Текст книги "Каждое объятие (ЛП)"

Автор книги: TheProblematique

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Попросите меня ещё раз, – сказал я более решительно, надеясь рассеять дальнейшие возражения.

– Попросить тебя поцеловать меня?

– Да.

Я подошёл ближе к нему, но он отступил, поэтому я продолжил движение, пока его нога не ударилась о край стола, и он уже не мог убежать.

– Что ты делаешь, Спок?

Джим не испугался. Возможно, он должен был. Я ещё не знал.

– Спок, что происходит?

Это происходило снова. То, что произошло вчера, чувства… Я хотел вдохнуть его, даже не касаясь, я практически ощущал острый ум, запах его золотых мыслей, и мне нужно было…

– Попросите меня снова, Джим.

– Нет.

Он выглядел обеспокоенным, и некоторые другие эмоции, которые я не мог назвать, также отразились на его лице.

– Пожалуйста. Вы должны попросить меня поцеловать вас.

К моему собственному удивлению, я потерял контроль над своим голосом, потому что это было глубже и ниже, чем обычно.

Но затем Джим выпалил:

– Да, сделай это.

Я ждал, чтобы проверить реакцию моего тела на его слова. Это было неоспоримо. Призыв вернулся: как Джим просил, как я всегда это делал, потому что он тот, кто просил об этом, и он был моим другом.

Я наклонился, полагая, что он имел в виду человеческий поцелуй, и поставил устойчиво руку на его лице, осторожное, робкое прикосновение, которое, тем не менее, служило для того, чтобы напомнить мне о пси-точках и пьянящем потоке сознания, который привел бы к затоплению моего собственного…

Но я никогда бы не вторгся в его личную жизнь. Это было ужасно и неправильно.

Затем я нежно прикоснулся губами к его лбу в жесте, как это делала моя мать. Это было легко и быстро, чтобы избежать соблазна поглотить любые эмоции Джима.

Когда я отдернул руку, его собственные взметнулись к моим плечам и надавили на меня, чтобы остановить на несколько мгновений. Я всё равно мог бы освободиться, его сила была не более чем лёгкой по сравнению с моей, но вместо этого я затаил дыхание и свои мысли, когда наши лица почти соприкоснулись.

Его руки скользнули по моей спине, и я тоже это позволил, и мы были нерешительными, медленными и неуверенными, так или иначе, чем когда-либо, но я не знал почему. Я был осторожен, когда положил руки на спину его униформы, где ни одна часть кожи не могла меня соблазнить.

– Ты сводишь меня с ума, ты это знаешь, верно? – он застонал, наконец погрузив пальцы в мои волосы. Я задался вопросом, было ли это обычным для друзей во время объятий. Возможно, теперь я должен был сделать тоже самое. Я, конечно, хотел этого, несмотря на то, что это означало бы для Джима вулканское, а не человеческое. Но он был человеком, и ему нужно было знать уровень близости, которой мы оба предавались по стандартам людей.

– Спок… – выдохнул он. Я медленно поднял руки от его спины к его шее и, наконец, блаженно скользнул в гладкие пряди, чувствуя острый всплеск удовольствия.

– Да?

– Ничего…

Волосы Джима пахли солнцем. Запах острый и ослепляющий, золотой и прекрасный. Текстура на моей коже была невероятно и чувствительно захватывающей, каждая мягкая прядь, обертывающая мои пальцы… на самом деле, было довольно… неудобно хорошо. Слишком хорошо. Очень хорошо.

Наконец мне пришлось оттолкнуть себя, выдыхая с трудом, чтобы найти Джима, смотрящего на меня, как будто потеряно.

– Капитан.

Однако черты его лица быстро поменялись и он нахмурился.

– Хорошо, теперь ты хочешь объяснить мне, что здесь происходит? – его тон был суровым, как тот, который он использовал на мостике.

– Простите меня, капитан, – я задыхался, жаждая одиночества в своей каюте и расслабляющих запахов медитационных свечей.

– Мы поговорим о прощении, когда ты скажешь мне, что с тобой происходит в последнее время.

– В последнее время? Вы подразумеваете, что я раньше проявлял такое поведение.

– Ну, со вчерашнего дня в Б. Велден ты был таким… неприкасаемым.

