Текст книги "I. C. G. (СИ)"
Автор книги: ToBeContinued...
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
Три недели спустя.
– Когда тебе снимут защиту? – поинтересовался Доминант, наблюдая за попытками Микки самостоятельно надеть джинсы, не желая принимать помощь от своего парня, хоть и знал прекрасно по опыту прошедших трех недель, что ему это не удастся.
– Сегодня поменяют на мягкую, – проговорил саб, тихо пробубнив под нос слова недовольства от необходимости признать очередное поражение и воспользоваться длинными пальцами рыжего в качестве поддержки, подходя к сидевшему на кровати в ожидании капитуляции его упрямства Галлагеру, позволяя тому упаковать свою задницу в синие штаны и застегнуть пуговицу с ремнем.
Легко справившись с возложенной на него задачей, Йен подарил заднему карману джинсов легкий шлепок, а Микки нежную улыбку, встречая недовольно поджатые губы в ответ и разочарование в голубых глазах, смотревших сверху вниз.
Милкович ненавидел зависимость, и временная беспомощность в столь простом процессе как одевание, просто выводила саба из себя, заставляя каждое утро трепать Дому нервы, упрямо продолжая сражаться за свою состоятельность.
Благо, хоть поссать самостоятельно через ширинку он мог, оставляя нетронутыми последние крупицы самоуважения и гордости, в размерах теперь не превышающие пару крохотных пятнышек на ткани штанов в паху, намекающие Микки о том, что левая рука не самый лучший помощник в делах справки нужды.
– Ты только в страховую и больницу, или еще куда-то? – аккуратно спросил Доминант, не желая показать волнения и беспокойства, терзающие сердце и душу теперь каждый раз, стоило Милковичу выйти из дома.
– Не знаю, – пожал плечами саб, прекрасно осведомленный о собственных планах, но с завидным упрямством продолжающий игнорировать попытки Йена оградить себя заботой, не желая отчитываться о своих передвижениях.
– Позвони, как домой вернешься, пожалуйста, – попросил рыжий, провожая взглядом удаляющуюся к выходу спину, поднимаясь и направляясь следом.
– Нахуя? – обуваясь, спросил Микки, не поднимая головы.
– Просто, – пожал плечами Галлагер, наблюдая за качающейся напротив черной макушкой.
– А когда посрать пойду, не позвонить? – заметно раздраженный еще с утра, огрызнулся Милкович, выпрямляясь, – заебал уже со своей заботой, – и, подхватывая с вешалки куртку, поспешил покинуть квартиру, оставляя Йена в коридоре одного, подсчитывать количество упущенных прощальных поцелуев и дней с момента признания, кажется, перевернувшего с ног на голову их и так довольно странные отношения.
Они не говорили об этом, но Доминант подозревал, что подобное поведение Микки напрямую связано с тремя словами, озвученными в больничной палате три недели назад.
Галлагер с упорством Хатико ждал ответа от сабмиссива несколько дней, заглядывая в голубые глаза и ища в них нужные буквы, в моменты отчаяния уже готов был пойти на хитрость и приказать Милковичу ответить, но каждый раз сдерживал просьбу на языке, боясь услышать «нет».
А Микки не спешил убедить его в обратном.
Напрягаясь каждый раз, стоило только Йену заговорить хотя бы на отдаленно затрагивающую чувства парня тему, брюнет спешил покинуть комнату или, если за окном уже мерцали звезды, перевести разговор в другое русло, но чаще – внимание рыжего на свой член и губы, никак не желая удовлетворить эмоциональные потребности своего Дома.
Нет, Микки стонал также громко, кричал также хрипло и просил также отчаянно, но секс в их паре постепенно превратился в простой физический процесс, лишенный необходимых эмоций и дополнительных ощущений ментальной связи, пряча от Галлагера за пластиком метку саба, способную рассказать о чувствах того гораздо красноречивее холода взгляда голубых глаз и плотно сжатых губ, не желающих произносить сокровенные слова.
Ждать которых со временем Йен перестал.
Решив, что молчание Милковича может обозначать лишь одно, Доминант смирился с тем, что брюнет не готов признаться ему, и постарался забыть о собственном признании, надежно похоронив под ребрами надежду услышать от Микки заветные десять букв.
