пролепетала Марлин, и на ее лице появилась побитая и такая изможденная улыбка.