Я почувствовал удивление. «Неприкасаемым».

– Метафорически, – Джим закатил глаза. – Я не знаю, что это такое… но… Я думаю, что это действительно происходит с тех пор, как ты начал… Я имею в виду, я начал… со всем… Обнимать.

– Вы полагаете, что я действительно веду себя иначе, потому что я разрешил вам объятия?

– Ничего себе, разрешил, ты слишком добр, – но его улыбка была немного более искренней, и его глаза слегка засветились от удовольствия. – Я просто имею в виду, что, поскольку мы делали… как бы там ни было, теперь, когда ты позволил мне делать это, я, наверное, не должен был этого делать, но, видимо, я всегда буду тупым мазохистом, поэтому, зачем меняться?

– Джим.

– Правильно, я просто хочу, чтобы я был здоровым, нормальным человеком, понимаешь? Потому что я запутался в своей голове, думая, что это хорошая идея или, по крайней мере, зная, что это плохая идея, но всё равно…

– Джим.

– Сожалею. Какой был вопрос? – я открыл рот, чтобы ответить, но он был быстрее.

– Ответ – да. С тех пор как это началось, ты… я не знаю. Это что-то в твоих глазах. Если ты когда-нибудь передумаешь и захочешь, чтобы я остановился, скажи мне, ладно?

– Конечно. Что не так с моими глазами?

– Ничего. Забудь, что я сказал это, это было глупо.

– Объясните, – надавил я, делая ещё один шаг к нему. Джим усмехнулся.

– Ну, с тех пор, как ты попросил, – его улыбка исчезла, но тепло в его глазах оставалось – Это… это похоже на то, что ты пытаешься понять меня в то же время, когда ты думаешь о чём-то, ты не на сто процентов там. Как будто ты разрываешься между тем, чтобы быть здесь и где-то ещё, в другом месте, где-то странно и отдаленно, что я не могу… – он замолчал, внимательно посмотрел мне в глаза, а затем положил ладони на моё лицо, и после этого моё сердцебиение было таким безумным, что Джим услышал бы его, и я не мог дышать, и не мог двигаться…

Он поцеловал меня в лоб, вставая на цыпочки, чтобы сделать это, так как я был чуть выше его.

– Если тебе нужно поговорить или что-то ещё, ты можешь сказать мне. Ты знаешь, что это правильно? Я твой друг, Спок. Вот для чего нужны друзья.

– Спасибо, капитан.

И вот тогда, наконец, я понял, что меня привлекал мой друг, и это было слишком, слишком поздно, чтобы попытаться остановить это.

========== Часть 9. Девятый раз ==========

– Нет! Я хочу Спока!

Слабый голос капитана, исходящий из коммуникатора в моей руке, каким-то образом успокоил весь экипаж мостика.

– Слушай, ты нам нужен здесь, – это был безумный шепот доктора МакКоя: – Джим не подпускает никого, кто не…

– СПООООООК!

– Каково состояние капитана? – коротко спросил я.

– Я не узнаю, пока не осмотрю его. И я не могу этого сделать, пока не подойду ближе.

– Тогда дайте, пожалуйста, свою личную оценку, доктор.

Нетерпение было, как правило, эмоцией, которую я мог легко успокоить, однако, полное отсутствие компетентности доктора МакКоя в лице этого ужасного кризиса было достаточно, чтобы сделать эту задачу сложнее.

– Эй, мы все одинаково волнуемся, хорошо? Но он оказался единственным, достаточно глупым, чтобы отважиться попробовать местную еду, когда она не выглядела съедобной, так что я не могу ничего знать, пока кто-то не заставит его успокоиться. И он продолжает спрашивать…

– Где Спок? Я хочу его! Так сильно!

Я поднялся из кресла капитана, и сообщил мистеру Сулу, что он на мостике за главного. Джим явно не в здравом уме, и в возможной опасности, я знал, что должен немедленно идти к нему.

– Лейтенант Ухура, пожалуйста, известите инженерный отсек о немедленной подготовке транспортерной, чтобы телепортировать меня на поверхность планеты.

– Да, сэр.

Её мягкий голос доносился до моего слуха, пока я не вошел в турболифт с коммуникатором в руке.