Даже не подозревая о том, что сабмиссив уже несколько раз пытался прошептать в темноту их, предварительно убедившись, что рыжий крепко спит и не слышит его никчемные заикания вместо простого предложения.
Милкович давно уже понял и дал определение испытываемым к Йену чувствам, но открыто заявить о них Дому почему-то не мог.
Он говорил «люблю» лишь двум людям в своей жизни, и ни одного из них сейчас с ним не осталось: маленький Микки шептал три слова в мамины волосы, подолгу высиживая на руках женщины, дарившей мальчику ласковую улыбку в ответ, навсегда запечатлевшуюся в воспоминаниях об умершем родителе; а на похоронах ее, едва сдерживая слезы в покрасневших голубых глазах, Милкович обещал сестре, что отныне он будет любить ее за двоих, но на следующий день и Мэнди исчезла.
И теперь, понимая, что Галлагер стал третьим в этом коротком списке, он просто не мог заставить себя произнести это слово, безумно боясь потерять и его тоже, хоть признаться в подобном страхе даже самому себе не желал.
– Мик, сегодня утром…
– Есть чё пожрать? – перебил рыжего Милкович, не позволяя вновь вернуться к старой теме, понимая, что позднее время суток лишит его возможности к бегству.
– Может, хватит уже? – но, кажется, Галлагер сегодня был настроен решительно – вырастая напротив брюнета, Доминант обхватил плечи саба и аккуратно встряхнул его, заставляя посмотреть в зеленые глаза. – Хватит бегать от меня, Микки, – выдохнул Йен, желая поставить точку в этой игре в прятки. – То, что я сказал в больнице…
– Бля, я жрать хочу пиздецки, давай потом, а? – попытался снова уйти от разговора Милкович.
– Это ни к чему не обязывает тебя, Мик, – но решительность в голосе рыжего дала понять, что никакого «потом» не будет. – Я не прошу от тебя признаний и не жду, что ты ответишь мне тем же, – говорил он, тяжело сглатывая.
Просит. Ждет.
–То, что произошло в тот вечер, позволило мне понять и принять это, и я не могу больше молчать: я люблю тебя, идиот, и ты с этим уже ничего не сделаешь, – теряя голос за неуверенными хрипами, проговорил он, отпуская сабмиссива и разворачиваясь в сторону выхода, желая покинуть комнату, прежде чем Милкович ответит что-либо. – Просто смирись с этим, ладно? – обернувшись в дверях, попросил он, нежно улыбнувшись замершему посреди комнаты парню. – И, если ты не чувствуешь ко мне того же…
– Блять, сука, какой же ты мудила, а, – вновь перебил его брюнет, закатив глаза под веки.
На внутренней стороне нежной кожи находя, наконец, необходимую смелость и решительность:
– Я тоже тебя… Ага, – выдал он сакраментальное, изменив признание на свой лад, но чувствуя в себе силы повторить его уже полностью, стоило только голубым глазам заметить вспыхнувшую искру в изумрудных, обладатель которых уже спешил вернуться в комнату.
***
– Ну, что ты, блять, пыришься-то на меня? – поворачивая голову к Йену, лежавшему рядом, подпирая голову рукой и рассматривая профиль Микки, поинтересовался сабмиссив, чувствуя в измученном сильнейшим оргазмом теле дикую усталость и желание отрубиться.
– Шрамы почти не видно уже, – улыбнулся Галлагер, оглаживая подушечками пальцев контуры тонких полосок на его лице, едва заметно отличавшихся по цвету от основного оттенка.
– И хуйню эту снимут через неделю, – поделился радостью Милкович, приподнимая руку в бандаже, избавиться от которого брюнет надеялся еще на этих выходных, но врач настаивал на дополнительной неделе носки.
– Люблю тебя, – не смог удержаться рыжий, целуя покрытый мелкой щетиной подбородок, заранее предвидя ответ:
– Ты заебал уже со своими нежностями, – проворчал Микки, отворачиваясь от Дома, удобнее устраиваясь в теплых объятиях, обещающих крепкий сон до утра.
– Ой, пятнадцать минут назад ты не был таким брутальным, – усмехнулся в его затылок Йен.
– Пятнадцать минут назад в моей жопе был хуй в девять дюймов, какая там, нахуй, брутальность, – ответил тем же Милкович.