– Спок, ты всё ещё там?

– Конечно.

– Пожалуйста, поторопись. Он угрожает своим фазером охранникам.

– Попросите его прекратить свои действия.

Доктор МакКой ответил довольно длинной, недоверчивой паузой, а затем глубоким саркастическим голосом:

– Да, интересно, почему я не догадался раньше этого сделать?

Двери открылись и я ускорил шаг.

– Я. Хочу. Спока! Он заставит боль уйти!

– Доктор МакКой, обновите состояние капитана. Он утверждает, что испытывает боль?

– Да, и он всё ещё ведет себя как сумасшедший. Я не знаю, что делать. Просто иди сюда как можно скорее.

– Я постараюсь сделать это.

Наконец я добрался до транспортерного помещения и кивнул мистеру Скотту, который уже был у консоли и, казалось, ожидал моего приказа. Не останавливаясь, чтобы побеседовать, я подошел к площадке и:

– Начинайте, – сказал я, пытаясь скрыть нетерпение в моём тоне.

Спустя несколько мгновений я материализовался на поверхности и сделал поворот в триста шестьдесят градусов, чтобы найти десантную группу. Восемьдесят семь целых и семь десятых этой планеты класса М занимала равнина, с синеватыми образованиями травы, ясным зелёным небом и гуманоидами разумной формы жизни, живущими небольшими группами.

В настоящее время я по щиколотку увяз в этой почве, так же как и члены десанта, ожидающие возвращения на корабль, стоящие в двадцати футах от меня. Казалось, что они образуют полукруг вокруг капитана, в глазах которого была паника и он размахивал фазером.

– Джим.

Я подбежал к ним и был встречен благодарным МакКоем.

– Я ждал тебя достаточно долго, чертов остроухий!

– Спок!

Голос Джима ускорил мой сердечный ритм. Казалось, он остолбенел, глядя на меня.

– Спок… ты пришёл! – его тон был неверящим.

Я медленно подошёл к нему, протянул руку, потому что он всё ещё указывал своим фазером на охранника в красном, справа от меня.

– Конечно. Вы звали меня.

Его губы расплылись в широкой, почти детской улыбке, и он уронил оружие.

– Ты самый лучший.

Я сделал ещё один шаг к нему.

– И теперь, когда ты здесь… – Джим покачнулся, вставая, глаза были расфокусированы. – Ты уберешь боль…?

Внезапно он рухнул на землю.

– Джим!

И доктор и я подбежали к нему, но я был тем, кто добрался до него первым и поймал его голову, прежде чем он упал на землю. Дыхание Джима было поверхностным, и я почувствовал, что у него лихорадка, когда я коснулся его лба.

– Спок, у меня болит голова… как много… – он застонал. – Мы уберемся отсюда?

– Да, сразу, – пообещал я, даже не задумываясь. Я приподнял его в сидячее положение, прижимая к своей груди для поддержки. Доктор МакКой посмотрел на нас широко раскрытыми глазами, держа гипоспрей в руке.

– Доктор, – сказал я многозначительно.

– Правильно. Держи его крепко.

Он сделал инъекцию Джиму в руку и капитан, казалось, расслабился.

– Мне уже лучше. Спасибо. Спок. Ты такоооой потрясающий! – прогудел он, закрыв глаза и спрятав свою лицо у меня на плече.

– Джим… – сказал МакКой мягко, слегка улыбаясь глазами. – Ты можешь стоять, чтобы мы могли выбраться отсюда?

– Конечно, – ответил Джим, снова открыв глаза и пытаясь встать. Я помог ему подняться, и он несколько мгновений покачивался, смущенно моргая.

Затем, не предупредив, он снова начал падать.

Я поймал его за талию, и он радостно засмеялся.

– Мне жаль, что тебе приходится ловить меня каждый раз, когда я падаю… – он хихикнул. – Эй, это был очень дрянной… сыр… я голоден.

– Вы сможете поесть на корабле, капитан, – сообщил я ему.

– К сожалению, я продолжаю падать, – сказал он смущенно. – Земля ускользает… это трудно, удержаться на собственных ногах.

– В самом деле.

Мягкое, тёплое чувство распространилось от моей груди к животу. Мне пришлось сжать челюсть, чтобы я не улыбался.