– Спокойной ночи, – целуя макушку саба, прошептал рыжий, закрывая глаза, крепче сжимая в руках еще не остывшее от былой страсти тело.
– И я тебя… – решился на ответ Микки.
– Ага, – закончили парни хором.
Да, возможно, Милкович еще не скоро сможет сказать Йену заветное слово, но рыжему и этих трех букв в сочетании с искренним взглядом и дрожью голоса его парня пока вполне хватит.
А, может, это «ага» станет их собственным «люблю»?
Таким, о котором другие могут лишь мечтать.
Комментарий к БОНУС №5. Я тебя… Ага
да, меня повело, но я честно старался не упасть в розово-блесточную лужу лицом окончательно…
во всем прошу винить Его!
========== БОНУС №6. Терпи ==========
Да, Вам не померещилось =D
Дом/саб вселенная решила вновь напомнить о себе.
Да, Иичко, настало время нам достать из пакета знаменитого
тот самый тюбик =]
Да, Машу, все в ЙКГ’шчке основано на реальных событиях
(приукрашено, конечно, но все же).
Где-то между 2 и 3 правилами.
Долгое время проживая в гордом одиночестве, Йен особо не заботился о поддержании порядка в квартире, ограничиваясь редкими уборками и капитальными постирушками, когда на горизонтальных поверхностях пыли скапливалось достаточно для создания шедевра современного искусства, а бельевая корзина не могла принять в себя уже и пару носков. Но появление в его квартире еще одного временного жильца обязывало Галлагера уделить большее внимание чистоте и опрятности дома, не желая выглядеть перед гостем грязнулей.
Установив свой смартфон в док-станцию и выбрав один из любимейших плейлистов, Доминант переоделся, прихватил с собой пару тряпок в комплекте с чистящими средствами и приступил к уборке, подпевая и пританцовывая сменяющимся мелодиям. У него было по крайней мере четыре часа до возвращения Микки на то, чтобы привести квартиру в порядок.
Пыль на полках и шкафах, жирные пятна с плиты и микроволновки, крупицы мельчайшего мусора пропадали на глазах, смываясь в стоки и выбрасываясь в урну, постепенно превращая холостяцкое жилище в достойные принимать гостей апартаменты, радуя своего хозяина чистотой и блеском.
Прокрутившись на пятках вокруг своей оси под последний аккорд одной из любимейших песен, рыжий Дом закусил губу, пытаясь сделать выбор между стоявшим рядом пылесосом и большим флаконом-спреем для удаления пятен с зеркальных поверхностей. Но, отметив, что продолжительные танцы в гордом одиночестве его уже заметно утомили, он решил пригласить на следующий одиноко стоявшего недалеко партнера.
Щетка пылесоса собрала последний мусор с коврового покрытия, окончательно вычищая его ворсинки и попутно воздух вокруг (не зря он переплатил лишний полтинник и взял моющий), приближая окончание уборки, но Галлагер припас ей еще одно испытание перед тем, как попрощаться и убрать аппарат обратно в шкаф – путешествие в неизведанное.
Встав на колени возле кровати, Йен наклонился к самому полу, просовывая руку под каркас и выуживая из-под спального места сумку его временного сожителя, на секунду задумавшись над тем, не перебрать ли ее на предмет грязного белья без разрешения и в момент отсутствия хозяина, а также увесистый пакет, наполненный кучей «игрушек», появление которого в поле зрения вызвало на губах Дома определенного рода улыбку.
И несколько ярких воспоминаний о том, как пару из них они уже успели использовать, тут же отозвавшихся где-то в районе ширинки настойчивым толчком.
Быстро очистив пространство под кроватью от пыли и грязи, рыжий промыл и убрал пылесос на место, удобно устраиваясь на матрасе в компании пакета, высыпая на покрывало его содержимое, желая рассмотреть повнимательнее ассортимент разнообразных коробочек и упаковок, попутно планируя возможное их применение долгими совместными с сабом вечерами.
Анальные пробки, шарики всевозможных размеров и расцветок мысленно Галлагер вставлял в предназначенное отверстие распластавшегося на простынях Милковича, буквально слыша тихие стоны и хрипы брюнета, благодарно принимающего в себя каждую новую секс-игрушку, прикрывая глаза и рвано дыша от нахлынувшего возбуждения.
Стремительно твердеющий в трусах член молил своего хозяина продолжать и надеялся на скорое возвращение плода его фантазий с работы, надеясь воплотить в реальность хотя бы часть из них, но стрелки настенных часов отсчитывали новые деления слишком медленно, разрушая все планы напряженного органа на скорую разрядку, заставляя Дома крепко стискивать зубы и пытаться успокоиться.
Но бросать свое занятие Йен не спешил.
Несколько фаллоимитаторов различной плотности и длины стали следующими гостями в широких ладонях рыжего, внимательно рассмотревшего каждую линию и выпуклую деталь латексных игрушек, представляя как каждая из них растянет и растрахает розовое колечко, обильно сдобренное прозрачной липкой смазкой.
Черт, кажется, Галлагер не рассчитал свои силы.
Крепко ухватившись за дрогнувший в паху ствол через домашние штаны, Доминант откинулся на кровать, выпуская из пальцев самый толстый и длинный образ полового органа, закатывая глаза под веки и рыча в пустоту комнаты просьбы Микки поскорее вернуться, в попытках выровнять дыхание и утихомирить бьющие по барабанным перепонкам толчки крови в жилах чуть не захлебнувшись собственной слюной.
Нет, так дело не пойдет.
Милкович придет только через час, а Йен, если решит продолжить свои исследования, обкончается еще до того момента, как оглушительный звонок на стройке оповестит брюнета об окончании смены.
Пролежав без движения на кровати около пятнадцати минут, сумев все же справиться с нежелательным сейчас возбуждением, рыжий вернулся в сидячее положение, поправил постепенно опадающий член в трусах и поспешил убрать разбросанные по покрывалу игрушки обратно в пакет.
Совершенно не думая о том, чтобы парочку оставить и предложить их Микки в качестве десерта после ужина, нет.
Ну, ладно, возможно, раз десять такая идея его голову и посещала, но Галлагер на подобную авантюру не решился – слишком непонятны и хрупки были сейчас отношения между ними, слишком изранено его неосторожными словами было доверие сабмиссива.
Оставшиеся на кровати тюбики смазки, единственное, помимо костюма для Ви, что купили они тогда с Микки по собственному желанию, Доминант собирался отправить в один из ящиков тумбочки, но задержался на несколько минут с предоставленным ассортиментом в руках, чтобы выбрать, какой спрятать в складках постельного белья на смену уже почти использованного.
– Да ладно? – нахмурился Йен, прочитав этикетку одного из них, пытаясь вспомнить, брал ли он ярко-голубую баночку сам, или это Милкович решил поэкспериментировать со своим анусом. И, не думая больше ни секунды, именно его засунул под подушку, действиями решив узнать ответ на этот вопрос от Микки уже сегодняшней ночью.
Пакет и сумка отправились обратно на место, а рыжий, бегло оценив результаты своего труда, надеясь до возвращения брюнета успеть еще принять душ, сосредоточился на последнем оставшемся занятии – хоть раньше Галлагер никогда и не думал даже, чтобы протирать зеркало, желание привести квартиру в полный порядок превзошло его сомнения.
Останавливаясь напротив обширной отражающей поверхности с угрожающе занесенным над ней спреем чистящего средства, рыжий не смог сдержать в груди восторженного стона, заметив на зеркале то, что они с Микки забыли убрать вчера, разморенные сонливостью и дикой усталостью.
Способность его сабмиссива сильно и обильно кончать уже была изучена Домом вдоль и поперек, заставляя стирать простыни гораздо чаще, а салфеток влажных покупать в два раза больше. И несколько уже засохших белесых полосок на зеркале после вчерашнего лишь еще раз убедили Йена в том, что партнер ему достался идеально страстный и до выворота живота желанный.
Жаль, что ненадолго.
Оставляя средство для чистки на полу и накрывая его мягкой тряпкой, Галлагер протянул руку к самому верхнему из мазков «картины» Микки, кончиками пальцев следуя по «краске», воспроизводя в памяти события вечера, приведшие к подобного рода искусству.
И кто сказал, что убираться скучное и неблагодарное занятие?