– Спок… – его пальцы вцепились мне в ухо, и его тон был чудесным. – Твои уши такие заостренные и чертовские!

– Я знаю, капитан, – я кивнул на доктора МакКоя и он жестом указал оставшимся офицерам, чтобы они встали в соответствующие места для транспортировки (вместо того, чтобы рассматривать капитана и меня).

– Я думаю, что они сексуальны, – сказал Джим, ухмыляясь. Я неожиданно повернулся к нему лицом.

– Простите?

– Я думаю, что ты действительно…

– Ладно, Джим, хватит разговоров! – громко сказал доктор. Мне нужно было немедленно подавить вспышку гнева, потому что я хотел услышать, что собирался сказать капитан.

– Но Боунс, Спок так…

– Мистер Скотт, приготовьтесь телепортировать отряд из шести человек! – крикнул доктор в свой коммуникатор.

– Да, да! Дайте мне минуту, чтобы повлиять на переменные мистера Спока, мне не нравится, как радиация этой планеты мешает моему оборудованию.

Когда мы ждали, ноги Джима снова подкосились и я решил просто поднять его на руки. Он подозрительно прищурился, потом, казалось, понял, как я его держал; одной рукой под коленями и одной вокруг его спины.

– Я не принцесса, – твёрдо заявил он.

– Учитывая мою вулканскую физиологию, разница в весе между вами и высокородной маленькой человеческой женщиной – ничтожна, – пробормотал я, снова имея дело с улыбкой, которая была очевидна, если бы кто-то поймал её.

– Ты хочешь сказать, что я тоже могу быть принцессой? – Джим, казалось, возмущался. Было забавно наблюдать.

– Да, капитан.

Конечно, это было так. С моей вулканской силой его тело было невероятно лёгким. Пока я думал над этим, я также размышлял о том, как его кожа казалась неестественно мягкой, где она касалась моей, и его запутанные мысли звали меня, так легко поймать…

– Спок. Что ты делаешь? – МакКой смотрел на нас с приподнятыми бровями.

Я вынырнул из своего опасного состояния и быстро перестроил телепатические стены между капитаном и мной.

– Я… я просто догадался, что капитан не может стоять сам.

– Хорошо, мистер Скотт ждёт приказа.

Я мгновенно переместил вес Джима на одну руку и открыл свой коммуникатор.

– Это Спок. Запускайте.

Странный цвет фона планеты исчез на моих глазах, и знакомый образ транспортерной вернулся. Я шагнул вперёд, намереваясь покинуть площадку, но когда я переместил руки, Джим обнял меня за шею, и его лицо уткнулось мне в плечо, он вздохнул с досадой. Жест, вероятно, должен был быть дружеским объятием, дружеским и невинным.

Шок от возбуждения, в которое он привёл меня, заставил меня проехаться на ступенях и едва не упасть.

Разумеется, вулканцы могут контролировать своё сексуальное возбуждение. Если бы я действительно хотел, я бы просто не ответил на контакт Джима так, как сделал я. Однако тот факт, что он был неожиданным и не… нежелательным, сделал меня бессильным предотвратить реакцию; мои ментальные щиты рухнули, и я почувствовал, как Джим напрягся в моих объятиях.

– Что… – прохрипел он с придыханием. – Спок, что это было? – он, должно быть, почувствовал мои собственные сильные эмоции, пролитые ему на голову моей неосторожной утратой контроля.

– Ничего, – коротко сказал я и попытался восстановить этот контроль.

– Но… – пальцы Джима ухватились за ткань моей форменной рубашки и крепко сжались, – но я чувствую…

– Мистер Скотт, – громко перебил я его, – предупредите мостик, что десант прибыл.

– Да, мистер Спок. С капитаном Кирком всё будет в порядке?

Главный инженер был не единственным, кто беспокоился, несколько техников тоже с волнением смотрели на капитана в моих руках.

– Проклятье, я буду знать больше, как только у меня будет возможность осмотреть его! Не будете ли вы так любезны, позволить мне выполнить мою работу?

Эмоциональные вспышки доктора МакКоя уже не удивляли меня, я привык к ним.

– Оповестите медицинский отсек, мистер Скотт, – сказал я и повернулся, чтобы уйти.

Руки Джима медленно сползли к моей шее, к моим ушам, но на этот раз с умышленным намерением.

Я споткнулся; самое нелогичное действие, поскольку пол был ровным и лишен любых препятствий.

– Спок, что случилось? – спросил доктор незамедлительно.

Я с трудом сдерживал себя, так как доктор последовал за мной из помещения.

– Просто моя неуклюжесть, доктор, которая мешает мне идти ровно. Что употребил капитан? – спросил я, требуя, чтобы мой голос звучал ровно.

– Это был какой-то странный плод, который деревенский старец захотел, чтобы он съел. Отныне я сделаю это правилом – не доверять пище, которая светится. Я понятия не имею, что это было. Вот, подожди, позволь мне просканировать его.

Когда я шёл, доктор проводил трикодером по всему телу Джима, рассеянно бормоча.

– Каковы ваши показания? – спросил я.

– Э… стимулятор, ясно. Но не… подожди, это сбивает с толку…

– Что вас смущает, доктор?

– Ему очень больно. Чертовски сильно. Он слишком заторможен, иначе он бы сейчас кричал в агонии. Но…

Я пристально посмотрел на капитана. Он пристально смотрел на меня и игнорировал присутствие доктора МакКоя, однако, его глаза были напряжены, а на лбу образовались бусинки пота.

– Он, кажется, контролирует боль, – пробормотал я.

– Да, и этого я не понимаю. У него также имеется ненормально повышенный сердечный ритм, расширенные зрачки, затрудненное дыхание… Джим всегда был жёстким, но это… слишком, даже для него… – члены экипажа, встречаемые в коридорах, кидали на нашу маленькую делегацию очевидно заинтересованные взгляды.

МакКой раздраженно вздохнул.

– Просто поторопись, и давай отведём его в лазарет, ладно? Я пойду вперёд и встречу вас там.

– Согласен.

Доктор буквально вошёл в спринт. Я не мог идти быстрее, опасаясь вызвать дискомфорт у Джима.

– Спок… – Джим снова потянул меня за ухо, его эмоции соскальзывали с его кожи волнами, между лихорадочной болью и горящим любопытством. – Сделай это снова.

– Что сделать снова, капитан?

– То, что ты сделал… – он крепко обнял меня, пока его лицо не оказалось совсем рядом с моим, его губы близко к моему уху. – Было очень жарко.

Я вздрогнул, когда его прохладное дыхание щекотало мне шею и не могло не помочь ещё одному трепетному желанию перейти к капитану через нашу соприкасающуюся кожу.

Он застонал, неслышно для человеческого уха, но достаточно громко для меня.

Я остановился и закрыл глаза. Я чувствовал, как голод пробуждается, глубокий и огромный и непреодолимый после его возбуждения, и я знал, что должен утолить его, пока он не зашёл слишком далеко. Это не было ошибкой Джима. Он был отравлен, он не был в своём уме. Я должен вылечить его. Я не должен ни при каких обстоятельствах прижимать его к первой попавшейся стене и исполнять свои намерения…

– Больше, – прошептал Джим и укусил мочку уха.

Я чуть не уронил его.

– Мистер Спок! Вам нужна помощь с капитаном, сэр?

Медсестра Чепел, вероятно отправленная доктором МакКоем, появилась в другом конце коридора, быстро приближаясь к нам.

Я освободил себя от объятий Джима и вручил его медсестре. Она обняла его широкие плечи и умудрилась принять на себя часть его веса, чтобы помочь идти, несмотря на то, что Джим был высоким и довольно мускулистым человеком, а она была стройной и намного ниже.

– Я нужен на мостике, – сказал я с трудом. – Вы сможете справиться с капитаном?

– Конечно, мистер Спок.

– Нет, не уходи, Спок… – начал Джим, его голос был грубым и умоляющим. – Пожалуйста? Пожалуйста, останься со мной?

– Я должен идти, – твёрдо сказал я. – Мне нужны обновления состояния капитана каждый час, мисс Чепел.

– Да, мистер Спок.