Едва успевший успокоиться и утихомириться член в штанах Дома снова заинтересованно дернулся, вырастая и надавливая на резинку, желая выбраться из плена ткани и рассмотреть все детали «картины» самостоятельно.
А выдержка Йена, заметно подорванная и истрепавшаяся только недавно, и вовсе пошла по швам – ослабив шнурки, удерживающие спортивные штаны на талии, рыжий запустил вторую руку внутрь, сразу под боксеры, обхватывая налившийся кровью и окончательно затвердевший орган ладонью, ногтями другой продолжая царапать зеркало, крохотными крупицами семени Милковича украшая пол.
Проворачивая руку и сжимая пальцы сильнее, Доминант утробно прорычал, переступая по ворсу ковра и оттягивая штаны, почти полностью освобождая член от ткани для большего удобства ласк.
Следуя ладонью от одного мазка к другому, Йен обводил изгибы и линии подушечками пальцев, думая о том, что еще вчера можно было бы слизать свежую теплую сперму с холодной поверхности, но пульсация мышц заднего прохода саба и его отчаянные стоны не позволили парню отвлечься от размашистых толчков вглубь сокращающейся горячей плоти в попытках достичь собственного оргазма.
Скорость движения руки на члене росла с каждой минутой, а глубина и частота вдохов сменялась с равномерно-полных к рвано-коротким, оповещая дрочившего на «след» Микки на зеркале Доминанта о приближении экстазийного дурмана.
С пришествием которого Галлагер потерял способность видеть и слышать, затуманенным удовольствием мозгом и рассредоточенным вниманием не сумев уловить появления в квартире посторонних звуков, заглушенных его собственными стонами, а также пары голубых глаз, смотревших на него в отражении так реально.
– Знал бы про твой этот фетиш, в баночку спустил бы, – ухмыльнулся Милкович, останавливаясь за спиной рыжего, выглядывая из-за его плеча и широко улыбаясь (благо, разница в росте позволила брюнету скрыть саркастичное выражение лица, Йену предоставляя лишь небесного цвета радужку).
Застигнутый на месте преступления, рыжий резко развернулся вокруг своей оси, ногой сбивая оставшейся бесхозным спрей, и густо покраснел перед насмешливо-понимающим взглядом сабмиссива, в следующую секунду тяжело сглотнувшего слюни, стоило Микки опустить голову и увидеть розовую головку, сжатую в кулаке Галлагера.
Не дожидаясь вполне обоснованного приказа, брюнет начал медленно оседать на пол, чтобы помочь Доминанту закончить его дело более удачно, нежели предполагала дрочка, но Йен не разрешил:
– Раздевайся, – громко и четко приказал он, останавливая движения Милковича взглядом, желая наказать строптивого саба за фамильярность и не всегда уместный сарказм. Впрочем, стоит отметить, заметно сильнее возбуждаясь от осознания того, насколько этот парень с меткой на правой руке не был похож на других представителей подобного рода мужчин и женщин.
Насколько тот был особенный.
Микки подчинился тут же – торопливо освобождая от одежды напрягшееся тело, желающее угодить Доминанту и заслужить похвалу, брюнет чуть ли не рвал на своей груди ткань рубашки, не сумев найти в себе сил и терпения на то, чтобы расстегнуть пуговицы. Джинсы с трусами поспешили на встречу с полом, предоставляя вниманию удовлетворенного результатами приказа Галлагеру налившийся кровью ярко-розовый орган, готовый подчиниться и исполнить любые желания своего хозяина, признав того в стоявшем напротив Йене.
А рыжий и рад был управлять и направлять.
– Смазка под подушкой, – кивнув в направлении обозначенного прямоугольника, Дом стянул с себя пропахшую потом и желанием футболку, временно откладывая поход в душ, и подтолкнул Милковича к кровати. – Справишься сам? – улыбнулся он кривовато-нежно, нагоняя наклонившегося саба возле постели, впиваясь пальцами в его ягодицы и разводя их в стороны, убеждаясь, что растраханное за вчерашний вечер до красна отверстие уже не выглядит таким болезненным. – Подготовь себя, – распорядился он, толкая брюнета на матрас и слыша в ответ недовольное чертыхание.