– Нет, Спок! Останься! – глаза Джима наполнилось слезами, и я почувствовал, как холод поселяется вокруг моего сердца. Никогда раньше этот взгляд не поражал меня физически. Теперь это произошло. – Пожалуйста, прости меня, пожалуйста, останься!

– Мистер Спок. Пожалуйста, подумайте о том, чтобы пойти с нами, – медсестра сердито смотрела на меня, обвиняя меня, конечно, потому что это была моя вина, я делал это с Джимом, я был виноват в том, что не мог подавить эти жалкие побуждения.

– Не оставляй меня, – прохрипел Джим. – Моя голова так сильно болит… это лучше, если ты там, и если тебя нет там, всё будет хуже…

Я медленно подошёл к нему и кивнул, осторожно, чтобы моё лицо была полностью лишено эмоций.

– Конечно, я провожу вас до лазарета, капитан. Если такого ваше желание.

Если бы я позволил себе хоть малый намёк на эмоции, то нечто разрушительное взорвалось бы внутри меня.

– Моё желание… – Джим моргнул, и, казалось, огромным усилием встал прямо и отодвинул мисс Чепел. – …Да, это моё желание… ты останешься?

– Я останусь.

Он улыбнулся, глаза блестели от слёз и огней коридора, его щёки влажные, губы бледные и нездоровые. Он был настолько красив, что я чувствовал, что впервые в жизни я мог бы просто понять это странное человеческое слово: душераздирающе. Потому что Джим был мучительно красив, болезненно красив, и это причиняло мне боль.

– Ты никогда не покинешь меня? – он вздохнул, всё ещё сияя от счастья, пальцы потянулись к моему лицу, казалось бы, в непроизвольном жесте. Я осторожно избежал прикосновения к его пальцам неуместным образом и скользнул своей рукой по его плечам, чтобы помочь ему идти.

– Никогда.

========== Часть 10. Десятый раз ==========

– Вот ты где! Наконец-то.

Я услышал торопливые шаги капитана, идущего по коридору, но посчитал, что его путешествие мимо смотровой площадки было бы для меня предпочтительнее.

– Я везде искал тебя, Спок, – задыхался он.

Похоже, что здоровье Джима значительно улучшилось. Доктор МакКой, должно быть, как-то вылечил его аллергическую реакцию на светящийся фрукт, если он был сейчас последовательным и мог снова ходить без поддержки. Однако он ещё не надел рубашку своего золотого капитанского цвета; он был одет в чёрное.

– С какой целью вы искали меня?

– Просто… просто хотел проверить. Знаешь, просто сказать привет.

Он постарался небрежно опереться на дверную раму, но не смог этого сделать, потому что автоматический сигнал тревоги прозвучал в тот момент, когда его рука коснулась чувствительной к давлению поверхности и заставила капитана испугаться.

– Двери работают на воздушно-компрессионной гидравлической системе…

– Да, я знаю, Спок, – Джим вошёл внутрь с лукавой усмешкой и невозмутимо.

– Это единственная причина, по которой вы меня искали?

– А?

– Вы просто хотели найти меня, чтобы поприветствовать?

– Ой. Нет, нет, я хотел поговорить с тобой.

Я сидел на скамейке спиной к капитану и ждал, когда он заговорит. Я слышал, как его дыхание, всё ещё неравномерное, увеличилось в объеме, когда он осторожно подошёл ко мне, уже предупредив о том, что что-то не так.

Воздух, покидающий его легкие, вырывался из его разомкнутых губ и создавал звук, который гремел в моих ушах.

Квадратный корень из ПИ – один точка семь семь два четыре пять три восемь пять…

– Это о вчерашнем.

С этими словами вероятность того, что просьба капитана была связана исключительно с моими научными знаниями, больше не существовала.

– Мои воспоминания довольно запутаны… и я действительно не… – он сделал паузу и ещё один глубокий вдох, воздух наполнял лёгкие оглушительным потоком.

Чтобы мгновенно транспортировать объект, его молекулы разбираются и собираются за короткий промежуток времени, когда поток материи перемещается через субпространство…

– Но у меня есть несколько вспышек… возможно, впечатлений. Некоторые… вещи, которые я, может быть… сказал. Или сделал.

– Какие вещи?

Я знал, что он улыбнулся на мгновение, хотя я не мог видеть его лица.