Не спеша присоединиться к Микки на кровати, Галлагер впечатал колени в ее каркас, возбужденным взглядом прослеживая каждое движение парня, борющегося с защитной пленкой тюбика смазки и, кажется, даже не обращающего внимания на его этикетку.
Что ж, так даже интересней.
Больше. Шире. Быстрее.
Приказы Доминанта насиловали уже довольно измученное сознание саба, растягивающего себя под пристальным взглядом зеленых глаз, проталкивающего сквозь плотное кольцо уже четвертый свой палец, обильно сдобренный прозрачным гелем с крохотными зелеными и синими кристалликами, обещающими рыжему сотню матерных выражений, когда Милкович, наконец, поймет, что происходит.
– Сука, – сквозь зубы прорычал брюнет, ускоряя движение ладони, самостоятельно уже желая надавить сильнее на начинающие зудеть в нетерпении стенки ануса и почесать молившую о вторжении плоть хотя бы так.
Еще никогда Милкович не хотел его так сильно. Не хотел никого так.
А Галлагер продолжал довольно лыбиться и слегка гладить ладонью свой собственный стояк, не торопясь давать Микки желаемое.
Окончательно теряя терпение, нащупав второй рукой ленту презервативов где-то над головой, сабмиссив бросил ее в Йена, лишь тихо усмехнувшегося в ответ, но один из квадратиков все же оторвавшего через пару секунд.
– Сууука, – прокручивая пальцы в себе и комкая пятками покрывало, простонал Микки, понимая, что подобного рода ощущения в анусе уже совсем не похожи на реальные, чувствуя неприятные прикосновения ледяного воздуха к воспаленной коже, стоило остановить движения руки хоть на мгновение. – Какого ху..
Но договорить Доминант не дал:
– Хватит, – приказал он, махнув рукой на тут же замершую ладонь Милковича. – Что такое? – и повел бровью, задавая вопрос, ответ на который знал уже заранее.
– Жжет, – выдохнул Микки честно, скользнув задницей по покрывалу, чтобы хоть как-то воздействовать за зудевшее отверстие, – и холодно, пиздец, как, – решил сообщить еще об одной детали рыжему он, поджимая пальцы на ногах от очередного ледяного прикосновения казалось бы теплого воздуха комнаты.
– Хм, я думал, эффект только в процессе проявится, – загадочно пробормотал себе под нос Галлагер, забираясь на кровать и укладываясь рядом с беспокойно ерзающим сабом, недоверчиво посмотревшим на него исподлобья.
– Какой еще эффект? – нахмурился Милкович, переворачиваясь на бок, ожидая приказа приступить непосредственно к удовлетворению желаний своего Доминанта от Йена, кажется, и вовсе не беспокоившегося о том, что его партнеру некомфортно – рыжий закинул руки за голову и лениво прикрыл веки, не спеша отвечать.
– Поймешь позже, – ухмыльнулся он, приоткрывая один глаз и, глубоко вдохнув, наконец распорядился: – присаживайся, Микки, – кивнув в направлении торчавшего в коротко стриженном рыжем паху члена, приказал Галлагер, едва не поперхнувшись воздухом от того, насколько быстро заждавшийся разрешения сабмиссив его оседлал. – Нет, не так, – прошептал он, когда брюнет привстал на коленях и завис над головкой облаченного в латекс органа перед первым движением вниз, – перевернись, – проговорил Дом, руками своими помогая изнывающему в желании Милковичу понять, чего от него хотят.
И уже через пару секунд насаживая его на себя резким движением вверх бедер и вниз рук с сжатыми в них боками выкрикивающего в потолок слова благодарности брюнета.
– Сука, – смаргивая наполнившие глаза слезы, хрипел и скулил Микки, увеличивая амплитуду скачков на бедрах Йена, вбирая в себя толстый длинный член до самого основания и ударяясь напряженными яйцами о мошонку рыжего, едва ли помогающего ему двигаться. – Жжет, блять, – просипел он, сжимая зубы и кулаки, чуть отклоняясь назад для смены положения и хоть какого-то отвлечения от нестерпимой уже боли в горевшем адским пламенем анусе.