– Ну, вот об этом я хотел спросить тебя. Потому что я знаю, что мне снилось, и из этого половины, возможно, не было вообще, но, может быть, кое-что… и я боюсь, что, возможно…

– Пожалуйста, сформулируйте свой вопрос кратко, капитан.

Мои уши чувствовали себя ненормально жарко. Возможно я заболел, в конце концов. Возможно, прохладное, успокаивающее прикосновение было тем, что мне нужно. Возможно, чтобы влажные губы сомкнулись на…

В измерительной системе человека скорость света составляет примерно две сотни девяносто девять миллионов семьсот девяносто две тысячи четыреста пятьдесят восемь…

– Дело в том, что я помню чувство… Я помню, я думаю, что помню, как это…

Я ждал, сражаясь с инстинктом таким количеством уравнений и вычислений, которые я мог решить одновременно, потому что я знал, что не должен допускать даже секундной заинтересованности. Даже мимолетная мысль, такая непостоянная, слабое понимание спокойствия Джима, постоянно находящегося под угрозой, теперь дрогнуло на моих глазах.

– Разве… я сделал что-то неуместное?

– Уточните.

Несмотря на протесты энсина Чехова, комплексные номера были впервые определены на Земле итальянским математиком Героламо Кардано…

Это было ново для меня, испытывать такие удивительные трудности в выполнении такой простой задачи, как сдерживание моих эмоций перед моим капитаном.

– Я… пытался поцеловать тебя?

Я обернулся, не в силах противостоять искушению, хотя я знал, что взаимодействие с веществом-антивеществом, которое питает реакторы, регулируется магнитными констрикторами и требует кристаллов дилития, чтобы – я не должен был, и ошибка стоила мне какого-то небольшого самообладания, что ещё оставалось у меня.

Но мои мысли внезапно потрясенно изменились; пройти путь от логичного, организованного и черно-белого, к поразительному цветному вихрю ощущений и эмоций, и я мог оценить мускулистые руки Джима в рубашке с короткими рукавами, и его глаза, блестевшие на свету, сияние его волос, и то, как он кусает губу.

И звуки, исходящие от его тела, были как-то громче; кисти, обтянутые тканью и мягкое, но безумное биение его сердца, и я хотел услышать мелодию, которую его одежда может издать, когда окажется на полу у наших ног, и трепет его крови под моими пальцами…

– Так я сделал это?

Джим был в замешательстве и в панике, и, очевидно, надеялся, что я отвечу отрицательно.

– Нет. Вы ничего такого не делали.

Это правда. Он не пытался поцеловать меня. Он укусил мое ухо, и я всю ночь ощущал, как зубы погружались в мою плоть, и медитировал, чтобы научиться игнорировать мучительное возбуждение, нагревающее моё тело так легко, так мгновенно и полностью.

Джим вздохнул с облегчением.

– Хорошо, так что мы круты? У нас ведь всё хорошо?

– Да.

Я должен был попытаться звучать более собранно, потому что Джим подозревал, что не всё в порядке.

– Ты в порядке, Спок? Ты выглядишь… встревоженным.

Я был первым офицером Звёздного Флота, который позволил себе испытывать сексуальное влечение к своему капитану. Я, являясь вулканцем. Я не привык к тому, что мои собственные физические реакции были такими. Я никогда не чувствовал себя настолько бессильным, неспособным решить, когда и если я хочу, чтобы Джим коснулся моих рук… потому что это было со мной всё время, как постоянная, а не как переменная. И для того, чтобы это никак не повлияло на мои тщательно сформулированные планы на будущее, что-то настолько изящное, чтобы быть подавляющим, жестоким и смертельно опасным.

И ужасным.

– Спок. Что случилось?

Он подошёл ближе, глаза были полны беспокойства, и осторожно положил руку мне на плечо, чтобы попытаться поймать мой взгляд.

Никогда избегание его взгляда не было таким важным. Мой контроль был взломан грубо, поэтому я теперь был непредсказуемым и потенциально опасным. Хотел бы я рассказать ему. Хотел бы я сказать: «Вы не должны трогать меня, капитан, или я не буду нести ответственность за свои действия».

– Спок.

– Ничего не случилось.