– Шире ноги, – приказал Галлагер, сжалившись над измученным пыткой сдерживания оргазма и продолжительным родео сабмиссивом, подаваясь выше и входя глубже, дожидаясь когда тот исполнит его волю, чтобы притянуть брюнета к себе и уложить на свою грудь, влагу спины Милковича смешивая со своей собственной. – Упрись пятками и приподними зад, – распорядился он, толкаясь вперед вместе с партнером, руками помогая ему выгнуться под нужным углом, опираясь на ступни согнутых в коленях ног. – Умница, – не забывая похвалить послушного саба, улыбнулся Йен, начиная трахать его снизу, короткими, но ощутимыми скольжениями в истекающей смазкой дырочке и ударами головки по простате парня отправляя того в долгожданное путешествие в сабспэйс.
Но одна небольшая деталь не позволила ему сделать последнего шага на пути к экстазу и удовольствию.
– Не могу-у-у, – простонал Микки, вдавливая свой затылок в острую ключицу рыжего, чувствуя новые толчки и необходимое давление, с легкостью затмеваемое жжением кольца мышц, граничащим с пыткой.
– Терпи, Мик, – ускоряясь и задыхаясь, прохрипел Галлагер куда-то в его висок, от стонов, мольбы и хныканья саба в своих руках уже давно прогуливающийся на грани, сжимая пальцами кожу его сильнее, а членом погружаясь максимально в такой позиции глубоко. – Т-е-р-п-и, – приказал он, отпуская один из боков брюнета, чтобы в следующее мгновение уже начать ему дрочить, помогая отвлечься от пламенеющего отверстия заднего прохода удовольствием глубокого проникновения и ласки дрогнувшего в его хвате стояка.
Протесты и жалобы Милковича постепенно сменились благодарным бормотанием, изредка сдобренным свистящим звуком вбираемого в легкие воздуха, намекая Йену о том, что его сабмиссив наконец переступил черту и теперь в его сознании вряд ли найдется преграда к достижению истинного удовлетворения.
– Да, – простонал Доминант, чувствуя, как напрягся его член, почти по самый корень погруженный в Микки и стиснутый им так сильно. – Так хорошо, – честно признался он, замедляясь, желая прочувствовать и распробовать каждый оттенок подступающего оргазма. – Ты хороший, – и, толкнув своей похвалой саба в черноту пропасти экстаза, отпустил и себя, – кончи со мной, – едва ли приказал он.
Скорее попросил, но белая струя спермы, выстрелившая на живот и грудь Милковича, перепачкавшая пальцы Йена и наполнившая отверстие пупка брюнета, заверили Дома в его безграничной власти над этим парнем.
– Лучший, – выдохнул Галлагер, наполняя презерватив собственным семенем, дрожа под постепенно расслабляющимся Микки и самостоятельно теперь чувствуя отголоски испытываемых им недавно ощущений – капнувшая на его яички и бедра смазка приятно холодила раскаленную кожу.
***
– Где ты эту хуйню отрыл? – закончив изучение ярко-голубой этикетки, поинтересовался Милкович, даже после продолжительного пребывания в горячем душе не сумевший избавиться от прохлады в анусе.
– В пакете нашел, думал, ты взял, – ответил рыжий, протягивая Микки тарелку с ужином, которую брюнет попросил принести в кровать, не собираясь больше сегодня менять положения тела.
Хоть лежать на животе все время крайне раздражало.
– Я, чё, похож на извращенца-эскимоса? – отбрасывая тюбик с белой надписью «Extra Cool» и нарисованными вокруг нее снежинками, поморщился саб, проклиная себя за неосмотрительность и беспрекословное подчинение Галлагеру, обеспечившее его заднице свидание с подобного рода смазкой.
Хотя, вряд ли бы смог он сопротивляться ее использованию в тот момент, прочитай он даже это чертово предупреждение.
С этим Доминантом спорить ему почему-то не хотелось.
– До сих пор холодит? – пытаясь сдержать улыбку на губах и скрыть издевку в голосе, участливо поинтересовался Йен, присаживаясь на кровать рядом с брюнетом.
– Моя жопа сейчас может сниматься в рекламе Ментоса, – пробубнил Милкович в ответ, чуть подползая к рыжему и запихивая в рот первый рулетик из бекона, проигнорировав предостережение Дома о вреде приема пищи лежа.
Комментарий к БОНУС №6. Терпи
Просто я соскучилась по ЭТИМ двоим =]