Всё было не так.

– Не лги мне, – усмехнулся Джим и прикоснулся пальцем к моему подбородку, подняв его, чтобы иметь возможность встретить мои глаза. По всей видимости, его подавления были несколько понижены после последствий вчерашнего испытания, потому что это не была его обычная привычка, прикасаться ко мне в такой случайной или интимной манере.

– Ничего из того, что я хотел бы обсудить с вами, – ответил я резко и спокойно, позволив враждебности прозвучать в моём тоне, в надежде побудить Джима отпустить меня.

Казалось, это сработало, он медленно моргнул и опустил руку.

Когда она спускалась, кончики его пальцев опустились на мою шею, а затем на грудь, казалось бы, без смысла.

– Я беспокоюсь о тебе, Спок, – холодно сказал он, – я просто хочу помочь.

Тогда уходи! Оставь меня в покое!

Слова были похожи на отчаянный крик в моей голове. Я хотел крикнуть упрямому, волевому человеку. Это было не то, что часто случалось со мной, желание воскликнуть или использовать свой голос, чтобы выпустить эмоции. Возможно, я действительно заболел и меня лихорадило.

Но я не мог сказать этого Джиму. Точно так же, как я не мог сказать: «Ты похож на лихорадку в моих венах, ты заставляешь меня терять мои чувства с твоим непреодолимым умом и твоей гипнотизирующей красотой». Теперь иди, прежде чем я потеряю себя в тебе.

– Я знаю, что вы хотите помочь, капитан.

– Тогда позволь мне?

Я не мог ответить.

– Позволь мне помочь, Спок.

И он двинулся вперед, чтобы обнять меня, чтобы успокоить меня.

И я не остановил его.

Я должен был. Я должен был поймать его запястья своими руками и оттолкнуть его, и сказать: «Мы никогда не должны соприкасаться, Джим, не так». Но я этого не сделал.

Я был парализован, слабый, неспособный говорить словами, которые закончили бы это блаженное ощущение…

– Лучше? – мягко спросил Джим, его голос был добрым и успокаивающим.

Это было так. Это было намного лучше. Но не по причинам, которые должны были быть. Не потому, что Джим был моим другом, и облегчение, погружающееся в мои кости, исходило из этого комфорта. Это было лучше, потому что… потому что…

– Я не знаю, – признался я мягко, настолько тихо, что сомневался, что Джим услышал мой ответ вообще.

Мы стояли так очень долго. Дольше, чем мы когда-либо делали раньше. До тех пор, пока у меня не появилась возможность вернуться к типу спокойствия, который был приятным и тёплым.

Наконец, я почувствовал, как Джим осторожно отстранился. Я не осмелился позволить рукам проследовать за ним, поэтому они остались при мне.

– Спок, я думаю, что однажды ты признаешь, что эти объятия не такое уж плохое дело, – усмехнулся Джим.

– Это маловероятно.

Я никогда бы не сказал это вслух, это я знал, я бы никогда не признал, что, возможно, Джим был прав, и я становился зависимым от его прикосновений. Никому, особенно ему.

Однако его улыбка только расширилась от моих слов об отрицании, и он знаком показал мне, чтобы я наклонился ближе к нему, хотя я бы всё равно его услышал.

– Маловероятно, но не невозможно, – прошептал он мне на ухо, низко и провокационно, или это так звучало для меня с моим наэлектризованным умом и покалывающими нервами.

И с этим он торжествующе ушёл, оставив меня стоять наедине с тем, что могло быть призраком улыбки в моих чертах, если бы я знал.

========== Часть 11. Одиннадцатый раз ==========

Энтерпрайз в настоящее время находится на орбите возле планеты Брин V системы Лаврентия, где развилась культура гуманоидов, блаженно не знающая о существовании Федерации, но всё время находящаяся под её пристальным вниманием.

Это было связано с удивительной скоростью технологического прогресса Бриннена, и наша миссия была простой – произвести благоприятное впечатление на его жителей в качестве представителей Звёздного Флота, поскольку на планете недавно была успешно разработана технология варп.

Первый контакт уже был установлен, но мы должны были помочь разобраться в работе, а затем отправить лидеров на Землю для переговоров о вступлении в Федерацию.